Текст книги "Золото мертвых"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Андрей Васильев
Золото мертвых

Все персонажи данной книги выдуманы автором.

Глава первая

Перстень. Красивый, массивный, по-моему, все-таки золотой, а не серебряный, он потихоньку становился все более и более явным, я уже почти разглядел искусную вязь, выгравированную на нем, я вот-вот должен был различить, какого цвета камень в его навершии, и вот тут все кончилось. Взревевший смартфон разорвал сон в клочья, выкинув меня из небытия в реальность, и я снова остался ни с чем.

– Да чтобы вам! – не выдержав, рявкнул я – Вот кому неймется?

Третью ночь подряд я пытался хоть что-то разобрать в той мешанине, которая мне снилась. Если с гарнитуром Лыбеди все прошло гладко и спокойно, я увидел сразу все три предмета, плюс бонусом мне дали подсказку на то, кто теперь его хозяин, то здесь сон больше напоминал то ли алкогольную, то ли даже наркотическую фантазию, в которой очень трудно не то, чтобы осознать, но и просто разглядеть. Какие-то горящие дома, какие-то темные фигуры, какие-то дороги, непонятно откуда и куда ведущие… Бред, да и только. И – перстень, который всегда в этом бреде участвует, но как-то исподволь, на заднем плане, так, что я даже разглядеть его в деталях не могу. Сегодня вот почти удалось – и на тебе, кому-то приперлось позвонить мне в… Ну да, уже восемь утра. И что? Я-то в отпуске!

«Номер не определен». Ну да, конечно, чего же еще ожидать? Нет, когда у меня имелись время и желание, я всегда охотно беседовал с представителями медицинских центров, которым просто не терпелось провести мне почти бесплатное полное обследование или с сотрудниками компаний, объединивших под своей эгидой всех-всех-лучших московских юристов, которые неустанно пеклись о том, чтобы каждый гражданин помнил, что ему полагается правовая поддержка. Разумеется, тоже бесплатная. Я внимательно их слушал, по ходу беседы задавал какие-то вопросы, и даже соглашался немедленно приехать по названному адресу. Правда, напоследок всегда спрашивал:

– А не подскажете, где у нас в Йошкар-Оле эта улица находится? Просто я что-то такой не помню.

Половина звонивших после того, как я произносил название города сразу вешала трубку. Вторая молчала, а секунд через пять уточняла:

– Йошкар-Оле?

– Ну да – весело подтверждал я – В ней.

Тут, как правило, сдавалась и вторая половина. Ну, а самым упорным я предлагал оплатить мне билет на самолет, чтобы я полностью мог реализовать свои гражданские права, в разрезе медицинского обслуживания и юридической поддержки. Пока никто не согласился, но я не теряю надежду на то, что раньше или позже найдется добрая душа. Остались же они где-то? Не хочется верить в то, что этот мир безнадежен.

Но сегодня не до этих тихих радостей. Я устал от трех ночей, заполненных до отказа отменным бредом, который ни на шаг меня не приблизил к очередной цели. Потому – не повезло вам, славные продавцы услуг. Не до вас мне.

Я сбросил звонок, потер ладонью глаза, которые зудели так, будто под веки насыпали песку, и опустил ноги на пол.

И снова взвыл смартфон. Опять тот же номер. Это уже странно и непонятно, рекламщики как правило не перезванивают сразу, система «холодных» звонков работает по-другому.

Но номер-то почему не определился? Случайные люди мне не звонят, неоткуда им взяться, а все остальные забиты в контакты. Впрочем, так было раньше, а теперь все изменилось, не стоит себе врать. Нынче мой круг общения изрядно увеличился, причем ряд абонентов даже и не подумают себе забивать голову всякими мелочами, связанными с элементарными правилами приличия. Проще говоря – плевать им с колокольни Ивана Великого на то, хочу я с ними общаться или нет. И даже несмотря на то, что мы, может, и вовсе не знакомы. Был уже позавчера прецедент, звонил мне какой-то неприятный хрипатый господин, осведомлялся о том, как скоро я могу отправиться с ним на поиски клада восемнадцатого века, зарытого где-то под Калугой. Отдельно стоит заметить, что это был не вопрос, а, скорее, приказ, причем у звонящего и тени сомнения в том, что я ему не подчинюсь. Когда же я из интереса полюбопытствовал, каков будет мой процент, собеседник сначала долго сопел в трубку, а после посулил пять процентов, причем с великой неохотой. Как видно, он считал, что его компания и созерцание клада древнего и славного рода Нарышкиных для меня сама по себе немалая награда. И здорово обиделся, когда я посоветовал ему купить себе билет на поезд и отправиться в такую даль, где живут добрые и милые люди, готовые работать бесплатно.

Смешно? Вроде бы как да, но, если вдуматься, то на самом деле становится грустно. Если подобные маргиналы уже мой номер где-то добывают, то впору начинать плакать.

К тому же не исключен и совсем уж неприятный вариант, связанный с представителями власти. Машину тех двух идиотов уже нашли, это мне отлично известно. Кто знает, вдруг я не все предусмотрел? Вдруг их пропажу какой-то особо смекалистый следователь смог связать с моей особой? И именно он сейчас и хочет услышать от меня честный рассказ, который облегчит мне душу и увеличит срок. Ну, или сумму, которую я выложу за то, чтобы этого срока не было. Тут как повезет с персоналией.

Нет, Шлюндт ударил в набат по поводу пропажи подручных еще вечером того же дня, когда они отправились в неведомые дали загробной жизни. Он позвонил мне часиков в восемь вечера и осведомился, не известно ли мне, где его телохранители.

Само собой, правду я ему рассказывать не собирался, потому немедленно сообщил, что они неожиданно высадили меня недалеко от метро «Фрунзенская», хотя вроде собирались отвезти домой, и умчались в неведомом направлении. Я, понятное дело, удивился, но спорить не стал. Они не мои подручные, приказывать я им не вправе, а просить кого-то о чем-то не очень люблю. Короче – я не гордый, я и на метрополитене доехать до дома могу.

Карл Августович похмыкал в трубку, покряхтел, как видно, все же испытывая некие сомнения, но упорствовать не стал. Я тому порадовался и отправился дальше малину есть. Мне дядя Егор на прощание целую корзину ее подарил. Вроде бы лесная, а крупная какая, некоторые ягоды с клубничины размером. Ну, не самые большие клубничины, но все-таки! А уж какая сладкая и ароматная! Как там у Грина было? «Улей и сад»? Вот что-то вроде того.

Он вообще мне понравился, этот лесовик с Минки. Деловитый, спокойный, основательный. Надо будет его еще раз навестить как-нибудь, просто так, без дела. Гостинцев отвезти, воздухом подышать, да и по лесу походить с металлоискателем. Душой отдохнуть, проще говоря. Та прогулка к железнодорожной станции по заповедным тропам, кажется, здорово мне помогла. Все же я двух человек угробил, как не крути. Да, не своими руками, да, не самых лучших представителей нашего рода, но факт есть факт. А лес как-то оттянул все эти мысли, загнал их вглубь сознания, забрал себе все возможные нравственные муки, которые должны были, по идее, сверлить мой мозг.

Возможно, мне это только кажется, но… Есть что-то в этом ветре, гуляющем в кронах деревьев, в этой вечной тайне перепутанных и еле заметных троп.

А как дядя Егор удивился, когда я вернулся обратно нагруженный гостинцами! Причем он даже не скрывал, что ему приятно мое внимание. В городе простота и прямота чувств не принята, мы всегда прячем свои эмоции не то, что от других, но и даже от самих себя. Они могут показать наши слабости, и враги непременно ими воспользуются, чтобы усилить свои позиции. Какие враги? Любые. У нас их куда больше, чем друзей просто в силу того, что дружба все больше и больше становится архаичным понятием. А вражда никуда не девается, становясь буднями. Мы боремся за новые должности, открывающие новые возможности, за просторные кабинеты, за зоны влияния, за квадратные метры… За все, что только можно. А в борьбе нет друзей. Там есть те, кто идет рядом с тобой, и те, кто идет против тебя. Причем время от времени первые становятся вторыми, но вторые, как правило, никогда не переходят в разряд первых.

Я на этот процесс еще в детстве насмотрелся, потому и предпочел работать за копейки в маленьком и никому не нужном архиве, где куча дам, давным-давно переваливших за бальзаковский возраст, просто досиживает до пенсии, плюнув на карьерный рост. Хотя, конечно, и у них всякое случается. Женщины же, им без теории заговоров и выдуманных на ходу коварных планов жить неинтересно. Но это все же другое, это для души, для сердца делается, а не карьерного каннибализма ради.

В общем – обрадовался лесовик, в гости звал, а под конец вот, малиной угостил. Вытащил корзину прямо из-за пня, на котором сидел. Вот как у них так получается? Не было ее там еще минуту назад.

Что до Шлюндта – он мне еще раз позвонил, на следующий день, сообщил, что машину нашли, но его помощников в ней не было. Молчал, как видно ждал каких-то комментариев, но, понятное дело, ничего не услышал, кроме сочувственных и изрядно бредовых заверений на тему: «может, в лес пошли и заблудились? Хотя – что им там делать?»

Одно плохо – эту беседу услышала Стелла, которая в тот момент как раз находилась у меня в гостях. Ну, как в гостях? Она приперлась без приглашения и звонка, как видно решив для себя, что теперь для нее это норма, поразила меня смелостью очередного летнего наряда, который не то, что не скрывал ее идеальные формы, а, напротив, их усиленно подчеркивал, и с порога начала обвинять меня в том, что я нарушаю все договоренности, какие только у нас есть. Причем в чем именно я их нарушил, не объясняла, зато хитро поблескивала своими голубыми глазками, из чего я сделал вывод о том, что ничего о договорах, заключенных в Останкино, она не знает, но при этом какие-то смутные отголоски той встречи до нее донеслись. Мир Ночи, похоже, вообще довольно тесен, новости в нем разносятся быстро. Особенно если ты знаешь, к кому обратиться за ними. Стелла знала, в этом можно не сомневаться.

Во время разговора ведьма размахивала руками так активно, что в какой-то момент левая грудь все же вывалилась из платья, и я решил аккуратненько засунуть ее обратно. Во-первых, я все-таки не декоративный, у меня есть инстинкты и желания, которые в настоящий момент совершенно ни к чему, во-вторых, это смотрелось довольно-таки забавно.

Стелла замолчала на полуслове, отчего-то испуганно на меня глянула, и пробормотала:

– Ты чего?

– Восстановил порядок. Чего замолчала? Ори дальше, я слушаю.

Ведьма подтянула платье повыше, приложила к моему лбу свою ладонь, глубоко вздохнула и сказала:

– Все-таки ты офигеть какой странный, Валера Швецов из Москвы.

И уехала в неизвестном направлении, велев мне звонить, если появится новая цель. Ну, и по остальным поводам тоже. И даже не подозревала, что в какой-то момент она была в шаге от смерти, поскольку очень мне хотелось не за грудь ее подержаться, а за шею. Вот так прямо сдавить и не отпускать.

Но – удержался. Пока нельзя.

Только – не забыл. Будем считать, что до поры, до времени за мной должок будет числиться, а как придет час, я ей все с процентами верну.

К моей великой радости, другие новые знакомые меня оставили в покое, ни Михеев, ни вурдалаки о себе не напоминали. Зато вот, звонки с неизвестных номеров начались. Нет, надо позавтракать и идти в ближайший салон связи, новую симку покупать.

Если, конечно, будет такая возможность. Шутки шутками, а если и вправду меня в полицию сейчас выдернут? Я, разумеется, не мальчик-колокольчик, меня таким не испугаешь, но все равно хорошего мало. Плюс довольно быстро про это узнает мой отец, в чем в чем, а в этом я не сомневаюсь. Ему подобная новость будет лучшим подарком из всех возможных, я разом компенсирую все его пропущенные дни рождения. И вот тогда-то понесется душа в рай, к гадалке не ходи. Он сначала отправит мне на выручку одного из своих адвокатов, а потом будет долго доказывать маме, что даже не сомневался в моем окончательном нравственном падении, и изначально считал данный момент лишь вопросом времени. Но это полбеды, после он начнет утверждать, что именно она в этом виновата. Ведь именно она тогда, после аварии, не дала ему воплотить задуманное, это благодаря ей я остался здесь, а не отправился в Англию. Кто тогда заявил, что я вправе выбирать свою дорогу, а не следовать по тому пути, который, между прочим, был им, отцом, прекрасно распланирован? Она. И вот результат, вот куда этот путь привел. Сначала институт, в котором я получил абсолютно бесполезную профессию, потом работа в не менее странном месте, и теперь полиция, как логичный апофеоз бесполезной и бестолковой жизни единственного продолжателя династии Швецовых.

Мне-то на его речи плевать, но маму жалко, ей ведь все это выслушивать. Она натура хрупкая, творческая, все через сердце пропускает, через душу. У таких, как она, вообще в голове все по-другому устроено, не так, как у остальных. Вроде сидит, слушает, улыбается, а внутри, небось, ад бушует.

Так что – не хотелось бы.

Нет, ну какой же упорный этот человек, а? Первый звонок я сбросил, второй не стал, он сам затих, потому что пока я обо всем этом думал, время ожидания ответа истекло. Казалось бы – если не отвечают, значит, не хотят. А он вот, в третий раз набрал.

Ладно, надо ответить. Вдруг что-то на самом деле важное?

– Валерий, добрый день – чинно сообщил мне смутно знакомый женский голос – Думала, что ты так и не возьмешь трубку. А это, между прочим, не слишком вежливо.

– Добрый день – ответил я, пытаясь понять, с кем говорю. Нет, я точно знаю эту даму, вертится что-то такое в голове, но что… – Просто утро еще довольно раннее, я спал.

– Раннее, но буднее – верно подметила собеседница – Ты же, как мне говорили, устроился куда-то на работу. Если не ошибаюсь, даже на государственную службу. Политически шаг верный, где, если не там, завязывать нужные знакомства. Я всегда знала что ты мальчик разумный, работаешь на перспективу…

Тьфу ты! Ну конечно! Просто телефон немного меняет голос, вот я ее и не узнал! Но когда в ход пошли все эти «перспективы» и «нужные знакомства», то все сразу встало на свои места.

– Так и есть, тетя Жанна – бодро отозвался я – Правда, не до конца понимаю, как ваше сегодняшнее «разумный мальчик» согласуется с когда-то произнесенными в мой адрес определениями «отрезанный ломоть», «лишний человек» и даже, если не ошибаюсь, «паршивая овца». Я ничего не забыл? Ничего не перепутал?

– Ты вырос – бархатисто засмеялась мама Юльки – Зубастый стал. А был такой славный мальчуган! Валерик, ну к чему ворошить прошлое? Да, я возможно что-то такое брякнула в запале. Бывает. Я за тебя переживала, ты же вырос на моих глазах!

Что меня всегда восхищало в этой женщине, так это ее способность никогда не смущаться, даже в тех случаях, когда это практически невозможно. Ну, и умение врать в глаза кому угодно, разумеется, даже не краснея. Это талант. Это от бога.

– Тетя Жанна, мне про себя все давно известно – решил особо не церемониться с ней я. Да, у меня с отцом разные взгляды на жизнь, но в одном мы с ним точно солидарны – в отношении к этой женщине. Мы оба ее терпеть не можем – Переходите к делу, раз уж разбудили.

Новое дело – еще и в дверь кто-то принялся названивать. Да елки-палки, что за утро сегодня такое? Это-то кто?

– Валерочка – голос юлькиной мамы приобрел две новые нотки – встревоженность и легкое недовольство – Я пытаюсь понять, что случилось с моей дочерью.

– Она входит в нашу секту – подходя к двери, хмыкнул я – Думаю, дело в этом?

– Какую секту? – уже непритворно всполошилась тетя Жанна – Куда ты ее затащил, негодный мальчишка?

Я глянул в глазок и только головой покачал. Воронецкая. Вспомни черта – и он появится. Причем она заметила, что я на нее пялюсь и продемонстрировала мне бумажный пакет, точно такой же, с каким приходила несколько дней назад. Дескать – завтрак принесла, милый, буду тебя сейчас кормить.

– В секту под названием «потерянное поколение» – бодро сообщил я тете Жанне – Или вы теперь не смотрите дневные ток-шоу? Там через день вещают о том, что мы, дети рубежа веков, совсем ни на что не годные в этой жизни. Так что одна у нас с вашей дочерью секта, пропащие мы с ней. Ну, и с остальными «миллениалами» тоже. За компанию.

– Ты все такой же шутник – неподдельное волнение из голоса пропало, сменившись притворной естественностью – Отвыкла, отвыкла! Поймал ты меня!

– Есть такое – ключ провернулся в замке – И все-таки – чем могу служить?

Воронецкая влетела в прихожую, чмокнула меня в щеку, и снова помахала пакетом.

– Привет, пупсик – невероятно весело прощебетала она, а после похлопала меня по животу – Ты опять голенький? Ох, Валера, не кончится это добром, быть кому-то оседланным! Ладно, умывайся и дуй на кухню!

– Это у тебя там кто? – заинтересовалась собеседница – Женщина?

– Именно – подтвердил я – И, как мне кажется, вас этот факт должен радовать.

– Почему? – озадачилась тетя Жанна.

– Потому что вам, насколько я понял из ваших слов, небезразлична моя судьба. Согласитесь, было бы куда хуже услышать, что меня хочет завтраком накормить мужчина. В наше политкорректное и толерантное время подобные экзерсисы не редкость. Мало того – они уже становятся нормой. А так ваша душенька спокойна, сын старых друзей сбился только с карьерной дороги, но гетеросексуальную не покинул. Это ли не повод для радости?

– Повод, повод – надоело юлькиной маме играть в добрую тетю, теперь я это отчетливо слышу. И слава богу – Вот что, Валерий. Скажи-ка мне, что у тебя с моей дочерью произошло?

– Соитие – честно ответил я – Причем неоднократное, уж простите за подробности. Но было это так давно, что мне самому сказанное кажется неправдой.

Наверное, все это звучит довольно грубо и цинично. Да просто наверняка так оно и есть, но… Не буду я бисер перед ней метать, поскольку являюсь личностью далекой от политики всепрощения. Я не забыл всего того, что она говорила за моей спиной, точно зная, что мне все передадут, и испытывала от этого немалое удовольствие.

Юльку, правда, палить не стал, ни к чему ей знать, что наш последний «романтик» имел место быть совсем недавно. Ни к чему ей это знать, она потом дочери все жилы вытянет. Если верить самой последней смске Юльки, мы теперь стали друг другу чужими, но это не отменяет предшествующие годы.

– За дуру меня не держи – потребовала тетя Жанна – Давно, неправда… Если бы так! Она же к тебе с Бали сорвалась. Думаешь, не знаю?

– Думаю, не знаете. Признаться, я и сам не в курсе.

– Валера, не надо со мной так разговаривать. Не надо. Да, я против вашего общения. Да, я не раз требовала от Юли, чтобы она тебя выбросила из головы. Правда, все мои просьбы были что о стену горох… Но это ладно. Я думала, что она со временем перебесится, потом подберу ей хорошую партию, и все встанет на свои места. А пока пусть к тебе иногда бегает, физиология есть физиология. Но я даже предвидеть не могла того, что случится!

– А что случилось? – чуть напрягся я.

– Знаю, что прозвучит странно… – чуть ли не впервые в жизни я услышал неуверенность в голосе этой женщины. Это было на нее настолько непохоже, что мне стало немного не по себе. Уж не добрались ли до моей подруги нехорошие кровососы, плюнув на договоренности? – Валера, мне не нравится, как она пытается тебя забыть!

– Чего? – я прислонился спиной к стене, чтобы не упасть – Теть Жанна, вы только что взяли главный приз в категории «Вот это да!». В моем личном рейтинге, имеется в виду. Много чего в жизни слышал, но такого…

– Сама в шоке – подтвердила женщина – Но, Валера, ты и меня пойми, я же мать! Да, мне пришлось смириться с тем, что она выросла, что она невесть где и невесть с кем таскается по ночам, что иногда по утрам от нее пахнет спиртным, что она с тобой спит, в конце концов. Мне все это очень не нравится, но она стала взрослой и неплохо знает свои права. Я пыталась на нее воздействовать финансово, но тут в дело вступил отец, и все пошло прахом. Но это все было хотя бы понятно! А то, что происходит сейчас, меня откровенно пугает.

– Да не томите вы! – я состроил страшную рожу Стелле, которой надоело ждать меня на кухне. Она приперлась в коридор, провела ноготком указательного пальца правой руки по моей груди, а после прильнула ко мне всем телом – Поподробней можно?

– Поподробней? – в голосе женщины появился трагизм – Конечно можно! Как тебе, например, тот факт, что она позавчера изрезала на кусочки все фотографии, где вы вместе?

– Нууу… – протянул я задумчиво – Случается такое.

– Мальчик мой, ей давно не пятнадцать лет! В нежном возрасте это норма, но сейчас?

– Она в свое время увлекалась символистами – осторожно произнес я – Может, дело в этом? Есть в данном поступке некая символичность.

– Символисты – это другое – осекла меня тетя Жанна – Ладно, бог с ними, с фотографиями. Но Юля уже который день вообще из дома не выходит. Хотя нет, вру, вчера она на два часа уезжала. И знаешь куда?

– Куда?

– В церковь! – трубно возвестила собеседница – В церковь, Валера! Каково?

Каково? Хорошо! Значит мои новые друзья тут точно ни при чем. Подозреваю, что их жертвы от церкви шарахаются как черт от ладана. Кстати – хороший каламбур.

– Мало ли, чего ее туда понесло – предположил я, оттолкнув от себя вконец разошедшуюся Воронецкую, вошел в комнату, взял из пачки сигарету и отправился на балкон – Все когда-нибудь приходят к богу. Может, ее время пришло.

– Валера, у меня очень, очень плохие предчувствия – со слезой в голосе заявила тетя Жанна – Мне кажется, она решила покончить жизнь самоубийством.

– Чего? – у меня чуть сигарета из рта не выпала – Кто? Юлька? Да она скорее всех нас закопает! С ее-то жизнелюбием!

– Нет никакого жизнелюбия! – гаркнула женщина – В помине! Говорю же – дома сидит! Ноутбук не открывает! Ни одного поста в инстаграме не было уже пять дней! Ни од-но-го! Да она даже когда попала в реанимацию в Инсбруке, и то селфи постила, а тут – ничего. Валера, надо что-то делать!

– Делайте – поддержал ее я – Сами сказали – вы мать. Поговорите, найдите нужные слова. Сами не отыщите – есть психологи, на худой конец психиатры.

– Пыталась – вздохнула тетя Жанна – Не хочет говорить. Что до психологов… Они хороши только для того, чтобы выговориться, а в остальном толку-то от них… А еще не хочется публичности. Эти господа все на жаловании у интернет-порталов, нашей семье горячие новости под заголовками «Дочь бизнесмена Певцова сошла с ума» не нужны совершенно. Сергей заключает крупную сделку с канадцами, скандалы не ко времени. Кстати, твой папа тоже в ней…

– Последнее неинтересно – оборвал ее я – Повторю вопрос – от меня что требуется?

– Поговори с ней – как-то необычно искренне попросила меня она – Просто поговори. Только не по телефону. Давай, как тогда, когда вы еще… Думаю, ты понял, о чем я. Мы сейчас за городом, так вот и приезжай к нам. Посидите в беседке, посмотрите на закат, на речку сходите.

– Умеете удивить – хмыкнул я – Чего-чего, а этого не ожидал.

– Валера, есть случаи, когда самолюбие можно и нужно в одно место заткнуть – неожиданно резко произнесла тетя Жанна – Я же заткнула? Вот, нашла твой телефон, позвонила, хоть и очень не хотелось. Юля душой крепкая, в отца пошла, но она все-таки девочка, то есть имеет право на ошибку. Первая – это ты, но ее я пережила. А вот какой будет вторая, я даже думать не хочу. И чтобы она случилась – тоже не хочу. Скорее всего я дую на воду, и тем не менее. Короче – бери ноги в руки и приезжай, на ужин у нас сегодня жареный гусь. Помнится, ты его всегда любил.

– Это да – признал я – Но все же…

– Я тебя никогда ни о чем не просила! Это первый раз!

– Второй – поправил ее я – Первый был на последнем звонке. Вы заставили меня в капустнике физрука сыграть, хоть мне и не хотелось этого делать.

– Ты по фактуре подходил – сказала, как отрезала тетя Жанна – За тобой машину прислать?

– Сам доберусь – проворчал я – Но может не сегодня. Может, завтра.

Хрен ее, Юльку, знает. А ну как и вправду чего такое задумала? Особенно если учитывать, как она квасила в последнее время. И, возможно, не только квасила.

Да и права тетя Жанна. Мы на самом деле друг другу не чужие люди.

– Вот и славно – голос снова стал привычно-медовым – Я знала, что ты хороший мальчик. А что натворил дел в прошлом – так с кем не бывает?

И повесила трубку. Ну, а как же, последнее слово всегда должно быть за ней. И дочь в данном случае вся в мать!

– Кофе стынет – скрипнул балконной дверью, сообщила мне Стелла – И еще – Валер, ты уже фильтр куришь.

То-то во рту такой привкус пакостный! Тьфу!

Круассаны были хороши, джемы на этот раз не поражали странностью ароматов, что же до кофе, то тут вовсе слов не имелось. При всей своей вредности и стервозности варить его Воронецкая умела.

– Вкусненько? – прощебетала Стелла, пододвигая мне очередной круассан – Нравится?

– Не то слово – пробубнил я с набитым ртом – Хоть что-то хорошее в это утро случилось.

– Какие-то проблемы? – показала ведьма глазами на лежащий рядом со мной смартфон – Да?

– Твоими заботами – прожевав кусок, произнеся я – Кто тебя тогда за язык тянул? Ну, когда моя приятельница заявилась? Ты пошутила, она поверила, собирается руки на себя наложить теперь.

– И пусть ее – Стелла подлила мне кофе – Прости, но я дураков да дур никогда не жалею. Если она глупа настолько, что не может взять и просто поговорить с мужчиной, которого любит, а вместо этого таблетки жрет или в петлю лезет, то, возможно, это не самый плохой вариант. Значит, она не готова к тому, что жизнь это не только праздник, что в ней иногда надо самой идти вперед, а не на месте топтаться и ждать, пока тебя кто-то подвезет. Вот этот джем попробуй, абрикосовый. Очень вкусный! С кислинкой.

И ведь даже не поспоришь, сказано все верно. Только от правоты этой не духами французскими пахнет, а серой тянет за километр.

– Валеееер! – Стелла лукаво прищурила левый глаз – А ты чего сегодня вечером делаешь?

– По делам уезжаю – я намазал круассан рекомендованным ей джемом – По важным и неотложным.

– Ответ неверный – Воронецкая погрозила мне пальчиком – Сегодня вечером мы приглашены на ужин. Ну, вернее, приглашена я, а ты идешь со мной. Идешь, и это не обсуждается. Это важно для нас обоих.

– Не-а – я покачал головой – Без меня. Я подобные мероприятия не люблю.

– Да что ты? – у ведьмы как-то вдруг исчезла игривость из голоса и озорство из глаз – Ой ли? А если подумать?

– Ты о чем? – с набитым ртом поинтересовался у нее я.

– О том, что три дня назад ты охотно посетил поздний ужин в одном милом доме – Воронецкая приблизила свое лицо к моему – В Останкино!