Текст книги "Реакция (СИ)"

Автор книги: Андрей Схемов

Соавторы: Олег Ковальчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Симбиоз 2. Реакция

Глава 1
Простая жизнь

Я открыл глаза и судорожно втянул воздух. Я будто рухнул в собственное тело с высоты сотни метров. Так бывает когда во сне ощущаешь падение.

Сердце колотилось и явно желало куда-то сбежать.

Подняться с кровати оказалось непростой задачей, я еле оторвал себя от простыни. Всё-таки события прошедшего воскресенья давали о себе знать. Ноги гудели, руки не сгибались. Я даже всерьёз подумал о том, чтобы вообще не идти на работу. Оказалось, что я проснулся за минуту до того, как зазвенел будильник. И стоило ему только пиликнуть, как я по уже устоявшейся привычке сбросил его на пол телекинезом.

Правда, я хотел его отключить, но перестарался. В итоге электронные и не в меру громкие часы разбились вдребезги о твёрдый пол. Но переживать об этом мне сейчас точно не хотелось. Как-нибудь потом разберусь. А будильник… думаю, он уже парень большой, сам как-нибудь справится. Мне сейчас точно не до его проблем.

Однако как оказалось, чувство долга и ответственности во мне сильнее, чем чувство жалости к себе.

Я с кряхтеньем поднялся на ноги и поплёлся на кухню. Там я привычно включил кофейник, затем слегка попятился и заглянул в комнату, чтобы убедиться, что я встал весь полностью и моё тело сейчас снова не лежит в кровати.

Убедившись, что всё в порядке, я сладко потянулся и зевнул, затем направился в ванную, где умылся холодной водой. Зубную щётку притянул к себе телекинезом, при этом опрокинув пластиковый стаканчик в раковину. Всё же способность еще тренировать и тренировать. Чтобы хоть как то отвлечься, появлиась идея попробовать позаниматься оттачиванием навыков. Например, при помощи ментальных рук выдавить зубную пасту на щётку, но, вспомнив о судьбе будильника, решил не рисковать. Зубную пасту не так-то просто оттереть от потолка.

Параллельно заглянул в новостные каналы, и едва сдержался чтобы их не закрыть. Интернет пестрел такими предположениями, что волосы шевелились на голове. Какие там петухи, псы и металлические башни с человеческими головами?

Оказывается нас захватывают пришельцы. Причём не из космоса, а из ада. А путь туда пролил тот самый астероид, вскрыв земную кору. И это самая невинная версия. Было там и про рептилоидов, и про бомбардировку, и про попытку властей очистить сибирь от жителей, чтобы продать потом земли китайцам. В общем истерия и безумие в народе процветали.

В итоге, новости я пока закрыл. Меня и так до сих пор била нервная дрожь после увиденного… Сна? Галлюцинации? Всё-таки, та женщина, которая исчезла прямо передо мной, заставила понервничать. Добавлять себе ещё поводов для переживаний не хотелось. Но нервы нервами, а понедельник и необходимость идти на работу никто не отменял.

В итоге я, обнаружив, что рискую опоздать, быстро мобилизовался, влил в себя залпом чашку кофе, запрыгнул в повседневную одежду инженера-строителя – в клетчатую рубашку и коричневые брюки и, подхватив свой рюкзак, направился на выход.

Офис находился не так далеко от моего дома и порой я добирался туда пешком, но если опаздывал, такси всегда спасало. Благо, работало оно быстро, и путь, который я обычно преодолевал за двадцать пять минут пешком, на такси сокращался до пяти-семи минут.

Доехав до офисного здания, я пулей ворвался в главный вход, добежал до лифтов и полетел наверх навстречу новой рабочей неделе. Я усилием воли отгонял от себя воспоминания о вчерашнем дне.

Без двух минут девять забежал в свой кабинет и на скорую включил компьютер.

Иннокентий Павлович любил, когда люди приходят на работу за десять минут, и всё, что больше, считалось опозданием. Надеюсь, я не попался ему на глаза.

Так, чего-то не хватает. Мне бы сейчас кофе выпить, – стоило только подумать, как тут же раздался звонок офисного телефона.

Я снял трубку. На том конце был мой начальник Иннокентий Павлович. Всё же не миновало?

– Доброе утро. Максим, чего ты ко мне в кабинет не заходишь? Я тебя с раннего утра жду.

– С раннего утра? – удивился я. – Сейчас буду, – пробормотал я, пытаясь сообразить, что могло потребоваться от меня начальнику.

Если уж честно, я напрочь забыл о том, что было в прошлую пятницу. Все события выходных вытеснили, казалось, десять лет моей трудовой практики на ниве инженерной деятельности.

Похватав какие-то бумаги и распечатанный отчёт, который составлял в пятницу вечером, я направился к начальнику Иннокентию Павловичу.

Признаюсь честно, встать я – встал, даже душ принял и кофе выпил, но, судя по всему, так и не проснулся. На автомате прошёл по коридору, поздоровался с Леной, которая отчего-то даже не ответила и демонстративно отвернулась.

Зашёл в кабинет начальнику.

Повисла долгая пауза.

Иннокентий Павлович внимательно смотрел на меня. Я смотрел на него в ответ.

Пауза явно затягивалась.

Наконец-то Иннокентий Павлович нарушил тишину.

– Ну как дела? Как выходные прошли? – спросил он у меня.

Ох, и что ему ответить?

– Насыщенно, – прочистив горло ответил я.

– Даже не сомневаюсь, – настороженно щурясь на меня, ответил мой начальник. – По отчёту твоему пришёл ответ.

– Как, уже? – удивился я. – Мы же его только в пятницу составляли.

– Я решил на выходных поработать. Позвонил паре людей, чтобы ускорили процессы. В общем, турбину починят в срочном порядке, – по-прежнему настороженно, с явным напряжением, читаемым на лице, ответил Иннокентий Павлович.

– Замечательно, – растерянно обрадовался я.

Похоже, я даже в рабочий процесс стал включаться от неожиданности. Раньше такие дела решались месяцами, а то и годами. А тут на тебе. За пару дней всё решилось, да ещё и за выходные. Почувствовал себя не бесполезным. Значит хорошо выполнил свою работу.

Иннокентий Павлович снова замолчал, в упор глядя на меня.

Что он так пялится? Я даже оглядел себя. Может, с одеждой что-то не так? Наверное, кофе пролил утром? Или умыться забыл?

Как бы ненароком провёл рукой по подбородку. Хоть я и был рассеянным с утра, но побриться не забыл. Может, не причесался?

Наконец-то Иннокентий Павлович выдохнул и, будто решившись на что-то, произнёс:

– Не знаю, в что ты там вляпался, Ларионов. Надеюсь, больше эти люди ко мне приходить не будут, – сделав ударение на последнем слове, произнёс он.

– Какие люди? – удивился я.

Иннокентий Павлович напрягся ещё сильнее. Хотя куда ещё больше? Его глаза сощурились так, что он стал похож на очень массивного и внушительного китайца.

– Присядь, – наконец произнёс он, указывая на кресло напротив себя.

Ничего не понимая, я уселся напротив него.

Иннокентий Павлович вынул из стоящего рядом принтера лист бумаги формата А4 и принялся выводить что-то на нём ручкой.

Быстро написав послание, он протянул листок мне.

Я опустил глаза и прочитал следующее:

«Максим, если тебе нужна помощь, например, покинуть срочно страну, моргни три раза. Я помогу».

Я так удивился, что перечитал сообщение ещё три раза. Затем недоумённо посмотрел на начальника. Тот хмуро продолжал смотреть на меня в ответ, при этом напряжённо следил за моими глазами, казалось, сам боялся моргнуть, чтобы не пропустить, если вдруг я начну яростно мигать.

Пауза затягивалась, и тут я не выдержал.

– Да не буду я моргать! – наконец, воскликнул я. – Всё хорошо, правда. Лучше вы объясните, что происходит. Я совершенно ничего не понимаю.

– То есть как? – нахмурился он. – Ты не в курсе?

– Да абсолютно. Вообще не понимаю, о чём вы говорите, – честно ответил я.

Иннокентий Павлович взял листок, затем сложил его в четыре раза, немного подумав, порвал, выбросил в корзину для бумаг и долго на неё смотрел, видимо, решал, не стоит ли сжечь свою записку.

Затем произнёс:

– Да ко мне тут из госбезопасности ребятки приходили, интересовались тобой, – начал он, следя за моей реакцией.

Ну а для меня стало всё понятно. Всё же я ещё не пришёл в себя. Совсем ничего не соображаю. Видимо, это как раз то, о чём говорил министр безопасности Кожин. Что нам постараются сохранить гражданскую жизнь, и чтобы служба на государство никак не отразилась на нашей частной жизни. Вот, видимо, с начальником и решили провести беседу. Мне думалось, государственная машина штука неповоротливая, а тут вон как быстро всё сделали.

– Значит, интересовались тобой, – продолжал тем временем Иннокентий Павлович. – Я сначала отрицал, что знаю тебя. Сказал, что не видел такого, не помню. Потом опомнился, смекнул, что перебарщиваю. Ну и сказал, что ты у меня работаешь. Дал тебе хорошую характеристику, что инженер ты достойный. Работу свою знаешь, ответственный. Ну и всё как надо.

– Так, – протянул я. – И что дальше было?

– Мне сказали, что ты можешь исчезнуть, – после слова «исчезнуть» он сделал большую паузу, снова посмотрев на меня. – Ещё сказали, что иногда тебя будут привлекать, – снова долгая пауза, и за мной наблюдет. – к особо важной государственной работе. В общем, просили тебя в эти дни не дёргать, но зарплату платить. Обещали, что такие пропуски будут компенсироваться из государственного бюджета. А я при этом не должен создавать тебе никаких проблем и препятствий. А если вдруг ты пропадёшь, всячески тебя прикрывать. Как я понимаю, дальше эти командировки, настоящие, имею в виду, я должен буду согласовывать с… – Он закашлялся. – Блин, вот уж не думал, что на старость лет у меня появится куратор из ФСБ. – покачал он головой. – Так, во что ты там вляпался, Ларионов?

Слушал я его рассказ и не знал, как себя вести и как реагировать. Наш начальник не тот человек, с которым можно шутить, но тут я не удержался.

– Боюсь, Иннокентий Павлович, если я вам расскажу, мне придётся вас убить, – ответил я без тени улыбки.

Он долго смотрел на меня в ответ. Сначала я его выражение лица транслировало нечто вроде «Ну попробуй, рыпнись. Я сам тебя прямо на месте положу и замочу». Потом до него начало что-то доходить. Он мотнул головой, хмыкнул, а потом начал ржать.

– Ну, Ларионов. Шутник, блин!

Я тоже не удержался, и рассмеялся в ответ.

Наконец, отсмеявшись, он спросил:

– Выпить хочешь?

Я помотал головой, не на работе ведь, да ещё и утром.

– Так, не расскажешь, что там у тебя?

– Не расскажу, не могу, – ответил я.

– Ну смотри. Если помощь нужна будет, предложение в силе, – произнёс он.

– Спасибо вам большое. Очень польщён, – кивнул я.

– Ладно, Ларионов, – начальник не удержался и достал небольшую бутылку коньяка Hennessy VSOP. Налил себе в коньячный бокал и опрокинул залпом.– Иди, работай. И это, лучше не шути больше. Не получается у тебя это.

– Хорошо, – кивнул я и покинул его кабинет.

Я направился было на рабочее место, но тут встретился глазами с Леной, секретаршей. Та сидела на прежнем месте, и как только я вышел, старательно сделала вид, что меня совершенно не замечает. Видимо, с утра я был совсем рассеянный, потому что не сразу обратил на это внимание, зато сейчас до меня вдруг всё дошло. Вот я баран… Я же договаривался с ней на выходные встретиться, а потом, ничего не объяснив, просто её продинамил.

А сейчас пошёл мимо неё и лишь сухо поздоровался.

Представляю, что она там про себя думает, и какими словами меня обзывает.

Нет, не подумайте, я не подкаблучник и под женщин никогда не стелился. Но ошибки всегда признавал. И здесь я напортачил.

А чувство слабого пола лучше беречь. А то мало ли, что она мне в следующий раз в кофе подсыплет, и потом ведь не признается же.

Я ускорил шаг и направился не в свой кабинет, а к выходу, туда, где лифты.

На молчаливый вопрос Борьки – инженера-проектировщика слаботочных систем, ответил:

– Я на перекур.

Он посмотрел на меня удивлённым взглядом.

– Так ты же не куришь. Когда начал?

Я лишь усмехнулся и забежал в раскрывшийся лифт, услышав вслед: «На всех этот метеорит повлиял, на всех!»

Спустившись на первый этаж бизнес-центра, пробежался по небольшим магазинчикам, которых было в достатке. В одном купил конфеты, в соседнем цветочном присмотрел красивый букет и тут же побежал обратно в офис.

Благо на пути никто не встретился. Не хотелось бы сейчас объяснять, что это я тут разбегался, то курить несусь, то с цветами возвращаюсь.

Я вышел из дверей лифта и побежал по каменному полу в сторону кабинета Иннокентия Павловича. Надеюсь, он сейчас никуда не намылится, а то неловко выйдет.

Так увлёкся, что не заметил жёлтую табличку, свидетельствующую о том, что пол мокрый. А в следующий миг, уже летел лицом вперёд. Букет, который я сжимал в руках, попал аккурат в ведро, оставленное уборщицей.

Ну, прекрасно!

А самое забавное, что произошло это как раз перед открытой дверью в приёмную Иннокентия Павловича, и весь мой полет был прекрасно виден Лене.

Я, негромко ругнувшись, кое-как принял сидячее положение. Да, букету кранты. Хоть конфеты остались целы.

Краем взгляда заметил, что Лена ошарашенно смотрит на меня. Потом подскочила и подбежала к выходу.

– Максим Александрович, что с вами? Вам, может, помощь нужна? – удивлённо спросила она.

– Спасибо, Лена. Уж как-нибудь сам разберусь, – обречённо ответил я, принимая вертикальное положение, а затем протянул ей конфеты. – Это тебе. Букет… – я посмотрел на ведро с торчащим из него веником. – Тоже тебе, но его до тебя не донёс.

– Ой, спасибо! Как приятно! – глаза её расширились, а щёки покрылись румянцем. – Как неловко, спасибо большое!

Она с сожалением посмотрела на цветы, торчащие вверх черенками из ведра.

– Сейчас попробую достать, – произнесла она.

Я хотел было отговорить, но она меня опередила и вынула из ведра букет, с которого струями потекла вода.

Цветы выглядели, мягко говоря, жалко. Однако Лена, как настоящая женщина, посмотрела на меня с улыбкой и сказала:

– Какая красота!

Врёт же и не краснеет, но всё равно приятно.

– Лен, прости, что не смог с тобой встретиться, – произнёс я негромко. – У меня было очень важное дело. Настолько, что я даже не мог тебе объяснить, в чём дело. Да и вряд ли смогу. Там такое, лучше не спрашивать. Но вину свою признаю и готов её загладить.

– Какое важное дело? – любопытно спросила Лена, оглядывая цветы и дожидаясь, пока с них стечёт вода.

– Прости, не могу сказать, – немного помявшись, ответил я.

Девушка снова нахмурилась.

– Понятно всё, – ответила она.

Видно было, что она снова на грани того, чтобы обидеться, но отойти от меня не могла просто потому, что вода с цветов натекла бы на пол, а букет она выпускать из рук явно не собиралась.

– Лена, ну прости. Дай мне ещё один шанс. Обещаю организовать самое интересное свидание в твоей жизни.

Лена сделала задумчивый вид, будто бы решала мою судьбу. Затем ответила:

– Не надо лучшее в жизни. Давай лучше вечером поужинаем после работы.

– Замётано, – ответил я. – Как раз есть хорошее кафе поблизости.

– Но я настаиваю, с тебя история о том, что за дело у тебя было на выходных. Я же от любопытства лопну.

Я тяжело выдохнул, придётся что-то сочинять. Наконец она потрясла цветы над ведром и произнесла:

– Надо бы поставить их… – она снова посмотрела на в ведро и едва не рассмеялась, – в воду, а то завянут ведь.

– Ага, и осыпятся, – кивнул я.

– Подержи пока цветочки, помоги мне, я сейчас вазу достану.

Она направилась в кабинет. Удивительно, но пока мы говорили, никто даже не подслушивал и рядом никого не было. Неужели такое везение? Обычно у всех сотрудников ушки на макушке. О любых мелочах знают и потом месяц обсасывают у кого что произошло. Небось, кто-то сейчас подслушивает, затаив дыхание за стенкой, а потом начнут слухи распускать о том, что у нас с Леной романтические отношения прямо на рабочем месте. Ох, ну что поделать, как-нибудь решим этот вопрос. Тем более, что у меня теперь иммунитет от гос безопасности.

Убедившись, что с цветов стекла вода, я направился за Леной следом. Пока та копалась, отчего-то долго разыскивая вазу, решил спросить хоть что-то, чтобы поддержать беседу.

– Как у тебя выходные прошли? – спросил первое, что пришло в голову.

Девушка аж перестала разыскивать посудину и оглянулась на меня. Посмотрела оценивающим взглядом, затем ответила:

– Скучно, Ларионов, скучно, – она, выражая своё недовольство, поджала губы, затем снова продолжила поиски. – Хотя, кстати, ты слышал про астероид? – спросила она.

– Астероид? – сделал я удивлённый вид. – Что-то слышал, так, краем уха. А что там с ним?

– Ты что, Максим? Все интернет-каналы только об этом и пишут. Говорят, в Сибири начался конец света, и оттуда идут демоны. Глупость, конечно. Но об этом пишут все. И, более того, поговаривают, что жители Сибири и вовсе пропали. Правда, по телевизору эти все новости глушат, но шила в мешке не утаишь. Как будто ничего серьёзного не произошло. У нас все как на иголках, с утра вон в офисе обсуждают. Это просто ты опоздал сегодня.

Она снова с вызовом посмотрела на меня, будто отчитывала.

– Ну, про астероид – изучу. Про опоздание – будем исправляться.

– Ладно, – она наконец взяла у меня из рук букет и вставила его в высокую стеклянную вазу. – Иди уже работай. У меня тоже работы полно. Давай вечером встретимся и всё обсудим. И это… Тебе кофе принести?

– Конечно, – ответил я, расплывшись в улыбке и пошёл к своему кабинету.

Вроде всё неплохо складывается. Эта шутливая перепалка и вся ситуация с Леной как-то помогли отвлечься от того, что было вчера. Я ненароком подумал, что после всего случившегося просто не смогу снова вернуться к мирной жизни. А нет, вроде хорошо. Вон и письма на рабочую почту пришли с какими-то задачами. С Леной вот пообщался. На свидание вечером с ней сходим. А там, глядишь, и как-то иначе вечер повернётся.

Я потянулся с улыбкой. Тело неслабо ломило, но я на это не обращал внимания.

В этот момент у меня зазвонил мобильник. Нахмурившись, взглянул на экран. Номер скрыт. Опять какие-нибудь спамеры. Но трубку всё-таки поднял, у меня такая должность, что нельзя пропускать даже скрытые звонки.

– Слушаю вас, – ответил я.

– Максим Александрович? – раздался в трубке густой бас. – Майор Перепёлкин, госбезопасность. Вас срочно вызывают на базу.

– На базу? – не сразу сообразил я. – Какую ещё базу?

– Вы и сами знаете на какую, – устало вздохнул Перепёлкин, – не по телефону.

– Когда и как я туда поеду? – округлил я глаза. – Там же всё закрыто. И машины у меня нет.

– Машина уже стоит возле вашего офисного здания. – невозмутимо пробубнил Перепёлкин. – Спускайтесь немедленно, вас ждут.

– То есть как это, немедленно? – возмутился я. – А что я начальнику скажу?

– Он уже в курсе. Пожалуйста поспешите. Это вопрос, не терпящий отлагательств. Лишние вещи с собой не берите, вас всем обеспечат. Скорее всего, поездка затянется на несколько дней.

– Это ещё что за новости?

– Люди вас ждут внизу, – связь оборвалась.

Я сначала позвонил Иннокентию Палычу, но тот, только увидев, кто ему звонит, сразу же ответил и сказал:

– Так, я в курсе, давай дуй быстрее, не заставляй людей ждать. Не хотелось бы, чтобы у меня из-за того, что ты задерживаешься, были проблемы. Мол, я тебя удерживаю. Давай, мигом!

Я лишь пожал плечами и рассеянно поднялся со своего рабочего места. Оглядел кабинет, убедившись, что ничего не забыл, и направился к лифтам. Когда зашёл в кабину лифта, я развернулся и увидел Лену. Она стояла перед моим кабинетом с чашкой кофе в руках и округлившимися глазами смотрела мне вслед. Вид у неё, мягко говоря, ошарашенный.

Я хотел было что-то сказать ей, но двери стали закрываться. А следом до меня начало доходить, что я снова по полной облажался. А как мы с ней сегодня на ужин-то сходим, если меня минимум на несколько дней забирают?

Ну охренеть! Я с громким шлепком хлопнул себя по лбу.

Глава 2
Основной элемент

Я и так был рассеянный с утра, и в итоге витая в своих мыслях, не заметил как путь закончился. Очнулся только на базе, как будто никуда и не уезжал.

Мы прошли теми же самыми коридорами и оказались в кабинете для аудиенций №7, где меня уже ждала вся моя группа почти в полном составе. Не хватало только Фёдора Разводного.

– Ну что ж, коллеги, – решив не ходить вокруг да около, начал Кудрин, как только я уселся. – Ожидания наши не оправдались и вероятнее всего в ближайшее время на важные миссии относительно осколков и самого астероида отправлять нам придётся только вас. Дублирующие группы уже проходят подготовку, но пока они наберутся опыта, пройдут недели. А тем временем дел меньше не становится и решать задачи нужно здесь и сейчас.

– А как же тот мальчик Лёша? На его примере вы не смогли понять, как делать иммунными других солдат? – спросила Анна.

– Как делать солдат иммунными, мы, как раз, поняли. Правда, есть один нюанс, – ответил Кудрин. – На это, как я только что сказал, потребуется довольно длительное время. По нашим подсчётам, минимум два месяца. Но это только прикидки. Там, где два месяца, может быть и год. А может и того больше. Поэтому загадывать сейчас что-то сложно, но и время терять тоже нельзя. Думаю, вы и сами это всё прекрасно понимаете.

В этот момент в зал для аудиенций без стука вошёл шестой член нашего отряда Федя «Ключ» Разводной. Он выглядел очень усталым. Ранее мы его видели только в броне, если не считать самолёта. Правда не припомню какое у него было телосложение. Всё-таки на лица у меня память хорошая, а на всё остальное не очень. Был он высоким, нескладным и очень худым. Волосы у него были рыжие. На носу виднелась россыпь веснушек. За стеклом шлема разглядеть такие подробности было тяжеловато. Казалось, что он не спал несколько дней. Хотя с чего это вдруг? Ведь только вчера расстались.

– Думаю, на этом моменте, – произнёс Кудрин, – можно предоставить слово нашему боевому товарищу. По крайней мере, на сегодняшний день, он обладает гораздо большим объёмом информации, чем кто либо другое в проекте «Вторжение».

Федя со всеми поздоровался, затем устало рухнул на стоящее рядом кресло.

– Всем привет! Давно не виделись, – без улыбки сказал он. – Итак, ребята, у меня для вас целое море новостей, как хороших, так и плохих.

Давно не виделись? Вчера же расстались. Или он решил неудачно пошутить?

– Федька, ты что такой усталый? Тебя где носило этой ночью? – не выдержав, спросила Ольга. – Праздновал возвращение?

Федя перевёл на неё усталый взгляд.

– За последние пять дней я чем только не занимался. И поверь, спать мне приходилось очень мало.

– Пять дней? – мы все удивлённо посмотрели на него. – Да ты же вроде бодрый был вчера, – ответил Борис.

Тут до меня кое-что стало доходить.

– То есть ты всё это время… – начал я.

Федя посмотрел на меня и лишь кивнул.

– Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? – возмутилась Ольга.

– Похоже, наш товарищ по несчастью всё это время был рядом с осколком, – произнёс я. – Как мы уже знаем, время в зоне движется иначе. Там проходит гораздо больше времени, чем у нас.

Федя ещё раз устало кивнул.

– Если быть точнее, за один земной час в зоне проходит шесть.

– И все это время ты был рядом с осколком? – удивлённо посмотрела на него Анна.

– Да, всё это время я проводил всякие исследования, – покивал он.

– Обалдеть! – воскликнула Ольга. – Ты же наверно столько всего узнал!

– Не без этого, – с достоинством стрельнул он глазами в девушку. – Правда, первые дни больше себя изучал и обстановку. Изменения, которые производит осколок, так сказать, опытным путём. Наши ребята, конечно, быстро сработали. Но подождать экранированного оборудования всё-таки пришлось. Так что большая часть времени была потрачена впустую, зато оставшееся время с правильным оборудованием компенсировало всё с лихвой. Я ведь не успел вылезти из своего костюмчика, как снова туда пришлось лезть. При том, что рядом с осколком я был не один, а с твоим напарником – Чехом. Он мне тоже немало рассказал, – добавил Ключ поглядев на Порохова.

– Хватит жаловаться. Рассказывай давай, солдат, – не выдержал Прохоров. – Что ты там узнал?

– Много. Но, чтобы сэкономить наше время, сейчас скажу только самое важное. В общем, ребята, – он обвёл нас серьёзным взглядом. – Повернуть назад ничего нельзя. Мы уже никогда не будем прежними. Мы сейчас в принципе точь-в-точь такие же, как те обезумевшие солдаты, – Фёдор кивнул на Порохова, – или как те с выжженными мозгами. В любом случае у всех у нас путь один, – здесь он сделал паузу, после чего повисло гнетущее молчание. – И он не самый плохой. Я бы даже сказал в чём-то прекрасный, если не учитывать остальные обстоятельства.

– Да что же ты так рассказываешь-то непонятно⁈ – снова вскипела Ольга. – Давай всё с чувством, с толком, с расстановкой. Без этих театральных пауз. Я же сейчас от любопытства лопну!

– Тогда наберись терпения, девочка, – хмыкнул он. – Дальше история пойдёт фантастическая. Осколок этот, как и, полагаю, астероид, создаёт определённое поле вокруг себя. Это поле изменяет пространство, напитывая его энергией. Природу этой энергии мы до сих пор не распознали, однако убедились, что изменению подвергается как всё живое, так и неживое, даже камни. После нахождения в этом поле у живых существ внутри начинают вырабатываться новые вещества в организме. Всего я насчитал семь таких. Сложно пока понять, что это за вещества, ничего подобного науке не известно. Пока что мы можем их только обнаруживать их и распознавать.

– Та самая чёрная субстанция? – спросил Борис, а Федя кивнул.

– Именно та. Но не только она. В этой чёрной субстанции, как раз и содержится все остальные шесть элементов, это всё что удалось о них узнать. А еще они разноцветные, – Фёдор рассмеялся.

– И что, внутри нас такая же фигня? – нахмурился Борис

– Да, – сказал Федя. – И если кого-то из нас убьют, то эта фигня вылезет наружу. А что самое главное, если кто-то другой эту фигню в себя впитает, он станет сильнее. Более того, если эту фигню впитает простой человек, не иммунный, он со временем тоже сможет стать иммунным. Правда, не сразу и не от одного сгустка. Этот процесс чуть дольше происходит. Но станет.

– Очуметь… – простонала Ольга. – И что нам теперь делать?

– Да ничего, развиваться дальше. У всех существ внутри этой зоны начинает внутри аккумулироваться это вещество. Медленно, в час по слёзке, но тем не менее. И чем больше этого вещества, тем сильнее становятся наши способности. Да и мы сами становимся здоровее, представляете как круто!

– Так, а почему тогда на нас излучение действует положительно? Вон мы становимся сильнее, здоровее… А остальным мозги сжигает, – спросил Порохов хмуро.

– Я все эти дни бился над этой загадкой и пока что конкретных данных у меня нет, но есть предположения, – ответил Федя, снова взяв паузу.

– Да ты достал! – рявкнула на него Ольга. – Давай уже, колись быстрее!

– Сейчас внутри каждого из нас имеется чёрная субстанция. «Основа», как я её назвал. У нас она появилась после вспышки астероида. Как именно не спрашивайте, но Лёшка с Ван Ванычем получили свой иммунитет схожим образом. Кстати, и наши тела изменились. По крайней мере, иммунитет стал работать иначе. Внутри основы, как я понял, хранятся ещё шесть инородных веществ. По-другому их пока обозначить не могу. Так вот, когда этих разноцветных веществ меньше, чем чёрной субстанции, в которой они хранятся, мы способны сохранять рассудок и развиваться. Но когда попадает в зону человек неподготовленный, у которого этой чёрной субстанции внутри тела нет, то его организм начинает в срочном порядке вырабатывать остальные элементы, разноцветные. Иммунитет вступает в реакцию с этими веществами, и пытается их атаковать. И тогда, без основы, они отвечают и просто сжигают мозг и захватывают организм. А потом всё по нарастающей. Живые существа изменяются, внутри них происходят не изученные пока процессы, а всё тело их наполняется оранжевыми жгутами, какие мы видели в голове у той собаки и в железной башне.

Ольга положила руки перед собой, как школьница, а затем, уровнив на них свою голову, прошипела:

– Кажется, ты только что и мне мозг выжег. А можно такими словами, чтобы поняли не только «ботаники»?

– Федя имеет ввиду, что чёрная субстанция – основа – это как бы резервуар, – попытался я перевести с научного на язык простых смертных. – А как раз в нём и хранятся другие шесть цветных веществ, чтобы те не не отравили наш организм. Если чёрного резервуара не будет, то попадание цветного вещества сделает человека диким. Или обожжённым.

– Ты в игры когда-нибудь играла? – подхватил «Ключ».

– Да, – ответила девушка.

– Ну вот представь, что чёрная субстанция – это опыт…

– Погоди-погоди со своим чёрным опытом, – встрял «Порох». – А как же мой отряд, у них ведь не сгорели мозги?.

– Да, резонный вопрос, – задумался Фёдор. – Полагаю, всё дело в том, что вы тогда входили в зону постепенно, в то время как местные жители попали под вспышку сразу. Ну а потом всё зависело от иммунитета. У кого он посильнее, тому мозги сжигало, у кого послабее, разум сохранялся, хоть и с отклонениями, как у «Чеха».

– И что делать простым людям? – задумчиво спросил Борис. – Как им добывать эту чёрную основу?

– Тут есть и другие варианты. Мы предполагаем, что если находиться не прямо в зоне, а поблизости от неё, то основа тоже вырабатывается. Хотя очень-очень медленно. Но при этом без риска для разума и жизни. Изучением этого, собственно, сейчас мы и занимаемся. Вокруг зоны испытаний уже возводят палаточные городки, а вскоре начнут строить полноценные казармы. Там будут проживать солдаты и набираться основы.

Кудрин зыркнул на Разводного, но тот только отмахнулся.

– Какая разница? Они всё равно скоро узнают, где эта база, – винул Фёдор майору.

Кудрин хмуро подвигал желваками, но промолчал.

– И что, нам теперь нужно становиться сильнее? – спросил Порохов. – Что вообще нам делать с этой всей информацией?

– Да что делать, что делать… – развёл руками Разводной. – Развиваться, больше находиться в зоне, причём не важно в какой. В нашей, так сказать, искусственной или в же в диких зонах, где сейчас происходит настоящий бардак, – затем он понизил голос и заговорщически добавил: – И охотиться там на тварей.

«Ключ» покосился на Кудрина, будто выясняя, можно ли об этом говорить. Тот одобрительно кивнул.

– Сейчас таких вот зон, где упали осколки, только по России больше ста очагов. Все они сейчас оцеплены, но людей пострадало немало. Кого-то утащили в зону твари, кто-то сам с ума сошёл от пережитого. Но, по крайней мере, почти все зоны, кроме Сибирской, на данный момент оцеплены. А нам с вами предстоит все эти осколки точно так же, как первый, изолировать и эвакуировать. Кроме нас никто в ближайшие недели этого сделать не сможет. А, как вы поняли, твари развиваются очень быстро. И учитывая временную аномалию, это всё ещё и ускорено в шесть раз. Поэтому нам придётся навёрстывать и стараться угнаться, так сказать, заскочить в последний вагон уходящего поезда. И поэтому вас сюда вызвали. И всем нам предстоит как можно больше времени проводить в зоне. Во-первых, чтобы выиграть время, во-вторых, чтобы развиваться. А в-третьих, чтобы предупредить рост поражённых территорий.