Текст книги "Колония – первый шаг к бессмертию"

Автор книги: Андрей Смитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Особенно внушительно выглядела статуя последнего римского философа–стоика Марка Аврелия, стоившая просто бешеных денег. Достаточно вспомнить высказывание о его лошади, вошедшее в историю: «Прекраснее и умнее головы коня Марка Аврелия нельзя найти в природе». Этот человек был очень высокого мнения о себе и своем ездовом животном.

Но ни античные скульптуры, ни комфортабельные диваны в виде раритетных скамеек не могли заставить забыть, что мы находимся на корабле последнего поколения.

Об этом напоминали информационные экраны, сообщавшие о происходящих событиях во всей Солнечной системе. Большое количество людей, казалось, хаотично перемещались в разных направлениях. Прозрачные лифты, которые постоянно метались туда–сюда, перевозя разные грузы по кораблю. Ремонтные роботы в автоматическом режиме производили какие–то манипуляции с некоторыми шлюпками под пристальным взором пилотов.

– Меня зовут Даниил, для вас – просто командир. С этого момента вы четко выполняете все мои команды. Сейчас направляемся в медицинский блок для обследования, за мной!

– Пффф, – корча лицо, произнес Вадим.

– Да ладно, так положено. Кто–то должен координировать общие действия. В нашем случае он больше проводник, мы же не военные, – прошептал я новоиспеченному, нервному дружку.

– Кстати, о военных, – дернул меня за руку Семен. – Их вроде обещали только двести, а тут шлюпок двадцать, по–моему, прибыло.

Мы повернулись посмотреть. Вооруженные до зубов люди так–же глядели в нашу сторону и что–то громко обсуждали. Среди них я увидел Ирину, она что–то искала в отсеке для багажа.

– Полагаю, мы им не очень нравимся.

– Им вообще никто не нравится, Олег, – добавил я. – Мы – это их головная боль. Сидели бы они на своих базах и играли в нарды, а тут лети куда–то, охраняй кучку ученых типа нас. На их месте мы бы тоже были не рады.

– Верно подмечено, – одобрил Вадя.

– Командир, а почему мы не полетели на «Дискавери»? – спросил кто–то из вновь прибывших.

– «Дискавери» на данный момент выполняет важную миссию на Венере.

Мы вошли в распахнувшийся и тут же закрывшийся за нами широкий вход, оказавшись в отдельном коридоре, полностью изолированном от основного.

Здесь уже не было старинных статуй, зато наблюдалось движение каких–то голубоватых световых потоков на потолке, рождавших причудливую игру света и тени на стенах и полу.

Впрочем, загадка освещения получила весьма скоро свое неожиданное разрешение.

Пока я разглядывал пол в поисках скрытой системы подсветки, Семен издал внезапный возглас:

– Ой, ужас, не может быть, – и ткнул пальцем вверх, прямо в потолок.

Когда все посмотрели в указанном направлении, то оказалось, что мы – не единственные находящиеся в этом коридоре. Прямо на нас пялились, прижавшись зубастыми, сильно удлиненными рылами к прозрачному куполу потолка, штук пять акул–скулусеков, эти водоплавающие были искусственно выведены из найденных останков в одном из пересохших морей на Марсе.

Еще шесть–семь этих тварей с шипастыми плавниками, жалами на хвостах и «свиными мордами» вертикально кружились поодаль, проявляя к нам явный и неподдельный интерес, о чем свидетельствовали их полуоткрытые пасти.

Оказалось, что купол над нами превращен в огромный аквариум, где, собственно, и резвились эти «милые» рыбешки.

– Вот это номер, – изумленно констатировал увиденное Вадим и погрозил кулаком висящей прямо над ним акуле, которая ощупывала кончиком рыла потолок в надежде найти способ добраться до нас.

– Если красивые статуи я еще могу объяснить, как психолог, чтобы вновь прибывший персонал понял, что находится на действительно могущественном судне, то содержание вот этих рыб в потолке разумному объяснению не подлежит, – заявил Семен, адресуя свое высказывание Даниилу.

Тот слегка скривил лицо, выражая, вероятно, тем самым недоумение к словам Семена, и ответил:

– Это к психологии никакого отношения не имеет, поэтому вы можете и не понимать. Наши спецы следят за поведением рыб, которые, как известно, лучше любых приборов чувствуют опасность. На Земле, на подводных лодках, держали золотых рыбок, а мы используем скулусеков. Они реагируют на крупные метеориты и изменение давления быстрее любого радара, эдакий эхолокатор только в космосе.

– Тогда извиняюсь, – признал свою ошибку Семен, чем явно польстил Даниилу.

Он еще раз скривил губы, что на этот раз означало улыбку, и снова кивнул на потолок, за которым безостановочно кружили эти диковинные звери.

– Бейкерс придумал, – продолжил он. – Весь второй этаж оборудован, как большой аквариум для этих хищных гигантов. Как–то раз он взял только одну особь с собой в одно из своих многочисленных путешествий. Когда та начала метаться по сравнительно небольшому контейнеру, он сначала не понял, в чем дело. А через какое–то время на радаре появился метеорит, летевший точно по направлению корабля. Так Бейкерс и выяснил, что у этих тварей ярко выражен инстинкт самосохранения. Они словно предсказывают, что может им угрожать.

– Веселый он парень, этот Бейкерс, – не удержался я от колкого замечания, но тут же получил отпор, как и Семен.

– Вы напрасно язвите, – не глядя на меня, произнес Даниил, – он очень уважаемый, достойный и храбрый человек. Оставшийся единственным выжившим в последнем походе, где, кстати, погибла и его жена. Не удивительно, что он принимает все меры, чтобы обеспечить безопасность своих сотрудников. Пусть даже они кажутся кому–то необычными.

Я почувствовал резкий укол совести за то, что постоянно думал про Бейкерса только плохое, а Даниил добавил еще порцию информации:

– Генерал четыре дня летел на спасательной шлюпке от Меркурия в сторону Земли. Это было задолго до того, как первая нога человека ступила на эту планету. Бейкерс был первым. Так вот, его шаттл последние сутки дрейфовал без двигателей, так как топливо закончилось. Ему повезло, что неподалеку находился корабль «Пророк», который изучал неправильное вращение Венеры. Связные услышали сигналы, посылаемые Бейкерсом, и тот был спасен.

– Название корабля–то какое, – вмешался Олег.

– Это корабль «Новой Церкви». Они, как и все сейчас, активно изучают солнечную систему, даже сделали несколько важных открытий, – гордо заявил Даниил. – Ладно, всем нужно обследоваться.

Медицинский блок расположен сразу же после парковки и предбанника, в котором мы стояли. Тут необходимо раздеться догола. Далее шел отсек обеззараживания, а после него – ряд кабинетов. Все глянцевое и белое: сидения, двери, стены, потолки.

Вояк отправили в левое крыло, нас – в правое.

– Ха, они не люди, я так и думал, – глумился Вадим.

– Полагаю, что у них несколько другие проверки, – посмотрел на него я.

– Скорее, причина в том, что они бы задергали нас тем, какие они крутые, а мы доходяги. Это в стиле военных – игра мускул. Дело обычное. Я часто на приемах встречал служивых, – продолжал домыслы Семен. – Они как дети: бывшие боксеры, каратисты и просто отбитые по жизни головы в своей кучке. Считаю, что кулаки и запугивания их способ самоутверждения. Только есть одно «но» – в последнее время не было войн и конфликтов, поэтому их кидают туда, куда попало и где это возможно, для того чтобы не теряли формы. Они при этом умудряются передраться между собой, строят непонятные козни друг другу. Короче, резвятся от скуки над собой и окружающими. И чтобы нас с вами не травмировать морально, приходится определять по разные стороны думающих людей от остальных. Надеюсь, жить они будут, тоже вдали от нас.

– Эх, Сема, – с долей скептицизма булькнул я, – я там знаю одну очень даже милую особу, ее я бы поселил к себе в каюту.

– Код 12.22, кабинет семнадцать, – раздалось по громкой связи.

– О, как вовремя, – произнес Вадя, глядя на меня.

– Ну, давай, Андрей, ни пуха, – жалостливо выдавил Семен.

Судя по внутренней обстановке медицинского кабинета, я пришел к выводу, что на корабле вообще уделяется довольно много, если не сказать чрезмерно много, для релаксации сотрудников.

С одной стороны, это как бы хорошо – забота о душевном равновесии, которое, как известно, вещь довольно хрупкая. А с другой – столько отвлекающих внимание предметов, что напрашивается вопрос: от чего они должны отвлекать внимание? Вот и это помещение содержало в изобилии элементы развлекательного характера, без которых медицина могла бы вполне обойтись.

Например, здесь вместо лаконичных белых стен были установлены голографические фотообои с динамической подсветкой. На них порхали бабочки, взмывали в небо стаи ярких птиц, а красивые женщины в бикини прогуливались по золотым пляжам на фоне лазурных волн.

Также в кабинете отчетливо ощущался какой–то сладковатый цветочный запах, но я не мог определить сорт этих цветов. Поскольку данная комната, как и все на этом корабле, была довольно больших размеров, она разграничивалась на зоны, обозначенные табличками: «Зона диагностических работ», «Зона исследовательских работ» и прочее.

Я направился к табличке «Зона первичной консультации» и остановился около полумягкого кресла с высоким подголовником напротив врачебного стола, за которым озабоченно склонился доктор с усталым, но добрым лицом. Его почти полностью скрывал информационный экран, где медики хранят наборы файлов, слайды рентгенов и обследований.

– Доброй ночи. Садитесь. Проблемы по здоровью имеются? – что–то записывая в планшет, поинтересовался доктор.

– Я думаю, моя кровь вам подскажет больше, док! Видимых признаков в течение жизни не наблюдал.

– Что ж, забор крови и анализ занимают порядка тридцати секунд. Это стандартная процедура.

Док поднес медицинский пистолет к пальцу, послышался щелчок. Боли не было – иглы смазаны анестетиком.

– 12.22, позовите следующего. Все в порядке.

– Это все?

– А вы что хотели? Полное мед обследование? Вас слишком много! Пройдите дальше, отметьтесь в зоне диагностических работ.

Я с неохотой покинул гостеприимное кресло, где бы с удовольствием вздремнул часок–другой, и вдоль обоев, на которых по степи проносился табун джейранов, приблизился к медсестре, чтобы оставить отпечаток пальца в планшете для отметок о посещении.

Надо сказать, что внешность этой, если можно так выразиться, «эскулапки», полностью соответствовала девизу «время остановилось».

Необычайно яркий макияж девушки выглядел весьма по–боевому, хотя обычно медицинским работникам запрещено подобное. Видимо, ее обязанности ограничивались исключительно снятием отпечатков. Длинные накладные ресницы вздымались над фиолетовыми веками, усеянными блестками; в лиловых губах торчали золотые булавки для пирсинга, а в довольно милом носе – изумрудное кольцо. Кажется, я видел подобное в старинных фильмах, которые когда–то смотрели родители.

Она взглянула на меня своим сногсшибательным в прямом смысле взглядом и нежным сопрано попросила «подождать минуточку», пока на информационный стол загрузится мое личное дело. Будучи не в силах вынести созерцание столь специфичной особы, я стал рассматривать шкафы, где за плексигласовыми стеклами стояли всевозможные колбы и пробирки.

Тут меня ожидал еще один сюрприз – набор инструментов для вскрытия, которыми обычно пользуются в исследовательских институтах закрытого типа. Ошибиться я не мог, потому что точно такие же мне с гордостью демонстрировал приятель детства, работавший на Земле в одном из таких институтов. Названия некоторых из них я запомнил навсегда ввиду их особых функций.

«Но зачем они здесь? Неужели ими кто–то пользуется?» – мысленно задав себе эти вопросы, я обратился к «намалеванному» созданию:

– Скажите, красавица, а что это за странный инструмент? – Я показал на классический Миелотом Пика. Он представляет собой нож с длинной ручкой и лезвием в виде изогнутой лопатки, чтобы было удобно перерезать спинной мозг при извлечении головного. Мой знакомый был особо горд этим прибором, так как предмет выглядел вполне угрожающе.

Красавица в ответ захлопала глазами, словно не понимая или не вникая в мой вопрос:

– Не знаю, – без интереса ответила она и продолжила заниматься своими делами.

– Надо же, – чеша затылок, удивился я. – Вы давно работаете здесь, судя по разбросанной косметике. Фотографии, смотрю, ваши висят. И не знаете, что тут делают инструменты для деликатного потрошения?

– Что вы говорите? – отвлеклась она от своих дел.

– Я говорю: вон те инструменты вам зачем? Мне уже страшновато от вашего кабинета, – продолжил я, показывая на краниотом. Это тупой топорик для откалывания над¬пиленной крышки черепа.

На щеках прелестницы натуральный румянец пробился сквозь толстый слой искусственного. Она глубоко вздохнула:

– Ну что за вопросы? Я не знаю, это не наше, их недавно сюда привезли.

– Интересно, – задумался я. Унылый диалог прервал подошедший доктор. Он грубо отодвинул в сторону медсестру, быстро разобрался с проблемой и, ткнув моим пальцем в экран, недобро посмотрел на нее, затем препроводил меня к выходу.

Выйдя из кабинета, я схватился за зад и сделал болезненное лицо:

– Вадь, ты следующий. Оказывается, проверяют везде!

– Да ну? Олег, иди лучше ты! – Испуганно вскрикнул Вадя.

– Вадим, будь мужиком. Ты 12.23, а, значит, следующий, – парировал биолог.

Мы долго пугали Олега, а потом уже втроем – Семена. Олег очень убедительно заикался о том, как же ужасно в том кабинете! И уже не казался заумным и бородатым очкариком.

– Ну ты, Олег, и актер, – выйдя из кабинета, дивился Семен. – От кого, а от тебя не ожидал такого! – по его лицу было заметно облегчение. Сидели мы в коридоре, пока не прошли все. Это заняло полчаса.

– Внимание, корабль запускает основные двигатели. Всем принять положение сидя в течение двух минут, – сообщил информатор.

– Всем сесть, – скомандовал Даниил.

Появился сильный гул снизу, и через пару секунд возникло такое же ощущение, что при езде на лифте, только вперед.

– Итак, господа, без паники, еще полминуты – и выйдем на предельную скорость, – успокоил Даниил.

Если честно, то вначале была достаточно неприятная небольшая ломота в суставах. Семен и Олег схватились за руки:

– Ну вы, блин, даете, – ухмыляясь, произнес Вадя, держась двумя руками за спинку сидения. – Дня не прошло, а уже все ясно с вашей ориентацией!

Сема с Олегом переглянулись, но так ничего и не ответили. Через мгновение все закончилось, и мы, встав с мест, направились в следующий отсек.

– Итак, меня зовут Станислав. Я – ваш инструктор по спортивной подготовке. Костюмы, в которых вы будете находиться в колонии, необычные. Они несколько усилены и весят порядка тридцати килограмм. Вот вы, например, – показывая пальцем на Олега. – С непривычки в таком костюме отходите минут пять. Мы же не варвары, мы готовим вас, чтобы облегчить вам жизнь. Работаем, так сказать, на вашу перспективу.

Станислав, внешне типичный громила, говорил с нами крайне деликатно. Что весьма удивительно.

– Одевайте костюмы! Вы сможете сделать это сами, – скомандовал Стас.

«Прототип 1.01» – красовалась надпись под стойками. Причем каждая была размером метра два в высоту. В верхней части находился костюм в подвешенном состоянии.

– Встаете в костюм, – продолжал инструктор. – Ожидаете пять секунд. Он автоматически закрывается. Снятие их в подобных стойках – встаете и так же пять секунд ожидаете. Костюм раскрывается, хотя можно и так его снять, но для безопасности лучше все–таки воспользоваться стойкой.

– Прототип – это же опытный образец, не так ли, Стас? – поинтересовался я.

– Верно, на данный момент костюм проходит испытания. Во всех операциях на «Наутилусе» им пользуются наши астронавты. В течение пяти месяцев не было ни одного инцидента.

– Ну, хоть это радует, – с грустью сказал Семен.

– А теперь вставайте в ваш новый облик.

Мы потихоньку полезли наверх. Олег заметно нервничал, возможно, боялся, что не удержит его на себе.

Через секунду после того, как я в него встал, он резко защелкнулся. Прекрасный обзор по сторонам впечатлил. Я пошевелил рукой и начал ее рассматривать – на ней была какая–то сенсорная панель.

– А теперь ступайте ко мне, – Стас пошел в центр зала. – Давайте, шевелитесь.

Вес скафандра не сильно ощущался. Мы выстроились в ряд.

– Итак, по костюму, господа. Управление данным устройством – на руке. Кликните по сенсору.

Я нажал пальцем на панель, и она загорелась. Высветился список функций.

– Как вы видите, костюм не нуждается в баллоне с кислородом. На Титане он будет вырабатывать нужные пропорции воздуха из того, что сейчас там творится. Вообще там можно находиться и без скафандра, но желательно – не более десяти минут. Формула кислорода немного неправильная на данный момент, поэтому есть вероятность головокружений и потери сознания. Мой вам совет: этот костюм не снимать на открытых пространствах. А теперь – по головной части. Первый пункт в списке. Как вы видите, открыть шлем. В данной функции стекло вашего скафандра поднимется и будет находиться в затылочной части. Вы сможете есть, пить, общаться без радиосвязи с стоящими близко людьми.

– А можно вопрос? – тыкая по сенсору, возмутился Вадим.

– Не можно! Прекратите нажимать все подряд. Половина функционала не подключена на этих обучающих моделях.

– Раз так, то вопросов более не имею, – ретировался Вадя.

– Продолжим. Следующая функция – затемнение обзорного стекла. Как вы понимаете, это нужно, чтобы не ослепнуть от сварки или защититься от прямых солнечных лучей.

– О, а это работает, – вращая головой, продолжал бесчинствовать Вадя. – Смотрите, я затонировался! Хе–хе, только темновато что–то.

– Так, код 12.23, подойдите к стойке и снимите костюм. Я передам о ваших выходках руководству. И да, костюм пишет все данные о вас: о том, куда вы шли, что говорили. Он пишет все, это как самописец авиасудна, поэтому, 12.23, вся информация о ваших действиях записана. Шансов «отмазаться» у вас нет.

– Да ладно вам, Станислав, он просто недалек в пору своего возраста, – заступился Олег.

– Костюм считывает речь, а если необходимо, то переводит со всех существующих языков, – продолжал инструктор подойдя к Вадиму и подталкивая его к стойке.

– Стас, действительно, извините Вадима, – вступился я. – Это мой помощник. Если его отстранят, мне придется все делать самому, чего не очень хочется.

– Не вопрос, – остепенился инструктор. – На будущее: вразумите вашего коллегу от подобных выходок. Итак, перейдем к следующей функции. Камера переднего вида.

– А зачем она нужна, если обзор и так через стекло хороший? – спросил кто–то из группы.

– Хороший вопрос. На самом деле, это решение многозадачности. Во–первых, вода, газы и пыль могут препятствовать вашему взору. Во–вторых, рукой скафандра вы не протрете стекло снаружи так как перчатки достаточно угловаты и грубы для этого. В–третьих, объектив камеры автоматически чистится при попадании на него разного рода помех. В–четвертых, если вы откроете воспроизведение видео, а еще будете просматривать какие–то файлы, закачанные в ваш костюм, то не сможете смотреть вперед. А с помощью камеры на экране появится окошко, которое будет показывать ваше положение. К тому же, если что, у камеры несколько режимов. При нулевой видимости можно включить альтернативный режим. Вы сможете видеть в любых погодных условиях, ночью и даже через тонкие стены.

– А теперь последняя функция. Ей никто не пользовался, но если вдруг возникает критическая ситуация, угрожающая вашей жизни, например, падение с высоты или падение на вас крупного объекта, то нажимайте ее без промедления! Костюм сложится так, что вы будете на четвереньках, голова у колен. Эта позиция распределяет углы жесткости, так что вы в этом положении будете практически неуязвимы. Конечно, можете и сами принять данное положение, но, к сожалению, проще кликнуть на дисплее на слово «неуязвимость», чем гнуться. Да и не каждый сориентируется. Теперь, пожалуйста, к стойкам.

– Я думал, вы будете нас гонять в них, – облегченно выдохнул Олег.

– Еще сам в нем набегаешься, – ответил Стас.

– На сегодня – конец.

– Все по каютам, – громко молвил Даниил.

Мы, уставшие и немного потрепанные, молча отправились в жилой отсек по своим комнатам, Даниил лично сопроводил каждого до его каюты. Как в лучших авиалиниях через час принесли ужин прямо в каюту: семга и рис, бесподобный соус, чай и кусок торта с вишней. Все силы ушли на ужин, шикарная одноместная койка и отменное постельное белье. Рухнув, я уснул крепким, младенческим сном…

Глава 2.1

На очередной брифинг в шесть утра по земному времени разбудили по личной связи:

– Доброе утро! На данный момент мы проходим через пояс астероидов. Время до прибытия на Титан – два дня двадцать часов три минуты. Для консультаций просим вас прибыть в кабинет сто семь через один час.

Иллюминатор по умолчанию был закрыт, да и что смотреть? Когда такая скорость, то обычно все сливается в одно целое и образует белые полосы на черном фоне.

Снова раздалось голосовое сообщение:

– Вы можете прогуляться по кораблю и посетить музей антикварного оружия. Он располагается слева по центральному коридору, рядом с конной статуей Александра Македонского.

Быстро сполоснувшись, я оделся и пошел на поиски конной статуи Александра Македонского и музея. Мимо меня сновали занятые своими проблемами люди, абсолютно игнорируя мое присутствие, будто бы среди них затесалась бесплотная тень.

Вот рядом, почти коснувшись меня своим широким плечом, прошел инструктор Станислав, но поздороваться со мной, по–видимому, посчитал излишним. Если вообще меня заметил.

– Да, – подумалось мне. – Тут человек запросто может пропасть, никто из местных даже внимания не обратит. Впереди показалась вывеска «Guns».

Музей антикварного оружия показался мне весьма забавным. Миниатюрные модели сейсмологических установок, размещенные в отдельных стеклянных кубах, непрерывно трясли насыпанный туда песок, имитируя землетрясение. Климатическое оружие в соседнем кубе попеременно атаковало расположенный под ним макет города то дождем, то снегом, то градом, то ураганным ветром.

Тем временем в другой экспозиции сверхмалые беспилотники наносили урон боевым позициям противника, состоящим из игрушечных солдатиков.

Вдоволь насладившись зрелищем постановочных атак, подумал следующее: будь я менее законопослушным, то прикинул бы, каким образом украсть раритетный портативный аппарат «Панцеркнаке» времен Второй мировой, стреляющий бронебойными реактивными снарядами.

Конструкция устройства позволяла максимально незаметно закрепить его при помощи кожаной манжеты на предплечье, а специальное приспособление осуществляло запуск ракеты.

«Проведенные испытания показали, что снаряд пробивает 45–миллиметровую броню», – прочитал я инструкцию, приложенную к аппарату.

Однако, не дураки были немцы, хоть и фашисты. Это была война стоимостью в миллионы жизней. Сейчас просто невозможно представить, но даже такая война уже почти забыта совсем.

– Интересная пушка, да? – За столом стоял молодой парень с кудрявыми волосами, собранными в хвост. Он то ли собирал, то ли разбирал старинное двуствольное ружье:

– Обожаю старые пушки, – признался он, увидев, что я обратил на него внимание.

– Да уж, люди и тысячу лет назад умели со вкусом убивать себе подобных, – кивнул я в сторону маленького макета катапульты с заряженным в ней муляжом трупа больного чумой.

– Ах, да, – поддержал меня собеседник, – первое биологическое оружие, такими снарядами просто засыпали целые города. Смекалки людям древности не занимать было. А, вот, смотри: мой любимый экземпляр!

Мы подошли к интересному экспонату, внизу красовалась надпись «Вильгельм Телль». Перед нами стоял манекен мужчины в древних одеждах, в его руках был сжат большой резной лук, а за спиной красовался кожаный колчан, до отказа набитый стрелами.

– Знаешь, кто это? – спросил меня служивый музея.

– Понятия не имею, – с долей любопытства ответил я.

– Это один из самых искусных стрелков прошлых эпох. Про него ходят десятки легенд. Как–то раз он напился в усмерть и решил похвастаться перед королем, что сможет сбить самое маленькое яблоко с огромного, длинного шеста. Но король был очень злым и вместо шеста поставил сына Телля и поставил ему на голову фрукт. Стрелок приготовил три стрелы и первой точно попал в яблоко. Когда король спросил: «Для чего тебе еще две стрелы?», тот без ропота ответил: «Если бы я убил своего сына, то эти стрелы предназначались бы вам!»

Разумеется, он и его сын были изгнаны из королевства. Им удалось чудом спастись после погони, а после нескольких лет скитаний стрелок примкнул к простолюдинам. Против короля был поднят бунт, и Телль был тем, кто убил своего давнего обидчика точным выстрелом в голову, хотя тот был окружен свитой и шансов попасть почти не было! Эх, были заварушки! Вот бы пострелять из его лука!

– Сейчас другие времена, – засмеялся я. – Из этого лука скафандр, думаю, уже не пробить.

– Кстати, – обратился ко мне назойливый собеседник, – меня зовут Артем, – и протянул руку.

– Андрей, – с радостью представился и я. – Думаю, еще встретимся. Заговорились мы, мне нужно бежать.

Выйдя из музея, я снова прошелся, как «мистер Тень», по коридору и оказался в нужном отсеке.

Кабинет был практически пуст, на местах сидели от силы десять человек. Наших не было никого. Поднявшись на третий ряд, я сел примерно в центр зала. Даниил разместился на первом ряду с электронным блокнотом.

– Ну что? Опять поведают, как не сладко нам придется? – морщился Вадим, садясь рядом.

– Да уж, – отрывисто произнес я.

– Кстати, как вам ужин? По–моему, лажа полная, – продолжал Вадим, обращаясь к пролезающим к нам Олегу и Семену.

– Ну, конечно, Вадим, тебе бы пивка, шашлычка и семечек на десерт? Прекрасный ужин, – биолог явно имел навыки общения с разными людьми.

– Олеж, злой ты, я только свое мнение высказал.

– Девочки, не ссорьтесь, – вмешался Семен. – Как маленькие дети.

– Тсс, – послышалось с первого ряда. Даниил показывал пальцем на Бейкерса, тот молча смотрел на нас. Мы, увидев его взгляд, словно оказавшись в школе, сели прямо и замолчали.

– Господа, – начал генерал, – сегодня мы разберем основные выходы из возможно случившихся ситуаций в колонии. Первое и самое непонятное – это ПМО. Изначально заявлено, что она выведена из строя. Но каким–то чудесным образом одна из пушек сбила спасательную шлюпку. Каково будет первоначальное решение по данной проблеме? Докладчиков попрошу встать, – Бейкерс начал всматриваться в электронный планшет. – 12.22, вы инженер, как прокомментируете данное обстоятельство?

Если честно, не ожидал, что нас будут спрашивать с мест.

Я почувствовал себя в этот момент, как в академии. В принципе, ничего в этом зазорного нет, конечно. Руководство изучает знания своих подопечных, так как раньше мы нигде не пересекались по службе.

Я приподнялся с места:

– Для начала необходимо отключить питание от сервера, управляющего всеми ПМО. Обесточить сами установки. Затем изучить программное обеспечение, которое могло частично заглючить. Если проблема окажется не в сервере, тогда придется отправиться на луноходе до пушки, которая произвела выстрел по шлюпке. Возможно, проблема в ее электронике из–за ураганов.

– Хорошо, – нахмурив брови, продолжал Бейкерс, пока один из его помощников что–то активно конспектировал в планшет. – Также с проблемой связи назревает вопрос к вам: что, по–вашему, могло произойти с ней и с резервной станцией связи?

– Здесь затрудняюсь дать точные ответы, – задумчиво подняв голову, произнес я. –Полагаю, что резервная станция обесточена, а основная могла сгореть. Вообще, ситуация не ясная. Нужно оказаться на месте, чтобы делать выводы.

– Как вариант, – продолжил я, – случился пожар или какой–то катаклизм на станции и многие узлы выведены из строя. Если так, то это объясняет, что и ПМО, и связь не работают исправно. Ведь климатические установки функционируют, они автономны, и с ними нет никаких проблем. Также причиной мог стать человеческий фактор.

– Что вы предполагаете под словом «человеческий фактор», 12.22?

– На Марсе, на совещании вы предполагали, что на Титане мог возникнуть бунт. Возможно, причинение умышленного вреда имуществу колонии, – ответил я.

– Хорошо, садитесь. Итак, наш инженер думает, что в колонии бунт, – смотря на военных командиров произнес Бейкерс. Те сидели и дурачились, как дети. – Господа, каков будет ваш адекватный ответ, если на Титане бунт? – хохот сменился отупевшими молчаливыми взглядами. – На этот вопрос мне ответит, может быть, номер 14.37?

Отвечать встал здоровенный мужик, визуально еще более огромный чем Вован.

– По нашим инструкциям, мы вправе применить любые методы воздействия для устранения волнений.

– Что, вы войдете и будете стрелять по непокорным? – удивленно произнес Бейкерс.

– Никак нет, сэр! Если нет угрозы жизни солдатам и остальному составу, то будет достаточно изолировать особо ярых. Остальная масса тут же угомонится. К тому же, с учетом нашего контингента, думаю, люди быстро осознают степень последствий своих действий. Они сдадут зачинщиков – и проблема будет решена.

– Спасибо, можете сесть.

– Военные, а какие деликатные, – удивился Семен. – Реальность такова: половина колонии в этом случае сядет за подобное в тюрьму лет на десять, третья часть отправится в урнах в космос с простреленными головами, остальные будут работать за еду тоже лет десять на испытательном сроке.

– Откуда такие познания? – повернувшись к Семе, любопытствовал я.

– Как откуда? Я же говорил, что психолог. Часто ко мне захаживают вояки, душу изливают! У нас же, как у врачей и священников, тайна. Они знают, что мы никогда ничего официально не расскажем никому. Вот и плачут: как трудно им живется, сколько арестовано, сколько убито. Эх, чего говорить…

– Американцы вылетят на шаттлах к климатическим спутникам и произведут обновление ПО согласно новым требованиям руководства, – зачитывал Бейкерс. Теперь касаемо

озеленения, – зал тихо посмеивался. – Ничего не вижу смешного, – одернул Бейкерс, – естественная выработка кислорода – это одна из самых приоритетных наших задач. Климат там должен быть, как на Земле, и мы это сделаем. Номер 12.27, встаньте, – обратился Бейкерс к Олегу. – Вам предоставлена научная лаборатория, где вы будете заниматься опытами и описывать происходящее. Вам ясно?

– Д–д–да, – кивая головой, ответил Олег.

Еле удерживаясь от смеха, Вадя стукнул того по ноге.

– Видел бы ты свое лицо, как будто в штаны отложил!

Олег демонстративно отвернул голову.

– Более не смею никого задерживать, – подвел черту Бейкерс. – Все свободны до послезавтра.

– Ох, неужели! – выпучив глаза от радости, вскрикнул Вадим. – Ребята, сегодня вечером собираемся у меня в каюте, я кое–что припас для такого вечерка!