Текст книги "Мавры"

Автор книги: Андрей Лазарев

Какими были города мавров?

В Кордовском халифате в пору его расцвета было 80 больших городов, 300 маленьких и 1200 деревень только по берегам Гвадалквивира. В Кордове жило от 0,5 до 1 млн. человек (сегодня – около 100 тысяч), в Гранаде в XIV в. – свыше 400 тысяч человек (сегодня 117 тысяч). В те времена в Европе не было городов с населением более 100 тысяч человек.

Кордовой гордились все мавры. Они называли ее «невестой Андалуса», «святыней», «чудом света». Историки сообщают, что в ней было 50 тысяч домов знати, 100 тысяч – простолюдинов, сотни мечетей, десятки церквей и множество общественных учреждений, например бань ( хаммам) – ведь ислам требовал чистоты тела, не ведомой христианам (многие европейцы вообще мылись с головы до ног раз десять в жизни).

В разное время в Кордове работало от 300 до 900 бань. Большинство из них испанцы разрушили в XVI в. как память о нечестивых.

Кроме многих тысяч аристократов в Кордове жило огромное число ремесленников. Одних только ткачей в Х в. – 130 тысяч. Простые люди Андалуса были гораздо богаче, чем большинство европейцев. Жили они в крепких, основательных домах, в то время как на севере, во Франции или Германии, большинство населения ютилось в жалких лачугах.

Кордова, Толедо, Гранада, Севилья, Альмерия, Сарагоса и другие города Андалуса выгодно отличались от европейских. Мощеные улицы освещались за счет городских властей. А ведь в XVI в. даже в Париже не было освещения, и мостить улицы в Европе стали после того, как в XV в. в грязи посреди своей столицы едва не утонул император Германии! Кроме того, мавры усовершенствовали оставшуюся от римлян систему канализации. Особые люди из градоправления надзирали за рынками, существовали гильдии купцов, повсюду приезжих ждали постоялые дворы. В Европе все это появилось лишь к XIV–XV вв., то есть на 500–600 лет позже.

Купол перед михрабом (молитвенной нишей) Кордовской мечети. Алтарь христианской церкви всегда обращен на восток, а михраб мусульманской мечети – в сторону Мекки.

Нынешняя Альмерия до сих пор похожа на типичный арабский городок.

Арабские бани в Гранаде.

Каждый большой город славился чем-то своим: Кордова – не только изящными придворными, но и учеными, Севилья – своими музыкантами. Философ Аверроэс писал: « Когда в Севилье умирает ученый и хотят продать его книги, их везут в Кордову, где они расходятся по всему городу; когда же умирает музыкант в Кордове и хотят продать его инструменты, то их, наоборот, везут в Севилью».

В Толедо процветали школы и другие центры образования. Альмерия была известна во всем мире своими шелками и коврами, Майорка – особой керамикой, секрет которой потом раскрыли итальянцы и назвали ее майоликой.

Интерьер Соборной мечети в Кордове. После завоевания Кордовы в мечеть встроили католический собор. Увидев это, испанский король Карл V сказал священникам:

«Вы построили то, что можно найти повсюду в другом месте, и разрушили то, что было единственным в мире»

Львиный дворик в Альгамбре.

 
«Я – образец небесной красоты.
Я – райский сад, на удивленье взгляду.
Соперничая с небом, сей дворец
Свою возвысил дивную аркаду..»
 

(Ибн Замрак, надпись на стенах Альгамбры, XIV в.)

Как одевались простые мавры?

Прежде всего они жили богаче европейцев. Поэтому могли позволить себе разные причуды. Мавры не только соблюдали чистоту – и женщины, и мужчины вовсю пользовались парфюмерией. Одевались мавры опрятно и вполне скромно.

До приезда в Андалус великого законодателя мод Зириаба мавры носили белое летом, зимой цветное из шерсти и кожи, а во время весенних и осенних дождей и то и другое. В основном это были простые штаны, рубахи и куртки. Зириаб ввел моду на джубба(отсюда слово юбка) – просторные шаровары из цветной персидской ткани. Он пытался приучить андалусцев и летом носить цветные одежды из шелка и льна. Но после его смерти эти нововведения долго не продержались.

Вообще андалусцы были довольно упрямы. Рассказывают, что однажды всеми уважаемого шейха (религиозного учителя) Яхья бен Яхью спросили: «Почему вы не носите тюрбан? Стоит вам появиться в нем один раз, как все последуют вашему примеру».

«Не думаю, – отвечал шейх. – Ведь главный кади Кордовы пробовал одеваться в шелк специально, чтобы ввести его в моду… но, увы, никто ему не последовал!»

До Зириаба все мавры носили длинные волосы, зачесывая их назад. По примеру Зириаба сначала придворные, а потом и все прочие мавры начали коротко их стричь. Эта мода продержалась довольно долго – до XV в. Мужчины волосы и бороды часто подкрашивали хной.

Детали одежды: тюрбаны (1, 2), застежки от ножен меча 13,4), марокканский кожаный сапог с вышивкой шелком (5), защитные башмаки, надеваемые поверх сапог (6,7)

Как развлекались в Андалусе?

Официальных развлечений для простого люда было очень мало, ведь и театры, и цирки запрещал Коран. Зато в городах и деревнях часто появлялись бродячие поэты и музыканты, проходили религиозные праздники.

Мавры праздновали день рождения пророка Мухаммеда, два дня в конце месяца рамадана и день хиджры, то есть переселения Мухаммеда из Мекки в Медину. В эти дни раздавали милостыню, устраивали пиры для родных и друзей. Отмечали мавры и языческие праздники, принятые у христиан, – Новый год и Иванов день. Точно так же соблюдались христианские и еврейские нерабочие дни. Например, в воскресенье был закрыт гарем. В субботу отдыхали все мусульмане и солдаты-немусульмане, в пятницу утром работали все, но с полудня даже торговцы и ремесленники закрывали свои лавки и мастерские.

Отдыхающий мавр.

Поэтический турнир мусульманского и христианского музыкантов (иллюстрация из «Песенника Альфонса X»). Художник христианин явно симпатизировал единоверцу, поэтому мавр на миниатюре печально склонил голову, признав победу испанца. Очень достоверно и детально изображена одежда музыкантов.

Бородатые всадники музыканты в ярких одеждах, со знаменами, на которых вышиты стихи из Корана. Некоторые дуют в трубы, а один, привстав на стременах, играет на двух барабанах (миниатюра XIII в.)

Как и чему учили в Андалусе?

Тяга к знаниям у мавров была очень велика. Большинство мусульман умели читать и писать, и это при том, что халиф не заботился об образовании: все учителя были частными. Они устраивали школы ( медресе) при мечетях на средства горожан. Только когда в X в. возникла нужда в высшем образовании, за дело взялся халиф.

Абдаррахман III в 961 г. основал в Кордове первый университет. Здесь учились десятки тысяч студентов со всего мира. Там изучали все науки, связанные с религией, философию, математику, астрономию, астрологию, медицину и алхимию. Знаменитая монахиня, поэтесса из Саксонии Хросвита (ок. 935–980), побывав в университете, была поражена увиденным. Именно там она впервые познакомилась с латинской поэзией и назвала Кордову «алмазом мира».

По примеру Кордовы в XI в. университеты были основаны в Гранаде, Саламанке, Севилье, Валенсии, Малаге, Альмерии и в Палермо на острове Сицилия (находился под властью мавров в 827-1091 гг., изгнанных от туда норманнами, но до XIV в. там сохранялся арабский язык). Студентам по окончании выдавали диплом ( иджаза), и тогда они могли переводить и толковать Коран, проповедовать, преподавать науки.

Сбор лечебных растений (страница из арабского медицинского трактата).

Арабский небесный глобус XIII в, изготовленный в иранской обсерватории Мераге. На бронзовой сфере выгравированы созвездия зодиака: Дева, Лев, Рак, Близнецы и т. д. (слева направо).

Как в Андалусе жилось женщинам?

В Андалусе женщин всегда почитали. Там процветал культ прекрасного пола. И, конечно же, главными почитателями были государи и придворные.

У халифа Хакама II (X в.) было четыре жены и множество наложниц. Для каждой он построил в Кордове отдельный дворец, а еще в честь каждой – мечеть или фонтан. Три любимые жены Хакама, принцесса Фатх и две ее подруги, приехали из Медины. Их так и звали: «три прекрасные мединянки». Все получили утонченное воспитание и прошли в Багдаде курс изящной литературы В Медине их случайно встретил андалусский посол и предложил стать женами его принца. И только в Кордове выяснилось, что одна из них – родом из Испании. Она попала в плен девочкой и теперь вернулась, чтобы очаровать весь Андалус своим пением и остроумием.

Придворные воспевали женщин в стихах, устраивали в честь них турниры (что позже переняли в Европе) и носили на шлемах и плечах знаки их благосклонности – цветы или платки. Но это касалось не только знатных женщин и даже не только мусульманок. Например, для всех мавров считалось бесчестием убить женщину, даже жену врага. Когда жена короля Кастилии Альфонса VII оказалась в осаде в замке Ацека, она упрекнула мусульман: как могут они нападать на крепость, которую защищает женщина? И мавры сняли осаду.

Все женщины в Андалусе вели себя очень свободно. Мусульманки ходили с открытым лицом, появлялись где угодно на людях, сами зарабатывали себе на жизнь. Они имели долю в имуществе мужа и могли тратить ее по своему усмотрению. Им даже позволялось разводиться, если на то находились веские причины!

Одевались они не слишком разнообразно: в длинные плащи ( альмалафа), длинные блузы, которые подпоясывали кушаком, украшенным драгоценными камнями, и широкие штаны. До Зириаба они носили длинные волосы, но потом – короткие с челкой. Иногда они покрывали голову шалью или надевали вуаль.

Мавританки.

 
«Пред тобою я склонился, покорен.
Раб желанья, и томленья, и тоски.
Жемчуг уст твоих блестит, незамутнен.
Губы алы, словно мака лепестки.
Но глаза твои, где жемчуг отражен.
Для влюбленного, как звезды, далеки»
 

(Ибрахим ибн Сахль. XIII в)

Но особенно удивительно было положение женщин в культурной жизни. Множество писательниц и поэтесс буквально диктовали свои вкусы в литературе. Некоторые поэтессы, например принцесса Баллада, красоту и ум которой воспевали не только в Андалусе, но и в соседнем Провансе, даже открывали в Кордове литературные салоны.

А другие женщины благодаря своей любви к книгам и наукам делали карьеру. Так, ученая Лаббана сначала добилась места помощницы главного библиотекаря халифа Хакама II, а потом стала личным секретарем самого халифа!

Решетчатые окна Алькасара в Севилье.

НАСЛЕДИЕ МАВРОВ

О чем писали и пели мавры?

Еще первый андалусский эмир Абдаррахман из династии Омейядов был поэтом. Многие его преемники и их придворные тоже увлекались изящной словесностью, причем сразу на двух языках – испанском и арабском.

Вообще в Андалусе стихи писали все, от халифов до лодочников. Ни одна речь или письмо не обходились без поэтической цитаты.

И местные, андалусские, поэты кое-что сделали не только для арабской литературы. В IX в. один багдадский поэт изобрел четкую классическую строфу, а в XI в. применять ее стали и мавры, но как на арабском, так и на испанском. Мусульманские поэты писали заджали, первые лирические стихи на европейском языке Заджали по форме и даже по содержанию стали образцом для первых лирических поэтов Европы, трубадуров Прованса. (Об этом писал А.С. Пушкин: « Два обстоятельства имели решительное действие на дух европейской поэзии – нашествие мавров и крестовые походы. Мавры внушили ей исступление и нежность любви, приверженность к чудесному и роскошное красноречие Востока».)

Звездой андалусской поэзии называют Ибн Зайдуна (1003–1071). Он жил в смутные времена распада Халифата, сам был из знатного кордовского рода, но поддержал противников Омейядов и бежал из Кордовы.

Эмир Севильи приблизил его к своему двору, и Ибн Заидун даже помог ему захватить Кордову. Он писал изысканные газели(лирические стихи), посвящая их поэтессе Балладе.

Именно Ибн Зайдун ввел куртуазный (изысканно вежливый) стиль в поэзии Герой его стихов – рыцарь, покорный воле своей дамы, верный влюбленный, на которого клевещут его враги. Для арабов это было традиционно, так как женщин почитали и в Дамаске, и в Багдаде. Но для суровых европейцев, только недавно образовавших свои королевства и начавших привыкать к мирной жизни, это было внове. Именно этому почтению к даме, любви и куртуазности учились в Андалусе трубадуры, и многих из них в странствиях сопровождали певички-мавританки.

При альморавидах, мало знакомых с классическим арабским, как раз и расцвел заджаль. Появились бродяги-поэты, такие как Ибн Кузман (1080–1160) из Кордовы. Он был еще и музыкантом и всю жизнь провел в странствиях, распевая свои стихи на рынках и площадях.

Изящный иллюстрированный песенник конца XV в в форме сердца. В нем собраны песни о любви на французском и итальянском языках, а миниатюры посвящены куртуазной любви.

Первая страница арабского рукописного трактата о музыке. Названия частей книги написаны золотом на ветвях символического Древа Жизни, а названия глав – на его листьях.

Кроме поэзии развивалась и проза. Это были макамы, рассказы о похождениях плутов, о городской жизни, что-то среднее между сказками «Тысяча и одна ночь» и европейскими новеллами вроде «Декамерона» Боккаччо.

Множество великих поэтов и писателей прославили литературу Андалуса. Среди них аль-Газаль (770–864); филолог, историк и правовед Ибн Кутайба (828–889), написавший «Книгу поэзии и поэтов»; поэт и прозаик, придворный правителей Андалусии Ибн Абд Раббихи (860–940), автор антологии «Уникальное ожерелье»; Ибн Шухейд (992-1035), написавший сатирический трактат «Книга духов-двойников»; писатель Ибн Хазм (ок. 994-1060), автор книги «Ожерелье голубки»; еврейский поэт и философ Соломон бен Иегуда ибн Гебироль (ок. 1021 – ок. 1055), прославивший свое имя поэмами «Царственный венец», «В борьбе», балладами и элегиями; Ибн Хамдис (1055–1132), автор любовной лирики и поэм о Сицилии, захваченной норманнами; еврейский поэт Моисей ибн Эзра (1055–1139), создавший поэму «Хризолит».

Что строили мавры?

От ранней архитектуры мавров мало что сохранилось. Что-то намеренно разрушили испанцы, что-то просто разобрали на другие постройки. Немногое дошло до наших дней, например башня Хиральда в Севилье.

Но о настоящих шедеврах мы можем судить по описаниям и руинам. Это, конечно же, постройки в Кордове и окрестностях: Мадинат-аз-Захра (X в.), дворец Алькасар (VIII в.), Главная мечеть (VIII в.)

Описания Главной мечети пестрят цифрами; там было 1200 колонн, около 100 арок, 21 дверь, множество изящных украшений из золота и слоновой кости. Хотя они дошли до нас не целиком, но послужили образцами для архитекторов следующих поколений.

Строители при альморавидах и альмохадах не слишком увлекались украшениями, примеряясь к суровым вкусам своих халифов. Но и они создали несколько частично сохранившихся памятников архитектуры.

Ваза из Альгамбры.

Башня церкви св. Марии Магдалены в Сарагосе – образец стиля мудехар.

На примере этих ранних строений развилось особое позднемавританское искусство в Гранаде. От него остался замечательный памятник – дворец Альгамбра. Другая знаменитая постройка мавров – дворец Альхаферия в Сарагосе.

Но главное, что оставили мавры после себя, – это знания. Знания и опыт зодчих-мавров унаследовали мавры-мориски. Благодаря им с XIV–XV вв. повсюду на Пиренейском полуострове восторжествовал особый стиль архитектуры мудехар. Это было смешение мавританского и готического стилей XI в.: подковообразная или стрельчатая арка, свод в форме восьмиконечной звезды, наборные деревянные потолки, тонкая резьба по камню и слоновой кости, орнаменты-арабески, надписи вязью. От этого стиля осталось много памятников, например замки Алькасар в Сеговии и Севилье. В Европе с XVIII в. тоже начали строить в «мавританском» стиле, и даже в Москве есть напоминание об этой архитектуре – особняк Саввы Морозова на Новом Арбате.

Алькасар в Севилье.Арка Павлинов при входе. Древняя мавританская крепость Алькасар (каср – по арабски замок, крепость, дворец) впоследствии стала резиденцией испанских королей.

Как была сохранена античность?

В распоряжении арабов оказались сокровища греческой и римской литературы, философии и науки. И если в Европе еще долго – до эпохи Возрождения – на это наследие не обращали внимания, то арабы довольно скоро им воспользовались. Уже в VIII в. в Багдаде, столице Халифата, была огромная библиотека, а при дворе халифа аль-Мамуна – Дом мудрости, который возглавлял знаменитый ученый аль-Хорезми (787– ок. 850; его имя сохранилось в слове алгоритм).

В Доме мудрости занялись переводами на арабский язык. Благодаря этим переводам до европейцев дошла большая часть античного наследия. Труды философа Аристотеля, врачей Гиппократа и Галена, астронома Птолемея, математика Евклида арабы вывезли из библиотек Византии (другую часть наследия античности, сохранившуюся в Византии, завезли в Европу во времена крестовых походов). И через Андалус они попали в Италию, Францию и Германию, где их уже переводили с арабского.

Помогло сохранению и распространению древних трудов изобретение бумаги. Правда, эта заслуга принадлежит китайцам. Они долго хранили секрет ее производства в тайне, но в 751 г. наместник багдадского халифа в Самарканде взял в плен двух китайцев – бумагоделов.

В X в. бумажное производство было налажено в Толедо. В Кордове переписывали по 10–14 тысяч книг каждый год! Конечно, прежде чем делать списки, кордовские книголюбы собирали, что копировать.

Уже Абдаррахман III (1-я половина X в.) приказывал искать по всем странам работы ученых Греции и Персии. А при Хакаме II (2-я половина X в.) работала целая сеть агентов, торговцев и переписчиков по всему арабскому миру. Была у него и библиотека в 400 тысяч томов. (Для сравнения: в библиотеке Ватикана в XIV в. хранилось 1200 томов, а во многих монастырях, центрах культуры, – по сто книг, привязанных к полкам цепями.) К сожалению, треть этой библиотеки сжег Альманзор в X в., а остальные 280 тысяч – кардинал Хименес в XVI в.

На миниатюре из рукописи ХIII в. изображены ученые, заседающие в библиотеке, на заднем плане – полки с книгами.

Римский политический деятель, философ и писатель Сенека, родившийся в Кордове около 4 г. до н. э.

Изготовление бумаги (иллюстрация из арабской книги XIX в.): сначала древесную массу размягчают в особом растворе, затем растирают и измельчают (вверху); потом ее тонким слоем выкладывают на решетки и высушивают, полученные листы обрезают и кладут под пресс (внизу).

Что дала миру арабская наука?

Во всех странах Багдадского халифата развивались естественные науки: математика, химия, астрономия, медицина. Вообще по крайней мере две науки – химия и алгебра – были просто заново открыты арабами Даже названия этих наук арабские. Великим математиком был аль-Хорезми из Хивы, который многому научился в Индии, ввел нынешнее арабское (на самом деле индийское) написание цифр и употребление цифры «ноль», неизвестной европейцам Арабы составили таблицы синусов, тангенсов, косинусов и котангенсов и умели извлекать корни третьей и четвертой степеней Основатель алхимии и химии Джабир ибн Хайян (Гебер; 721–815) был столь популярен в Европе, что один европейский естествоиспытатель XIII в. даже взял себе его имя – Гебер. Арабы получили спирт и ввезли в Европу китайскую селитру, благодаря чему монах Бертольд Шварц смог заново изобрести порох.

Велики были достижения арабов и в астрономии и географии. Начиная с VIII в. в арабских странах составляли зиджи, звездные справочники с указанием дат прохождения по небосводу разных светил. Тогда же пытались вычислить окружность Земли (потому что арабы уже знали, что Земля – это шар!), измеряя длину одного градуса. Вышло 40 700 км (по последним данным 40 000 км). В Х в. в Багдаде изобрели секстант, которым долго пользовались моряки.

Арабы создали множество карт – некоторые из них изучал Христофор Колумб. А лоцманом Васко да Гамы, открывшего морской путь в Индию, был Ахмед ибн Маджид, знаменитый мореход и ученый, «лев моря».

В Андалусе, конечно, не только изучали то, что открыли арабы в Багдаде. Были и свои, андалусские, гении.

Например, придворный астроном Аббас ибн Фирнас изобрел способ изготовления кристаллов. Еще он был настоящим Икаром средневековья – придумал летательный аппарат, на котором даже сумел пролететь несколько метров.

Астролябия служила для определения широт и долгот в астрономии и была основным навигационным прибором: с ее помощью мореходы узнавали положение Солнца и звезд.

У зубного врача (иллюстрация из арабского медицинского трактата XIII в).

Изображение Вселенной (арабский астрологический тpaктат).