Текст книги "Ветры Запада. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Стоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 10

– Я до сих пор не могу в это поверить, – немного нервно сказал мне Кальцит. – Никак не могу привыкнуть к мысли, что это всё на самом деле, а не во сне. Я ведь и в пятьдесят тысяч не особо верил.

Мы обедали вдвоём в отдельном кабинете «Ушкуйника». Вообще-то, разговаривать о чём-то серьёзном до десерта было не принято, но Кальцит был определённо не в состоянии говорить о чём-то другом.

– Сказать по правде, Кальцит, я сам до сих пор не верю, – признался я. – Мы, конечно, громко заявляли, что цена может подняться и до ста тысяч, но мы и сами не принимали это всерьёз. Мне и про начальные-то пятьдесят тысяч многие говорили, что покупателей не будет. Сто двенадцать – эта цифра далеко за пределами моих самых фантастических ожиданий. Да и не только моих. Вы, кстати, не смотрели утренние газеты?

– Нет, – немного виновато ответил Кальцит. – У меня как-то не сложилась привычка читать газеты, я их и в Рязани не читал.

– Они там просто в истерике бьются. Уже успели раскопать имя покупателя, но это оказался поверенный, который занимается разными деликатными поручениями. Имя клиента он, разумеется, не сообщил, но и так ясно, что это, скорее всего, кто-то из правителей.

– Почему вы так думаете? – удивился Кальцит.

– А кому ещё надо участвовать анонимно? Для обычного дворянина, я уж не говорю про купца, проиграть в таком аукционе незазорно. Даже сам факт, что он участвовал в аукционе с начальной ставкой пятьдесят тысяч, уже достаточно поднимает репутацию. Зато для князя проиграть другому князю будет унижением. Князь будет участвовать анонимно, чтобы в случае проигрыша сделать вид, что его это вообще не интересовало. А победителя мы, кстати, скоро узнаем – где-то эта брошка обязательно ведь покажется. Да, совсем забыл вам сказать: покупатель сегодня утром внёс шестьдесят две тысячи остатка, так что продажа состоялась.

Кальцит потряс головой, всё ещё пытаясь уместить в себе этот факт.

– Тому торговцу, который исчез, – вдруг вспомнил он старые дела, – мы дали три украшения с условием оплаты пятьсот гривен за штуку. Интересно, за сколько он смог их продать?

– Вряд ли сильно дороже, – усмехнулся я. – Если бы он выручил за них действительно много, обязательно отдал бы вам эти полторы тысячи в обмен на новые украшения. Но на самом деле он мог и полутора тысяч не выручить. Репутация значит очень много и, начиная с определённой границы, действительно конвертируется в деньги. Безымянному торговцу с улицы никогда не заплатят столько, сколько легко заплатят нам. И, к слову об аукционе – учитывайте, что немалую прибавку к цене дало официальное заключение моей матери, которое она никогда не стала бы делать для кого-то другого.

– Я с самого начала верил, что с вами мы сможем продавать гораздо успешнее, – кивнул Кальцит. – А вчера окончательно в этом убедился.

– Ну, не всё так плохо, Кальцит, – возразил я. – Ваше имя уже узнали, и вы начинаете приобретать собственную репутацию. Ещё десяток проданных украшений, и вы вполне сможете продавать их сами. Для простых украшений без артефактной составляющей мы вам не нужны.

– Нет, я лучше буду работать с вами, – в ужасе замотал головой Кальцит.

– Ну, начали мы действительно неплохо, так что не могу не приветствовать ваше решение, – согласился я. – Кстати, о простых украшениях – моя жена очень расстроилась, что не смогла купить ту брошку. Возможно ли заказать у вас что-нибудь похожее? Без всяких слёз Пожирателей, конечно, и с достойной оплатой.

– Хорошо, что вы напомнили, – Кальцит полез за пазуху и достал небольшую резную шкатулку. – Я изготовил брошь, чтобы дополнить гарнитур госпожи Лены, прошу вас принять её в подарок.

Я открыл шкатулку и вновь поразился великолепной работе. Однако, интересный момент – не здесь же он её изготовил? Разумеется, он привёз эту брошку из Рифеев, однако до аукциона решил не отдавать. Впрочем, не стану осуждать его за сомнения – я ведь и сам пока что не вполне ему доверяю. Доверие партнёра нужно зарабатывать, и мы с ним пока только в начале пути.

– Благодарю вас, Кальцит, – с чувством сказал я. – И от себя, и от имени жены – могу вас заверить, что она будет действительно благодарна.

Сказать по правде, я бы предпочёл эту брошь просто купить и не забивать себе голову заботами об ответном подарке. Но предлагать деньги за подарок будет, пожалуй, оскорбительным, так что мне не остаётся ничего, кроме как смириться.

– Однако аукцион уже в прошлом, а нам с вами пора возвращаться к обычным заботам, – продолжал я. – В частности, нам с вами необходимо решить два серьёзных вопроса. Во-первых, о будущих продажах. Я бы хотел продавать одно-два украшения в месяц. Не столь уникальных, и с простой артефактной составляющей, вроде блеска глаз или приятного румянца. И, разумеется, дешёвых – ну, относительно дешёвых, – десять, максимум пятнадцать тысяч за штуку. Собственно, мы с вами обсуждали эти планы.

– Это возможно, – подтвердил Кальцит. – Но мы могли бы делать и больше, чем одно-два в месяц.

– Ни в коем случае, – отказался я. – Больше не надо, и следите за тем, чтобы больше и не было. Спрос ограничен, и мы должны поддерживать предложение на чуть меньшем уровне. Ни в коем случае нельзя допустить насыщения рынка. Ну, с этим всё понятно, а вот какие у нас перспективы насчёт уникальных артефактов со слезой?

– Ходящие добывают всего три-четыре слезы в год, но почти все они уходят карлам в обмен на сатураты. Без сатуратов племя не может обойтись, так что нам с вами много слёз не достанется. Сколько бы мы за них ни предложили, их просто нет. Мы можем рассчитывать, скажем, на одну слезу раз в два года. Если очень повезёт – раз в год.

– Ну, это не так уж плохо, – заметил я. – Для уникальных украшений этого хватит. Другое дело, что мы могли бы найти для слёз и другое применение.

– Слёз нет, – повторил Кальцит. – Даже эта досталась нам, можно сказать, случайно, и мне пришлось за неё порядком поунижаться. Я не знаю, как их умудряются добывать Ходящие, но я не сомневаюсь, что они просто не смогут добывать больше.

– Как их добывают, более или менее понятно, – махнул я рукой. – Скорее всего, снимают со стволов Пожирателей. А вы, кстати, сами-то Пожирателей видели?

– Нет, конечно, – он с удивлением посмотрел на меня. – В нашем клане кое-кто пытался подсмотреть секреты Ходящих, но назад никто не вернулся. А почему вы спрашиваете?

– У вас на фресках Пожиратели выглядят немного не так, как я помню. Вот мне и интересно – это какой-то другой вид Пожирателей или художник просто нарисовал их неправильно?

– Вы что – видели Пожирателей? – потрясённо спросил Кальцит. – И при этом выжили?

– Выжить там не такая уж проблема, – небрежно объяснил я. – Проблема уйти оттуда. Понимаете, их слуги загоняют всех к ним и никого не выпускают обратно. Сами по себе мы с вами Пожирателям неинтересны, но их слуги слишком тупые, чтобы это понимать, и уйти оттуда не позволят. Однако они дежурят только у тех проходов, возле которых могут появиться какие-то существа. Я думаю, ваши Ходящие нашли дырку вниз или, наоборот, на верхние уровни. Скорее всего, дырку наверх, иначе через нижнюю дырку кто-нибудь из ваших смог бы вернуться. Спускаются туда по верёвке, и по этой же верёвке возвращаются обратно.

– То есть если бы мы нашли такой проход, то могли бы сами добывать слёзы? – немедленно оживился Кальцит.

– Я всё же не советовал бы вам пытаться самим добыть слёзы, – покачал головой я. – Если двигаться по стеночке, то там вполне безопасно, но я не знаю, как отреагируют Пожиратели, если начать что-то отковыривать от стволов. Наверняка у ваших Ходящих есть и другие секреты кроме заветной дырки.

– Наверняка есть, – со вздохом согласился Кальцит. – Скажите, господин Кеннер – а каким образом вы сумели побывать там, куда и подгорники-то боятся спускаться?

– Это совсем неинтересный вопрос, – улыбнулся ему я. – Давайте лучше продолжим о наших с вами делах. Теперь второй вопрос: у вас сейчас появились свободные деньги, и вы можете самостоятельно заказывать нужные вам товары. Напомню, что мы специально для вас создали некоммерческую торговую компанию «Сундук изобилия».

– То есть мы должны покупать всё через них? – переспросил Кальцит.

Почему нужно одно и то же объяснять по десять раз? Это люди настолько тупые, или же я просто не в состоянии внятно излагать свои мысли?

– Нет, конечно, Кальцит, – терпеливо сказал я. – Компания создана для вашего удобства, но вы не обязаны заказывать именно там. «Сундук изобилия» – это некоммерческая компания, так что через них вы просто сможете покупать гораздо дешевле. Но если вы захотите купить что-то в другом месте, то вам никто этого не запретит. Это ваши деньги, и вы имеете право тратить их как хотите.

– Понятно, – пробормотал он.

– Мы предварительно договорились с лесными о выведении пород скота и пищевых растений, пригодных для разведения в условиях пещер, так что можете приступать к разработке своих требований.

– А если мы не станем заказывать никакого выведения? – осторожно осведомился Кальцит.

– Не станете? – удивился я. – Ну, вообще-то, ничего страшного не случится. Мы тогда закажем это для себя, моё баронство тоже заинтересовано в новых сортах и породах. Без заказов лесные уж точно не останутся. Но мне довольно странно это слышать – помнится, Норит рассказывал мне, что вам совершенно необходима определённая самодостаточность, потому что вас никак не устраивает перспектива критической зависимости.

– Да, необходима, – уклончиво ответил Кальцит, – но вопрос об этом пока решается.

– То есть ваш клан не желает за свой счёт решать задачи всего племени? – наконец до меня дошла суть проблемы.

– И это тоже в первую очередь, – вздохнул Кальцит. – Но в целом это действительно сложная проблема, господин Кеннер. У старейшин пока нет согласия насчёт направления будущего развития, и у тех, кто возражает против сотрудничества с вами, тоже имеются веские доводы.

– Доводы насчёт зависимости от наружников? – уточнил я.

– Прежде всего это, – согласно кивнул он.

– Автаркия – это дело дорогостоящее, Кальцит. Чем более развито общество, тем большее количество людей требуется для поддержания самодостаточности. В случае небольшого племени, такого, как ваше, самодостаточность достигается только примитивностью хозяйства. Если вам хватает грибов, и они вас устраивают, то вам наружники, пожалуй, и не нужны.

– У нас не хватает места для плантаций, – признался Кальцит.

– Защищённого места? – уточнил я. – Так-то в пещерах места достаточно, но предположу, что в открытых областях ваши грибы жрут либо слизни, либо чистильщики, так?

– И те и те, – подтвердил он, глядя на меня с искренним изумлением. – Откуда вы всё это знаете?

– Говорю же, бывал в ваших краях, – отмахнулся я. – Стало быть, вам нужно либо усложнять ваши пищевые цепочки, либо вводить контроль рождаемости.

– Контроль рождаемости исключён, – мрачно сказал Кальцит.

– Значит, вам нужны новые источники продуктов. Но всё же не понимаю – я предлагал вам через Норита вариант с минимальной зависимостью от княжества через выведение новых подземных сортов и пород. Что старейшин в этом варианте не устроило?

– Они опасаются, что дело всё равно кончится тем, что мы станем подданными князя. Я тоже опасаюсь, кстати.

– Если уж так ставится вопрос, то что плохого в том, чтобы стать подданными? Ведь на самом деле обязательства взаимны. Как подданным, вам невозможно обрубить поставки – вы будете полноценно пользоваться всеми плодами разделения труда. Заниматься только тем, что у вас получается лучше всего. При этом нашествие наружников вам никак не угрожает – к вам могут зайти только сильные Владеющие.

– Князь может заставить нас что-то делать, – неуверенно возразил Кальцит. – Добывать какие-то ископаемые, или ещё что-нибудь в этом роде.

– Добывать он вас ничего не заставит, поверьте, – усмехнулся я. – Наоборот, княжество ограничивает добычу ископаемых. Зачем заставлять вас, когда можно просто выдать лицензию на добычу тем же Чермным, и они радостно выкопают что угодно? Я могу дать вам один совет – не пытайтесь поставить княжество в критическую зависимость от себя, и у вас не будет никаких неприятностей. Опасение зависимости работает ведь в обе стороны.

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался он.

– Например, представим такую ситуацию: вы начинаете поставлять какой-то интересный сплав, вдруг оказывается, что он имеет важное военное применение, и через некоторое время от этих поставок начинает зависеть обороноспособность княжества. От подданных подобная зависимость приемлема, но если вы при этом вдруг вспомните, что вы сами по себе, а наружники сами по себе, и начнёте шантажировать князя прекращением поставок, дело кончится плохо. Если вы хотите сохранить дистанцию – не пытайтесь влезть в критические поставки.

– Я понял, что вы имеете в виду, – медленно кивнул Кальцит, о чём-то размышляя. – Это действительно стоит обдумать. И всё взвесить. Я думаю, к какой-то форме сотрудничества мы так или иначе придём.

– Да я в этом и не сомневаюсь, – хмыкнул я. – Я же пробовал ваши грибы. У вас до голода дело даже не дойдёт, просто очень скоро ваши люди, Кальцит, больше не захотят их есть. А глядя на них, и другие кланы начнут давить на своих старейшин. Подумайте как следует – подданство, тем более такое формальное, даёт вам массу преимуществ, не накладывая серьёзных обязательств.

* * *

Драгана сидела на цветастом ковре и неторопливо прихлёбывала из пиалы зелёный чай с молоком. Ковёр был на удивление пушистым и чистым, чай был очень неплох, и настроение у Драганы было под стать.

– То есть ты ута? – спросила Драгана у гостеприимного хозяина. – Я так понимаю, по-нашему это значит жрец. Богам молишься?

– Нет, – покачал головой тот. – Молится дебилала, а я ута.

– Нет? – удивилась Драгана. – Но ты сам с богами как-то же общаешься?

– Нет, – опять отказался тот. – С богами пшур общается. А я ута.

– Надо же, как сложно у вас[13], – поразилась Драгана.

[ 13 – У племён Гиндукуша действительно существовало разделение жрецов по функциям. Ута – это верховный жрец или, в отдельных случаях, старший жрец большого племени. В его функции входили присутствие на публичных церемониях, жертвоприношения и исполнение определённых ритуальных танцев. Помощником уты, возносящим молитвы, являлся дебилала, а шаманские функции были возложены на пшура.]

– И ведьма рассказывает мне про сложности? – саркастически хмыкнул жрец. – Ты ведь ведьма, верно?

– Я бы так не сказала, – задумалась Драгана. – Но нашу систему у меня вряд ли получится тебе объяснить, так что проще, наверное, считать меня ведьмой.

– Ну вот, а ты говоришь, что у нас сложно.

– Не то чтобы совсем сложно, – признала Драгана. – Но некоторые вещи у вас ставят меня в тупик. Вот, к примеру, меня всю дорогу пытаются либо изнасиловать, либо в рабство продать, а чаще совместить. Я уже со счёта сбилась, сколько рук и ног переломала. Наверное, скоро уже начну просто убивать, а то до ваших всё никак не доходит. Но здесь меня почему-то никто насиловать не собирается, ты вот даже в гости позвал. Почему?

– Это Прасун, – пожал плечами жрец. – Мы, прасунцы, мирный народ. Нам не нужно убивать, чтобы добиться уважения, мы избраны богами.

– А соседи, которым нужно убивать – им этого хватает, чтобы вас уважать? – с любопытством спросила Драгана.

– Не всегда, – вздохнул жрец. – У нас бывают проблемы с соседями, приходят грабить иногда. Но они признают, что нас избрали боги. А весь Прасун признаёт клан Касем, все вожди происходят из нашего клана.

– А как именно вас избрали боги? – немедленно заинтересовалась Драгана. – Я ведь как раз и путешествую, чтобы узнавать разные такие вещи. Мелкие детали порой приносят большие знания… ах, как хорошо я сказала!

– Это давняя история, её все знают, – веско сказал ута.

– Мне-то откуда её знать? – лениво возразила Драгана. – Я и не знаю.

– Недостойно гордиться невежеством, – строго указал жрец.

Драгана смешливо фыркнула на это заявление, даже не подумав оскорбиться.

– Расскажи, ута, – с улыбкой попросила она. – Рассей светом своей мудрости тьму моего невежества.

Жрец в её просьбе никакой издёвки не уловил, и, немного помолчав со значительным видом, степенно начал рассказ[14]:

[ 14 – Здесь жрец рассказывает реальную легенду горцев Прасуна, приведённую в работе Л. Эйдельберга «Некоторые мифы и гимны Паруни». Немного в другом варианте она также упоминается в работе П. Сноя «Кафиры. Формы экономики и духовной культуры».]

– Давно это было, ещё когда Мара спускался к людям и учил их разным вещам. Клан Касем тогда ничем не выделялся. Уважали нас, конечно, но всё равно мы были просто одним из кланов. И была у вождя клана юная дочь, прекрасная Со՛гад, – жрец сделал многозначительную паузу, глядя куда-то вдаль. – И вот однажды, когда она жила на летнем пастбище со своими семью братьями, Мара спустился к ней в образе белого барана и овладел ею.

– Это ещё как? – поразилась Драгана. – Вот просыпается девица и обнаруживает, что на неё залезает баран с самыми гнусными намерениями. А она вместо того, чтобы прогнать наглое животное пинками, или хотя бы заорать, просто раздвигает ноги. Она идиотка или у вас это считается нормальным?

– Это бог был, – терпеливо указал ута.

– А она-то откуда это знала? Или этот баран сразу ей представился: «Спокойно, Зульфия, я бог»?

– Её Со՛гад звали, – с видом безграничного терпения поправил её жрец.

– Да неважно, как её звали. Ты сам представь, как это было. Да любая нормальная девка от такого крик бы подняла. Семь братьев там у неё, говоришь? Вот они на крик с дубьём и сбежались – а дальше что? Свечку держали для барана?

– Что ты можешь знать о богах, женщина? – раздражённо вопросил жрец. – Я говорю, что так было.

– Да где уж мне что-то знать о богах, – саркастически усмехнулась Драгана. – Ладно, не злись, ута. Я просто понять не могу – ну хорошо, пусть девка дура. Любой баран ей богом назвался, она и ноги врозь. Но богу-то это зачем – ему бараном привычнее, что ли? А может, ваш Мара тоже из зверобогов? – вдруг задумалась Драгана. – Но тогда зачем ему человеческая девка? Шёл бы на пастбище овец валять. Хотя ты же вроде сказал, что дело как раз на пастбище было – может, эта ваша Со՛гад просто за компанию с овцами пошла?

– Ты слушать будешь или нет? – жрец начал терять терпение.

– Всё, всё, слушаю, – согласилась она.

– Когда братья увидели ребёнка…

– Сразу и родила? – удивлённо подняла бровь Драгана. – Хотя, с другой стороны – чего тянуть? Молчу, молчу, рассказывай.

–… они решили, что отцом мальчика был один из них, и стали этого брата убивать.

– Быстро у вас в плане правосудия, – уважительно заметила Драгана. – Наши сутяги здесь бы с голоду перемерли.

– Но они с сестрой обнялись и их скрыло цветное облако, а оружие братьев ничего сделать не могло.

– Обнялись, говоришь? – понимающе хмыкнула Драгана. – Может, там и впрямь что-то было. Допустим, девчонке понравилось, вот она и решила продолжить, а братец и не прочь посодействовать.

– А ребёнка покрыло сияние, и тогда все поняли, что он родился от бога, – жрец вздохнул. – И кому я всё это рассказываю?

– Да ладно тебе, ута, мне в самом деле интересно. Я просто пытаюсь понять, что там на самом деле было, а что уже после понаврали. Здесь, похоже, порядком присочинили.

– Наши легенды правду говорят, – возмутился жрец.

– Я верю, – покладисто сказала Драгана. – А дальше что-нибудь ещё было?

Жрец немного помолчал с кислым видом, но потом всё-таки решил досказать:

– Потом девушка бросилась в озеро…

– Зачем бросилась? – не поняла Драгана. – Вроде ведь уже разобрались, что это бог пошалил. Девчонка не виновата – кто бы устоял против белого барана?

Жрец проигнорировал её вопросы.

–… а отец девушки бросился в озеро вслед за ней.

– Ещё и отец откуда-то взялся, – негромко прокомментировала Драгана, закатив глаза. – Она же с братьями там была?

– Это уже позже было, – терпеливо объяснил жрец, уже смирившись с тем, что слушать его молча она не будет. – Отец попал на тот свет, где Мара научил его молиться и творить суд. Потом он подарил отцу девушки волшебную одежду и отправил обратно в мир живых. И повелел людям почитать девушку Со՛гад и её сына, которого назвали Химинду. А отец девушки надел эту волшебную одежду и переспал с её матерью, и они оба стали молодыми.

– У нас, когда переспать хотят, одежду обычно снимают, а не надевают, – заметила Драгана. – Вообще непонятно, как вы с такими странными сексуальными обычаями как-то ещё умудряетесь размножаться. Но в целом история интересная, да. А дальше там что было?

– А дальше всё, – с некоторым облегчением ответил жрец. – От Химинду и пошёл клан Касем. Потому и вожди всегда из клана Касем, и жён Мара тоже из нашего клана берёт.

– Понятно, – задумчиво сказала Драгана, хотя по её тону было очевидно, что понятно ей далеко не всё. – Слушай, ута, а разве у вас не Имра на том свете всем заправляет?

– У нас в Прасуне его Марой зовут, а не Имрой, – с достоинством ответил тот.

– Так значит, смертью как раз Мара и ведает, – понимающе кивнула Драгана. – Знаешь, ута, я тебе сейчас одну новость скажу. Правда, этой новости уже пара тысяч лет, но никогда ведь не поздно узнать что-нибудь новенькое. В общем, Мара сейчас женщина и зовётся Мореной.

Жрец ничего не сказал, но посмотрел на неё с явным недоверием.

– Ну может, она вам и не стала говорить, чтобы не смущать вас излишним знанием, – пожала плечами она. – Ей же, по большому счёту, никакой разницы, в какой форме вам являться. Но жён она у вас точно брать не станет, даже не надейся. И в овцу она тоже не превращается, так что не давай воображению особо разгуляться, когда о ней говоришь. Так-то она к смертным нормально относится, но сердить её я бы не рискнула. Даже я бы не рискнула.

– Откуда ты это знаешь? – хмуро спросил жрец.

– Приходилось с ней встречаться, – туманно ответила Драгана.