Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Андрей Иванов

Соавторы: Дмитрий Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Андрей Иванов, Дмитрий Рубин
Королева красоты

1

Клуб «Афины» был одним из самых дорогих в городе. Здесь, по замыслу его создателей и хозяев, все должно было напоминать Древнюю Элладу. Владельцами клуба являлись двое мужчин лет сорока – Виктор Антипов и Леонид Бирман. Говорили, что познакомились они в местах не столь отдаленных, где обоим довелось коротать годы на соседних нарах. Выйдя на свободу, товарищи по несчастью решили заняться ресторанным бизнесом. Дорогой модный дизайнер Антон Морозов, к которому обратились подельники, предложил им оформить ресторан в древнегреческом стиле. Будущие владельцы клуба мало знали о древних греках, однако они любили все яркое и дорогое, идея дизайнера пришлась им по душе. Выбранное помещение когда-то было студенческой столовой. Там за тридцать две копейки студенты покупали порцию сосисок с тушеной капустой. Две копейки стоил чай, шесть копеек – кофе. Имелись в ассортименте и коржики, и салат из свежих огурцов. Учащиеся во время обеденного перерыва могли здесь сносно утолить голод.

Студенческий дух навсегда выветрился из бывшей университетской столовой. Готовясь к открытию клуба, Антипов и Бирман выписали из Италии шеф-повара Маурицио Росси. Он не знал ни слова по-русски и общался со своими работодателями на английском. Росси говорил с итальянским акцентом, двое его начальников едва владели английским, поэтому общение троицы со стороны выглядело анекдотично. Порой им приходилось прибегать к помощи жестикуляции.

Однако дело свое Росси знал хорошо. Он был большим выдумщиком и большинство своих блюд изобретал сам. Иногда шеф-повар смешивал казалось бы несоединимые продукты. Так, в одном десерте он использовал одновременно мороженое и помидоры. Своим творениям Росси давал красивые и длинные названия: «Вечер в осеннем Риме», «Особняк на побережье», «Неаполитанская ночь»... Но главное, что отличало блюда итальянца,– были цены, которые, впрочем, назначал не он, а владельцы клуба. Цены были не просто высокими, а заоблачными. Местную публику, тем не менее, это не отпугивало. Антипов и Бирман намеренно делали клуб дорогим, отсеивая случайных посетителей.

Открытие клуба состоялось полтора года назад Презентация была пышной и помпезной. Приглашенные журналисты жадно уничтожали предложенные напитки и закуски. Светские знаменитости раскланивались и целовались друг с другом. Концертная программа включала в себя выступления эстрадных звезд, как столичных, так и местных. Вел концерт модный радиоведущий Сергей Гринев. В конце вечера он устроил среди гостей презентации аукцион. Были выставлены бутылка коллекционного французского вина, ящик пива от пивоваренного завода-спонсора и футболка, на которой оставили автографы все артисты, участвовавшие в концерте. Начальная цена этого набора была – один рубль. В процессе торга эта сумма быстро увеличивалась. Сцепились двое. Один из торговавшихся был кавказцем, другой – русским. Неизвестно, повлияли на этот поединок кошельков национальные чувства или просто каждый хотел показать кураж перед своей компанией, но цена дошла до тысячи долларов и пересекла эту отметку. В конце концов набор был продан за тысячу сто. Купил его русский человек, который внешне совершенно не был похож на богача, сорящего деньгами. Победитель скорее напоминал главного бухгалтера какой-нибудь государственной конторы. Тем не менее, этот бухгалтер под аплодисменты зала вышел на сцену, достал из бумажника деньги, вручил их ведущему и, довольный собой, понес к своему столику коллекционное вино, ящик пива и футболку. Весь оставшийся вечер он хвастался перед друзьями, что пьет самое дорогое пиво в мире. Повезло и ведущему вечера Гриневу. По договоренности он получил десять процентов от суммы. Плюс, естественно, к своему гонорару. Остальные деньги достались Антипову и Бирману. Разумеется, они не покрыли и малой доли расходов, связанных с проведением презентации клуба.

С тех пор прошло полтора года. Жизнь клуба «Афины» вошла в колею. Больше всего клуб зарабатывал в «сенокосную» пору – в период с католического Рождества до старого Нового года. Сегодняшний вечер был последним отголоском прошедших праздников. Валентинов день. Зима клонилась к закату. Погода была ясной и морозной.

В зале уже клубилась нарядная публика. Официантки, одетые под «древних гречанок», обслуживали разгоряченных посетителей. Через пятнадцать минут предстояло начало праздничной программы. На афише красовались имена известного цыганского певца Саши Загребельного с ансамблем, модного в прошлом певца и композитора Аркадия Камышова, уже знакомого нам ведущего Сергея Гринева и название модельного агентства «Невская корона». Открыть концерт после вступительного слова ведущего должен был цыган Загребельный. Собственно, он был не цыганом, а евреем, но последние годы старался никому об этом не говорить.

Когда-то Загребельный учился в Театральном институте на режиссера. У него были удачные учебные работы, привлекавшие внимание девушек с театроведческого факультета. На одной из них Загребельный даже женился. К окончанию института у них появился сын. После получения диплома началась бедная театральная жизнь с постоянной нехваткой денег и бытовой неустроенностью. В конце концов семья Загребельного развалилась. Жена его, спустя пару лет после расставания, уехала с сыном в Америку. Неудавшийся режиссер впал в депрессию. Он начал пить, перестал следить за собой.

Неизвестно, чем закончилась бы карьера Загребельного, но однажды он случайно встретил одного бывшего однокурсника, который работал «цыганом» в ресторане крупной гостиницы. Тот помог Загребельному устроиться в хор «Монисто», тем более, что внешность новоиспеченного цыгана вполне соответствовала тамошним стандартам. А музыкальное образование, полученное в детстве, и природный голос помогли экс-режиссеру освоить новую профессию. И неожиданно карьера Загребельного резко пошла вверх. Он отпустил длинные волосы, вставил в ухо золотую серьгу. На пальцах его появились большие перстни. Во взгляде возникла поволока. Сначала Загребельный пел в хоре, затем ему стали доверять сольные номера. Спустя год он уже был ведущим солистом.

А еще спустя год ресторан, где постоянно выступал хор «Монисто», разорился, и цыгане остались без работы. Помещение ресторана было переделано под большую «технократическую» дискотеку, где бал правили диск-жокеи. Однако у солиста цыганского хора Саши Загребельного уже было имя, и он начал сольную карьеру. Теперь певец выступал с небольшим ансамблем, и работы у него хватало.

Итак, цыганское шоу готовилось к началу концерта. Гитары и микрофоны были настроены, артисты надели концертные костюмы.

За кулисами клуба расположились две гримуборные. Это были небольшие помещения с зеркалами на стенах. В одном из них топтались «цыгане». В другом готовились к выходу девушки модельного агентства «Невская корона».

Что касается певца и композитора Аркадия Камышова, то он находился в зале. До его выхода на сцену оставалось много времени. Возле стойки бара к Камышову подошел солидный мужчина с двойным подбородком. Он представился и сказал, что давно является страстным поклонником композитора. После комплиментов мужчина предложил Камышову присоединиться к его компании за соседним столиком. Камышов, не раздумывая, принял предложение неожиданного поклонника.

Ведущий программы Сергей Гринев тоже был в зале. Он познакомился с двумя миловидными девушками и теперь развлекал их подержанными анекдотами. Все артисты были спокойны. За плечами у каждого остались сотни подобных мероприятий.

2

 Единственным человеком, чувствовавшим волнение в этот час за кулисами, была главный модельер агентства Светлана Ольшанская. Она курила, поглядывая на часы. Наконец Ольшанская подошла к своему администратору Николаю Карбуло. В отличие от главного модельера, он был спокоен. Карбуло сидел в гримерке в окружении манекенщиц и разговаривал с ними о том, о сем.

–  Ну, где Наташа? – обратилась Ольшанская к Карбуло.

Администратор пожал плечами. Он недавно начал работать в агентстве, еще не до конца освоился на новом месте.

–  Должна была приехать пятнадцать минут назад,– объяснила Ольшанская.– Коля, позвони ей, пожалуйста.

Карбуло вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер Натальи Матвеевой – ведущей манекенщицы модельного агентства «Невская корона».

–  Алло, Наташа? – сказал администратор в трубку.

–  Да,– ответила Матвеева.– Это ты, Коля?

– Ты уже должна быть в «Афинах». Срочно приезжай.

–  Коля, извини, я закрутилась, не успеваю.

– То есть как?

–  Заедь за мной, пожалуйста.

Карбуло вздохнул. Он только собирался выпить кружку пива. Теперь это откладывалось надолго.

– Ну, что там? – спросила Ольшанская.

–  Просит за ней заехать.

– Давай быстро! – дала указание Ольшанская,– У нее выход через сорок минут.

Карбуло одел пальто и вышел из гримерки. Он прошел через зал, оказался на улице, сел в машину. Клуб «Афины» был расположен на Английской набережной. Дом Матвеевой находился в Василеос-тровском районе. Чтобы успеть доставить ее к началу показа, следовало спешить. Карбуло нажал на газ и помчался через мост в сторону Васильевского острова.

Наталья жила в большой квартире на набережной реки Смоленки. Квартира была дорого и со вкусом обставлена – манекенщица могла не отказывать себе ни в чем. Разумеется, ее материальное благополучие было обеспечено не выходами на подиум. Денег, которые получала Матвеева от Ольшанской, хватало манекенщице только на сигареты. Но в городе жил человек, который дал Матвеевой все. Он снял и обставил ее квартиру, оплачивал расходы и выполнял любые желания. Это был Александр Зальцман, пожилой состоятельный человек. Он владел большим антикварным салоном на Пантелеймонов-ской улице. Зальцман был идеальным семьянином и аккуратным налогоплательщиком. Однако наличие денег позволяло ему время от времени отдыхать от семейной жизни в обществе обаятельной манекенщицы. Зальцман был старше Матвеевой на сорок лет, поэтому он философски смотрел на свои с ней отношения. Антиквар знал, что кроме него девушка встречается с Сергеем Гордеевым, молодым человеком, ее ровесником. Зальцман закрывал на это глаза.

С Гордеевым Наталья была знакома больше пяти лет. Когда они познакомились, Матвеева была совсем юной девушкой. Гордеев приучил ее к наркотикам, которыми сам торговал. Они начали работать на пару. Жили тоже вместе. Однажды милиция задержала подельников, но на суде Гордеев взял вину на себя. Ему дали три года.

Пока Сергей находился в колонии, жизнь его бывшей напарницы круто изменилась. Она продолжала принимать наркотики и устроилась стриптизеркой в дешевый ночной клуб. Там на Наташу обратили внимание представители одного модельного агентства, где вскоре она и начала работать. Затем состоялось знакомство со Светланой Ольшанской, руководителем агентства рангом повыше. Это произошло почти одновременно со встречей с Александром Зальцманом. Матвеева стала работать у Ольшанской, а антиквар помог ей избавиться от наркотиков. Вскоре Наталья стала ведущей манекенщицей агентства.

К этому времени Сергей Гордеев успел освободиться из колонии. Их отношения с Матвеевой были противоречивыми, во многом непонятными для окружающих. Наталью тянуло к Сергею, он регулярно ночевал у нее. Вместе с тем, ее раздражало то, что Гордеев регулярно тянул деньги, которые давал Матвеевой Зальцман. А деньги Сергею были нужны. Он продолжал принимать наркотики и не упускал случая по возможности поторговать ими. Однако торговля шла ни шатко, ни валко. Гордеев был слишком необязательным человеком, мало кто решался иметь с ним дело. Поэтому последнее время он все чаще просил деньги у Натальи.

Вот и сейчас, нуждаясь в очередной дозе, Гордеев требовал, чтобы Матвеева дала ему сто долларов. Его ломало. На лбу выступил пот. Он возбужденно ходил по комнате, отчаянно жестикулируя. Наталья в это время стояла перед зеркалом, наводя последние штрихи на лице.

– Наташа,– сказал Гордеев, стараясь быть спокойным.

Матвеева даже не посмотрела в его сторону.

–  Дай хотя бы стошку! – взмолился Сергей.– Последний раз.

–  Все, с меня хватит! – отрезала манекенщица.– У тебя каждый раз – последний. Через несколько дней опять придешь.

Гордеев взорвался.

– А ты подумала о том,– закричал он,– что если бы не я, ты вместо того, чтобы на подиуме задом вертеть, на зоне пододеяльники бы строчила?!

Матвеева с насмешкой повернула голову в сторону наркомана.

– Я это уже сто раз слышала,– спокойно сказала она.

– Ты мне всем обязана! – продолжал Гордеев.– Не я у тебя, сука, должен деньги просить, а ты сама мне их должна приносить!

Пришло время взорваться Наталье.

–  Хватит! – закричала она.– Мне с тобой некогда разговаривать. Сейчас за мной заедут. Давай уходи!

Лицо Гордеева побагровело. Он размахнулся и дал Матвеевой пощечину...

В это время администратор модельного агентства «Невская корона» Николай Карбуло подъезжал на машине к набережной реки Смоленки. Он гнал быстро, как только мог. Когда на одном из перекрестков его машина остановилась на красный свет, Карбуло показалось, что светофор не переключается невыносимо долго. Он достал из бардачка сигарету, за курил и напряженно забарабанил пальцами по торпеде. Наконец включился желтый. Машина администратора рванулась вперед...

В квартире Натальи Матвеевой продолжалась сцепа ссоры между ней и Сергеем Гордеевым. Она достигла кульминации, и крики были слышны на лестничной площадке. Их услышал сосед Матвеевой Александр Сапожников. Его квартира была расположена напротив квартиры Матвеевой. Он поднимался по лестнице с пустым мусорным ведром в руке.

Сапожников был толстым неуклюжим и неаккуратным человеком лет тридцати с небольшим. Он жил с матерью-пенсионеркой. С работой Сапожникову не повезло. Он служил в большом химическом институте, жизнь которого замерла лет десять назад. Небольшую зарплату получал нерегулярно. Единственным источником существования для него и его матери была другая квартира, расположенная в спальном районе. Квартиру эту они сдавали одному частному лицею, который расположил там часть своих классов. Сапожников был человеком медлительным, мечтательным и сильно закомплексованным. Он по соседски знал Матвееву и часто через глазок в двери наблюдал за ней и за людьми, приходившими в гости к манекенщице. Сейчас, проходя мимо Натальиной двери, Сапожников остановился и внимательно прислушался к тому, что происходило в соседней квартире. Постояв так некоторое время, тучный химик направился к своей двери...

Спустя пять минут после того, как в квартире Матвеевой прозвучала пощечина, Сергей Гордеев пулей вылетел от манекенщицы на лестничную клетку. Он помчался вниз, перепрыгивая через ступени. Дверь в квартиру осталась не закрытой. Пощечина Гордеева была размашистой, но не сильной. Матвеева быстро оправилась от нее. Она вновь подошла к зеркалу, чтобы поправить волосы, навести последние штрихи на лице.

Вдруг ей показалось, что в квартиру кто-то вошел. Она прислушалась. Посторонние звуки умолкли. Наталья не придала этому значения. Она вновь сосредоточилась на макияже. И все-таки шаги в коридоре возобновились. Матвеева оглянулась. Когда она увидела вошедшего, лицо ее исказила гримаса презрения.

– Опять ты? – сказала она.– Я же сказала, чтобы больше не приходил!

3

В Двенадцатое отделение милиции поступил вызов. Звонивший сообщил, что обнаружил труп манекенщицы Натальи Матвеевой в ее квартире. Свидетель представился. Это был администратор модельного агентства «Невская корона» Николай Карбуло.

На вызов выехали старшие лейтенанты Вячеслав Волков и Анатолий Дукалис, капитан Андрей Ларин и эксперт-криминалист Александр Калинин. То, что увидели оперативники, войдя в квартиру, напоминало сцену из латиноамериканского сериала. На кровати лежала Наталья Матвеева. Глаза ее были закрыты. На шее виднелись кровоподтеки. Но главное, что поразило милиционеров,– цветы, которыми было украшено смертное ложе манекенщицы. Розы лежали на груди Матвеевой и вокруг ее фигуры. Руки были сложены крест-накрест. Телефон валялся на полу рядом с кроватью. Трубка была снята, из нее раздавались короткие гудки.

Эксперт Калинин сделал снимки, после чего вызванные санитары увезли тело в морг. Но до этого Калинин обратил внимание, что под ногтями убитой были кровь и маленькие кусочки кожи. Эксперт понял, что Матвеева боролась перед тем, как была задушена. Он взял на исследование кровь и кожу из-под ее ногтей, а затем занялся отпечатками пальцев в квартире.

Николай Карбуло все это время сидел на кухне. Он был подавлен. Время от времени выкуривал сигарету, заходил в комнату и вновь возвращался на кухню.

Старший лейтенант Дукалис нашел на книжной полке пачку свежих фотографий и рассмотрел ее. На фотографиях были Наталья Матвеева и Сергей Гордеев. Часть снимков воспроизводила интерьер квартиры, некоторые были отсняты на природе. Дукалис увидел других манекенщиц «Невской короны», репетиции выступлений и руководителя агентства Светлану Ольшанскую. На одной из фотографий Гордеев стоял на пляже в одних плавках. На плече его отчетливо была видна замысловатая татуировка, явно сделанная профессионалом. Держа в руках пачку фотографий, Дукалис вышел на кухню для разговора с Карбуло. Он сел напротив администратора и внимательно посмотрел на него.

–  Николай,– обратился Дукалис к Карбуло,– скажите, вам знаком кто-нибудь из этих людей?

Оперативник положил фотографии на стол перед администратором. Карбуло достал очередную сигарету. Закурив, он не спеша рассмотрел снимки.

–  Конечно,– ответил Карбуло.– Это девочки из нашего агентства, это Света Ольшанская, модельер.

Тут взгляд его остановился на Гордееве.

–  А этого молодого человека я не знаю,– продолжил администратор.– Но я с ним столкнулся внизу в дверях, когда шел сюда. Сильно спешил товарищ.

Перебирая фотографии, Карбуло остановился на той, где была видна татуировка на плече Гордеева.

–  Знал я одного мастера, такие штуки делал,– он показал на татуировку.– Звали его... то ли Скандал, то ли Удав.

Дукалис задумался.

– А вы с какой целью приехали? – спросил он.

–  У нас показ в клубе «Афины». Наташа опаздывала. Света Ольшанская стала волноваться. Она попросила ей позвонить. Я позвонил. Наташа сказала, что не успевает, мы договорились, что я за ней заеду.

–  Вы всегда за ней заезжали?

–  В том то и дело, что нет. Ну, было один или два раза. Поэтому, адрес я знал.

–  Что было дальше?

–  Когда я подъехал к дому, то позвонил ей из машины. У нее было занято.

–  Так...

–  Я вошел в дом. Как уже сказал, столкнулся с этим парнем.

Карбуло кивнул на фотографию Гордеева.

–  Лифт не работал,– продолжил администратор.

–  Да, это мы заметили,– вздохнул Дукалис.

Матвеева жила на пятом этаже, оперативники преодолели это расстояние пешком. Труднее всего сделать это было Дукалису – старший лейтенант обладал плотной и несколько тучной фигурой.

–  Пришлось идти пешком,– сказал Карбуло, который тоже страдал избыточным весом.

– А как вы вошли в квартиру? У вас есть ключ?

–  Нет, дверь была открыта. Я вошел в прихожую, позвал Наташу, она не ответила. Тогда я прошел в комнату и увидел ее... лежащей на диване.

Дукалис тоже закурил.

–  Цветы вы положили? – спросил он.

–  Нет, я ничего не трогал.

Карбуло с пониманием посмотрел на Дукалиса.

– Я же понимаю,– сказал он,– отпечатки пальцев и прочее...

–  Продолжайте.

–  А телефон валялся на полу, поэтому у нее и было занято. Я не стал его трогать. Позвонил в милицию и «скорую» со своего.

Николай Карбуло произвел странное впечатление на Дукалиса. В его действиях было слишком много здравого смысла. Другой на месте администратора вряд ли стал бы задумываться об отпечатках пальцев на телефонной трубке, увидев мертвую манекенщицу.

–  Вы часто бывали у Матвеевой? – спросил Дукалис.

Карбуло задумался.

–  Раза два до этого тоже заезжал за ней,– сказал он.

–  Можете определить, пропало ли что-нибудь из ее вещей?

–  На первый взгляд, нет, но я могу ошибаться.

–  Хорошо. Оставьте, пожалуйста, ваш телефон, мы с вами свяжемся.

Карбуло вынул из кармана визитку. На ней был указан только номер пейджера, поэтому администратор ручкой вписал туда свой домашний телефон.

4

Пока старший лейтенант Дукалис беседовал с администратором модельного агентства «Невская корона» Николаем Карбуло, капитан Ларин вышел из квартиры, чтобы поговорить с соседями убитой.

Первая квартира, куда направился оперативник, располагалась прямо напротив. Ларин подошел к двери и позвонил. Спустя полминуты в квартире послышались шаги.

–  Кто там? – услышал Ларин из-за двери.

Капитан вынул из кармана удостоверение и показал его в глазок.

–  Капитан Ларин,– сказал он.– Уголовный розыск.

– А что случилось?

Оперативнику не хотелось вести разговор через дверь.

–  Откройте, пожалуйста,– сказал он и спрятал удостоверение во внутренний карман куртки.– Мне нужно задать вам несколько вопросов,– продолжил он.

Дверь отворилась. На пороге стоял Александр Сапожников. Лицо его было намылено, в руках он держал бритвенный станок. Сапожников внимательно рассмотрел Ларина.

–  Проходите на кухню, я сейчас добреюсь,– учтиво сказал он.

Хозяин квартиры рукой указал в сторону кухни, а сам ушел в ванную, чтобы закончить бритье. Через несколько минут он вернулся и уже церемонно поздоровался с капитаном милиции.

–  Сапожников Александр,– представился свежевыбритый квартировладелец.

Ларин обратил внимание, что одна щека хозяина заклеена пластырем.

–  Порезался,– виновато улыбнулся Сапожников, поймав взгляд оперативника.

Он поставил на плиту чайник и сел за кухонный стол напротив капитана.

–  Чем обязан? – спросил Сапожников.

Ларин сразу приступил к делу.

– Два часа назад вашу соседку Наталью Матвееву нашли убитой,– сказал оперативник.

Сапожников побледнел.

–  Наташу! – воскликнул он.– Какое несчастье! Как это случилось?

–  Мы сейчас и пытаемся выяснить, как это случилось.

Говоря с Сапожниковым, Ларин одновременно рассматривал кухню. Обстановка была небогатой.

–  Скажите,– спросил Ларин,– вы были знакомы с убитой?

–  Да...– ответил хозяин квартиры. Он задумался.– Она поселилась в квартире напротив два года назад. С тех пор я иногда помогал ей. Знаете, тяжелое что поднести или передвинуть. Наташа была девушкой хрупкой.

В этот момент засвистел кипящий чайник.

–  Может быть, чай выпьете или кофе? – предложил Сапожников. Он встал из-за стола.– Сахара у меня, правда, нет. Диабет, балуюсь сукразитом,– оправдался больной хозяин.

–  Нет, спасибо,– ни чая, ни кофе Ларину не хотелось.– Скажите,– продолжил оперативник,– вы не слышали какие-нибудь крики или шум из ее квартиры?

Сапожников наполнил себе чашку кипятком. Бросил в нее пакетик с чаем и пару таблеток сукразита.

–  Вы знаете, слышал,– сказал он.– Это был голос Наташи и еще чей-то мужской.

–  Вы не расслышали, о чем они говорили? Сапожников отхлебнул из чашки.

–  Мне показалось,– проговорил он,– что там произошла ссора, но подробностей сказать не могу.

–  Когда и как вы это услышали?

– Я выносил мусор. Проходил по лестнице мимо ее квартиры. У нас слышимость, сами знаете, какая.

Ларин положил на стол перед Сапожниковым фотографию Сергея Гордеева.

–  Вам знаком этот человек? – спросил он. Хозяин квартиры взял в руки снимок.

–  Да,– ответил он.– Этот парень иногда заходил к Наташе.

–  А кто еще бывал у нее?

Отхлебывая из чашки, Сапожников отрезал себе кусок булки и стал делать бутерброд.

–  Знаете, у нее бывали шумные вечеринки,– сказал он.– Заходили подруги с молодыми людьми.

– А мужчины?

–  Кроме этого парня,– Сапожников кивнул головой на фотографию Гордеева,– был еще такой пожилой, богато одетый. Импозантный. Он всегда приходил один, с цветами и шампанским.

–  Как его зовут?

Сапожников удивленно посмотрел на Ларина.

–  Что вы, товарищ...

– Ларин,– представился еще раз капитан.

–  Я же не следил за соседкой! А этого мужчину видел только мельком.

Разговор подходил к концу.

–  Спасибо,– сказал Ларин.– Если еще что-нибудь вспомните, позвоните, пожалуйста,– он протянул Сапожникову свою визитку.