Текст книги "Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины"
Автор книги: Андрей Жвалевский
Соавторы: Игорь Мытько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава тринадцатая
Друзья возникают из воздуха
Иногда кажется, что все очень плохо. Но вот приходят друзья – и ты понимаешь, что не так уж все было плохо.
Дж. Кук «Мои друзья гавайцы»
Мергиона Пейджер никогда не представляла, насколько подозрительно выглядит одинокая двенадцатилетняя девочка, сидящая рано утром на перроне Эдинбургского вокзала и прижимающая к животу огромный драконий зуб. Не спасало даже то, что зуб был завернут в лист желтого пергамента. Полисмен уже дважды подходил к Мерги и интересовался, не потерялась ли юная леди и где ее мама.
– Все хорошо, сэр, – отвечала Мергиона как можно бодрее, – мама вот-вот подойдет.
Полисмен хмыкал и уходил разбираться с извозчиком-пьянчужкой, который громогласно спрашивал у окружающих, тварь он дрожащая или право имеет, пусть даже и с самого утра.
Пейджер врала. Ничего хорошего в том, что она сидела на шотландском перроне и ждала неизвестно чего, не было. Мергиона и на вокзал-то пришла только потому, что ее потащила туда Рука Помощи. Правда, что именно девочка должна здесь делать, талисман объяснить не мог. После того как Рука запаниковала перед драконарием, Мерги не слишком ей доверяла, но ничего лучшего придумать не могла. Переночевав на карманные деньги в местной магической гостинице (пришлось сочинить идиотскую историю о том, что она, победительница конкурса «Самая вредная ведьма Британии не старше 13 лет», едет в Рейкьявик для участия в европейском турнире самых вредных ведьм), Мергиона столкнулась с неожиданной проблемой: и чего теперь?
«Попробуем рассуждать логично, – в сто сорок пятый раз сказала себе девочка. – Что я имею? Папа не знает, что его выписали, и поэтому будет скрываться. Это раз. К драконам он даже не заезжал, сразу отправился за Двумя Чашами. Это два. Чтобы найти папу, мне надо отыскать Две Чаши. Это три. Где они, никто не знает, кроме папы. Это четыре. Где папа, неизвестно. Это пять. Вывод: фигово».
Логика была безупречной. На далеком древнегреческом кладбище заворочался в гробу Аристотель.
«Эх, если бы я сразу сообразила взять какого-нибудь дракошу, – вздохнула Мерги. – Пустила бы его сейчас по папиному следу!»
Жалеть об этом было поздно. После ее отважной выходки в духе доктора Айболита драконарий окружили двойной сферой Фигвамера.
«Попробуем рассуждать логично, – в сто сорок шестой раз подумала Мергиона. – Блин! Жалко, Сена нету, его хлебом не корми, дай порассуждать логично». Упоминание о блине и хлебе привело к ощутимому бурлению в животе.
И тут на голову Мергионе свалился филин Филимон. Почти разумная электронно-механическая птица, собранная прошлой осенью Порри Гаттером, блестела хромированными крыльями и ощутимо стрелялась электричеством.
– Ай! – обиделась Мерги. – Ну почему все совы как совы, а ты… Слезай быстро, прическу испортишь!
Питомец Гаттера с довольным потрескиванием взмыл вверх, блеснул вспышкой в металлическом боку и улетучился.
«Сфотографировал, – облегченно подумала Мергиона, – теперь меня точно найдут!»
Ждать стало гораздо веселее.
«Интересно, как они сюда доберутся? – размышляла Пейджер. – Сен ведь тоже уже не маг, да и Порри пока мало каши ел, чтобы мгновенно перемещаться. Если поедут на рейсовом драконе, мне еще здесь долго сидеть. А долго я здесь не просижу».
И действительно, бдительно косящийся полисмен уже сделал несколько кругов почета вокруг Мерги. Наконец он решительно направился к девочке с явным намерением отвести потерявшегося ребенка в детскую комнату полиции.
Помешало стражу порядка необычное природное явление: прямо из воздуха на перрон вывалились еще два потерявшихся ребенка.
Если бы остолбеневшему полисмену объяснили, что это ученики школы волшебства Порри Гаттер и Сен Аесли, он остолбенел бы еще больше.
Аесли тут же взял полицию на себя.
– Все хорошо, сэр! Наши мамы вот-вот подойдут. Ужасный туман сегодня, не правда ли? Ничего не видно в трех шагах. И не кажется ли вам, что настало время вернуть незаслуженно отобранное у полиции право принимать во время дежурства бодрящие и стабилизирующие напитки?
Полисмен перевел остекленевший взгляд на ясное солнышко, светившее сквозь прозрачный утренний воздух, сглотнул, развернулся и побрел в сторону станционного буфета. Его колотило так, что наручники на поясе издавали мелодичный хрустальный звон. Тем не менее, полисмен мужественно бормотал:
– Так ведь и я не тварь дрожащая. Так ведь и я право имею…
Это помогло ему не обращать внимания на радостный визг, изданный потерянной девочкой, которая умудрилась повиснуть на шеях сразу обоих потерянных мальчиков. Идею никого не впутывать в свое личное дело Мергиона благополучно забыла.
Когда торжественная часть – вопли «Ах вы, гады ушастые!», дружеские тумаки и борьба с подоспевшим на выручку Филимоном – была исчерпана, взъерошенный Порри поднял над головой гудящую пластиковую коробочку и воскликнул:
– Ура! Это штуковина работает!
Сен вел себя более чинно. Он проверил состояние кожаной папки, которую держал под мышкой, встряхнул головой, отчего его аккуратный пробор лег точно на место, и сказал:
– Все-таки надо было проверить на крысах.
– Не будь занудой! Я уже дюжину мышей отправил с помощью своего транспликатора!
– Да? А ты проверял, куда они попадают?
– А поесть бы! – неожиданно ответил Гаттер.
«Порри люблю», – подумала Мергиона.
Поесть оказалось только у предусмотрительного Сена.
«Сена люблю, – поправила себя Мерги. – Нет, это совершенно невозможно! С Канарейкой, что ли, посоветоваться…»
После баттлбродов с ветчиной жизнь показалась Мергионе не такой уж и несчастной. Она быстро и красочно описала свои приключения в Безмозглоне и драконарии и радостно призналась, что понятия не имеет, что ей теперь делать.
– Попробуем рассуждать логично, – сказал Сен.
– Сто сорок семь, – сказала Мерги.
– Чего?
– Не обращай внимания. Ты хотел рассуждать логично.
– Да. У нас есть копии документов о Двух Чашах, – Сен продемонстрировал папку. – Есть драконий зуб. И есть личное мнение Мергионы. Начнем с самого бессмысленного.
– Почему это мое мнение самое бессмысленное? – обиделась Мерги.
– Вообще-то я имел в виду зуб. Давай-ка развернем его и посмотрим, стоит ли таскать эту штуку с собой.
Из станционного буфета вышел полисмен, подкрепивший свое право пинтой темного пива. Он уже собирался подойти к группе потерянных детей и навести полный порядок, но, увидев молочный зуб драконенка Ига, снова остолбенел. Потом полисмен снял фуражку, отцепил значок и скрылся в буфете навсегда.
– Так-с, оберточку в сторону, – бормотал Сен, разглядывая мергионин трофей. – Смотрим внимательно. Он нам должен помочь. Солидная кость. И почему это Брэд Пейджер не полетел по своим делам на драконе? Удобно, быстро, надежно. Дешево.
– А я знаю почему, – сказал Порри таким голосом, что все разом обернулись к нему. Мерги забеспокоилась. Обычно такое лицо бывало у Гаттера в момент озарении – а каждое его озарение неизменно заканчивалось катастрофическими разрушениями капитальных строений. В руках Порри держал лист пергамента, в который раньше был завернут зуб.
На пергаменте значилось: «Карта зон, запретных для пролета на драконах».
Вторая чертова дюжина
Волшебная сила японской поэзии
Правда заключается в том, что невозможно придумать такую ложь, которая совсем не содержала бы правды.
Б. Мюнхгаузен «Инструкция по эксплуатации детектора лжи»
Глава четырнадцатая
Мергиона дает зуб
Для того чтобы отправиться в дальние страны, человеку нужно иметь с собой все необходимое. А если он будет иметь все необходимое, зачем ему отправляться в дальние страны?
Христофор Колумб «Справочник туриста»
Порри стоял, не меняя выражения лица. Это означало, что озарение продолжается. Мергионе стало совсем неуютно.
– Ты что-то понял?
– Твой папа не взял дракона, потому что знал – дракон ему не понадобится. А не понадобится потому, что придется лететь в зону, закрытую для полетов драконов. Значит, Две Чаши…
– В запретной зоне, – закончил Сен. – Мысль здравая. А ты, оказывается, не только скульптуры излучателями крошить умеешь.
Порри насупился. Он хорошо помнил истерику, которую устроил ему в очередной раз восстановленный Каменный Философ.
– Зачем вы меня клеили? – вопил талисман школы, забыв о высоком звании философа. – Лучше сразу покрошите меня в щебень и посыпьте мною дорожку!
Неприятные воспоминания прервала Пейджер, которая потребовала срочно отправляться за папой.
– Не так быстро, Мерги, – остудил ее Сен, разглядывая пергамент. – Зон слишком много, откуда мы знаем, какая из них нужная? Ясно одно – запретные зоны имеют отношение к Двум Чашам. Гаттер прав.
– И почему это я опять прав? – поинтересовался Гаттер.
– В документах Брэда Пейджера есть указания на десять географических названий. Патагония, Гайана, Лабрадор, Гренландия, Таймыр, Колыма, Сахара, Гин-дукуш, Новая Зеландия и Борнео. Именно в этих местах и находятся запретные зоны.
– Как просто! – возмутилась Мергиона. – А почему же Лужж сказал, что их невозможно найти?
– Пытался тебя отговорить, – предположил Гаттер.
– Что, озарение кончилось? – сочувственно спросил Сен. – Отговорить Мергиону что-то сделать, соврав ей, что это невозможно? Нет, Югорус сказал правду. Как ты найдешь замаскированную стоянку циклопов в Патагонии или, к примеру, на Таймыре? Этот полуостров размером с Великобританию! А вот запретные зоны гораздо меньше, тут уже можно попробовать. Вот только в какой из них?
– Лужж говорил, – сказала девочка, – что Чаши все время перепрятывают. Это как-то поможет? Ой! Ты что?
Рука Помощи прямо-таки рвалась с цепи, пытаясь указать на какую-то точку на карте.
– Это что еще за бижутерия? – удивился Поррн.
– Рука Помощи. Тотктонада дал.
– Кто дал?
– Тотктонада.
– Логично, – кивнул Аесли. – Тот, кто надо, дал то, что надо. Смотрите!
Все четверо, включая Филимона, впились глазами в место на карте, над которым остановилась Рука. Зона находилась в северо-восточной части Новой Зеландии, примерно посередине между Оклендом и Веллингтоном.
– Странно, – сказал Порри, – зона как зона. Они все одинаковые.
– Не скажи, – возразил Сен. – Видишь, в других местах краска побурела и выцвела. А здесь она совсем свежая, эту зону явно рисовали последней.
– Ай да ручка! – запела Мерги. – Ай да брелочек! Ну-ка дай пять!
Рука Помощи дала пять, а потом, демонстрируя собственную крутость, взмыла над головой девочки с растопыренными пальцами. Это привело к неожиданному эффекту: Филимон, который с самого начала поглядывал на сверкающий кулончик с плотоядным интересом, резко метнулся и попытался проглотить Руку.
– Фу! – закричал Порри, пытаясь удержать ополоумевшую птицу. – Зачем она тебе? Ты же от лунной батареи питаешься!
Когда компания, весело переговариваясь и подтрунивая над присмиревшим Филимоном, покидала вокзал, из буфета донеслось душераздирающее пение. Это полисмен и извозчик выводили:
– Та-а-ам, где находится южный край земли! Та-а-ам, где уже не свернуть!
– Хорошо поют, – уважительно сказал Порри, – громко.
– И в тему, – добавил Сен. – Нам как раз на южный край земли.
«Все-таки хорошо, когда твои друзья – такие клевые пацаны, – думала счастливая Мергиона. – Можно расслабиться и ни о чем не думать. Ни о том, как жить, ни о том, что делать, ни о том, куда мы идем…»
– Куда мы идем? – спросила Пейджер.
– В Новую Зеландию, – хором ответили клевые пацаны.
– А мы до нее пешком будем добираться? – удивилась Мерги. – Тогда нам нужно взять гораздо левее.
– Нет, – сказал Порри, – добираться будем с помощью моего транспликатора, новейшего прибора…
– …не испытанного даже на крысах, – напомнил Сен.
– Все будет нормально! Это устройство – результат высокотехнологичных разработок в области покорения шестого измерения, уникальная электронная схема…
– …и подсмотренное у Югоруса заклинание Одна-нога-здесь-другая-там-угадайте-где-я-сам.
Гаттер остановился, набычился и приготовился дать отпор завистникам и клеветникам.
– Только на стыке передовых технологий и магических традиций… – начал он, но был не слишком вежливо перебит Мергионой:
– А давайте мы на лету поспорим. И кстати, куда мы все-таки идем?
– Мы лес ищем, – пояснил Сен. – Без леса уникальный прибор не фурычит. Там на опушке есть место стыка технологий.
Порри сразу сдулся.
– Ну, понимаешь, поскольку эта штука на стыке… Короче, ей нужно топливо: любая магическая субстанция и немного солярки. Соляру мы на любой заправке купим, а субстанцию еще поискать надо. От Первертса до Эдинбурга хватает одного заклинания и четырех «дураселлов», а вот чтобы добраться до Новой Зеландии, да еще вернуться, надо найти килограммов семь субстанции. Где-нибудь.
– То есть, – уточнила Мергиона, – мы идем куда-нибудь попросить кого-нибудь одолжить нам семь килограммов магической субстанции. Я правильно поняла?
– Ну… в лесах должно быть полно всяких там эльфов, друидов…
– Вы собираетесь поймать друида, отрезать ему руку или ногу и засунуть в этот ящик?
– Ну… – окончательно замялся Порри, – зачем такие страсти…
Он остановился и уставился на рюкзак Мерги.
– У Гаттера очередное озарение, – с легкой завистью сказал Аесли.
– Шкатулка с секретом, которую ты подарил Мергионе! – закричал Порри. – С секретом, значит магическая! И я помню, она тяжеленная была…
– Тяжеленная, – подтвердила Мерги. – Поэтому я ее не взяла. А что, она правда магическая?
Теперь смутился Сен.
– Нет? – удивилась Мергиона, – а что тогда за секрет?
– Секрет египетских пирамид, – сказал покрасневший Аесли. – На самом деле это кубы, зарытые по пояс в землю.
– Очень ценные сведения, – сказал Гаттер.
Мальчики помолчали, потом виновато глянули на Мерги.
– Ладно, – смилостивилась Мергиона, – долетим до Новой Зеландии. Зуб даю.
– Нам бы твой оптимизм, – вздохнул Сен.
– А зачем вам мой оптимизм? Вот вам мой зуб! – и девочка вытряхнула из рюкзачка на траву молочный клык Ига.
– Ну, конечно же! – обрадовался Порри. – Драконы – магические существа. И зубы у них магические!
– Айда за соляркой, – подвел итог Сен. «Все-таки кто из них более достоин ухаживать за мной? – подумала Мергиона. – Вот проблема, так проблема». Она вздохнула и еще раз отложила решение «вот проблемы, так проблемы» на потом, не подозревая, что ухаживать за ней по крайней мере в ближайшие два года ни Аесли, ни Гаттеру даже в голову не придет.
Глава пятнадцатая
Порри Гаттер становится легендарной личностью
Главное в легенде – колоритный главный герой. Никого не волнует, что, как и зачем он делает. В принципе, он может вообще лежнем лежать.
И. Муромец Из автобиографии, заполненной при приеме в русское войско
– На крысах! – стонал Сен. – Я же говорил, что сначала нужно испытать на крысах. Или на кроликах. Или на сумасшедших изобретателях глупых и опасных машин!
Мергиона чихнула. Учитывая обстоятельства, Сен был абсолютно прав. Экспедиция приземлилась не на окраине Окленда, как планировал Гаттер, а в прибрежных новозеландских водах. Пока троица добиралась до ближайшего островка, Аесли умудрился четырежды удариться головой о камень и едва не утонуть. Особенно его разозлило то, что Порри в первые секунды бросился спасать не друга, а свой драгоценный прибор.
– Понимаешь, – сказал Гаттер, прижимая транспликатор к животу, – это уникальная штука. Если бы она погибла…
– Я тоже уникальный! – вскипел Аесли. – А если бы погиб я?
Гаттер ничего не ответил, что привело к новой порции страданий Сена.
– Значит ли это, – трагическим голосом произнес он, – что неисправность в наборе микросхем для тебя была бы большим ударом, чем затопление друга?
Мерги поняла, что пора брать инициативу в свои руки.
– Так, – сказала она, – ну-ка поднялся и пошел! И ты поднялся и пошел! И помогите, в конце концов, мне подняться!
Некоторое время пассажиры транспликатора шли молча. Не пострадавший при высадке Филимон бодро кружил над ними, что-то высматривая в прибрежных скалах. Маленькие бурые ящерки сновали по камням. Припекало.
– Если у них такой январь, – сказала Мергиона, – представляю, что тут будет летом.
– Это и так лето, – хмыкнул Сен. – Мы в Южном полушарии.
– Да? – сказал Порри. – А я думал, в Западном.
– И в Западном тоже, – согласился Сен и просветлел лицом. – Я, кажется, только что совершил открытие планетарного масштаба. Есть Западное и Восточное полушария Земли. А есть еще Северное и Южное! Итого – четыре полушария. Из каждых двух полушарий можно составить один Земной шар. То есть Земных шаров – два! Спрашивается… – Аесли торжествующе обвел спутников взглядом, – …где второй шар?
– Свистнули, – сказал Порри.
– Вечно ты, Гаттер… – не успел Сен закончить фразу, как воздух наполнился стрекотанием.
«Наконец-то!» – подумала Мерги, принимая боевую стойку. Рука Помощи никак не отреагировала, продолжая изображать из себя обычный кулончик. Враг тоже не спешил обнаруживаться. Он продолжал тревожно стрекотать, ничем не выдавая своего присутствия, – только ящерки засуетились быстрее обычного.
– Прикройте мне спину! – прошипела Мерги.
– А то ты обгоришь на солнце? – проявил смекалку Порри.
– А то они нападут со спины!
– Мы не с-с-собирамся нападать, с-с-сударыня! Мергиона глянула под ноги и попятилась: на камне сидела большая тускло-желтая говорящая ящерица и смотрела на них двумя глазами. Третий глаз безучастно взирал в небо.
– Ни одна гаттерия, – продолжила она, – не с-с-с-смеет прнкос-с-снуться к мас-с-стеру Гаттеру. Да-с-с-с.
– Ни одна кто? – спросил Порри.
– К кому? – спросил Сен.
– Ни фига себе! – сказала Мерги.
– Гаттерия, с-с-сэр. – проскрипела ящерица. – К мас-с-стеру Гаттеру, с-с-сэр. У нас-с-с нет фиги, но ес-с-сть киви, с-с-сударыня.
Вокруг предводительницы начали собираться многочисленные ящерки. Они ничего не говорили, только скрипели и кивали коричневыми головками. С-с-судя по вс-с-с-сему, они и были гаттериями.
Из неторопливого рассказа царицы ящериц стало ясно, что у гаттерий есть легенда о легендарном Гаттере, который в один прекрасный день выйдет из пены морской к своему верному народу.
Картина выхода из пены была изложена ярко и во всех фантастических подробностях.
– Итак, он явитс-с-ся из ничего, – нараспев продекламировала главная ящерица, кашлянула и замолчала.
– И чего? – спросила Мерги, когда пауза затянулась.
– И ничего, – сказала предводительница гаттерий. – Дальше идет другая легенда, про братьев Туваре и Хараре. Давным-давно, когда еще не придумали птиц, а вместо них летали мы, гаттерий, у с-с-старика Паки была крас-с-савица дочь…
– Постойте, – заволновался Порри, который не успел насладиться ролью верховного божества, – а что-нибудь еще про меня… то есть про легендарного Гаттера рассказывали?
– Например, – встрял Сен, – почему у легендарного Гаттера волшебный перемещатель в пространстве перемещает куда попало, а не куда нужно?
– А, – сказала ящерица совершенно нормальным, безо всякого скрипа, голосом, – так это понятно. У нас на острове вообще все эти волшебные штучки не работают.
«Вот почему Рука Помощи не шевелится!» – сообразила Мерги.
– А есть у вас на острове еще что-нибудь? – спросил Гаттер. – Кроме легендарных ящериц?
– Мы ящерицы только для необразованных людей, несведущих в зоологии, – гаттерия покосилась на троицу. – На самом деле мы клювоголовые рептилии, последний представитель вымершего отряда клинозубых.
– Извините, – сказала Мерги.
Рептилия величаво кивнула:
– Так вот, у с-с-старика Паки была крас-с-савица…
– Это все очень интересно, – снова перебил ее Порри, – но могу я на правах легендарного героя поинтересоваться кое-чем?
– На правах героя? – предводительница вымершего отряда побарабанила узловатыми пальчиками по камню. – Ну, попробуй. Только, чур, потом я расскажу легенду до конца.
После слов «до конца» клювоголовые помельче начали бочком-бочком разбредаться кто куда.
– Договорились. Вы ведь повсюду шастаете… то есть везде бываете, все видите. Не знаете, где здесь спрятаны, – Поррн почувствовал, что его спутники затаили дыхание, – Две Чаши?
– Какие именно две чаши?
– Не две чаши, а Две Чаши, – поправила ее Мергиона. – А может быть, даже ДВЕ ЧАШИ.
– Не думаю, – главная гаттерия изогнулась и почесала хвостом лоб, – что на нашем острове что-нибудь такое есть. Легенды об этом молчат. Разве что…
– Что? – у Мерги загорелись глаза. – Где?
– Это я вам скажу после окончания легенды. Кстати, подданным тоже будет полезно ее послушать. Эй, а где все? Ну ладно, тогда слушайте вы.
Легенда про братьев Туваре и Хараре
Давным-давно, когда гаттерии летали по небу, а вместо них по земле ползали рыбы, у старика Паки была красавица дочь. Как маленькая птичка, она порхала с утра до вечера и щебетала, щебетала, щебетала, щебетала, щебетала, щебетала…
(Тут Порри вежливо кашлянул, и царица, вздрогнув, вернулась к повествованию.)
Все юноши племени мечтали привести ее в свой трейлер… то есть в свое бунгало. Но она только смеялась и пела: «У любви, как у пташки Совиный Попугай крылья, поймать ее может только ловкий охотник!».
(Мерги поморщилась – пела сказительница отвратительно.)
Но вот однажды, между временем танца и временем тростника, в селение приехали студенты политехнического колледжа. Весь день они работали под палящим солнцем – крыли свежим тростником хижину вождя, а всю ночь танцевали с дочерью Паки.
Так прошел месяц.
И были среди студентов братья-охотники: Туваре и Хараре. «Если я, Туваре, не покорю ее сердце, – сказал Туваре, – пусть она достанется Хараре! Это сказал я, Туваре». «Если я, Хараре, не покорю ее сердце, – сказал Хараре, – пусть она достанется…»
(«Туваре!» – догадался Сен. «Не перебивай! – обиделась гаттерия, – Мы, между прочим, старше динозавров».)
Прошел еще месяц. Днем братья покрывали крышу вождя тростником, и так красиво они делали свою работу, что из Европы приезжали туристы посмотреть. А ночью братья танцевали вокруг костра – и никто не осмеливался состязаться с ними в танце, потому что братья были очень сильными.
Так прошел еще месяц. И вот однажды вечером, между временем тростника и временем танца, Туваре и Хараре пришли кдочери старика Паки и сказали: «Выбирай одного из нас, потому что не найдешь ты никого краше и сильнее!» «Это неправда! – рассмеялась в ответ девушка. – Краше вас свобода, и сильнее вас песня!»
(Рептилия набрала воздуха, но покосилась на Мергиону и не стала петь.)
«К тому же на прошлой неделе, пока вы крыли крышу, – сказала красавица, – приезжал высокий белый фотограф. Он снимал меня на фотопленку и сказал, что теперь я буду радовать своей красотой всех людей во всем мире. И теперь я не буду принадлежать никому из вас, потому что подписала контракт!» И в доказательство своих слов девушка превратилась в маленькую птичку и полетела вверх, к хрустальному своду небес. Но братья тоже превратились в маленьких птичек, и погнались за девушкой, и быстро ее догнали, потому что маленькие птички братьев были больше, чем маленькая птичка дочери старика Паки.
(Филимон приземлился на плечо Порри и стал заинтересованно прислушиваться.)
Они настигли ее у самого хрустального свода и захотели ей руки-ноги повыдергивать. Но вместо этого повыдергивали ей крылья и хвост. А сами погибли.
(«Почему?» – не понял Порри. «По преданию», – сердито ответила гаттерия.)
И с тех пор бегает по островам Новой Зеландии бесхвостая и бескрылая птичка киви и оплакивает свою судьбу.
– Вот такая маорийская народная легенда, – сказала гаттерия, мигнув третьим глазом. – Согласитесь, она очень красивая н поучительная.
Наступило напряженное молчание, которое решилась нарушить Мергиона.
– А почему птичку назвали киви?
– Так звали дочь старика Паки, – объяснила предводительница. – А я разве сразу не сказала? Ну вот, всю легенду испортила! Но я могу пересказать сначала.
– Спасибо большое, – встрепенулся Сен, – но ваши рассказы имеют серьезное этнографическое значение. А мы даже диктофона с собой не взяли. Вот если бы с нами был Ухогорлонос, он бы записал все ваши красивые и поучительные легенды.
– Ухогорлонос? А это кто?
Пока Сен рассказывал о магическом стенографирующем существе, пространство вокруг главной гаттерии начало вновь заполняться бурыми ящерками, простите – бурыми клювоголовыми рептилийками.
– Весьма поучительно, – наконец произнесла рассказчица эпосов, – а вам нужно добраться до озера Таупо. Счастливо.
Старшая гаттерия тут же потеряла интерес к гостям и повернулась к своему народу.
– Милые подданные! – сказала она. – Никому не расходиться! Слушай новую легенду! Давным-давно, когда гаттерии летали по небу и плавали по морю, а птицы и рыбы с завистью на нас смотрели, у царя Лора было три сына: Ухо, Горло и Нос…
Мученический скрежет прокатился по скалам.
Отойдя шагов на пятьдесят, друзья оглянулись. Десяток рептилий сбились в кучку в стороне от царицы. Они сосредоточенно кивали друг другу головами и мрачно поглядывали в сторону рассказчицы, уже затянувшей песню младшего сына царя Лора.
Похоже, в государстве гаттерии готовилась попытка военного переворота, обреченная на свое воплощение в красивой и поучительной маорийской легенде.
