Текст книги "Красный анклав"

Автор книги: Андрей Грачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Андрей Грачёв
Красный анклав

Пролог

Урал, май 1992 года

Разметав кучу грязно-рыжих листьев, чёрная «Волга» уверенно вошла в поворот, за которым показалась длинная бетонная стена забора, прорезанная лентой грунтовой дороги. Путь преграждал хорошо укреплённый, но, казалось бы, безлюдный КПП, создающий ложное ощущение заброшенности лежащего впереди военного объекта. При приближении автомобиля, словно из ниоткуда, на позициях блок-поста появились вооружённые люди. Один из них вышел вперёд, жестами призывая остановиться. После короткой остановки для проверки документов, машина продолжила свой путь вглубь охраняемой территории. Пространство внутри периметра на первый взгляд ничем не отличалась от окружавшего снаружи пейзажа – тот же лес вокруг, отсутствие людей и их признаков, исключая петлявшую между деревьев дорогу. Несколько раз машина обгоняла колонны военной техники – грузовики, танки, бронемашины. Они шли в попутном направлении, но их неспешный ход навевал пассажиру «Волги» чувство обречённости и безнадёги.

За очередным поворотом показался просвет среди деревьев, который вылился в просторную забетонированную поляну, заставленную большими машинами и бронетранспортёрами. Один из тягачей как раз увозил платформу с частично разобранным вертолётом в тёмный зев бетонного тоннеля, уходящего под землю. У входа в бункер царило оживление, гражданские и военные сновали туда-сюда постоянно, что-то перетаскивая, закрепляя и проверяя. Одни машины опустошались, другие загружались и уходили под землю.

Автомобиль ждали: человек в светло-сером парадном кителе в сопровождении небольшой свиты подошёл к машине, как только она остановилась. Не тратя времени даром, он открыл дверь и протиснулся в салон. Двое поприветствовали друг друга.

– Как двигаются работы? – спросил пассажир «Волги».

– Торопимся, но успеваем. Ждём оставшиеся детали энергоблока и специалистов. Размещение гражданских с семьями готово, заканчиваем сборку промышленного оборудования и оснащение лабораторий.

Пассажир бросил полный тоски и боли взгляд в окно, после чего перешёл к сути своего визита:

– Состав будет через неделю, персонал к концу месяца, затем будет ещё три состава, но на этом всё. Ещё сотня единиц бронетехники придёт своим ходом, времени на организацию транспортировки уже не осталось.

– Как в Москве?

– Процесс уничтожения документов почти завершён, но есть одно важное и деликатное дело. Вот список, здесь фамилии. Эти люди не должны заговорить. Среди них есть наши общие знакомые, но по результатам проверки нет уверенности в их надёжности. Решение вынужденное, но оно принято. Вам потребуется организовать ликвидацию.

– А как же пятнадцатое управление?

Пассажир «Волги» пристально посмотрел в глаза собеседнику и с болью в голосе ответил:

– КГБ теперь – вы, а я просто военный пенсионер. Всё переходит под ваше командование в рамках выполнения проектов. Ваш объект не подлежит полной консервации, вы вольны проводить операции за его пределами. Осталось ещё много лояльных Союзу людей, они все теперь под вашим началом. На вас лежит огромная ответственность по сохранению очагов советской власти, и в правильное время вы должны быть готовы к решительным действиям для её восстановления на всей территории СССР, временно охваченной новым смутным временем. Так что вашей первой задачей, как главы Комитета, будет этот список потенциальных предателей. На этом прошу меня извинить, мне необходимо вернуться в Москву и проследить за тем, как идёт работа с документами.

Генерал не стал провожать автомобиль и сразу же скрылся на ожидавшем его УАЗе в недрах бункера.

Глава 1

Москва, Кремль

В большом, богато украшенном кабинете повисло напряжённое молчание. Человек в старинном резном кресле нахмурился:

– Вы настояли на встрече. Что случилось?

– Алексей Иванович, плохие вести, очень плохие, – собеседник заметно нервничал, скребя ногтём по позолоченному подлокотнику.

– Говорите, я слушаю.

– Выявлена сеть спящих иностранных агентов, готовых в любой момент перейти к активным действиям по дестабилизации ситуации в стране с целью захвата власти. Угроза реальна как никогда.

– Давайте подробности: сколько их, каковы их планы, кого они представляют? Каковы предложения по нашим дальнейшим действиям?

– На данный момент мы можем говорить лишь о том, что их насчитывается до нескольких тысяч человек с потенциалом приобретённой поддержки населения до сотни тысяч активных участников в первую же неделю протестов. У нас есть сведения, указывающие на их связь с Вашингтоном. Сейчас идёт активная разработка всех доступных источников информации, и полный отчёт ляжет к вам на стол в самое ближайшее время. Согласно плану, по выявлении всех крупных очагов мы предлагаем провести крупномасштабные силовые акции по нейтрализации заговорщиков. Информационное ведомство уже реализует программу по информированию населения о прямой связи между оппозиционными лидерами и террористическими организациями, под эту легенду хорошо зайдёт антитеррористическая операция в местах активизации подпольщиков.

В ответе гостя сквозили такие уверенность и спокойствие, что никаких дополнительных вопросов уже не возникло.

– Приступайте к выполнению, финансирование я согласую, всё должно быть готово незамедлительно, а мне нужно сделать важный звонок.

– Господин Президент, это было бы не очень разумно в данный момент времени. Наше нынешнее преимущество в том, что противник ещё не знает, что мы выявили его намерения, так что лучшим действием в сложившейся ситуации было бы придерживаться плана, а после ликвидации угрозы попытаться сыграть на фактах и извлечь из скандала политическую выгоду.

– Вы уверены в своевременности и достаточности принимаемых мер?

– Абсолютно, с нами работают лучшие специалисты, в том числе и неофициально.

– Тогда держите меня в курсе, и я жду полного отчёта в кратчайшие сроки.

Ресторан в центре Москвы, позже

Двое ужинали, в зале было немного посетителей, играла тихая музыка, а свет был слегка приглушён, чтобы подчеркнуть нарочито аристократичное убранство. Мужчина в строгом костюме, эталонный крой и выверенный оттенок которого многое говорил о финансовых возможностях владельца, обратился к собеседнику, который только что отрезал кусочек безупречного антрекота и готовился отправить его в рот:

– Что ты Ему сказал?

– То, что Он должен был услышать. Он уверен в готовящемся низовом перевороте за авторством США, сейчас, скорее всего уже подписал все бумаги и дал нам зелёный свет и все нужные фонды в придачу, – с лёгким раздражением ответил собеседник, отодвинув вилку от рта.

– Рискуем, а если у Него сдадут нервы? Понимаешь, чем это может закончиться?

– Ставки и так слишком высоки, под угрозой всё, что мы строили эти двадцать пять лет, и у нас есть страховка. На случай, если дела пойдут не так, как планируется, Ему не дадут наделать глупостей. Это риск, но вариант мировой ядерной свалки по подложному поводу в то время, когда реальный враг прячется где-то у нас – неприемлем.

Небрежный взгляд на часы – пожалуй, полчаса ещё было у него в запасе перед поездкой в аэропорт. Сегодняшний день обещал быть долгим.

– Что нам известно на данный момент?

– Их около сотни тысяч, они раздроблены и не имеют связи между собой – иначе мы бы уже их нашли. Они невидимки. Мы только знаем, что они есть, но кто такие, чего хотят и какие у них возможности – мы не знаем. Кто бы мог подумать! В двадцать первом веке, когда я за чашечкой утреннего кофе читаю отчёт о цвете носков, в которых Сам вышел из спальни – где-то на просторах России и соседних стран скрываются целые армии, заводы, кормовые базы! Государство в государстве!

– Мы можем как-то дать им понять, что готовы к переговорам?

– Мои люди сейчас работают над этим, по плану – Он начинает с ними вооружённый конфликт, мы сдаём Его и несколько групп приближённых, с кем нам давно уже не по пути, а сами интегрируемся в новый порядок. Кем бы они ни были, им будут нужны такие люди, как мы. Пусть на первом этапе мы понесём неизбежные убытки, но потом всё вернём, а в условиях нового передела, может быть, даже прибавим в весе.

– А что наши заграничные друзья?

– Полностью отрицают своё участие. Но ты их прекрасно знаешь, пока мордой не ткнёшь – не признаются. Хотя я уверен, что это не они – не их методы. Они всегда, показывая одной рукой кулак, вторую протягивают под столом открытой ладонью. Нам бы дали нормальные варианты решения прежде, чем делать столь серьёзный шаг. И потом, эти призраки, как их ни называй, они же здесь со времён распада! Мы ещё не получили ключи от своих кабинетов – они уже были здесь! Но мы тогда обо всём договорились с нашими друзьями, это просто не могли быть они.

– С Вацлавом уже общался?

Лицо собеседника растянулось в довольной улыбке, сделавшей его на несколько лет моложе. Наконец-то речь зашла о реальном деле.

– С Вацлавом полный порядок, с учётом выделенного нам финансирования я договорился, что он соберёт к двадцатому числу тысяч десять-пятнадцать бойцов. В основном идейных, которым даже платить почти не надо – достаточно сказать, что стрелять надо в русских. Мы используем их с максимальным эффектом – захват заложников, видеообращения с требованиями, диверсии на транспорте.

– Мы должны быть уверены, что Волков не включит заднюю и не найдёт способ договориться с нашими оппонентами.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, но если понадобится, то отморозки Вацлава сделают большую яркую картинку для СМИ и общественного мнения, полностью исключающую манёвр примирения.

– Я тоже надеюсь, что до этого не дойдёт, и давай уже наконец поедим.

Какое-то время двое наслаждались трапезой, пока один не остановился в задумчивости и, немного поколебавшись, не выдавил из себя:

– Мне в голову пришла одна мысль, раз уж ты заговорил о распаде…

– Излагай.

– Ты когда-нибудь задумывался, насколько большим был Союз? Ну, я имею в виду, его возможности, потенциал, масштабы промышленности.

– Ты, друг мой, сейчас этой серебряной вилкой ковыряешь этот изысканный гусиный паштет именно потому, что у Союза был огромный масштаб, на всех наших хватило.

– Мелко мыслишь – разве это его реальный потенциал?

– Так и ртов много, на всех вилок не хватает.

– Ты все эти рты в лицо знаешь, а голытьбу, нюхающую пот из твоих подмышек со своими понтовыми машинками и яхточками можно даже в расчёт не брать.

– Так, к чему ты клонишь?

– К тому, откуда взялась эта новая угроза и чего от неё ожидать.

– Ты их за кого принимаешь, за новое Политбюро?

Сидящий напротив человек облизнул губы, сделал глоток из бокала и продолжил:

– Союз был настоящим левиафаном, на трупе которого выросли новые организмы. Может быть, он был столь огромен, что даже спустя десятилетия после его смерти отдельные его части ещё агонизируют. Помнишь нумерованные города? А ты уверен, что они все раскрылись после распада? И куда шла львиная доля ресурсов Союза, что в итоге прошла мимо нас, а ближе, чем мы, к ним никто не подобрался?

Собеседник напрягся:

– Пётр, а ты точно всё мне рассказал?

– Ты знаешь всё, что знаю я, – ответил Макаров почти без паузы.

3000км от ресторана в центре Москвы, то же самое время

Под гранитной толщей породы в рукотворных галереях, не видевших дневного света, кипела жизнь. Мягкая пульсация ощущалась в коридорах за несколько километров от сборочных цехов Завода Тяжёлого Машиностроения имени В.П. Мягкова. Привычный сигнал возвестил об окончании очередной рабочей смены, и вереницы работников обоего пола потянулись к платформам, которые вот-вот развезут трудящихся по домам. Большую часть тяжёлой работы выполняли высокоточные пневматические автоматы, созданные на этом же самом заводе и гордо, со всеми на то основаниями, носящие клеймо со знаком качества. В условиях практически полной изоляции и ограниченности ресурсной базы производство брака было недопустимо, автоматы работали с минимальными допусками и многократным запасом надёжности по самым строгим ГОСТам. Но самый ценный ресурс предприятия, восполнение которого занимало десятилетия – это люди. Все рабочие условия до мельчайших деталей соответствовали СНиПам: освещённость, влажность и движение воздуха, цветовая схема помещений, температура – всё контролировалось с высочайшей точностью. За все автоматизированные процессы анклава отвечал ЭВМ-П1000р, опытный образец вычислителя с нейронно-аналитическим модулем для избирательного решения распределённых задач, отвод тепла от которого покрывал 3.5% тепловых потребностей комплекса. Операторы работали с компьютером через повсеместно расположенные терминалы, оснащённые устройствами ввода и преимущественно чёрно-белыми плоскими мониторами. Полностью автономное предприятие функционировало круглые сутки, обеспечивая себя энергией от компактного реактора холодного синтеза серийного образца, построенного ещё в 1993 году и до сих пор не дававшего сбоев. Численность жителей подземного моногорода-предприятия составляла около пятнадцати тысяч человек, включая четырёхтысячный гарнизон, вооружённый по последнему слову советской техники образца 2015 года.

Глава 2

Завод карданных валов, Иркутск

Лев Викторович Речной принадлежал к той породе «красных директоров», что рождались, жили и умирали на своих предприятиях. Он руководил заводом последние сорок лет, двадцать пять из которых уже в качестве владельца. После распада Речной быстро организовал ловкий обмен ваучеров работников предприятия на несущественные денежные вознаграждения и получил монстра машиностроительной отрасли в своё единоличное пользование. Новые реалии привели к тому, что от завода остались только помещения и название. Цеха ветшали, наследие разграблялось, на территории базировался городской рынок, база крупной логистической компании, тренировочный лагерь национал-патриотического клуба и множество других, более мелких, юрлиц. Сам завод в одном из своих цехов осуществлял отверточную сборку несложного промышленного оборудования. В народе у Речного была обычная репутация дорвавшегося до дармовых денег жулика, которому для душевного покоя в его загородной четырёхэтажной резиденции требовалась чуть ли не рота личной охраны из его же ЧОПа. Работники его жаловались на задержки зарплаты, плохие условия труда и самодурство начальства, никто к нему работать не шёл. Однако те, кто ещё работал, почему-то не стремились уйти, хотя были там очень толковые специалисты, которым поступали очень хорошие предложения. Но ответ всегда был примерно один: «куда мне, старому, что-то в жизни менять, я тут всю жизнь работаю, и помирать мне на этом же заводе суждено».

Приближалось время обеда, за окном было как всегда пасмурно и сыро. Директор ждал посетителя в богато обставленном кабинете, где вся мебель была сделана из красного дерева ручной работы неизвестного мастера. На большом столе среди прочих обычных предметов, стоял небольшой металлический бюстик Ленина, за спиной руководителя, как и полагается, висели портреты Президента Волкова и Премьер-министра Ловцовой. Ни телевизора, ни компьютера, ни даже телефона здесь не было – Речной был очень консервативным человеком преклонного возраста и предпочитал делегировать работу с техникой своим помощникам и секретарю. Не носил даже мобильного телефона, а на руке у него красовались часы «Полёт», готовые поспорить в ветхости со своим чудаковатым владельцем.

В дверь постучали:

– Лев Викторович, к вам посетитель.

– Вероника Леонидовна, пригласите его и, если меня будут ещё спрашивать – я отъехал.

В кабинет вошёл местный участковый, одетый по форме, с нехарактерным для его более молодых коллег внимательным взглядом. Он был частым гостем Речного – рабочие завода регулярно попадали в различные неприятные истории, так что его появление никого не заинтересовало.

– Лев Викторович, добрый день.

– Здравствуй, Артём, заходи, присаживайся, – отеческим жестом Речной указал на стул напротив себя. – Что привело тебя ко мне вне плана? Что-то случилось?

– Случилось, пришёл приказ – нужны твои «цеховики», группы А, Б и В, – без лишних вступлений он перешёл прямо к сути визита, что само по себе говорило о безотлагательности мер, которые требовалось принять.

– Сразу три группы? Куда?

– Кутурган, Кыргызстан, отбыть надо в течение суток. Экипировка и оружие – федеральные, также нужно оборудование для зачистки следов.

– Кто-то обнаружил вход в Саров-14? Со времён той жуткой трагедии я об этом месте ничего не слышал, там должно было быть всё почищено ещё тогда, – глаза старика на мгновение замерли, он заново пережил тот день в ноябре 1990 года, когда неудачный эксперимент испепелил двадцать три тысячи жителей подземного исследовательского комплекса. Для всего остального мира это было просто ещё одно подземное землетрясение, без существенных жертв и разрушений.

– Да, по всей видимости, они что-то нашли.

– Что именно?

Участковый пристально смотрел в глаза своему старому другу. Дальнейшие слова станут отправной точкой цепи необратимых событий.

– Они знают о нашем существовании.

Для человека под восемьдесят, Речной справился с этой новостью удивительно спокойно – в конце концов, рано или поздно это должно было случиться, и у них было достаточно времени, чтобы встретить этот день в полной готовности.

– Артём, давайте сюда приказ, я немедленно отдам все нужные распоряжения. Всему Контактному Контуру придётся перейти в режим усиленной безопасности, это затруднит снабжение Второго Контура. Надеюсь, они были готовы к такому повороту событий, – полковник Речной устало закрыл глаза, постоял, собираясь с мыслями несколько мгновений и начал действовать согласно давно усвоенной инструкции. – Вероника Леонидовна, пройдите ко мне в кабинет.

Дверь отворилась и в помещение вошла красиво стареющая женщина средних лет, ни одно движение которой не было потрачено впустую, а весь её вид говорил о готовности выполнить любое поручение руководства.

– Лев Викторович?

– Передайте это майору Васнецову и соберите весь наличный состав групп А, Б и В на построение, – он протянул ей не примечательную металлическую пластинку с кольцом, легко сошедшую бы за брелок от ключей.

Без лишних слов секретарь скрылась за дверью. В помещении повисла тревожная тишина.

– Началось?

– Мы ведь всё ещё не установили контакт с объектами Изолированного Контура, да и по Контактному со Вторым мы держим связь только с третью известных нам комплексов. Артём, я очень надеюсь, что хоть один из узловых центров ещё функционирует, и мы сможем на него выйти. Время поджимает.

– Я рад, что вы понимаете всю серьёзность ситуации, товарищ полковник. В Кутургане всё должно пройти без ошибок.

– Служу Советскому Союзу, – несмотря на преклонный возраст, Речной продемонстрировал прямую, как струна, осанку, которой бы позавидовал любой юнец.

Недалеко от населённого пункта Кутурган, Кыргызстан, 36 часов спустя

Вокруг неприметного холма расположился большой военный лагерь. В эту тёмную, безлунную ночь повсюду виднелись огни костров, и среди порывов упрямого степного ветра слышалась многоголосица языков, наречий и диалектов. Когда ветер стихал, можно было расслышать отдельные слова или фразы на русском, английском, французском, польском и других языках.

За пределами освещённого круга двигались тени. В тот момент, сильно прислушавшись, можно было расслышать щелчки, как будто небольшие камушки стукаются друг о друга. К тому времени, как в лагере началась суета и крики, в степной пыли лежало не менее двух десятков тел. Раздавались выстрелы. По беспорядочному огню длинными очередями было понятно, что противника стреляющие не видят. На западной окраине лагеря загрохотал пулемёт, в бездонный зев ночи устремились сигнальные ракеты. Сама ночь за пределами палаточного городка пришла в движение, и во тьме, появляясь и исчезая, заплясали огненные светлячки. Среди палаток взвивалось к небу пламя, а иссохшая от жажды земля жадно впитывала алую влагу. Бой был интенсивным, яростным, но скоротечным – захваченный врасплох противник не сумел организовать оборону, и все интернациональное воинство осталось лежать там, где каждый принял свой последний бой.

Группа А потеряла три человека убитыми, группы Б и В завершили бой без потерь. Пока санитарная служба оказывала помощь раненым, каждый из боеспособных бойцов спецназа продолжал выполнение задачи. Все были в униформе федеральных сил специального назначения и вооружены образцами, стоящими на вооружении подобных подразделений РФ. Группа зачистки проверяла тела и добивала раненых наёмников, командиры отрядов занимались организацией обороны – пусть им скоро предстоял отход, но сюрпризы никому не нужны, противник успел передать сигнал SOS, а значит, сюда уже едет подкрепление. Не обращая внимания на валяющиеся под ногами тела, группа сапёров почти бегом пронесла крупный армейский контейнер в пещеру, за час им предстояло расставить термитные заряды на большой площади таким образом, чтобы прибывшее подкрепление противника не нашло здесь никаких следов, дающих ответы на очень важные вопросы.

Рассвет озарил кислую физиономию координатора раскопок Реброва, уже успевшего измазаться в саже и копоти. Вход в комплекс превратился в груду оплавленной породы. Как это преподнести Макарову? Что ждёт его самого?