Текст книги "Пешки в Большой игре"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Глава сорок первая

Носорог покопался в записной книжке и набрал номер Феликса.

– Да? – Трубку сняли почти сразу.

– Могу я поговорить с Феликсом? – спросил Носорог.

– Его сейчас нет, но вы можете передать ему сообщение...

Точно! Голос в трубке еще не закончил фразу, а Носорог уже понял, кому он принадлежит.

– Алексей? Гладков, ты, что ли?

Зависла короткая озадаченная пауза.

– Носорог?

– Точно.

– А ты чего сюда звонишь? – В голосе майора Гладкова послышалось неподдельное удивление.

– А ты чего мне оттуда отвечаешь? – с таким же неподдельным удивлением ответил вопросом Носорог.

– Я первый задал вопрос.

– Да в общем-то ничего особенного, – сказал Носорог. – Мне Феликс вчера звонил, встречу назначал, а сам почему-то... Лучше ты мне расскажи, что ты делаешь в чужой квартире?

– Я здесь работаю.

– Не понял.

– Застрелили твоего Феликса вчера. Теперь понял?

– Та-ак.

– Носорог, давай-ка двигай сюда. Поговорим. Адрес знаешь?

– Что? – спросил Пастухов, услышавший только обрывки разговора.

– Хреново, – сказал Носорог. – Феликса застрелили, охранника мурыгинского.

– По дороге расскажете.

Пока Носорог рассказывал Пастухову о банкире и охраннике, Сергей думал совершенно о другом. Впрочем, внимательно слушая Гоноросова.

С самого начала эта затея казалась Пастухову подозрительной. Он кое-что знал и о землетрясениях, и о земной коре, и о теории спускового крючка, которая заключалась в том, что стоит найти место наибольшего напряжения, взорвать там, и все – покатится волна землетрясений. Но теория эта была почти фантастической. Ни одно, даже самое мощное, взрывное устройство и рядом не стоит с силой подземной стихии. Это во-первых, во-вторых, найти эту самую точку напряжения – занятие еще более фантастическое. Мы так много знаем о космосе, а вот о земле родной почти ничего. Ну а в-третьих, и, пожалуй, самое главное, даже если все предыдущее получится, никто и близко не сможет предсказать, в какой точке произойдет запланированное землетрясение. Даже вместе с их суперсейсмографом. Мы вон даже погоду на завтра точно предсказать не можем.

Этими своими сомнениями Пастухов с ребятами не делился. Он хотел все додумать до конца. И вот сейчас, кажется, ухватил суть.

Тут он кстати вспомнил об американской программе СОИ. Если вся эта возня не что иное, как грандиозный блеф ЦРУ с целью выкачать из нашей экономики как можно больше средств на оборонку и тем самым отбросить народное хозяйство огромной страны лет на десять – пятнадцать назад, то это им вполне удалось. Кто знает, создали они свою программу СОИ на 30 процентов или на 75 процентов или вообще отделались возней разведок с утечками материалов, самими же американцами инспирированными, и трескотней на самом высоком уровне. Может, они и своих сенаторов, и свой народ в заблуждение ввели ради такого грандиозного блефа. И наши поверили. Раз пошла такая пьянка, рви последние штаны... Нет, ну было же, было...

Пешки. Пешки мы все. Что, если и Голубков, и Филин, и эти, кто охотится, – все пешки? Не может ли так быть, что все это делается несколькими ушлыми людьми, которые понимают, что сегодняшней армией никого не сдержишь в этом ядерном паритете. Вот и пугают противника. А чтобы взаправду выглядело, накрошат вокруг пяток-десяток таких, как он. И даже Голубкова с академиком Барком не жалко. Деньжищи-то какие! Опять же американцы в штаны наложат, пока не разберутся. А как они разберутся, когда крови столько будет?

Носорог не сразу заметил, что за ними прицепился хвост.

Зато это заметил Сергей, хотя и был мыслями далеко отсюда. «Нива», кажется, он где-то ее уже видел.

Через пять мину г их уже встретил хмурый Леха Гладков. Человеку этому было уже порядочно лет, как и Носорогу, но общались друзья исключительно панибратски – Леха, Носорог, – словно так и остались молодыми парнями, которым море по колено.

В квартире работала следственная группа. И пока они заканчивали свой осмотр и прочие следственные действия, Гладков увел Носорога с Сергеем к окну в большой комнате. Там они присели рядом на подоконник.

– ...так что пока ничего не понятно, – рассказывал Гладков. – Сегодня рано утром нашли труп с огнестрельными ранениями грудной клетки и головы. Ну и медэксперт установил, что смерть наступила около трех часов прошлого дня. Никто, естественно, ничего не видел и не слышал. О самом Феликсе здесь тоже никто ничего не знает. В этой квартире он жил всего год. В общем, полный туман. Думали, очередной висяк, и тут ты со своим звонком.

– И что это тебе дает?

– Может, его как раз и грохнули, чтоб с тобой не встречался.

– Логично.

И Носорог повторил то, что Сергей уже знал.

– Выходит, Феликса убили, чтобы ты не задавал ему лишних вопросов?

Носорог выразительно посмотрел на Сергея.

– А это кто? – наконец обратил внимание на Пастухова милиционер.

– Это мой заместитель и помощник, – сказал Носорог. – Сергей Пастухов, прошу любить и жаловать.

– Не завидую тебе, парень, – сказал Гладков, пожимая руку Сергею.

– А чего так?

– Да к начальнику твоему одни проблемы липнут.

– А у меня как раз профессия такая – решать проблемы, – улыбнулся Сергей. – Кстати, можно на гильзы посмотреть?

Гладков подозвал эксперта, тот подал Сергею пакетик с желтыми гильзами.

Все сходится, подумал Сергей. Такими же пулями был убит в Баку Рустам. Значит, черные маски.

В кармане его зазвонил мобильник.

– Алло, Серега, беда, – закричал в трубку Док, – упустили мы Филина!..

Глава сорок вторая

Какое-то время и Старший, и его команда слабо надеялись на какую-то абсурдную ошибку. Нет, не сидели сложа руки, ожидая, когда все счастливо разъяснится, они обследовали небольшое пространство, в котором оказались запертыми вместе с автобусом, попытались взломать двери, искали вентиляционные отверстия, даже была идея завести машину и протаранить дверь. Но пока это были только слабые попытки вырваться. Все-таки они никак не могли поверить в то, что так легко попались в ловушку. Старший ругал себя на все корки, что не поверил собственной интуиции, а поверил своему разуму и этому подонку Тягунку. Нет, в боевых ситуациях они разбираются отлично, а вот в людях – хуже некуда.

И главное, они не могли понять, почему им эту ловушку устроили, зачем их туда заманили. Если хотели кончить, то сделали бы это уже давно, сразу же. Пустили бы в герметически запертое помещение газ, и все – бойцы быстро отдали бы Богу души. Им могли выдвинуть какие-нибудь условия, но и этого не было. А была какая-то даже неземная тишина. Словно мавзолей, в котором они сидели, стоял не в степи, а летал в далеком черном космосе. Даже радиосигнал сюда не проходил. Телефоны и рации молчали.

В автобусе обнаружили кое-какие инструменты – монтировку, домкрат, отвертки – это было уже кое-что. Сутки-двое работы – и они окажутся на воле. И все равно, они почему-то были уверены, что окажутся на воле раньше.

Через два часа после того, как они оказались в этом бетонном саркофаге, когда обследовали его вдоль и поперек, когда несколько раз безуспешно пытались открыть двери, Старший приказал команде отдыхать.

Они действительно устали. А им предстоит тяжелая работа, потому что вскрывать свою тюрьму им придется долго и тяжело.

Он выставил на пост Младшего.

Неужели, думал Старший, пытаясь уснуть, это и есть тот момент перемены цели? Кто их предал? Седой? Почему? Они ему мешают? Возможно. Однако Седой прекрасно понимает, что так просто их исчезновение ему с рук не сойдет. Они слишком дорого стоят государству, чтобы их можно было, как слепых котят, засунуть в мешок и утопить. Нет, Седой на это не пошел бы. Более того, он предупредил их – держите ситуацию под контролем. Тоже догадывался, тоже в чем-то сомневался? Нет, это не Седой. Значит, враги?

Но кто эти враги? Солдат удачи они ликвидировали. Один Боцман ничего бы этого сделать не мог. Эту ловушку готовили не впопыхах. Ее готовили заранее. Да и смог бы Боцман заставить работать на себя и президента республики, и губернатора? Ни за что. Тут уровень повыше.

И Старший впервые за все время выполнения задания задумался над предметом и целью действий команды.

С самого начала команде показалось, что задание у них слишком простое. Похитить каких-то двух очкариков, изъять аппарат СПЧ-1. Для тех, кто легко обыгрывает охраны президентов и известных террористов, это было плевым делом. Неужели какие-то Филин и Дашев шишки поважнее? И что это за аппарат такой?

Команда знала только ближнюю цель своего задания. Но ведь была здесь и какая-то стратегическая задача. Какая? Этого ни Старший, ни его бойцы не знали.

Только теперь они стали понимать, что слишком переоценили свои силы, что на этот раз задание действительно сложное, может быть, невыполнимое.

Но о чем же идет речь? О больших секретах, о больших деньгах? Что там делает этот самый СПЧ-1? Продлевает жизнь до бесконечности или наоборот? Если это оружие, то какова же его мощь? Даже водородная бомба, взорви ее какой-нибудь придурок, не сможет сколько-нибудь серьезно повлиять на миропорядок. Даже вряд ли начнется третья мировая война. А тут какой-то аппарат. Что-то связанное с геологией. Может, с его помощью ищут золото или бриллианты? Или радий?

Старший терялся в догадках. Но одно он теперь понимал четко: цель их задания куда серьезнее, чем убрать какого-нибудь политика. Значит, выполнить они его должны во что бы то ни стало.

Через четыре часа он поднял команду.

План был разработан им в несколько этапов. Каждый последующий этап предполагал, что предыдущий выполнен быть не может.

Первый – попытаться домкратом сдвинуть дверь.

Второй – попытаться сделать подкоп.

Третий – разрушить стену.

Был и четвертый этап, но уж совсем на крайний случай, отчаянный и непредсказуемый. О нем Старший предпочел пока не говорить.

Для вскрытия была назначена маленькая дверь, через которую ушел водитель. Такие обычно ставили в советских бомбоубежищах. Здоровенная ручка, которая ее открывает, а с другой стороны накрепко закручено уплотнительное колесо. Попытаться взломать дверь было бесполезным занятием. Старший предложил соорудить упор и, вставив между дверью и упором домкрат, попробовать хотя бы отогнуть край.

Над упором долго не думали, завели автобус и подогнали его вплотную к двери, колесо и стало упором.

Вставили домкрат, а это был сработанный на совесть домкратище, которым можно было поднять автобус, полный людей, начали качать. И в первое время дверь поддалась. Край отогнулся, жутко скрипя, но потом дело застопорилось. Видно, дверь была двойная. Дальше этого небольшого повреждения не продвинулись. Домкрат уже двигал автобус, а двери хоть бы что.

Разбортировали колесо, чтобы упор был более надежным, чтобы автобус не двигался. Но и это ни к чему не привело. Этот этап, занявший два часа работы, оказался бесполезным.

Тогда начали простукивать стены, надеясь обнаружить пустоты. Нашли довольно большой участок, который на стук отзывался не звонко, как положено бетону, а гулко, глухо. По очереди стали долбить в этом месте. И снова поначалу казалось, что они пробьют дыру. Но, когда упали первые куски, за ними оголилось заржавленное сплошное железо. Нет, не жесть, а прочная клепаная сталь.

В саркофаге, а теперь его уже все называли именно так, было тяжело дышать, только из щели, которую они отогнули на двери, слабо тянуло воздухом. По очереди ложились к этой щели и дышали. Старший приказал больше не расходовать огонь спичек и зажигалок, во-первых, он может еще пригодиться, а во-вторых, огонь съедал кислород.

Теперь работали в полной темноте. Простукивали и ощупывали кафельный пол, тоже надеялись найти пустоты. Но пол был крепким, словно саркофаг стоял на гранитной монолитной плите.

– Отдыхаем, – приказал Старший.

Его команда была голодна, их мучила жажда, но ни один не пожаловался. Во время тренировок им устраивали еще и не такие испытания.

– Что будем делать, командир? – спросил Младший.

Старший еле узнал его голос – охрипший, как будто треснувший.

– Отдыхаем.

Он приказал постовому разбудить их через час, а сам лег на сиденье автобуса и закрыл глаза.

Конечно, они могли попытаться все-таки пробить пол. Скорее всего, там никакой стальной обшивки не было. Но это заняло бы несколько дней, а может быть, и недель. Этого времени у них не было. Им надо было выйти отсюда сегодня, сейчас.

Значит, оставался безумный четвертый план.

И через час, когда постовой разбудил команду, Старший изложил этот план.

Они должны будут взорвать дверь.

Конечно, будь у них экипировка, они бы давно уже вышли отсюда. Но оружие, взрывчатка, спецсредства, питание, аптечки – все это осталось в трейлере.

Впрочем, даже тогда Старший не решился бы применить взрывчатку: слишком маленькое пространство, негде укрыться (именно поэтому был отвергнут план протаранить дверь автобусом, здесь просто негде было разогнаться), взрыв запросто мог ранить или даже убить кого-нибудь из команды.

Но теперь другого выхода не было. Правда, у них не было и взрывчатки, но у них был – Старший проверил это сам – полный бак бензина.

Глава сорок третья

14 ноября. Террористическая организация мусульманского толка обезврежена на территории Польши. Арестованы несколько подозреваемых в террористических актах в странах Европы и Америки, в частности, двое из задержанных подозреваются в совершении взрыва в Москве в подземном переходе на Пушкинской площади. Имена задержанных следствием не раскрываются (Рейтер).

* * *

Его встретили Док и Муха.

– Он мусор выносить вышел, – начал оправдываться Муха. – Вон они, контейнеры, во дворе.

– А вам лень было задницу от подоконника оторвать? Отсюда наблюдали?! – окинул скромное застолье Сергей.

Док и Муха потупились.

– Я за ним вышел.

– И?

– Я ничего не смог поделать. Они въехали на полном ходу – «Нива» зеленого цвета, втащили, и все.

– Ты стрелял?!

– Я ж не дурак. Там окна затемненные, мог и Игоря ранить.

– Видел их?

– Видел. Толку-то...

– Черные маски?

– Они.

– А тачка тебе на что?

– Шины у тачки прокололи, все четыре... Сергей почесал подбородок.

– Ладно, все, облажались по полной программе. Пошли теперь отсюда.

– И что делать будем?

– Будем искать.

Вернулись на квартиру Носорога. Тот успел соорудить довольно аппетитный обед – пельмени, салат из помидоров и огурцов, корейские, заправленные ядреным перцем, овощи и, конечно, запотевшая бутылка водки.

– Ну, к столу!

Пастухов был какой-то рассеянный.

– Вот что, Боцман, иди на пост, с этого дня будем дежурить на улице. У нас сеанс связи через сорок минут, а потом я вам кое-что расскажу. Это пока еще предположение, но знать вы его должны. Иди, иди, тебе потом перескажут...

Боцман с сожалением посмотрел на с гол, поднялся. Ох как не хотелось ему на посту сидеть. Но такова профессия. Не всегда в ней положительный результат приносит вылетевшая пуля. Иногда победу высиживают задницей.

Муха сразу уселся за ноутбук.

Носорог бегал между ними, предлагая сейчас же бросить все и поесть. Но ребята кое-как без аппетита ковыряли в тарелках на ходу.

– Муха, сначала свяжемся с Голубковым, а потом ты поищешь маячок. – сказал Пастухов.

Спустя пять минут после настройки экран выдал позывной Голубкова.

– Слушаю тебя, Пастухов, – раздался голос полковника. – Докладывай.

– Да что там докладывать, Константин Дмитриевич, упустили мы Филина.

– Так... Кто?

– Я, – сказал Пастухов, коротко взглянув на Дока.

– Кто увел, я спрашиваю, – перебил полковник.

– Да повадились тут нам палки в колеса ставить крутые ребята. В черных масках работают. Крепкие.

– Откуда?

– Это я у вас хотел спросить.

– Узнаю. Что еще?

– Был у губернатора По-моему, вся операция здесь должна пройти.

– Какая операция?

– И наша, и противников. Здесь у них сделка состоится. Вам такая фамилия Иванов ничего не говорит.

– На Ивановых вся Россия держится.

– Он приходил к Филину якобы от ФСБ. Предлагал сотрудничество, по я думаю, просто пугал, выманивал Филина из Москвы. И именно сюда. Игорь все записал на пленку, оставил ее жене. Можете съездить к ней послушать.

– Уже съездил.

– И что?

– Убили жену Игоря.

Сергей быстро взглянул на Носорога, тот сидел мрачный.

– Значит, говоришь, Иванов? – спросил Голубков. – Еще кто?

– Прошу сообщить информацию по депутатам Госдумы, имеющим связь с Йошкар-Олой.

– Узнаю.

– Константин Дмитриевич, я думаю, все это наши спецслужбы.

– Опять ФСБ?

– Может быть. Сделайте еще запрос о личностях губернатора и банкира Мурыгина.

– А эти что?

– Эти как раз и обеспечивают операцию.

– Значит, деньги?

– И большие, думаю. Небольшие из рук в руки бы передали.

– Ладно, придется покрутиться.

– Бедный Игореня, – сказал Носорог, когда сеанс связи закончился. – Я его вот с таких знал. Вот же суки, чем он им помешал?

Пастухов усадил ребят и поведал им о своих мыслях по поводу истинных целей операции. О многом поведал своим товарищам командир. И о том, что никакого тектонического оружия, возможно, в природе и не существует.

В базовой квартире повисла такая тишина, что стало отчетливо слышно осу, бесполезно бьющуюся о стекло в поисках выхода.

– Раньше я слушал слова людей и верил в их дела, теперь же я слушаю слова людей и смотрю на их дела, – сказал Док.

– Что-то я не пойму тебя, Док, – сказал Артист.

– Это не я. Это Конфуций.

– А тут и понимать нечего. Не вздумайте Боцману рассказать. Нас просто подставили. Подставили, как мальчишек-исполнителей, – заявил Муха.

– Но ты же никогда не претендовал на роль стратега? – полуутвердительно спросил Док.

– И не буду. Без меня головастые найдутся, – огрызнулся Муха. – Обидно... Я так понимаю... Ты, Пастух, считаешь, что это все грандиозный блеф в размерах государства. Если нам нечем сдерживать чужие потуги, будем бряцать несуществующим, имея шиш в кармане на закуску. Но шиш вынимать не будем, будем только шевелить им в кармане. А чтоб убедительнее было, надо навалить трупов, нас, например. Так?

– Так, да не так, – вмешался Док. – Мне скоро тридцать семь, и мой послужной список вы знаете. Вряд лив ближайшее время удастся создать нормальную семью. Так что маловероятно, что кто-то, кроме вас, вообще вспомните моем существовании. Но если от меня зависит, проживет ли мой народ без войны еще пять – десять лет, я готов вложиться в этот блеф своей жизнью. В сущности, мы не дети и знали, на что шли. Не все, но знали. И мне не важно, будут помнить люди обо мне или нет. Важно, что по этому поводу думаю я сам... Ну и, конечно, вы...

– Но ведь уже есть трупы и неизвестно, кто следующий... – сказал Артист.

– К тому же мы не знаем, сколько их уже было до нас. – сказал молчавший до сих пор Пастухов.

– Я думаю, что моя жизнь была бы пресна, нелепа, невыносима, если бы я один раз в жизни не осознал, за что я могу умереть без сожаления. Я думаю, что если каждый из нас хорошенько покопается в себе, найдет за что. Пусть это покажется мизерным. За жену, за потомство, за возможность посидеть у тихой речки – все это, по-моему, называется одним словом – за Родину.

– Хорошо сказал! – восхитился Муха. – Только Боцману надо объяснить попроще.

– А ведь мы можем не только вставить Западу пистон, но и расшевелить весь бандитский муравейник... – размышлял вслух Артист.

– Без всякого сомнения. Надо только постараться накрошить их как можно больше. Я думаю, не стоит ставить в известность полковника о наших догадках. Сдается мне, что он тоже пешка. Парадокс: ферзь, но пешка.

– Давайте выпьем за Родину? – тихо сказал Артист.

С ним молча согласились. Все встали. Носорог разлил водку. Подняли локти на уровень несуществующих погон и выпили.

Вот теперь закусили аппетитно.

Но Носорога это уже не утешало.

Глава сорок четвертая

Сколько Муха ни перенастраивал параметры ноутбука, маячок не светился. То ли сняли уже, то ли был он вне досягаемости. Этот способ найти противника отпал.

– Значит, так, – сказал Сергей, – вся команда отправляется в город и ищет.

– Чего? Иголку в стоге сена? – ахнул Боцман.

– "Ниву".

– Серега, ты не перегрелся? Где ж мы ее найдем?

– Не знаю! Муха и Боцман идут к резиденции губернатора. И глаз не спускать. Уж больно эта «Нива» нахальная. Вполне может и там появиться. А мы с Носорогом к Мурыгину. Все, пошли.

Мурыгин не стал противиться визиту Носорога и Пастухова, хотя впустил их несколько неуверенно. Кажется, он нервничал.

– Проходите в комнату. Выпьете что-нибудь? – поинтересовался Мурыгин, проведя визитеров в гостиную и открывая бар.

– Нет, спасибо, на работе не пьем, – соврал для большей важности Носорог.

– Ну и о чем вы хотели поговорить?

Мурыгин закрыл бар и сел. Их разделял столик.

– О Феликсе.

– О Феликсе? – Очередная порция виски аккуратно булькнула в рюмку.

– Феликс нам звонил по вашему поручению, – сказал Носорог, когда Мурыгин выпил и закусил маслиной. – Вы просили проверить одного вашего клиента?

– Ну! Это было больше суток назад, – усмехнулся Мурыгин.

– Вы, конечно, знаете, что Феликса убили?

– Это ужасно. Мне утром уже сообщили.

– Хорошего в этом действительно мало. Но дело в том, что убили его накануне встречи с нами. Вы понимаете?

– Не преувеличивайте, при чем тут вы?

В голосе Мурыгина во второй раз проскользнуло искреннее удивление, и во второй раз оно показалось Сергею хорошо разыгранным.

– Вот об этом мы и хотели спросить у вас.

– Что вы хотите сказать?

– Мы хотим сказать, – впервые подал голос Сергей, – что нас подозревают в причастности к этому убийству.

Наглая ложь возымела свое действие, и Мурыгин пару минут молчал, явно припечатанный этой информацией.

– Я не знал об этом и... даю вам слово, что не понимаю, каким образом эго может касаться вашего агентства.

– А что это был за клиент, Андрей Андреевич?

– Это к делу отношения не имеет, – отрезал Мурыгин.

– Вы уверены?

Мурыгин пожевал маслину.

– Фамилия его Иванов, – начал он неохотно. – Мне сказали, что он помощник депутата. Я не поверил. Решил попросить вас навести справки. Но теперь сомнения отпали. Так что...

Мурыгин развел руками.

– У вас с этим человеком какие-то важные дела? – спросил Пастухов.

Мурыгин усмехнулся:

– А зачем бы я стал его проверять? Важные, молодой человек, очень важные.

– Насколько важные? Тысяча, сто тысяч? Миллион?

– Это, извините, коммерческая тайна, – покачал головой банкир.

Но Сергею и этого было достаточно. Он не назвал правильную сумму – увидел это по глазам Мурыгина. Значит, – больше, намного больше.

Попрощавшись с Носорогом, Сергей отправился в гостиницу к Ане, надо было сообщить ей, что губернатор ждет ее.

Аня встретила его в халатике, немного смутилась, увидев Сергея, пригласила войти.

– А я с добрыми новостями: завтра с утра идите к губернатору, он знает о вас, возьмите документы, все будет в порядке.

– Вот так просто? – удивилась девушка.

– А чего там... – смутился Сергей.

– Кофе, чай?

– Воды, если можно – похолоднее. Такая жарища.

Аня достала из холодильника бутылку воды. Когда она наклонилась, Пастухов увидел в вырезе халата ее упругую, небольшую, почти девичью грудь. С трудом заставил себя отвести глаза. Но Аня все-таки успела уловить его взгляд, снова смутилась, быстро запахнула на груди халатик.

– Вы занимаетесь моим делом, – сказала она немного охрипшим голосом, – потому что?..

– Потому что – что?

– Я вам... ну... нравлюсь?

– Вы мне нравитесь, да, – тоже одеревеневшим голосом произнес Пастухов. – Но я не поэтому. У меня есть жена...

– Жена..

– Я говорю глупости, – совсем растерялся Сергей. – Дело не в этом, я ничего такого...

– Спасибо вам... У меня, вы знаете, был жених. Сейчас никого нет, но я так быстро не могу освободиться. Знаете, я его все-таки любила...

– И любите?

– Нет, уже нет. – Аня помолчала. – А жаль.

– Что жаль? Что не любите?

– Что у вас есть жена. То есть это, конечно, замечательно, но... немного грустно.

– Да...

Разговор получался какой-то странный, натянутый, но волнующий, заставляющий голову Сергея сладко кружиться.

– А как ваши дела? – вдруг спросила Анна.

– Нормально.

– Вы извините, я терпеть не могу этого-слова. Так говорят, чтобы только отделаться. Я не из приличия спросила. Мне правда это интересно.

– Но правда, все идет, как должно. Сложностей нет.

– Господи, как загадочно. А подробнее нельзя?

– М-м.. Нет. Просто скучно. Сергей налил себе еще холодной воды. Она мало помогала, голова все кружилась.

– Вы уже второй раз сегодня меня обидели.

– Я?! – опешил Сергей.

– Да. Я же не пустышка какая-то, которую надо развлекать. И не дурочка. У меня инженерное образование. Я кандидат наук. Хотите, покажу документы?

– Что вы... Я и не думал. Просто я...

В дверь постучали.

– Извините. – Аня направилась к двери.

Пастухов снова налил себе воды. Да уж, попал... Додумать он не успел.

– Сука! – гаркнул из двери грубый голос, и Аня вдруг отлетела от сильного удара на середину номера. Пастухов вскочил. Ударивший Аню его еще не видел. Но в следующее мгновение увидел.

Пастухов коротким ударом двинул здоровенному мужику прямо в челюсть. Тот коротко охнул и осел.

Аня закричала.

Пастухов обернулся было к ней, но сильный удар по затылку чуть не лишил его чувств, во всяком случае, на долю секунды он потерял равновесие и чуть не упал.

В номер вломились еще двое таких же здоровых мужиков и принялись колотить Пастухова чугунными кулаками.

Сергей уворачивался, не очень, впрочем, удачно. Но ему надо было прийти в себя, ему нужна была хотя бы секундочка, чтобы вздохнуть. Эта секундой не выдалась. Сергей сжал пресс, резко отклонился назад, оставив противникам пустоту, а потом сразу двумя руками, выкинутыми в сторону, припечатал по удару в переносицы мужикам.

Те не ожидали такого мощного сопротивления. Один схватился за разбитый нос, второй безвольно мотнул головой. Дальше было проще. Сергей сначала серией коротких ударов вырубил одного, тот с грохотом повалился на журнальный столик, сломав его, опрокинув воду, затих. А потом Сергей взялся за другою. Этого лишать чувств он не хотел. Оттолкнувшись ногами от стены, он вспрыгнул нападавшему на спину и железным захватом передавил тому горло. Придушил только чуть-чуть. Мужик забил бестолково руками, зарычал сдавленно, опустился вместе с Пастуховым на колени.

– Ты кто? – спросил Пастухов. – Чего надо?

– Пусти, падла, угроблю, – просипел мужик.

– Это еще когда будет, сначала я тебе шею сверну. Не веришь?

Пастухов придавил горло мужика посильнее. Тот закатил глаза.

– Пусти, пусти...

– Кто тебя послал?

– Пусти...

Сергей придавил еще сильнее, мужик высунул серый язык. Еще чуть-чуть – задохнется.

– Говори, сволочь, кто тебя послал? Аня стояла у окна, огромными глазами смотрела на Пастухова и до белых костяшек сжимала руки.

– My... Ma...

Пастухов чуть ослабил хватку.

– Максим...

– Это... Это мой жених, – испуганно пролепетала Аня.

Пастухов отпустил мужика, тот кулем свалился ему под ноги.

– Быстро собирайтесь, пошли отсюда, – приказал он Ане, связывая нападавших электрошнуром от торшера. – Ну и женишок у вас.

– Подонок, негодяй, гнида. – плакала Аня, бросая вещи в чемодан.

– Поживете пока с нами, – сказал Сергей, когда они выбежали на улицу. – А с вашим Максимом я разберусь.