Текст книги "Сюзерен"
Автор книги: Андрей Посняков
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Аманда повела плечом:
– Я ж дочь рыбака. Я много чего умею, море мне как дом.
– Так что же, до Матаро с тобой дотянем запросто?
– А почему бы и нет? Только… – Девчонка на миг замялась. – Только мне надо сначала просто увидеть берег, а там. А ну, поправьте-ка курс!
– Этак и я доберусь, – рассмеялся Егор, по указанию своей опытной в морском деле спутницы послушно потянув парус за самодельный шкот. – Вдоль берега-то. Калелья, Пинеда, Аренис-де-Мар… Какие еще там близко городки-деревни?
– Много чего есть. – Аманда пригладила волосы, точнее, попыталась это сделать, да не справилась – порыв ветра трепал сияющие золотом пряди, рассыпал, словно несвязанные снопы спелой пшеницы. – Ллорет-де-Мар, Санта Сусанна – там монастырь женский.
Девушка сейчас вовсе не напоминала то забитое, дрожащее от страха существо, которое князь не так давно видел в застенках святой инквизиции: веселая, уверенная в себе юная ведьма – а после встречи с собаками князь так и считал, что все-таки ведьма! – Аманда даже, казалось, стала сильнее, уж энергичнее – точно. Как она распоряжалась, как властно смотрела вокруг, каким задором сияли карие, широко распахнутые глаза!
«Очень красивая, – поглядывая сквозь прорехи в парусе на свою юную спутницу, думал Вожников. – Очень. Интересно, сколько ей лет? Шестнадцать? Двадцать? А поди угадай. Можно, конечно, спросить, но… как-то неловко».
– А ну, левый шкот потяните! Вон ту веревку…
Она так и продолжала называть Егора на «вы», несомненно, чувствуя в нем владетельную особу, волей судьбы оказавшуюся сейчас на стороне простой крестьянки… рыбачки, знахарки, ведьмы…
Парус хлопнул, на миг потеряв ветер, но тут же вновь выгнулся, увлекая рыбацкий челнок в открытое море.
– Что там позади? – громко спросила девчонка: с носа ей мешал видеть все тот же парус.
Сидевший на корме князь оглянулся… и град самых гнусных ругательств, несомненно, сорвался бы сейчас с его уст, кабы не Аманда – ругаться при ней молодой человек как-то постеснялся.
– Корабль! – сплюнув, крикнул Егор. – Я вижу позади нас паруса. Погоня!
Глава V
Льобрегат
– Парус! Живо спускаем парус!
Взволнованная Аманда вскочила на ноги, едва не упав в воду, но удержалась – все-таки из рыбацкой семьи.
Беглецы проворно уложили на дно челнока жердину-мачту и парус и сами улеглись сверху, приподняв головы и посматривая на быстро приближающиеся паруса. А их стало уже хорошо видно – и косые паруса, и три мачты, и высоко вздернутую корму.
– Мавры, – с ненавистью прошептал князь. – Решили поискать все-таки.
– А вон еще паруса! – посмотрев в другую сторону, девушка показала пальцем. – Вон, вон, вон! Сколько их много-то!
– Рыбаки? – обернулся Вожников.
Аманда пожала плечами:
– А кто же еще-то? Одна, две… двадцать… Около трех дюжин!
– Однако! – подивился князь.
– В добрые времена и куда больше бывало, – почему-то шепотом заметила девчонка.
– А сейчас что, времена злые?
– Очень злые! Все друг с другом воюют, кровь реками льют.
– Разве раньше было иначе?
– Было! Старики говорят.
Паруса рыбачьих челнов между тем становились все ближе… и столь же быстро приближался мавританский корабль, так, что уже ясно было – догонит, и очень-очень скоро.
– А ну-ка, помоги! – поднявшись на ноги, молодой человек решительно взялся за мачту.
Аманда посмотрела на него с ужасом и жалостью, как нормальные люди обычно смотрят на умалишенных:
– Что вы делаете?!
– Не болтай. Помоги лучше.
– Но…
– Делай, что велю, женщина! Как говорится, дерево лучше прятать в лесу.
– Какое дерево?
– Башку твою! Давай, живо тяни веревку. Натягивай, натягивай… Оп! Ну, вот и славно.
Подняв парус, беглецы направили лодку в гущу рыбацких судов, довольно быстро оказавшись средь рыбацких лодок, с которых некоторые уже махали руками:
– Здравствуй, красавица!
– Откуда вы?
– Не-е, вы зря явились за нашей рыбой.
– А мы вовсе и не за рыбой, – засмеялась Аманда, показав белые зубки. – Мы – на ярмарку… в Матаро.
– В Матаро?! – Один из рыбаков, молодой, голый по пояс парень с крепкими руками и круглым добродушным лицом, расхохотался. – Эй, вы слышали? Они в Матаро плывут. Долго же вам добираться!
– А что? – удивленно спросила девчонка.
Рыбак хмыкнул:
– Да ничего. Только Барселона-то – куда ближе. И рынок там больше…
– Барселона? – Аманда, сверкнув глазами, озадаченно накрутила на палец золотистый локон. – А мы где вообще?
– Ну, вы даете! – снова засмеялся юноша. – Плывете, не знаете куда?
– Говорю ж – в Матаро, дурень! – Аманда обиженно поджала губы – видать, юной ведьме не очень-то нравилось, когда над ней смеялись. – Просто нам туда надо.
– Но… там же враги! Так вы…
– Ну, нам не в сам Матаро, – быстро сообразив, поправилась девушка. – Нам чуть дальше – в Калелью, а потом – в обитель Святой Сусанны, у меня там тетушка настоятельницей, вот мы и собрались наконец ее навестить.
– А, вот теперь понятно. Так бы сразу и сказала, а то – Матаро! Друг твой вообще говорить не умеет?
Парень бросил на Вожникова заинтересованно-подозрительный взгляд, вызвавший у князя некоторую досаду: вот смотрит, гад! И чего, спрашивается, вылупился? Рыбу бы свою лучше ловил.
– Он немой от рождения, – выкрутилась Аманда. – Так уж устроил Бог, увы. Так нам куда плыть-то?
– А вон, – рыбак показал рукой. – По левому борту берег держите. Там вон Барселона – мимо не проплывете никак.
– Да знаю я! – Поудобнее устроившись на носу, девушка на прощание одарила парня милой улыбкой: – Спасибо!
– Удачи, красавица!
– И тебе. Всем вам!
Несмотря на то что слова изо рта юной ведьмы вырывались со скоростью стрельбы из пулемета, Вожников примерно понял, о чем шла речь, да и названия населенных пунктов на всех языках звучали примерно одинаково: Матаро, Барселона, Калелья…
– Смотри-ка, – повернув лодку веслом, князь посмотрел назад. – А кораблик-то приотстал.
– Испугались! – радостно хлопнула в ладоши Аманда. – Тут вон сколько всех… Вовек нас не сыщешь!
– А если очень надо? – перекрикивая ветер, спросил Егор. – Ты бы отстала? Опустила руки?
– Я бы?.. Ну, нет!
– А что бы сделала?
Вожников свою собеседницу видел плохо сквозь прорехи поднятого вновь паруса, однако по ее тону прекрасно знал, какое в этот момент выражение лица у этой, надо сказать, весьма сообразительной девчонки. Вот сейчас она задумчиво наморщила нос и накрутила на палец локон.
– Я бы что сделала?
– Ну да, ты.
– Осмотрела бы все лодки! Даже нет – спросила б у рыбаков… у старосты – просто дала бы ему денег.
– Умница! – похвалил Егор. – И наши мавры поступят точно так же! Разве они глупее нас?
– Мавры? Глупее! Они же не верят в Христа!
Аманда воскликнула это с таким убеждением, что Егор не знал, что и сказать. Лишь буркнул:
– А ты у нас расистка, оказывается!
– Кто-кто?
– Думаешь, они не сделают так, как ты сказала?
– Думаю, все же сделают, – со вздохом согласилась девчонка. – Значит, нам не надо плыть ни в Барселону, ни в Матаро. Надо просто скорее к берегу! Вон, видите, там, вдалеке, горы?
Насквозь пронизав скопище лодок, беглецы весело помахали рыбакам и, чуть удалившись, направили угнанный челн к берегу, узкая полоска которого уже была хорошо видна – не так и много оставалось плыть.
– Я б убрала парус.
– Так и сделаем. Давай.
Конечно, обломок весла оказался плохим подспорьем по сравнению с наполненным ветром парусом, пусть и рваным, однако лодка все же двигалась, а мавританский корабль, казалось, все так же и стоял…
– Нет, они уже не стоят, – повернувшись, Аманда внимательно посмотрела на море. – Подняли над бушпритом парус… скутум, или, как говорят англичане и португальцы, блинд. Осторожно идут к рыбакам.
– Пусть идут. К черту! – Князь орудовал веслом с ожесточенностью галерного раба и в данный момент был вовсе не склонен к светской беседе, прикидывая: а что делать дальше, на берегу?
Идти в Матаро – это понятно… Впрочем, не идти – пробираться, ведь кругом враги, Барселона-то принадлежит Арагону. Наверняка по всей округе рыщут вражеские разъезды, на дорогах выставлены посты, а по деревням стоят воинские отряды. Попробуй проберись в Матаро! И все же нужно было пробраться – что еще делать-то? Тем более одному это сделать куда легче, нежели целым отрядом, одному-то можно и затеряться, замаскироваться, проникнуть… Одному? Да нет, вдвоем – князь вовсе не собирался бросать свою спутницу: сгинет, бедолага, пропадет – кому она здесь нужна-то? Хотя… а в Матаро она кому нужна? Дома нет, родичей – тоже. В монастырь к тому же не хочет… Замуж бы ей, да кто возьмет бесприданницу-крестьянку? Разве что такой же сиволапый мужик из самых бедных – майся потом всю жизнь в беспросветной нищете и бесправии, рожай каждый год детей мал мала меньше, из которых большинство умрет еще в младенчестве. Плюс ко всему – тяжкий крестьянский труд от зари до зари, выпавшие от недостатка витаминов зубы, а те, что не выпали, муж выбьет, срывая на супруге злобу за свою убогую жизнь. Так и хорошо, что выбьет: бьет – значит, любит, любимая пословица крепостных крестьян. Таким образом, лет через десять, а то и раньше вся эта золотистая кареглазая красота померкнет, осыплется, как слетает мишура с застоявшейся до февраля новогодней елки: беззубая, с морщинистым животом и обвислой, как у старой суки, грудью, Аманда уже в тридцать лет будет выглядеть на все пятьдесят – а это и есть старость. Каждый год – на сносях, непосильный труд, быстрое увядание и смерть. Вот и все радости. Жаль девочку, жаль.
– Вы что так на меня смотрите, сеньор Жоржу? Давайте, я погребу, а вы отдохнете.
– Сиди! Не устал я.
– И все-таки…
– Замуж бы тебе надо, милая, – подняв веслом брызги, буркнул князь.
Девушка обиженно дернулась:
– Замуж? Да кто меня, бесприданницу, возьмет-то? Разве что какой-нибудь нищий – я что, дура, выходить за такого?
– Ой, не зарекайся, девочка! Ты хоть знаешь, сколько у нас, в России, молодых, красивых и умных женщин с нищими алкоголиками живут? Этих несчастных женщин постоянно унижают, а частенько и бьют.
– Зачем тогда замуж выходить было?
– Любовь зла.
– Любовь проходит, – со всей серьезностью сказала Аманда. – И приходит другая любовь. Но всю жизнь любить нищего пьяницу, который тебя ни во что не ставит и бьет, – это никакая не любовь, это что-то иное.
– Так ты замуж-то пойдешь?
– Было б за кого – я ж сказала. – Ведьма тряхнула головой и упрямо набычилась. – За нищего крестьянина точно не пойду.
– А за какого-нибудь благородного господина?
– Ой, не шутите… – обернувшись, красавица ожгла собеседника взглядом. – Вы ж меня замуж не возьмете!
– Я ж, ты знаешь, женат.
– Я помню. Не понимаю – к чему весь этот пустой разговор?
Явно обидевшись, Аманда отвернулась и стала смотреть вперед, на быстро приближавшийся берег.
– Ничего, ничего, – поудобней перехватив весло, пробурчал князь. – Я тобой еще займусь… просто так не брошу. Слышь, милая! – повысил он голос. – А у тебя точно в роду кабальерос не было?
Девушка враз обернулась – ишь ты, все ж беседа-то ее заинтересовала, все ж не пустой показалась.
– Да кабы были!
– А ты поменьше болтай о своем дедушке-рыбаке и отце-крестьянине, – посоветовал Вожников. – Говори лучше, что ты, мол, из обедневшего, но благородного рода… В Каталонии же полно дворян!
– Полно, да, но…
– А ты чем других хуже? И вообще, кто тебе сказал, что твой дед – простой рыбак?
– Так его же все старики в Калелье помнят! И меня… не только старики. – Девчонка снова набычилась и закусила губу, однако больше не отворачивалась – заинтересовалась. – Там и дед мой, и я записаны – в церкви Святого Жузепа.
– Ага, ага, понял, – задумчиво покивал князь. – Значит, ты и вся твоя семья – в приходских списках. Что ж, придет время – поработаем и над этим.
Аманда сверкнула глазами:
– Вы меня пугаете, сеньор!
– Не пугаю, а помогаю! – поправил ее молодой человек. – Я же обещал тебя не бросать – вот и не брошу, честное благородное слово! Не переживай. Уж подыщем тебе подходящую партию…
– Чего подыщете?
– Хорошего жениха. Ты как к нормандцам относишься? Ну, к французам.
– Да никак. У меня таких знакомых никогда и не было.
– Нет – так будут. – Егор засмеялся и подмигнул: – Дай только срок, девочка.
Берег уже был рядом, и шум прибоя заглушил последние слова князя, а зазевавшаяся Аманда вдруг, что-то закричав, обернулась… и лодка с треском ударилась о камень!
Удар швырнул девчонку в воду, и Вожников тотчас бросился за ней, нырнул, тревожно оглядывая каменисто-песчаное дно. В нереально прозрачной воде видно было многое: мутно-зеленые водоросли, камни, какие-то замшелые штыри, на которые запросто можно было напороться, или удариться головой о те же камни… Ну где ж девчонка-то, черт побери?!
Почувствовав в груди невыносимую тяжесть, молодой человек вынырнул, хватая ртом воздух. И тут же услышал веселый голос:
– Ага, вот и вы, сеньор! Как водичка?
В трех шагах от него, словно на качелях, покачивалась на изумрудно-голубоватой волне улыбающаяся Аманда. Карие глаза ее лучились от какой-то не совсем понятной сейчас князю радости и счастья.
– Я очень хорошо плаваю, я же рыбачка!
– Не то сказала! – выплюнув воду, заметил Егор. – И не так.
– Ах да! – Аманда перевернулась на спину. – Мой дедушка, благородный, но, увы, бедный кабальеро, частенько отпускал меня на море вместе с единственным, еще остававшимся верным нашему роду, слугой.
– Вот! – одобрительно хохотнул молодой человек. – Это уже куда лучше. Всем так и говори. О благородных-то людях куда приятнее слушать, а то заладила – рыбачка, крестьянка… Ну что, вылезаем на берег, чудо?
– Ага, вылазим.
– Кажется, никого тут поблизости нет…
– Конечно, нет – тут же одни камни да скалы.
Они там же и улеглись, на плоской вершине невысокой, обрывающейся прямо в море скалы, поросшей колючим кустарником и мягкой, выгоревшей на солнце травой. Скинув одежду, разложили ее просушить, а сами пристроились рядом, подставляя усталые тела свежему морскому ветру и солнцу.
Раскинув руки, Вожников закрыл глаза, наслаждаясь наконец обретенным покоем. Сразу вспомнилось детство, как ходили с ребятами на дальнее озеро, жгли костер, курили, иногда попивали дешевое вино да глазели на девчонок. Как-то раз даже спрятали у двух подружек одежду, правда, потом отдали – за два поцелуя каждому. Ах, какое это было наслаждение, ощутить своими губами горячие губы девчонки, обнять, чувствуя кожей нежные девичьи руки… Вот как сейчас: кто-то провел по груди ладонью. Кто-то? Хм… догадайся с трех раз!
Ласковое прикосновение… и томный шепот:
– Вы спите, сеньор?
– Да нет…
Открыв глаза, князь погладил прильнувшую к нему девушку по спине, ощутив, как прикоснулись к его груди ее мокрые волосы. Ах… Аманда тотчас отозвалась на ласку долгим и горячим поцелуем, а потом вдруг отпрянула, окинув молодого человека пронзительно-лукавым взглядом своих карих, с пляшущими золотистыми чертиками глаз, прошептала:
– Понимаю, что это грех, но… Я же все-таки женщина, а любой женщине иногда нужен мужчина.
Князь улыбнулся:
– Иногда и мужчине женщина нужна. И, я бы сказал, довольно часто… Господи…
– Что вы так смотрите?
– Какая же ты красивая, Аманда! – Егор взял девушку за руку, притянул к себе, лаская губами грудь, покрыл поцелуями нежную шейку. – Ах, милая, какое это счастье… И грех – да. Но грех мы как-нибудь замолим, верно?
Девушка ничего не ответила, закатив глаза, тяжело задышала, и князь почувствовал прилив такого блаженства и спокойной счастливой радости, что все невзгоды и горести улетучились куда-то далеко-далеко…
* * *
Они здесь же и уснули, на выжженной солнцем травке, в тенистой неге кустов. Тесно прижавшись к широкой груди Вожникова, Аманда совсем по-детски сопела, время от времени вскрикивая во сне, и тогда проснувшийся намного раньше Егор успокаивающе гладил девушку по плечам и шее.
Он вдруг сравнил Аманду с женой, юной княгиней Еленой, они все же были похожи: обе блондинки, и телосложение в принципе одинаковое, только Елена чуть старше и глаза у нее васильковые, а у этой – теплого светло-шоколадного цвета. И еще – княгиня очень умна… Впрочем, и Аманда далеко не дура, просто не было у нее столь горького опыта, как у Еленки, ни опыта не было, ни такой властности, проявлявшейся буквально во всем: страстные ласки супруги иногда напоминали Егору борцовские захваты, а поцелуи – укусы, княгинюшка вовсе не изображала из себя покорную мужу жену, не просила, а брала свое! И это заводило, сильно заводило князя. Впрочем, и сия юная краса – заводит… Как и любого нормального мужика. Ах, женщины, женщины…
Молодой человек мягко улыбнулся, вспомнив далекую супругу и детушек. Вспомнил и сам над собой посмеялся – нашел, блин, время… Впрочем, это все как-то само собой вспомнилось, без особого его, Егора, участия.
Елена, конечно же, не одобрила бы эту связь… но и долго бы не сердилась, поскольку все всегда хорошо понимала, а если делала вид, что не понимает, так только в тех случаях, когда ей это было зачем-то нужно. А здесь… ну, переспал с молодой красивой девкой – дело такое, чего уж. Тем более жены рядом нет, а девка – простолюдинка, от которой родись дите – так кто ж за ним право на престол признает-то? Пусть и не простолюдинка была б – пусть из дворян, из баронов, герцогов, графов – все равно, не принцесса ведь, не княжна – неравнородственная!
– Ай! Не надо меня пытать, пожалуйста… не надо! Я сама все скажу, сама…
– Тихо, тихо, – Вожников с нежностью погладил Аманду по спине.
Девушка встрепенулась, на миг распахнув глаза:
– А? Что?
– Спи, спи, милая. Все хорошо, спи.
Самому-то князю не спалось, выспался уже, да и вообще не любил спать днем, даже если и задремывал, так потом ходил полдня, словно кисель, а ночью ворочался, почти не смыкая глаз. А вот сейчас выпал удобный случай подумать, поразмышлять над сложившейся ситуацией и решить, что дальше делать, исходя из того, что враги – кто б они ни были, гранадские мавры или нанявшие их кастильцы – вряд ли прекратят погоню: слишком уж жирный куш. Тем более здесь – земля союзного Кастилии Арагона, так что будут искать, будут, и нужно как можно скорее добраться до Матаро… Нет! Не скорее, а – осторожней. Спешить сейчас не надо, лучше все продумать, спокойно определить путь. Барселона, насколько представлял себе князь, располагалась севернее, этот город нужно было обойти, и лучше подальше, сделав изрядный крюк. Эх, знать бы здешние пути-дорожки! Жаль, Аманда их не знает, хотя девчонка может и расспросить, не привлекая внимания. Хм, не привлекая – в этаком-то рубище из старой парусины? Ага! С другой стороны, и князь тоже выглядел как бродяга – грязная полотняная рубаха, истрепанный и порванный в нескольких местах жилет-безрукавка, хорошо хоть подошвы колготок-шоссов были подбиты толстой свиной кожей, так что вполне можно было обойтись без башмаков. Однако, если идти по горам, крепкие башмаки бы сгодились.
Итак – одежда. Главное, конечно, Аманда, сам-то Вожников в принципе мог обойтись и тем, что есть, а вот девушка… не голой же ей идти. Жаль, парусина-то – куда выше колен, так тут не принято, была бы хламида до пят – так и сошла б юная ведьма за какую-нибудь бродячую нищенку.
– О чем вы думаете, господин?
– Ага, проснулась. Ну как, выспалась, отдохнула?
– Угу.
Девчонка поднялась, села, обхватив коленки руками, и, искоса поглядев на князя, спросила:
– Что, одежда-то уже высохла?
– Моя – да, а твоя, – Егор почесал голову. – Даже не знаю, что сказать. Новую тебе одежонку надо – без вариантов, иначе нам к людям соваться нечего. Вот и думаю – где ж эту одежку взять?
– Украдем! – привычно завернувшись в парусину, повела плечом ведьма. – В какую-нибудь деревню заглянем и украдем.
– «Украде-ем», – передразнил Егор, натянув высохшие шоссы. – Как-то ты не очень-то хорошо к чужой собственности относишься. Я бы сказал – без должного уважения.
– Однако денег-то у нас нет – не купим. Ой… и как-то уже есть хочется.
– Я бы тоже перекусил чем-нибудь, – тут же ощутив голод, согласился молодой человек. – Схожу вниз, в селение…
– Я с вами!
– В таком виде тебе только в кордебалете плясать! – сказал Вожников, как отрезал. – Останешься здесь, и жди.
– Но…
– И без всяких «но», поняла?
Девушка покорно кивнула.
– Я постараюсь побыстрее, – подойдя к тропинке, обернулся молодой человек. – Но уж как там пойдет. Смотри, что б потом тебя не искать.
– Я никуда не уйду, – Аманда моргнула. – Здесь буду. Ждать.
Помахав девушке рукой, молодой человек быстро спустился со скалы и, поглядывая по сторонам, зашагал по узкой, вьющейся меж зарослями вереска и дрока тропинке. Минут через двадцать князь увидел невдалеке деревню, притулившуюся на пологом склоне холма, распаханном на небольшие участки-наделы. Рядом журчала река, впадающая в море широкой, раздробленной на несколько рукавов дельтой. Берега реки густо поросли камышом, ивами и красноталом, кое-где виднелись кусты черной смородины и крыжовника, при взгляде на которые Вожников уныло сглотнул слюну. Неплохо было бы перекусить – однако кто ж накормит нищего бродягу? Не подаяние же просить. Или… может быть, поколоть кому дров? Так здесь не поленья, а хворост.
Тропинка между тем свернула на заливной луг, где паслось небольшое стадо пестрых коров, живо напомнивших Егору его малую родину. Неподалеку от стада, ближе к реке, жгли костер пастушата – двое лохматых мальчишек лет двенадцати. Парни явно собирались испечь на костре только что пойманную рыбу, и князь, заметив это, все же решил не проходить мимо. Просто взял да свернул к костру:
– Бог в помощь!
– И вам, – вежливо сказали пастушата.
– Рыбу жарить собрались? – припомнив каталонские слова, улыбнулся Вожников.
– Садитесь с нами, сеньор. Сейчас угли прогорят – запечется быстро.
Со всей искренностью поблагодарив гостеприимных отроков, беглец тут же и уселся траву, устало вытянув ноги:
– Хорошо!
– Из Таррагоны идете? К Моренете? – пошевелив горящий в костерке хворост, спросил один из парней.
– Да-да. Оттуда.
Таррагона… Моренета… Эти слова ничего не говорили князю, хотя… Таррагона, кажется, город, еще с римских времен, а Моренета… Черт его знает – что это… или – кто? Верно, тоже какое-нибудь селение.
– Что ж вы один-то? – вспоров ножом брюхо увесистой рыбе, поинтересовался второй пастушок. – Небось обет такой дали?
– Обет, – искоса рассматривая ребят, Егор снова сглотнул слюну. – Много… много рыбы.
– Да хватает. Мы крючки ставили, с утра еще.
С утра – только это слово Егор и понял. И тут же вздрогнул, резко вскинув голову, – жаркое солнце уже клонилось к морю, еще пара-тройка часов – и сумерки. Да-а, долго же они с Амандой спали.
Пастушат беглец понимал с пятого на десятое и на все вопросы отвечал односложно, со всей осторожностью предполагая, что эти невинные с виду дети вполне могут помогать маврам, прельстившись, скажем, деньгами или чем-нибудь еще.
Опасаясь возможной погони, князь подозревал сейчас любого и уже корил себя за то, что подошел к этим парням. Хотя, с другой стороны, если уж не одежку, так еду раздобыть – было бы весьма кстати принести своей голодной спутнице изрядный кусок жирной печеной рыбы. Да еще б и лепешку…
– Кушайте, пожалуйста, – один из пастушков – кареглазый – разломил лежавшую на траве лепешку и, протянув кусок гостю, оглянулся на сотоварища. Тот переворачивал прутиком пекущуюся на углях рыбу. – Скоро поспеет, верно, Мигель?
– Угу.
– А как там у вас, в Таррагоне, красиво? – парнишка снова посмотрел на князя.
– Красиво, – кивнул тот.
– А какая-нибудь река рядом есть? Как вот наша – Льобрегат.
– Льобрегат… – Беглец нарочито смачно зевнул, всем своим видом показывая, что сильно устал и не расположен к беседе.
Однако любопытных мальчишек эти его намеки не проняли! В ожидании рыбы оба наперебой принялись задавать вопросы, большую часть которых Егор откровенно не понимал, да и на те, что понимал, отвечать не очень хотелось.
– А сколько в Таррагоне церквей?
– А правда, что тамошний аббат – с бородой?
– Верно ли говорят, будто в Таррагоне рыба дешевая? Сколько стоит?
– Да-да, почем там у вас рыбка? К примеру, вот такая, как эта?
Вожников отмалчивался, уже не раз пожалев, что прельстился этой чертовой рыбой.
– Вы как-то странно говорите, сеньор. Отдельными словами и… не как у нас. Неужели в Таррагоне все так говорят? А может, вы чужестранец?
Скривившись, князь молча протянул руку за рыбой – хоть что-то получить.
– Осторожнее – горячо! – громко предупредил светлоглазый, да Вожников уже обжегся, отдернул руку…
– Вкусная рыбка! – второй парнишка, Мигель, светленький, с карими глазами, уже откусил изрядный кусок. – Жаль только соли нет.
Слева, из-за буковой рощицы, вдруг донеслась какая-то заунывная песня. Пели мужчины, и довольно нестройно… А вот послышался хохот.
– Рыбаки наши идут! – радостно переглянулись пастушата. – С уловом!
– У них соли и спросим! – встрепенувшись, Мигель тут же вскочил на ноги. – Я сбегаю, ага!
– Думаешь, есть у них?
– Они ж сегодня засаливали. Может, чуток и осталось.
Егор мгновенно насторожился. Все это выглядело довольно подозрительно: мужские голоса, странное поведение парня – ишь ты, соль ему вдруг понадобилась. А может, не в соли тут дело? Сейчас побежит, доложит, и вся рыбацкая орава бросится ловить беглецов!
Э нет, так не пойдет, шалишь!
– Я сейчас…
Поднявшись, Вожников успокаивающе кивнул Мигелю и, ускоряя шаг, направился за светлоглазым, уже скрывшимся в роще.
Догнать! Немедленно догнать и… и что дальше – просто свернуть шею? Это было бы вполне надежно, и любой другой преследуемый врагами беглец, наверное, именно так бы и поступил на месте князя… Но только не Егор! Убивать детей он, конечно же, вовсе не собирался… А что тогда? Просто послать в нокаут? Тоже как-то нехорошо – боксер ребенка не обидит… Господи, а тогда что же делать-то? Просто связать, засунуть в рот кляп… Возни долго! Да и чем связывать-то? Хотя придется…
Увидев мелькнувшую за деревьями светлую рубашку парнишки, Вожников перешел на бег… Да, пожалуй…
Что такое?
Впереди на пути Мигеля вдруг возникла фигура в длинном приталенном платье. При виде ее Егор на всякий случай спрятался за толстым стволом. Парнишка ошарашенно остановился, едва не налетев на девушку. Та засмеялась и, протянув руку, взъерошила пастушонку волосы:
– Куда ж ты так несешься, дороги не видя?
– Ой, извини, – сконфузился отрок. – Я просто спешил, да… Там рыбаков на дороге не видела?
– Видела, вместе с ними и шла.
Черт побери! Вожников ахнул: и откуда она здесь взялась-то? Сказано же было – в кустах дожидаться.
– Я побегу, догоню… соли спрошу.
– Беги! – тряхнув золотистыми волосами, улыбнулась девчонка. – Смотри только никого с ног не сбей.
– Да здесь обычно никто не ходит.
Парнишка умчался, и князь тут же покинул свое убежище. Подойдя к девушке, недовольно скривился:
– Ба, знакомые все лица! И что это мы здесь гуляем? Я ж велел где сидеть?
– Ой, да ладно вам, господин, – лукаво улыбнулась Аманда. – Зато я одежду нашла, вот. – Девушка повернулась на пятке, изящно уперев в бок левую руку. – Ну, как вам?
– Да, вроде ничего платье, – заценил Егор, обойдя ее и остановившись с той стороны, куда убежал мальчишка. – Где взяла-то? Украла?
– Обижаете! – Девчонка, повернувшись к нему, фыркнула и призналась: – Просто-напросто сняла с огородного пугала.
– То-то я и смотрю – дырка на дырке, – негромко засмеялся князь.
Аманда ничуть не обиделась:
– Ну и что? Все лучше, чем та парусина… Хотя, конечно, все равно – рубище… но все ж ходить можно. Вам нравится, а?
– Мне и парусина нравилась, – князь хмыкнул и тут же предупредил, опасливо понизив голос: – Нас могут ловить, и этот мальчишка…
– Ой! – Девушка неожиданно расхохоталась, так громко и весело, что Вожников вздрогнул:
– Эй, а ну-ка потише!
– А зачем тише-то? – беспечно махнула рукой Аманда. – Я вот подумала, что если нас и будут искать, то – где? В Матаро, вот где. Ну, или на пути туда – мы же именно так тем рыбакам сказали.
– А вообще – да, – чуть помолчав, согласился Егор. – Я что-то об этом и не подумал. Умная ты!
– Да уж не так чтоб полная дура. Ой, откуда это жареным пахнет? – привстав на цыпочки, Аманда шумно втянула носом воздух. – Вкусно как!
– Пастушки рыбу пекут, – пояснил князь. – Меня к столу звали.
– Славно! Может, они и меня позовут? Хотя я и сама могу напроситься… Постой-ка, тот парень, что едва меня не сбил… Вон он, похоже, обратно бежит уже. Эй, эй! – девушка замахала руками. – Смотри, на повороте лоб об липу не расшиби!
– Это никакая не липа, а ясень! – подбежав, мальчишка остановился, тяжело дыша.
– Сам ты ясень! – улыбнулась Аманда. – Говорят, рыбу жарите?
– Жарим, – охотно кивнул Мигель и, искоса поглядывая на девчонку, прищурился: – Хочешь, и тебя угостим? Если дразниться не будешь.
– Ты не знаешь еще, как я дразнюсь! Да ладно, не буду. Веди! Ой… – повернув голову, девушка вдруг посмотрела куда-то влево, в самые заросли, в буреломы.
– Что такое? – насторожился Егор.
– Звук какой-то странный… – Аманда задумчиво покусала губу. – Как будто лязгнуло что-то.
– Да что там может лязгать-то? – усомнился молодой человек. – Разве что капкан. Но я ничего такого не слышал.
– И я не слышал, – подал голос Мигель. – Но старые капканы тут могут быть, правда. Арикс, пес наш, сегодня с утра с переломанной лапой приковылял, пришлось отвести в деревню. Тоже небось в такой вот капкан угодил, и мы теперь без собаки.
– Не страшно?
– Не-ет, деревня-то рядом, да и волков здесь нет, разве что по зиме забегают, воют. Слушайте… – Подросток вдруг склонил голову набок, окинув беглецов любопытным взглядом: – А вы на каком языке промеж собой разговариваете? Вроде б на наш и похож… но как-то не очень. Это в Таррагоне так говорят?
– Сам ты Таррагона! – рассмеялась Аманда. – Это латынь, чучело!
– Опять обзываешься? А ведь обещала…
– Ладно, прости.
– Латынь… – восхищенно протянул парнишка. – То-то я и смотрю… Так вы, оказывается, студент, сеньор? – повернулся он к Егору. – Вот здорово! Расскажете нам про студентов?
– Расскажем, расскажем, – Аманда, смеясь, обняла Мигеля за шею. – Еще и песни споем… Веди давай к костру, а то уже в животе все кишки запели.
– Ага, идем! – Подросток горделиво разжал кулак: – Вот! Соли раздобыл немного. Рыбаки дали.
Все трое зашагали обратно к костру, не замечая, как кто-то, прячущийся в буреломе, провожал их внимательным взглядом, полным необъяснимой ненависти и лютой звериной злобы. Когда путники скрылись за деревьями, существо набросило на голову капюшон и, наклонившись, вскинуло на плечи лязгнувшую железом котомку. Смеркалось. Порыв внезапно налетевшего ветра унес под деревья шелуху сушеных тыквенных семечек.
* * *
– Ого! Да разве так бывает? – удивился Нандо, напарник Мигеля. – Чтоб студенты – да так себя вели?! Они ж все-таки грамотные, ученые.
