Текст книги "Груз для Слепого"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

* * *

Генерал Потапчук не медлил Он тут же связался с руководителями средств массовой информации и, заручившись поддержкой людей из окружения Президента, министра ФСБ и всевозможных чиновников, заинтересованных в скорейшем завершении операции, обязал все средства массовой информации сделать заявление жителям Москвы о том, что на тех товарных дворах, где хранятся грузы из горячих точек, обнаружены источники эпидемии. Сотрудники ФСБ подготовили два телевизионных сюжета, рассказывающих о вирусе страшной болезни, обнаруженном в грузовых контейнерах из Приднестровья и из Армении, и о том, что на следующий день намечен вывоз всех контейнеров с товарных дворов за черту города.

* * *

Утром все средства массовой информации передали экстренное сообщение об источниках страшного вируса. По телевидению были показаны сюжеты о подготовке к эвакуации контейнеров. Глеб Сиверов радостно усмехнулся.

«Ну что ж, все в порядке. Он должен клюнуть на эту приманку, должен засуетиться, должен всплыть на поверхность».

Люди из ФСБ с фотографиями полковника Скобелева уже дежурили во всех тех местах, где хранились грузовые контейнеры. Поступила строжайшая инструкция: не засветиться никоим образом, наблюдение вести негласно, свое присутствие не афишировать. И сотрудники были переодеты кто в грузчика, кто в контролера, кто в работника санэпидемстанции.

В общем, новость с контейнерами на товарных дворах была подхвачена почти всеми средствами массовой информации. И по радио, и по телевидению чуть ли не каждый час, нагнетая страх, звучали сообщения.

* * *

Полковника Александра Михайловича Скобелева эта новость застала во время завтрака. Он сидел за столом, накалывал крупно нарезанные куски ветчины на нож и жадно ел. Александр Михайлович вздрогнул, когда услышал сообщение.

– Неужели? – промычал Скобелев с набитым мясом ртом. – Суки! Суки!

Он подошел к мусорному ведру и выплюнул непрожеванное мясо.

– Неужели и мой контейнер вывезут? Неужели? Александр Михайлович бросился к пальто, извлек бумажник, в глубине которого хранилась квитанция на грузовой контейнер. Если бы эта новость не обрушилась на Скобелева так неожиданно, возможно, он поразмыслил бы, все сопоставил и понял, что это происки его бывших коллег, что не существует никакого источника вируса, что все это – сущая выдумка, созданная специально для того, чтобы заставить его засветиться и выйти из своего укрытия. Злость и гнев, смешанные с проклятиями, не давали думать в общем-то рассудительному и склонному к великолепным аналитическим операциям человеку. Отставной полковник ФСБ был ослеплен. А как известно, злость и обида – очень плохие советчики, особенно в важных делах.

«Мерзавцы! Куда же они вывезут контейнер? Еще додумаются взять и все это закопать! Закопали же целые деревни в Сибири, в Белоруссии, на Украине может, и здесь поступят так же. Ведь им плевать на людей, плевать на то, что может быть у кого-то в этих сраных контейнерах лежит все, что удалось скопить за целую жизнь. Мерзавцы! Надо быстрее пойти и посмотреть, на месте ли мой контейнер…»

И ровно через полтора часа, то есть в одиннадцать часов утра, Александр Михайлович Скобелев был у входа на товарный двор. Конечно же, не он один стремился попасть на территорию двора. Целая толпа стояла у входа, проклиная власти, грязно матерясь и не зная, что делать. Многие трясли бумажками, пытаясь убедить дюжих охранников пропустить их, чтобы они смогли взять кое-что из вещей. Здесь были и мужчины, и женщины, и подростки. Кое-кто приехал на машине с грузчиками, чтобы наконец забрать контейнер и перевезти на квартиру. Это сообщение многих застало врасплох. Подобного никто не ожидал.

Александр Михайлович подумал о том, что, не прибегнув к служебному удостоверению, он попасть на территорию двора не сможет, а пользоваться удостоверением Скобелев не хотел, не тот был случай. Он походил, подумал, посмотрел на все, что происходит и решил: сегодня никто ничего вывозить не станет. А если и предпримут подобный шаг, то не раньше, чем через неделю. Так что время у него есть.

* * *

Под утро Глеб Сиверов получил информацию от генерала Потапчука о всех местах в Москве и пригородах, где сосредоточены грузовые контейнеры. Список был небольшой, и Глеб около часа сидел, склонившись над ним. Затем взял карту Москвы, разложил ее на журнальном столике и фломастером обвел все места, где мог храниться контейнер полковника Скобелева.

На этот раз уже не интуиция, а логика выручила Глеба Сиверова. Он вспомнил специалиста по химическому оружию, объяснявшему принцип действия именно этого вещества, упакованного в блестящие контейнеры Это отравляющее вещество обладало целым букетом смертоносных свойств действовало через воздух, отравляло воду и от соприкосновения с ним на теле возникали нарывы Так что спасти от него не мог даже противогаз Естественно, отставной полковник ФСБ тоже все это прекрасно знал и лучшим местом для хранения смертоносного груза был товарный двор Южного порта, расположенного у реки Если взрыв произойдет именно в этом месте У Глеба засосало под ложечкой, а по позвоночнику побежали тонкие струйки холодного пота – Да, эффект будет максимальным Он вскочил с кресла и, как загнанный зверь, бросился от одной стены к другой, боясь ошибиться «Неужели опять прозрение? Неужели я вышел на след? Прямо сейчас, немедленно нужно мчаться в Южный порт и торчать там Отставной полковник – страшный преступник, сошедший с ума мститель – обязательно появится там Он должен будет проконтролировать, что происходит с его контейнером Но это лишь в том случае, – промелькнула мысль, – если груз ЕАС-792 спрятан в грузовом контейнере А если нет? Если я ошибся, и все мои рассуждения основаны на ложных посулах? Тогда все, тогда все пропало Но все равно, логично рассуждая, мне не успеть обезвредить его Надо действовать, ведь удача приходит к тому, кто не сидит на месте, кто сам ее ищет!»

«Кто ищет, тот находит», – вспомнил Глеб Сиверов еврейскую пословицу. Да… «Ищущий да обрящет», – как говорится в Библии Он схватил куртку, сунул за брючный ремень свой любимый армейский кольт, зажал в руке телефон и побежал вниз Машина завелась мгновенно, отреагировав на поворот ключа. У Глеба, может быть, впервые в жизни, дрожали руки и сердце замирало от нетерпения Он оказался в Южном порту раньше, чем туда приехал на такси отставной полковник ФСБ Александр Михайлович Скобелев Глеб поставил свою машину так, чтобы видеть в окно всех прибывающих на товарную станцию Он уже вволю насмотрелся на молдаван, больше похожих на цыган, на носатых абхазов на грузин, армян «Да сколько же здесь народностей, – подумал про себя Сиверов – настоящий Ноев ковчег И у каждого из толпящихся здесь, пытающихся проникнуть во двор, наверное, хранится в контейнерах какой-то скарб, самое ценное в жизни»

Если бы не Глеб, если бы не его исключительно цепкий взгляд, Александр Михайлович Скобелев остался бы незамеченным Он не рисковал близко подходить к воротам Отставной полковник дважды прогулочным шагом миновал их, чуть презрительно посмотрев на мечущуюся у ворот толпу, на тех, кто спорит с охранниками, пытаясь что-то им доказать, на мелькающие в воздухе квитанции, зажатые в грязных руках, на скулящих женщин, умоляющих пропустить их к контейнерам, якобы они забыли там какие-то важные лекарства для своих плачущих грудных детей, завернутых в пестрые одеяла И действительно, дети вопили как резаные

«Щиплют их, что ли? – подумал Скобелев – Но ничего, ничего, до моего груза, даже если будут вывозить все эти контейнеры, доберутся не меньше чем через неделю Ведь мой контейнер стоит далеко от входа и к нему так просто не подъедешь Вы еще не так засуетитесь, не так будете визжать, мой меч уже занесен, и я не дам слабины, не дам никому пощады, если мои условия не будут приняты Может быть, это произойдет на рассвете, может быть, в полдень, когда будет ярко светить солнце и вы выйдете на улицы подышать теплым весенним воздухом, не подозревая, что он несет вам смерть»

Александр Михайлович посмотрел на часы, и на его землистом лице появилась злорадная улыбка «Нет, все это произойдет не днем и не утром, все это случится ровно в два часа ночи, если инженер Большеротов меня не обманул и его механизм сработает точно, как он обещал. Вы все будете спать, и никто в городе не проснется. Город вымрет. Лишь только правительство, побоявшееся уйти в отставку, спрячется в бункера. Но тем страшнее будет расправа над ними. Ветер унесет смерть, и в город придут другие люди – те, кто ненавидит наглую столицу, ненавидит начальство, независимо от того, хорошее оно или плохое».

От этих сладких мыслей у Александра Михайловича закружилась голова, и он остановился, чтобы перевести дух. Вот в это мгновение его и высчитал Глеб. Скорее всего, Сиверов высчитал преступника по странному выражению лица. Скобелев уже мало напоминал свою фотографию, он изменился так сильно, что навряд ли даже сам узнал бы себя, глянув со стороны. Но дело в том, что свое отражение он видел часто, каждый день по несколько раз. И он привык к землистому цвету своего лица, к горящим глазам, к горьким складкам в углах рта, к желтоватым мешкам под глазами. В общем, сейчас он абсолютно не был похож на того блестящего офицера, которому завидовали сослуживцы.

Если бы Глеб Сиверов не увлекся погоней за Скобелевым, он наверняка бы заметил, что за ним тоже следят. ФСБ не то ведомство, которое позволяет действовать самостоятельно. За каждым, кто выполняет ответственное задание, устанавливается слежка.

Александр Михайлович Скобелев осторожничал. Ему представлялось вполне вероятным, что его уже вычислили. Он этого особенно не боялся. Одно дело знать, кто украл контейнер, другое – отыскать украденное. Две большие разницы, как говорят в Одессе, «Зря я беспокоился, – вздохнул Скобелев. – Четыре дня, оставшиеся до взрыва, ничего не решат. При нашей российской неповоротливости до моего контейнера им не добраться до судного дня». – И он вспомнил, как трудно было тащить ящики в узких проходах.

Александр Михайлович сунул руки в карманы и бодро зашагал по улице.

Глеб Сиверов не стал искушать судьбу. Он выехал на улицу, параллельную проезду. Сквозь лишенные листьев деревья ему был хорошо виден одиноко идущий мужчина.

– Не зашел, сволочь! – зло выругался Глеб. – Неужели почувствовал? Да нет, решил не рисковать.

Глеб проехал до перекрестка и остановил БМВ у кромки тротуара.

Глеба Сиверова «вели» от самого его дома. Мужчина, сидевший в темно-синих «жигулях» недалеко от въезда в товарный двор, поднес ко рту рацию.

– По-моему, Слепой обнаружил нужного человека, – взволнованно произнес человек в синих «жигулях».

– Не упускайте его из виду, следуйте за ним, – раздался из рации приказ. – Связывайтесь с нами при первой возможности.

– Есть! – мужчина отложил рацию и взялся за ключ зажигания.

Синие «жигули» притормозили неподалеку от машины Сиверова. Мужчина, сидевший за рулем, пригнулся так, чтобы не было видно рации, и зашептал:

– Я веду его. Пока стоим.

– Вы определили того, за кем он следит?

– Пока что нет.

– Может, он его потерял?

– По-моему, нет.

– Скоро прибудут другие машины. Не теряйте бдительности.

В этот момент Скобелев вышел из парка на улицу и замер перед красным сигналом светофора. Глеб еле подавил в себе желание сорваться с места и сбить машиной Александра Михайловича, проехаться по нему колесами БМВ. Его удержала не жалость, нет, а твердый расчет. Пока не известно, где находятся контейнеры, нельзя рисковать. Мало ли какую гадость мог уготовить Александр Михайлович! Возможно, контейнеры и на товарном дворе. Но где гарантия? Может, все происшедшее – просто счастливое совпадение событий. Глеб зло усмехнулся.

«Сам-то ты любишь использовать в своих проделках правило „мертвой руки“, так почему же считаешь, что другие, куда менее разборчивые, не знают об этом правиле? Ты сам совсем недавно воспользовался им, соорудив поддельное взрывное устройство из прищепки, пары канцелярских кнопок и двух проводков. Устройство бездействует, когда человек жив, но стоит пальцам человека омертветь, как происходит взрыв. Александр Михайлович имеет военное образование сапера, нельзя об этом забывать».

Стараясь не волноваться, Глеб дождался, пока Скобелев дойдет до конца улицы, и только после этого вновь выехал во второй ряд. Поравнялись они довольно быстро.

«Пора бросать машину, – подумал Глеб, – иначе он меня скоро заприметит. Сам бы я действовал точно так же. Достаточно пройти пешком квартала три-четыре и безошибочно определишь машину, следующую за тобой, если только не припасли штук десять таких машин, постоянно меняя их. Тогда прогулка затянется на час, а результат – все десять машин окажутся вычисленными».

Сиверов улучил момент, когда Скобелев поравнялся с длинным домом, в котором не было ни единой арки, резко завернул во двор, оставил свою машину под старой липой и опрометью бросился на улицу. На выходе из двора он столкнулся с темно-синими «жигулями», но времени на размышления не оставалось, анализировать, что за ним тоже ведется слежка, было некогда. Главное – не упустить Скобелева.

Глеб облегченно вздохнул, увидев отставного полковника, медленно бредущего среди людей. Теперь можно было действовать уже более открыто. Сиверов ускорил шаг. Расстояние немного сократилось – ровно настолько, чтобы Скобелев не сумел оторваться, даже взяв такси. Останавливавшихся машин здесь хватало, в кармане куртки у Глеба лежал пистолет. Чуть что – любому шоферу ствол под нос и вон из машины.

«Он один или у него все-таки есть сообщники? – подумал Глеб. – Я так точно один, поэтому лишний раз рисковать не стоит».

Подъехал автобус – длинный «Икарус» – кишка. Гофрированная гармошка висела лохмотьями. Полковник, пропустив впереди себя женщин, сел последним, как и полагалось не только исходя из правил приличий, но и соблюдая правила конспирации. Глебу ничего не оставалось, как рискнуть, вскочив в последнюю дверь уже уходящего автобуса.

Когда Сиверов вскочил на подножку, его больно ударило в плечо дверью.

«Скобелев здесь», – отметил Глеб.

Мужчина, агент ФСБ, следовавший за Сиверовым пешком, не успел впрыгнуть в отходящий автобус. Он зло выругался, оставшись на остановке в одиночестве. Автобус, медленно раскачиваясь, ехал по улице.

Набрав побольше воздуха, мужчина рванул так, словно бы прозвучал выстрел стартового пистолета в забеге на сто метров.

«Кретины! Жмоты! – ругался мужчина, расталкивая толпу, отпихивая со своей дороги зазевавшихся прохожих. – На чем экономят! Рация только в машине!»

Он был всего лишь одним из сотни агентов, рассыпанных по всей Москве. И приличной техники, ясное дело, на всех не хватило.

Агент ФСБ успел-таки сесть в «жигули» и догнать автобус раньше, чем тот добрался до первой остановки. Значит, и Сиверов, и человек, за которым он следит, внутри.

Глеб стоял возле окна, спрятавшись за здоровенную бабищу. Лучшей ширмы и не придумаешь.

«Значит, так: можно сейчас подобраться к нему и взять на месте. Только не нравится мне сумка, висящая на плече у Скобелева. Возможно, там мина или еще какая-нибудь дрянь. Никуда не уйдет, лучше дождаться, пока выйдет из автобуса. Он одиночка, смертник, способный ради тщеславия унести с собой в могилу жизни других людей».

Александр Михайлович Скобелев стоял возле водительской кабины, держась руками за черный, покрытый пластиком поручень, и разглядывал свои тонкие, узловатые в суставах пальцы.

«Засуетились, небось, сволочи! – рассуждал Александр Михайлович. – Нужно еще немного подлить масла в огонь. Наверное, задницы у них от страха так и слиплись. Как же, доложить Президенту о том, что какой-то бывший полковник ФСБ требует отставки и Президента, и всего правительства, иначе грозит отправить на тот свет всю столицу!»

Глаза Скобелева радостно зажглись, в них вновь появилась жизнь. Водитель автобуса нервно обернулся, почувствовав на себе посторонний взгляд, но тут же вновь стал следить за дорогой.

«Сейчас-сейчас, мы им это устроим… – усмехнулся в душе полковник Скобелев. – Масла в огонь подлить – это дело несложное. Один звоночек – и вновь переполох, – Александр Михайлович опустил руку в карман и нащупал рукой жетон телефона-автомата. – Звоночек – маленький такой, коротенький… Всего несколько фраз, а сколько удовольствия! Больше, чем от первой близости с женщиной, больше, чем от первого выпитого в жизни стакана вина».

Александр Михайлович вновь начинал находить вкус в жизни Его план был просто беспроигрышным. Великие дела только так и делаются – малыми силами, малой кровью, на чужой территории. Главное, уметь прочувствовать чужую слабость, воспользоваться ею. Главное – уметь хотя, бы на полшага опережать своих противников, и тогда у тебя полная свобода действий, а у них выход один – следовать в твоем кильватере.

На следующей остановке полковник сошел. Глебу тоже пришлось выйти. Слава Богу, автобус покинули еще с десяток пассажиров, и на какое-то время можно было оставаться не высчитанным. Александр Михайлович прошелся по улице, отыскивая особняком висящий телефон-автомат. Такой как раз оказался за углом.

Глеб Сиверов своим наметанным взглядом определил наверняка: под курткой у полковника скрывается пистолет. Глебу страстно хотелось наброситься на Скобелева, повалить на асфальт, заломить ему руки и возить потом лицом о шершавую бетонную стену, стереть его, как стирают морковь на терке – так, чтобы от отставного полковника осталось одно только кровавое месиво.

«Сдерживай эмоции, – уговаривал себя Сиверов, – тебе не важен Скобелев. Он – это дело десятое. Главное – груз. Узнать точно, узнать наверняка, где находится груз. А потом, когда ты обезвредишь этого ублюдка, сделаешь его не опаснее дворового кота, можешь творить с ним все, что хочешь».

Скобелев снял трубку и набрал номер генерала Судакова.

– Да, – послышался измученный голос.

– Вы, генерал, обещали дать ответ, – вкрадчиво произнес Александр Михайлович, оглядываясь по сторонам.

Глеб стоял шагах в двадцати от него, делая вид, что никак не может раскурить сигарету на ветру, щелкая и щелкая зажигалкой. Пламя неизменно гасло.

– Это вы? – выдохнул Судаков.

– Ты, вошь блохастая, – рассмеялся Скобелев, – переговорил с Президентом?

– Ему обещали доложить. Я не могу связаться напрямую.

– Меня не волнует, можешь ты или не можешь, – растягивая слова, говорил Александр Михайлович, – но то, что я тебе сказал – это точно. Если все они скопом, всей шайкой не поднимут свои грязные задницы из кресел, не уйдут добровольно в отставку, я рвану этот груз, обязательно рвану.

– Я делаю все, что в моих силах, – пропуская ругательства мимо ушей, говорил Судаков.

– Все, сеанс связи закончен, – зло бросил Скобелев и, прежде чем повесил трубку, добавил:

– Небось, от страха задница слиплась?

Заметив, что разговор закончен, Глеб прикурил сигарету, но затягиваться не стал.

«Нужно экономить силы, вдруг придется бежать и очень быстро».

Скобелев махнул рукой. Остановилась частная машина.

Глеб не успел расслышать, какой адрес назвал Александр Михайлович. Автомобиль готов был отъехать.

«Спокойно, Глеб, он от тебя уйти не сумеет, никому еще такое не удавалось. Поэтому отпусти его, не бери сейчас, главное – груз».

«Фольксваген» – пикап задымил, уносясь по улице. Глеб, конечно, не слышал разговора полковника, но своим острым зрением успел разглядеть номер, который набирал Александр Михайлович – номер Судакова.

«Сейчас сюда сбегутся люди из ФСБ. Они не найдут здесь не только Скобелева, но и меня».

Единственной машиной, припаркованной неподалеку от телефона-автомата, оказались темно-синие «жигули». Шофер, агент ФСБ, уже заводил двигатель.

Наконец-то он узнал наверняка, за кем охотится Слепой. Но агент недооценил ловкость Сиверова. Всего один какой-то бросок, одно мгновение, за которое средний человек не успеет даже моргнуть глазом и – Сиверов уже стоял возле машины, направив пистолет в лоб агенту ФСБ.

– Руки от ключа! – скомандовал Глеб. Агент медленно повиновался, заложив ладони за затылок.

– Я… – только и успел сказать мужчина, сидевший за рулем, как Глеб уже распахнул дверцу и выбросил его на улицу.

Еще одно мгновение – и автомобиль, стирая протекторы об асфальт, рванулся по улице. «Фольксваген» уже повернул за угол.

Сиверов даже не побеспокоился о том, что станет делать выброшенный им из автомобиля мужчина. Тот быстро вскочил и попытался выхватить из кармана пистолет. Но рука у него при падении подвернулась, пальцы почти не слушались. Запутавшись в полах плаща, агент ФСБ громко выругался.

Одиночество его оказалось недолгим. Уже через пару минут два «форда» вывернули из-за угла и резко остановились. Агент бросился к ним, указывая рукой в перспективу пустынной улицы.

– Они туда поехали! Туда! Скорее за ними! Пришлось взять его с собой. Расспрашивать, какого цвета машины, какие номера времени не было, все могли решить доли секунды.

– Белый «фольксваген» и темно-синие «жигули», – торопливо говорил агент, сидевший на переднем сиденье.

В эфир полетели позывные, оповещавшие о марках машин и количестве людей, ехавших в них.

Глеб первым заметил Преследование. И немудрено:

«форды» неслись, обгоняя другие машины и выезжая на встречную полосу. Глеб понял, что совершил ошибку. Он распахнул ящичек на приборной панели и вслух произнес – Надо же!

Там змеей свернулся витой шнур, к концу которого был прикреплен микрофон с кнопками – Угораздило же меня нарваться на сотрудника ФСБ!

Смятая ориентировка лежала рядом с микрофоном, а рядом с ней и две фотографии – одна Сиверова, другая полковника Скобелева.

– Теперь все испортят!

Александр Михайлович даже не стал оборачиваться. Он пристально посмотрел в боковое зеркало заднего вида. Два «форда», петлявшие между машинами, неслись как очумелые. Впереди мелькнул желтым светом светофор, поток машин замер. Глеб находился всего лишь в двух машинах от «фольксвагена». В тот момент, когда зажегся зеленый свет, «форды» приблизились почти вплотную. Ничего не подозревавший водитель «фольксвагена» поехал вперед. Один из «фордов» вырвался на разделительную полосу, чтобы встать ему наперерез.

– Если можно, выключите музыку! – попросил полковник Скобелев.

– Вам не нравятся блатные песни? – только и успел спросить водитель, машинально протягивая руку к клавише магнитолы, Скобелев быстро подался вперед, дернул ручку двери со стороны водителя и изо всех сил толкнул его в плечо. Удержаться одной рукой за руль тот не сумел. Покачнувшись, он на ходу выпал из машины и покатился по асфальту. «Фольксваген» вильнул, потеряв управление.

Полсекунды – и Александр Михайлович уже сидел за рулем.

Головной «форд», собиравшийся пойти на таран, в последний момент не выдержал, отвернул в сторону, проехав в каком-то полуметре от замершего на асфальте владельца «фольксвагена». Скобелев успел проскочить между троллейбусом и такси, вырвавшись вперед из колонны машин.

Сиверов не отставал.

– Ну же, ну же… – приговаривал он, вцепившись руками в баранку.

Глеб промчался, ободрав крыло о бок троллейбуса, и тоже вырвался вперед из потока. Гонки – зрелище захватывающее, и не только когда смотришь на ленту специальной трассы, по которой мчатся спортивные автомобили, – в городе зевак хватает.

Провожаемые удивленными взглядами, по улицам города неслись четыре машины. Впереди белый «фольксваген», за ним синие «жигули», следом два «форда». Технические преимущества были на стороне американских машин, но в городе все решают ловкость и умение управлять, а также нежелание считаться с риском, с чужими жизнями.

И тут хладнокровие и жестокость оказались на стороне Скобелева.

«Откуда они только взялись? – подумал полковник, бросив мимолетный взгляд в зеркало заднего вида. – Звонок, короткий звонок…»

Он не сомневался, что телефон-автомат высчитают очень быстро, но успеть бросить туда машины, людей… Что-то здесь было не так.

Впереди показался затор, вновь светофор, плотное скопление машин, через которые не пробиться даже на бронетранспортере. Скобелев ни на сантиметр не отпустил педаль газа, заскрежетав зубами, вывернул немного вправо. «Фольксваген» сильно тряхнуло, когда он взлетел на бордюр тротуара. Пешеходы бросились врассыпную. Разбив фару автомобиля, Скобелев снес половину газетного киоска. Газеты вспорхнули, как стая испуганных голубей. Вновь звон стекла. Мелькнуло и исчезло под колесами красное пятно женского пуховика. Еще один толчок, на этот раз послабее. Машина вылетела на проезжую часть.

Глеб, прищурив глаза, чуть-чуть сбросив скорость, тоже взлетел на тротуар. Проход, проложенный Скобелевым, был пуст. Чуть не выбило переднюю подвеску, когда колесо ударилось в бордюр, но машина все-таки выдержала.

– Ты не уйдешь, – прошептал Глеб.

Это уже начинал понимать и Скобелев. Пройдет еще несколько минут, его возьмут в кольцо, перекроют улицы.

«Еще пара таких трюков, – подумал Александр Михайлович, – и можно немного вырваться вперед, хоть чуть-чуть получить выигрыш во времени. Да, если продолжать ехать на машине, уйти мне не удастся, но хоть небольшую фору…»

Ничуть не выдавая своих дальнейших планов, он мчался почти до самого перекрестка, затем резко повернул во двор. Глеб чуть не проскочил этот перекресток, чудом сумев вписаться в него. Мелькнули арка, стоявшие под деревьями машины, несколько скамеек, песочница, монотонный бетонный забор.

«Фольксваген» резко затормозил у длинного ряда гаражей с одинаковыми, выкрашенными в зеленый цвет воротами. Высокий край крыши приходился на фасад. Скобелев, прежде чем его преследователи успели остановить машины, уже ухватился руками за водосток, подтянулся, навалился животом на край крыши и с грохотом покатился по скату, не рискуя подниматься в полный рост. Мгновение, и он исчез из виду.

Сиверов так рьяно рванул на себя дверную ручку, что та осталась у него в руках. Это и спасло ему жизнь. Мужчина в длинном черном плаще на ходу выскочил из «форда» и прямо с крыши автомобиля Глеба Сиверова попытался взобраться на гараж. Тут же прозвучал выстрел. ФСБэшник, взмахнув руками, рухнул на грязную после оттепели землю. Точно между глаз у него чернело аккуратное отверстие; проделанное пулей.

«Дурак, – подумал Глеб, выбираясь из машины через правую дверцу. – Хотя, честно признаться, на его месте мог быть я. Азарт погони иногда подводит. Не станет Скобелев ждать появления второго. Дважды один и тот же финт люди, подобные ему, не употребляют. Нужно держаться настороже».

Глеб немного отбежал в сторону, уцепился руками за водосточный желоб и взобрался на крышу. Тут же прилег, прижавшись к ней всем телом Пусто Можно ждать выстрела в любую минуту – особенно, если спуститься вниз, углов и закоулков там предостаточно.

Воодушевленные его примером, остальные пять преследователей из ФСБ тоже оказались на крыше. Ни Глеб не обращался к ним, ни они к нему: действовали так, словно Сиверова и не существовало вовсе. Глеб спрыгнул в проход между забором и гаражами. Тут валялись погнутые, искореженные автомобильные крылья, гнилые доски, кучи строительного мусора. Сиверов замер, прислушиваясь. Различил топот ног.

«Ждать Скобелев не станет, ему надо уйти».

Теперь Сиверов осторожничал меньше. Он молнией пронесся по узкому проходу и оказался на краю пустыря. Редкие кусты, огромные высохшие стебли лебеды и полыни возвышались над пятнами почерневшего снега. За пустырем расстилалась промышленная зона.

«Скорее всего, строительный полигон», – подумал Глеб.

Нагромождение балок, железобетонных ферм, блоков. Теперь Сиверов вновь увидел Скобелева. Тот бежал, широко махая руками, не пряча пистолет, бежал к открытой площадке складирования железобетонных конструкций. Площадку огибала железнодорожная ветка с застывшими на ней цилиндрами цистерн, вагонами-бункерами, в которых перевозят цемент, платформами со щебнем Глеб знал на открытой местности он наверняка догнал бы убегавшего отставного полковника. А теперь не спешил оказаться в положении мишени на почти лишенном укрытий голом пространстве. Скобелев успеет залечь за первым же штабелем балок. Судя по тому, как он метко всадил пулю между глаз сотруднику ФСБ, стрелял он хорошо.

Несмотря на опасность, Глеб побежал. Неровная земля на пустыре, ямы, засыпанные снегом, кусты не давали разогнаться как следует. Пока еще расстояние не позволяло произвести прицельный выстрел. Все семеро были вооружены только пистолетами, а из пистолета как следует не прицелишься.

Александр Михайлович злобно оглянулся и юркнул за штабель железобетонных балок. Глеб пробежал еще метров пятьдесят и с размаху упал на пятно более-менее чистого снега. Ненадежным укрытием ему служила пара чахлых кустов, просвечивавших, как рыболовная сетка. Залегли и ФСБэшники.

Один из них, оказавшийся ближе к Сиверову, достал рацию и стал докладывать:

– Мы на краю промзоны, с южной ее стороны. Преследуемый вооружен, залег за строительными конструкциями.

Глеб до боли в глазах всматривался в тонкую светящуюся щель между балками.

«Не станет же Скобелев лежать за балками до скончания века, захочется же ему поглядеть, что делается снаружи, хотя бы для того, чтобы прицелиться».

В узкой щели на мгновение возникла тень и тут же исчезла.

«Теперь посмотрим, с какой стороны он выстрелит – с правого края или с левого».

Глеб поплотнее прижался к снегу, голову положил набок, прильнув щекой к раскисшей слякоти. Просвистели пули. Одна, вторая. Они вошли в землю совсем неподалеку от Глеба, подняв фонтанчики грязной жижи. Никто из преследователей не рисковал подняться первым, слишком свежи были воспоминания – один уже хотел первым взобраться на крышу.

– Стреляйте по краям балок! – приказным тоном сказал Глеб. – А я подберусь поближе. Главное, не давайте ему высунуться.

– Сейчас сделаем! – ответил ФСБэшник, лежавший ближе к Сиверову.

Он еще что-то добавил, но его слова потонули в грохоте товарняка, проносившегося по железной дороге, к которой и вела колея от площадки для складирования строительных конструкций.

– Только в меня не попадите, – то ли всерьез, то ли в шутку попросил Глеб, подбираясь, готовый в любой момент вскочить.

Зазвучали выстрелы. Пули вонзались в бетон, оставляя в сыром, непросохшем на всю глубину светло-сером материале рваные темные пятна.

Глеб побежал, пригнувшись, сильно петляя. Скобелев ухитрился выстрелить по нему дважды, но оба раза промахнулся. Нелегко прицелиться, когда выглянуть можно всего на одно мгновение. Сиверов высоко подпрыгнул, стараясь пролететь как можно дальше вперед, и с размаху упал, уже не разбирая, куда. Профессиональная привычка брала свое. Сиверов не любил лишний раз нажимать на спусковой крючок – стрелять, так наверняка.