Текст книги "Роберт Оуэн. Его жизнь и общественная деятельность"

Автор книги: Андрей Каменский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА X. КООПЕРАЦИЯ И ОБМЕН ТРУДА

Первая идея кооперации. – Обращение к массам. – Основание журнала “Экономист”.– Потребительное общество наборщиков. – Лондонское кооперативное общество. – Учреждение других кооперативных журналов. – Митинг рабочих в Лидсе. – Распространение первых кооперативных товариществ. – Неудача первого кооперационного движения и ее причины. – Рочдэльские ткачи и новое движение. – Учреждение Банка обмена труда. – Принципы его работы. – Причины неудачи

Еще до своей поездки в Америку Роберт Оуэн был сильно занят идеей организации кооперативных товариществ, которую распространял между своими друзьями и приверженцами. Его обращение к высшим и богатым классам не имело успеха. Он не мог собрать тех капиталов, которые были нужны для осуществления дела в широких размерах. Попытки заинтересовать правительство, как уже было сказано ранее, не привели ни к чему; его проекты не имели успеха в Филантропическом обществе, несмотря на поддержку многих людей, пользовавшихся большим влиянием. В этот поворотный момент в его карьере ему предстояло на выбор: или удалиться от общественных дел и вести спокойную жизнь богатого, всеми уважаемого человека; или отдаться деятельной пропаганде своих идей среди масс, в надежде, что последние осознают наконец свою собственную пользу и сами примут участие в том деле, с которым были связаны их самые насущные интересы. Когда его спрашивали впоследствии, почему он предпочел мучительную, полную тревог и вражды борьбу с установившейся несправедливостью спокойной жизни частного человека, он отвечал, что какими бы она ни была полна благами, он не мог жить спокойно, сознавая все те бедствия, которые совершенно напрасно терпело большинство населения страны, и что для него было невозможно личное счастье вне деятельности, направленной на смягчение этих бедствий.

Дело, предстоявшее Оуэну, было обставлено значительными трудностями. Прежде не было сколько-нибудь значительной пропаганды его идей среди рабочих; они были угнетены и разрознены вследствие установившейся системы производства, не говоря уже о том, что английское правительство, опасаясь повторения в стране французской революции, старалось путем разных стеснительных законов, направленных против политической свободы, убить всякую личную инициативу, всякую возможность коллективных действий рабочих и отдало их совершенно в руки фабрикантов, в результате чего явились нищета, невежество и нравственное отупение. Предварительно Оуэн должен был создать несколько кружков из убежденных энергичных людей, проникнутых верою и энтузиазмом, которые бы распространяли его экономические идеи среди рабочих и убеждали их путем опыта в целесообразности его планов, направленных на улучшение их материального и нравственного быта.

В 1821 году был основан в Лондоне кружком таких людей еженедельный журнал “Экономист”, имевший целью просвещение рабочих производительных и потребительных ассоциаций. Одновременно с этим группа лондонских наборщиков основала Кооперативное и экономическое общество, собиравшееся в помещении редакции журнала, где обсуждались планы Оуэна и возможность их применения. Члены общества предполагали устроить рабочую ассоциацию из 250 семей, которые должны были поселиться в одном общем или нескольких соседних зданиях с общими кухнями и столовыми. Из их еженедельных взносов должен был составиться капитал; вначале они предполагали продолжать заниматься каждый своим ремеслом, но потом рассчитывали соединиться в одно самостоятельное кооперативное предприятие, в котором каждый из членов ассоциации нашел бы себе заработок. Они не в состоянии были осуществить свой замысел полностью и по недостатку денежных средств и малому числу членов должны были ограничить свою программу только совместным заготовлением необходимых продуктов по оптовой цене, то есть реализацией идеи потребительных обществ. Но, тем не менее, в своем постановлении они говорят:

“Общество наше, помимо распространения тех принципов, которые соединили нас, должно преследовать как свою главную цель устройство такого производительного и потребительного учреждения, при котором могли бы быть осуществлены планы, развитые великим благодетелем человечества – м-ром Робертом Оуэном из Нью-Ланарка”.

Вслед за этим обществом возникло несколько других в разных частях Англии. В конце 1824 года в Лондоне появилось Кооперативное общество, имевшее по преимуществу литературный характер; оно издавало брошюры, памфлеты и путем периодических собраний, где читались лекции и обсуждались разные экономические вопросы, связанные с новой системой Оуэна, старалось распространять между публикой его идеи. Сам Роберт Оуэн часто принимал участие в этих собраниях, излагал свои теории и диспутировал с мальтузианцами. Наконец, в 1826 году Общество начало издавать журнал под названием “Cooperative Magazine” (“Кооперативный сборник”), который много способствовал распространению идей Оуэна о пользе ассоциаций в их разных видах. В первое время последователи его задавались очень широкими планами, как, например, создание земледельческих и промышленных общин, устройство которых требовало больших средств и во многом зависело от помощи состоятельных людей, что, конечно, задерживало их развитие. Но в 1827 году в “Кооперативном сборнике” появилась статья “Опирайтесь на самих себя”, и с тех пор старая истина, что “сила заключается в союзе”, сделалась основным принципом всех дальнейших попыток этого рода. Повсюду стали возникать маленькие общества из числа рабочих и последователей Оуэна; члены их вносили еженедельно по нескольку копеек, и накапливавшиеся таким образом суммы посылались в лондонскую ассоциацию Центрального кооперативного фонда, преследовавшего цель устройства самостоятельных земледельческих и промышленных колоний, в которых провинциальные вкладчики могли принимать участие пропорционально их взносам.

В 1828 году начал выходить “Cooperator”, периодически появлявшееся издание в виде газетного листка, касавшееся исключительно практической стороны вопроса, где помещались все сведения и цифровые данные о развитии нового движения. Это издание, душою которого был последователь Оуэна, известный д-р Кинг, широко расходилось по всей Англии и особенно между рабочими. В одном из первых номеров его описан митинг, проходивший в 1828 году в Лидсе, на котором бирмингемский рабочий Карсон сделал очень дельный доклад о действии кооперативной системы. Доклад этот дает очень хорошее представление о том, на каких основаниях устраивались первые кооперативные товарищества рабочих. Карсон в своей речи предлагал устроить такое товарищество из шестидесяти семей, при еженедельном взносе в один шиллинг. Начавшееся таким образом с шестидесяти семей потребительное общество в Лидсе разрослось к семидесятым годам до громадного предприятия, в котором участвовало более 20 тысяч рабочих.

К концу 1829 года в Англии существовало 133 кооперативных товарищества, а в 1830 году их насчитывалось уже примерно 300. Преобладали среди них потребительные склады; участники предприятия не пользовались дивидендом, как это принято в новейших обществах потребителей, так как он шел на увеличение капитала, предназначенного для осуществления конечной цели ассоциации, то есть для учреждения собственного промышленного предприятия, которое давало бы заработок всем членам товарищества. Но осуществление такой идеи казалось многим слишком отдаленным; немедленные выгоды, получаемые от подобных ассоциаций, не представлялись достаточно привлекательными для большинства, и первая волна кооперативного движения, достигшая высшего своего предела в 1832 году, когда число таких товариществ подошло к 700, стала постепенно ослабевать.

Большинство образовавшихся товариществ через несколько лет исчезли. Главную причину этого следует искать в недостаточной подготовке самих рабочих, к которым идея кооперации пришла извне; они были слишком подавлены, слишком рассчитывали на стороннюю помощь, они еще не привыкли действовать сообща и опираться на собственные силы, отстаивая свои интересы. Им предстояло пережить еще несколько лет жестокой нищеты, волнения рабочих союзов, чартистские восстания и политическую борьбу, вызванную биллем о реформе, прежде чем кооперативное движение вступило в новый фазис своего развития.

В начале сороковых годов товарищество ткачей в Рочдэле – так называемые рочдэльские пионеры, – пользуясь прежним опытом своих собратьев, устроило потребительное общество с первоначальным капиталом в 280 рублей, который в течение пятнадцати лет вырос до 1200 тысяч рублей, и положило начало новому движению, охватившему затем всю Европу. Ежегодный оборот кооперативных обществ в одной Великобритании превышал в восьмидесятых годах 250 миллионов рублей, причем прибыль, получаемая их членами, составляла около 30 миллионов рублей. Замечательно, что самые успешные из старинных кооперативных товариществ как в Англии, так и во Франции: товарищество рочдэльских ткачей и Лионский союз рабочих, – основаны в самое тяжелое время стачек и безработицы. Размеры настоящего очерка не позволяют входить хотя бы и в поверхностный обзор дальнейшей истории кооперативных товариществ в их разных формах, производительной и потребительной, а также земледельческих ассоциаций, однако несомненно, что дело, начало которому положил Роберт Оуэн, не только получило громадное развитие в современной жизни, но принципу кооперации предстоит играть важную роль и во всех будущих экономических движениях.

Роберт Оуэн почти с самого начала своей общественной деятельности никак не мог помириться с мыслью, что несмотря на колоссальные богатства Англии, сосредоточенные в немногих руках, значительная часть ее населения остается без работы и в состоянии, близком к голодной смерти. Его постоянно преследовала мысль: как занять праздные руки и как накормить голодные рты? В течение 60-ти лет, начиная с 1817 года, Англия пережила более тридцати коммерческих кризисов, угнетавших ее промышленность и приносивших страшные бедствия рабочему населению. Даже и в сравнительно хорошие годы далеко не все находили работу; поэтому Оуэн часто задавал себе вопрос: если труд порождает богатство, то отчего же большинство работников страны должно голодать в невольной праздности? Государственные люди и политики не давали ответа. Экономисты толковали о падении спроса, о переполнении рынков, забывая при этом, что если бы голодающие люди имели работу, то они сами влияли бы на рынок, поскольку естественно расширилась бы сфера их жизненных потребностей. Производитель был в то же время и потребителем, и Роберт Оуэн был убежден в необходимости общественных мер, направленных к тому, чтобы дать возможность праздному работнику производить хотя бы столько продуктов, сколько необходимо ему, чтобы поддержать свое существование.

Оуэновский план Банка обмена труда, оформившийся в начале 1830 года, имел главным образом в виду занять людей, лишенных работы. В основание его была положена мысль о том, что труд есть мерило ценности и источник богатства.

Трудно было придумать какой-нибудь другой план, который дал бы возможность занять миллионы работников, остававшихся в этот период угнетенного состояния промышленности вовсе без работы или только частью занятых, не внося опасных потрясений в существующие торгово-промышленные отношения. Проект Оуэна ничем не нарушал действующей системы. В нем предлагалось устроить центральное учреждение, где каждый работник в обмен на произведение своего труда получал бы его стоимость в виде кредитных знаков, выражавших его ценность не в деньгах, а в затраченном на него времени, в рабочих часах. За все, что приобреталось покупкою, уплачивалось бы такими же знаками, или банкнотами, по существующей рыночной цене, причем за единицу обмена принимался рабочий час, приравненный к 20 коп., которым, таким образом, заменялась ходячая монетная единица. Так, например, сапожник, представляя к обмену пару ботинок, материал для которых стоил, положим, 1 руб. 40 коп. и на которые было затрачено им семь рабочих часов, соответствовавших (по 20 коп. в час) также 1 руб. 40 коп., получал за свое изделие 14 часовых банкнот, равных по ценности 2 руб. 80 коп. На них он мог купить материал для продолжения своей работы и необходимые продукты для прокормления себя и своей семьи. В то время как он занимался своей работой, прочие работники изготавливали другие необходимые предметы, получали в обмен на них соответствующее число часовых знаков и таким же путем приобретали делаемые им сапоги. Учреждение это должно было охватывать все отрасли промышленности и ремесел, должно было, одним словом, иметь в наличии все предметы, необходимые для человека, и всякий работник в обмен на известные произведения своего труда непосредственно получал бы все необходимое для жизни, причем мерилом ценности являлись бы уже не деньги, а рабочий час.

При такой системе могли получить работу все незанятые работники, обмениваясь между собою своими произведениями; каждый из них, знавший какое-нибудь дело или ремесло, нашел бы применение своему труду и уменью и был бы по крайней мере обеспечен предметами первой необходимости; производящая сила рабочих рук не пропадала бы даром, и работники при этом естественно формировали бы тот рынок, тот спрос на известные предметы, отсутствие которого так гибельно при существующей системе. При таком порядке труд непосредственно обменивался бы на труд, и пока эти поневоле праздные и голодающие люди могли производить то, что было нужно для взаимного удовлетворения их потребностей, до тех пор они не знали бы нужды. Вот сущность идеи Оуэна, положенной им в основание Банка обмена труда.

Очевидно, что осуществление такого плана было связано с громадными трудностями, требовало значительного капитала и, вероятно, большей опытности, чем та, которою обладали его первые исполнители. Потребовалось большое помещение, приспособленное под склады для разных предметов, приносившихся на обмен, а также разнообразного сырого материала, необходимого для работы; приходилось нанять целый штат приказчиков и других служащих, хорошо знакомых с ценою произведений, представляемых для обмена. На первое время необходима была особая контора, где можно было бы обменивать на деньги выданные банкноты в том случае, если предъявитель их не находил в складах тех произведений, которые ему требовались, и, кроме того, в новом учреждении должен был существовать особый отдел для отпуска необходимых пищевых продуктов, чтобы участникам предприятия не приходилось обращаться к разным мелким торговцам по соседству, которые, принимая в уплату новые банкноты со значительной скидкой, могли спекулировать на этом и извлекать для себя значительные выгоды в ущерб предприятию. Конечно, многие произведения из числа представлявшихся к обмену могли быть сделаны дешевле фабричным способом, чем при господствовавшей здесь системе домашнего производства; но следует помнить, что учреждение это имело главным образом в виду лиц, нуждавшихся в работе, вызывая к деятельности те силы, которые иначе оставались бы непроизводительными и пропадали бы даром. Эти люди не работали здесь для конкурирующих между собою рынков, но для удовлетворения своих собственных ближайших потребностей и все равно оставались бы без дела, если бы не существовало такого способа обмена, устроенного к обоюдной выгоде производителя и потребителя. Если бы только подобная система могла укорениться, то, без сомнения, удовлетворяя действительно существующему требованию, она была бы вне всяких случайностей, происходящих от колебаний цен и спроса, спекуляции, кризисов, войн и так далее, которым постоянно подвергается фабричное производство.

Если бы Роберт Оуэн располагал достаточными денежными средствами, то благодаря его необыкновенным деловым способностям ему, вероятно, удалось бы с успехом осуществить этот первый опыт взаимного обмена труда, который составляет подкладку новейших экономических учений.

При самом начале дела Оуэну пришлось бороться с нетерпением своих товарищей, желавших начать предприятие в то время, когда еще далеко не все было готово. Он сдерживал их сколько мог, но в конце концов принужден был уступить. Центральный склад обмена труда начал свою деятельность в большом помещении, предоставленном хозяином в пользование учредителей безвозмездно. Но когда владелец увидел, что дело пошло хорошо и что оборот склада достигает уже 10 тысяч рублей в неделю, он неожиданно потребовал с учредителей несообразную наемную плату и, получив отказ, преспокойно выгнал их на улицу. Им пришлось переселяться в другое, менее удобное помещение, в более отдаленной части города, в то самое время, когда дело, после первых затруднений, происходивших от новизны предприятия и неопытности служащих, уже развернулось и получило известность между рабочими. Такой неожиданный поворот, помимо других неудобств, потребовал новых и непредвиденных затрат. Кроме того, одна из главных причин неудачи, постигшей новое предприятие, заключалась в том, что по недостатку средств в обменном складе были слабо организованы отделы снабжения работников необходимыми пищевыми продуктами и сырым материалом для производства, что, по существу, должно бы составлять здесь, пожалуй, самую важную отрасль; для удовлетворения спроса пришлось заключать особые соглашения с разными торговцами, совершенно чуждыми основной идеи предприятия и, конечно, преследовавшими одни цели личной наживы. Все это внесло путаницу в новое дело, лишило его цельности и подорвало его кредит. Банк обмена труда, основанный в 1832 году, под влиянием всех этих неблагоприятных обстоятельств и главным образом вследствие недостаточного оборотного капитала должен был прекратить свою деятельность в 1834 году.

Преследуя в своей жизни одну главную цель: утверждение начал справедливости при господствующем экономическом строе, – Роберт Оуэн не смущался неудачами, постигавшими его: он никогда не переставал верить в свою основную идею и с неослабевающей энергией принимался искать новые средства и испытывать новые способы к ее осуществлению.

ГЛАВА XI. “КНИГА НОВОГО НРАВСТВЕННОГО МИРА”

Основание нового журнала. – “Книга нового нравственного мира”. – Обращение к королю и введение. – Изложение основных законов природы человека. – Новое социальное движение. – Манчестер – центр нового движения. – Союз людей всех сословий и наций. – Деятельность Оуэна. – Его чтения. – Мирный характер нового движения. – Гонения и клевета в “Times”. – Епископ Экзетерский и Бриндли. – Их подстрекательства к насилиям

С 1835 года в Лондоне стал выходить журнал “Новый нравственный мир” (“New moral World”), помещавший подробные отчеты о той деятельности, начало которой было положено Робертом Оуэном, и представлявший собою орган уже довольно многочисленной партии его последователей. Об этом можно судить по весьма значительному для того времени количеству подписчиков на журнал, доходившему до пяти тысяч. В 1836 году вышло сочинение Роберта Оуэна под тем же названием, – “Книга нового нравственного мира” (“A Book of the new moral World”), – представляющее сжатое изложение его экономического и нравственного учения и взглядов на “рациональное устройство общества”. В приложенном к этому сочинению письме к тогдашнему английскому королю Вильгельму IV Оуэн говорит:

“Книга, первую часть которой вместе с этим письмом я представляю вашему величеству, раскрывает основные начала Нового нравственного мира, для переустройства всего общества и для пересоздания характера человека… Теперь требуется всемирный союз всех правительств и народов, чтобы переустроить общество на новых, прочных началах и доставить всем людям мир и счастье путем разумного применения научных и нравственных открытий, сделанных в последнем столетии. Ваши предки, государь, столетие тому назад имели в своем распоряжении продуктивную умственную и физическую силу, почти равную соединенным усилиям пятнадцати миллионов человек, для снабжения всем нужным такого же числа людей. Теперь вы управляете производительною силою, уже равною соединенному усилию шестисот миллионов людей, которая может почти безгранично возрастать, для снабжения населения в двадцать пять миллионов, то есть в двадцать четыре раза превышающей действительную потребность. Эта страшная вновь народившаяся сила может быть с самыми благими для них последствиями применена к населению других стран… Такой дар принесет еще большую пользу дающему, чем принимающему его. Британский народ поставлен в самые благоприятные условия для того, чтобы первым предложить такой союз, вызываемый самою необходимостью благодаря успехам знания… Он требуется самою силою вещей, чтобы одинаково спасти правительства и народы от последствий грубого, невежественного насилия и обеспечить всеобщее благосостояние и развитие”.

Сущность этой книги заключается в выяснении укоренившегося взгляда на основные свойства природы человека, который, по мнению Оуэна, повел ко всем страданиям и невежеству, господствующим в современном обществе, и в установлении нескольких основных законов или фактов (как он их называет), раскрывающих истинные свойства этой природы. На основании выводов, естественно вытекающих из этих первоначальных фактов, Роберт Оуэн строит целую новую общественную систему – новый нравственный мир, – с воцарением которой дух борьбы и соревнования, личного эгоизма и вражды, порождающий все то зло, от которого страдает человечество, будет заменен всеобщим миром и братством; нищета и сопровождающие ее пороки исчезнут; каждый будет пользоваться по справедливости продуктами своего труда, который благодаря новейшим открытиям и громадным усовершенствованиям в технике достигает небывалой производительности, впрочем, способствуя при настоящих условиях накоплению богатств только в руках немногих; наконец, те блестящие научные открытия, которые составляют отаву нашего века, будут достоянием всех, а не избранного меньшинства, и происходящими от них благами будет равномерно пользоваться все человечество. Вот что обещает Оуэн по усвоении людьми его системы нового нравственного мира, которую он называет рациональной, ибо она основана на здравых выводах истинного знания…

Первая часть книги Оуэна, только и появившаяся в печати, посвящена исследованию основных свойств человеческой природы и вытекающих отсюда нравственных выводов, которые должны лечь в основание разумного общества. Он устанавливает двадцать основных положений или законов, которые, как говорит Оуэн, “существуют независимо от сознания человека, и он не в силах изменить их никаким усилием воли… Взятые отдельно и в целости и рассмотренные в связи со всеми вытекающими из них последствиями, они составляют основу истинной науки о нравственности…”

Чтобы читатель мог уяснить себе сущность книги Оуэна, приводим краткое изложение этих законов:

1. Человеческая природа представляет смесь животных наклонностей, умственных способностей и нравственных качеств.

2. Все эти свойства соединены в каждом индивидууме в разных пропорциях.

3. В разности этих пропорций заключается все отличие одного человека от другого.

4. Эти первоначальные особенности в каждом человеке складываются независимо от его воли и сознания.

5. Каждый человек рождается в известной внешней среде, под влиянием которой в самый ранний период жизни слагаются общие черты его характера; отсюда, совершенно независимо от него, проистекают его местные и национальные особенности.

6. Влияние внешних обстоятельств особым образом изменяется при взаимодействии с упомянутой первоначальной организацией каждого человека, и таким образом слагается его характер.

7. Место и время рождения, национальность, религия и другие прирожденные и привитые свойства, а также условия окружающей среды совершенно независимы от воли появляющегося на свет ребенка.

8. Каждый человек так устроен, что в юности он может воспринять верные идеи, основанные на знании фактов, или ложные понятия, измышленные воображением и противные действительности.

9. Он неизбежно должен сделаться неразумным (нерациональным), если ему с детства под видом правды внушаются ложные понятия; обратное может произойти только при условии, что ему будут внушаться верные идеи, без примеси заблуждений.

10. Каждый человек так организован, что в юности его можно приучить как к вредным привычкам, так и к хорошим, или к смеси тех и других.

11. По своей организации он должен верить в то, что оставило более сильный след в его уме; и такое действие независимо от его воли.

12. Каждому человеку должно нравиться все, что производит в нем приятное впечатление, и обратно; предварительно не испытав этого, он не может знать, какое впечатление произведут новые предметы на то или другое из его чувств.

13. Чувства и убеждения каждого человека слагаются под влиянием тех впечатлений, которые окружающие обстоятельства производят на его организм.

14. Воля каждого человека слагается под влиянием его чувств и убеждений, взятых порознь или вместе; таким образом, характер его, как в физическом, так в умственном и нравственном отношениях, образуется в нем независимо от него самого.

15. Свойство организации каждого человека таково, что получаемые им известные впечатления, которые сначала и в течение определенного промежутка доставляют ему приятные ощущения, если они будут повторяться беспрерывно, по прошествии известного периода не только сделаются для него безразличными, но даже станут неприятными и мучительными.

16. При этом если такие впечатления повторяются через частые промежутки времени, переходящие за известный предел, то они действуют расслабляющим и вообще вредным образом на его физические, умственные и нравственные силы и на его способность к наслаждению.

17. Полное здоровье, способность к совершенствованию и счастье человека зависят от правильного упражнения всех его физических, умственных и нравственных способностей или свойств его природы, вызванных к деятельности в надлежащий период его жизни и затем действующих сообразно своим силам.

18. Каждый индивидуум так организован, что из него может выйти так называемый дурной, или безнравственный, человек, если при появлении на свет врожденные свойства его природы были соединены в неблагоприятной пропорции и он был поставлен с детства в неблагоприятные условия.

19. Каждый человек так устроен, что у него образуется среднего качества характер, если его природные свойства были соединены между собою при рождении в благоприятной пропорции, но он с самого рождения находился в неблагоприятных условиях. То же самое происходит, если первые соединены в неблагоприятной пропорции, но окружающая среда была благоприятна. Такой же результат получается, если при соединении природных свойств человека часть их образовала благоприятное соотношение, часть – неблагоприятное и если в течение своей жизни он находился среди изменяющихся условий, из которых одни имели на него полезные, другие – вредные влияния. Большинство людей рождается и живет именно при таких условиях, представляя тип среднего человека.

20. В каждом человеке может образоваться характер высшего качества, если его природные свойства соединены в благоприятной пропорции и окружающая среда в течение его жизни, с самого рождения, дарит ему благоприятные впечатления; или, говоря другими словами, – если законы, учреждения и нравы, среди которых он живет, находятся в гармонии с законами его природы.

Далее автор указывает на то влияние, которое эти законы природы человека должны оказывать на образование человеческого характера и на существующий общественный строй.

“Факты и законы природы, положенные в основание предлагаемого учения о нравственности человека, – говорит Оуэн, – бесспорно доказывают, что всякое умственное или нравственное убеждение, равно как и все физические чувства берут начало в инстинктах человеческой природы, составляя то, что мы называем волей… Отсюда происходит тот хаос, который царит в наших нравственных убеждениях, основанных на ложном понимании, смешивающем эти инстинкты со свободной волей, между тем как последняя есть только неизбежный результат их действия.

Только недостаточное знакомство с этою великою истиной препятствует переходу человека от неразумного существования, проникнутого всякими страданиями и горем, к жизни, полной благополучия и радостей. Людям знающим известно, что все необходимое для существования и счастья народонаселения целого мира существует в природе в громадном избытке и что беспредельная скрытая в человеке сила труда и искусства, надлежащим образом направленная, в состоянии превратить эти материалы в самые ценные продукты в таком изобилии, что нет никакой надобности в борьбе за пользование ими.

Если мы сообразим, что человеческая природа в своей целости представляет смесь известных способностей, склонностей и сил, часть которых делается достоянием каждого отдельного человека; что благодаря этому получается бесконечное разнообразие природных характеров, постоянно способствуя этим увеличению счастья каждого, – то мы невольно преклонимся пред красотою и гармонией этого удивительного плана, особенно когда поймем, что благодаря такому устройству обеспечен почти беспредельный прогресс человечества ко благу всех… благодаря такому бесконечному разнообразию в соединениях немногих основных элементов человеческой природы получается постоянно и бесконечно возрастающая производящая сила. Каждый ребенок, получая при своем рождении новое соединение этих способностей и качеств, вносит с собою, при разумном развитии их, новые силы для открытия или изобретения чего-нибудь нового или для усовершенствования прежде существовавшего и таким образом способствует увеличению общего благоденствия.

Невозможно представить себе более чудного и полного гармонии плана, чем это простое приспособление природы, обеспечивающее вечный прогресс знания и счастья без всякого противодействия зла. Потому что, – если только, при помощи предлагаемого Нравственного Учения о человеке, будет правильно понята человеческая природа, – всякая вновь появляющаяся разновидность характера представляется источником нового блага и только увеличивает собою сумму средств к достижению высшего предела человеческого счастья”.

Это сочинение Роберта Оуэна вместе с его “Очерками об образовании человеческого характера” дает полное понятие о тех идеях, которые лежали в основании всей его деятельности еще со времени управления Нью-Ланарком. Книга эта имела громадное влияние, привлекла к Оуэну многочисленных последователей, из которых многие приняли ее как жизненное руководство, и в то же время ополчила против него большинство представителей богатой буржуазии и особенно клерикалов, видевших в ней попытку подорвать их авторитет и влияние в обществе.