Текст книги "Я достойна большего! Жизнь и грезы бухгалтера Петровой"
Автор книги: Андрей Жвалевский
Соавторы: Евгения Пастернак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Жизнь
Вечером Петрова оказалась на пороге огромного торгового центра с месячной зарплатой в кармане и предвкушением праздника.
Она прошлась вдоль витрин, внимательно оглядывая манекены и наслаждаясь самим моментом. Народу было немного, продавщицы приветливо улыбались, и Ира решилась – выдохнула и зарулила в ближайший магазин.
Изобилие ее просто прибило. Ей почему-то казалось, что вещи в магазине должны быть упорядочены. А тут не наблюдалось никакой системы. Брюки здесь, пиджаки там. А откуда простому покупателю знать, что с чем и как будет сочетаться? А размер?
Петрова от испуга вылетела из магазина, наткнулась на кафе и решила попить водички, чтобы прийти в себя и тихонько оглядеться.
Все витрины сияли великолепием, за всеми стеклами тянулись вешалки с одеждой, многократно отражаясь в этих же витринах.
Ире вдруг страшно захотелось отсюда сбежать. А вдруг она что-то купит, а в соседнем магазине это будет стоить вдвое дешевле? А вдруг то, что она хочет, продается в разных местах? Брюки висят здесь, а пиджак где-нибудь на втором этаже?
Еще неделю назад Петрова бы развернулась и ушла из магазина, но сейчас она подавила в себе панику и на еле гнущихся ногах отправилась к самой большой витрине с огромной надписью «распродажа». Намерения ее были на редкость серьезные.
– Девушка, что вы ищете, вам помочь?
Еще неделю назад Петрова бы залепетала: «Нет, нет, спасибо», но сейчас это была уже другая Петрова, и она сказала:
– Да. Я хочу брючный костюм. Красный брючный костюм.
И продавщица не стала смеяться и показывать на нее пальцем, она даже не хмыкнула и не состроила рожу, а просто сказала:
– Пойдемте, я вам все покажу.
Надо сказать, что Ирине очень повезло с этой девушкой: продавщица возилась с ней больше часа, а затем всего за десять минут убедила не отчаиваться. Хотя отчаиваться было от чего – вожделенный костюм не спас ситуацию, в зеркале опять не возникла загорелая длинноногая красотка.
– Так, не нужен вам красный, пиджак короче, брюки пошире на бедрах. Сейчас принесу.
Пробормотав это заклинание, девушка исчезла и возникла через мгновение с ворохом одежды.
Она заставляла Петрову мерить то одно, то второе, то третье, то больше, то меньше, то шире, то уже, заставляла приседать и вертеться, распускать волосы и собирать их в высокую прическу. Причем явно получала удовольствия гораздо больше, чем сама Петрова.
В итоге она посмотрела на нее с торжеством Пигмалиона и констатировала:
– Вот то, что вам нужно. Сидит идеально. Цвет ваш. Скидка на комплект двадцать процентов.
Петрова уставилась в зеркало. Длинноногой красотки по-прежнему не было. Была женщина в деловом костюме, отработавшая длинную трудовую неделю и возвращающаяся из офиса домой.
– А теперь вот эту юбку, – продолжала неугомонная продавщица. – И вот сюда к большому зеркалу подойдите.
Когда Петрова вышла из примерочной, вокруг нее защебетали другие продавцы.
– Ой, как вам идет…
– Ах, ну вы просто помолодели…
– Ну надо же, как сидит!
– Идеальный фасон…
У бедной Ирины от такого напора просто закружилась голова.
И краем сознания отслеживая, что они безусловно привирают, она вся расцвела под этими комплиментами, и тут же выяснилось, что в этом зеркале она намного стройнее, чем в примерочной, и юбка ей очень даже идет. И не такая уж она и уставшая.
Домой Ира вернулась счастливая и, даже не включая компьютер, легла спать.
Сквозь подушку откуда-то снизу просачивались сладкие мысли. Завтра она придет на работу – и никто ее не узнает. Завтра она будет идти по коридору, а следом будет раздаваться только восхищенное: «Ах!» Завтра она встретит мужчину своей мечты…
…Утром Ирина собиралась долго и продуманно, вышла из подъезда с гордо поднятой головой и пошла к метро, тщательно обходя лужи. Уже практически подойдя к станции, тихонько оглянулась – никто на нее не смотрел, не восхищался. И никакого восхищенного «ах» вслед.
Она постаралась не расстраиваться и спустилась на станцию, исподлобья оглядывая встречных мужчин. Все смотрели вперед и сквозь нее.
И тут Ирина поняла, в чем дело. Все портит куртка! Она закрывает костюм, никто не видит, какая Петрова красавица. Значит, чудеса начнутся сразу, как только она приедет в офис.
Когда Ира снимала куртку, у нее тряслись руки.
– А, Ирка, привет, – раздалось сбоку. Татьяна повесила свое пальто и исчезла в неизвестном направлении.
Ирина вошла в бухгалтерию, специально громко хлопнула дверью. Все четыре девушки, дружно вздрогнув, подняли глаза.
– А, Ира, это ты, – облегченно вздохнули они и уткнулись в экраны.
Петрова все никак не могла поверить в свое поражение. Она четыре раза ходила в туалет, медленно бродя по коридору. Она сходила на обед, а потом еще раз за булочкой.
Все здоровались, улыбались и отворачивались. Как будто на Петровой был не новый костюм, а мешок из-под картошки.
Наконец она зашла в пустую курилку и тупо уставилась в окно.
– Нет его. Уехал. Будет после трех, – рядом с Ирой внезапно возникла девушка-менеджер.
– Кого?
Девушка ухмыльнулась и закурила.
– Юры. Да ладно тебе, в него все наши тетки по очереди втрескиваются. Не ты первая, не ты последняя.
Ирина продолжала смотреть на девушку широко распахнутыми глазами.
– Красивый костюм. Тебе идет. Еще бы каблук повыше, совсем бы было здорово.
– Спасибо. Но я и Юрий Николаевич… Но у нас ничего… Но мы никогда…
– Да ладно… Танька видела, как вы с банкета свалили. Он потом вернулся через час, злой, как собака. Трахнул Людку у себя в кабинете и ушел домой. Расстроился, значит.
У бедной Петровой от обиды глаза стали как блюдца. Он вернулся от нее и тут же пошел к Людке?!
– А откуда ты знаешь?
– Про Людку? Так она сама и рассказала. Да ты не переживай, она у нас известная… эта… слово есть одно нехорошее. Там ничего серьезного быть не может. А Юрику как раз такая, как ты, и нужна.
– Какая?
– Ну… Тихая, незаметная… То есть спокойная. Чтобы дома вечером ждала с пирожками. Только ты немного посмелее будь, а то крадешься по коридору, такое впечатление, что боишься на середину выйти. «Служебный роман» помнишь? Я все время, когда его смотрю, про тебя вспоминаю: «Скукожится вся, и чешет…»
Ирина собеседница весело рассмеялась. Ирине показалось, что она сейчас умрет от стыда.
Тем временем девушка докурила, подмазала губы и махнула Ирине рукой.
– Давай, не грусти. Он того не стоит.
И растворилась в дыму. Или это Ирине сквозь слезы так показалось.
Грезы
Я не отказала себе в удовольствии появиться в офисе с утра. Никто уже толком не работал. Приглашенные на банкет откровенно собирались домой, чтобы успеть переодеться. Неприглашенные сидели, вцепившись в клавиатуру, и на их лицах было размашисто написано: «Когда уже начальство свалит?»
Поэтому заметили меня все. Я чувствовала себя магнитным полюсом Земли. Все головы поворачивались в мою сторону, как только я появлялась в поле зрения. Секретарша Таня как раз разговаривала по телефону, когда я вошла в приемную. Она замолчала на полуслове, просипела: «Я перезвоню» – и положила трубку мимо рычага.
– Привет, – сказала я, – директор у себя?
Танечка попыталась прочистить горло, не преуспела и молча кивнула. Я взялась за ручку, но тут секретарша вспомнила о своих обязанностях и сдавленно произнесла:
– У него люди. Важные.
«Отлично, – подумала я, – пусть все видят, как у директора глаза округляются».
Я проследовала к компьютеру, который формально являлся моим рабочим местом. Включать его не стала, развернулась к нему спиной и заложила ногу за ногу. Все офисные мужчины принялись сновать мимо меня с очень деловым видом. Только молоденький компьютерщик, имени которого я никак не могла запомнить, откровенно уставился на мои коленки. По-моему, он даже оторвался от своей любимой стрелялки. Я сняла пиджачок. Мини-юбка в комплекте с декольте – оружие массового поражения, хотя и индивидуального действия. Парнишка оцепенел и пошел пятнами.
Я решила не доводить мальчика до сердечного приступа и отправилась проверить состояние Танечки. Та опять трещала по телефону. Судя по всему, жаловалась подруге на меня, потому что при моем входе перестала трещать и сообщила:
– Еще занят. У тебя какое-нибудь дело? Или хочешь сразить его своим вечерним нарядом?
– Вечерним? – Я изобразила удивление и даже оглядела себя. – Да нет, вечером я буду в симпатичном платьишке. В бутике на Тверской вчера купила.
На самом деле платье одолжила Женька, которая и купила его в бутике со скидкой семьдесят процентов, то есть всего втрое дороже его реальной цены – какой-то шовчик там был неровный.
Таня надулась, но контраргументов не нашла. Я уж подумывала, чем ее добить, когда дверь кабинета распахнулась, и в ней показался неимоверно толстый и плешивый мужик. За ним мой Володя еле виднелся – и то только потому, что был на полголовы выше.
– Так что, Юрий Николаевич, – бодро говорил наш шеф, засек боковым зрением меня, развернулся и закончил невпопад: – …вечером… там и подпишем… то есть обсудим.
Жирный Юрий Николаевич смотрел на меня страдальческим взглядом импотента со стажем. Я поздоровалась, как могла, томно, но без надрыва.
– А это, – сказал Володя, – наш дизайнер. То есть наша дизайнер. Она женского рода.
– Я заметил, – грустно сообщил толстяк.
– Я по поводу интерьера, – сказала я. – Вы мне давали задание. Я хотела уточнить нюансы.
– Нюансы… – отозвался директор мечтательно. – А как же. Нюансы поют романсы. Надо уточнить.
Надо отдать ему должное – в мечтательности он пробыл всего пару секунд.
– Завтра. Во второй половине дня.
– Завтра суббота, – подала голос вредная Татьяна.
– Значит, в понедельник, часа в три.
Грустного Юрия Николаевича Володя сопровождал до выхода. Я смотрела ему вслед и думала две противоречивые мысли. Первая: сегодня я директора все-таки уела. Вторая: какой он мужественный на фоне этого жирдяя.
И я отправилась домой переодеваться в алое платье с открытой спиной.
Жизнь
Никогда Ира не чувствовала такого морального удовлетворения, как при написании фрагмента про жирного Юрия Николаевича. Это была виртуозная месть – пусть узнает, каким она его видит. «Импотент со стажем»! И еще «жирдяй»! Все будут над ним потешаться, когда…
Об эту мысль Петрова споткнулась. Когда что? Когда это напечатают в виде книги? Такая дикая идея ей в голову не приходила. Или приходила, но она сразу ее прогоняла?
– Когда я стану знаменитой писательницей, мои книги переведут на все языки мира и издадут большим тиражом…
Продолжение фразы Ирина не придумала, но и начала хватило для того, чтобы прийти в прекрасное расположение духа.
Она еще раз написала жирным шрифтом: Юрий – толстый импотент!
И принялась сочинять дальше…
Грезы
Как бы я ни бодрилась, как бы ни убеждала себя и окружающих, что я самая красивая на свете красавица, это не могло избавить меня от внутреннего ужаса и предвкушения того, что сегодня вечером я вернусь к себе домой в гордом одиночестве. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что роман с Владимиром Петровичем начнется сегодня или никогда.
Я попыталась разобраться в своих чувствах, даже попыталась по совету какого-то психолога записать все на бумажке. Перечитала и поняла, что психолог мне уже не поможет. Психиатр, видимо, тоже.
– Зачем он мне?
– Нужен…
– Я влюблена?
– Наверное…
– Почему он?
– Хочу.
– Зачем?
– Чтобы был.
– А вдруг он откажет?
– Ну и дурак.
– И я отстану?
– Нет.
– А все-таки почему он?
– А чего он на меня внимания не обращает?! Железная логика… Самой смешно.
Я решила собраться с последними мыслями и составить план на сегодняшний вечер. И тут же забуксовала, потому что внезапно вспомнила, что кроме непосредственной цели (соблазнение директора) у мероприятия имеется еще ряд побочных и неинтересных задач. Продвижение продукции, развлечение деловых партнеров, какие-то награждения. Куча народу будет вертеться под ногами и сильно мешать, отвлекая меня и Володю от самого главного.
Я угрюмо посмотрела на буклет, тщательно и с любовью нарисованный собственными руками.
«На нашей презентации Вас ожидает много сюрпризов!»
Придет толпа народа, и я же в этом буду виновата. Нет бы написать, что грядет «скучный и нудный вечер. Еды не дадут, выпить тем более не дадут…». Наверняка при таком приглашении многие бы остались дома.
За всеми этими идиотскими рассуждениями цели своей я все-таки добилась. Настало время «Ч» – 17 часов. Уже можно было влезать в платье и вызывать такси.
Презентация начинается! Занавес!
Перед выходом из такси я представила себе церемонию вручения «Оскара» и вышла из машины на воображаемую красную дорожку под воображаемые многочисленные фотовспышки.
Настолько вошла в образ, что чуть было не начала позировать корреспондентам перед тем, как войти в ресторан.
На таких мероприятиях хорошо видно, кто их организовывал. Эти люди сразу бросаются в глаза. Вот стоит бледная девушка, держит бокал характерно растопыренными пальцами – явно не успела заехать домой, и только что подкрашивала ногти. Ждет, когда высохнут.
Вот вторая делает вид, что стоит у стены в непринужденной позе. На самом деле просто привалилась к ней и пытается расслабиться.
А вот и третья – эта даже не пытается изображать радость. Просто сидит в дальнем конце зала с закрытыми глазами.
Человек десять гостей уже оживленно чирикают в углу. Но это почти свои, их можно не развлекать.
Найти Володю оказалось несложно. Он стоял в центре зала с очень представительным седым дядечкой и кивал с необыкновенно умным видом. При виде меня просиял так, как будто ждал всю жизнь.
– Марина! Как я рад тебя видеть!
Лицо его выражало такое счастье, что я почуяла подвох.
– Мне Олег Петрович как раз рассказывает про то, что ему очень нравится наш новый дизайнер. Знакомьтесь. Марина! Олег Петрович!
И в ту же секунду Володя растворился в воздухе с явным вздохом облегчения, а Олег Петрович даже не заметив смены собеседника, продолжал:
– Общая концепция смены вашего имиджа…
Ладно, Володенька, и это тебе зачтется. Пару лишних жил я из тебя вытяну, когда…
– А что вы смеетесь, девушка? – строго спросил Олег Петрович. – Что смешного в концептуальном минимализме?
Можно было бы вежливо огрызнуться, но я вдруг почувствовала – этот вечер принадлежит мне. Куда-то рассеялись все сомнения и вопросы, я точно знала: сегодня все случится. Когда я в таком настроении, я люблю весь мир. Я готова порхать по нему как бабочка и дарить радость. Даже ценой грубой лести и наглого вранья.
– Конечно! – воскликнула я. – Минимализм! Как я сама не догадалась?! Как мне повезло, что сегодня вы у нас в гостях, Олег Петрович!
Седовласый посмотрел на меня с нескрываемой подозрительностью. Но я не дала ему опомниться.
– Олег Петрович! Прошу вас, расскажите мне о минимализме подробнее, это очень поможет мне в работе!
Представительный дядечка был всего лишь мужчиной. Он повелся.
– Минимализм, девушка… м-м-м…
– Марина, – помогла я ему продолжить затянувшуюся букву.
– Да, Мариночка, минимализм зачастую путают с примитивизмом…
Через пятнадцать минут появился Володя. Видимо, решил меня спасать. Каково же было его изумление, когда он обнаружил нас горячо беседующими. От меня эта беседа не требовала никаких усилий. Как только Олег Петрович замолкал, чтобы перевести дух, я заявляла, что его идеи перевернули мое видение, или просила растолковать последнюю мысль, «а то я не совсем поняла». Седой дизайнер немедленно растекался густой мыслью по древу моего мозга, не задевая жизненно важных центров. Я в это время изучала прибывающих гостей.
Директор хмыкнул и уже развернулся уходить, когда Олег Петрович приметил его и ухватил за рукав.
– Ваша Мариночка – такая умница! Она, оказывается, читала все мои работы!
Я мысленно вздрогнула. Кажется, я слишком охотно соглашалась со всеми утверждениями собеседника.
– Она их творчески переосмыслила! Поздравляю, вам очень повезло.
В возбуждении седой гигант дизайнерской мысли хватанул шампанское с проплывающего мимо подноса. Это был уже третий бокал, поэтому второй рукой Олег Петрович предпочитал придерживаться за мою талию. Думаю, именно этот факт и стал причиной столь скорого появления рядом с нами директора.
– Прошу прощения, – сказал он, отрывая ладонь гостя от моей декольтированной спины, – но я временно украду у вас юное дарование. Нужно кое-что обсудить.
Когда мы отошли на пару шагов, я спросила:
– Ну? Что будем обсуждать?
– Многое. Скажем, стоило ли так экономить на платье. На спину ткани не хватило?
– Вам не нравится? – удивилась я и повернулась спиной.
Я почувствовала, как Володин взгляд мечется от лопаток к копчику, едва не оставляя на моем теле горячие вмятины.
– Вообще-то ничего, – ответил директор слегка севшим голосом.
Тут к нему пристал кто-то из VIP-гостей, и я осталась одна – примерно на две сотые секунды. Не успела спина остыть от горячего директорского взгляда, как рядом со мной нарисовался угловатый юнец с мелированным пробором. От паренька за версту несло большими деньгами, но хамом он, как ни странно, не оказался.
Насладиться обществом богатого мальчика я не успела, потому что Володя вырвался от «випа» и с ледяными извинениями снова «похитил» меня якобы для важного разговора. И снова его у меня отбили, снова возник какой-то шикарный мужчина…
К концу вечера у меня в глазах рябило. Общение проходило по схеме «гость – директор – гость – директор» с такой скоростью, что я перестала утруждать себя беседой. Только улыбалась и отхлебывала отличное красное вино.
По-моему, программа презентации летела ко всем чертям. Из запланированных четырех спичей Володя произнес только один, да и то весьма скомканный (я как раз собиралась пить на брудершафт с плечистым арабом). Остальные речи произносил бедный Андрюша Витальевич. При этом он пытался импровизировать и шутить. Именные подарки вообще вышла вручать секретарша Танечка, которую для такого мероприятия окрестили «менеджером по персоналу». Впрочем, все одаряемые были мужиками, поэтому Танечка была очень кстати. В момент вручения они пялились на ее блузку, а отойдя, разбирали имя на подарке и по-тихому менялись между собой.
Словом, все были довольны, кроме директора. А самой довольной была я.
И для меня совершенно не стало неожиданностью, что после окончания банкета я оказалась в директорской машине. И я прекрасно отдавала себе отчет, что если бы не Толик за рулем, наша поездка была бы более бурной. А так приходилось сдерживаться. Володя сидел с лицом сфинкса, зажав руки между ног. Я развалилась на всем остальном пространстве заднего сиденья, но старалась не сильно дразниться. Выражение лица моего директора было настолько однозначное, что я прекрасно понимала, что за каждый обнажившейся кусочек тела мне через полчаса придется отдуваться по полной программе.
Возле Володиного дома Толик пропел сладким голосом:
– Мариночка, тебя подвезти?
От Володиного взгляда, по идее, должен был взорваться бензобак.
– Езжай. До послезавтра свободен, – прошипел он. – Если что с машиной сделаешь – убью.
– А как же Мариночка до дома доберется, поздно уже, – не унимался сердобольный Толик.
– Марина теперь будет жить со мной.
От такого сообщения я чуть не упала. Открыла рот. Закрыла. Но тут меня подхватили на руки и понесли. Собственно, я не сопротивлялась. А кто бы сопротивлялся такой восхитительной наглости?
Жизнь
Дойдя до этого места, Ирина чуть не прослезилась от счастья. Вот он – долгожданный хеппи-энд. Теперь они будут жить душа в душу, родят детей и каждое утро станут встречать рассвет вместе. Впереди у них долгое семейное счастье.
Ирина закрыла файл, побродила по квартире и мало-помалу в ее сердце стала закрадываться тоска. Писать дальше нечего.
Помыла посуду, протерла пол, пожарила картошку. Тоска продолжала грызть и уходить не собиралась. Тогда Ирине в голову пришла гениальная мысль – она решила подописывать куски в середину повествования. Вот, например, она совсем ничего не написала про презентацию. А там наверняка было много интересного, можно написать страницы три. Что обычно происходит на бурных корпоративных вечеринках?
Петрова приободрилась, вошла в Интернет и запустила поиск.
К утру она знала о веселых играх в дружеских компаниях больше, чем ей хотелось бы. Например, ее поверг в шок конкурс на самый сексуальный звук. Заключался конкурс в том, что участники садились в круг и по очереди издавали эротические звуки. Тот, кто начинал смеяться, выбывал. Победители получали право сексуально стонать хором.
Петрова не видела в таком времяпровождении ничего смешного. Она попробовала постонать, но почувствовала себя необычайно глупо. Смеяться не хотелось, хотелось куда-нибудь спрятаться.
Попадались ей и вовсе не приличные конкурсы, вроде «Стриптиза наперегонки». Некоторые развлечения она вспомнила по свадьбе двоюродной сестры. Та жила в маленьком городишке и свадьбу справляла по старинке: с сотней родственников, пьяненьким попом и разухабистым тамадой. Тогда она очень смеялась, пытаясь передать соседу мячик, зажатый под подбородком. А вот когда мужики начали играть в футбол кеглей, привязанной между ног…
Ирина фыркнула и принялась редактировать список. В конце концов осталось три десятка вполне невинных конкурсов: «Гарем», «Поедание торта», «Добрая самаритяночка» и все такое прочее. Разойдясь, Петрова добавила еще несколько развлекух из далекого школьного детства: газету с младенческими фотографиями, «Бутылочку» и «Кис-брысь-мяу».
Дело шло с трем часам утра, и она понимала, что вряд ли на презентации солидной компании проканает партия в «Кис-брысь-мяу», но разбираться с этим не хотелось. Хотелось принять душ и спать. Опытным путем удалось установить, что в три часа утра из горячего крана течет холодная вода, а из холодного – ледяная. Но прохладный душ удивительным образом еще больше усыпил Иру, и в постель она рухнула, в самом непосредственном значении этого слова.
Ей снился родной 9 «Б», в котором она была заводила и отличница. Петрова всю ночь устраивала какие-то вечеринки с танцами в темноте. Перед самым звонком будильника она даже целовалась с кем-то. Проснувшись, долго не могла сообразить, что сон, а что явь. Ире очень хотелось, чтобы явью был 9 «Б», а сном – ее пустая полутемная квартира. Когда она поняла, что все наоборот, то на душе стало мерзостно. Но Петрова не заплакала. Наверное, потому, что успела-таки поцеловаться за минуту до звонка будильника.
На работу Ира пришла не в духе. Глупо было бы быть в духе после трехчасового ночного сна. И тут еще объявили, что генеральный собирает общее собрание. Только этого не хватало! Обычно ничего хорошего на таких собраниях начальство не сообщает. Ирина, зевая, ежась и с трудом передвигаясь, потащилась в конференц-зал, забилась в угол, прислонилась к стенке и прикрыла глаза.
Звуки собрания начали долетать откуда-то издалека. Вроде бы все слышишь, но происходит это как будто не с тобой. Но тут у сна появились знакомые нотки.
– В связи с приближающимся десятилетием фирмы мы решили устроить корпоративную вечеринку. Снимаем пансионат «Озерный», это в двух часах езды от города. Первые суббота и воскресенье мая, с ночевкой, естественно. У меня к вам один вопрос: кто может заняться организацией развлекательной программы? Ну, там конкурсы всякие… А то тамаду со стороны приглашать не хочется. Музыка, диджей, это все там есть. Нужны именно идеи для развлечений.
В зале воцарилась тишина. Никому неохота было взваливать на себя лишнюю заботу, а у Ирины просто дыхание перехватило от волнения. Что происходит? У нее было предвидение? Или то, что происходит в книге, начало потихоньку переползать в жизнь?
– Так кто знает пару конкурсов?
– Я знаю.
Весь конференц-зал обернулся на ее голос.
– Очень хорошо. Вы, кажется, Смирнова, достойная высокой оплаты труда?
Соседи зашушукались. Ирина решила не замечать.
– Петрова.
– Вот и чудесно. Вам неделю на подготовку, а потом составьте список того, что нужно купить. Деньги возьмете в бухгалтерии, а с машиной вам поможет… А, вот Юрий Николаевич вам поможет. Все, всем спасибо, будут вопросы, задавайте.
Генерального тут же обступила небольшенькая толпа, которая возбужденно выспрашивала подробности выезда. Ирина сидела совершенно ошарашенная собственной смелостью (или глупостью) и пыталась собрать разбегающиеся мысли.
– Ну, ты сегодня не будешь чаем кидаться? – Юрий подкрался незаметно, и бедная Петрова чуть не подпрыгнула.– Знаю два хороших конкурса, нет, даже три. Они у меня дома записаны специальными чернилами. Видно только при выключенном свете.
Ирина залилась краской, и Юрий довольно рассмеялся.
– Ну, что ж ты страстная такая, ты такая страстная, – запел Юрий, и Ирина просто побагровела, вспоминая свое неудачное соблазнение. – Ирочка, что ж ты так смущаешься! Как же ты нам придумаешь веселые конкурсы? А вдруг там целоваться придется? Будешь краснеть, пока печатаешь? Кстати, – Юрий подвинулся совсем близко, – тебе очень идет этот костюм!
Бедная Ира рванулась со стула, как пес с цепи, и умчалась, не разбирая дороги. Забилась в туалете, прижала руки к пылающим щекам. Ей казалось, что она сейчас умрет от стыда. Правда, минут через пять эмоции улеглись, и Петрова попыталась взглянуть на себя трезво.
А что случилось? Мужик сделал комплимент, совершенно непохабный. Чего она так вздерлась-то? Зачем было этот костюм искать и покупать, если не затем, чтобы на нее обратили внимание? И вот обратили, а она, вместо того чтобы спокойно и с достоинством кивнуть (как бы сделала Марина), изображает из себя нервную барышню середины девятнадцатого века.
– Ладно, я справлюсь, – сказала Ира своему отражению в зеркале, – я научусь.
И из туалета вышла твердой уверенной походкой. Почти как Марина.
Когда через три дня она притащила генеральному список на трех листах, он сперва не мог понять, что это. Потом с трудом вспомнил не только о задании, которое он давал Ире, но даже ее фамилию.
– Разорите вы меня со своими праздниками, – проворчал он, как будто не сам предлагал устроить конкурсы.– Где тут общая сумма? Что? Двести пятьдесят рублей?!
Директор смотрел на Ирину с нескрываемым удивлением. Она почувствовала себя попрошайкой у Казанского вокзала, но решила не сдаваться.
– Меньше никак нельзя, – сказала Петрова как можно мужественнее, – тут шариков на пятьдесят рублей. А пирог я сама испеку, из своей муки.
Директор округлил глаза. Ира набычилась.
– Я и так выбирала конкурсы подешевле.
Шеф улыбнулся:
– Эх, если бы вы так расходы фирмы на оборудование экономили…
– Экономит экономист, – Петрова разозлилась и почувствовала себя свободнее, – а я бухгалтер. Мое дело – учет.
Не снимая отеческой улыбки с лица, директор полез в карман.
– Ну так учтите: конкурсы должны быть не дешевыми, а интересными. Вот вам пятьсот рублей для начала. Не хватит – обращайтесь.
Тут зазвонил телефон, и генеральный отвлекся. Из кабинета Петрова вышла окрыленная. Она еле дождалась окончания рабочего дня, чтобы пробежать по магазинам и купить все необходимое. Сдачу (семнадцать рублей) она попыталась на следующий день вернуть, но директор только рукой махнул.
– Это вам на транспортные расходы. Вы, главное, сценарий продумайте. И возьмите кого-нибудь в помощь. Одна не справитесь.
Петрова вынуждена была признать правоту руководства: и про транспортные расходы, и про помощника. В одиночку она или забудет что-нибудь, или перепутает. Ирина прошла по офису в поисках подходящей кандидатуры. В свою бухгалтерию даже не заглядывала – там сидели в основном клуши пред– и послепенсионного возраста. Пацаны из технического отдела ей тоже не понравились (все какие-то затуманенные, словно обкуренные), секретарша могла пригодиться, но… слишком уж она была молодая и активная. Ира поняла, что на ее фоне она будет смотреться слишком бледно даже в своем новом костюмчике. Так Петрова добралась до отдела маркетинга, где сразу уткнулась взглядом в широкую спину Юрия Николаевича. Он сидел на столе, болтал ногой и что-то втирал по телефону.
Ира собиралась уже броситься наутек, но тут ее несостоявшийся любовник обернулся, заметил ее и подмигнул. Петрова подавила в себе панические настроения. «Марина не сбежала бы! – мысленно прикрикнула она на себя. – А что бы она сделала?» И неожиданно для себя Ира подмигнула Юрию в ответ. Тот показал большой палец и пафосно сказал в трубку:
– Александр Миронович! Вы очень, очень важный для нас клиент. Над предложением для вашей компании работают лучшие наши специалисты. Вы же понимаете, нужно продумать все детали. Не хотелось бы подсовывать непроработанный контракт такому серьезному партнеру.
Юрий скривился так, как будто под нос ему сунули лягушку, вымоченную в аммиаке. Ирина не удержалась и расплылась в улыбке. Юрий высунул язык набок на манер висельника и закатил глаза. Петрова прикрыла рот рукой.
– Я вас слушаю, – не изменяя трупного выражения лица, сказал Юрий, – общение с вами доставляет огромное удовольствие.
Он снова вывалил язык набок и принялся покачиваться на столе, – видимо, изображал болтающегося на ветру висельника. Ира начала пофыркивать.
– Звоните в любое время, – задушевно произнес Юрий и поднес к виску воображаемый пистолет, – буду рад ответить на все ваши вопросы. – Воображаемый выстрел заставил голову мотнуться в сторону.
Не прекращая слушать, начальник отдела маркетинга рухнул на стол. Петрова закрыла рот двумя руками.
– Безусловно, Александр Миронович, все будет сделано в срок. До свидания.
Юрий нажал кнопку на телефоне, резко выдохнул и изобразил трубкой харакири. Ира оторвала руки от лица и, стараясь быть серьезной, сказала:
– А я к вам по делу.
– Спасибо, – слабым голосом произнес Юрий, продолжая валяться на столе, – что в мой последний Нас рядом со мной ты. Это скрасит мучения. Иди ко мне…
«Иди ты сам… куда-нибудь»,– подумала Петрова и скрестила руки на груди.
– Директор приказал вам оказать мне содействие. Мне уже нужно…
– Ты права, любовь моя, – голос Юрия слегка окреп, – я не могу уйти из мира, оставив тебя одну.
Он принялся штопать телефоном воображаемую рану от харакири.
– Будете помогать мне вести конкурсы. – Ира старалась быть серьезной, но уголок рта предательски дрожал.
– Легко! – сказал Юрий и одним рывком сел на столе. – Только порепетировать придется. Разумеется, во внерабочее время и в нерабочей обстановке.
Петрова старалась не дать сбить себя с панталыку.
– В первом конкурсе…– начала она, но ее веселый помощник не дал закончить.
– Танюха! – гаркнул он.
– Чего? – донеслось из-за двери.
– Ты «Оптолинку» договор сделала?
– Нет, как-то все руки не доходят.
– Делай давай быстро, а то меня этот удод уже в третий раз достает. Это же типовой договор, там только реквизиты поменять!
