Текст книги "Пистолет, который не стреляет"

Автор книги: Андрей Смирягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Смирягин Андрей
Пистолет, который не стреляет

Андрей Смирягин

ПИСТОЛЕТ, КОТОРЫЙ НЕ СТРЕЛЯЕТ

(комедия положений в четырех частях)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

* * *

Студия фотографа. Слева тяжелая бархатная портьера закрывает вход. Справа дверь в проявочную комнату с табличкой "Посторонним просьба не входить". На стене висит портрет дедушки фотографа. Чуть в стороне во весь рост стоит чучело египетского фараона. Прожекторы на треножниках направлены на белый экран, перед которым стоит стул.

В студию входит, опираясь на великолепную трость с набалдашником в виде золотого черепа, солидный старик. Оглядевшись и никого не обнаружив, он громко восклицает:

– Это здесь работает лучший в городе фотограф?

Из проявочной комнаты, вытирая руки полотенцем, появляется фотограф:

– Мало того, лучший в городе фотограф здесь и живет.

– А как лучшего в городе фотографа кличут?– спросил посетитель.

– Иннокентий Карманов,– представился фотограф.

– А я Сократ Кубиков, или просто – папа Кубик. Слыхал о таком?

– Кх...– Иннокентий слегка закашлялся в смятении.Признаться, неожиданное посещение. Кто же вас, господин Кубик, не знает. Чем могу быть полезен?

– Так вот, Кеша, мне нужны фотографии, как у старых мастеров. Ну ты знаешь, чтобы интерьер, настроение, ну и так далее.

– Отлично вас понимаю.

– И потом здесь есть одна трудность, я тебе сейчас покажу дочку, но хочу сразу предупредить, она у меня на один глаз кривовата.

– Ну что же, глазки подретушируем.

– Но она и немного лопоуха.

– Что ж, ушки отрежем.

– Но у нее и зубы не все.

– Можно и зубки подрисовать. Кстати, если не секрет, зачем вы ее вообще фотографируете?

– Как зачем? Должна же быть у девушки свадебная фотография.

– Ах, у вас свадьба! Поздравляю. Значит, и жених будет.

– Будет, но позже. Сам понимаешь, трудно справиться с предсвадебным волнением. Все-таки решение на всю оставшуюся жизнь. Золотце мое, Зулеечка, заходи.

В свадебном платье в студию вошла Зулейка. Она села на стул перед освещенным экраном и откинула вуаль. Кеша открыл рот и замер. В самом деле, надо отдать должное родителям, невеста была страшна, как смертный грех. И чтобы долго не распространяться, скажем о ее характере только одно – вооружена и очень опасна.

Выйдя из немого оцепенения, Кеша произнес:

– Да, по всему видать, немного жениху отпущено. Бедолага!

– Ничего себе, немного,– сразу обнаружила голос невеста.Машина, квартира да загородная вилла. По-вашему мало?

– Я в общем-то не в том смысле.

Невеста невозмутимо задрала юбку, достала из подвязки чулка аккуратный дамский пистолетик, поднесла его к носу Карманова и спросила:

– Или вы находите меня недостаточно красивой?

– А вы знаете, я поначалу как-то вашу дочь не разглядел,косясь на дуло пистолета, быстро заговорил в сторону папы Кубика Карманов.– А она, если так сильно не прищуриваться, очень даже, я бы сказал, своеобразная. Такая, знаете, асимметричная, в манере Пикассо.

– Какой еще Пикассо?– поднял брови папа Кубик.– Кеша, ты на что намекаешь? Что моя дочь похожа не на меня, а на какого-то Пикассо?!

– Вы не поняли. Пикассо – это художник, а ваша дочь – просто вылетый вы. Впрочем, и в том и в другом случае жениха остается только поздравить. Что же этот счастливец на собственную свадьбу опаздывает?

– Ясно что, жениться не хочет,– наморщила носик Зулейка.

– C головой парень.

– Навряд ли,– заметил Кубик.– Его еще мои сыновья не уговаривали.

– Думаете, уговорят?

– Да нет, скорее убьют.

– Постойте, но тогда ваша дочь станет не невестой, а вдовой.

– Что ей, привыкать. Она уже двоих схоронила.

– Какой ужас!

– Да. Ты прав, Кеша. Несчастное дитя, не везет ей на мужей. Еще так молода, а уже столько натерпелась от этих паразитов.

* * *

В студию два брата-громилы по имени Шип и Бык вносят безчувственное тело жениха в наручниках.

Чуть-чуть информации о братьях.

Шип: старший сын папы Кубика. Соединяет в себе непомерное честолюбие и страсть к надувательству всех без разбору, даже если это шло во вред самому Шипу.

Бык: младший Кубик. Природа изрядно потрудилась, наделяя его неимоверной силой, но зато как следует отдохнула на его голове.

В быту Шип ласково называл брата "животное противное", на что Бык окликал брата не менее ласково "тварь несносная".

– Ну что, дети, неужели признался?– поинтересовался папа Кубик у сыновей.

– Да, отец, сознался, гад, что без памяти влюблен в Зулейку,– сказал Шип.

Зулейка, расталкивая братьев, бросилась к своему жениху.

– Папа, посмотри, что они сделали, он же без памяти.

– Так я и говорю,– пояснил Шип,– без памяти он и влюблен.

– Ну вот и умница,– благожелательно произнес папа Кубик.– А так долго скрывал столь трогательный факт. Ну мы же не звери, правда дети, мы же тонкие чувства тоже можем понять. Ну дай же я тебя, сынок, в обе щеки расцелую. Кстати, снимите с него наручники и приведите в чувства, сейчас мы будем делать фото в семейный альбом.

– Сознаться он, папа, сознался, но беда в том, что...– Шип почесал бритый затылок.

– Ну в чем там еще дело?

– Сразу после этого, паразит, кажись и помер.

– Папа, опять!– завизжала Зулейка, после чего свалилась в обморок. Карманов успел подхватить ее у самого пола, в то время как папа Кубик, нахмурив брови, стал наступать на Быка и Шипа:

– Да я вас, говнюки, сейчас за это!..

– Извини, папа, малость перестарались,– забормотали, опустив головы, братья.– Мы больше так не будем.

– А ну быстро, придурки, снимайте штаны,– строго приказал папа Кубик.

– Ну, папа, при чужих-то людях!

– Ша, уроды! На цугундер захотели?! Я что сказал, быстро снять штаны.

Бык и Шип с большой неохотой повиновались. Встав в ряд, они приспустили штаны, после чего папа Кубик начал методично охаживать задницы братьев своею тростью. Отметим, что во время короткой экзекуции братья вскрикивали по-разному: Шип кричал "Ай!", а Бык – "ОЙ!".

– А теперь на пять минут в угол,– прикрикнул на них, закончив порку, запыхавшийся папа Кубик.

В это время Иннокентий пытался привести в чувства Зулейку.

– Может, вызвать врача?– обратился он к Кубику.

– Еще чего,– фыркнул тот в ответ.– Для их задниц это даже полезно.

– Да, нет, я имел в виду для невесты.

– Это, Кеша, тоже лишнее. Бедная дочурка! Так любит стрелять, а как покойника увидит, тут же на пол хлопается. Врачи ничего сделать не могут, говорят, летаргический обморок.

– И когда же она прийдет в себя?

– Этого никто не знает. Может очнуться через пять минут, а может через пять лет.

* * *

В студию, постукивая палочкой перед собой, заходит щуплый человек в черных очках.

– Здравствуйте. Скажите, здесь фотографии для слепых делают?

– И для слепых, и даже для хромых,– оторвавшись от Зулейки, сказал Кеша.– Но вам прийдется подождать, сейчас я занят с другими клиентами. Посидите, я сейчас дам вам стул.

– Стоп,– поднял руку папа Кубик.– Я не люблю, когда мне мешают.

– Так это же больной человек, инвалид,– возразил Кеша.

– Тем более. Не люблю больных, все болезни, кроме перелома, заразны. Ну-ка, Бык, Шип, покажите этому слепому, где здесь выход.

– Как же мы покажем, если он слепой?– в недоумении спросил из угла Бык.

– Сынок, поруководи операцией ты,– обратился Кубик к Шипу.

Шип толкнул Быка в бок и показал сначала на слепого, потом на выход, а потом постучал брата по голове. Бык наконец понял, в чем дело, и постучал себя по голове тоже.

– Простите, я не понял, так у вас делают фотографии для слепых?– повторил вопрос ничего не понимающий слепой.

– Зачем? Для слепых у нас уже готовые фотографии есть,саркастически сказал Шип. Затем они вместе с братом подняли слепого под руки и ноги и вынесли из студии. В отдалении послышался крик и грохот падающего тела.

* * *

Когда бык и Шип вернулись, папа Кубик миролюбиво произнес.

– Ладно, я вас прощаю. Сегодня вы мне еще пригодитесь.

Шип подтолкнул Быка в бок.

– Скажи ему.

– Ну, да! Что я – дурак. Ты затеял, ты и говори,– огрызнулся в ответ Бык.

– Ну, что там еще случилось?– услышал их препирательства папа Кубик.

– Па,– неуверенно начал Шип,– мы тоже жениться хотим.

– А! Вот оно что,– папа Кубик цинично ухмыльнулся.– В одном месте зачесалось?

– Ага, батя, еще как,– стали ухмыляться в ответ братья.

– Запомните, придурки,– грубо оборвал братьев Кубик,– пока сестру замуж не отдадите, о женщинах даже и не помышляйте.

– Ну, батя, что же нам теперь до смерти в девственниках ходить?

– Ладно, вот свадьбу отыграем, а там посмотрим.

– Какая же свадьба, батя,– воскликнул Шип,– жениха-то нет.

– И правда. Позор! Гостей сто человек пригласили... Хотя, стоп, неразрешимых проблем не бывает. Дай сюда...– Кубик вынул из кармана Шипа темные очки и указал на жениха.– Надень-ка, сынок, ему черные очки. Так, хорошо. Конечно, для свадьбы жених несколько вяловат, но вы, придурки, сядете рядом и будете поднимать его, когда гости начнут кричать "горько".

– А невесту мы где возьмем?– спросил Бык.

– Придурок, ты забыл, что невеста – твоя сестра.

– Но она же в обмороке.

– Ах да, я и забыл. Впрочем, для невесты быть в обмороке от счастья во время свадьбы – это нормально. И потом за вуалью все равно ничего не видно.

– А как же мы их обоих поднимать для поцелуя будем? поинтересовался Шип.– Гости могут заподозрить неладное.

– Да. Проблема. – задумался Кубик.– Вот видите, придурки, что натворили! Впрочем, да и черт с ними.

– С кем, с гостями?– не понял Бык.

– Нет, с женихом и невестой. Сыграем свадьбу без них. Предположим, они уехали в свадебное путешествие на Гавайи, остались одни свадебные фотографии. Кеша, ты как, сумеешь?обратился папа Кубик к ошеломленному Карманову.

– Что сумею?– не понял Кеша.

– Ну, это, молодоженов сфотографировать.

– Так они же оба не шевелятся.

– Вот и замечательно. Что может быть удобнее для фотографа.

Неожиданно во внутреннем кармане пиджака Шипа зазвонил радиотелефон. Шип быстро достал складную трубку:

– Ну, что там еще случилось?– подражая папе Кубику, начал он разговор.– А это ты, Дыня... Сейчас дам... Батяня, это тебя.

Старик Кубик взял трубку.

– Кубик слушает... Что! Убийца уже вышел на охоту. Спасибо, Дыня, что предупредил, я твой должник. Как он выглядит? Щупленький, худенький, дохленький. И все? Других особых примет нет? Что? Работает под инвалида. Какого инвалида? Неизвестно. Ладно, разберемся.

– Что там, батя?

– Свадьба отменяется. На меня готовится покушение и мне прийдется на время исчезнуть из города. Похоже, в свадебное путешествие на Гавайи вместо молодоженов отправляюсь я. Шип, Бык, мы едем в банк, мне понадобится некоторая сумма денег.

– А что делать с Зулейкой и ее супругом?– поинтересовался Шип.

– На обратном пути заберем их с собой, а Кеша пока все же сделает фотографии.

– Но как же так...– начал было Кеша, но папа Кубик уже из дверей прервал его.

– И не дай Бог, Кеша, жених на них не будет выглядеть живее всех живых. И не надо медлить, мы не на долго.

После этих слов папа Кубик в сопровождении Шипа и Быка спешно покинул студию.

* * *

– Вы видели такое!– В полном недоумении пробормотал Кеша.Покойника и безчуственной женщины на мою шею не хватало! Такого заказа у меня еще не было. Интересно, что из всего этого получится.

И Кеша принялся за работу. Он усадил напротив фотоаппарата жениха с невестой и попытался придать им естественные позы, которые принимают в таких случаях новобрачные. Наконец, ему это удалось. После чего Кеша приник к окуляру фотоаппарата.

– Внимание, сейчас отсюда вылетит птичка,– сказал он неизвестно кому и нажал на спуск.

И здесь произошло невероятное. От мощной фотовспышки жених встрепенулся, открыл глаза и огляделся вокруг. Увидев, кто сидит рядом, он в ужасе отпрянул и упал со стула на пол.

Пока он поднимается, его краткая характеристика.

Родион: восходящая звезда модельного бизнеса. Неподражаемо красивый молодой человек. Даже мужчины, глядя не него, начинали о чем-то задумываться. При всем при этом Родион легко краснел. Когда его спрашивали, почему он краснеет, он краснел еще больше и говорил, что жмут ботинки. Кроме того, много о его характере говорит ящик с песком под кроватью, в котором он, как водится у страусов, при приближении опасности зарывал голову.

– Умоляю,– горячим шепотом обратился Родион к Карманову,только не выдавайте. Если братья узнают, что я живой, они точно меня прикончат.

– Так, может, тебе лучше и вправду жениться?

– Тогда меня прикончит невеста. Вы не знаете этой сумасшедшей. Она уже двух мужей на тот свет отправила.

– Но за что?

– Видите ли, они ее не удовлетворяли.

– Как?

– Никак. У каждого одна и та же история: половая травма в первую брачную ночь, и черепно-мозговая во вторую.

– Какой кошмар!

– И не говорите, если она на кого западет – пиши пропало. Живым ему не бывать.

– Что же мне с тобой делать? Они скоро опять явятся. Тебе, парень, бежать надо пока не поздно.

– Вы с ума сошли! Если я выйду отсюда живым, и она узнает об этом, мне конец.

– Где же выход?

– Выход один – где-нибудь спрятаться, до тех пор пока она не выйдет замуж.

– А если она останется старой девой?

Неожиданно до того неподвижно сидевшая на стуле Зулейка пошевелилась и издала ноющий звук человека, которому сняться кошмары.

– Смотрите, она сейчас проснется!– с расширенными от ужаса глазами зашептал Родион.– Умоляю, придумайте что-нибудь!

– Хорошо, я могу спрятать тебя в своей фотолаборатории.

– А что они скажут, когда увидят, что я исчез? Они тут же бросятся меня искать. Нет, теперь мне в любом случае конец.

Кеша почесал затылок, затем его взгляд упал на стоящий в углу манекен египетского фараона, оставшийся после недавнего заказа на рекламную съемку:

– Кажется, есть выход! Раздевайся.

– Вы с ума сошли! Как вы могли обо мне такое подумать!?

– Послушай, юноша, как тебя там...

– Родион.

– Так вот, Родион, мне не до шуток. И если тебе дорога жизнь, делай все, что я скажу.

– Ну если без этого нельзя,– и Родион начал нехотя раздеваться.

Пока Родион снимал одежду, Кеша в свою очередь раздевал манекен. Когда он снял с фараона маску, под нею вместо лица оказалась обмотанная бинтами голова чучела.

– Ой, мне холодно!– вдруг пожаловался Родион.

– Возьми, одежду фараона и быстро вон в ту дверь. И чтобы я тебя там не слышал!

– Я буду тише мыши,– обрадованно заявил Родион, входя в дверь с надписью: "Посторонним просьба не входить", и тут же с громким воплем выскочил обратно.

– Ну, что там еще?– спросил Кеша.

– Кажется, мыши.

– Ну ты, Родион, даешь!– произнес Кеша, натягивая одежду Родиона на оставшееся от фараона чучело в бинтах.– Тебе смерть грозит, а ты мышей испугался. Нет там никаких мышей, это тебе в темноте померещилось.

– Правда, нет?

– Нет, нет. Кстати, а вот и твоя невеста, кажется, просыпается.

Больше сказать Родиону Иннокентий ничего не успел.

* * *

Как только Родион исчез в фотолаборатории, Зулейка начала приходит в себя. Увидев Кешу, она вдруг игриво заулыбалась:

– Господин фотограф, а вы меня одну снимете?

– Сниму.

– На ночь.

– Нет, на пленку.

– Разве я вам не подхожу на ночь?

– Почему же, подходите. Ночью с вами можно не бояться ходить по улице.

– О ночь! Мое любимое время суток. Ночью я так сексуальна, что все мужчины хотят совершить надо мною насилие. Я и по вашим глазам уже вижу.

– Что видите?

– Что вы хотите совершить насилие. Сделайте же скорее мне какое-нибудь необычное предложение.

– Предложение?

– Да! И я даже не буду скрывать, что уже на все согласна.

– Ну хорошо, так и быть, я сделаю вам предложение.

– Какое, любимый?

– Отвяжись. А?

– Шалунишка. Зачем же с таким упрямством скрывать свои чувства? Пока нас никто не видит, нате, берите меня!

– Постойте, постойте. А что скажет на это ваш отец?

– Вы что, при нем будете меня насиловать, извращенец?

– В общем-то, я и без него не собирался.

– Ой, вы такой отвратительный, что нравитесь мне еще больше.

– Хорошо, тогда я вам скажу такое, что никому никогда про себя не говорил.

– Как интересно!

– Я, как бы вам это помягче сказать, ну, в общем не мужчина.

– Да, ну!

– Честное слово.

– Да, нет, никогда не поверю. Да, такого не может быть! Фотограф – и не мужчина.

– Увы, но это так. Как говорится, у каждого в жизни своя трагедия.

– Послушайте, неужели и правда – женщина?!

– Кто женщина?

– Ну вы говорите, что не мужчина.

– Я не мужчина?! А! Ну правильно, я не мужчина, но не в том смысле, что женщина, а в том смысле, что мужчина, но не до конца.

– Не до конца чего?

– Ну понимаете, не до конца и все тут.

– Что, с самого начала не до конца?

– Нет, с самого начала, может, и был мужчиной от начала и до конца, но в самом конце выяснилось, что от начала, но не до конца.

– А! То есть, вы хотите сказать, что вы все-таки мужчина, но без... О ужас!

– Нет, нет, очень даже с... но без... о Господи, как бы это объяснить понагляднее. Вот, к примеру, возьмем пистолет.

– Что? Пистолет. А! Берем.

Зулейка достала свой дамский пистолетик и направила на Кешу:

– Уберите вашу "гаубицу" от моего лица, я имел ввиду в переносном смысле.

– Не поняла, куда?

– Не куда, а как наглядный пример. Вот смотрите, у пистолета есть ствол.

– Допустим, есть.

– Не допустим, а точно есть.

– Хорошо, есть.

– Следите за мною внимательно, у пистолета есть ствол, но он же не дерево.

– Ха-ха-ха! Да, действительно, не дерево. Как интересно! Надо запомнить, потом папе расскажу.

– Теперь ясно, что можно быть мужчиной со стволом, но при этом не быть деревом.

– Чего?

– Хорошо, рассмотрим другую ситуацию. Следите за мною внимательно.

– Слежу.

– У дерева тоже есть ствол.

– Допустим, есть.

– Не допустим, а точно есть. Однако дерево же не стреляет!

– Не стреляет.

– Теперь ясно?

– А-а-а!

– Ну наконец-то.

– Значит, вы – дерево?

– Нет, дерево – это вы, а я мужчина со стволом, который не стреляет.

В это время в студию вваливаются братья Зулейки и с большим подозрением осматривают каждый угол. За ними появляется папа Кубик.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

* * *

Как только папа Кубик вошел в студию, Зулейка бросилась к нему на шею с жалобами:

– Папа, я сделала фотографу предложение, а он говорит, что он мужчина со стволом, который не стреляет.

– Что ж, это плохо,– сказал папа Кубик и поставил небольшой чемоданчик, с которым он вошел, на пол.– Это очень плохо, но не смертельно, по себе знаю. В конце концов для семейной жизни это не главное.

– Но у меня куча других недостатков,– осознав всю серьезность положения, заявил Кеша.– Например, я страшно храплю во сне.

– В этом смысле тебе, Кеша, с моей Зулейкой сказочно повезло. Она практически глуха на оба уха. Бывало, крикнешь ей: "Эй ты, мокрая курица! Ты можешь, наконец, закрыть свой рот и помолчать хотя бы пять минут в день". А она буквально ну ничегошеньки не слышит. Пока не подойдешь и не треснешь ее по заднице, не уймется. Так что храпи в свое удовольствие, ей это спать до двенадцати дня нисколько не помешает.

– А разница в возрасте? У нас же большая разница в возрасте.

– Не думаю, что она старше тебя больше, чем на год,– успокоил Карманова Кубик.

– О Господи, сколько же ей лет?

– Сущие пустяки. По моим расчетам, еще и тридцати двух нет. Кстати, а почему ты спрашиваешь?

– Клянусь – из чистого любопытства!

– Ой, хитрец! Я все вижу, все отцовским сердцем чувствую. Признавайся, Кеша, ведь она тебе здорово запала в душу?

– Еще бы, уродина, каких не часто и встретишь,– сделал ремарку в сторону Кеша.

– Что он сказал, папа?!– Зулейка потянулась к своему пистолету.

– Я говорю, ваша дочь очень даже ничего,– тут же поправился Кеша.– Но знаете, господин Кубик, совсем не в моем вкусе. Нет, конечно, если приглядеться внимательнее, она вполне даже может и в конкурсе красоты участвовать, а может даже и первое место занять. Впрочем, извините, я в женской красоте, кажется, абсолютный идиот.

– Это заметно! Кстати, ты женат?– поинтересовался у Карманова Кубик.

– Я? Конечно, же...

– Впрочем, это не важно,– перебил его Кубик.

– Почему?

– У мусульман разрешено многоженство.

– Но я же не мусульманин.

– А тебе и не к чему. Достаточно, что мой дедушка был правоверным.

– Поверьте, я вашей дочери ну ни как не подхожу.

– А ее никто и не спрашивает?

– Неужели, вы, родной отец, хотите сделать дочь на всю жизнь несчастной?

– А ты хочешь на всю жизнь сделать несчастными всех остальных? Впрочем, я не настаиваю. Договаривайся с нею сам. Я-то знаю свою дочь, если она на кого западет, то в покое точно не оставит. Только хочу предупредить, на тот случай, если тебе в голову прийдет глупая мысль ей возражать, у моей дочери есть один маленький недостаток.

– Как, всего один?!

– Всего один и вот такой малюсенький,– показал папа Кубик недостаток Зулейки между двумя пальцами.

– Вот такой?– переспросил на своих пальцах Кеша.

– Вот такой,– подтвердил Кубик.– С детства она у меня немножечко нервная, и чуть что не по ее, сразу начинает стрелять.

– И только-то, да она в таком случае сущий ангел.

– Я знал, что она тебе понравится... сынок. Уверен, что вы с дочерью договоритесь. Ну, а не договоритесь...– Кубик пожал плечами.– Кстати, помнится, Кеша, мы у тебя труп предыдущего жениха на хранение оставляли.

– Ах, труп жениха,– скорчил через силу беззаботную мину Карманов.– Так вот же он, голубчик, лежит. Я его для верности уже и запаковал, чтобы вам время не терять.

– Это ты молодец, Кеша. Соображаешь. Ребята, взяли.

– Простите, господин Кубик, если не секрет, куда вы его?

– В семейный склеп, куда же еще. Родня все же, хотя и не состоявшаяся. Да! И надеюсь, не надо предупреждать, что все, здесь произошедшее, останется строго между нами.

– Могила.

– Вот именно. В противном случае можешь сразу сделать высокохудожественную фотографию и для себя.

– Зачем?

– Чтобы украсить свой надгробный камень.

– Так я же еще живой!

– Это недоразумение легко исправить...

После этого замечания папа Кубик, Зулейка и ее братья со свертком в руках покинули студию.

* * *

На ощупь в студию заходит клиент в черных очках. Мы видим этого человека во второй раз, но пока сказать о нем решительно ничего не можем. Даже имя и характерные особенности у него появятся в процессе развития событий.

Карманов подбежал к слепому и помог ему сеть на стул перед белым экраном, после чего инвалид недовольно спросил:

– В прошлый раз я так и не понял, здесь делают фотографии для слепых?

– Конечно, делают,– ответил Карманов.– Для инвалидов даже предусмотрена скидка.

– А вот скидок больше не надо,– нервно дернувшись, попросил слепой.– У меня и так от вашей прошлой скидки вся задница в синяках.

– Прошу прощение за недоразумение с этими бандитами. Уверяю вас, мои скидки – это совсем не больно.

– А что,– спросил слепой,– та бандитская семейка сюда еще вернется?

– Боюсь, что да. Наверняка они захотят забрать заказанные фотографии.

– Удивительное везение. То есть я хотел сказать, у-у, подонки! Обижать инвалида!

– Может, в таком случае вам лучше зайти в другой раз?

– Нет, зачем же. Мне как раз срочно понадобились фотографии.

– Если не секрет, куда будем сниматься?

– Куда?.. Гм... Ах да, вспомнил. Понимаете, я давно хочу жениться, даже вот в журналы знакомств обращался, а они просят прислать фотографию. Вот я и говорю, нельзя ли меня снять для будущей избранницы как-нибудь попривлекательней?

– Конечно, можно. Хотите, я вас сниму на фоне горного ущелья с кинжалом в зубах?

– С кинжалом?

– Да. На фоне гор. Девушки любят, горячих и смелых мужчин.

– Я бы с радостью, но у меня от горных высот кружится голова.

– Хорошо, тогда я предлагаю снять вас в форме капитана на мостике корабля дальнего плавания.

– Вы думаете, девушки больше любят капитанов кораблей дальнего плавания?

– Еще бы! Представляете, на что они способны после дальнего путешествия?

Слепой задумался.

– На мостике я бы с радостью, но меня от корабельной качки тоже тошнит. Может быть, мне лучше взять в руки книжку и сидеть так задумчиво, задумчиво?

– Книжку! Ха-ха. Вы же слепой.

– Кх...– закашлялся слепой.– Я имел в виду по Брейгелю, с выпуклыми буквами.

– Сомневаюсь, что найдется дура, клюнувшая на книжку, да еще с выпуклыми буквами. В руках надо держать что-нибудь чисто мужское, например, кинжал, трость или подзорную трубу.

– Хорошо, если вы считает, что так будет лучше, то я, пожалуй, выберу подзорную трубу.

– Однако, странный выбор для человека, живущего в полном мраке.

– Кх...– снова закашлялся слепой.– А что тут такого, я же не просто подзорную трубу выбираю, а трубу с прибором ночного видения.

Кеша подошел к белому экрану и дернул сбоку за веревочку. С потолка плавно опустился прекрасный вид на океан. Затем порывшись где-то позади экранов с видами, Кеша достал подзорную трубу. Протягивая ее слепому, Карманов, вдруг остановился, как громом ударенный неожиданной мыслью:

– Постойте, постойте! Так вы и вправду хотите жениться?

– С рождения только об этом и мечтаю.

– Так. Дайте мне подумать... Скажите, а вы очень-очень хорошо ничего не видите?

– Постыдились бы смеяться над человеком, живущем в полном мраке .

– Поверьте, мне сейчас не до смеха. У меня, кажется, есть для вас великолепная партия.

– Вы серьезно?

– Какие уж тут шутки.

– А она хорошенькая?

– Как картинка с обложки журнала мод. Кстати, а вам-то какая разница? Предупреждаю сразу, если вы еще не в курсе, все женщины устроены приблизительно одинаково. Отличаются лишь детали, в темноте значения почти не имеющие.

– Хорошо, но мне, как человеку высокообразованному, очень важно знать, как у нее обстоят дела с интеллектом?

– Все в порядке, восстановлению не поддается.

– Ну поговорить-то с нею о чем-нибудь можно? Например, о разнице между импрессионистами в живописи и сионистами в политике.

– Ну, а почему бы и нет, говорите себе на здоровье... А если и она попробует что-нибудь вставить, можно и уши заткнуть. Жалко, что вы ко всему прочему еще и не глухой. Как мужу вам бы цены не было.

– Что вы сказали? Повторите, пожалуйста, а то у меня со слухом что-то стало неважно.

– Говорю, женитесь!– закричал в самое ухо слепому Кеша.– Вы же просто находка друг для друга.

– И вы думаете, она будет мне хорошей женой?

– Запомните, плохих жен не бывает, бывает не худший вариант. Ну что, я вас убедил?

– Ну, в общем-то я не против. Вот только, что скажет обо мне она?

– Вас что-то смущает, или вы сомневаетесь в своих мужских достоинствах?

– В общем нет, тем более, что применять мне их как-то еще не приходилось, но... вы думаете, моя слепота ее не смутит?

– Запомните, друг мой, для женщины, общее состояние мужчины значения почти не имеет. Более того, чем хуже, тем лучше. Вы будете смеяться, но они верят, что какой-либо изъян в мужчине гарантирует их исключительное право на обладание. Ха-ха-ха. Дуры, да?! И потом, некоторых женщин черные очки даже возбуждают. Им нравится, что мужчина не может их как следует разглядеть.

– Но я даже не знаю, как вести себя с женщинами.

– Задачу сделать из вас Казанову в черных очках я беру на себя. Начнем с элементарного. Во-первых, вам надо выработать особый взгляд. Ах, черт! Простите, совсем забыл, вы же слепой.

– Все равно любопытно узнать, что за взгляд такой?

– Особый взгляд, от которого женщины тихо кончают. Это, когда ты смотришь на женщину не в целом: ноги, бедра, талия, грудь, лицо – а как-бы по отдельности: ноги... бедра... талия... грудь...лицо...

– Не понял, а в чем разница?

– Принципиальная! В первом случае, она будет знать, что вы хотите ее взять целиком, а во-вторых, что вы заинтересованы лишь в отдельных ее частях.

– Как интересно?!

– Идем дальше. На словах соглашайтесь с ней абсолютно во всем, но делайте все по своему.

– Это как?

– Следите внимательно, показываю.– Кеша приблизился к слепому,– Позвольте,– сказал он и снял с посетителя пиджак, после чего принялся снимать рубашку.

– Ой, зачем вы расстегиваете пуговицы моей рубашки?– в недоумении отпрянул слепой.

– Реакция правильная. Теперь запоминайте мои слова. "Дорогая, да с чего ты взяла? У меня и в мыслях ничего подобного не было. С чего бы это я стал расстегивать твою рубашку?"

– Ой, мамочки! Мне же щекотно. Куда я попал? Я хотел всего лишь сделать фотографию. Осторожно, не помните рубашку. И вообще ее лучше повесить на плечики.

– ...Просто великолепно, они обычно тоже об этом волнуются...– сказал Кеша и двинулся дальше.

– Да вы с ума сошли?! Зачем вы расстегиваете мои брюки?

– Превосходно. Теперь я. "Твои брюки? Любимая, никогда и не думал расстегивать изумительно подходящие к цвету твоих глаз брюки. Я всего лишь интересуюсь их устройством". Да не дергайте так своими костылями. "О, любимая, какие оказывается стройные у тебя ножки".

– С брюками тоже поосторожнее, мне еще возвращаться в них домой,– потребовал слепой.

– Э-э, да вы, оказывается, весь диалог знаете. Посмотрите на него! А прикидывался новичком.

– Мне холодно.

– Да! Нижнее белье у вас для Казановы слабовато. Ну ладно, так и быть, одевайтесь...

Но вместо того, чтобы одеваться, слепой застыл с брюками в руках, вперив взгляд под черными очками в сторону входа. Карманов обернулся и тоже замер, приоткрыв рот.

* * *

На фоне бархатной портьеры, прикрывавшей вход в студию, стояла необыкновенно красивая девушка, с большими, почти как у мухи, глазами. В руках она держала дамский дорожный редикуль из крокодиловой кожи.

Это была Маргарита. Дальше мы ее чаще будем звать просто Марго. О ее внешности скажем так. Почти все мужчины в ее присутствии фатально глупели. Даже те, которые блистали находчивостью в компании друзей, проявляли недюжинные способности на работе, поражали воображение неожиданными решениями в сложных ситуациях. Стоило на горизонте появиться Маргарите, как большинство мужских лбов приобретало твердость необычайную. Можно было бить этих несчастных киянкой по голове, водить перед зрачками свечкой, прикладывать, наконец, зеркальце к губам сколько-нибудь здоровой реакции почти ни у кого не наблюдалось.

Характер же ее был весь сосредоточен в ее глазах, а они были печальны.

– Ой, простите! Кажется, я некстати,– сказала Марго и повернулась к выходу.

– Стойте, стойте!– Закричал Карманов.– Очень даже кстати. Мы как раз заканчивали. Вы хотели сделать фотографию?

– И даже несколько, но не буду вам мешать,– Марго указала на слепого без штанов,– я лучше зайду в другой раз.

– Если вас беспокоит его нагота, то не подумайте ничего плохого. Клиент просто зашел сняться на фоне пляжа. Сами понимаете, кто же на пляже гуляет в костюме. Так что проходите и располагайтесь. (Тихо в сторону остолбеневшего слепого). Продолжаем урок. Наблюдайте, как через пять минут она будет моею. (И снова девушке) Так значит вы сняться хотите? Что же, как говорится, наши желания в этом совпадают.

Марго поставила редикуль к стенке и немного смущаясь начала объяснять:

– Понимаете, я только что с вокзала, еще нигде не устроилась, и первым делом к вам. Мне сказали, вы можете помочь.