Текст книги "Ведуница (СИ)"

Автор книги: Андрей Назаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

   – Я в-в-вижу ты знаешь наш Закон. Я скажу т-т-тебе, но за это я сож-ж-жру твою кожу с луч-ч-чком.

   Она перегнулась через стол так, что почти касалась дубовой поверхности еле спрятанными в драный сарафан морщинистыми грудями. Послышался хруст, и, разрывая сарафан, из горба старухи вырвались ещё две сухие, но жилистые и удивительно длинные руки. Они медленно выросли, покачиваясь над её головой, вздрогнули, как будто просыпаясь, а потом со стуком опустились вниз на стол. Миски и стаканы звякнули, чуть подпрыгнув. Железные когти рук впились в доски, оставив там глубокие борозды.

   Старуха медленно поднимала голову, чтобы взглянуть на них исподлобья взглядом, в котором была замешана свирепость и угроза.

   – Мы служим ради возрождения власти Творцов. Мы вернём этому миру Великий Первоисток. Мы под-д-д-арим всем Благодать Творцов – Великий Лад и Вечное Смирение, – плюясь слюной, проговорила ведьма.

   – Кто – мы? – произнёс Снорре. Он уже перестал прощупывать состояние друзей, потому что не мог одновременно начитывать мантры стужи и зондировать своих воинов. Он был спокоен за Ратко – тот оставался удивительно холоден к выкрутасам ведуницы. От Драгана исходила тревога, но волхв убедил себя, что рыцарь из дружины самого Верховного Титула справится с паникой и сделает своё дело. А вот Яробуд... Квельма явно добралась до него. Подмышками и на спине у лесоруба растекались большие пятна пота. Сколько он ещё продержится, было неизвестно, но блондин поддался страху и был уже в тисках магии ведуницы. Она ломала его. «Продержись ещё чуть-чуть! Я знаю, ты сможешь!» – подумал Снорре перед тем как отключиться от него и сконцентрироваться на атаке на ведьму... И это был риск, который он принял.

   – Снорр....мне что-то больно...Сно...Я хочу уйти, – тихо-тихо едва смог выдавить из себя Яробуд.

   Волхв увидел, как его тело всё в напряжении неестественно выпрямилось.

   – Минуту, потерпи минуту, – шепнул ему Снорре и вдруг заорал, – Кому ты служишь!!! Имя!!! Скажи ИМЯЯЯ!!

   Всё вдруг смолкло. Яробуда отпустило. Он обмяк. И тут все услышали голос. Он исходил из ведьмы, но как будто не из горла, а из груди. Нет, это были два голоса – голос Квельмы и ещё один – низкий, нечеловеческий, грубый голос, от которого у всех забегали мурашки по коже. Механический, монотонный звук. Обрывистый звук, разрывающий слова пополам.

   – Мы – ведь-мы то-пей Са-вош и дру-гие....Ско-ро весь МИР! Все Пять Ко-ро-левств! Слу-жим....

   – ИМЯЯ!

   – Втор-р-рое воплощение Шахнаэ – ГАРУЦЦА!

   Воздух вокруг разрядился. Ведьма, казалось, что расслабилась, как будто скинув с себя напряжение всего разговора, и сделала шаг в сторону Яробуда: он был первым на её пути. В тишине отчётливо раздался звук шаркающих ног, всё быстрее и быстрее. И хотя она почти не приближалась, оглушительный звук шаркающих ног, всё ускоряясь, звучал в ушах людей.

   – Спокойно, Яробуд! Она не тронет первой! Она провоцирует!!! – закричал уже Ратко.

   Неожиданно четырёхрукая ведьма пропала... и возникла близко-близко перед Яробудом, но уже в облике высоченной женщины со смолисто-чёрными волосами и огненно-рыжими глазами. Она в упор сверху вниз смотрела на Яробуда и друг издала гортанный вопль. Её голова провалилась сквозь вырез сарафана куда-то внутрь, вглубь тела.

   – Где найти Гаруццу? – попытался заорать Снорре, стараясь не обращать внимание на ужасающие фокусы ведьмы, но почувствовал, как ком встал в горле.

   – Нигде – нигде – нигде – н-н-игдЕЕЕЕЕ! ОНА САМА НАЙДЁТ ТЕБЯ, проклятый волхв!!! – звук доносился сначала из груди огромной безголовой женщины, потом из живота. Вдруг снизу, из-под подола юбки начали вылезать её смоляные волосы. Медленно начала появляться голова – в перевёрнутом положении – морщинистый лоб, рыжие глаза, которые смотрели пристально на Яробуда.

   – Ч-ч-что? Больн-н-но, сынок? – произнесла ведьма почти с жалостью, и Снорре заметил, как на груди у Яробуда расплывается тёмно-бардовое пятно крови.

   Ужасная фигура женщины сделала несколько шагов назад и снова зашла за стол, который стал некой преградой между ними. Раздался глухой стук, и голова Квельмы выпала из подола и покатилась по полу к ногам Яробуда. Времени ждать уже не было, старуха явно не собиралась продолжать разговор.

   Всё оставшееся произошло в течение нескольких секунд. Яробуд, не выдержал ужаса и боли, выхватил свой лабрис из-за спины и замахнулся, чтобы размозжить голову ведуницы. Любое касание оружия – это всё что ей было нужно. Гость нарушил ведьмины законы гостеприимства, а значит, ведьма больше ничем не была связана. В момент тело Яробуда Ретивого взмыло на полметра в воздух и застыло там, неестественно выгнувшись назад. По штанине начало быстро расплываться пятно мочи. Голова запрокинулась, и всех оглушил душераздирающий крик боли вместе с хрустом ломающихся по всему телу костей. Снорре тоже заорал.

   – Фригус дан аеееен! ВОЛНА СТУЖИИИ!

   Волхв высвободил накопленный удар заморозки, вскинув вперёд обе руки. Секущим движением слева-направо: тёмно-синяя волна, от которой во все стороны полетели осколки льда, ударила в стол недалеко от ведьмы. Все фарфоровые кружечки, миска с творогом, маленькая ваза с какими-то травами полетели вниз. Часть из них сразу покрылась инеем и разбилась от удара на мелкие льдинки. Снорре вдруг на секунду пришла очень странная мысль – ему стало жалко всего этого домашнего уюта, который создала женщина, её быт, аккуратно расставленные кружечки, миска с молоком для кота, бережно заготовленное ещё с прошлого года варенье. А теперь пришли они. Волхв в замершем на миг пространстве увидел, как он разрушает чужой дом. И это было только начало!

   Волна льда пошла дальше. Замороженный, весь в сосульках стол отбросило в сторону, и магический столб стужи ударил, наконец, в безголовое высоченное тело женщины. Она так и замерла с протянутыми вперёд руками, вся обледенелая. Тело Яробуда тут же расслабилось и с глухим стуком грохнулось о пол. Вся его рубашка наполнилась кровью, суставы были переломаны так, что в некоторых местах из кожи торчали кости. Он был мёртв.

   В тот момент, когда Снорре только вскинул руки для заклинания, слева от него кое-что произошло. Снорре не видел, как за его спиной один из воинов выхватил меч и рубящим ударом... нацелил его в горло волхву. Меч прошёл только половину пути, и это Снорре всё ещё не видел. Но он услышал, как клинок Драгана вдруг столкнулся с одним из клинков Ратко. Когда ведуница остолбенела, скованная льдом, Снорре быстро развернулся, одновременно выхватывая свой меч. Он увидел двух сцепившихся друг с другом воинов. Свободной рукой каждый держал ту руку противника, в которой был меч, не давая нанести удар. Кряхтя и плюясь, Ратко саданул каблуком сапога по ноге Драгана. Тот взвыл. Ратко ударил головой по носу противника. Из разбитого носа брызнула кровь, но Драган не потерял концентрацию. Он продолжал удерживать руку с мечом Ратко. Тогда Гой со всей силой потянул на себя тело Драгана, и тот уже не устоял. Вояка с Изыхской Стыни знал этот приём на отлично. Он крутанул потерявшего равновесие Болеславовича на 360 градусов и, завершив круг, отпустил, со всей дури кинув его в окно. Тело Драгана вывалилось из избы в темнеющий двор. В эту секунду Ратко успел вынуть из нагрудного кармана маленький метательный дротик и кинуть его вдогонку в проём окна.

   Снорре не видел, достал ли Драгана дротик, но услышал доносящиеся со двора кряхтение и стон. В наступившей тишине Ратко повернулся к волхву, блеснув кольцом в ухе.

   – Я эту суку давненько расколол. Удивлялся, хер ли ты всё с ним не кончаешь.

   Она глянул за спину Снорре.

   – Ну а уж с этой тварью ты сам разбирайся.

   Ратко накинул на голову свой неизменный капюшон, вынул второй копис, крутанул его в руке и ловко по-кошачьи выпрыгнул в окно.

   ***

   Волхв обернулся. В комнате ничего не изменилось. Перед ним всё так же с вытянутыми перед собой руками, в тщетной попытке защититься, стояла обледенелая ведьма без головы. Снорре осмотрелся. Самой головы нигде не было. Труп Яробуда неподвижно лежал рядом с телом ведуницы. Он заметил, как в вечерней летней духоте наколдованная стужа потихоньку начала спадать, и под ногами у замороженной Квельмы уже образовалась лужа. Тогда он сделал два шага и со всей силы двинул ногой ведьме в живот. Окоченевшее тело ещё в полёте разбилось надвое, а потом, ударившись о пол, и вовсе разлетелось на мелкие куски, обнажая выбившиеся изо льда куски материи.

   И тут он услышал смешок. Тихий, сдавленный. Смех исходил из тёмного и широкого горнила печи. На время изба снова обрела тишину. Снорре пристально всматривался в тьму печи. Он чувствовал пульсацию силы, исходящую оттуда. «Твою ж мать...» – тихо сказал он, увидев, как в печи начали появляться две небольшие щёлки открывающихся глаз. Медленно, ужасно медленно эти щёлки росли, наливались огненной желтизной, пока не образовали два огромных как блюдца жёлтых глаза с вытянутыми кошачьими зрачками. В печи что-то зашуршало, будто несколько мышей забегали внутри, но это были не мыши. Это были пальцы. Пальцы появились сразу с четырех сторон – две пятерни сверху горнила, две снизу. Четыре руки вылезли до локтей. Ухватившиеся за края печи руки потянули из тьмы то, чем стала ведьма.

   – Т-т-ты разбудил мою внуч-ч-кууу, – зашипело нечеловеческое создание.

   Снорре не успел опомниться, как из противоположной комнаты на него бросилось нечто. Маленького роста, когтистая, лохматая тварь с такими же огромными оранжевыми глазами, как у ведьмы. Она как обезьяна прыгнула на волхва и попыталась защёлкнуть у него на шее свою на удивление широкую пасть, оснащенную рядом острых зубов, но Снорре вовремя отскочил и махнул мечом, норовя разрубить существо. Он промахнулся. То, что было внучкой, покатилось по полу и тут же встало на четыре ноги, поползло по столу, а потом и по стене, как будто не замечая законы притяжения. Снорре держал меч на вытянутой руке. Тварь прыгнула на него, похоже, не особо заботясь о себе. Она лапами взялась за выставленное вперёд лезвие и потянула вперёд и вбок. Кровь не брызнула, но потекла ручьём по лезвию на рукав Снорре. От неожиданности колдун не удержал клинок, ведьмино отродье вырвало его из рук и повалило волхва на пол, клацая зубами прямо перед носом.

   Снорре успел выставить правую руку, удерживая тварь за шею на расстоянии. Теперь он видел перед собой только её огромные зубы, чувствовал зловонное дыхание и брызги слюны на лице. Внучка работала когтями обеих лап, как мельница, молотя по груди и плечам волхва и стараясь разорвать кожаный нагрудник. Нагрудник выдержал, а вот плечи попали под рассекающие воздух и плоть когти.

   – Одане таааар! – завопил Снорре, собирая ману в левой руке. Он решил, что надо рисковать, даже путём заморозки собственных конечностей.

   Волхв мог направлять сильный удар обледенения, только когда льду было обо что опереться. Другими словами, чародей должен был найти вектор, на который лёд мог бы нарасти. Бить мощной и почти неконтролируемой «Волной Стужи» было невозможно – не было ни времени её наработать, ни сил. И поэтому он решил, что только заклинание «Обледенения» даст ему шанс. Начиная с локтя, его рука начала стремительно покрываться коркой льда. Он знал, что через секунду-другую не почувствует руку, поэтому не медлил. Широким замахом он всадил пятерню в грудь навалившейся на него твари, и это было бы совершенно безболезненно, если бы не волна обледенения, которая за секунду прокатилась от локтя до его пальцев. На пальцах, впившихся в грудь, мгновенно выросли острейшие сосульки-ножи. Их скорость роста была настолько стремительной, что они с хрустом впились на несколько дюймов в костлявую грудь существа.

   Зубастая бестия взвизгнула, попыталась соскочить с ледяных ножей и уже было завертелась-закрутилась на руке, стараясь отгрызть или расцарапать кисть. Но вся рука выше локтя была уже настолько во льду, что когти существа лишь царапали толстую корку. И хоть Снорре испытывал неимоверную боль в месте, где начиналось обледенение, он продолжил.

   – Сдохни, сука! – заорал он и ударил новой волной, – Одане таааар!

   Мгновение и обледенелость на руке стала утолщаться, увеличиваться. Сквозь слой льда уже не было видно человеческой плоти. Лёд стал глубоко-синим. Красивым, как цвет океана перед бурей... Из ладони выбился сначала фонтан осколков льда, а потом и заострённый ледяной кол. Он как лезвие прошил грудь твари и с хрустом вышел из спины. От силы удара тело «внучки» взлетело вверх. Ледяной кол был скользким, поэтому подброшенное вверх тело соскочило с него, шмякнулось о потолок и уже потом тяжёлым мешком рухнуло на пол.

   – Иии, – пискнула напоследок лохматая бестия и изо рта её потекла тёмная жидкость. Зубы пару раз рефлекторно клацнули о пол и замерли.

   Снорре крутанулся и с криком расколол наросший на руку ледяной кол о ближайшую стену. Надо было срочно отогревать руку, иначе с нею можно было распрощаться.

   Он огляделся, растирая пока бесчувственную левую руку.

   Ведьма была достаточно трусливой, чтобы выбраться из своего укрытия. Огромные глаза внутри горнила печи держались на четырёх руках. Всё остальное – тьма. Последние несколько свечей были повалены после боя с «внучкой». Снорре еле замечал очертания предметов.

   Тишина. Только дыхание из печи. Ровное. Древнее.

   – И что теперь? – произнёс Снорре и тут же понял, насколько глупо это прозвучало. Странный вопрос, но он действительно не знал, как подступиться к ведьме. Она была слишком далеко. Силы его были на исходе. Втайне он надеялся на то, что вернётся Ратко, и они что-нибудь придумают сообща, но на дворе было тихо, и только кваканье лягушек, вдруг прорвалось из окна в избу, наполненную страхом и напряжением.

   Снорре не уходил и не атаковал. С его плохим зрением было слишком рискованно идти вперед во тьму.

   Ведьма не вылезала из печи. Выжидала. Она не знала, чего ждать от волхва. В свою очередь и она чувствовала, что от колдуна исходит нешуточная опасность. Сила внутри него хоть и ослабла, но она видела пульсирующие потоки маны, которые он набирал и готов был снова применить.

   В тишине что-то зашипело.

   Снорре увидел, как в углу печи начала набухать и разгораться большая головешка: то ли от угля, то ли от полена. Карминовые и жёлтые прожилки наливались жаром и осветили часть утробы печи, озарив нечетким, пульсирующим светом безобразное существо – ведьму, все еще держащуюся четырьмя руками за верхний и нижний край горнила. Налитая огнем глыба снова зашипела и вдруг вылетела из печи прямо в сторону Снорре. Только в последний момент он успел отскочить, сильно ударившись о пол плечом.

   Тут же уже в другом конце печи зарделся новый снаряд, на этот раз чуть меньшего размера.

   Снорре не стал ждать. На формирование небольших ледяных глыб у него остались силы. Это можно делать даже одной рукой. Левая рука еще только отходила от заморозки. Он выкрикнул заклинание, и в правой руке его начал формироваться ледяной ком. Вокруг кома мерцал тусклый фиолетово-синий свет. Маг метнул неровную, обледенелую глыбу льда размером чуть больше человеческой головы. Глыба как комета прочертила синий хвост вдоль всей комнаты и врезалась в край горнила, разлетевшись в стороны. Часть глыбы всё же влетела в нутро печи. Послышалось шипение льда, попавшего на раскаленное железо и печной кирпич. Ведьма, видимо, тоже угостилась порцией осколков. Она взвыла. Из печи уже в сторону волхва вылетела новая комета – кусок горящего угля. Снорре успел перевернуть стол и броситься за него, но не избежал ожога на шее от разлетевшихся обломков.

   Началась ожесточённая перестрелка льдом и горящими головнями из печи. Комната сразу наполнилась дымом и копотью. В стороне от Снорре загорелась занавеска. Он успел затушить ее брошенным снегом. Горящие головешки озаряли внутренность избы. Начиная траекторию, они высвечивали всё, что попадалось им на пути: перевёрнутые стулья, полочки на стенах, небольшие картины, откуда ни возьмись взявшегося кота, кинувшегося в сторону и никак не находящего себе укрытие. Все это озарялось в местах, где пролетали убийственные кометы, и погружалось в тьму...А потом снова озарялось голубым сиянием от ледяных глыб. «Это было красиво», – думал потом Снорре. Иногда глыбы и головни сталкивались в воздухе, разлетаясь на мелкие искрящиеся кусочки и наполняя избу оглушительным шипением – звуком столкновения стихий. Ведьма была в более выигрышном положении. Попасть точно в горнило печи было непросто. А вот закидать волхва огнём было куда проще.

   Маг понял, долго он так не протянет. Снорре задыхался от дыма. В нескольких местах получил ожоги. Часть стола, заслонявшая его, загорелась. Вот он снова выглянул из-за стола, и ему показалось, что тварь вылезла из укрытия и медленно движется к нему... Жёлтые, огромные глаза приближались, озаряемые сполохами от летящих углей. Эти огромные глаза... И страх. Ему никогда не было так страшно как теперь, эта мысль каракатицей скользнула в его голове, но руки автоматически продолжали нарабатывать остатки маны, все, что можно было собрать для следующего удара. Сердце его билось так сильно, что казалось, вот оно вырвется из груди и запрыгает по полу, по полыхающему столу. И его будет не остановить, не найти, не вернуть. Оно, наверно, пробьет дыру в стене и выпрыгнет на двор...

   Заколдованные пылающие угли продолжали лететь в сторону Снорре, обеспечивая ведьме защиту. Ему было почти невозможно высунуться без того, чтобы не получить головешкой по лицу. Часть волос на его голове выгорела. Он попятился к двери и как раз вовремя. Левая половина стола, за которым он недавно прятался, моментально разлетелась от удара раскаленного ядра. Оставшийся деревянный обрубок вдруг схватила рука ведьмы и буквально швырнула в сторону. «Неужели она так быстро подобралась? Да, вот же эти желтые глаза с кошачьими зрачками... Или меня выключило на время?» – спутанно плыло в голове у Снорре. Дым от огня уже затуманил ему разум. Он боролся с обмороком, полз к двери и лихорадочно думал, как спастись...Она была близко. Осмелела. Выбралась из логова и шла, перебирая руками – две руки шли по полу, две опирались о потолок. Волхв встретил спиной стену. В дыму невозможно было понять, где дверь. Он пошарил руками. Пополз наобум. Что-то звякнуло под ногой. Рука нащупала потерянный меч. Надо найти дверь... Темнота...

   Снорре очнулся от дикой боли в плече. Сколько прошло? Секунд пять? Или минута? Он попытался подняться. Все еще в дыму, он понял, что на плече у него рука ведуницы. Рука встряхнула его и рывком пригвоздила к стене. Из дыма начали появляться желтые глаза и улыбка, наполненная растущими во все стороны зубами. В руке у Снорре всё еще был меч. В голове на мгновенье прояснилось. Он выбросил руку вперед, но меч не достал. Этого и не было нужно.

   – Одане тааар! – прошептал волхв и лёд мгновенно нашел вектор лезвия, по которому можно ползти, нарастать, развиваться, бежать! Лезвие в секунду обледенело и удлинилось за счет приращенного ледяного острия. Оно выбросилось вперёд прямо в глаз Квельме, и Снорре увидел, как глаз в первый раз за всё это время моргнул и налился кровью. Ведуница взвыла и обломила ледяной клинок рукой. Снорре погрузился во тьму. Вынырнул. Секунда?! Крик. Снова погрузился. Что это!? В воздухе появился второй меч – короткий и изогнутый. Костлявая и горячая как кипяток рука, которая держала его плечо так, что на нем начали вздуваться пузыри от ожогов, отделилась от хозяйки и полетела в дым, расплёскивая кровь по сторонам. Что-то потянуло его назад...

   ***

   Казалось, прошло совсем немного времени, когда картинка стала проявляться снова. Сначала вспышками: часть крыльца, окна, ступени лестницы, трава, темнота... Снова кусок травы и земли, чья-то обожжённая рука. Потом проступили чувства: онемелость и холод в левой руке, жжение в правой, желудок крутило, голова раскалывалась и не хватало воздуха. Он перевернулся со спины на бок. Его вырвало. Потом ещё раз. Он поднял глаза.

   Рядом сидел, ухмыляясь, Ратко Гой. На одной ноге у него, вцепившись мёртвой хваткой в щиколотку, вся в тине, свисала белая рука, обрубленная у локтя. Ратко проследил за взглядом волхва и словно бы сам удивился.

   – А, это... Да пришлось тут побегать за Драганом по болотам. Далеко, сука, не сбёг. Да, вот, как видишь, пару раз оступился в трясину. Нахватал «капканов». Порубать пришлось изрядно, – проворчал Ратко и не без усилия оторвал обрубок руки.

   Культяпка полетела в ближайший куст.

   – Ещё бы чуть-чуть... – охрипшим голосом начал Снорре. Он не видел, кто напал на него, а только слышал лязг стали. Волхв начал вспоминать: «Когда я обернулся, они уже сцепились... Так. Потом Ратко убил Драгана и ещё вернулся за мной. Видимо, убил раненую ведьму. Судя по всему, причин ему не верить нет».

   – Знаю, знаю, – махнул рукой Ратко. – Но я же успел. С этим козлом долго не пришлось возиться. Вспорол ему живот на втором замахе и сразу обратно. Да у вас там такая круговерть была. Я уж думал не соваться сначала. Гляжу – из окон то головня в огне вылетит, то ледяной крошкой прыснет. Лешего тебе в зад! Думаю, сунусь – не спалят, так в ледышку превратят. Шум, ор. Ведьма орала как тысяча бешеных енотов. Потом стихло вроде. Смотрю, один огонь полыхает. Видать подприжало тебя, ведун. Ну, я и вломился. Делать то что было!?

   – Спасибо. Как же ты её достал? Я смутно помню, что попал ей в глаз ледяным мечом, но, кажется, её это не остановило.

   – Да, но задержало точно. Когда я вбежал, она корчилась от боли и пыталась выдернуть ледяной кол из глаза. Ты в отключке был. Эта гадина даже не заметила меня, – ухмыльнулся Ратко. – Ну, я церемониться не стал. Рубанул ей сначала руку долой, а потом и по горлу полоснул... Валяется там прямо у порога.

   Волхв глянул на приоткрытую дверь, ведущую во тьму полуразрушенного дома. Из дверного проёма на ночную прохладу мягко выползал серый дым от догорающего жилища. Ратко лег на спину отдышаться. Снорре тоже.

   – Хочешь взять трофей?– спросил Гой. – Голова нужна?

   – Да, но скорее не для Торчина. Для недовольных в городе. Думаю, помашут ей с балкона сената перед толпой пару раз в доказательство активных действий правительства. Хотя сам понимаешь, что мы сняли только пенку. Там, – кивнул Снорре на юг в сторону самых дремучих буреломов и глубоких болот, – улей можно ворошить и ворошить.

   – Да, только уже с армией, – хмыкнул Ратко. – Мы свое дело сделали... Ладно. Отдыхай. Я головой займусь попозже. Думаю, тебе вряд ли захочется снова туда заглядывать.

   – Спасибо.

   Они раскрыли походные мешки, оставленные у дома, и достали бинты. Ратко помог смазать Снорре обожжённые руки и плечо заживляющим маслом из небольшого походного набора. Плотно замотали раны бинтами. Было уже совсем темно. Ночь наступила уже пару часов назад. Надо было найти ночлег.

   – Будь я чуток посильнее, применил бы «нард лук ыр». Короче, это искусственное северное сияние. Размазываешь его по небу, и становится на время светло. Но сейчас точно не смогу, – посетовал Снорре. – Придется искать ночлег впотьмах.

   Вскоре Ратко нашёл во дворе небольшой амбар, заполненный соломой. Там они и заснули мертвецким сном.

   Разбудил их крик петуха. Птица гордо расхаживала по двору, высоко поднимая лапы со шпорами и возвещая наступление нового дня. Сделав несколько обходов территории, петух осторожно заглянула в амбар, где растянулись на сене два человека. Один был весь замотан бинтами, другой обляпан потемневшей и уже глубоко впитавшейся в одежду кровью и болотной грязью. Кряхтя, они стали подниматься и собираться для возвращения назад. Ратко поймал двух кур, быстро свернул им шеи и положил в мешок. Посмотрел на козла.

   – Не. Козла давай не будем трогать, – сказал Снорре. – Ведьмы часто используют их в своих ритуалах. Потравимся ещё.

   Гой замахнулся кописом на козла. Сильно рубанул.

   Натянутая на шее животного веревка ослабла и упала. Козёл, до недавнего спокойно лежащий на траве, теперь приподнялся на колени передних ног, встал и тихо поплёлся в сторону леса.

   – Пусть гуляет, скот, – проводил его взглядом Ратко.

   Перед уходом они всё же заглянули в избу. Изувеченное тело Квельмы лежало у порога. Руки и головы не было. Они валялись в глубине помещения вместе с грудой осколков от посуды, потухших головешек и обломков мебели. В стороне распласталось тело «внучки». Ещё чуть подальше ничком лежал Яробуд. Снорре и Ратко подошли к его телу, взяли под руки и вынесли во двор. В сарае обнаружились лопаты.

   Вырыли неглубокую яму за домом. Похоронили.

   Надо было собираться до того, как солнце нагреет джунгли Савошских топей и идти будет тяжело.

   По меткам шли быстро. Ратко хорошо ориентировался на местности. Подойдет к заросшему мхом холмику. Покрутит головой, поводит своим длинным и острым с горбинкой носом. Покажет на холмик:

   – След от сапога Яробуда. Нам туда.

   И сама битва, и напряжение постоянных мыслей о предательстве теперь были позади, и волхв чувствовал приятное опустошение на душе. Он доверился Ратко и теперь спокойно шёл чуть поодаль от приятеля, стараясь не обращать внимание на боль от ожогов и начитывая несильные заклинания охлаждения, которые давали облегчение в особо больных местах. Единственное, что его угнетало – это ответственность за смерть Яробуда. Снорре понимал, что если бы он напал чуть раньше, ведьма, возможно, не успела бы схватить блондина своей железной хваткой. Но волхв понадеялся на случай. Информация была важна, но... Важнее ли жизни?

   – Ты знал о Драгане? – спросил Снорре, стараясь отвлечься от скверных мыслей. – Вернее, когда ты узнал?

   – Он мне сразу не понравился. Тогда и узнал, – сказал Ратко скривив рожу.

   Он помолчал пару секунд и продолжил:

   – Короче, в бане я увидел кое-что. Татуировку. Карлик, как у того из поселения в лесу. Драган старался стоять всё время правым боком к нам и быть в неосвещенном свечами углу, но у меня хорошее зрение в темноте.

   – Где была наколка? Почему мне не сказал?

   – Была на внутренней части лодыжки чуть повыше костяшки. Небольшая такая... А тебе не стал трындеть, потому что... Да, пёс его знает почему. Хотел удостовериться. С этими аристократами как поступишь то? Ведь отправить его назад нельзя. Сразу убить без вопросов тоже не по-людски – мы ж не орки какие. Надо было аккуратно. Вот я к нему и присматривался.

   – Ясно... А я думал, это вы так сдружились в последние пару дней.

   – Ага, дружки, как у нас говорят, и щипцами не растащить, – прохрипел Ратко.

   Снорре перешагнул через поваленный трухлявый ствол дерева и поморщился от боли в ещё свежих ранах. Основные ожоги достались левой руке, ногам и плечам. Лицо не пострадало, хотя часть волос сгорела. «Ничего. Отрастут», – не унывал волхв.

   – Слушай, – заговорил Ратко. – а как всё ж эта нечистая оклемалась? Я сам видел, что ты её льдом оприходовал по самый небалуй.

   – Вопрос хороший, – призадумался Снорре. – Похоже, она уже была готова, что мы вот-вот нападём. Сколдовала какого-то двойника. Когда она вывернула этот трюк с отвалившейся головой, перед нами стояла уже кукла. Смекаешь? Я заморозил пустышку. Хм, не слыхал я о такой магии...

   – Эко, – мотнул головой Гой и ухмыльнулся. – ну и работёнка у нас, волхв. Хорошо, конечно, успели из неё кое-что выудить. Хотя, я ни черта не понял. Не, про войну богов то каждый дурак знает. А вот эта, как её... Гаруцца. Что за птица?

   – Без понятия Ратко, но теперь у нас есть имя того, кто стоит за всем этим безобразием: Культ, сокх, активность савошских ведьм. И не спрашивай, что с этим делать. Не отвечу. Это уже будет заботой сыскной комиссии Республики. Пусть решает Верховный Титул ли, сенат или Совет Чернокнижников. Захотят нас с тобой привлечь, подумаем-поторгуемся.

   Ратко Гой кивнул в ответ, видимо, соглашаясь.

   Вскоре они нашли оставленных ранее лошадей. Пока поправляли сбруи, посовещались о дальнейших действиях и приняли решение обойти поселение оккультистов с восточной стороны. Однако, пробираясь сквозь буреломы, вскоре они услышали чей-то крик. Проехав сто метров в сторону звука и приглядевшись, они увидели девушку в ночной пижаме, мечущуюся в панике среди деревьев, и тут же Снорре узнал ту рыжую, которая развлекала Драгана пару ночей назад.

   – Гвииииняя! – кричала рыжая, озираясь по сторонам.

   Увидев двоих путников, она испугалась и уже собралась бежать, но Снорре её остановил.

   – Не бойся. Мы не тронем, – крикнул он. – Что случилось?

   Видя, что ни Снорре, ни Ратко не предприняли попытку её догнать, девушка остановилась.

   – Помогите, – крикнула она, робко подходя к ним. – Я ничего не помню. Где мой Гвиня. Это... Я думаю – это мой муж. Но я не помню. Я очнулась прошлой ночью не в своей постели. Я не знаю, что это за деревня. Там.

   Она махнула рукой в сторону и разрыдалась.

   – Я ничего не помню. – сквозь слезы лепетала она. – В... в той деревне в лесу. К-к-когда я проснулась, все вокруг кричали. Они били женщин. Я .... Я убежала.

   – Успокойся, – нахмурился Ратко. Он достал свой плащ и накрыл ей плечи. – Постой с нашими лошадьми, а мы проверим, что в деревне. Справишься? Мы тебе доверяем.

   Она подняла на него голубые глаза, ставшие ярко-прозрачными от слёз.

   – Да, только возвращайтесь.

   – Мы быстро, – ответил Снорре и повернулся к Ратко. – Придётся всё ж навестить этих отшельников. Только осторожно. Сначала посмотрим издали.

   Волхв снял с коня свой меч. Ратко проверил кописы за спиной и засунул два дротика в петли на бёдрах. Они быстро зашагали в сторону деревни. Спустя несколько сотен метров Снорре уже различал крики. В основном это были женские отчаянные крики и плач.

   – Что там, думаешь, у них? – бросил на ходу Ратко.

   Волхв почувствовал, как заводится Гой. Почувствовал его решимость и нарастающий гнев.

   – Я вот что думаю, – Снорре трусцой бежал рядом. – Мы убили ведьму, и все её чары, по сути, должны бы рассеяться. Думаю, все эти молодые да красивые девушки не так уж подходили здешним немытым мужланам. Что-то не сходилось сразу. Я не понял этого. Но теперь думаю, что на девушек ведьма напускала морок забвения. Помнишь, что за служение Культу люди получают то, что пожелают. А что ещё мужику надо, кроме как пожрать да потрахаться? Мужики тут вряд ли жаловались.

   – Вот ведь сукины дети! А я то думал, как они с их погаными рылами да таких баб похватали? А на мою харю ни одна в Ларракии не зарится, – мотнул головой Ратко.