Текст книги "Жадность"

Автор книги: Андрей Смирягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Смирягин Андрей
Жадность

Андрей Смирягин

ЖАДНОСТЬ

"Посади человека на мешок золота, положи перед ним тридцать женщин, и он все равно найдет пункт для недовольства. А все почему? Потому что жаден. И это в нем самое замечательное. Какое это наслаждение – грабастать! Все мне, мне, мне! Какая это духовная высота – владеть чем-то (деньги, машины, женщины), чего нет у других!

Люди еще издревле подметили, что нет ничего на свете восхитительней, чем жадничать. Был выведен даже главный закон существования: "Жидитесь при жизни, на том свете этого удовольствия не будет".

Жаден и я. Люблю стяжать и накапливать. Это такое приятное и теплое ощущение. Оно греет душу, как ничто на свете. И чем дальше, тем больше. К старости, вообще, от жадности молодых к жизни, сексу и новым впечатлениям остается одна жадность".

– А как же любовь, она разве не греет?– Подняла с дивана голову девушка, которой я разрешил полежать рядом.

– Любовь – это высшая форма проявления безудержной алчности и скопидомства,– ответил я.– Когда, кроме денег человека, его дома и всего имущество, тебе хочется овладеть еще его душой и телом.

– Нужен ты мне больно! Тоже мне сокровище! Отдам любой, кому не хватает приключений на ее задницу. Хотя нет, в этом смысле ты мне еще самой пригодишься.

– Стоп, стоп. Ты задницу-то не отклячивай. Дай мне закончить лекцию... Вот так... Кстати, о заднице. Ты знаешь, что старик Фрейд писал об анальном характере у людей?

– Нет.

– А вот послушай:

"По мере взросления, первоначальный интерес человека к функции экскреции, ее органам и продуктам, заменяется рядом свойств, которые нам известны как бережливость, стремление к порядку и чистоте. Эти качества, ценные и желанные сами по себе, могут стать явно преобладающими, и тогда получается то, что называется "анальный характер."

– Ты хочешь сказать, что рано или поздно все прийдут к этому? Но бывают же на свете и щедрые люди.

– Щедрый человек – тот же лицемер. Щедрость – это завуалированная претензия на чужое добро. Мол, я сейчас поделюсь с тобою, но и ты, когда прийдет время, не забудь отдать половину. Недаром, не найти людей щедрее, чем нищие в отношении богатых.

Некоторые даже делают щедрость своей профессией. Они называются политиками. Они свято блюдут заповедь "делиться с ближним" – вот и делят всю жизнь чужое. Вернее, помогают людям делить добро без драки, не забывая при этом и про себя. Делят по совести – у кого совесть большая, тому и достается побольше.

– По-твоему выходит, скупердяем быть лучше?

– Для общества в целом лучше. По крайней мере, если человек скуп, это обозначает, что деньги он так или иначе заработал, а не украл.

– Вот именно, "так или иначе", то есть любым способом. Не кажется ли тебе, что все современные бизнесмены, это люди, которые проснувшись с утра, спрашивают себя только об одном: "Где бы украсть?".

– Настоящий бизнесмен, это не тот, кто стремится любым способом, даже если он с душком, заработать деньги. Это тот, кто стремится построить некую систему, в которой будут обращаться деньги, товары и услуги. Если ты эту систему контролируешь, ты всегда сможешь сделать в ней и небольшой отвод для ручейка денег, который будет изо дня в день стекать в твой карман. Это и есть настоящий бизнес.

– Почему же ты не строишь такую систему?

– Потому что она убивает во мне художника. Как каждая система рано или поздно стремиться уничтожить все неординарное и выходящее за ее рамки.

– Но тогда тебе прийдется работать на чужую систему, ведь иного способа заработать на жизнь пока нет.

– За те деньги, что у нас платят за творческий труд, я не то что работать, я еще и вредить буду.

– Где же выход? Жить-то на что-то надо.

– Выход есть из любого положения, как сказала бабка-повитуха, принимая роды. Вот представь себе:

"Иду я по лесу, собираю грибы и вдруг в небольшом овражке краем глаза вижу торчащий из мха и опавшей листвы угол полусгнившего кованого железом сундука. Хватаюсь за боковую ручку и тащу вверх. Проржавевшая ручка не выдерживает и лопается. Я валюсь наземь и больно ударяюсь головой об пенек.

Теперь я подкапываюсь под край сундука и наконец вытягиваю его из опутавших корней на свет божий. С горящими от алчности глазами открываю и... опускаю руки. Кроме истлевших тряпок и земли, в сундуке ничего нет.

Но может быть, какая старинная монетка в щель завалилась? Переворачиваю сундук, слегка приподнимаю его над землей и роняю вверх дном. Внутри сундука слышен треск и глухие удары. Толкаю сундук ногой, и он переворачивается, разбрасывая вокруг пыль и щепки. И что же я вижу?!! На земле лежат выпавшие дощечки второго дна, а среди них пять неровных брусков желтого металла. Не может быть! Золото! Поднимаю один из брусков. Он размером сантиметров тринадцать на двадцать пять и высотой сантиметров пять. Господи! Да тут золота не меньше, чем на полмиллиона долларов. Я богат..."

– Эй, проснись! Ты, кажется, хотел рассказать, как ты намереваешься разбогатеть не работая, а сам взял и уснул.

– Ах, да, разбогатеть... Нет ничего проще. Представь, я в казино, смеясь и беспечно швыряя фишки, играю в рулетку. Они-то думают, что я дурак какой-нибудь. А я – гений, я наперед числа вижу. Ставлю на красное двадцать фишек. Удваиваю. Ставлю на нечет. Удваиваю. Ставлю на дюжину. Утраиваю. Все уже начинают присматриваться к моей игре. А я, как дурачок, только посмеиваюсь. У меня-то уже двести сорок. И я всю эту кучу тащу на какое-нибудь число, которое вижу в светлом будущем, ну например, тринадцать. Оно ко всеобщему изумлению и выпадает. А это уже около девяти тысяч. Все уже сгрудились вокруг, и кто с завистью (это напыщенные мужики), кто с восхищением (это красивые женщины) следит, что я буду делать дальше.

А я, так же шутя и посмеиваясь, ставлю весь выигрыш на "зерро". Выпадет, и я утащу в кармане больше трехсот тысяч. Крупье, красный как рак, едва сохраняя достоинство, бросает шарик против хода рулетки. Шарик долго крутится с завораживающим шорохом господнего проведения, и вот наконец, ударившись о первый ромбик круга, запрыгал по числам рулетки. Красное, черное, красное, черное! Семнадцать, три, тридцать пять, одиннадцать! Все замерли в экстазе. Что будет!..

– Постой, постой. А откуда ты цифры наперед знаешь?

– Как откуда, мне крупье их и скажет.

– Крупье?! Ничего не понимаю. А ему это зачем?

– Ему незачем, а владельцам казино – прямая выгода. Я же им заплачу за помощь в легализации найденного мною в лесу сокровища.

– Ах вот оно в чем дело!

– Ну, конечно. Зачем мне сложности с налоговыми службами. Итак, полмиллиона у меня в кармане.

– Представляю, как пышно расцветет твоя жадность.

– Наоборот, когда ты богат, можно побыть и великодушным, хочется сделать счастливыми и других. Я бы с утра до вечера делал добрые дела: подносил чемоданы старушкам, спасал маленьких детей из окон горящих домов и вытаскивал их из глубоких водоемов. Зверски избивал бы хулиганов, приставших к молоденьким девушкам и юношам со скрипками. Помогал бы органам внутренних дел задерживать особо опасных рецидивистов, а службе контрразведки шпионов иностранных держав. Короче, делал бы все, но только чтобы это не стоило ни копейки.

– Жаба душит?

– Ты не понимаешь, как жалко тратить большие деньги. Маленькие не жалко. А чем больше денег, тем до слез, до тошноты, то судорог не хочется с ними расставаться. Возьмите жизнь, здоровье, посадите в тюрьму, я все отдам, только денег не лишайте!

– Да. Присутствие денег – свалится же такое несчастье!

– Конечно. Все время мучаешься, куда бы их засунуть, чтобы не сперли.

– Чем же ты будешь заниматься?

– Ничем. Поеду в Калифорнию, куплю дом у Тихого океана, лягу в голубой бассейн и буду наблюдать, как мимо медленно течет время.

– А как же я? На меня тебе тоже денег жалко? И это после всего, что я тебе отдала.

– На тебя денег не жалко, тем более, что у меня их все равно нет. Впрочем, если ты настаиваешь я могу заниматься с тобою этим и в кредит.

– В кредит? Ой как интересно! А в кредит, это куда?

– Сейчас узнаешь, куда...

Эх! Одна радость в жизни осталась. Единственное, что мне не изменит до самой старости, и всегда будет являться для меня неиссякаемым источником удовольствия и неподдельной радости. Вы, конечно, догадались, что это? Да. Это она – моя жадность.