Текст книги "Художники смерти"

Автор книги: Андрей Кедрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Пролог

Вечерний воздух был чист и прохладен. Накрывавшие город сумерки принесли людям отдых от жары и надоевшей за день работы. Льняные пиджаки вышли из-за полированных столов, джинсы покинули огороженные пластиком закутки, туфли отпечатали шаги по паркету, кроссовки пробежали по керамическим плиткам коридоров. В офисах и цехах, в гаражах и салонах красоты наступила тишина. Зато ярче разгорелись неоновые вывески кафе, ночных клубов и ресторанов.

По улице города шли двое, ничем не отличающиеся от прочей людской массы. Оба – и молодой с виду человек, и его спутница, были привлекательны. Но мимо них проходили и те, кто был привлекательнее их. Они были хорошо одеты, хотя в автомобилях мимо проносились те, кто носил и куда более богатый наряд. Словом, вокруг них было много тех, кто смотрелся хуже, но не меньше и тех, кто казался лучше, сильнее и успешнее. Одного не было у тех, кто обгонял или замедлял шаг, чтобы пропустить эту пару. Не горели по-особенному глаза окружающих, не было в их взглядах или движениях этой непонятной и неведомой людям, но от того лишь более неудержимой страсти. Они шли по улице, но не как обычные горожане – хотя этот вечер не принадлежал им одним, никто в округе, в отличие от них, не чувствовал себя охотником, выискивающим добычу.

Эти двое шли целенаправленно, они миновали двери клубов, подходивших к внешности, и двинулись дальше – к рабочей окраине города, где располагались более доступные заведения. Возле одного такого, с наполовину горящей вывеской они остановились, словно кого-то ожидая. Здесь эти горожане уже выделялись – несмотря на подступающую темноту любому было заметно, что они сильно отличаются от полупьяных и редко вменяемых завсегдатаев этого заведения. Кое-кто из маячивших неподалеку от входа посетителей это понял и быстро скользнул внутрь. Двое переглянулись, и, казалось, обрадовались оживлению, которое вызвали своим появлением.

Остались они на месте и когда на улице появились трое крепких с виду молодых людей, окутанных запахом табачного дыма и хмеля. Расслабленной походкой они подошли к этой паре, похрустывая на ходу костяшками пальцев. Они не обратили внимания на шорох шин автомобиля, остановившегося где-то неподалеку в тот момент, когда они окружили незнакомцев.

Один из завсегдатаев заведения уже открыл было рот, чтобы завести с гостями привычный для него разговор о трудностях жизни на окраине города, скрасить которую пришельцы могут своими кошельками, телефонами, а девушка – и обществом, но почувствовал странное головокружение. Он попытался ругнуться в адрес неизвестно откуда взявшейся слабости, но язык его не слушал. Даже просто стоять на одном месте было как-то неудобно – земля временами оказывалась перед глазами, уступая место усеянному звездами небу. Его кореша, насколько мог понять слабеющим рассудком парень, были в таком же состоянии.

Внезапно он услышал шаги вокруг и вяло подумал о том, что пришедшие доктора в белых халатах как нельзя вовремя. Он хотел было обратить их внимание на себя, показать свое беспомощное состояние, когда понял, что эти рослые люди и без того стоят рядом. Они не двигались некоторое время – возможно, что все на самом деле происходило гораздо быстрее, чем казалось этому человеку. А потом девушка вдруг подошла к нему очень близко.

– Примешь? – Непонятный вопрос задал ее спутник. Незнакомка чуть обернулась к нему и с радостной улыбкой кивнула. Потом она элегантно взмахнула рукой и с неожиданной нежностью погладила стоящего в столбняке человека. Он почувствовал, как девушка осторожно прикоснулась губами к его шее и, в закрывающей глаза пелене медленно опустился на руки двух санитаров. Если бы его душа, как это описывают в этот момент взлетела вверх то он бы увидел, как незнакомка, уже обхватив дергающееся тело, все сильнее прижимается губами к шее а из уголков ее рта вылетают ярко-красные брызги. Но душа не смогла взлететь – опутанная непонятной силой она была заботливо запакована этой незнакомкой, чтобы пополнить ее коллекцию.

Глава 1

Будильник завел свою утреннюю песенку. Электроника усталости не знает, и звенеть не перестает, в отличие от людей. С этой мыслью я, наконец, добрался до источника своего беспокойства. Серая коробочка продолжала мигать экраном, и я начал понимать знакомых, которые регулярно меняют модели телефонов. В душе хозяин считает, что аппарат становится виновником его недосыпания, ты винишь коробочку в том, что собеседники звонят не вовремя, а, избавившись от окаянной, чувствуешь себя гораздо лучше.

Этим утром насильственное пробуждение оказалось более чем некстати. Уснуть удалось только к рассвету, устав от карусельной череды мыслей. В голове прыгали блохи финансовых забот, скулило одиночество, сиреной подвывало беспокойство о будущем, и перекрывал все глухой рокот скопившейся злости. Сбросив подушку на пол, я высвободил из складок ткани жесткую пластиковую рукоятку ножа. Большой палец толкнул лезвие вперед, раздался упругий щелчок, и обоюдоострая полоска стали встала на место. Я крутнул нож в пальцах, перехватил его в положение «клинком вниз» и проткнул хрустнувшую панель телефона. И тогда он, наконец, умолк.

Встать все равно пришлось, также, как и достать из шкафа коробку с фотографиями по-американски счастливых людей и заменить убитый в буквальном смысле аппарат на новый. Жертва бессоннице отправилась в мусорное ведро, а я – в ванную. Там, под плеск воды я в очередной раз попытался решить, чего же не хватает человеку, которого считают если не успешным, то перспективным окружающие. Может быть, чего-то совсем простого, или, наоборот, недостижимого?

Я осторожно заглянул в холодильник, вытащил сухую палочку охотничьей колбасы и пожевал жесткое мясо. Початая бутылка черного рома в дверном отсеке обещала небольшое облегчение или, хотя бы временную передышку от мыслей, что так и не дали выспаться. Ночью о ней я не вспомнил, и теперь пожалел об этом. Как бы ни складывались дела, или, точнее, НЕ складывались, встречаться с людьми нужно трезвым.

Как же знакома дорога на работу. Вроде бы, немного времени прошло, а я уже успел выучить каждую трещину на асфальте. Настал день, и шагаешь по одному и тому же маршруту, хотя до боли хочется рвануть прочь, забыть о маленьких победах, что радовали когда-то, бросить все и сразу, не возвращаться в кабинет, убежать от людей, улететь, да именно улететь, пусть даже с крыши – на тротуар, пусть вниз, на камни. Но лишь бы на секунду-две почувствовать, что вот она, абсолютная свобода, когда не нужно торопиться и никто не властен над тобой, и бесполезны приказы, лозунги и воззвания. Ты уже не гражданин, и ничего стране не должен, тебе безразлично, каков будет завтра политический строй и поднимется ли государство… Пусть летит оно туда же, пусть разрывается на куски собственным ворьем или сгорает в ядерном огне… но без тебя.

– 

Извините… – Высокая – глаза почти на одном уровне с моими, темноволосая, стройная девушка появилась из дверей круглосуточного магазина. И не просто так, а с коробочкой пирожных, которые теперь равномерно распределены по моим ботинкам. Так вот всегда – только захочешь катапультировать душу, кто-нибудь на тело нагадит. Она не растерялась и виноватой не выглядит. В зеленых глазах, наоборот, прыгают смешинки, словно девушка радовалась удачному розыгрышу.

– 

Извиняю. – Ждет чего-то, словно придерживая меня на месте взглядом. Где ж ты была хоть год назад, когда я так собой любовался, и хотел произвести впечатление на всех встречных? Я бы ринулся утешать тебя, затарил пирожными руки, а лапшей – уши, мы бы познакомились, обменялись телефонами… Но лучше уйди прямо сейчас, не надо меня выручать или обнадеживать, я устал от надежд и помощи…

– 

Тогда я пойду, пожалуй… вот так из-за неуклюжести своей без сладостей к чаю осталась. – Нормальный развод, но не для меня. Вот тот толстопузый, что припарковал машину неподалеку, тебя уже до трусов раздел мысленно. С ним, пожалуйста, такие трюки проводи – ужин и завтрак гарантирован.

– 

А вы кефир попробуйте на полдник – его и без пирожных довольно. – Сердишься? Ну и славно, так и оставайся… ах ты окаянное сочувствие, в последний раз. Завтра, даже если мокрый, голодный котенок приползет под дверь – не шелохнусь. – Вам какие больше нравятся?

– 

Со взбитыми сливками. – Она улыбнулась. – Знаете, у вас такой взъерошенный вид был, что я испугалась, правда.

– 

Не проснулся еще… и кофе не успел попить.

– 

А, вы, наверное, тоже «совенок», не любите утро? – Я оставил вопрос висеть на том месте, где он прозвучал.

– 

Удачного вам дня. – Оставив девушке новую порцию сладостей, я двинулся дальше. Не стоило отвлекаться на эту встречу. Если она не случайна, мы еще увидимся. Однако, тучи на душе малость рассеялись – настолько, что я перестал думать о кардинальных мерах по изменению судьбы.

В редакции было тихо. Свежий номер еженедельника лишь вчера вечером отправили в типографию. Это означало, что раньше обеда никто из коллег не почтит рабочее место своим посещением. Мне стоило бы последовать их примеру, но тишина привлекала еще больше, чем спокойный сон.

Включив компьютер и маленькую кофеварку, я прошелся по скрипучему полу комнатки. Заодно сорвал со стенда вырезку из нашей газеты, висевшей под рубрикой «материал месяца». Пробежав еще раз по строчкам, отправил свою писанину в мусорную корзину. Компьютер призывно пискнул, извещая об очередном электронном послании. Оно тут же было отправлено в свою битную или байтовую могилу. Не хотелось читать ни приветов, ни проклятий от людей условно считающихся друзьями, или, безусловно – коллегами.

Ежедневник напоминал всего лишь о двух событиях, заслуживающих внимания – визите к его светлости, учредителю издания и вылазке в салон магии. Последнее выглядело куда более интересным. Я рассчитывал собрать материалы о тонких мошенниках, снимающих всевозможные сглазы и торгующих амулетами с ближайшего отвала. Тема была не новой, но довольно интересной.

Однако глас свыше, ослабленный лепетом секретарши в телефонной дали потребовал наверх своего подчиненного. Я отставил так и не наполненную чашку, и, взяв маленький плоский портфель, взбежал по лестнице.

– 

Не спится шефу? – Перекрашенная девочка в приемной только вздохнула в ответ. Конечно, тяжело следовать графику руководства, которое то появляется на работе без пят

и восемь, то сидит до часа ночи, готовя, без сомнения, великие дела. Ранний вызов следовало, видимо, считать привилегией – первый посетитель как-никак, тебе уделят все время, которое сочтут нужным.

– 

Ой, ну вы же знаете, как мы работаем… – Судя по ширине улыбки, болоночка учуяла настроение шефа, и теперь виляет хвостиком сегодняшнему герою утра. – Проходите, пожалуйста.

Письменный стол, превышающий по размерам бильярдный, терялся где-то в конце кабинета. Впечатление туманной дали усиливал сизый сигарный дым, витавший над серебристой головой издателя-учредителя-шефа. Сейчас он был занят невероятно сложным делом, с видом старого, пописавшего свое литератора, пролистывал папку с моими работами. Подавив желание резко захлопнуть ее, я устроился в кресло напротив. Через пять минут мое присутствие было замечено.

– Вы работаете у нас третий год… – Шеф поднял глаза, видимо, чтобы я еще раз оценил его душевную широту, которая до сих пор позволяла мне иногда получать деньги. – И, естественно, стремитесь совершенствоваться в своем деле. С большим сожалением я узнал, что главный редактор нашей газеты решил сменить место работы… Это предполагает некоторые кадровые перестановки… Я не сторонник привлечения людей со стороны, когда есть своя база профессионалов, им потому нами принято решение назначить вашего непосредственного начальника на его место. – Рокировка была действительно сложной. Главред, как и любой на его месте, играл роль представителя газеты, пил шампанское на презентациях и видел свое детище раз в неделю, на совещании. Всю его работу делали заместители – если один из них получил повышение, стоило только порадоваться. Но, как бы ни складывались дела, я не настроен был подхватывать знамя издания в свою очередь. Оставалось сказать об этом, пока собеседник не задохнулся от собственной щедрости. Что я и сделал. В награду получил часовую лекцию о необходимости иметь амбиции и стремиться расти по служебной лестнице. Кофе, конечно же, остыл за это время.

Глава 2

К двери «салона магии», устроившегося в здании, как это принято называть «бизнес центра» я подходил с легкой дрожью внутри. Это было не просто волнение – казалось, что я напал на след чего-то интересного, опередив своих коллег. Хотя особых причин для таких мыслей не было. Кабинетов, подобных этому, в городе была целая куча, часть из них создавалась профессиональными психологами, придающими своей работе элементы экзотики. Еще несколько использовались как банальные пункты развода доверчивый людей, но, даже зная это, в каждом новом салоне ищешь хотя бы намек на присутствие некой силы, которая вдруг раз – и поможет наладить жизнь.

Вместо великого Нечто за секретером при входе в офис магов сидела женщина средних лет, со следами поклонения Вакху на лице. Взгляд привратницы не содержал никаких мыслей – она лишь кивнула на мое приветствие, и распахнула дверь в кабинет мага. Оттуда в лицо ударил теплый свет открытого пламени и сладковатый запах сандала в дрожащем букете благовоний. На этой волне ноги, казалось, сами занесли меня внутрь.

Над убранством кабинета поработали на совесть. Здесь отсутствовало электрическое освещение – вместо ламп в углах комнаты стояли пятисвечия. Отблески пламени усиливались благодаря нескольким большим зеркалам на стенах. Шкура медведя на полу, стеклянные горки с десятками колб и колбочек, чаш, вазочек и амфорок делали помещение похожим на склад восточной аптеки. Все это окутывал аромат благовоний из двух ламп, стоящих на столе перед магом. Его, точнее, ее персона показалась мне на удивление знакомой.

– 

Надеюсь, пирожные пришлись по вкусу? – Она поднялась навстречу гостю, чуть улыбнувшись фразе, которую я произнес вместо приветствия.

– 

Пришлось пожертвовать их в фонд помощи голодным привратникам… Но свою задачу они, видимо, выполнили, приведя вас к нам.

– 

А Вы, считаете, что все в этой жизни предопределено? – Беседа начала походить на пикировку. Не стоило, конечно, так разговаривать с потенциальным источником информации. Я терял навык, коль скоро предпочел наступательный тон вместо проникновенной беседы.

– 

Не совсем. Дело и в нас самих. Вы же, как журналист… – Я вздрогнул, понимая, что раскрытое инкогнито уже не позволяет прикинуться посетителем, которого можно просто развести. – Как работник одной из самых уважаемых газет в нашем крае, человека эрудированный. А значит, с теорией ноосферы знакомы, также, как и с законами кармы.

– 

Это где наши поступки формируют судьбу?

– 

Не только… впрочем, мы отвлеклись от стандартной беседы с посетителем – вы же хотите поучаствовать именно в ней? Тогда расскажите свой самый запоминающийся сон. – Я опустился в глубокое кресло напротив собеседницы. Аромат благовоний уже не казался сильным. Отступила легкая головная боль, которая мучила с утра, и под легкое потрескивание свечей на душе свернулись комочки воспоминаний.

– 

Я стою под серым небом, посреди ковыльной степи. Рвуший облака ветер старается свалить с ног, бросая в лицо пригоршни пыли. Травяные волны колышутся у ног, когда я делаю шаг вперед. Путь длится бесконечно долго, а ветер все сильней, и нет вокруг ни одного живого существа. Наконец, земля уходит куда-то, я срываюсь, нет, плавно скольжу по склону вниз, как в детстве, со снежной горки. Остановившись, я вижу перед собой лишь травяные склоны, и высоко наверху – то же небо.

– 

Что находится справа и слева?

– 

Овраг уходит в обе стороны, насколько хватает глаз… когда я пытаюсь разглядеть, что там, то просыпаюсь.

– 

Вам неинтересно, что ТАМ, дальше? – Девушка чуть подалась вперед, ожидая ответа. Овальный медальон на ее груди качнулся, продолжая движение. серебряная цепочка заискрилась в свете огня.

– 

Пожалуй, что нет, не интересно. Нет особого желания раскрывать тайны там, где их нет…

– 

Откуда вы знаете, что там ничего нет? – Улыбка тронула губы собеседницы, глаза лукаво прищурились.

– 

Значит, мне просто лень… некоторое время назад я уделял куда больше внимания боевым искусствам, философии… но знаете, мне пришлось изучить все это для того, чтобы понять то, о чем не раз говорили прежде – знания не приносят счастья.

– 

А побороться за него вы не пробовали? Помните пословицы о воде, которая течет только в одном направлении?

– 

Чтобы добиться результата, недостаточно просто барахтаться. Если есть силы, нужно знать и куда их приложить. К примеру, можно долго толкать незапертую дверь, если не знаешь, что ее нужно потянуть на себя… – В наступившей тишине яростно метнулось пламя свечей, с шорохом сжиравших воздух в комнате. Становилось душно, я почувствовал, как щекочет кожу стекавшая по виску капля пота.

– 

Знаете, иногда мне казалось, что целью в жизни может стать сама жизнь, точнее, стремление к ее продолжению, пусть и за счет других… – Собеседница слегка встрепенулась, тихо втянула воздух, словно собака, берущая верхний след.

– 

Имеешь в виду вампиризм? Ему можно научиться, между прочим… – Я с удовольствием откинулся в кресле – попалась, девушка! Палец осторожно коснулся кнопки на маленькой коробочке в кармане, включая диктофон. – Но время уже к обеду, а я голодна… Сменим место? – Она поднялась, не дожидаясь и не оборачиваясь, двинулась к выходу.

Глава 3

– 

Тебя так интересуют вампиры? – собеседница обхватила губами соломинку, втянула маленький глоток коктейля. – Предположим, что я – это вампир.

– 

Даже так? – Я пошевелил кубики льда в своем бокале. Они никак не хотели тонуть, скользко выворачиваясь из-под острого края трубочки. Беседа забавляла все больше. Разговор о мистических вещах уже больше походил на беседу о

сексуальном опыте, когда, слегка смущаясь, ты стараешься, тем не менее, сразить собеседника, расписывая свои похождения. – А чем докажешь?

– 

Клыки хочешь посмотреть? Они у меня, как и у всех людей, обычного размера. Дело все в отношении к окружающим, которое у меня отличается от обычного. Вот, например, напротив нашего столика сидят двое. Я смотрю на них, прикидывая, кого легче увлечь, закружить голову, чтобы потом бросить, обескровленного.

– 

Я, значит, на роль жертвы не подхожу… – Улыбка у девушки вдруг стала такой, что я начал верить ее словам. От пухлых губ словно потянуло легким, головокружительным запахом крови, а взгляд остановился, как будто она примерилась к броску.

– 

Ну почему же…Но я не думаю так поступать с тобой… Пока… Может, завтра я передумаю. – Если бы не второй коктейль, легким туманом окутавший сознание, я, наверное, просто встал и ушел прочь от этой, казавшейся сумасшедшей. Слишком много книг в жанре фентези она прочитала, или фильмы о Дракуле потревожили детский разум несколько лет назад, но она явно верила в то, что говорила.

– 

Расскажи, как ты поняла, что стала вампиром. – Собеседница немного помедлила, словно собираясь с мыслями. Потом заговорила, и каждое слово ложилось на разум, словно впечатываясь в память.

– 

Любая сильная встряска очищает нам мозги. Как правило, понимаешь, что ты не тот, что был раньше, только пережив сильные чувства. Не знаю, как получилось, что я росла девочкой не особо общительной. Книги мне всегда нравились куда больше, чем люди, но приходилось общаться, разговаривать, улыбаться, ходить в школу, наконец, да еще и получать при этом отличные отметки. Но как-то раз родители, желая помочь угрюмой дочке найти новых друзей, решили отправить меня в лагерь отдыха на одну смену… – Она на несколько мгновений замолчала, приникнув к соломинке. Уровень жидкости в бокале сразу упал.

– 

Летний лагерь – это просто песня, – продолжала собеседница. – Особенно в старшем возрасте – а я попала туда в пятнадцать лет. Там и курить научат, и уши проколют, и расскажут, зачем в лес парами убегают, и покажут, и девочкой приедешь, женщиной уедешь… Толи туда специально подбирают по уровню гормонов, толи только такие дети и ездят туда… – Она яростно взболтала жидкость в бокале соломинкой и отставила его прочь. Воспоминания о пребывании среди сверстников, видимо, были не очень приятными. Тонкие пальцы отбили дробь по столу, потом начали теребить салфетку.

– 

И как только родителям пришла в голову такая идея – не представляю. Но мне торжественно всучили чемодан с барахлом, и погрузили в автобус. По дороге попутчики – некоторые были из моей школы, рассказывали тупые анекдоты, кое-кто делился впечатлениями о прошлой поездке, а мне до слез хотелось обратно… В общем, привезли, распределили по домикам – по четыре человека в комнате, двадцать человек в коттедже, душ иногда с горячей водой, туалет во дворе, сугробы из хлорной извести на его ступеньках… словом – рай для подростков. – Непринужденно, словно курильщик – зажигалку, девушка вытянула из-под ремня черный пластиковый предмет. Взмах кисти – из него с мягким щелчком выпорхнуло вороненое лезвие. Отхватив ножом крошечный кусочек от яблока, девушка отправила его в рот. Потом спрятала клинок, но продолжала крутить складничек в руках.

– 

Это случайно не «Горная лавина»? Дорогая игрушка… и достаточно редкая в наших краях. – Она удивленно встрепенулась.

– 

Точно, это он – я как-то прочитала статью про него и не могла успокоиться. Долго собирала деньги – хотелось иметь такую штуку – маленькую и смертельно опасную – в точности, как я.

– 

Странно. Девушки очень редко увлекаются оружием, особенно клинковым. Хотя в сущности, этот ножик – больше полезное украшение, чем опасный предмет. Но продолжай рассказ. Чем закончилось твое пребывание в лагере?

– 

Каждый день был полон веселья и подвижных игр, спортивных соревнований и прочей дребедени. По вечерам – дискотеки, на которые детки постарше приносили водку и сигареты с коноплей… Или не знаю, что они там пихали внутрь, но зрачки от этой дряни у них расширялись, взгляд становился – как у плюшевых медвежат со стеклянными пуговками вместо глаз… На меня быстро обратил внимание один мальчик, считавшийся чуть ли не первым красавцем лагеря… Ты, кстати, заметил, как часто используется это слово – лагерь? И тюрьма у нас – лагерь, и место отдыха детей, туристов – не пойму, неужели язык настолько беден, что других слов не подобрать?

Так вот, этот кадр задался вполне определенной целью в отношении меня, и далеко не потанцевать ему хотелось. Да вот незадача – на дискотеках меня ни разу не было, а в иное время, без алкогольных паров в голове он подойти, видимо, не решался. Когда начинались танцы, я сбегала из лагеря. В любом заборе, при желании можно найти дыру… особенно, если этого очень хочется. А по ночам мне нестерпимо было оставаться в комнате с другими девочками, до боли, до отвращения невмоготу слушать их шепот и смешки. Ночная прохлада манила к себе тихим ветерком, запахом сосен и тепла пасшихся неподалеку от лагеря коз. Мне хотелось охотится, ощутить себя безжалостной хищницей, которая раздирает плоть, наслаждается кровью своих жертв… Это случалось и раньше, но мне удавалось сдерживать себя… Так вот, по вечерам я выскальзывала за пределы лагеря и некоторое время бродила по лесу. Однажды, как уже сказала, я наткнулась на пасущуюся козу. Наверное, она отбилась от стада или зашла слишком далеко, но, как бы то ни было, животное оказалось одно на поляне.

Я осторожно подошла к топчущейся белой зверушке. Она не испугалась, лишь потянула в сторону, но моя рука вовремя придержала за рога. Я слышала теплое дыхание козы, но видела перед собой не живое существо, а объект для охоты – или, знаешь, просто котлету на прилавке магазина. Я почувствовала, что рот наполняется слюной и, одновременно в животе появилось такое приятное чувство щекотки. Ухватив крепче за рог одной рукой, я вытянула нож – этот самый, из кармана шорт, рванула голову животного вверх и полоснула лезвием там, где на шее пульсировала жилка… кровь брызнула на удивление сильно. Коза заблеяла и рванулась, но я обхватила ее шею руками и прижала губы к ране.

Густая теплая жидкость показалась на удивление вкусной – словно томатно-мясная подливка. Но от нее вдруг закружилась голова – сразу и надолго, словно от бокала шампанского. Коза рвалась, постепенно слабея, а я не могла оторваться от этой струйки. Так прошло, наверное, около минуты… Животное, наконец, повалилось набок, напор крови пошел на убыль. Только тогда я вдруг поняла, что произошло, но невероятное чувство заполняло душу – словно я, наконец, смогла стать самой собой, сбросив личину послушной девочки. Я перестала думать, что поступаю неправильно, сторонясь сверстников – они теперь казались маленькими и жалкими созданиями, которые могут лишь делать тоже, что и окружающие.

Внутри меня словно забурлила новая жизнь, наполнив тело непонятной пульсацией – так, словно сердце стучало в каждой его клетке. Непонятная сила бросила на землю и, сквозь головокружение и растекающуюся слабость я вдруг стала четче различать звуки и запахи леса – так, словно внезапно прекратился насморк. Потом включился слух шуршанием птиц в гнездах и полетом сов… даже звуки музыки из лагеря прорвались ко мне. Я села на землю, пытаясь сфокусировать зрение. Через некоторое время у меня это получилось, и, несмотря на лунный свет, предметы стали очень четкими…

Обратно в лагерь я буквально летела, не чувствуя ни усталости ни раздражения чего со мной не случалось. Ночь была просто великолепная – яркая луна, тихий ветерок, прохлада – словом, то, что нужно для разгула нечисти. На половине пути, примерно я заметила впереди две неясные тени. Бродячие собаки – их всегда полно возле скоплений людей, вели себя как-то странно. Увидев меня, они поджали хвосты, и, скуля, припали к земле. Псины были здоровые, поменьше немецкой овчарки, хотя ненамного. Но что-то их очень напугало. Я оглянулась – вокруг больше никого не было. А собаки отползали в сторону с моей дороги. Стоило мне сделать шаг – они ринулись прочь со странным визгом. Но эта встреча тогда показалась мне не особенно значительной.

Кровь с лица и шеи я смыла в воде маленькой речки, что плескалась возле лагерного забора. Глядя на свое отражение, я заметила, что немного изменилась – словно волчонок вдруг обнаруживший, что у него есть не только зубки, но и клыки. Внешне это никак не проявилось. Но толи расправились плечи, толи на губах появилась легкая как паутинка улыбка презрения к окружающему. Сбросив футболку и кроссовки, я нырнула в реку, и долго плавала в теплых волнах затона. Тело постепенно перестало гореть, взамен этому пришла легкая истома и покой.

– 

Так и начался твой охотничий сезон? – Рассказ моей спутницы был довольно странным, но, если поискать, можно найти и не такие отклонения в поведении людей. Чего стоили только пресловутые «черные мессы» средневековых колдунов. Ну выпустила девушка пар, отомстив несчастной скотине за все недовольство миром… Хотя, впрочем, почему коза «несчастная»? Не называл же я так ту свинью, что заботливо упакована в горячие сосиски…

Другое дело, что убита коза была достаточно профессионально, что ли, без особых колебаний, словно девушка долго этому училась или принесла умение в цивилизованную жизнь вместе с генетической памятью хищных предков.

– 

Можно и так это назвать… – Она с сожалением посмотрела на воду, которая осталась в бокале от кубиков льда. Я поднялся, прихватив его, двинулся к бару. Можно было, конечно, позвать скучающего официанта, но пауза давала возможность немного обдумать полученную информацию. Вопрос, собственно, был один – действительно ли моя знакомая стала одним из самых знаменитых мистических существ, или же ей требуется помощь психиатра? Пока ее рассказ с одинаковой степенью вероятности подтверждал и ту и другую версии. Поэтому стоило вернуться, ожидая продолжения.

– 

В лагере я оказалась под утро, когда уснули даже самые отчаянные «дети». Отсутствие мое осталось незамеченным, как впрочем, и в предыдущие разы. Но теперь я чувствовала изменения, которые произошли во мне самой. Усталости, на удивление, почти не было, лишь в глубине, как теплый уголек, тлело удовольствие от удачной охоты. Я с удовольствием забралась под одеяло и проспала до завтрака.

Несколько дней прошло, как обычно. Только пошел слух, что крестьяне отстреляли пару бродячих собак, задравших козу. Рассказчики преувеличивали количество хищников и жертв, как это обычно бывает, но я думаю, речь шла о тех дворнягах, которых я встретила на обратном пути, а их последний ужин был моей первой добычей. Я подумала тогда, что все сложилось очень удачно… но захотелось продолжения. К тому времени я уже успела побродить в Интернете, ища объяснения своему поведению. Да, действительно, здесь могут быть только две версии… – Я вздрогнул, на миг показалось, что эта странная девушка прочитала мои мысли. – И обе меня пугали – все же странно считать, себя сумасшедшей или, что еще хуже, мистическим упырем. Но безжалостная радость от содеянного требовала продолжения. Это не было той мистической жаждой, которую так любят описывать авторы фантастических романов. Скорее, ощущение напоминало сексуальное желание, оно постоянно, достаточно ярко выражено, но мы не животные и в состоянии управлять собой. А значит, это ощущение можно и приглушить и полностью задавить, если есть необходимость. Именно так я и поступала… но за неделю до конца смены произошло еще одно событие. – Рассказчица сделала паузу, отвлекаясь на коктейль. Случайно ли она выбрала старомодную смесь под громким названием «Кровавая Мэри»? Я вспоминал состав этого странного напитка – водка, томатный сок, и, кажется, что-то еще. Просто, без особых изысков, если не считать громкого названия – в честь Мэри Стюарт, не иначе. Что это – намек или тоже часть странного образа, такая же, как черные волосы, серебряные украшения?

– 

Несколько человек из старшей группы решили сбегать в «самоволку», оккупировав на ночь заброшенный деревенский дом. От лагеря до него был примерно час ходьбы, так что после отбоя вполне можно было добежать туда и вернуться обратно до утра…. В эту вылазку позвали и меня – тот самый парень, что никак не мог одарить своим вниманием. Я согласилась, решив, что это – хорошая возможность погулять на свободе. Что же касается остальных – к этому времени либеральные порядки, воцарившиеся к концу лагерной смены казались им чересчур строгими и они хотели полного отсутствия контроля со стороны старших.