Текст книги "Призрак бродит по городу (СИ)"

Автор книги: Андрей Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Дженни так и сидела. До тех пор, пока не услышала какие-то посторонние шумы и голос Крюгера: "Давайте, ублюдки! Но только не забудьте вытащить свою стерву, а то она в дырке торчит и не может вылезти". Этот идиот ведь не понимает, что он не в сновидении, где может греметь, бушевать, но совершенно никто из взрослых не услышит его бузу. А здесь он, только начал буянить, как соседи сразу же позвонили, куда надо...

Дженни приоткрыла крышку сундука и увидела, что Крюгера затаскивают в машину, на которой обычно возят людей в психиатрическую больницу.

Но Крюгер успел разглядеть, что Дженни и Альфред, который подошёл к ней, смотрят на него. И заорал им: "Ну что, будем продолжать убийства? По-хорошему не захотели поговорить".

– Этого больше не будет, – пообещал Альфред Дженни, подразумевая выкрики Крюгера про убийства. – Он сядет на электрический стул и отправится назад в преисподнюю, откуда он вылез сюда.

Но Дженни была уверена, что Крюгер устраивает новые штучки.

– Я чувствую, – сказала она, – что это он смеётся над нами, – ведь он же полон сил и может сделать всё, что угодно.

– "Полон сил" он был тогда, когда был кромешником... Так называемым "руководителем снов". То есть, кукловодом: мы для него все, как марионетки. А здесь он просто жалкий кусок головёшки. Обгорелый пень.

Дженни как-то старалась хоть что-нибудь объяснить Альфреду, но тот стоял на своём. Он был уверен, что Крюгер не будет в психушке вечно кантоваться, потому что его отец влиятельный человек; он собрался передавать дела в суд, поэтому можно считать, что Крюгеру крышка.

– Но неужели ты думаешь, что он именно для этого выбрался из "зоны комфорта"?! Чтоб сразу же, как только его поймают в силки, сгинуть и больше никогда не засветиться в мире людей?

– А что он тебе молол про договориться по-хорошему? О чём вы собирались договариваться?

– Да сама не знаю, – пожала та плечами. – Он подошёл ко мне вплотную. Я думала, что всё, мне крышка, но он начал меня ласково гладить и предлагать услуги сексуального партнёра. Так мне удалось спрятаться от него. Иначе бы он меня укокошил на месте.

Альфреду совершенно нечего было сказать на эти последние слова своей девушки. Он промолчал, но продолжал считать, что Дженни просто-напросто не выспалась. Он был совершенно уверен, что неприятности только-только закончились.

***

Джордон-старший считал, что этот крейзи, как две капли воды похожий на легендарного преступника, надолго в психушке не задержится? Но он даже там умудрился выбраться неизвестным образом среди ночи из изолятора... Причём, не просто из изолятора, а из смирительной рубашки, – из кожаных ремней, которыми его пригвоздили к кровати, – и забрать все свои вещи.

Вот как ему удалось провести такую операцию? Он что, не просто в чьи-то сны способен проникать, но и усыплять на расстоянии всех охранников?

После того, как он сбежал из дурки, успел совершить более двадцати убийств, в основном маленьких детей. Вот тоже непонятно, как ему это удалось. Например, дамочка гуляет с коляской, а он её, хоп, усыпил (так же, как тех охранников) и растерзал младенца. Так, что ли?

Но, тем не менее, следствие установило, что убийца заманивал каждую жертву в старую бойлерную и там их "утилизировал". Причём, он не насиловал их, а так убивал, порожняком. Ведь не успеет же до тех пор, пока его поймают – надо быстрее торопиться.

Правда, следствием трупы не были обнаружены, потому что убийца сжигал их всех в топке.

И, что самое нелепое, это то, что, когда его всё-таки изловили, то суд признал его невиновным. И вот, это самое такое, что предельно непонятно. Доказательства были, всё сходится. Но из-за каких-то мелких формальностей Фредди выиграл суд. Оказалось, что неправильно был составлен протокол при задержании.

Впрочем, это тоже можно объяснить. Если Крюгеру удалось усыпить всех охранников (конечно, из смирительной рубашки он выбрался не самостоятельно; в этом ему помогли охранники, которых он превратил в сомнамбул), то чего ему стоило загипнотизировать составлявших протокол копов? Нужна же была всего какая-то малюсенькая ошибка – копы даже не заметили, что их "заколдовали".

6

Альфред возвращался домой. Под дверью опять лежало письмо. Альфред ненароком подумал, что это Дженни написала. Ему даже и в голову не пришло визуализировать какого-то другого автора сего послания. Ведь того «автора» скоро посадят на электрический стул, а из преисподней писем не попишешь – огонь сжигает бумагу ещё до того, как Фредди успеет поднести к ней авторучку.

"Ну, что, – написано было в записке, – всё вышло, как и двенадцать лет назад. Вам осталось только изловить меня в бойлерной и поджечь. Аутодафе – это, значит, очистительный огонь. Я так давно по нему соскучился; уж так давно душу мою не чистили. Всё захламляется, да захламляется этими маленькими "зомбиками" – детскими скелетиками, окаянная!"

Альфред показал письмо Дженни и они точно решили изловить Крюгера в старой бойлерной. Она уже давно не работает, от здания остался паршивый скелет, но, когда в ней орудует Старина Фредди, то, откуда ни возьмись, появляются трубы, кипяток, пар... Так подумал Альфред, который всячески уверял Дженни, что глупо вести себя так, как ублюдок написал в письме. Мол, это же просто письмо, а не сценарий. Но отговорить Дженни было просто невозможно. Она пафосно пропела: "Пусть лучше в кошмарах приходит, чем наяву ужасы творит!"

И этой ночью Дженни собралась потащить Альфреда в бойлерную. Сам он идти не хотел, но, под давлением своей девушки, он зашёл к себе в гараж, чтоб взять всё необходимое для расправы. Меж тем и Дженни забежала к родителям и попросила небольшой сюрприз для Фредди. Она была уверена, что ему понравится.

Джаннет вышла из дома и пошла по направлению к гаражу Альфреда.

Но в гараже была какая-то таинственная тишина. Он заснул там, что ли? Крюгер усыпил его, как тех чёртовых охранников...

Она вошла в гараж, поскольку тот был не закрыт, и стала осматривать его. Дженни даже заволновалась, но вдруг наткнулась на надпись на стене: "Альфред здесь не причём. Если хочешь его, то отправляйся одна".

Возле надписи валялась наполненная бензином канистра и коробок спичек. Всё это Дженни сложила в багажник и поехала по направлению к старой бойлерной – ещё одного жилища Фредди. Ведь с этой бойлерной двенадцать-тринадцать лет назад всё и началось. И теперь Фредди заманивает в неё старую "жертву". Только на кой чёрт из-за неё одной так канителиться. У него что, незакрытый гештальт?

И вот Дженни находится подле (до их пор леденящей кровь в жилах) бойлерной. Что там происходит внутри, неизвестно – все окна и двери забиты.

Она решила обойти здание со всех сторон, чтобы точно убедиться, что делать здесь нечего и надо ехать назад, в тот же гараж – искать в нём гвоздодёр.

Когда она завернула за дальний угол здания, то увидела маленьких детей. У многих на личиках (на руках или на ногах, на голове) шрамы от порезов и кровь, либо всё ещё сочится, либо уже сворачивается. Они играли в какую-то безумную игру: одну девочку, которая выглядела более изуродованной (у неё отрезаны руки и ноги), подвесили за голову на ветку дерева (вроде как вместо качели типа тарзанки) и запускали в неё длинные ножи, целясь издалека. Когда они увидели приближающуюся девушку, то сразу же все разбежались.

Дженни подошла поближе к подвешенной, а та ей очень тихо говорит (голос очень слабый, как будто бы от сильной потери крови).

– Фредди сказал мне так и висеть. А, если меня кто-нибудь отвяжет, то он пожалеет. Потому что Фредди выколет мне глаза и я не смогу видеть кошмарные сны.

– А разве тебе ночью снятся кошмары? – спросила у неё Дженни.

– Это не Элм-стрит, но здесь происходит такое, чего и в кошмарных снах не увидишь.

– А что происходит сейчас с Альфредом? Может, ты о нём что-нибудь знаешь.

– А ты войди через чёрный ход и узнаешь.

Дженни посмотрела в сторону торцевой части здания. До этого ей казалось, что там всё забито, но именно сейчас она увидела открытую дверь. Очевидно, это и есть "чёрный ход", отчего Дженни стало боязно, потому что, когда она войдёт в здание, то, если посмотреть на него в то время снаружи, все ходы заколочены свежими досками.

Когда она вошла, то ей сразу же стало очень жарко. Это тоже не должно быть, потому что обычно сначала кажется, что очень сильно тепло, а потом постепенно "теплынь" надоедать начинает: пот по лицу катится, сильно мокреет подмышками, и всё такое.

Сзади Дженни ехала маленькая девочка на трёхколёсном велосипеде и повторяла: "Фредди топку растопил, Фредди топку растопил!" И Дженни начала спускаться вниз; туда, где топилась топка. Ей надо было застукать Крюгера. И вот она увидела того, кто топит топку. Это был не Крюгер – это был её парень.

– Альфред!!! – закричала она и кинулась к нему. Но тот повернулся и крикнул голосом Крюгера: "Ты видимо обозналась во мне!" И тут все особенности лица её парня начали превращаться в особенности образины Крюгера.

– Ты хочешь увидеть своего Альфреда? Он во мне. – С этими словами Крюгер поднял свитер и девушка увидела лицо своего парня – оно, как будто прорывалось сквозь кожу Крюгера, как сквозь резину.

– Выпустить его? – сказал Крюгер, на что Дженни одобрительно помахала головой. И Крюгер перерезал "резину", и Альфред начал кое-как выбираться из живота данного бугимена.

Он подбежал к Дженни, они радостно обнялись, но Фредди не желал позволять этим двоим долго стоять в обнимочку.

– Ну всё! Хватит! – крикнул он. – Альфред тут не при чём! Ты мне хотела отомстить, так мсти!

И Дженни, недолго думая, облила Крюгера бензином и подожгла. Огонь вспыхнул мгновенно. И разгорелся с такой мистической силой, что девушка никак не могла видеть всего того, что происходит внутри горящего пламени. Она, только что и делала, как пыталась рассмотреть, хоть и понимала, что безуспешно.

Но с другой стороны ей начинало казаться, что этот огонь не просто обыкновенный огонь, к которому все привыкли. А то, что он, можно сказать, родом аж из преисподней. Получается, что огонь действительно необычен, потому что Дженни не могла понять, как могло произойти то, что случилось далее.

Дело в том, что огонь догорел слишком быстро. Старина Фредди сгинул внутри данного горящего пламени. Но, когда она оглянулась в то место, где должен был стоять её парень, то там она его не увидела. Вот именно поэтому ей показалось, что горящее пламя сожгло не только Фредди, но и часть времени. Почему ей именно такая мысль пришла в голову? Потому, что пламя, получается, так горело, как будто Дженни просматривала видеозапись, проигрываемую в ускоренном темпе.

Девушка быстро покинула эту проклятую старую бойлерную, села в машину и поехала к гаражу Альфреда. А он, оказывается, стоял всё время там – возле своего гаража.

– Сколько тебя можно ждать?! – начал он вдруг на неё орать. – И какого чёрта ты уселась в мою машину.

– Вообще-то, я уничтожила Крюгера, – ответила она, лишь бы что сказать. Она не была в этом действительно уверена, но, раз она видела, что Крюгер сгинул внутри горящего пламени, значит, сие очевидно. Поэтому она не просто озвучила данную реплику, но и полезла к нему обниматься.

– Неужели? – любопытно переспросил Альфред. – Значит, мы теперь будем жить спокойно?

Дженни и Альфред долго стояли в обнимку. И, сколько они стояли, то Альфред всё это время засыпал стоя. Но Дженни того не замечала.

Альфред же уже находился во владении сна. И его обнимала не Дженни, а Крюгер исполнял её роль.

Когда до него дошло, то он тут же принялся вырываться из объятий этого психа, но тот так просто его не отпускал. Не отпускала его и Дженни. Нет, она-то может и отпустила бы, но Крюгер крепко соединил их друг с другом.

Дженни стояла и обнимала спящего Альфреда дома. А Альфред обнимал Крюгера во сне и в его доме на Элм-стрит.

– А теперь, Альфред, представь, что ты в аду, – сказал Крюгер и исчез.

– Но ад этот напоминает рай, – раздался из пустоты голос Крюгера.

Дженни же уже не то, что не обнимала Альфреда, а вообще не видела его. Он, словно растворился в воздухе.

А Альфред в это время начал пытаться визуализировать во сне этот адо-рай.

И вот Альфред находится в раю, представляющем собой "...". Хотя, неизвестно даже то, что этот рай (тот, в котором в данный момент оказался данный попаданец) способен собою вообще представлять. Ведь никогда не существовало очевидцев загробной жизни. Никто не может утверждать точно, что после смерти человек не ограничивается банальной потерей сознания, а таковое (сознание) действительно к нему возвращается... Получается, что возвращается неким странным мистическим образом.

Но в данном случае все представления зависели от воображения спящего. Впрочем, Альфред представлял себе рай банально. В виде небесного царства, которое находится на облаках. Но дело в том, что в небесном царстве должен быть небесный замок. Вот только замка там почему-то никакого не было. И Альфред отправился в поиски. Поскольку он спокойно наступал на поверхность облака и не опасался, что нога внезапно провалится (ведь Иисус, шедший по поверхности водной глади, не опасался), то он мог так шагать себе и шагать.

***

Наверное Альфред должен был пройти мимо и продолжить поиски, но дело в том, что здание, до которого он дошёл, было ему очень уж знакомо. Ведь он проживал именно в этом доме. В доме на улице Вязов.

Он по ступеням поднялся на порог дома. На входной двери была вырезана надпись: "Хозяина нет дома". Альфред подёргал ручку, но дверь не открывалась. Странно, ведь это же его родной дом!

– Хотя, зачем я подёргал эту ручку? – удивился он в то же время. – Я что, забыл, где нахожусь?

Он уже хотел спуститься с крыльца и продолжать путешествие по раю, как его окликнул детский голос.

Альфред тут же обернулся в сторону двери.

Хотя он не слышал, как дверь отворилась, но, когда он посмотрел, она была открыта и в дверном проёме стояла девочка лет пяти-семи. Она была празднично одета, в серебристое платье, но взгляд у неё был какой-то неуместно грустный.

– Как тебя зовут? – спросил Альфред девочку. Но она, ничего не ответив, и поманив за собой взглядом Альфреда, вошла в дом. Заинтригованный парень последовал за ней.

Наверно, это была та же самая девочка, у которой когда-то раньше спрашивала Дженни, как её зовут, потому что подумала, что это она сама в детстве.

Войдя в дом, Альфред увидел только её голову. Девочка уже спускалась вниз по лестнице, ведущей в подвал. Он подумал, что ещё секунду и он бы упустил эту малышку, поэтому поспешил быстрее, чтоб не отставать.

Спускаясь в подвал, он, вместо девочки, почему-то видел только дверь, в которую упирался лестничный марш. Это было так же странно, как и в прошлый раз, когда входная дверь в здание открылась, как будто бы беззвучно. Так, словно до этого она была не заперта, а наоборот открыта.

Альфред удивлённо подошёл к этой двери, открыл её и... обмер. Перед ним был единственный зал с невысоким потолком, но он весь был в крови и детских изрезанных телах. Казалось, что мёртвых детей столько много, что зал кажется слишком уж мелким. Похоже, что он должен занимать целую планету.

– Здесь Фредди называет нас "никак", – ответила Альфреду эта девочка, выйдя из-за двери, которую он открыл и едва не потерял дар речи от увиденного.

Как только девочка заговорила, Альфред сразу же захлопнул дверь и собрался бежать. У него уже даже из головы вылетело, что до этого он вроде как небесный замок собирался начать искать.

Но, вместо ведущей наверх лестницы, перед ним раскинулся широкий коридор. В то время, как Альфред пытался всмотреться аж в самый конец, наверно, чтоб увидеть, есть ли там свет (перед ним же ведь не коридор, а целый тоннель и, если не видишь в конце него свет, то нужно пройти немножко вперёд; отправиться на поиски, как будто с целью проверить, есть ли, действительно, небесный замок), то где-то неподалёку, из-за угла, словно проездом сквозь стену, "вылетел" детский трёхколёсный велосипед. Он со всей скоростью нёсся прямо на этого парня. Он только и успел отскочить в строну, как велосипед стрелой пролетел сквозь стену.

Там, откуда выехал велосипед, наверно был угол. Просто, там очень далеко и Альфреду мало что видно. Ведь, не сквозь стену же проезжает? Здесь, возле Альфреда, он проезжает сквозь стену, с тем, чтоб постараться его напугать. То есть, чтоб он напрягся и готовился, что этот велосипед может пройти сквозь потолок, как сквозь облако, и обрушиться парню на голову. Но там-то, откуда выезжал, там пугать некого же.

Но, именно в том месте, из-за того же "угла" выехал мотоцикл. Но он был не такой, как велосипед, который сам едет, как "Кадиллак" в фильме "Кристина". За рулём восседал человек, который был в байкерской форме и шлеме, что полностью скрывало его личность.

Байкер поехал не в противоположную сторону "тоннеля", а подрулил к Альфреду, как будто он случайный ездок, который смилостивился по поводу добирающегося автостопом одиночки. Он некоторое время стоял и, сквозь шлем, упорно смотрел на Альфреда. А тот, в свою очередь, уставился на этого байкера, словно рассматривая и изучая его. Точно с таким же "интересом" баран рассматривает и изучает новые ворота. Но вдруг Альфред заметил, что из правой перчатки байкера торчат лезвия, похожие на выросшие на пальцах длинные когти. И, если посмотреть подольше на этого байкера, то можно подумать, что он злится. Поэтому резиновую ручку газа он прорезает своими лезвиями, как будто бы со злости. То есть, он сам по себе, как будто бы очень злой и перманентно сердитый человек. Этот байкер. Но Альфреду казалось, что он уже знает, что за образинка там, под шлемом.

И именно в это время, как будто из-за злости на то, что Альфред "расколол" замаскировавшегося шлемом байкера, существо, сидящее на мотоцикле, принялось снимать потихоньку свой шлем. Альфред в это время очень сильно напрягся от волнующего его любопытства. А, как только байкер наконец-то показал своё лицо, то Альфред смог хорошенько рассмотреть, кто это был. За рулём сидела Дженни.

– Вот видишь, теперь я не на твоей машине? – передразнила она его.

Альфред пытался понять, о чём она. О какой ещё машине.

– Что ты встал, как вкопанный?! – не вытерпев физиономии Альфреда, прикрикнула ему она. – Садись, прокатимся!

– Дженни, – спросил зачесавший в затылке её парень, – а что у тебя с рукой?

Дженни, словно ничего не понимающая, уставилась на свою правую руку.

– Ты имеешь в виду лезвия? – спросила она так, словно её слишком неожиданно осенило. – Да забей, это мне Крюгер их подарил.

– Тебе? – удивился Альфред.

Дженни в ответ рассмеялась.

– Во сне бывает всякое, – сказала она. – Вот, например, хочешь, я из тебя выпущу кишки и намотаю их себе на локоть? Будет кокон. И ты даже ничего не почувствуешь. Ведь это же просто сон. А? Давай проверим!

Альфред в ответ покрутил указательным пальцем у виска.

– Ты просто не понимаешь. Если бы это делал тот крейзи в коричневой шляпе и красно-зелёном полосатом свитере, то у него есть такие способности – умертвлять человека, который видит сновидение, а вышеозначенный "крейзи" является вроде как привидением, если учесть, что его сожгли заживо. Но, если это делаю я, то мы с тобой просто весело похохочем... Ну, типа развлечение. Понял теперь?

– Ой, ты не могла бы ещё раз повторить? – ответил Альфред.

– Почему?

– Как только ты начала говорить, я засмотрелся на твой язык, твои губы, и... Ну, короче, я мимо ушей пропустил. Будь другом, повтори ещё разок?

Но существо, которое в таинственной вселенной сновидений, примерило на своё хайло личину этой девушки, очевидно заподозрило, что его "раскололи" и в данный момент издеваются, как над несчастным. Поэтому оно свирепо зыкнуло на Альфреда и натянуло шлем на свою бестолковку. После этого, газанув, оно едва не сбило, действительно растерянного, Альфреда. Он похоже верил в то, что байком управляет не монстр из вышеозначенной вселенной, а его девушка. Поэтому едва успевал отскакивать от взбесившегося мотоцикла. Ну, он наверно себя оправдывал тем, что Дженни впервые сидит на байке, поэтому, пытаясь развернуться, оный под ней брыкается, как необъезженный мерин.

Так бы он и продолжал тешить себя глупой надеждой, если б не увидел ещё одну "Дженни". Она, словно из-под земли вылезла, ведь вокруг был сплошной, бесконечный широкий коридор. И Дженни, видимо, не из-под земли вылезла, а вошла в сон Альфреда, чтоб помочь ему справиться со злобным Фредди.

Дело в том, что Дженни не знала, чем остановить разбуянившегося мотоциклиста. Не то, если она замешкается хоть на секунду, это чудовище сделает так, как и обещало, только кишки намотает не на локоть, а на колесо своего байка. И, поскольку она не знала, но находилась в сильном отчаянии, когда спала и видела, что творится, то не придумала чего-либо более "креативного".

Дело в том, что она вытащила из кармана распятие и направила на мотоциклиста. Реакция была мгновенна: световой луч распятия прожёг этого "байкера" насквозь. Вспыхнул огонь и мотоцикл разлетелся на мелкие винтики. Самого мотоциклиста отнесло взрывной волной в сторону и шмякнуло о стену тоннеля.

Альфред настолько был шокирован, что стоял, не двигаясь.

Дженни тихонько подошла к бездыханному телу байкера. Её озадачил вопрос: кто же это мог быть?..

Дело в том, что она недавно читала Стивена Кинга. Книга называлась "Колдун и Кристалл", поэтому она молила бога, чтоб последствия не были такими же плачевными, как в концовке прочтённой ею книги.

Неподалёку догорали отдельные останки мотоцикла. Но Дженни всего этого, словно не видела. Она была вся погружена внутрь себя. И словно про себя, повторяла: "не может быть, не может быть... Мне это снится, мне это снится..." Ну да, своеобразный сон во сне...

Её, как будто останавливали внутренние психические силы. Внутренний голос, словно распалялся от крика: "не смотри, не смотри-и". Но она всячески боролась с собой и... Открывала шлем и заглядывала под него.

– Да это же... Альфред! – с ужасом пролепетала Дженни. Затем она, с осторожностью и страхом начала поворачивать голову, дабы посмотреть, кто же стоит за её спиной. Потому что, если там окажется Альфред, то она совсем запутается. Мол, какой же из двух Альфредов фальшивый? Дьявольская проделка от лукавого, от вечно хитрого сатаны.

Но тот, кто всегда противостоял этой парочке, решил не морочить больше девушке голову. Когда она с ужасом оглянулась и посмотрела, то увидела, что в одежде Альфреда стоял Фредди Крюгер.

– Побудет на моём месте, – прокомментировал этот гад, словно передразнивая известного Капитана Очевидность, – а я на его!

Сказав это, он громко рассмеялся, глядя на до ужаса подавленную Дженни.

– А сейчас отправляйся в свои миры! – крикнул Фредди, как когда-то маленькая девочка это сказала, в результате того, что Дженни так и не удалось узнать, кто она такая. Она сама, находящаяся в собственном прошлом?

7

Очнулась Дженни, стоя на полу и обнимая пустоту. Видимо, в таком положении девушка заснула, когда обнаружила, что Альфред растворился, как будто сгинул.

– Нет! – твердила Дженни, ни на шутку разозлившаяся. – Так просто ты от меня не отделаешься!

Она стала принимать снотворное, вместе с тем засыпая.

Но что за сны посещали Дженни? Это были какие-то детские сны. Дженни так странно себя чувствовала, словно на неё накатило сильнейшее дежавю. Это такое безошибочное ощущение, что она уже видела все те сны, которые ей снятся.

Когда она проснулась, то вокруг была светлая солнечная комната. При этом солнце казалось более ярким – менее тусклым, и всё вокруг каким-то... Как же это назвать?.. Необъяснимо радостным. То есть, это не просто чувство предвосхищения, что сейчас что-то случится, а простая банальная, беспричинная радость. Остановить её могут только слёзы. Но они быстро высыхают, потому что... Потому что вокруг всё прекрасно, и так тепло... Вот он – настоящий рай. Вернее говоря, небесный замок. Тот, на поиски которого отправился Альфред, но всё закончилось тем, что бедняга так и не узнал, в раю или не в раю он очутился. Может, хоть Дженни узнает?.. То, что хотелось ей узнать в данном случае.

8

Вид удивительно солнечной комнаты заслонили собой двое прекрасных молодых людей. Они так выглядели, словно сияли. То есть, если бы у Дженни была возможность видеть человеческие ауры, то она бы не сомневалась – эти самые первые люди на Земле (Адам и Ева) действительно светятся так, как никогда и никто не светился и светиться не будет. Потому что сложно повторить такую силу.

Сразу, как только Дженни услышала слова, обращённые к ней, она неожиданно поняла, в чём дело.

– Поиграем в прятки, – предложила ей женщина.

Дженни мгновенно подскочила и метнула свой взгляд в сторону того самого зеркала, висящего на стене. Вместо неё, в зеркале отражалась маленькая девочка. Только, дело в том, что Джаннет посмотрелась в зеркало не для того, чтоб убедиться в столь очевидном. В том, что она увидела своих биологических родителей. Можно сказать, впервые в жизни их увидела, если учитывать, что у неё полностью пропала память. Ей хотелось узнать, правда была то, что она всё время думала, либо это банальные домыслы. Но узнать ей всё равно не удалось, потому что личико трёхлетней Дженни точно так же светилось какой-то совершенно неимоверной радостью, как лица её родителей. А у той девчушки, которую она встретила, на лице была печаль какой-то неимоверной мощности.

То есть, поскольку она вспомнила, что в три годика они постоянно играли в прятки всей семьёй, то ей не оставалось делать ничего другого, кроме как присоединиться. Конечно, при этом Дженни чувствовала себя неловко. Ей очень сильно хотелось остановиться, зависнуть и долго-долго любоваться... своей мамой, своим папой... Дженни наверное именно так себя ощущала, как ощущают дети индиго, помнящие свои прошлые жизни. Они вроде должны кривляться, изображать из себя несмышлёнышей, не то все их заподозрят в том, что они (эти дети) необычные, и отвезут их на опыты, начнут исследовать, всячески изучать и тестировать в научных лабораториях. Ведь феномен "индиго" – это миф, поэтому нужно всё тщательно проверить... В точности убедиться, что такие дети существуют.

Поэтому Дженни подскочила и поскакала играть. Просто, чтоб подыграть.

9

Но есть все те тонкости, которые Дженни запомнить была не в состоянии. Например, то, что входная дверь в квартиру была зашторена и имела прекрасное место для возможности спрятаться. Отец Дженни до этого тоже не знал про это место, он увидел его впервые. То есть, он забежал за штору, прислонился спиной к двери и готов был улизнуть сразу, как только к нему кто-то подойдёт с завязанными глазами. Дело в том, что прятаться за штору нечестно. Но ему становилось неловко оттого, когда трёхлетняя дочка шагает на него с такой уверенностью, как будто она уже пережила этот отрезок времени несколько раз и точно запомнила все стороны, в которые движется её отец. Поэтому в этот раз отцу пришла в голову именно такая идея. Он предполагал, что Дженни хитрит, потому что всё видит.

Дженни залезла в старый сундук, а её мать завязала глаза длинным платком и сразу направилась к входной двери, потому как тоже знала эту хитрость.

Дело в том, что, пока отец ничего не видел и не знал, то дочка и мама тихо смеялись (так, чтоб он не услышал и не догадался), меняясь местами. То есть, чтоб папа мог подумать, что мама спряталась, а дочка водит.

Но, когда она подошла к двери вплотную, то тот, кто так "укромно" спрятался, как будто бы даже и не собирался покидать своё "хитрое место" пряток.

Стояла глухая тишина, как будто все чего-то ждали.

"Бух"! Этот слабый удар об пол (будто падало что-то мягкое, но довольно увесистое) заставил Дженни, всё ещё сидящую в сундуке, и мать её, с завязанными глазами, вздрогнуть.

Трёхлетняя Дженни чувствовала, что сейчас (в данный момент) случится что-то страшное. С учётом того, что оно не случилось уже. Ещё за секунду до того, как она подумала про это. Позже, когда её удочерили родители, она часто заставляла себя не думать про плохое, потому что, пусть не всё подряд, но хоть одна мысль может материализоваться. А сейчас она, словно бы забыла...

За входной дверью кто-то стоял. Потому что донёсся слабый скрип о металлическую стену. Это такой же издевательский звук, как тереть друг о дружку куски пенопласта.

Мать Дженни стянула повязку с глаз и... взглянув на то, что перед нею находилось, с сильным грохотом бухнулась на пол. Но не в рыданиях или дурацких каких-то, никчёмных причитаниях, а просто так бухнулась – без сознания.

Джаннет так сильно сковал ужас, что она сидела в сундуке, словно мёртвая.

Сильный удар в дверь и дверь слетает с петель, сбивая в сторону тело её отца и голову, лежащую, вот, совсем рядышком. Почти так же близко, как говорится в какой-то бородатой присказке, мол, яблочко от яблоньки недалеко падает. То есть, очень-очень-очень-очень... Очень близко!

И вот, входит он – так называемый властелин кошмаров. Потому что его физическое тело может находиться и здесь и там: и во вселенной сновидений, и наяву.

"Властелин" сновидений входит в прихожую квартиры, где живёт трёхлетняя Дженни, пропускает лезвия в живот матери Дженни, поднимает это бездыханное тело и с размаху кидает вперёд, в результате чего тело ударяется о сундук, в котором "спрятана" Дженни...

От сильного, какого-то бешеного ужаса, Дженни ничего не чувствует. А маньяк-убийца подходит к старому сундуку и тихо говорит: "Тебя выдало твоё сердце – оно сильно стучит".

И, вдоволь насмеявшись, он произносит ещё тише: "Сейчас я тебя не трону". Его голос был похож на голос доброжелателя.

– Просто мы повторим всё сначала! – добавил он и рассмеялся ещё громче, чем в старые разы. – Будем повторять это, пока ты не сойдёшь с ума!.. Шучу, – остановился он и с размаху разнёс старый сундук вдребезги, а у Дженни потемнело в глазах и с того момента она больше ничего не помнит.

10

У молодых супругов ничего не получалось в плане детей, поэтому они решили удочерить маленькую трёхлетнюю девочку с самым-самым грустным лицом, чем у других детей. Они смотрели на это лицо и думали, что она будет так сильно радоваться, как никто другой. Ведь у маленьких детей не должно быть таких лиц. Это такое чрезмерное уныние, что... Ни в сказке сказать, ни пером описать.

В общем, чтоб было понятно, что там происходило дальше, нужно весь этот рассказ читать с самого начала.