Текст книги "Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?"
Автор книги: Андрей Смирнов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
149 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Л. 196. Л. 151; Ф. 9. Оп. 29. Д. 219. Л. 439.
150 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 573. Л. 7, 11; Д. 574. Л. 59.
151 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 34.
152 Там же.Д. 185. Л. 18.
153 Там же.Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 120–121.
154 Там же.Ф. 1293. Оп. 3. Д. 7. Л. 5 об. – 6, 9.
155 Там же.Ф. 4. Оп. 15а. Д. 422. Л. 34 об.
156 Там же.Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 378.
157 Там же.Л. 379.
158 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 176–177.
159 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 173; Ф. 9. Оп. 36. Д. 2344. Л. 47.
160 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 69.
161 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 1049. Л. 105; Д. 583. Л. 8.
162 Там же.Д. 1049. Л. 104–105.
163 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 166.
164 РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 8.
165 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 53.
166 РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 106; Оп. 36. Д. 1854. Л. 202.
167 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 270; Д. 579. Л. 412.
168 Там же.Д. 614. Л. 58, 87 и об. (второй из двух листов этого дела, имеющих номер 87).
169 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 174.
170 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 52, 63, 122, 166, 317.
171 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 162, 165.
172 Там же.С. 165.
173 РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 40. Л. 49.
174 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 34.
175 Там же.Д. 1759. Л. 91, 92.
176 Там же.Д. 2611. Л. 250 (2).
177 Там же.Д. 37464. Оп. 1. Д. 12. Л. 75.
178 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 271.
179 Там же.Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 7; Ф. 9. Оп. 36. Д. 1413. Л. 481 об.
180 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 36–37.
181 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 272.
182 Там же.Ф. 37464. Оп. 1. Д. 12. Л. 75.
183 Там же.Ф. 9. Оп. 2611. Л. 250 (2).
184 Там же.Ф. 37464. Оп. 1. Д. 12. Л. 75.
185 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 255; Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 174.
186 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 247. Л. 227.
187 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 579. Л. 413 и об.
188 Там же.Д. 614. Л. 59.
189 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 186.
190 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 37.
191 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 310–311.
192 Там же.С. 29–30.
193 РГВА. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 95.
194 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 169.
195 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 250, 262; Д. 614. Л. 293.
196 Там же.Ф. 37928. Оп. 1. Д. 269. Л. 34, 35.
197 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 61.
198 РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 7.
199 Там же.Ф. 62. Оп. 3. Д. 40. Л. 49; Ф. 4. Оп. 15а. Д. 422. Л. 34 об.
200 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 58.
201 Там же.Д. 196. Л. 202.
202 Там же.Ф. 9. Оп. 29. Д. 220. Л. 262.
203 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 47.
204 Там же.Л. 87.
205 Там же.Д. 246. Л. 38.
206 Там же.Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 66.
207 Там же.Ф. 3328. Оп. 1. Д. 84. Л. 55.
208 Там же.Ф. 37464. Оп. 1. Д. 12. Л. 100, 106.
209 Там же.Д. 26. Л. 73.
210 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 21; Д. 620. Л. 26; Д. 579. Л. 53; Д. 373. Л. 234.
211 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 1854. Л. 205; Д. 1759. Л. 87.
212 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 31, 46, 55, 63, 73, 82, 89, 95, 103, 115, 121.
213 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 251, 306.
214 Там же.С. 308.
215 Там же.С. 311, 315.
216 РГВА. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 95, 96.
217 Там же.Ф. 37928. Оп. 1. Д. 269. Л. 34.
218 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 67.
219 РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 403–418.
220 См.: Там же.Л. 108–109; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 138, 428; Д. 583. Л. 30.
221 Там же.Ф. 1417. Оп. 1. Д. 285. Л. 57–58.
222 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2611. Л. 124.
223 Там же.Л. 126.
224 Там же.Ф. 1417. Оп. 1. Д. 285. Л. 57.
225 Там же.Ф. 36393. Оп. 1. Д. 12. Л. 122.
226 Там же.Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 67.
227 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 75.
228 РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 76.
229 Там же.Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 414.
230 См.: Там же.Д. 214. Л. 130.
231 Там же.Оп. 36. Д. 4227. Л. 29 (то, что речь идет именно о пехоте, видно из контекста); Ф. 4. Оп. 15а. Д. 422. Л. 34 об.
232 См.: Там же.Ф. 37464. Оп. 1. Д. 11. Л. 144; Д. 12. Л. 62, 71. 84; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 214. Л. 53; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 211. Л. 356; Д. 575. Л. 30, 37–38, 93, 139, 139а; Д. 582. Л. 8, 19–20, 44, 53, 62; Д. 583. Л. 30; Д. 584. Л. 308–309; Д. 587. Л. 18, 21, 32, 49, 54, 58, 161–162, 164, 187, 188, 211; Д. 1460. Л. 133 об.; Ф. 36393. Оп. 1. Д. 12. Л. 249; Ф. 34352. Оп. 1. Д. 2. Л. 147.
233 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 55.
234 Там же; РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 6.
235 РГВА. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 96.
236 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 58.
237 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2611. Л. 249 об. (1 об.).
238 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 55.
239 Подсчитано по: РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 170–172.
240 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 31.
241 Там же.С. 95.
242 РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 220. Л. 79.
243 Там же.Ф. 37928. Оп. 1. Д. 2. Л. 25.
244 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 587. Л. 211.
245 Подсчитано по: Там же.Д. 574. Л. 428.
246 Там же.Д. 587. Л. 207.
247 Там же.Д. 584. Л. 25 об. – 26.
248 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 30.
249 Там же.С. 236.
250 РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 58; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 26; Ф. 36393. Оп. 1. Д. 58. Л. 19; Ф. 37464. Оп. 1. Д. 26. Л. 153.
251 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2233. Л. 36.
252 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 122.
253 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 35.
254 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2233. Л. 36.
255 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 1058. Л. 262.
256 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 166; Ф. 9. Оп. 36. Д. 2344. Л. 48.
257 Там же.Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 17; Ф. 900. Оп. 1. Д. 32. Л. 282 об.
258 Там же.Ф. 36393. Оп. 1. Д. 45. Л. 95.
259 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 1058. Л. 132 и об.
260 Подсчитано по: Там же.Л. 262.
261 Там же.Л. 265.
262 Там же.Д. 584. Л. 262.
263 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2233. Л. 36, 37.
264 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 122.
265 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 1058. Л. 174 и об., 274.
266 Подсчитано по: Там же.Л. 262.
267 Там же.Ф. 36393. Оп. 1. Д. 12. Л. 223; Д. 582. Л. 39; Д. 241. Л. 76, 161–162.
268 Там же.Ф. 34352. Оп. 1. Д. 2. Л. 126; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 582. Л. 49.
269 Там же.Ф. 36393. Оп. 1. Д. 56. Л. 23.
270 Там же.Д. 23. Л. 127.
271 Там же.Ф. 37928. Оп. 1. Д. 269. Л. 35.
272 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 614. Л. 194.
273 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 53, 63.
274 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 304.
275 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 14, 29, 63, 83, 96, 115, 122.
276 Там же.С. 166.
277 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 579. Л. 412 об. – 413 об. Перечисленные факты заставляют нас игнорировать – как завышенные – общие оценки командованием ОКДВА выучки своих артиллерийских подразделений в 1935–1936 гг. (от 4,2 до 4,7 балла для артиллерии полковой, дивизионной и РГК в 1935-м и от 4,2 до 4,5 в 1936-м. ( Там же. Д. 584. Л. 304)).
278 Там же.Ф. 9. Оп. 29. Д. 214. Л. 183.
279 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 261.
280 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 332.
281 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 574. Л. 331.
282 Там же.Д. 579. Л. 552.
283 Там же.Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 29, 34.
284 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 181.
285 РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 291 (имеется в виду тот лист под номером 291, который находится в деле между листами 259 и 260), 260.
286 Там же.Ф. 37928. Оп. 1. Д. 269. Л. 35.
287 Там же.Ф. 4. Оп. 15а. Д. 422. Л. 34 об.; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 203. Л. 57.
288 Там же.Д. 583. Л. 19.
289 Там же.С. 48, 39, 98, 106, 87.
290 Войтковяк Я. Чистка среди командно-начальствующего и политического состава Особой Краснознаменной Дальневосточной армии и Дальневосточного Краснознаменного фронта. 1937–1938 гг. // Военно-исторический архив. Вып.15. М., 2000. С. 109; РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 248; Д. 614. Л. 402.
291 См., напр.: Сувениров О.Ф. Всеармейская трагедия // Военно-исторический журнал. 1989. № 3. С. 44; Анфилов В.А. Дорога к трагедии сорок первого года. М., 1997. С. 62; Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки. Кн. 1. Суровые испытания. М., 1998. С. 81.
292 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 93, 119, 92.
293 Там же.С. 73.
294 Анфилов В.А. Крушение похода Гитлера на Москву. 1941. М., 1989. С. 65–66; Он же. Дорога к трагедии сорок первого года. С. 55–56.
295 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 76.
296 Там же.
297 Там же.С. 75.
298 Там же.С. 26.
299 Князьков А.С. Предисловие // Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 7.
300 РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 246. Л. 17.
301 Там же.Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 50.
302 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 220.
303 РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2611. Л. 198.
304 Там же.Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 248.
305 Там же.Д. 583. Л. 7; Д. 620. Л. 3; Д. 584. Л. 27.
306 Там же.Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 152.
307 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 39, 200.
308 РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2529. Л. 132.
309 Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. С. 80.
Глава 2
В БОЯХ У ОЗЕРА ХАСАН (июль – август 1938 г.)
В начале этого конфликта, 29–31 июля 1938 г., 75-й пехотный полк 19-й пехотной дивизии Корейской армии японцев при поддержке погранохраны, 25-го горного артиллерийского и 19-го инженерного полков, отбросив советских пограничников и два усиленных батальона 118-го и 119-го стрелковых полков 40-й стрелковой дивизии 1-й (Приморской) армии Дальневосточного Краснознаменного фронта, занял находившиеся на советско-маньчжурской границе, в самой удаленной части Посьетского района, высоты Заозерная, Безымянная и Пулеметная горка, за которыми лежало озеро Хасан. 2–3 августа, поддержанный 25-м горным и Расинским тяжелым артиллерийскими полками, 75-й отбил атаки полностью развернувшейся к тому времени восточнее озера Хасан 40-й стрелковой дивизии и вместе с подошедшим к утру 3 августа 76-м пехотным полком той же 19-й пехотной дивизии продолжал удерживать захваченные высоты. Сосредоточив в районе Хасана объединенные управлением 39-го стрелкового корпуса 32-ю, 39-ю и 40-ю стрелковые дивизии, 2-ю механизированную бригаду, 121-й кавалерийский полк 31-й кавалерийской дивизии, 39-й корпусной артиллерийский полк, дивизион 22-го артполка 22-й стрелковой дивизии, по батарее 187-го и 199-го артполков РГК, саперные батальоны 39-го и 43-го стрелковых корпусов, 32-й инженерный и четыре строительных батальона, 6 августа 1938 г. советское командование начало генеральное наступление на Заозерную и Безымянную, в котором были задействованы также крупные силы авиации. В течение 6–9 августа, несмотря на ввод японцами в бой последних двух полков 19-й дивизии – 73-го и 74-го и части Циньюанского охранного батальона, 32-я, 40-я и 115-й стрелковый полк 39-й дивизии вместе с разведывательным и 2-м и 3-м танковыми батальонами 2-й мехбригады вытеснили противника с части захваченной им территории, а 10–11 августа отбили неоднократные попытки японцев вернуть утраченные позиции. Но полностью высотами Заозерная, Безымянная и Пулеметная горка овладеть так и не удалось, и окончательное очищение японцами советской территории в районе озера Хасан произошло только после прекращения боевых действий, которое было осуществлено 11 августа 1.
Последнее обстоятельство означает, что поставленную им задачу советские войска полностью выполнить не сумели. (Продвижение, которого они добились, выглядит тем более скромным, что повторяемые до сих пор утверждения о проникновении японцев на советскую территорию на глубину до 4 километров являются пропагандистским мифом 2. Фактически противник занимал лишь цепь указанных выше высот вдоль линии границы, и отбросить его требовалось лишь на несколько сот метров.) И это при том, что японцев не поддерживали ни танки, ни авиация – тогда как советская сторона ввела в бой до 250 танков и произвела 387 самолето-вылетов бомбардировщиков СБ и ТБ-3РН, 534 самолето-вылета наносивших бомбоштурмовые удары истребителей И-15 и 82 самолето-вылета легких бомбардировщиков и штурмовиков ССС и Р-Зет, в ходе которых на врага было сброшено почти 209 тонн бомб 3. Советская сторона обладала и превосходством в живой силе. Даже при том, что ее стрелковые дивизии находились в сильном некомплекте, общая численность войск, введенных в бой, доходила до 23 000 человек, тогда как у японцев сражалось не более 15 000 (ведь даже с учетом подтянутой к району боевых действий, но так и не введенной в бой 120-й пехотной бригады 40-й пехотной дивизии численность их войск не превышала 20 000 человек)… 4
О явно слабой эффективности действий советских войск говорит и то, что, обладая превосходством в артиллерии и абсолютным превосходством в танках и авиации, они понесли бо́льшие, чем противник, потери. По наиболее полным данным (полученным к июню 2003 г. И.М. Нагаевым), убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести (т. е. теми же погибшими, так как известий о захвате японцами пленных нет) только войска РККА (не считая погранвойск НКВД) потеряли на Хасане как минимум 1106 человек 5; раненых было зарегистрировано 2752 (100 из них, умершие не на этапах санитарной эвакуации, а уже в госпиталях, учтены в числе 1106 погибших, так что общее число военнослужащих РККА, выведенных из строя противником в ходе хасанских боев, составляет, по данным на сегодняшний день, 3758) 6. Сведения о потерях японцев менее точны. Согласно японским источникам, на которые ссылаются в отечественной литературе 7, они составили 526 убитых и 913 раненых. Советские штабисты, обобщавшие осенью 1938-го итоги хасанских боев, указали, что, «по официальным данным», японцы потеряли «в боях за Заозерная» (по-видимому, имелись в виду все бои в районе Хасана. – А.С.) 1047 убитых и около 4800 раненых 8. Но если эти «официальные данные» были японскими (а никаких других не стоит и рассматривать: наиболее точной информацией о потерях по определению располагает та сторона, которая их понесла), то как они могли почти сразу по окончании конфликта оказаться в распоряжении советской стороны? Встречающаяся в последнее время в отечественной литературе еще одна версия величины японских потерь (600–650 убитых и 2500 раненых) 9 однозначно не заслуживает никакого доверия, так как основана на данных советской стороны – тексте сообщения ТАСС, опубликованного 15 августа 1938 г. в газете «Правда» со ссылкой на «оценку нашего командования»… 10Таким образом, по наиболее достоверным на сегодняшний день данным, соотношение числа военнослужащих, выведенных из строя противником (3758 советских и 1439 японских), составляет 2,6: 1 в пользу японцев.
Для анализа уровня выучки командиров, штабов и войск – участников хасанских боев мы воспользуемся такими опубликованными источниками, как подведший итоги этих боев приказ наркома обороны № 0040 от 4 сентября 1938 г., аналитические материалы, подготовленные после боев штабистами-дальневосточниками и посвященные боевой работе 2-й мехбригады, артиллерии и инженерных войск, организации связи и тыловому обеспечению боевых действий, и, наконец, введенные в научный оборот В. Катунцевым и И. Коцем фрагменты отчетов сотрудников особых отделов и материалов совещаний участников боев.
1. КОМАНДИРЫ И ШТАБЫ
А. Общевойсковые, пехотные и танковые
Оперативно-тактическое мышление.Не станем придираться к крайне неудачному направлению атаки, избранному советским командованием перед наступлением 2 августа, – в лоб, а не во фланг и тыл. Оно было продиктовано не тактическими, а политическими соображениями – нежеланием обострять конфликт вторжением советских войск на маньчжурскую территорию. Ведь обойти находившиеся на самой линии границы высоты можно было только по ней… Однако и после того, как 5 августа Москва разрешила пересечь границу Маньчжоу-Го, чтобы иметь возможность обойти противника с флангов, «все рода войск, в особенности пехота, обнаружили», как отмечалось потом в приказе наркома обороны № 0040, «неумение маневрировать» 11. На «недостаток» в действиях советских войск «маневренности» 12 обратили внимание и японцы (вне всякого сомнения, информаторами составителя процитированной нами сводки Военного министерства Франции были именно они). Из письма управляющего французским консульством в Мукдене М. Жермена (безусловно, тоже черпавшего информацию у японцев) послу Франции в Китае от 3 августа 1938 г. видно, что виной тому было именно слабое развитие современного, «маневренного», оперативно-тактического мышления у комсостава РККА. Ведь Жермен сообщал о «недостатке» у советских войск «инициативы и адекватного командования» 13. Под «адекватным командованием» здесь явно понималось неумение принимать грамотные решения (о неумении организовать взаимодействие и связь Жермен упомянул особо), а в 30-е гг. ХХ века такие решения предполагали смелое использование маневра; само собой понятно, что овладению «маневренным» оперативно-тактическим мышлением не способствовала и отмеченная французом безынициативность. (Сведения Жермена основывались на впечатлениях японцев от наступления 40-й дивизии 2 августа, но, судя по процитированному выше сообщению приказа № 0040, безынициативностьи отсутствие стремления к маневруотличали советских командиров и в боях 6–9 августа – и не только в 40-й дивизии, но и в других «хасанских» соединениях.)
С отсутствием у сражавшегося на Хасане советского комсостава инициативности и стремления к маневру вполне закономерно сочеталась « медлительность в принятии решений» 14, отмеченная старшим лейтенантом госбезопасности Дохиным в составленном им по окончании боев докладе «Основные недостатки в действиях наших частей».
Нельзя не упомянуть и о тактически неграмотном использовании танковых частейкомандирами 32-й и 40-й стрелковых дивизий, бросавшими эти части (отдельные танковые батальоны своих дивизий и приданные 2-й и 3-й танковые батальоны 2-й мехбригады) в атаку на «в целом танконедоступной» местности в полном составе. «Целесообразнее, – указывали потом штабисты, анализировавшие боевую работу мехбригады, – было бы применять танки для атаки лишь отдельными подразделениями до взвода в теснейшем взаимодействии с пехотой, а остальную часть танков использовать» как самоходную артиллерию, которая, укрываясь в складках местности, поддерживала бы пехоту огнем с места. Направление же в атаку целых танковых батальонов привело лишь к лишним потерям, так как, двигаясь по чрезвычайно сложной местности, Т-26, БТ-5 и БТ-7 все равно «не могли одновременно войти на передний край обороны противника для подавления огневых точек» 15. (То, что «танковые части были использованы неумело», отметили и составители приказа наркома обороны № 0040 16.)
Но в 40-й стрелковой дивизии безынициативностькомсостава была налицо и в июне «дорепрессионного» 1935-го. «Не изжита шаблонность и схематизм в действиях, – отмечал в своем приказе № 062 от 1 июля 1935 г. комдив-40 В.К. Васенцович, – замечается стремление угадать решение руководства, а не принятие своего на основе выводов из обстановки» 17. А весной 1935 г. этот изъян был типичен для всей вообще ОКДВА (с 28 июня 1938 г. – Краснознаменный Дальневосточный, а с 23 июля – Дальневосточный Краснознаменный фронт). На весенних учениях, поведал 10 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны ( в дальнейшем – Военный совет) командующий ОКДВА Маршал Советского Союза В.К. Блюхер, мы убедились, что «войска не проявляют нужной инициативности, быстроты действия со стороны командиров батальонов, командиров рот и командиров взводов» даже во встречном бою. «Прихожу, – рассказывал Василий Константинович, – на один участок, вижу, что обстановка такова, что необходимо немедленно наступление. Спрашиваю командира батальона: «Обстановка ясно диктует необходимость быстрого действия и нападения на противника, почему вы не наступаете?» Он отвечает: «Приказа нет». Подхожу к младшему командиру и спрашиваю: «Вам обстановка ясна?» Он говорит: «Ясна». Он рассказывает: «Наступает противник, человек 300, из этих 300 человек половина перед нами, и эта половина, находящаяся перед нами, обходится с тыла другой частью». […] Я спрашиваю его: «Почему же вы не наступаете?» Он отвечает: «Приказа нет». Тогда я ему говорю: «А что бы вы сделали, как бы вы поступили?» Он говорит: «Я бы пошел в атаку». – «Ну и идите в атаку». Пошли. Но его не поддержало соседнее отделение, его не поддержала соседняя рота. Это очень характерный пример для наших войсковых частей» 18.
А в «дорепрессионном» же 1936-м? «Мало проявляется командирами самостоятельных, волевых решений, особенно в кризисных моментах боя», – подчеркивал 29 марта 1936 г. командующий Приморской группой ОКДВА (с 28 июня 1938 г. – 1-я армия Дальневосточного фронта) командарм 2-го ранга И.Ф. Федько, подводя итоги прошедших 11–18 марта маневров, «синей» стороной на которых была как раз «хасанская» 32-я стрелковая дивизия! 19«Умение проявить смелую инициативу» отсутствовало и у всех командиров подразделений, проверенных в ОКДВА в мае – августе 1936 г. (в том числе и у командиров двух батальонов, дравшихся потом на Хасане, – из состава 95-го стрелкового полка 32-й дивизии и 120-го стрелкового – 40-й) 20; на безынициативность комсостава командиры дивизий ОКДВА жаловались и весной 1937-го, выступая на проходивших тогда в соединениях партконференциях…
Неумение комсостава ОКДВА маневрироватьопять-таки было продемонстрировано еще на мартовских маневрах 1936 г. в Приморье, когда действия войск, по оценке того же И.Ф. Федько, «протекали в большинстве прямолинейно в открытую, без всяких замыслов и попыток обмануть» противника 21. Нежелание командиров подразделений и батальонных и полковых штабов бить врага по частям (а значит, и прибегать к смелому маневру) признали даже безбожно приукрашивавшие действительность составители отчета об итогах боевой подготовки ОКДВА за 1935/36 учебный год (от 30 сентября 1936 г.; в дальнейшем подобные документы будут именоваться годовыми отчетами или отчетами за такой-то год). В 196-м стрелковом полку 66-й стрелковой дивизии непривычка комсостава к маневру доходила тогда до того, что он атаковывал в лоб даже встретившуюся ему в ходе наступления огневую точку – т. е. бросал бойцов прямо на убой! По крайней мере, командирам отделений, взводов и рот в армии В.К. Блюхера умения смело маневрировать недоставало и в последние передначалом чистки РККА месяцы. Ведь, как констатировали соответственно в марте и мае 1937-го начальник штаба ОКДВА комкор С.Н. Богомягков и временно исправляющий должность начальника 2-го отдела этого штаба комдив Б.К. Колчигин, младшие командиры-дальневосточники «тактически слабы», у средних «уровень одиночной подготовки в области тактики» тоже «невысок» 22. Эту оценку полностью подтвердили действия командиров двух стрелковых рот 63-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии, пытавшихся 5–6 июля 1937 г. отбить захваченную японцами высоту Винокурка. Комроты-9 лейтенант Кузин, имея возможность обойти врага с флангов, полностью отказался не только от «смелых попыток охватить фланги и отрезать отход за границу», но и вообще от «какого-либо маневра» – и атаковал высоту в лоб! А комроты-4 лейтенант Немков не проявил никакой инициативы… 23
Медлительностьи тяжеловесность маневра в ходе боя внутри оборонительной полосы противника (т. е. нехватку у комсостава умения быстро принимать решенияв изменившейся обстановке) признавал и годовой отчет Приморской группы ОКДВА (в которую входили все три дивизии, дравшиеся потом на Хасане) от 11 октября 1935 г. На медленное принятие командирами решений в ОКДВА часто жаловались и «дорепрессионной» же весной 1937-го – в 59-й стрелковой дивизии, в 62-м стрелковом полку 21-й, в той же «хасанской» 40-й («Комбаты, к[ом]роты, – значилось в политдонесении начальника ее политотдела дивизионного комиссара К.Г. Руденко от 10 марта 1937 г., – не научились решать тактические задачи накоротке […]» 24)…
Нежелание учитывать в своих решениях особенности местностиу дальневосточного комсостава опять-таки встречалось и до чистки РККА. В Приморской группе (т. е. и в «хасанских» дивизиях) ставить войскам непосильные задачи, бросать их в наступление на совершенно неподходящей местности командиры соединений, частей и подразделений считали возможным еще осенью 1935-го. В 32-й дивизии так поступали и на мартовских маневрах 1936-го, а 26 мая 1937 г., на 3-й партконференции ОКДВА, заместитель Блюхера комкор М.В. Сангурский предостерегал от «увлечения широкими замахами при обходах по очень тяжелой местности», на которой отстанет техника, призванная помочь пехоте в бою 25. Иными словами, принятие решений на использование техники без учета особенностей местности командиры-дальневосточники – и прежде всего, как и на Хасане, общевойсковые! – практиковали еще и накануне чистки РККА…
Взаимодействие.Выявившуюся на Хасане степень умения советских общевойсковых и танковых командиров и штабов организовать взаимодействие различных родов войск и советские и японские источники характеризуют одинаково. «Отсутствие взаимного сочетания действий авиации, артиллерии, танков с пехотой» старший лейтенант госбезопасности Дохин выделил как один из «основных недостатков в действиях наших частей» 26; о том же – со слов японских информаторов – говорилось и в сводке Военного министерства Франции: «Связь между родами войск была слабым местом». Особенно бросилось японцам в глаза то, что «не были поддержаны» другими родами войск «массированные танковые атаки»: «Советская артиллерия и танки, несмотря на свой перевес, не сумели скоординировать свои действия в ходе танковых атак и обуздать в нужный момент противотанковую технику японцев» 27. В результате не подавленные советской артиллерией японские противотанковые пушки подбили и сожгли 93 советских танка 28, т. е. до 40 % введенных в бой. Так, 6 августа 1938 г. из 114 пошедших в атаку машин 2-й мехбригады было сожжено и подбито 49, т. е. 43 % 29. (Советские штабисты добавляли к причинам столь высоких потерь еще и отсутствие взаимодействия между танками и пехотой). В неумении «скоординировать действия» был виноват (см. ниже) и комсостав артиллерии, но, как отмечалось в штабном докладе, посвященном анализу действий 2-й мехбригады, командиры-танкисты, «недостаточно отработавшие и усвоившие основы общевойскового боя во взаимодействии со всеми родами войск», тоже оказались не в состоянии «четко и целесообразно поставить задачи по поддержке их огнем артиллерии» (а согласно докладу о действиях артиллерии, вообще «забывали» их ставить) 30.
«Пехотные начальники» тоже «не могли поставить конкретных задач» поддерживавшим их танкам. А у составителей доклада о боевой работе артиллерии вырвался прямо крик: «Нужно, наконец, добиться, чтобы пехотный командир умел использовать артиллерию […]». В ряде случаев комсостав пехоты демонстрировал на Хасане «абсолютное непонимание» «техники взаимодействия» с артиллерией, а ставить задачи артиллерии, приданной его подразделениям – по крайней мере, полковым и противотанковым пушкам, – вообще «забывал»… 31
Советские командиры вообще, похоже, не придавали особого значения налаживанию взаимодействия с другими родами войск!«Работа в период организации атаки, – значилось в упомянутом выше докладе о действиях 2-й мехбригады, – проходила больше самостоятельно и независимо друг от друга пехотных начальников, артиллеристов и танкистов [так в документе. – А.С.]» 32. Организация взаимодействия родов войск не слишком заботила и командиров и начальников штабов 32-й и 40-й дивизий, не торопившихся доводить до командиров приданных им танковых батальонов 2-й мехбригады конкретные задачи, которые тем надо будет решить в наступлении 6 августа. Из-за этого на увязку вопросов взаимодействия с конкретным пехотным командиром на местности(карты здесь недостаточно) у танкистов вместо трех дней оказалось лишь несколько часов… А 1 августа организация взаимодействия родов войск не слишком волновала не только комдива-40 полковника В.К. Базарова, который решил атаковать противника с ходу, уже в 07.00 2 августа, но и начальника штаба Дальневосточного фронта комкора Г.М. Штерна, который утвердил это решение. Из-за этой поспешности часть пехотных и танковых командиров 40-й дивизии опять-таки не успела организовать взаимодействие друг с другом на местности, а артиллерийской подготовки и поддержки атаки, по существу, вообще не было! Из пяти артдивизионов к указанному сроку успел подойти только один, а связь с артиллерией не успели установить не только комбаты, но и командиры стрелковых полков…
Но взаимодействие танков 2-й мехбригады с артиллерией, как признавалось даже в соответствующем годовом отчете Примгруппы ОКДВА, куда входила эта бригада, «слабо» организовывалось и на маневрах Приморской группы в сентябре 1935-го 33. Не умели наладить его в бригаде и в 1936-м, что показали, например, мартовские маневры того года в Приморье… Взаимодействие с пехотой у 2-й мехбригады до репрессий тоже не могло быть лучше, чем на Хасане, – ведь до репрессий оно не отрабатывалось вообще! «Совместных учений мехбригады с пехотой, – отмечали штабисты, анализировавшие осенью 1938-го действия этого соединения на Хасане, – и другими [здесь они ошибались; см. выше. – А.С.] родами войск ранее не практиковалось. Обучение в бригаде строилось больше на самостоятельных действиях бригады в тылу противника и на флангах. Не было ни одного учения штаба бригады совместно с какой-либо стрелковой дивизией […]» 34.
В 40-й стрелковой дивизии «абсолютное непонимание» некоторыми пехотными командирами «техники взаимодействия» с артиллерией (да и с танками тоже) опять-таки было налицо и до чистки РККА, в июне «благополучного» 1935-го! «Вопросы взаимодействия, – отмечалось в приказе по дивизии № 062 от 1 июля 1935 г., – недостаточно отработаны [в черновом варианте приказа – «не отработаны». – А.С.]. Часть начсостава […] полагает, что взаимодействие пройдет самотеком […]» 35. «Абсолютное» (или близкое к таковому) «непонимание» «техники взаимодействия» с другими родами войск пехотные начальники в 40-й дивизии выказывали и на протяжении всего 1936-го. В январе этого года командир 118-го стрелкового полка Т.В. Лебедев и начальник штаба 119-го стрелкового Ужакин не сумели «увязать» действия пехоты и танков даже при решении тактической летучки, а комсостав учебного батальона 120-го стрелкового полка взаимодействие с танками и артиллерией плохо отработал еще и к октябрю…
