Текст книги "Ученики Ворона. Огни над волнами"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7

Вариантов была масса: и мастера заплечных дел из ордена Истины, и верные слуги короля Роя Шестого Отважного, которые без ведома повелителя решили сделать ему приятный сюрприз, и… Мало ли славных людей, которые желают мне лично добра? Да полно. И некоторые даже готовы потом оплатить мои похороны, главное, чтобы они состоялись.

Надеюсь, я переоцениваю весомость своей персоны, это было бы приятным заблуждением.

– Есть тут у нас такой Шульц, его еще называют Носатым Шульцем. – Йоганн открыл дверцу кухонной печурки, пошерудил в ней кочергой и подкинул в огонь пару поленьев. – Сын Марты Рейзен. Видят боги, нет в мире справедливости! Такой славной женщине достался эдакий сын.

– А что с ним не так? – поторопил я корчмаря.

– Все не так, – захлопнул дверцу тот. – Пропадает, эта, где-то по полгода, потом возвращается с полными карманами монет, в новых сапогах и с новыми шрамами. Гуляет без меры и остановки пару месяцев, да так, что весь Кранненхерст на ушах стоит, а после снова хвать – и, эта, нет его, как ветром сдуло. Да не то плохо, что парень молодой гуляет, это-то дело понятное, то плохо, что он других юнаков с собой сманивает. Ясно же, как и где он эти монеты добывает.

– На большой дороге, где же еще, – подтвердил я.

– Ну да, – кивнул Литке. – Так вот, по всему, он должен был как раз сейчас в деревню вернуться, никак не раньше, он в апреле тут о-го-го какой загул устроил, а по маю, эта, исчез. И тут – на тебе, летом заявился. Ходит, носом своим длинным водит. И ведь не один пожаловал, с собой еще дружков притащил, по виду – такие же бандюки, как и он сам. Один – длинный как колодезный журавель и с лица весь белый, ровно снег, другой – чернявый да кучерявый, и взгляд, эта, словно у пса цепного. Засели они у меня в корчме, знай местным забулдыгам пиво подливают да расспрашивают, что у вашего хозяина в замке творится да кто у него в учениках ходит.

– Наставника, – поправил я Йоганна.

– Чего? – не понял тот.

– Ворон нам не хозяин, – объяснил я. – Он нам учитель, наставник.

– Замок его? – Йоганн дождался моего кивка и продолжил: – Вот. Он в нем хозяин, а вы гости. Да не это важно. Главное то, что эти трое про каждого узнавали все, что можно, а особенно – про высокого красавчика со светлыми волосами, про дружка его да про пару девиц. Вот я и мыслю, что красавчик – ваш друг, который, эта, тогда сдуру с кузнецом нашим сцепился, а дружок его – вы и есть, милсдарь Эраст.

Ну, «сцепился» – слово не то. «Сцепились» – это когда все кулаками машут, а Гарольда тогда чуть не придушили, ради правды.

– Что потом было? – поторопил я замолчавшего Йоганна.

– Ничего не было. Недельку они тут у меня посидели, а потом – все, как ветром сдуло. Хорошо хоть денег должны не остались. – Корчмарь почесал за ухом и добавил: – И глотку, эта, мне ночью не перерезали. Эти могли.

– Спасибо, корчмарь. – Я залез в кошель и вытащил оттуда золотой. Жалко, понятное дело, но оно того стоит. Да и не только за вести я плачу. – Вот, держи.

– Ох ты. – Литке цапнул монету. – Вам спасибо, милсдарь.

– Да ты погоди благодарить, – остановил я его. – Мне еще два окорока копченых надо и коржиков медовых два десятка. Ну а что останется – это твое.

– Все одно спасибо. – Йоганн расплылся в улыбке. – За то, что по-людски, – спасибо.

Ну да, Агриппа вряд ли ему денежку дает. Небось только хмурится да глаз щурит, я его знаю.

А деньги-то тают в кошельке. Летнее путешествие здорово подорвало наше финансовое благополучие, если бы я перед дорогой не оставил часть денег в замке, сейчас бы вовсе без гроша сидел. И у друзей моих тоже с монетами негусто – из дома ничего никому не присылают, а если и присылают, то до них это не доходит. До весны, может, и дотянем, а потом разве что по селениям начинать ходить, хворобы крестьянские лечить.

Ладно, надо возвращаться в зал, а то съест Жакоб мою свинину, знаю я его.

Почти угадал – свинина моя и вправду нашла нового хозяина, но им был не Жакоб. Ее поедал Ворон, аккуратно нарезая кусочки и обмакивая их то в горчицу, то в неведомую мне специю, более всего похожую на смесь перцев. Ел он молча, не глядя по сторонам, и вид у него был какой-то нехороший. Мрачный, я бы сказал.

– А, фон Рут, – обратил наставник внимание на меня, когда я сел за стол. – И ты тут.

– Где же мне еще быть? – пожал плечами я. – Я сюда и шел за тем, чтобы перекусить.

– Все едите и едите. – Ворон отправил в рот очередной кусок мяса. – Едите и едите. Куда в вас лезет только? Знания вас должны интересовать, насыщение ума, а не желудка. Жакоб, плесни мне пивка, что-то мясо суховато.

Мой друг поспешно выполнил требуемое.

– Так вот, – Ворон хлебнул пива, одним махом осушив полкружки, – еда притупляет жажду знаний, она делает человека своим рабом. Сладко есть и крепко спать – вот девиз всех обывателей, всех тех, кто променял чистый свет знаний на сомнительный комфорт существования.

– Ну да. – Я смотрел на огромный кусок мяса, который таял на глазах. – Ваша правда.

– И я сейчас, фон Рут, оказываю тебе немалую услугу. – Ворон махнул вилкой. – Я фактически спасаю тебя как мага. Я съел твое мясо, я пожертвовал собой для того, чтобы твой разум был чист и готов к работе. Вот я какой наставник – на все готов ради учеников. Жакоб, еще пива, что ты мне налил, как девчонке?

Было видно, что он не в духе, и на то имелись причины, я тому свидетель. Его заставили поступить так, как он не желал, и это Ворона очень разозлило. Мы, его подмастерья, уже давно поняли – наш наставник, при всех его достоинствах, обладает одним серьезным недостатком – он не терпит, если ему говорят, что делать, или, того хуже, заставляют поступать так, как он сам того не хочет. Разумеется, никто из нас о подобном и помыслить не мог, но из его рассказов о своем прошлом и случайных обмолвок кое о чем мы смогли догадаться. Впрочем, кто любит, когда его гнут под себя? Да никто. Взять хотя бы меня – я мастера Гая ненавижу всей душой и во многом – именно за то, что он заставил меня поступать так, как нужно ему. Хотя, если по совести, я ему благодарен должен быть. Если бы не это его решение, то я давно бы уже летал в виде пепла над городом Раймиллом. А так – он дал мне все: наставника, друзей, дело. Он подарил мне новую жизнь, и, по-хорошему, мне надо бы называть его «папа». А я его ненавижу, ничего с собой поделать не могу. Вот такая странная штука жизнь.

– Окорока есть, – подошел к нашему столу Литке. – А за коржиками я поваренка послал, скоро будут. Милсдарь Ворон, мое почтение!

И корчмарь изобразил что-то вроде поклона, насколько ему позволил сделать это объемный живот.

– Здравствуй, Йоганн, – доброжелательно произнес наставник, снова берясь за ручку кружки. – Как желудок, не беспокоит больше?

– Нет-нет, – заверил его Литке. – Как вы тогда вылечили меня, так ничего не болит. Золотые у вас руки, милсдарь Ворон.

– Есть такое. – Наставник отпил пива. – А что ты там про окорока говорил?

– Так вот ученик ваш два окорока заказал на вынос, – показал на меня пальцем корчмарь. – Свиных.

– Молодец, – одобрил наставник, глядя на меня. – Не только о себе думаешь, но и о тех, кто в замке. Растешь в моих глазах, фон Рут, еще год-другой – и совсем человеком станешь. Мало человеком – магом. Если этот год-другой у тебя будет, разумеется. Одно плохо – пары окороков на всех не хватит. И что получится? Кто-то будет свининку кушать, а кто-то – на них смотреть? Неправильно так, а?

Сказал и снова приложился к кружке.

Корчмарь был мужчиной понятливым и потихоньку отошел от стола, я последовал за ним.

– Йоганн, надо еще два окорока. – Я сунул ему пару серебряных монет.

– Надо – будут. – Корчмарь, несомненно, только порадовался данному сообщению. – Лишь бы на пользу!

В общем, в замок я вернулся злым, поскольку сначала на подводу пришлось грузить не только окорока, но еще и мешки, в которых было зерно, и всякий другой провиант, продрогшим, так как небо нахмурилось и просыпалось на землю мокрым снегом, и голодным. Не прогулка – мечта. В следующий раз вообще никуда не пойду. Это девочкам хорошо, им много не надо – они чуть поклевали заказанные им Жакобом блюда, пощебетали, повосторгались огромными снежинками – все. А мне этого недостаточно. Да еще мысли, от которых никуда не деться, по поводу того, что я увидел и услышал, тоже внесли свою лепту в мой душевный настрой.

Единственная радость – это то, что, придя в замок, я поделился новостями с ближними своими. Не все мне одному догадки строить и нервы трепать.

– Вот теперь и думай, что эта дружная компания от Ворона хотела, – завершил я рассказ, многозначительно поглядывая на Монброна, де Лакруа и Фалька. – Того и гляди, завтра замок штурмовать будут. Наставник тогда шутил, но каждая шутка может стать правдой.

Разговор происходил в одной из пустых комнат замка, тут таких хватало. В прошлом году Ворон не приветствовал подобное, но в этом подобрел и разрешил нам в них заниматься.

– Не будут, – прочавкал Фальк, который пришел сюда с преизрядным куском копченого мяса, лежащим на деревянной тарелке. – О таких вещах заранее не сообщают. Если замок хотят взять на меч, то к нему просто приходят и делают то, что задумано. А вот так, с предварительными разговорами…

– Полностью согласен, – поддержал его Гарольд. – Тем более этот замок взять проще простого, подобное можно проделать с полусотней хорошо обученных бойцов за какие-то полчаса, а после наши трупы свалят грудой у одной из стен, если повезет. Если нет – возьмут в плен, отвезут в Центральные королевства и сожгут на площади под улюлюканье толпы. Ты сам посуди – рва здесь нет, подъемного моста соответственно – тоже, стены старые, пальцем ткни – развалятся, единственная надежда – сам Ворон, но его на все стены не хватит. Так что наш замок не атаковать замучаешься, его защищать устанешь. Нет, это что-то другое. А ты герб рыцаря не рассмотрел?

– Птица какая-то, – подумав, ответил я. – Но не хищная, скорее – лесная. Небольшая такая. По-моему, сойка. Хотя, возможно, и не она. Я хоть и из Лесного края, но в птицах не разбираюсь.

– И три маленькие короны сверху? – тут же уточнил де Лакруа. – А снизу надпись: «Честь в служении»?

– Короны были. – Я задумался. – И надпись была, но такая или нет – не знаю.

– Это герб Шеппардов, – уверенно сказал Робер. – Монброн, ты ведь должен знать Шеппардов, они твоей фамилии родня?

– Да, по отцовской линии. – Гарольд потер лоб. – Рослый и лысый, говоришь? Это Стэнли, капитан королевской гвардии Айронта, я с ним немного знаком. Только что он делает тут? Шеппарды возглавляют гвардию со времен Линдуса Первого, но где Миклайт, столица Айронта, – и где занюханная деревенька на краю континента?

– Если я все верно помню, то Линдусы, заняв трон, принесли клятву, что во веки вечные будут стараться соблюсти мир и порядок в Рагеллоне и сделают все, чтобы их сберечь, – медленно, словно пережевывая каждое слово, произнес де Лакруа. – Когда Стефан Кри поднял восстание на Востоке лет семьдесят назад, то Линдусы отправили туда своих гвардейцев, и именно они в битве у Стага смогли перебить хребет повстанцам. А их об этом никто не просил, они пришли сами. Понимаешь, о чем я?

– Да нет. – Монброн отмахнулся. – Мы совсем недавно были на побережье. Если там и есть какое-то немирье, то не такое, чтобы сюда пожаловал капитан гвардии самого могущественного королевства на континенте. Львы не ловят мышей.

Мозаика сложилась. Все не просто плохо, все очень плохо.

– А если не мышей? – криво улыбнулся я. – Просто я вам не все рассказал.

И выложил им все то, что узнал от Йоганна, в мельчайших подробностях.

– Это все? – помрачнев, спросил у меня Гарольд. – Просто ты кусками новости нам рассказываешь, может, есть еще что-то, что ты оставил про запас?

– На этот раз – все, – немного обиделся я. – Просто я раньше связи особой не усматривал между этими событиями, вот и решил отделить одно от другого. Последовательность соблюсти хотел.

– Считай, что соблюл. – Гарольд невесело засмеялся. – Скажу вам так, друзья, – это война, и нас собираются на нее отправить.

В принципе я и сам до этого додумался, просто хотел убедиться в том, что не ошибся и не дую на воду. Не ошибся, но этот факт меня не радует.

– Даже не знаю, к добру это или к худу, – сообщил Карл, довольно отдуваясь и отодвигая от себя пустую миску. – С одной стороны, учиться надо. С другой – война, а это весело. Опять же кормежка там всяко лучше будет, чем здесь.

– Кто о чем, ты все о еде. – Гарольд потер щеки руками. – На самом деле невесело это все, Карл. Война – это ладно, она не первая и не последняя. Другое худо – там орден Истины и другие маги. Одним нужна голова нашего наставника, другие тоже не подарок. Я так думаю, что сцепимся мы с ними в любом случае, и не на жизнь, а на смерть. Наслышан я о том, как дружат ученики магов, только успевай тела в сторону отволакивать.

– Орден Истины – это да, а остальное – мелочи, – с легкой насмешкой сказал Карл. – Кто на нас только глянет криво, тому шею сразу свернем, без всякой магии. Велика сложность.

– Да ладно вам. – Де Лакруа встал из-за стола и подошел к окну. – Может, и не это они у нашего мастера просили. Не нас в смысле. Может, ему самому предложили на позиции съездить и что-нибудь посоветовать в магически-военном разрезе.

– Сам в это веришь? – грубовато поинтересовался у него Гарольд. – Нет? Вот то-то.

– Интересно, каким образом они смогли Ворона убедить, что ему надо туда отправиться? – Де Лакруа подышал на замерзшее стекло и потер его рукавом. – Я даже не знаю, что такого надо сказать или пообещать, чтобы он изменил свое решение. Я вообще был уверен в том, что подобное невозможно.

– Нашли, видать, аргументы. – Карл достал из кармана медовый коржик. – Если захотеть, то любого можно в угол загнать. Вот и нашего наставника прижали.

– Прижали. – Я вздохнул, увидел, что он ест, и возмутился: – Бездонная ты утроба! Не совестно тебе девушку обирать? У нее в жизни, может, только радости и есть, что эти коржики!

– Сама угостила, – невозмутимо сообщил мне Карл, откусывая сразу половину сладости. – Она добрая.

– Вот же ты… – у меня не хватало слов, – проглот!

Фальк на это ничего не ответил, только причмокнул.

– Еще было бы интересно пообщаться с тем, кто послал в Кранненхерст этих трех разбойничков, – задумчиво проговорил Гарольд, хрустнув пальцами. – Это наверняка тот самый лихой атаман из леса, сына которого прикончил фон Рут. Как его там? Кривой, Хромой…

– Хромой Ганс, если я не ошибаюсь, – сказал де Лакруа. – Вроде так его паромщик называл.

– Вот-вот. – Монброн прищурился. – Нам бы нашлось, о чем побеседовать. Он мог бы сказать, кто его нанял, это меня очень занимает. Или хотя бы описать его.

– На родственничка своего думаешь? – прямолинейно спросил Карл, сунув в рот остатки коржика и стряхивая с груди крошки.

– Не без того. Это на дядюшку Тобиаса похоже – загребать жар чужими руками. – Монброн сморщился. – А потом убрать всех, кто мог бы рассказать правду. Не удивлюсь, если в банде этого Хромого Ганса уже сейчас находится человек, который ждет момента, когда тот выполнит свою работу. Ну а после он сделает свою, отправив папашу следом за сыном. Боги, много бы я сейчас отдал за то, чтобы оказаться дома. Предчувствия у меня скверные. Не верю я в случайности и в болезнь отца не верю.

– Может, еще раз с Вороном поговорить? – предложил я. – Особенно в свете последних событий. Если мы правы, то нас ждет война, а она не учеба. Может, отпустит он тебя домой ненадолго?

– Не разрешит, – помотал головой Гарольд. – Особенно теперь. Его самолюбие и так уязвили, а тут еще я… Не разрешит.

– А ты все-таки попробуй. – Карл встал со стула и потянулся. – Причем говори сразу за троих: себя, Эраста и вон Робера. Одному тебе до дома не доехать, боюсь. Ты даже из герцогств не выберешься, тебя по дороге убьют, скорее всего. Я бы тоже с вами поехал, да вот только за остальными нашими присматривать надо.

Сказал бы это кто другой, я бы подумал, что он струсил. Но это были слова Карла, который совершенно не умел юлить и всегда говорил только то, что думал.

– Ты всерьез думаешь, что я боюсь каких-то разбойников? – удивленно спросил у Фалька Монброн.

– Нет, не думаю. – Карл вытер пальцы о колет. – Но они-то не знают того, что ты их не боишься, потому могут запросто тебя встретить на ночной дороге или прищучить в какой-нибудь корчме. Если вас будет трое, вы отобьетесь, если ты будешь один, то вряд ли уцелеешь. Дело не в уроне чести, дело в том, что надо доехать туда, куда ты направляешься. Да и там тебе пара лишних шпаг не помешает.

– Если все так, как ты думаешь, у тебя дома может уже почти не остаться союзников, – подтвердил Робер. – Ты же знаешь, как быстро люди предают своих покровителей, если меняется ситуация при дворе. Трое – это больше чем один.

– Все так, – признал Гарольд. – Вот только Ворон и меня одного не отпустит, а уж троих-то…

– Если все время говорить: «Не получится», – то ничего и не получится, – назидательно произнес Карл. – Надо пробовать, а ну как выйдет то, что ты желаешь? И потом, что ты теряешь?

– Надо будет того окорока попробовать, что ты ел, – деловито сказал Монброн. – Он, похоже, волшебный. Вон ты как заговорил, прямо как мыслитель из великих. Или дело в коржиках?

– Оставьте коржики в покое, – потребовал я. – Я их Агнесс принес, а не вам. И вообще, пошли в залу, дело к ужину.

– То, что о нашем разговоре надо помалкивать, надеюсь, объяснять не надо? – спросил у нас Монброн уже в коридоре.

– Фраза из дешевого романа, – фыркнул де Лакруа. – От тебя подобного не ожидал.

– День неожиданностей, – хохотнул Карл. – Я изрекаю мудрые фразы, Монброн – банальности, а фон Рут неожиданно заступается за де Прюльи. Эраст, ты уже на спинку двоих из наших соучениц уложил. Может, пора остановиться? Это женщины, они не любят соперниц.

– Если бы ты мне такое сказал, я бы не посмотрел на то, что мы друзья, – ровно произнес Робер. – И уже через десять минут мы бы дрались во дворе до смерти.

– В самом деле. – Гарольд остановился. – Карл, это уже слишком.

– Так ведь я не со зла, – неподдельно смутился Фальк. – У нас в Лесном крае подобные разговоры между мужчинами, особенно настоящими друзьями, – обычное дело, это же не для того говорится, чтобы кого-то обидеть. Подтверди, Эраст?

– И не подумаю, – проворчал я. – А если еще раз подобное себе позволишь, сделаю так, как сказал Робер. Карл, ты головой-то думай иногда, о ком и что говорить, хорошо? Мы же не дома, тут все по-другому. Все уже это поняли, а ты все никак не привыкнешь.

– Ну вот такой я. – Фальку было очень неуютно. – Прав мой папаша – солома у меня в голове, потому и говорю всегда не то, и наставник не знает, что со мной делать. Господа, да не хотел я никого обидеть, правда.

Странно было видеть этого великана в растрепанных чувствах. Непривычно.

– Идем на ужин, – хлопнул его по спине Монброн. – Посмотрим на лица наших однокашников, когда они узнают последние новости.

Вот тут он ошибся. Никаких новостей за ужином не последовало, кроме разве той, что с кашей нам всем дали по куску окорока, как раз того, что я купил в Кранненхерсте. Ворон был молчалив и сосредоточен, но такое с ним и раньше случалось, особенно когда он бывал не в духе, а потому и внимания на это никто не обратил.

Впрочем, за ужином случилось еще одно забавное происшествие.

Рози, как обычно сидящая напротив, вдруг как-то странно посмотрела на меня и непонимающе сложила брови домиком.

– Однако, Эраст. – Ее губы растянулись в улыбке. – Не ожидала от тебя.

– Бывает, – буркнул я, орудуя ложкой и решив, что она говорит про окорок. – Иногда нападает на меня желание сделать что-то приятное для ближнего своего. Редко, но случается, так что ешь на здоровье.

– Что – «ешь»? – недоуменно сказала Рози. – Я про другое.

И она показала глазами на стол.

Я вгляделся в столешницу, не понимая, о чем она говорит.

– Ну ты проказник. – Рози задышала чуть чаще. – Слушай, это уже чересчур.

Аманда, сидящая от меня по левую руку, прекратила есть и как-то так нехорошо заулыбалась, Карл, расположившийся справа, понимающе хмыкнул.

– Ты о чем? – напрямую спросил у Рози я. – Поясни?

Де Фюрьи напряглась, склонила голову к плечу, а после резким движением наклонилась вниз, заглянув под стол.

– Фон Рут! – раздался ее пронзительный крик секундой позже. – Это твои штучки! Я же тебя… Я тебе! Ты эту пакость к жизни вызвал!

Половина зала сразу полезла смотреть, что же там такое происходит под столом? Я, разумеется, был среди них, и первое, что бросилось мне в глаза, – яркая зелень листьев.

Это было то самое растение, которое я ненароком вырастил, точнее – вытащил из небытия накануне. Оно немного подросло, все так же передвигалось на корешках и вертело своим цветком словно головой, находясь около коленей де Фюрьи.

А еще оно порядком напугалось воплей Рози и, завидев мое лицо, замахало подросшими ветвями, как бы жалуясь на горластую соученицу, посеменило ко мне и попробовало спрятаться уже между моими коленями.

– Уничтожь его! – потребовала Рози, выпучив глаза. – Оно меня… Брр! Я-то думала, что это ты…

– Не знаю, что ты там себе думала, но не представляю, как бы я смог дотянуться до тебя. – Я погладил растение, которое доверчиво обхватило мою правую ногу, по цветку. – Как ты себе это представляешь?

– А что «оно тебя»? – с интересом спросила Гелла. – Если поподробней?

– Да-да, – подтвердило интерес к произошедшему сразу несколько голосов. – Хотелось бы знать, что там было?

– Перебьетесь! – Рози явно была невероятно зла на весь мир. – Фон Рут, уничтожь его!

– Да вот еще. – Мне почему-то совершенно не хотелось этого делать. Я вообще испытывал к этому существу что-то вроде отеческих чувств.

– Наставник! – Рози вскочила на ноги. – У вас растение сбежало, то, что фон Рут на испытании из-под земли вытащил. Оно же опасно, вы сами говорили.

– Ничего такого я не говорил, – пыхнув трубочкой, недовольно отвлекся от своих мыслей наставник. – Я сказал, что надо бы его изучить. Изучил. Совершенно безобидное существо, хоть и полученное при использовании заклинания крови. Плотоядное, правда, но не опасней росянки. Мух ест и тому подобную мелкую насекомую живность. И не сбегал никто, я сам его еще вчера вечером отпустил, о чем не жалею – оно мне за ночь всех пауков на втором этаже извело.

– Пауков? – немного делано засмеялась Аманда. – Де Фюрьи, теперь мне просто необходимо узнать, что же именно эта лапочка делала с тобой под столом. И почему именно тебя она выбрала? По какому признаку? Паутину почуяла?

Кто-то засмеялся, кто-то недовольно покачал головой – шутка была на грани.

– Грейси, это слишком, – не одобрил ее и Ворон.

На щеках у Рози появились алые пятна, она явно была в бешенстве.

– Эраст! – В голосе моей суженой лязгнула сталь. – Сожги эту погань.

– Она сейчас про цветок или про Аманду? – громким шепотом спросил у Луизы Карл. – Я просто не понял.

– Сама не поняла, – пискнула де ла Мале, тревожно глядя на меня. – Эраст, не наделай глупостей.

Я тоже встал из-за стола, понимая, что ситуация из почти шуточной переросла в грозовую.

Цветок поднырнул под лавку и затих под ней.

– Эраст фон Рут, – требовательно повторила Рози, – я настаиваю: сделай то, о чем я тебя прошу. Не забывай, кто я тебе и кто ты мне.

На мне скрестились взгляды соучеников – любопытствующие, ожидающие, тревожные. Аманда тоже не отводила от меня глаз, на ее лице было странное выражение.

– А кто я тебе? – медленно произнес я. – Я тебе не муж, не брат. У меня на пальце есть твой перстень, но он не более чем часть древней традиции, которая не дает тебе никакого права что-то требовать у меня. Тем более – убить кого-либо, пусть даже растение.

– Хорошо, я не требую, – уже менее агрессивно сказала Рози. – Я прошу у тебя как твоя будущая жена – а я ею стану, что бы ты себе ни думал о традициях. Так вот, я прошу: доставь мне радость, убей это недоразумение. Неужели подобную просьбу от близкого тебе человека так трудно выполнить? Нас с тобой ждут годы, которые мы проведем вместе, мы будет делить с тобой поровну и победы и поражения. Давай не станем начинать наш совместный путь с пустяковой ссоры.

– В самом деле, фон Рут, – подала голос Эбердин. – Ты же мужчина, тебя просит женщина, так соответствуй.

– Нет, – твердо ответил я. – Он живой и забавный. Я не хочу его убивать. И потом, Рози, он ведь все правильно сделал. Он признал в тебе хозяйку, мою избранницу, и так показал свою к тебе приязнь.

Взгляд Аманды моментально стал колючим как игла. Ну да, я же сказал: «мою избранницу». Не стоило этого делать, но сказанного не воротишь. Или это из-за того, что я по своей всегдашней привычке пытаюсь договориться, а не рубануть сплеча? Не знаю, но факт остается фактом – Аманда опять на меня зла, вон даже отвернулась.

Что примечательно – Рози вместо того, чтобы заулыбаться, еще сильней нахмурилась. Что опять-то не так? Боги, как же это все сложно, сколько нервотрепки с этими женщинами.

– А как его зовут? – спросил вдруг у меня Карл. – Этого твоего чудика? Надо ему имя дать, что ли, если он тут жить останется.

Фальк уже все решил за всех, он к подобным вопросам подходит просто.

– Зовут? – Я опешил. – Не знаю.

– Назови Филом, – посоветовала вдруг Магдалена. – У нашего короля при дворе был менестрель, Филом звали. Это недоразумение чем-то на него похоже – беспокойное, зеленое и пауков ест.

– А ваш менестрель, что, зеленый был? – изумилась Агнесс. – И пауков ел?

– Многие подозревали, что он как раз зеленым был от того, что ел то, чего нормальные люди сроду кушать не станут, – доверительно ответила ей Магдалена. – Но король ему благоволил: тот пел красиво и непонятно.

– Фил так Фил, – пожал плечами я и снова обратился к Рози: – Вот видишь, теперь его совсем уж убивать нельзя.

– Хорошо. – Как видно, де Фюрьи уже взяла себя в руки, а потому лицо ее снова стало добрым, а на губах гуляла улыбка. – Как скажешь.

После этого я понял, что далеко от себя Фила отпускать не стоит, ибо в этом случае за его жизнь и гроша не дашь.

– Фон Рут, делай что хочешь, только чтобы в спальне этого Фила не было, – потребовало сразу несколько девушек одновременно.

– Мы добрые, но, если что, сожжем его ко всем демонам, – добавила от себя Магдалена. – И совесть меня лично мучить не будет.

– Разболтались вы совсем, – внезапно сказал Ворон. – Занимаетесь всякой ерундой.

Мы все дружно притихли. Тон наставника был не просто настораживающий, он был пугающий.

– Горя вы не нюхали, – продолжал Ворон. – Много я вам воли дал.

Он замолчал, мы тоже боялись подать голос.

– С завтрашнего дня плотно начинаем заниматься только боевой магией и лекарскими науками, надо вас загружать так, чтобы времени на блажь всякую не оставалось. Смена дисциплин – через день. В понедельник вы друг друга калечите, во вторник приводите друг друга в порядок, – наконец продолжил наставник. – Занятия – с утра до вечера. Сначала немного теории, а потом практика. Причем закат солнца не повод для остановки учебного процесса, ночной порой вы должны работать так же эффективно, как и при солнечном свете. А может, даже и лучше, ночь – наше время, время магов.

Вот теперь я уверен в том, что нас ждет война. Вопрос – как скоро он нам об этом скажет и все ли присутствующие отправятся с ним в сторону Западного океана.

А может, не все, а только лучшие поедут? Я-то к ним точно не отношусь…