Текст книги "Когда началась и когда закончилась Вторая мировая"

Автор книги: Андрей Паршев

Соавторы: Виктор Степаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Командованием ЭЛАС требование правительства о роспуске было решительно отвергнуто. В стране начались выступления возмущенных сторонников ЭЛАС, которые протестовали против правительства Папандреу и присутствия в стране английских войск.

7 ноября 1944 года У. Черчилль писал министру иностранных дел А. Идену:

«1. По моему мнению, учитывая цену, которую мы заплатили России за нашу свободу действий в Греции, мы должны, не колеблясь, использовать английские войска для поддержки греческого королевского правительства, возглавляемого г-ном Папандреу.

2. Это означает, что английские войска должны, безусловно, вмешаться, чтобы предотвратить бесчинства. Г-н Папандреу, несомненно, может закрыть газеты ЭМА, если они будут призывать к забастовке газетных работников.

3. Я надеюсь, что греческая бригада скоро прибудет и в случае необходимости, не колеблясь, будет открывать огонь. Почему туда (в Грецию – Авт.) посылают только одну индийскую бригаду из состава индийской дивизии? Нам нужно еще 8—10 тысяч солдат-пехотинцев, чтобы удержать столицу и Салоники для нынешнего правительства. Позже мы должны заняться вопросом о расширении греческой власти. Я вполне ожидаю столкновения с ЭАМ, и мы не должны уклоняться от него, если только почва будет правильно выбрана»26.

На следующий день Черчилль обратился с письмом к генералу Вильсону:

«Ввиду усиливающейся угрозы со стороны коммунистических элементов в Греции и в связи с тем, что они намереваются силой захватить власть, я надеюсь, что вы рассмотрите вопрос об усилении наших войск в районе Афин путем немедленной отправки 3-й бригады английской 4-й дивизии или какого-либо другого соединения»27.

15 ноября генерал Скоби получил инструкции быть готовым к противодействию «коммунистическим элементам». В случае необходимости он должен был объявить Афины военной зоной и потребовать от всех частей ЭЛАС немедленно покинуть город. Из Италии в Салоники, Афины и Патрас были спешно переброшены 3-я греческая горная бригада и 4-я индийская дивизия. Правительством Папандреу и англичанами были приняты необходимые меры для создания и оснащения «охранных батальонов» численностью 500 человек в каждом. Всего было создано 30 таких батальонов28 . В начале декабря в Греции высадился 3-й английский армейский корпус в составе 2-й индийской дивизии, 23-й бронетанковой бригады и 5-й пехотной бригады.

1 декабря 1944 года шесть министров, представляющие ПЕЕА, вышли из состава правительства Папандреу. Оставшиеся члены кабинета приняли решение о роспуске всех партизанских отрядов, прежде всего ЭЛАС.

2 декабря в Афинах была объявлена всеобщая забастовка. Штаб-квартира КПГ переехала из столицы в другое место.

Генерал Скоби обратился к греческому народу с посланием, в котором заявил, что решительно поддержит нынешнее правительство, «пока не будет создано греческое государство, располагающее на законной основе вооруженными силами, и пока нельзя будет провести свободные выборы»29 . Из Лондона с аналогичным заявлением выступил и У. Черчилль.

3 декабря на улицы Афин и Пирея в знак протеста против произвола английских военных властей вышло до 500 тыс. жителей. В Афинах между полицией и демонстрацией коммунистов произошло кровавое столкновение. Очевидец писал:

«Полиция наносила удары из дворца. Поскольку я не верил и даже не мог предположить, что полиция с таким хладнокровием может убивать безоружный народ, мне хотелось думать, что огонь велся холостыми патронами. В тридцати шагах от того места, где мы стояли, я увидел поднимающуюся голову человека, сдавленно кричавшего: "Помогите!". Изо рта у него лилась кровь. Рядом с ним рвались гранаты… Когда смолкла пальба, я понял, насколько настоящими были пули»30.

Этот инцидент фактически стал началом гражданской войны. «Ставки в развернувшейся борьбе были более чем высоки. Для коммунистов речь шла не только о политическом, но и физическом выживании. Для англичан под вопросом оказалось их влияние на всем балканском регионе», – пишут отечественные историки С. Лавренов и И. Попов31.

4 декабря генерал Скоби приказал ЭЛАС немедленно покинуть район Афин – Пирея и в течение 72 часов переместиться за линию Элефсис – Кифисья —Коропи. В противном случае он обещал навести порядок железной рукой. Незадолго до предъявления ультиматума английские войска разоружили в Психико один из полков 2-й дивизии ЭЛАС. В ответ на приказ генерала войска ЭЛАС и вооруженные группы горожан предприняли попытку силой захватить столицу.

Первоначально англичанам и их союзникам в городе противостояли части 1-го армейского корпуса Афин – Пирея и группы вооруженных горожан, сторонников ЭАМ—ЭЛАС. Во время боев в Афины прибыли 13-я дивизия Центральной Греции и четыре батальона 8-й дивизии Пелопоннеса.

«Узнав, что коммунисты уже захватили все полицейские участки в Афинах и убили большинство оказавшихся там людей, не согласившихся их поддержать, и что коммунисты находятся на расстоянии полумили от правительственных учреждений, я приказал генералу Скоби и английским войскам, насчитывающим пять тысяч человек (…) открыть огонь», – вспоминал У. Черчилль32.

Против отрядов ЭЛАС действовали части английского гарнизона и войска верные правительству Папандреу, численностью приблизительно 11 тыс. человек – Горная бригада, Священная рота, «охранные батальоны», жандармы и часть личного состава полиции. Вскоре после начала боев англичане получили подкрепления – 5-ю дивизию и 2-ю бригаду 6-й пехотной дивизии.

В общей сложности силы генерала Скоби в Афинах-Пирее насчитывали 26 тыс. англичан и 11 тыс. греков. На остальной территории Греции находилось 7 тыс. английских военнослужащих и 11 тыс. бойцов из ЭДЭС—ЭККА, «охранных батальонов» и других правительственных формирований.

Численность войск ЭЛАС составляла в этот период 90 тыс. солдат и приблизительно 50 тыс. резервистов. Части ЭЛАС дислоцировались в основном так, как и во время гитлеровской оккупации.

В столице Греции велись ожесточенные уличные бои. 8 декабря генерал Скоби докладывал премьеру Черчиллю о масштабах боевых действий:

«Усиление деятельности повстанцев и повсеместная стрельба из-за угла не позволяла достичь больших результатов в боях, которые продолжались вчера весь день. К середине дня общее число взятых войсками под стражу повстанцев составляло 35 офицеров и 524 других чина. В эту цифру не входят лица, задержанные полицией, так как в этом отношении от них трудно получить точные данные.

23-я бригада, которая в течение второй половины дня веда операцию по очищению каждого дома, добилась некоторых успехов. Парашютная бригада очистила новый район в центре города.

С английского военного корабля "Орион" пришлось высадить подкрепления морской пехоты для борьбы с многочисленными снайперами из повстанцев, проникшими в район южнее Порто-Леонто и действовавшими против здания военно-морского ведомства в Пире. Ввиду сильного сопротивления наши войска были вынуждены отступить в одном районе.

В районе, который очищается греческой горной бригадой, повстанцы предприняли атаку с фланга. Атака была отбита, но задержала продвижение бригады»33.

В результате ожесточенных боев части ЭЛАС очистили от противника большинство городских районов. Они заняли сильно укрепленные здания Политехнического института и Вастилес – комплекс зданий главной асфалии и ее специальной службы. Бойцы ЭЛАС блокировали казармы Гуди и Макриянниса, где были сосредоточены части «охранных батальонов» и жандармерии. Эласиты захватили комплекс зданий общевойскового училища, прорвались в казармы 25-й английской бригады, где уничтожили все тяжелое вооружение и взяли в плен 100 английских солдат.

К 10 декабря положение английских войск и правительственных частей в Афинах стало критическим. Они держали оборону в центре города, практически в осаде. У английских частей ведущих тяжелые уличные бои оставался шестидневный запас продовольствия и трехдневный запас боезапасов. Английский фельдмаршал Г. Р. Александер, прибывший в город 11 декабря, доносил в Лондон, что «положение в Афинах гораздо хуже, чем он предполагал перед своим отъездом из Италии»34.

На помощь английским войскам в Грецию были направлены значительные подкрепления. Для их быстрейшей переброски американское командование выделило англичанам 100 транспортных самолетов. Бои вспыхнули с удвоенной силой. 18 декабря бойцы ЭЛАС атаковали и заняли укрепленные гостиницы «Сесил Паллас» и «Апреги», где было захвачено в плен 600 военнослужащих английских ВВС. В ночь с 18 на 19 декабря, после тяжелых двухдневных боев, отряды ЭЛАС полностью овладели укрепленным комплексом тюрьмы Авероф. Попытка англичан вернуть утраченные позиции были отбиты. Английские войска при поддержке авиации и артиллерии наносили бойцам ЭЛАС ощутимые потери, но разгромить их полностью не могли.

21 декабря Г. Р. Александер докладывал Черчиллю:

«Исходя из предположения, что ЭЛАС будет продолжать сражаться, я считаю, что можно будет очистить район Афины, Пирей и прочно удерживать его, но тем самым мы еще не нанесем поражения ЭЛАС и не заставим ее капитулировать. Мы недостаточно сильны, чтобы пойти дальше этого и предпринять операции в континентальной Греции. В период германской оккупации немцы держали в континентальной части страны шесть-семь дивизий и, кроме того, войска на греческих островах, равноценные четырем дивизиям. При всем этом они не могли постоянно обеспечивать себе бесперебойные коммуникации, а я сомневаюсь в том, что нам будут противостоять меньшие силы и меньшая решимость, чем немцам»35.

25 декабря премьер У. Черчилль и министр иностранных дел А. Иден прибыли в Афины. Они пытались отыскать возможность компромисса между противоборствующими сторонами. 26—27 декабря состоялась созванная ими конференция представителей правительства Папандреу и ЭАМ-ЭЛАМ. Выступая перед ее участниками, Черчилль заявил, что «пушки будут греметь, если не будет достигнуто соглашения»36.

Однако достичь полного соглашения не удалось. Представители правительства отклонили достаточно умеренные требования ЭАМ—ЭЛАМ о предоставлении левым силам в правительстве национального единства 40—50% министерских портфелей. Но в вопросе назначения регентом страны архиепископа Дамаскиноса и новым премьер-министром генерала Н. Пластираса, обе стороны пришли к соглашению.

31 декабря состоялось назначение на регентство архиепископа. «Роль, которая предназначалась Дамаскиносу, – пишет историк Кирьякидис, – состояла в том, чтобы в условиях, когда подавляющее большинство греческого народа выступало против восстановления обанкротившийся монархии, временно создать видимость начала осуществления этих чаяний, а в действительности подготовить возвращение короля к власти»37.

3 января 1945 года премьер Пластирас, известный, как противник монархии и ярый антикоммунист, сформировал правительство. В состав нового кабинета вошли умеренные либералы П. Раллис, И. Макропулос и др. В своем первом официальном заявлении Пластирас объявил, что «в его программу входит восстановление государственности путем организации порядка, наказание всех совершивших преступления в период оккупации, удовлетворение неотложных нужд населения, обеспечение продовольствием, восстановление коммуникаций, стабилизации валюты и оказание помощи трудящимся слоям населения»38.

Между тем пока шли переговоры, англичане продолжали непрерывно перебрасывать в Грецию дополнительные силы. К началу января численность английской воинской группировки в районе Афин – Пирея достигла 60 тыс. человек, оснащенных самым современным вооружением. Вскоре английские войска и их греческие союзники, при поддержке 290 танков, авиации и артиллерии военных кораблей перешли в наступление в столичном районе Псири. Афины подверглись жестокой бомбардировке с самолетов «Спитфайр» и «Бофайтер» и интенсивному артиллерийскому обстрелу. 5 января отряды ЭЛАС были выбиты из района Афин – Пирея и отступили в горные районы страны. В ходе боев за столицу потери ЭЛАС составили около 1000 человек. Из мирных жителей было убито 4200 человек, ранено – 8500. В результате бомбардировок и артиллерийских обстрелов было разрушено 1800 зданий.

11 января между враждующими сторонами было подписано перемирие. Согласно этому документу под контролем ЭЛАС оставалось 2/3 территории страны, тогда как другие районы, в том числе Аттика с Афинами – Пиреем и город Салоники, находились под контролем англичан. Отрады ЭЛАС на Пелопоннесе получили право беспрепятственно разойтись по домам. Английские войска обязались прекратить огонь и оставаться на своих позициях. Обе стороны дали согласие на обмен военнопленными. Эти договоренности вступили в силу 14 января 1945 года. В этот день один из лидеров КПГ Г. Сяндос сообщил коммунистическим партиям Болгарии и Югославии, с которыми у греческих коммунистов были тесные связи, что «из-за потерь со стороны сражающихся частей и задержек со снабжением мы вынуждены подписать невыгодное перемирие с тем, чтобы собрать подкрепление и достичь необходимого приемлемого политического решения»39.

Так завершилась 33-дневная вооруженная борьба в Афинах между отрядами ЭЛАС, с одной стороны, и английскими войсками и их греческими союзниками – с другой. Однако если боевые действия прекратились в столице, то это совершенно не значило, что они прекратились по всей стране в целом. Напротив, начавшаяся гражданская война в Греции продолжалась, с каждым днем становясь, все более ожесточенной.

Бесцеремонное вмешательство Англии во внутренние дела Греции вызвало негативную реакцию в ведущих странах антигитлеровской коалиции. Подавляющая часть американской прессы резко осудила действия англичан, «утверждая, что они опорочили цель, ради которой американцы вступили в войну»40 . Даже английские «Таймс» и «Манчестер гардиан» осудили политику собственного правительства, назвав ее реакционной.

Между тем Советский Союз остался безучастным к греческим проблемам. «Сталин, однако, неукоснительно и лояльно придерживался нашего соглашения, достигнутого в октябре, и в течение всех этих долгих недель боев с коммунистами на улицах Афин от "Правды" и "Известий" не было слышно ни слова упрека», – свидетельствует генерал Р. Скоби41.

Позиция Советского Союза осталась неизменной и в начале 1945 года. 8 февраля на Крымской конференции руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании – И. Сталин, сославшись на свою якобы неосведомленность, поинтересовался у Черчилля о том, что происходит в Греции. Тот ответил, что ему «пришлось бы очень долго рассказывать о Греции, и он боится, что этот рассказ испортил бы вкус к предстоящему обеду у маршала Сталина»42 . На другой день У. Черчилль в «Записке о Греции» довольно обтекаемо обрисовал ситуацию, заверив, что решение внутренних конфликтов в этой стране будет осуществляться мирными средствами43.

И это когда греческий вооруженный конфликт, где активную роль играла местная коммунистическая партия, постоянно находился в центре внимания советского партийно-государственного руководства. Более того, осенью 1944 года руководители КПГ направили в Москву ряд конкретных вопросов:

«1) Насколько Советское правительство может использовать свое влияние для прекращения вмешательства англичан в политическую жизнь и внутренние дела Греции. 2) Оказать военную помощь боеприпасами, продовольствием и оружием, а также и другими средствами борьбы. Нам раньше всего нужны патроны, питание, оружие, чтобы сформировать новые части. 3) Содействовать оказанию нам помощи со стороны наших братских соседних народов. Мы просим понять наше сложное и трудное положение. Вмешательство Англии грозит разгромом народного движения, представляющего одну из важнейших опор демократии на Балканах»44.

Тем не менее, факт остается фактом: на данном этапе Греция стала разменной монетой между Лондоном и Москвой в столь щепетильном вопросе, как распределение сфер влияния в послевоенной Европе. Именно на это недвусмысленно намекал один из руководителей КПГ К. Карагеоргис в феврале 1945 года в своей статье «Греческая проблема на международном уровне» опубликованной в партийном журнале «Комунистики эпитеориси»45.

В своих подозрениях греческий коммунист не обманулся. Еще в ноябре 1944 года в аналитической записке «О перспективах и возможной базе советско-британского сотрудничества», подготовленной специальной комиссией заместителя наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова, указывалось:

«Единственное крупное противоречие в англо-американских отношениях, которое послевоенная эпоха унаследует от прошлого, может вытекать из соображений равновесия сил в Европе. Это противоречие может даже получить остроту в результате возросшей мощи СССР, который после поражения Германии, ослабления Франции и Италии окажется единственной могучей континентальной державой. Но именно вся острота данного вопроса должна с особой силой толкать Англию к соглашению с нами. Такое соглашение осуществимо лишь на базе полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе по принципу ближайшего соседства. Своей максимальной сферой интересов Советский Союз может считать Финляндию, Швецию, Польшу, Венгрию, Чехословакию, Румынию, славянские страны Балканского полуострова, а равно и Турцию.

В английскую сферу безопасности могут быть включены Голландия, Бельгия, Франция, Испания, Португалия и Греция. Третью нейтральную сферу образуют Норвегия, Дания, Германия, Австрия и Италия»46.

Более того, в сентябре 1944 года английский посол А. Кларк Керру получил официальное заявление советского руководства о том, что «оно не имеет возражений против посылки британских вооруженных сил в Грецию» и что «советское правительство не имеет намерения посылать свои войска в Грецию»47.

Между тем гражданская война в Греции продолжались. Против отрядов ЭЛАС действовали правительственные военные формирования, объединившиеся в блок, известный под названием «Черный фронт». В него вошли отряды ЭДЭС, ЭККА, «охранные батальоны» под командованием С. Гонатаса, «Горная бригада», «Священная рота», а также вооруженные части офицерских организаций «САН», «РАН», «ИДЭА» и «X». Отрядам «Черного фронта» явно и тайно оказывали поддержку английские войска.

И чем ожесточенней становилось военные действия на фронте, тем явственней проявлялись признаки раскола внутри коалиции ЭАМ. В 20-х числах января пять членов руководства Социалистической партии, и партии Народной демократии выступили за отказ от продолжения вооруженной борьбы и заявили о своем выходе из состава ЭАМ. В сложившихся условиях КПГ по настоянию Г. Сяндоса согласилась на прекращение боевых действий.

12 февраля 1945 года между представителями греческого правительства Пластираса, руководством КПГ и ЭАМ в городе Варкиза был заключен договор о перемирии. В соответствии с ним отряды ЭЛАС распускались. Однако радикальная коммунистическая группировка во главе с А. Велухиотиосом отказалась соблюдать договор, мотивируя свой отказ стремлением продолжить вооруженную борьбу до полной победы левых сил и неверием в соблюдение договора правительством Пластираса.

В свою очередь, Г. Сяндос, оценивая подписанный документ, в частности, заявил, что «мы надеемся, что греческий народ, таким образом, будет удовлетворен удачей при заключения договора, потому что открываются горизонты мирного возрождения, горизонты восстановления Греции, горизонты, которые приведут нас к прогрессу»48 . Таким образом, как пишет историк А. А. Улунян, Варкизский договор для КПГ был шансом «сохранить свои силы, чтобы в дальнейшем сгруппировавшись, использовать политические условия и усилить свое присутствие на политической сцене и претендовать если не на всю власть, то хотя бы на ее часть. (…) Англичане рассматривали Варкизское соглашение как переломный момент в борьбе против усиления коммунистических сил в регионе и потенциальной возможности расширения влияния СССР на полуострове. Правительство Пластираса надеялось, заручившись поддержкой Лондона, усилить свои позиции»49.

Заключение Варкизского договора на некоторое время позволило «заморозить» военно-политическую ситуацию в Греции, но как оказалось не надолго.

В апреле 1945 года с поста премьера был вынужден уйти в отставку генерал Пластирас, оказавшийся в центре скандала, связанного с его недостойным поведением во время оккупации страны гитлеровцами. На смену оскандалившемуся генералу пришел правый консерватор Н. Вулгарис.

5 апреля в Афинах собрался XI пленум ЦК КЛГ, на котором были сделаны выводы и оценки деятельности партии в последний период, обсуждались формы политической борьбы и перспективы дальнейшей партийной работы.

В целом политическая линия и тактика КПГ были признаны верной. Крупными ошибками, допущенными партией, пленум назвал подписание Ливанского договора и Казертского соглашения. Критики Варкизского договора на пленуме не прозвучало. Относительно этого документа, ограничились замечанием, что его можно было заключить на более выгодных условиях. Политическая обстановка в Греции была признана крайне неблагоприятной. В связи с этим деятельность партии требовала очевидных изменений, как для сохранения своих рядов перед решающими боями, так и для более глубокого проникновения во все поры общества. Хотя пленум ЦК КПГ не решил многих важных вопросов, «сам факт его созыва и намеченные мероприятия показали способность партии успешно совершить отступательный маневр и, постепенно собравшись с силами, перейти к активным действиям»50.

24 апреля произошла реорганизация ЭАМ (при сохранении прежнего названия) в партийную коалицию, состоящую из КПГ, Аграрной партии, Демократической радикальной партии, Социалистической партии, Демократического союза и Единой социалистической партии.

В мае 1945 года гитлеровская Германия капитулировала. Война в Европе окончилась. В странах прежних антигитлеровских союзников начались первые трения и разногласия, обернувшиеся вскоре открытым противостоянием.

29 мая в Грецию вернулся Генеральный секретарь ЦК КПГ Н. Захариадис или, как его называли «Неистовый Никос», несколько лет, находившийся в концлагере Дахау.

Стоит немного подробнее остановиться на судьбе этого незаурядного человека. Родился Захариадис в 1903 году в малоазиатском селе Никомидия, что на территории Турции, в зажиточной семье греческого коммивояжера. Судьбу Никоса определил 1917 год. Октябрьская революция в России произвела на него потрясающее, неизгладимое впечатление. Молодой человек насквозь проникся революционными идеями. Он принимал участие в греко-турецкой войне 1920—1922 годов на стороне революционного режима Кемаля Ататюрка, поскольку считал Грецию орудием империалистических держав. А вскоре Никос оказался в первом мире государстве рабочих и крестьян. В Советском Союзе он вступил в ряды РКП(б), Коминтерна и поступил в Коммунистический университет трудящихся Востока. Учился Захариадис с огромным энтузиазмом. Некоторым преподавателям приходилось даже несколько остужать его пыл, требуя, чтобы греческий студент отдыхал хотя бы по воскресеньям. Единственное, что омрачало учебу Захариадиса, так это его неимоверная горячность. Случалось, что во время споров он, опровергая доводы оппонентов, особенно тех, которые нетвердо стояли на марксистско-ленинской платформе, пускал в ход кулаки.

В 1924 году Никос, в числе группы выпускников университета, был нелегально переправлен на территорию Греции. «Кутвидам», как называли посланцев социалистического государства, предстояло пресечь разброд и шатания в основанной в 1918 году Социалистической рабочей партии Греции (коммунистов). Однако полностью прекратить острую внутрипартийную борьбу им не удалось. Правда, осенью этого года, по инициативе «кутвидов», состоялся III чрезвычайный съезд партии, который переименовал ее в коммунистическую.

До конца 1920-х годов Н. Захариадис был секретарем федерации коммунистической молодежи Греции в Салониках. Энергичный, волевой вожак молодых коммунистов быстро завоевал себе авторитет в партии и выдвинулся в число ведущих партфункционеров.

В 1929 году Никос был отозван в Советский Союз и направлен на партийную учебу. Его преданность делу Ленина-Сталина, большевистская хватка, несомненные организаторские способности и знание нескольких иностранных языков, произвели самое благоприятное впечатление на советских наставников, среди которых было немало товарищей из спецслужб. Поэтому в 1931 году Исполком Коминтерна предложил утвердить 28-летнего Захариадиса на пост Генерального секретаря КПГ.

В своем ставленнике Коминтерн не ошибся. Новый Генсек энергично пресек многолетнюю фракционную борьбу и восстановил в КПГ большевистскую монолитность. Тех, кто протестовал против действий Генсека, изгоняли из партии. Достижения Захариадиса в организационной области были с одобрением и пониманием встречены в Коминтерне, поскольку греческую секцию этой организации давно уже раздражали внутрипартийные дрязги в КПГ. Ведь неслучайно, что самостоятельно выработанная греческой компартией в 1934 году антифашистская линии впоследствии органично вписалась в решения pII конгресса Коминтерна, что привлекло в ряды коммунистов широкий приток новых членов. Партийный авторитет и влияние Захариадиса были необычайно высоки.

КПГ была на подъеме, когда в августе 1936 года генерал И. Метаксас взял власть в свои руки, установив в Греции фашистский режим. Почти все активисты партии были либо арестованы, либо сосланы, тысячи коммунистов были принуждены подписать «заявления о раскаянии», где они отрекались от коммунистических идеалов, обязательно указывая, что отныне плюют на все идеи Маркса и Ленина. В сентябре 1936 года службой безопасности был арестован Н. Захариадис и брошен в тюрьму на острове Керкира. В заключении «Неистовый Никос» остался верен своим убеждениям. Все попытки министра безопасности Греции К. Маньядакиса склонить его к отречению от коммунистических идеалов окончились провалом.

После нападения фашистской Италии на Грецию осенью 1940 года, Захариадис из тюрьмы обратился с открытым письмом к членам партии. В нем он призвал коммунистов «встать в ряды защитников родины, превратив каждую скалу, каждый дом в крепость национально-освободительной борьбы»51 . На пламенный призыв откликнулись тысячи членов КПГ «Против итальянского фашизма с большой ненавистью воюют коммунисты», – признал министр госбезопасности К. Маньядакис52 . Греческая армия, оправившись от неожиданности удара, перешла в наступление и перенесла боевые действия в Албанию, оккупированную итальянскими войсками, с территории которой Муссолини и начал вторжение в Грецию.

В апреле 1941 года германская армия, сломив сопротивление греко-английских войск, оккупировала страну. Захариадис попал в руки гитлеровцев. Вначале его отправили в венскую тюрьму, а затем перевели в концлагерь Дахау. Когда Никоса увозили в Вену, взглянуть на именитого узника пожелал специальный уполномоченный третьего рейха по Греции Альтенбург.

Заключение в Дахау оказалось для Захариадиса, человека деятельного и кипучего, трудным испытанием. Он тяжело переживал свое вынужденное бездействие. Тем более что в отличие от других заключенных, Захариадис благодаря знанию немецкого языка, использовался лагерной администрацией в качестве переводчика, а потому имел определенную свободу передвижения вне лагеря. Летом 1944 года Захариадис сумел переправить из плена записку в КПГ, в которой ставил вопрос об организации его побега из лагеря. По свидетельству видного члена партии Я. Иоаннидиса, о неожиданной просьбе Генсека было доложено главе советской военной делегации полковнику Попову, находившемуся в это время в штабе ЭЛАС. Однако Попов ушел от прямого ответа о содействии советской стороны в побеге. «Мы позаботимся», – уклончиво ответил полковник. Тем не менее, побег Захариадиса не состоялся. Долгожданная свобода пришла к нему в виде американских войск, освободивших узников Дахау весной 1945 года.

Вернувшись в Грецию Никос Захариадис нашел, что дела в КПГ за время его отсутствия пришли в удручающее состояние. Атмосфера в руководящих партийных органах и среди многих членов партии, как позже вспоминал сам Генсек, характеризовалась духом «полной самоудовлетворенности», а Варкизский договор рассматривался как крупное достижение. Однако, не желая накалять партийную обстановку, Захариадис переговорил о замеченном непорядке с рядом проверенных, старых соратников. В разговоре с ними Генсека прямо-таки трясло от ярости, и он ругал последними словами членов Политбюро Г. Сяндоса, Н. Плумбидиса, X. Хадживасилиу и многих других, обвиняя их в позерстве, чванстве, бестолковщине, трусости и даже ренегатстве.

Кроме того, группировкой непримиримого А. Велухиотиса возвращение Н. Захариадиса было воспринято с надеждой на радикализацию политической линии партии.

Еще во время работы XI пленума партии, Велухиотис обратился в Политбюро с предложением о создании Фронта национальной независимости и боевых Групп национальной независимости (МЕА). «Первостепенное значение имеет национальная борьба, независимость страны. Чтобы убрались иностранцы и, чтобы народу была предоставлена возможность, решать и определять форму государственного устройства. В соответствии с этой линией призываем народ в общий Фронт национальной независимости», – писал яростный революционер в своей записке в Политбюро53.

Предложение А. Велухиотиса сильно озадачило и даже напугало членов Политбюро. Делегация компартии во главе с Н. Плумбидисом встретилась с Велухиотисом, одним из основателей ЭЛАС и предложила в обмен на отказ от дальнейшей вооруженной борьбы, организовать для него и бойцов группы МЕА переход в Албанию или Югославию. Велухиотис обещал подумать над предложением, поняв, что руководство КПГ против его предложения о создании Фронта национальной независимости и будет всячески препятствовать деятельности боевой группы. Теперь же, зная о решительном характере вернувшегося Генсека, Арис Велухиотис воспринял духом, надеясь встретить поддержку своих радикальных идей со стороны Н. Захариадиса.

Однако вернувшийся Генсек не спешил с принятием волевых решений. Долгое нахождение Захариадиса вне партии и страны, требовало хотя бы непродолжительного времени для более детального ознакомления с ситуацией как в КПГ, так и в Греции.

Между тем в стране с приходом к власти правительства Н. Вулгариса начались массовые репрессии против партийной коалиции ЭАМ, которые в отдельных случаях даже превзошли террор времен гитлеровской оккупации. Совместно с полицией и жандармерией в репрессиях принимали участие вооруженные формирования «Черного фронта». К примеру, в сельских районах Греции действовало до 150 подобных отрядов.