Текст книги "Детективъ (СИ)"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Садовников Георгий Георгиевич, которого мы все уже знали. Он занимался торговлей, содержал несколько заводов и мануфактур, проживал в Москве.

Павлова Елизавета Алексеевна, двадцати двух лет отроду, была родом из Петербурга, проживала с родителями там, находилась тут в гостях.

Приехала на месяц на юбилей к дяде. Ехала вместе со мной, так что дата ее приезда была мне известна.

Ее двоюродный брат– корнет Всеволод Бузланов, состоял на постоянной службе и служил в Екатеринбурге. Тут находился во временном отпуске, приехал на юбилей к отцу.

Подпоручик Емельян Богороцкий, был сыном знаменитого мота и повесы Эдуарда Богороцкого, который промотав все свое состояние, скончался от чрезмерного употребления алкоголя, оставив своему сыну долги.

Видимо, с целью отдачи долгов, последний и пошел на государю службу. Михаил что-либо еще про Емельяна не сказал. Лично я его не знал и видел в тот день в клубе впервые. Отметив в блокноте о том, что надо навести справки, об этом человеке я стал читать дальше.

Игнатий и Софья Авинские, были проездом из Варшавы в Сибирь и проживали все время там.

Со слов Михаила они работали коммивояжерами и в нашем клубе оказались случайною.

По ним полиция уже сделала запрос в Варшаву. Но ответа пока не было. В Москве они проживали в гостинице и находились, как и все участники этой злополучной игры под домашним арестом.

Сергей Баранов, старший жандарм Московского жандармского корпуса, имел хороший послужной список и не находился как и я, под арестом. Постоянно проживал в Москве. К нему вопросов у меня и у полиции не было. Возможно зря.

Его знакомая Ксения Богатырева, была дочерью знаменитого скотопромышленника Богатырева Сергея Варфоломеевича.

Славилась своими поступками на благо милосердия. Очень часто посещала разные вечеринки и тратила папины деньги на благотворительность.

Ее отец, сильно любя дочь, смотрел на это сквозь пальцы. Ксению я видел впервые.

Моя знакомая Екатерина Пузанова, была, как уже написано выше, дочерью недавно обманутого купца Пузанова. Училась на медицинском. На последнем курсе. Не в чем примечтальном замечена не была.

Ее подруга Есения Вознесенская так же училась на медицинском, вместе с Екатериной и по сведениям полиции, оказывала пассивное содействие появившимся Москве ячейкам большевиков.

Но так как не в чем предрасудительном пока замечена не была, да и данные ячейки пока не вели какую-либо подрывную деятельность. Ее не трогали. Девушек я так же видел впервые.

Британец оказался Осипом Фроловичем Братиславским, знаменитым профессором столичного университета. Про него я сказать не чего не мог, так как его фамилию я слышал впервые.

Постоянно проживал в Петербурге, был в Москве проездом.

Сам Куракин Сергей Валерьянович, являясь Титулярным Советником, работал в канцелярии Московского губернаторства уже на протяжении двадцати лет.

Был на хорошем счету и руководства. Имел свой особняк и молодую жену Александру Васильевну Ананьеву, дочь статского советника Ананьева.

Лично я эту барышню не знал и справки наводить пока не стал.

Со слов Михаила, это была молодая особа, лет двадцати-двадцати двух отроду, совсем недавно, года три назад вдохновляющая на подвиги всю мужскую половину Московского бомонда (видимо до моего появления в нем), вышедшая по какой-то причине замуж за Куракина, который был старше ее вдвое, но, наверное любовь, подумал я.

Эта девушка столь рано стала вдовой, посочувствовал я ей про себя, что я, пожалуй не буду ей докучать и ознакомлюсь с полицейским протоколом ее допроса. Подумав про себя, что этого мне будет достаточно.

На улице был вечер, и в резиденции Московского генерал-губернатора уже не было ни кого.

Прием был окончен.

Наметив себе план на завтра я лег спать.

Ночь я провел как на иголках. Сон не шел. Я обдумывал предстоящий визит в канцелярию губернства и как я буду добиваться своего.

Глава ? 5 «Поиск мотива преступления»

Утром, быстро собравшись, я поехал в канцелярию Московского генерал-губернатора.

В приемной, представившись, я озвучил свой вопрос, а именно попросил провести сверку казны, так как главный казначей был убит, и есть подозрения, что из-за денег.

Меня долго не хотели слушать, пришлось даже протелефонировать в Управление полиции, самому Вавиловскому.

Тот встал на мою сторону и сказал, что сейчас подъедет.

По приезду, Вавиловский сходил на аудиенцию к губернатору, после чего было дано разрешение на проверку казны губернаторства и назначена комиссия.

Итоги должны были быть только через пару дней.

Расстроившись я поехал в офис. Где бродил из угла в угол, из кабинета в кабинет.

Не обращал внимание на вопросы коллег. Думал о Лизе и о убийце. Единственное, что я сделал положительное, это сделал запрос на не местных участников игры в столичный офис нашей организации, на их личные дела в случае, если мои коллеги их знали, на следующих людей:

на Павлову Елизавету. С замиранием сердца я указал в запросе в наш Петербургский офис, наличие фотографии фигуранта.

Так же я отправил запрос на Игнатия и его спутницу Софью, и на Осипа, мужчину по внешним признакам похожим на Британца.

У своей канцелярии я потребовал подобрать досье на Георгия Георгиевича.

На Всеволода Бузланова и его отца.

На жандарма Сергея, и моих спутниц Екатерину и Есению, а так же на самого Куракина Сергея Валерьяновича.

В запросах я просил предоставить мне общие сведения по данным людям, а так же наличие компрометирующих данных на вышеуказанных граждан.

Ответ из нашей канцелярии должны были предоставить только завтра.

В связи с чем я протелефонировал в сыскное, и найдя наконец-то Фому, договорился встретиться с ним в Елисейском ресторане, через час, куда я сразу же направился.

Ресторан поражал воображение своей помпезностью.

Все в золоте и позолоте. Зеркала в человеческий рост. Белые, хрустящие скатерти. Предрасудительные официанты, готовые угадать ваши пожелания и исполнить их в краткий срок.

Ресторан не был похож на наш клуб. Наш клуб, был, скажем более интимным заведением, где было тихо, спокойно и как-то по домашнему.

Тут же, входящий в обеденный зал, сразу же понимал, что он находится в одном из лучших заведении города.

Я заказал почки в белом вине. Графин водки. Черной икры. И разные разносолы и закуски.

Когда мне принесли закуски, и я только начал распробовать принесенное мне официантом.

Напротив меня присел Фома. Это был мужчина, моего возраста, с черными по гусарски подкрученными усами.

Он был в гражданском платье и не чего не выдавала в нем неплохого сыщика, которого боялось половина преступного мира нашего города.

Фома с удовольствием стал хлебать хлебный квас прямо из графина. Квас потек на скатерть, но Фому это не смутило.

Было ощущение, что Фома бежал от сыскного до ресторана.

Дождавшись, пока Фома утолит свою жажду и налив ему в стопку холодной, парящей водки, я спросил у него:

– Фома? Ты чего? Бегом ко мне бежал?,– Фома посмотрел на меня и промямлил:

– Нет, Петр, все хорошо. Просто сейчас было совещание с Бабановым, он невозможным человек, и работать с ним очень тяжело, но приходится. В связи с чем, я немного перенервничал. А когда я нервничаю, я хочу пить. Есть что выпить?– и жадно стал шарить по столу глазами.

Налив ему водки, чокнувшись, мы выпили и закусили хрустящими огурчиками.

–Есть подвижки по убийству?,– спросил я.

Фома мотнул головой из стороны в сторону и пояснил:

–Нет, Бабанов подозревает всех, в принципе это логично, даже тебя, ко всем представлены городовые. Все игроки той игры находятся под охраной.-

В принципе все это я и так знал и перебил Бабанова, спросил,:

–А какова причина смерти? Ведь стилет вроде не достал до сердечной мышцы, так как сидел он в теле не глубоко, да и место в который был нанесен удар очень не удобное!-

Фома кивал мне при моих словах, жуя огурец, прожевав, он добавил:

– Сразу видно специалиста! Да, Петр, ты прав, стилет был отправлен.

Чем именно не скажу. Есть заключение патологоанатома, там все написано– Я глубоко задумался: "Отравлен. Неожиданный поворот событий. Вот откуда пена на губах у трупа!"

Фома продолжил намазывать черную икру на хлеб и испытывающее смотрел на меня.

–Похоже на женщину?– предположил я.

Фома кивнул мне и пояснил:

–Приоритетная версия следствия. Так как женщины славятся использованием ядов, на протяжении веков, хотя мужчины тоже используют яды, но Бабанов рассматривает женскую версию и считает убийцей женщину, и естественного это госпожа Павлова, хотя мельчайшие брызги крови на манжете ее рукава не чего не доказывают.-

Покивав ему в знак согласия головой, мы продолжили свой ужин.

Видимо напряжение этих дней сказало свое, и я не помню, как оказался дома. Видимо алкоголь, который как я уже писал выше, почти не употребляю, подействовал на мой организм очень сильно.

Глава ? 6 «Екатерина Пузанова и возможные убийцы»

Проснувшись утром с головной болью, обнаружив себя дома и найдя в тайнике двадцать первого века, таблетку аспирина и обезболивающего.

Я откинулся на свою большую кровать с балдахином и не о чем не думая пытался унять головную боль.

Где-то через час, весь разбитый спустился вниз, так как в дверь моей спальни кто-то два раза уже скребся, пытаясь понять, сплю я или нет и разбудить меня таким способом. В гостиной были два сотрудника полиции в форме и Апполинарий:

– Барин к вам девушка,– обратился он ко мне.

– Она ждет в вашем кабинете уже полчаса,-

– Идиот!– воскликнул я, и быстро рванув в свою комнату и приведя себя за пять минут в порядок, переодевшись, я спустился в свой кабинет.

Мое воображение рисовала гибкий стан Елизаветы, ее вздернутый носик и греческий профиль лица. Зайдя в кабинет, мое воображение было обмануто. Меня ждала Екатерина.

– Петр Петрович,– обратилась ко мне девушка, едва я зашел в кабинет, она присела в реверансе. Я склонил голову в небольшом поклоне и предложил ей сесть.

Мой кабинет был обставлен со вкусом. Это было небольшое светлое помещение с большим окном и большим столом. Во главе стола стояло черное кожаное кресло, последний писк моды. Стол был дубовый, коричневого цвета.

В кабинете были стеллажи с книгами по криминалистики, на различных языках, а так же разные детективы, в том числе и сочинения о "Шерлоке Холмсе".

–Петр Петрович,– повторила девушка, – вы не заехали к нам на обед, хотя я вас ждала, я приехала к вам. Найдите, пожалуйста, этих преступников. Тятенька подсчитал ущерб и денег они похитили порядка полумиллиона рублей. Вы должны нам помочь!!! Я тогда специально пришла в клуб, зная, что вы бываете там по вечерам и Есению взяла с собой.-

Слушая ее монолог я крутил перо в руках. Вздохнув, я попросил Екатерину:

– милая барышня изложите, пожалуйста обстоятельства, и что в моей гостиной делают сотрудники полиции.-

Она смутилась и стала рассказывать:

– Мы же под домашним арестом, все игроки той злополучной игры. Это мой конвой. Они милостиво согласились доставить меня к вам, так как ситуация не терпеть промедлений, а обстоятельства следующие: Мой тятенька очень доверчив и он в бизнесе очень давно,– английское слово бизнес она произнесла и каким-то Ивановским произношением "биснеусе...",– Екатерина вытирала краешком платка, находящегося у нее в руках, свои чувственные глазки наполненные влагой и продолжила свой рассказ:

– около недели назад к тятеньке подошла женщина в годах. Она была хорошо одета и с каким-то акцентом, то ли с эстонским, то ли с польским,– в этот момент я почему то немного напрягся.

Екатерина продолжила свой рассказ: – Женщина представилась Аделаидой и пояснила, что у нее похожий бизнес в Европе, где именно она не говорила, но в настоящий момент она испытывает затруднения, и готова продать свое ожерелье из настоящих бриллиантов, хорошей чистоты и каратности. Она предъявила данное ожерелье моему тятеньке и с его слов оно икрилось и играло лучами заходящего солнца в его магазине. Аделаида оценила данное ожерелье в пол миллиона рублей. Тятенька, решив сделать мне подарок, а так же вложение в будущее приданное, договорился о встрече с данной женщиной у ювелира. При себе у нее был выпуск Московский губернских новостей и она предложила пойти к известному французскому ювелиру, проездом находящегося в Москве и ведущий прием, консультацию по ювелирным изделиям и их скупку, чье объявление находилось на первой странице газеты. Тятенька согласился. Забрал всю выручку из магазина, съездил домой, за деньгами. В результате они встретились на Божедомке в офисе этого ювелира. Ювелир был тучным мужчиной около сорока лет. Он сразу же признал Аделаиду и пояснил, что очень много слышал о ней, о ее бизнесе и об ожерелье, пояснив, что это знаменитое ожерелье господ Воронцовых, проданное ими в Европе в конце 18 века. При этом он попросил ожерелье на оценку. Аделаида передала ожерелье, сняв его со своей шеи. Ювелир взял увеличительное стекло и долго оценивал ожерелье, восхищаясь гаммой и игрой бриллиантов, а так же качеством золота. После чего оценил его в один миллион рублей. Мой папенька ахнул, и сказал, что у него таких денег нет. Аделаида стала торговаться с ним и они сошлись на полумиллионе рублей. Мой тятенька в тот момент думал только о выгодном приобретение и не подумал, что он так дешево покупает ожерелье. Вообщем он передал деньги Аделаиде. Та попросила ювелира, положить их к себе в сейф и что она полностью доверяет ему и заберет позже, не снимая ожерелье она прошла в другую комнату, вместе с ювелиром. Последний закрыл за собой дверь, пояснив, моему тятеньке, что это необходимо из-за вопросов безопасности, после чего он или она уже не понятно закрыли задвижку на двери и скрылись в открытое окно, что стало известно уже часа через три, когда моего тятеньку освободили городовые, прибывшие на шум. По вызову соседей. По сути, у моего тятеньке похитили денежные средства, ему не отдали ожерелье и не понятно поддельное оно или нет. Конечно уже потом стало ясно, что ни какого ювелира нет и что женщина вместе с мужчиной действовали заодно, поддав объявление в газету и сняв выгодное им помещение, заперев в нем отца, чтобы он не мог быстро отреагировать на происходящее и помешать им скрыться. Найдите их Петр Петрович, верните деньги. Это важно для моего отца и для меня!!!!! Эта ситуация подкосила его и он слег. -

Выслушав монолог Екатерины и про себя удивившись изобретательности мошенников, я выпроводил девушку, обещая ей помочь в розыске преступников. Про себя думая, что мне это все что-то напоминает и описание внешнего вида преступников и сама ситуация. Барышня покинула мой дом вместе со своим конвоем.

Глядя на них через окно у меня мелькнула какая-то мысль, но я не успел ее развить, меня отвлек Аполлинарий, пригласил меня к телефону. Звонил Фома, он был необычайно взбудоражен: -Петр!!!,– завопил в трубку он как только я ее взял.

– Они скрылись от охраны полицейских, сбежали через окно, по веревке, свитой из постельного белья!!!!,– кричал он в ухо мне.

–Кто?,– перебил я Парамона.

–Убийца или убийцы!!!,– непонимающе ответил Фома.

–А, точно, ты же не знаешь!!!! Сегодня пришел ответ из Варшавы, господ Авинских Игната и Софьи не существует, а по приметам указанным нами в запросе, в наш адрес были присланы фотокарточки известной польской супружеской четы мошенников Брыльских Радона и Паулины. Все совпадает, это они!!!,– вопил Фома,

–Наши пошли их сегодня утром арестовывать, а оказалось, что ночью они скрылись. Свили из постельного белья гостиничного номера веревки, по которым через окно спустились с третьего этажа. Бабанов их объявил уже в Имперский розыск и снял все подозрения со всех участников данных событий, снял охрану и домашний арест. Сейчас мы ищем их по всей России.– Фома был обрадован, он что-то еще кричал в трубку. Я молчал. В этот момент я понял, что чета Авинских они же Брыльские и совершили мошенничество в отношении купца Пузова. О чем и сообщил Парамонову. Тот быстро пояснил, что разберемся, когда поймаем их и отсоединился.

Расслабившись и подумав о том, что теперь нужно установить их мотив в убийстве Куракина, я пошел отдыхать.

На утро я был вызван в канцелярию Московского генерал-губернатора, где в присутствии моего шефа генерала полиции Вавиловского Александра Владимировича нам было доведено, что комиссия выявила недостачу в казне Московского губернства в размере трех миллионов рублей.

Все подписи на выведение денежных средств стоят господина Куракина, что подтверждает его помощник Денин Станислав Сергеевич. Последнего сразу же задержали сотрудники полиции, но отпустили не найдя в его действиях умысла.

Смысл махинации был в том, что Куракин получил денежные средства из казны под свою ответственность, не распределенные в этом году и должен был их отвести в Петербург, в главное казначейство Империи, отчитаться за потраченное и сдать излишки. Почему-то доставка денег была им должна осуществлена лично, а не курьером под охраной.

Со слов Денина казна была помещена в черный саквояж, утром, в день убийства Куракина, после чего Денин ни саквояжа, не Куракина больше не видел.

Со слов Вавиловского действительного Куракин приобрел билет до Петербурга, на следующий день после его убийства, но оттуда он должен был уехать в Финляндию, покинув страну, о чем ни кто не знал.

Согласно версии следствия он собирался скрыться с деньгами. Это была очень большая сумма. Катастрофически невозможная.

Скорее всего Куракин собирался бросить жену, семью, испортить свое имя, но с очень большими деньгами скрыться за границей. Это было поражение. Я точно не ожидал такого развития события. У Куракина дома, со слов генерала был проведен обыск, но денежные средства и саквояж обнаружены не были. Куда они могли деться было неизвестно.

Полученная информация обескуражила присутствующих. Мой шеф пояснил, что была направлена соответствующая телеграмма в Петербург и что, в совершении данного преступления подозревается ранее судимая чета мошенников Брыльских, которые могли узнать о хищении Куракиным денежных средств и совершить их хищение, после чего устранить Куракина и скрыться с его денежными средствами, но мои верные действия по установлению мотива и создание комиссии, которая выявила недостачу, позволило установить их мотив и заставив перейти преступника к активным действиям.

Совещание быстро закончилось, на фоне того, что к нам выехала из Петербурга комиссия, и что сам Император в гневе и дело стоит у него на контроле.

К нам ехали гении Российского Имперского сыска, среди которых мне делать было не чего, так как я понимал, что чета Брыльских уже не в Москве о чем я озвучил вслух, при этом я рассказал о своих мыслях о причастности данной чаты к ограблению купца Пузанова. Мой шеф поблагодарил меня. И мы разошлись.

Находясь дома и принимая ванную я вспомнил о том, что завтра Новогодний бал в резиденции генерал-губернатора и что все сливки общества будут там. И скорее всего Лиза тоже будет там, так как домашний арест снят, ее честное имя полностью реабилиторованно и преступники установлены.

Понежившись в чугунной ванной, я пошел звонить Денису и спрашивать пойдет ли он на Бал, так как Фома был занят розыском преступников.

Денис был рад меня слышать, поздравил с раскрытием дела и пояснил, что он составит мне компанию на завтрашнем Балу и возьмет с собой Есению. Я был удивлен этому выбору, но не стал его комментировать.

Глава ? 7 «БАЛ»

Наступивший сегодняшний день я ждал с нетерпением. Одевшись в парадный мундир, и одев сверху шинель, я сел в карету к Денису и мы, заехав за Есенией направились на Бал. Немногословная девушка была симпатична, в связи с чем мне был понятен выбор Дениса, но она как-то странно на меня смотрела. Такое ощущение, что она хотела что-то спросить или попросить, но стеснялась меня.

Московский генерал-губернаторский дворец блистал огнями. Снег был почищен. Сугробов ни где не было. Кареты, брички, и даже первые в этом мире допотопные автомобили подъезжали один за одним к центральному подъезду дворца, высаживали гостей и отъезжали в сторону.

Наша карета пристроилась в очередь и мы ждали, пока доедем до центрального подъезда.

Швейцар помог выйти из кареты Есении, мы вышли за ней. Зашли в здание, сдали верхнюю одежду. Прошли в зал.

Центральный зал генерал-губернаторского дворца был огромен и поражал воображение своим великолепием. В стороне стояли столы, накрытые разнообразными яствами и спиртными напитками. В центре зала кружились пары. Дамы были прекрасны, кавалеры выглядели великолепно. Блеск мундиров, погонов, аксельбантов, сияние бальных платьев и глаз их владелец. Это была большая тусовка местной знати, как сказали бы в мое время.

Кивая знакомым и незнакомым, я следовал по залу. Пытаясь найти Лизу. Я наткнулся на Емельяна Богороцкого, мирно беседующего с Георгием Георгиевичем Садовниковым, который мне снисходительно кивнул мне. Как будто я не был свидетелем его истерики и его страхов.

Емельян на меня ни как не отреагировал, даже не посмотрел в мою сторону. Под руку меня подхватила смеющаяся Екатерина Пузова. Сказала на ушко, что полиция теперь знает, кто похитил деньги ее тятеньки и что преступников скоро найдут. Я поддержал ее уверенность в этом, она позвала меня танцевать, но я пояснил, что хочу перекусить, отвязался от девушке, кивнул профессору Братиславскому Осипу Фроловичу, который о чем, то разговаривал с неизвестном мне господином в потертом сюртуке. Тот ответил мне кивком в ответ, выпил шампанского, после чего проследовал в сторону выхода.

В глазах стояла рябь от мельтешения разных нарядов и людей. В котором я пытался высмотреть знакомый облик интересующей меня девушки. Проходящий мимо официант сунул мне в руку бакал шампанского. Я по инерции хлебнул сладкий, шипучий напиток, газами ударивший в нос, после чего поставил его на специальный стол, развернулся и наткнулся на Елизавету, ту самую из поезда, ту самая, которая снилась мне каждую ночь, ту самую которую я искал в зале на протяжении уже получаса.

Она прямо упала в мои объятия, и я очень нежно обнял ее и прижал тесно к себе он неожиданности.

Наши глаза встретились, и я утонул в этой глубине синего океана, который плескался в ее глазах. Все мои мысли вылетели в неизвестное направление из моей головы. Я не знал, что надо было в этот момент сказать, я даже не думал об этом. Я наслаждался объятиями, я наслаждался тем, что тонул в ее глазах. В этот момент я не думал, что это некрасиво, на глазах у всех обнимать девушку, не думал, что могу скомпрометировать ее. Я наслаждался ее улыбкой, которая захватила ее полные чувственные губки, в ее глазках появилось узнавание и она, улыбнувшись, что-то мне сказала. Что именно я не понял, стоял, наслаждался нашими объятиями и смотрел на нее дурацким взглядом полного обожания и счастья.

Лиза вновь что-то спросила у меня, приводя своими словами меня в чувство: – Петр Петрович, почему вы не отвечаете? Вам плохо? Да отпустите вы уже меня! – поняв, что надо что-то сказать, и что на нас уже смотрят окружающие, прочистив горло, я ответил:

–Все хорошо прекрасная Елизавета Алексеевна. Я рад вас видеть. Я искал вас..– После чего выпустил девушку из своих объятий и встал чуть ли не по стойке смирно, не зная, куда деть свои руки.

Она удивленно посмотрела на меня, произнесла:

– Что-то случилось? Преступников вроде установили и как мне сказал дядя, их скоро поймают, и этот кошмар уже закончился или нет?-

Она тревожно посмотрела на меня, закусив нижнюю губу. Успокаивающе, я взял ее невесомую ручку в свою руку и сжал ее нежно, после чего произнес:

– Все хорошо! Милая Елизавета Алексеевна, я просто хотел пригласить вас на танец и еще раз увидеть...-

Она звонко засмеялась, включив в голосе Валдайские колокольчики, озорно улыбнувшись мне, произнесла:

– Ну что же вы, Шерлок Холмс стоите, пойдемте танцевать?-

Мы кружились в танце целую вечность, или миг? Я не знал, сколько прошло времени и сколько мы танцевали. Музыка сменялась, пары вокруг нас менялись, а мы танцевали, глядя друг на друга и смеялись. Лиза о чем-то щебетала мне на ухо, я что-то отвечал, не помню, что, шутил, она смеялась, я наслаждался нашим танцем, я наслаждался жизнью и ее молодым, горячим станом. Мы жили этой жестью и этой музыкой, этим танцем.

Нечаянно не глядя на других и увлекшись танцем, мы врезались в какую то пару. Это оказался Сергей Баранов и Ксения. Они кружились рядом и улыбнувшись нам продолжили танцевать.

В какой-то момент, мы разгоряченные, выскочили в сад, где недалеко от входного подъезда в дворец, Елизавета прижалась ко мне, посмотрела снизу вверх на меня и я прочитал в ее взгляде ожидание. Я увидел ее губки, открытые мне на встречу. Я чувствовал тепло ее тела. Я поцеловал ее. Почувствовав при этом галактический взрыв и дрожь по всему телу. Мы слились в едином поцелуи. Ни кто бы, не смог нам сейчас помешать или оторвать друг от друга. Мы были единым целым и чувствовали это. Я чувствовал, что вот это она, та которую я искал всю жизнь, она моя!!!!

Сколько длилось это чувство, час, год, минуту, миг, мы не поняли в этот момент:

–Елизавета Алексеевна, что вы себе позволяете????,– раздался окрик, который прямо раскидал нас в разные стороны. Он был как молния ударившая посредине наших объятий. Мы отпрянули друг от друга как нашкодившие школьники, которые первый раз решили поцеловаться между собой, на перемене под лестницей и были застигнуты строгим Завучем.

Возле нас стоял Действительный Тайный Советник, генерал Бузланов, в окружении каких-то седоватых мужей и самого генерал губернатора, а так же кузена Лизы, молодого корнета Всеволода.

–Кто это? Как вы могли? Елизавета? Ваше поведение не достойно молодой барышни....!!!! – воскликнул Бузланов.

–Собирайтесь, мы сейчас же уезжаем!!! Я сейчас же протелеграфирую вашему папеньки и расскажу о вашем неподобающим поведении,– продолжил вешать генерал.

–Дядя!!!!!,– со слезами воскликнула моя Лиза. Но ей продолжить он не дал. Схватил за руку и потащил за собой.

–А с вами, юноша, я разберусь позднее,– обернувшись крикнул он мне. Он тащил Лизу как пушинку. В ее бездонных голубых глазах стояли слезы. Она тянула свою тонкую ручку и с тонкими пальчиками ко мне.

Я стоял истуканом и не понимал, что надо делать, и в чем я виноват. Да, конечно целоваться с мало знакомой девушкой и не будучи с ней венчанным в данное время было не очень правильно, но можно же было все воспринять как-то по другому. Присутствующего смотрели на меня осуждающе, а губернатор, подмигнув мне одним глазом, произнес:

– Молодость, что же вы господа хотите,– после чего мужчины ушли. А я остался один в темноте сада, на холоде, который я, наконец-то стал чувствовать.

Бал продолжал веселиться, танцевать, резвиться и блистать. Но для меня все это было уже не важно. Я не помню, что я делал и с кем говорил. Действовал себя как марионетка. Меня в куче народа нашел Денис и, видя мое состоянии отправил меня домой. К карете я пошел через сад. Мне надо было остаться одному. Все мои мысли были заняты Лизой. На губах я до сих пор чувствовал вкус ее губ. Руками я ощущал тепло ее тела, гибкость ее стана. Я шел через кусты, не разбирая дорогу и нечаянно наткнулся на Емельяна. Он стояла на коленях возле молодой красивой девушки, в черном платье. Лицо ее было забрано вуалью. На плечах была накинута шуба. Емельян в одном мундире стоял на коленях и о чем-то молил незнакомку. Но та была не преступной и свистящим шепотом что-то ему говорила. Было понятно, что девушка недовольна поведением Емельяна и хочет от него побыстрее избавится. О чем они разговаривали, я не прислушивался. Так как был занят своими мыслями.

Как я добрался домой я не помню. Наверное, пешком. Не знаю. Уже дома, я, не раздеваясь, уткнулся в подушку, и мои мысли были заняты только одним человеком в этом мире. Пролежав сколько-то времени, я бросился из дома. В том самом мундире, котором я был, я, бегом добрался до офиса, взял с черного двора наш разъездной автомобиль, марки Форд, заказанный нами из самой Америки и доставленный нам недавно. Завел его и ожигаемый мыслью рванул на нем в имение генерала Бузланова.

Бросив в ста метрах от ограды имения Бузлановых автомобиль, через решетку попав на территорию имения, я черной тенью несся по глубоким сугробам имения, по расчищенным дорогам, думая только о ней. Добравшись до здания, я стал искать окно Елизаветы. Окна первого этажа особняка светились мягким светом. Я обошел здание и увидел на втором этаже, светящееся окно, похожее на окно девичьего будуара. Слепив снежок я кинул в него, прячась за раскидистыми ветками стоящей рядом ели, не желая быть обнаруженным в случае, если это не окно Лизы. Один снежок, два, три.

Окно открылось и зареванная Елизавета, такая милая и мною любимая, выглянула в окно.

–Вы?– прошептала она, глубоко удивившись, увидев меня, залазите ко мне, указала она на водосточную трубу, спускающуюся с крыши мимо ее окна. Подтянувшись, я, скользя, обдирая руки, даваясь дыханием, залез кое-как в ее окно. Она помогала мне, затягивая мое тело к себе в окно. Мы приземлились на пол, я упал поверх нее. Наши глаза вновь встретились. Мы слились в безумном поцелуи. Не видя вокруг не чего, не понимая, что происходит рядом.

Снежинки, кружась по комнате, влетая, через открытое окно, падали на наши разгоряченные тела, но мы этого не замечали, и нас не было в той небольшой комнате на втором этаже, особняка Лизиного дяди, мы летали где-то в небе вместе, исследуя тела и души друг друга.

Летать мы закончили под утро, когда Елизавета от прянула от меня и мне пояснила, что мне пора.

В категоричной форме, стукнув меня кулачком в грудь. Я кое-как оделся в свой пыльный, грязный, местами порванный мундир, перевалился через подоконник, спустился по многострадальной водосточной трубе, в след мне полетел моя фуражка, которую я умудрился не потерять в моих треволнениях.

Сад светлел в лучах просыпающегося солнца. Снег искрился, и хрустел под моими ногами. Кое-как я перелез через решетку забора, завел Форд и поехал к себе домой, где бросив автомобиль на тротуаре возле дома, скинув на пол мундир, в прихожей, кое-как добравшись в свою комнату, ощущая себя самым счастливым человеком в мире, уснул в самом сладком сне, в которой мне снилось происходящее ночью не так далеко от моего дома, где Елизавета вновь и вновь, находясь в моих объятиях позволяя тонуть в ее глазах.

Глава ? 8 «Я под подозрением и новое убийство»

Мое утро началось не так радужно, как закончился вечером. Меня разбудил Аполлинарий и пояснил:

– Барин к вам пришли из полиции, и они очень нетерпеливы, собирались идти в вашу опочивальню и окружили дом.-