Текст книги "Вторжение 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Никонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10

Глава 10.

В старых фильмах про ковбоев, которые так любил смотреть мой дядя-десантник, и меня в детстве заставлял, двое, обычно преступник и шериф, стоят друг напротив друга, опустив руки к револьверам в массивных кожаных кобурах, и чего-то ждут. Там ещё рядом лошадки, салун с проститутками, обветшалые двухэтажные домишки, с крыши каждого из которых можно спокойно пристрелить хулигана, но мирные жители прячутся за окнами и картонными стенами, а между дуэлянтами глубокая лужа.

Дядя в просмотре такого треша был не одинок. Мой китайский начальник на Весте, тот кино про самураев любил, тоже те ещё тормоза, десять минут ждут, чтобы убить друг друга за пару секунд, при этом орут, как будто яйца себе в прыжке прищемили и крепко сжимают мечи из плохого металла. Очень это мистеру Люню нравилось, мало того, что сам свой китайский мозг насиловал, так ещё и нас заставлял смотреть, а потом с ним обсуждать, и когда этот узкоглазый случайно попал под выхлоп транспортника – нечего лежать во время старта прямо напротив двигателя, никто о нём особо не сожалел.

Терпеть эти киношные высеры не мог, если хочешь убить, стреляй и руби, чего ждать-то. Кто первый дёрнул рукой, выхватил револьвер и нажал на спусковой крючок, или запустил мечом в соперника, а потом подбежал и всадил нож в глаз, тот и победил. Ни разу у нас в городке не видел, чтобы негры или саксы вот так рассматривали друг друга, скорее, они высматривали, где бы арматурину потолще взять, и тут же обратно, в общую кучу дерущихся.

Поэтому, когда сам оказался вот в такой киношной ситуации, невольно улыбнулся.

Лица противника я не видел, зато скаф уж больно на мой был похож. Только поновее, классом повыше и блоков стрельбы было два, а не один. Вдобавок энергетический щит, такой мои спицы-ракеты бы не пробили, по крайней мере первый десяток. И внушительный, почти метр диаметром, боевой дрон рядом, с готовой выстрелить плазменной пушкой.

Так что, несмотря на защиту, оружие и хорошее настроение, я, считай, потенциально был уже мёртв.

Вот только противник пока не спешил нападать. Подобно шерифу, он держал воображаемую руку возле кобуры, а реальную – вытянув по направлению ко мне. Закреплённое на предплечье оружие смотрело мне прямо в лицо.

Неожиданно ожило налепленное на висок коммуникационное устройство, ещё то, с планетарного космодрома. Оно приняло какой-то странный пакет, отослало ответ, и я услышал у себя в голове обезличенный голос.

– Откуда у тебя десантный комм Империи?

– Это долгая история, – туманно ответил я. Вслух, нечего тут телепатически извращаться.

– А ты покороче расскажи, если хочешь в живых остаться, – так же вслух посоветовал незнакомец, голос был один в один, как тот, что через комм мне в голову залез. – Трое у нас уже есть, и они выбрали жизнь. Тебе решать, станешь ли четвёртым.

– Если коротко, заключённый Конфедерации, занимался разработкой сырья на астероидах. Модуль мне вживили на планете, чтобы я мог управлять ботом, у меня ещё скаф был имперский, – зачем-то похвастался я. Особой угрозы от федерала я не чувствовал, скорее – настороженность.

Незнакомец некоторое время помолчал.

– Твои приятели про планету ничего не знают, сказали, что ты был старателем.

– А я им и не рассказывал. Нас сначала на планету привезли, а потом только обратно в пустоту отправили.

– Что ты делаешь в компании синтов?

– Девушка, которая в жёлтом комбинезоне – моя напарница, мы вместе пилотировали штурмовик. А остальные двое – медики. Мы… – приготовился я рассказать историю побега. Коротко, как и просили, максимум в час бы уложился, а там потеря бдительности, пробой скафа и спасательная операция.

– Знаю, – оборвал меня федерал. – Это мы уже выяснили. Ладно, Дэн, сначала деактивируй оружие скафа, отстегни блоки, а потом залезай в челнок. И смотри, резких движений не делай, я этого не люблю.

В челноке негр сидел прямо на полу, на каком-то подобии коврика, а трое моих напарников лишились скафов, и тоже сидели чуть поодаль. Разве что без оружия, фиксаторов или других удерживающих устройств я на них не заметил. Боевой дрон, близнец того, что держал меня снаружи на прицеле, не в счёт.

– Это – последний, – мой противник знаком показал, что пора и мне раздеться.

В принципе, здесь я мог и возразить, небольшое внутреннее пространство челнока при даже небольшом конфликте превращалось в чашу блендера, где наши тела, одежда и часть внутреннего оборудования перемелются в однородную котлетную массу. И со стороны федералов было большим риском заводить меня сюда – десантный скаф, помимо обычного оружия, нёс в себе много сюрпризов, вроде захватов, которыми можно раскромсать человека на части, или устройства для пробоя обшивки, одноразового, но очень мощного.

Свои шансы я оценивал процентов в двадцать, и будь здесь действительно угроза жизни, рискнул. Но шансы противников были в четыре раза выше, так что я убрал шлем, раскрыл скаф и вылез из него. Потянулся – все-таки снаряжение движения стесняло, и суставы немного затекли.

– Хорошо, – сказал, ища глазами, где бы и мне приткнуться.

Напавший на меня федерал тоже решил раздеться. За компанию.

– Мы вам не враги, – приятным густым голосом сказал негр, пока из скафа федералов вылезала высокая темноволосая девушка со смуглой кожей, миндалевидным разрезом глаз, приплюснутым носом, гибкой мускулистой фигурой с узкими бёдрами и широкими плечами. Кивнул мне на пол, дождался, пока я усядусь. – Я уже объяснил твоим друзьям, Дэн, что мы тут застряли практически так же, как и вы. Когда нас сюда забросило, база была в плохом состоянии, понадобилось время, чтобы её восстановить хотя бы до минимальных параметров, и когда мы уже готовы были спуститься вниз окончательно, сигнал временно парализовал модуль управления.

Я выразительно посмотрел на Тойо, тот только плечами пожал.

– Шлюз откроется через два-три часа, – продолжал чернокожий, – мы не смогли запустить перерабатывающий комплекс на внешней стороне, у нас нет такого опыта, но сама станция – боевая, тут особых сложностей не возникает. Я и моя подруга, Ньялу, приглашаем вас присоединиться к нам. Остальные уже согласились, дело только за тобой.

Осмотрел товарищей по плену, Тойо – тот да, вроде как был согласен, Йолана явно относилась к происходящему равнодушно, а Тойола – боялась чего-то, или кого-то. Можно было бы проголосовать, но боевой дрон никуда не делся, и переместился, чтобы держать меня в прямой видимости. Вопрос негра не был издевательским или формальным, казалось, он действительно беспокоится, соглашусь ли я. И что ему важен мой ответ. И что это впечатление может быть навязанным извне.

Внутри астероид был полым. По всей внутренней поверхности внешней оболочки шёл укрепляющий и одновременно маскирующий слой. В случае атаки в породу подавался специальный газ, который вместе с ионизирующим излучением превращал рыхлые соединения в броню, и астероид становился чем-то вроде боевого корабля. Даже двигатель был, основной тоннель на выходе окружало кольцо ионных преобразователей и волнового выброса. Я восхищённо глазел по сторонам вместе с синтами, хотя в общих чертах представлял и до этого, куда мы должны были попасть. До сих пор пределом технической мысли для меня был носитель, который подло меня покинул, астероид во многих смыслах оказался куда круче. Даже попытался позвать симбионта, вот, мол, какое имущество должно быть у звёздных лордов, но тот по-прежнему не откликался. И даже, как мне показалось, попытался стать ещё незаметнее.

Тупая часть картофелины предназначалась для космических аппаратов, в лучшие времена тут на длинных спицах-аппарелях висело множество ударных кораблей, которые, в случае, если Империия с союзниками вдруг вторгнется в пространство, готовы были защищать мятежников до последнего пилота, и разнести флот агрессора на атомы и прелестные кварки. Сейчас таких штурмовых аппаратов оставалось полтора сотни, от тех, что были на корабле республиканцев, и того, который мы потеряли, они отличались формой – пирамидальная рама с шарообразной кабиной внутри. Семь таких пирамидок могли обьединяться в корабль с подпространственным двигателем, который нужно было монтировать дополнительно.

– Дорогая и ненужная конструкция, – в ответ на мой вопрос сказал негр. – От них отказались уже давно, двигатели использовались нерационально. Простое попадание в ребро плохо заканчивалось, и для аппарата, и для пилота. Мятежники их любили за маневренность и простоту в обслуживании.

Мне, наоборот, эти кораблики понравились. Была в них какая-то логическая завершённость, в отличие от бестолковых сигар, на которых мы раньше летали. Остальные даже внимания на пирамидки не обратили, вперились взглядом в висящий неподалёку корабль. Небольшой, раза в три длиннее нашего штурмовика, без опознавательных знаков, сплюснутый сфероид с ободом по периметру, и с ободом по краю.

– Не думала, что они пошли в серию.

А я не думал, что Йолану чем-то можно взволновать, у синт-пилота подключились лицевые мышцы, ноздри слегка раздулись, глаза горели, рот был приоткрыт. Можно даже было подумать, что она возбудилась при виде этой штуки.

– Ты что, знаешь эти корабли? – насмешливо спросила Ньялу.

– Конечно, это же малый разрушитель Федерации, новая модель, разработана всего сто общих лет назад. У моего второго отца почти такой же, но без специального оборудования. На полюсах системные двигатели, усилие передают на обод, который одновременно служит и защитой, и волновым оружием. Бугорки на нём – кинетические матрицы второго порядка. Их должно быть восемь.

– Точно, восемь, – подтвердил негр.

– Вакуумное оружие? Оно же запрещено, – заволновался Тойо.

– Не разрешено, – поправила Йолана медика. – Тридцатипроцентная вероятность саморазрушения вместе с носителем при четверти нужной мощности, при полной – практически сто процентов. Раньше, тысяч двадцать лет назад, когда только изобрели, их ставили практически везде, но потом быстро отказались, слишком опасно и неэффективно, даже на ближних дистанциях. Зато если вокруг много кинетических помех, отлично защищает. Например, при штурме.

– Кому придёт в голову штурмовать малый разрушитель? – улыбнулась Ньялу. – Проще уничтожить.

– Именно так, – синт-пилот улыбнулась в ответ. – Если раскрутить обод до двадцатой световой, создаётся барьер из истинного вакуума. И хрен кто туда сунется, до тех пор, пока сам разрушитель не аннигилирует. Вы из разведки? Только у них, то есть у вас такие корабли с этой установкой.

– Можно и так сказать. Дело прошлое, нас ждут более интересные задачи, – негр сделал приглашающий жест, – теперь базой можно пользоваться. Как видите, атмосфера уже достаточно плотная для дыхания, вспомогательные помещения почти готовы, не хватает только загрузки главного двигателя и, собственно, основной части, внутренних коммуникаций, зоны подготовки пилотов и прочего, но для шестерых тут почти всё есть, даже место для отдыха с водными горками и растительной зоной.

Восемнадцать процентов. Такой отчёт пришёл мне на комм, с центром управления базы я соединился сразу, как только мы через открывшийся шлюз вместе с челноком оказались внутри астероида. Имперское, а точнее – мятежное устройство наконец-то соединилось со станцией, допуск я ожидаемо не получил, но кое-что отслеживать мог. Например, где находились живые существа – не все, один и тот же человек мог то быть на схеме, то пропасть, какие есть критические ошибки обслуживающего оборудования и в частности, центрального модуля обработки информации. И ещё несколько совершенно бесполезных опций, вроде дальней связи, которой я мог воспользоваться в критической ситуации. Критической не по моим представлениям, а по мнению центра управления станции. Пока связаться с базой на планете, чтобы подтвердить, что я самый что ни на есть потомок мятежников, я не мог, мешала местная звезда и чужие, когда планета сделает четверть оборота, а это случится через четыре десятка дней, у меня появится шанс попробовать захватить здесь власть – если обратный сигнал чудом пройдёт. С космодромом не вышло, но, возможно, центр управления базой будет отзывчивее и дружелюбнее, а чужие прохлопают сеанс связи своими инопланетными ушами.

Длинный коридор огибал вспомогательные помещения, туда мы попали через широкий тоннель, проходящий практически через всю начинку астероида. В отсеках для персонала даже гравитация была, ступив на пол, негр покачнулся и чуть не упал.

– Я сам, – он слегка опёрся на свою приятельницу, но тут же отпустил её плечо.

– Эрвик ещё слаб, – пояснила Ньялу. – За то время, пока мы тут, почти восстановился, но как минимум дней двадцать в капсуле лежать придётся, чтобы восстановление прошло нормально.

В подтверждение её слов показалась гравиплатформа с демонтированной из челнока медкапсулой, коридор был достаточно широкий, чтобы она свободно проехала мимо нас и скрылась за одним из поворотов.

– Схема станции будет на ваших коммах, как только вы их зарегистрируете вот здесь, – провожатая показала на колонну в центре холла, куда мы только что вошли. – Просто приложите ладонь, и база даст вам гостевой допуск.

– И мы можем свободно ходить, куда хотим? – задал общий вопрос Тойо.

– Да, на разрушитель вам не попасть, корабли Империи тоже навряд-ли вы сможете взломать, но попробуйте, вдруг получится, знания, как вы это сделали, лишними не будут. Если понравится какой-нибудь штурмовик, обращайтесь – я дам ключ. У нас точно такой же доступ, только рангом повыше, поскольку мы сюда первые попали, поэтому дроны, которые занимаются восстановлением основного комплекса, подчиняются нам, точнее говоря – мне. В остальном никаких отличий нет, настоящий имперец смог бы взять базу под контроль, но пока мы его не нашли. Для синтов особого оборудования тут не предусмотрено, еда синтезируется, основные ресурсы поступают из внешней оболочки. Часть внутреннего ядра сохранена, и тоже используется. На схемах ваши жилые отсеки, но можете выбрать любые, тут их больше трёх тысяч.

Негр Эрвик провалялся в капсуле не двадцать, а почти сорок дней. Правда, не всё время он там сны видел, вылезал, и включался в жизнь нашей маленькой коммуны. Очень скучную жизнь, до такой степени, что вылет наружу был чем-то вроде премии. Тот груз, который мы отправили своим ходом, удалось поймать и забрать, маячок посылал ничего не значащие сигналы, на которые никто за это время не прилетел, поэтому приволокли мы сеть с имуществом в целости и сохранности. У меня был собственный штурмовик, у Йоланы – тоже, а вот медики к возможности выбраться в пространство отнеслись холодно, предпочитая проводить время на станции, среди оборудования.

Тойо особенно медицинской капсуле обрадовался, хотя те, что у федералов, были на порядок лучше. Блок, позволяющий заменять части синтов, не был редкостью, и входил в стандартное оснащение почти любой капсулы, но тут какая-то доработанная стояла, и Тойола с Йоланой проводили там по два-три часа в день.

У станции был и свой отсек с медицинским оборудованием, штук сорок капсул стояли в два ряда, их тоже предстояло обслужить, наладить, запустить и попытаться улучшить, так что работы у синт-медиков хватало.

С самого начала синты держались обособленно, видно было, что новым знакомым они не доверяли, тем более что модуль связи остался на взорванном штурмовике, и сведения из внешнего мира они могли получать только от федералов, точнее говоря, от Ньялу. Та, казалось, информацию не дозировала совсем, но этому никто не верил, в сеть базы шли уже обработанные данные.

Отношениям это на пользу не шло, и, думаю, через какое-то время мы бы просто перестреляли друг друга, или расселись по штурмовикам, и улетели каждый в свою сторону, но среди нас было одно объединяющее звено. Не я – со мной синты общались хоть и охотно, но не доверительно, несмотря на то, что мы вместе пережили. А Ньялу, так та вообще, кажется, недолюбливала.

Единственным, кто не только охотно шёл со всеми на контакт, но и сам предлагал поговорить, был Эрвик.

Негру, казалось, было интересно всё. И то, что мы думаем, и то, что делаем, и то, что думали и делали раньше. Я таких людей знал отлично, без шила залезут во все интимные места, поэтому так же охотно отвечал, что-что, а с фантазией у меня всегда было неплохо. Но Эрвик не только языком умел молоть, а часто предлагал действительно что-то нужное и разумное.

Он ни до кого не докапывался, не приставал с ненужными разговорами, но раз за разом, день за днём преодолевал тот барьер, который был изначально.

Один раз он решил помочь Тойо перенастроить капсулу, и с того дня синт-медик отзывался о негре только в уважительном тоне. Они копались в оборудовании три или четыре дня, и я прямо-таки видел, как эти двое становятся если не друзьями, то близкими приятелями. К Тойоле он тоже нашёл подход, не знаю, что они общего друг у друга обнаружили, но явно что-то объединяющее. А Тойо этому только рад был.

– Я бы заметил, у меня есть определённый опыт, – сказал он, когда я вскользь упомянул о методах, которые разведка иногда использует, чтобы втереться в доверие, – Дэн, такое не подделать, ему действительно было интересно, почему в блоках настройки выставлены определённые параметры, и как это работает, хотя в этом он вообще ничего не смыслит. Но, представляешь, он мне помог – не знаю, может, просто вниманием, или тем, что в одиночку можешь иногда что-то не заметить. А ещё он отлично разбирается в отношениях Федерации и других государств, словно на штабных должностях работал, каждый раз, когда мы что-то обсуждаем, я узнаю такое, о чём раньше и не задумывался. Что тебя беспокоит?

– Вот это и беспокоит, – не стал я переубеждать синта, но зарубочку на носу сделал. Как бы не пришлось сваливать от такого дружелюбия. – Но это я от одиночества, сам понимаешь, раньше жил на планете, среди людей, а теперь в пустоте. Депрессия и отсутствие любви.

– Ньялу тебя, кажется, презирает, – прямо сказал синт. – То, что она взяла тебя в плен, по её мнению, делает тебя подчинённой личностью, с которой можно не церемониться. Так что там тебе ничего не светит. С Йоланой я бы сам не посоветовал, у неё дефект личности ещё год может длится, мы её снова проверили – там всё не очень хорошо. Адаптеры хоть и приживаются быстро, но коррекция всё равно нужна, и в это время личные отношения лучше не поддерживать. А Эрвик тебе не нравится? Я знаю, многие мужчины охотно это делают с мужчинами. Я бы сам тебе предложил, но лично мне это не подходит.

– Мне тоже, у нас на планете были строгие нравы, – сразу прояснил я этот вопрос. – Так что вариантов мало.

– Навряд ли Тойола согласится, – Тойо, как мне показалось, вздохнул, – мы с ней уже очень давно вместе, и где-то в Союзе у нас пятеро общих детей, ты же знаешь, мы, если тела себе меняем, то только когда функция деторождения уже не нужна.

– Нет, не знал, и с личной жизнью я сам разберусь.

– В капсулах есть специальный режим, – не отступал Тойо.

– Я знаю.

– Тогда не понимаю тебя, Дэн. Может, модификации так на тебе сказываются, обычно это на годы растягивается, чтобы мозг привык, а тебе за короткое время вон сколько всего поменяли. Иди-ка ты с Эрвиком об этом поговори, не знаю, разбирается ли он в таких вопросах, но точно даст отличный совет.

Глава 11

Глава 11.

– Последняя колония на спутнике газового гиганта уничтожена, – Тойо уселся напротив, поставив перед собой три дощечки с кошачьим кормом.

– Я в курсе.

Для синтов тут коврики предусмотрены не были, так что свободное место напротив меня синт занял уже по привычке. Схема звёздной системы висела в столовой, с отметками известных колоний – их положение отслеживали по передаваемым сообщениям, и местами скоплений кораблей чужих. Первых становилось всё меньше, вторые как были загадкой, в том числе и в отношении численности, так и оставались.

– Полторы тысячи человек. Сообщение об атаке отправили за десять минут до полной гибели, чужие перекрыли подходы к спутнику, только зонды успели атаку заснять. Ты представляешь, Дэн, эти твари разнесли всё за несколько минут. Колонию прикрывало крыло конфедератов, они удрали, едва эти яйца чёрные появились. Сволочи.

– Заключённые никому не нужны, – я пожал плечами, отправляя в рот очередную порцию питательной, вкусной, отлично пахнущей, но всё равно, синтезированной еды. Кого Тойо считал за сволочей, переспрашивать не стал. – Но всё равно, зря конфедераты так поступают с нами, честными преступниками, за год многое поменялось.

И менялось ещё больше. То, что представители разных государств с трудом находили общий язык, это полбеды. Подумаешь, постреляли друг друга, до полного уничтожения отдельных колоний дело все равно не доходило. В большинстве случаев перераспределение ресурсов вызывалось внутренним конфликтом, вот как у нас на разрушенном корабле произошло – часть решила, что лучше бы присоединиться к более сильному, меньшинство было против, и его, это меньшинство, или оставляли на остатках станции-корабля, или уничтожали, если то оказывало сопротивление. В конечном счёте погибали самые независимые, от которых и так толку не было, кроме вреда в виде ненужной активности, а оставались сплочённые и послушные. Отличная основа для армии.

Гораздо хуже было то, что активизировались чужие, и с новым витком этой активности немного изменили правила игры. Если раньше они наказывали гуманоидов только за превышение скорости и использование средств дальней связи, ну ещё тех немногих смертников, которые пытались со стороны системы конфедератов проникнуть сюда через портал, то некоторое время назад начали уничтожать отдельные соединения и колонии, тех, кто вёл себя тихо и ничего не нарушал. Потихоньку зачищали пространство, ограничивавшееся орбитами первых четырёх планет, оттесняя пустотные станции и корабли к поясу астероидов, так что появляться в ближних к звезде секторах стало опасно. Хотя были и послабления, по последним данным, максимальная скорость выросла до пяти тысяч, не знаю, с чего это чужие так расщедрились.

В этой ситуации любая человеческая жизнь становилась ценной. Не останется в системе людей, уничтожат зонды, и никто уже не узнает, что готовят для людей чужие, и для чего они вообще здесь появились.

– Мне кажется, нас оттесняют к планете, – Йолана тоже иногда разговаривала, особенно если это касалось войны. Плюхнула свою стопку дощечек на мой стол, словно я тут не пообедать пришёл в молчаливом одиночестве, а сидел, гостей ждал. – Расширяют внутреннюю сферу, потом начнут сжимать внешнюю. Как бы узнать, что они хотят.

– Спроси, – посоветовал ей я. – Дел-то, захватить один корабль, там наверняка кто-то внутри сидит. Навыки допросов у тебя есть, расколешь его на раз-два.

– Отличный план, – Тойо мне подмигнул. – Может, они на самом деле только этого и ждут, чтобы наладить контакт.

Йолана не ответила, хуже того, задумалась. Быстро съела свои вонючие ошмётки, и так же молча ушла. Вот что значит дурацкая идея, её только подкинь, и прорастёт.

Синт-пилот и раньше улетала на десятки часов, сидеть просто так на медленно восстанавливающейся базе она не хотела, а штурмовики Империи ей понравились, так что и в этот раз особо никто не обеспокоился, что её нет.

Беспокоился я скорее о другом. Эрвик обмолвился, что, когда станция наконец отремонтируется до приемлемого уровня, она может стать ядром для крупной группировки. Разбросанные по системе группы людей численностью от десятков до нескольких тысяч тоже пытались обьединиться, сбиваясь в колонии до десятка кораблей, но, как показали последние события, чужие охотно нападали именно на такие. Не то чтобы я был против общества, но риск, по моему мнению, перевешивал.

– Ты преувеличиваешь, – Эрвик, как всегда, был бодр и оптимистичен в первые несколько часов после капсулы. Это потом он слабел, и снова ложился для каких-то известных только ему и Ньялу манипуляций, к его капсуле нас не подпускали, да и интерфейса у неё не было, чтобы взломать и посмотреть, что там и как. – Эти пришельцы нападают именно на корабли. Те первые открыли огонь, когда ринулись к порталу, так что корабль, особенно крупный, это для чужих образ врага. В одиночку мы не выживем, база может вместить до пятидесяти тысяч человек, и это без тесноты, и техника разместится спокойно. Ресурсы у нас есть, синтетическая пища в изобилии, воздух и гравитация в наличии.

– Думаешь, тут не будет хаоса? Как бы мы друг друга не перебили.

– Нас слишком мало, чтобы ещё и друг с другом воевать, если те, кто остался, увидят, что есть место для подзаправки и отдыха, они не станут тут что-то портить.

Я только головой покачал. Вот уж не повезло нарваться на идеалиста. Люди всегда гадят там, где им делают хорошо.

– Крупные базы нужны обязательно, – продолжал Эрвик. – Людей погубило то, что основные ударные силы слишком рано подошли к порталу, а республиканцы направили на планету только десант и два крыла поддержки, если бы у нас были крупные ударные разрушители, то мы могли бы оттеснить чужих за портал. Восемьдесят у конфедератов и раза в два меньше у республиканцев ещё можно отремонтировать, их уже привели в порядок, но нужна база, где они могли бы получать ресурсы.

– Разве у имперцев только одна база была? – задал я совершенно невинный вопрос.

– Нет, должны быть ещё, но где они, никто не знает, и эта база принадлежала не имперцам, а мятежным лордам, были такие несколько тысяч лет назад, хотели захватить власть в Империи, только ничего у них не вышло. Эта – единственная, о которой точно известно, и то потому, что в рядах бывших имперских властителей были шпионы. Мы можем сидеть здесь десятилетиями, пока враг пожирает одну систему за другой, или сразу дать отпор. И в том, и в другом случае мы, возможно, погибнем, но так хоть какой-то смысл будет. Должна быть какая-то уязвимость у этих чёрных эллипсоидов, пятый флагман конфедератов в самом начале уничтожил один, осталось только понять – как. Плохо, что они как-то умеют отключать подпространственное перемещение, но мы привыкли воевать на обычных скоростях, локальные модули блокировки давно существуют, хоть и не в таких масштабах.

– Будем стараться раз за разом?

– Конечно, – Эрвик слегка побледнел. Это выглядело так, словно в чёрную краску добавили чуть коричневой. – На днях прибудут первые отряды, которые готовы с нами соединиться. Насчёт хаоса ты, возможно, прав, обязательно кто-то захочет захватить здесь власть, и базу заодно, нам с Ньялу придётся показать, что это невозможно.

– Тогда, может, не стоит до этого доводить?

– Кажется, что лучше отсидеться, но ты сам подумай, возможно ли это. Начнём с небольших групп, которые легко сталкивать между собой, а когда они сплотятся вокруг нас, будем налаживать связь с более крупными группировками. Среди тех, кто окажется здесь, есть свои вожаки, на вас тоже будут давить, особенно на синтов, не поддавайтесь. Мы здесь хозяева, и это не должно измениться. Так, что-то мне снова нехорошо. Но уже гораздо лучше, чем было.

Когда негр, пошатываясь, дошагал до платформы, улёгся, и унёсся в свой медблок, только тогда я наконец обратил внимание на ту информацию, что шла с узла связи станции в общий доступ. Йолана сначала удалилась на несколько миллионов километров, и, судя по длительности сигнала, продолжала идти тем же курсом, на почти предельной скорости, а потом вдруг внезапно вернулась, словно переместилась, и зависла практически на одном месте. К тому, что она пытается изучить пространство, мы привыкли, но в предыдущие вылеты она нарезала вокруг базы круги, то удаляясь на максимальное расстояние, то возвращаясь. И сам этот прыжок был странным, штурмовик подпространственным двигателем оборудован не был.

Не знаю, что меня дёрнуло отправиться вслед за ней, какое-то иногда проявлявшееся чувство, которое можно было бы назвать интуицией. До штурмовиков я добрался быстро, никого не встретив – в масштабах астероида это было ожидаемо, мы тут годами могли бродить, не видя друг друга, к тому же у меня каждый из экипажа станции почти постоянно отображался на карте станции, а каждый наружный объект станции, который мы активировали – на карте звёздной системы. Эрвик немного поспешил в своих выводах, станция точно так же была моей, как и этих двух федералов, и хотя я в этом списке допуска к ресурсам стоял чуть ниже них, дайте только время и связь с базой – буду гораздо выше.

У Йоланы была фора в тридцать часов, за это время она могла улететь чуть ли не до орбиты населённой планеты. Расстояние это я преодолел за час, сигнал постепенно усиливался, время отклика от аппарата синт-пилота становилось меньше, а от базы, соответственно – больше. Автопилот сам рассчитал положение цели и режим полёта, правда, постоянно пытался предложить сделать скорость повыше, о чужаках база если и знала, то выводов не делала, хотя ресурсы у модуля, ей управлявшего, были.

К висящей в пространстве пирамидке с шариком в центре я практически подкрался, выпустил энергетические захваты, и выбрался из кабины. Когда-то давно любой выход в космос казался откровением, ты, твой бот, камень неподалёку, пустота на многие миллионы километров вокруг, тусклое пятнышко Солнца, так непохожее на то, которое видно с Земли, и невесомость, и чувство бодрящего риска, кажется, одно неверное движение, обрыв троса, отказ баллона с сжатым кислородом, и тебя понесёт вдаль от крохотного кораблика.

А потом – привык, уже давно не испытывал почти никаких эмоций, так, крохотный холодящий узелок страха где-то рядом с сердцем.

Между моим кораблём и кораблём Йоланы было меньше километра, прицепил себя к силовому захвату, и тот потащил скаф вместе со мной к цели. Когда до второго штурмовика уже рукой было подать, появились тревожные сообщения.

«Оборудование повреждено, разгерметизация не рекомендуется.

Активация двигателя невозможна. Данные утеряны.»

Это я и сам понял, запустив щуп в аварийный блок. Никаких непонятных данных за последние двадцать шесть часов, если не считать того, что она не мчалась куда-то, а затормозила, изменив вектор перемещения и подключив реверсные двигатели, и всё это время провисела тут. Больше времени я затратил на то, чтобы попытаться понять, что произошло, чем собственно на спасательную операцию, если девушка была мертва, то вытащу я её, или нет, значения не имело. А если жива, то час до станции как-нибудь потерпит – синты, они живучие.

Силовой захват на большой скорости сжимался, так что мы летели обратно почти на жёсткой сцепке.

– Не похоже, что она повреждена, – Тойо наблюдал, как дроны перегружают Йолану на гравиплатформу, – датчик показывает, что все процессы в норме, только в височной доли замедлены, био-адаптеры отзываются без сбоев, я бы даже сказал – лучше отзываются, чем раньше, в капсуле в режиме диагноста будет ясно, что с ней, но пока никаких нарушений не вижу. Что со штурмовиком?