Текст книги "Слепой. Тост за победу"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 6

Шрулик уже давно не водил машину, и за рулем «Москвича» он чувствовал себя немного неуверенно. Да и завелась эта тридцатилетняя колымага далеко не с первой попытки.

Рядом с ним на переднем сиденье сидела старушка, завернутая в платочек.

– Эй, слышь, начальник, а это еще кто? – спросил Паша Гвоздь, внимательно наблюдая за происходящим из своего «Опеля».

– Как кто? Это ж мамаша его, – ответил Сеня.

– И что с ней? Куда ее?

– Я б тебе сказал, куда! – Сеня уже начинал терять терпение. – Туда ее, туда же, куда и сынка.

– Да ну нах, мы про двоих не добазаривались! – возмутился Гвоздь. – Да и вообще, старую бабку мочить – это…

Сеня сразу понял, что это очередное требование добавки. Делать было нечего – пришлось немного повысить гонорар, причем за счет своей доли. Впрочем, он торговался только для виду. Потому что наперед знал: делиться ни с кем не придется.

Моральные аспекты проблемы Гвоздя больше не волновали. А скорый доход приводил его в легкое возбуждение – так же, как и легкий бодун, от которого тянуло вылечиться как можно скорее.

– И че, может, прямо здесь и грохнем их? – предложил он. – Жахнем очередью по тачке – и в «Домино» на пивасик.

Он любовно поглаживал казенную часть АКМ-47, купленного сегодня как раз по этому поводу. Гвоздь уже давно мечтал о такой машинке, а тут и случай представился.

– Ты, видно, совсем дурачок, – покачал головой Сеня. – Забыл, видно, что вокруг люди живут, и глаз тут – немеряно просто.

– Да не боись, никто не побежит заявлять. Народ у нас сцыкливый, в чужие расклады не лезет.

– Зато ты, как я вижу, смелый, – огрызнулся Сеня. – Ладно, не щелкай клювом, заводи мотор.

И действительно, к тому времени «москвичок» уже наконец-то отчалил. «Опель», стоявший в нескольких десятков метров от него, тоже сдвинулся с места.

– А куда ехать-то? – спросил Гвоздь.

– Шуруй за ними. Там видно будет. Главное, не отставай.

– На такой тачке, как у этих, от нас и не оторвешься.

– Ты не трынди лучше, да? И не особо рисуйся, чтобы они тебя не засекли раньше времени. И своим пацанам передай то же самое.

Вслед за «Опелем», завелась еще и добитая «аудюха». В ней были остальные бойцы из отряда Гвоздя.

«Москвич» долго и неумело – будто слепой щенок – петлял по небольшим улочкам. И, наконец, выбрался из джунглей частного сектора и направился в сторону каменоломней.

– Странный он выбрал маршрут! – удивился Сеня. Но судя по тому, что места вокруг казались чем дальше, тем более нелюдимыми, им с Гвоздем это было только лишь на руку.

Каменоломни появились в районе Аджимушкая еще в незапамятные времена – многие поколения местных жителей долбили породу, оставляя за собой километры извилистых лабиринтов.

В годы войны в катакомбах укрылись от фашистов чуть больше десяти тысяч советских солдат, и почти все они там и погибли.

Лет через двадцать после войны о них, наконец, вспомнили и устроили в каменоломнях музей. Но занял он лишь незначительную их часть. Все остальные каменоломни так и остались дикими. Это было излюбленное место для диггеров, черных археологов и прочих любителей необычных развлечений. В городе о нем ходили страшные легенды.

«Москвич» свернул с асфальта и поехал по чуть заметной в траве дорожке, ведущей в гору. «Опель» притормозил.

Сеня понимал, что если он прикажет Гвоздю повернуть вслед, то они сразу же выдадут себя. Это было пока преждевременным.

– Ладно, никуда они здесь уже не уйдут, – решил он и достал бинокль, чтобы заняться наблюдением.

Солнце садилось как раз за горой. Вдоль петлявшей дорожки, по которой ехал Шрулик, то там то сям попадались обросшие кустарником кучи камня.

– Это обвалы, – объяснил Сене Гвоздь. – Немцы во время войны тут взрывчатку рвали – ну, чтобы этих замочить, которые прятались там.

– Где прятались? – удивился Сеня.

– Ну, под нами. Там же эти все ходы и находятся.

– Под нами? Прямо под нами?

– Ну да, – хмыкнул Гвоздь. – И тут, и там, и аж до конца горы. А дальше там другие каменоломни начинаются, Нигриевские. У нас же вся Керчь над этими ходами стоит.

– И что, много народу здесь бывает? – осведомился Сеня.

– Да нет, хуля тут делать? Так, пацанва лазает всякая. А в прошлом году какие-то московские пидоры заблудились. Мы с братвой как узнали, так их нашли и чпокнули прямо там, в каменоломнях. А потом – в колодец. Менты до сих пор кости не сыскали, прикинь, да?

– Помнишь, где этот колодец? – оживился Сеня.

– А то не помню! Там не колодец, а шахта такая вниз. И таких много.

– Здорово! – обрадовался Сеня. – Как раз то, что надо. Этих мы тоже туда сгрузим сегодня. Пусть их потом археологи найдут, лет этак через сто!

– Во-во! – обрадовался Гвоздь. – Точно эти найдут… археолухи.

Тем временем «Москвич» остановился у одной из груд. Сеня увидел, как Шрулик и его мамаша вылезли из машины и скрылись среди кустов и камней.

Почти каждый из таких обвалов, в свое время устроенных немецкими саперами над позициями подземного гарнизона, открывал новый вход в каменоломни. Это стало одной из причин того, что попытки местных властей закрыть катакомбы от всех любопытных успеха не имели. Вторая причина была более банальной – не особенно-то власти и старались.

– А че они туда полезли? – недоумевал Гвоздь, имея в виду Шрулика и его маман.

– Видно, в катакомбах схорониться решили, – процедил Сеня сквозь зубы. – Этот кент, он же жопой чувствует, что доберемся мы до него. Не с первого раза, так со второго. Вот и решил схорониться со своей мамашей. Ладно, нам это только к лучшему. Там, в катакомбах, их и найдут. Археологи.

Дойти до того обвала, где только что исчезла цель охоты, Сеня предпочел пешком, причем с соблюдением всех военных предосторожностей. Поэтому он приказал всем бойцам выйти из машин.

Недовольно матерясь, перед ним выросла шеренга из восьми жлобов местного пошиба. Все они были завсегдатаями бара «Домино» – любовь к утреннему ершу легко прочитывалась на их лицах.

«Таким боевикам только бабок с семками на рынках шугать», – покачал головой Сеня.

– Значит так, слушай мою команду! – громко рявкнул он. – Я сказал – слушай, понял, ты, яйцеголовый? Трындеть потом будешь.

Лысый тридцатилетний парниша в грязных трениках недовольно скривил физиономию, но все же замолчал.

– Задача проста, – продолжил Сеня. – Залазим в каменоломни, находим там этого недоумка и бабуську, валим их… Ну, короче, все. Вопросы есть?

– У меня вопрос, – подал голос отморозок в красной кепке. – Их сразу валить или пахану с ними побакланить надо?

– Валите сразу. Не о чем мне с ними разговаривать, – махнул рукой Сеня. Этот вопрос ему очень понравился.

Рассредоточившись цепочкой, они, не торопясь, подошли к тому обвалу, где скрылись Шрулик и его мать. Бойцы двигались уверенно, а вот Сеня на каждом шагу внимательно вслушивался в предзакатную тишину.

Ничего интересно он не услышал. В редких кустиках, кое-где торчавших над степью, надежно спрятаться было невозможно. А вот среди камней виднелась двухметрового диаметра дыра. Сквозь нее можно было проникнуть в каменоломни.

– Ну че, братва, кто первый? – спросил он.

Добровольцев не нашлось. Первым пришлось стать Гвоздю. Остальные выстроились вслед за ним. Сеня был замыкающим.

– Так, только тихо! – шепотом приказал он, когда тот же яйцеголовый снова начал трындеть, вспоминая москвичей, которых тут ухандокали.

Сеня пожалел о том, что они не предусмотрели самое важное – фонарики. Как назло, уже смеркалось. И продвигаться по тоннелям пришлось с помощью зажигалок да мобильных телефонов.

* * *

Метров через двадцать они добрели до развилки. Гвоздь разделил отряд на две части. Одну возглавил он сам, а вторую – Сеня.

Сам Гвоздь и еще четверо его головорезов двинули направо. Вскоре командир очень пожалел о том, что выбрал именно это направление. Потолок тоннеля с каждым шагом снижался, и ему, с его двухметровым ростом, пришлось крючиться в три погибели, чтобы продолжать движение.

– Ой, мать твою! – вдруг послышался чей-то крик у него за спиной. Гвоздь поспешно повернулся, держа наготове свой «калашников». Эхо все еще разносило слово «мать»… А еще – звук падения тела.

– Крюк, ты че, звезданулся? – полушепотом спросил Гвоздь. – Че случилось?

– Споткнулся, – пробурчал Крюк. – Наступил на что-то. Посвети, дай посмотреть.

Кто-то чиркнул зажигалкой. Блики огня, отразившись от стен, высветили кости, с которых свисала истлевшая одежда. Череп прикрывала каска характерной формы.

– Кажись, фриц, – прошептал Гвоздь. – Так до сих пор и лежит.

– А куда ему деться? – хмыкнул Крюк. – Заблудился, получил пулю и остался тут навсегда.

Он осторожно встал на ноги и отряхнулся. Падая, Крюк зацепил рукой истлевшее месиво, и теперь пытался вытереть пальцы о закопченные стены.

– Ладно, харэ тут сюси-пуси! – грозно прошептал Гвоздь. – Смотри вон!

И действительно, где-то за поворотом блеснул желтый огонек. Судя по всему, это был Шрулик.

– Так, братва, приготовились! – скомандовал Гвоздь, перехватывая поудобнее автомат. – Подойдем поближе, и сразу валим.

Они на цыпочках и почти на ощупь двинули вперед. Потолок снова снизился, и Гвоздь встал на четвереньки и продолжил путь таким образом.

Метров через десять он остановился. В паре метров дальше коридор заканчивался, открывая путь в небольшую комнату. Посередине ее горел фонарь, а рядом с ним примостилась уже знакомая Гвоздю старушка в платке. Казалось, что она спит.

Пару мгновений он думал, что делать. И в итоге решил, что думать тут нечего.

Гвоздь вскочил на ноги, птицей подлетел ко входу в комнату и тут же прошил неподвижную фигуру в платке автоматной очередью. Остальные бойцы присоединились к нему. Они один за другим вылезли из тоннеля и минуты две палили по платку из всех стволов. И только потом поняли, что занимаются ерундой.

Гвоздь подошел к фигуре и сдернул платок. Под ним обнажился сильно исковерканный пулями каменный столбик.

– Э, а че это за?..

Он обернулся, чтобы выразить недоумение. Но в этот момент прямо в глаза ему ударил луч мощного света. Его источник был над входом в лабиринт. Превозмогая резь в глазах, он заметил неясный силуэт, маячивший на выступе скалы метрах в полутора от земли.

– Стволы на пол, руки за голову, – послышался приказ. – Если кто дернется, стреляю на поражение.

Гвоздь перевел взгляд на подельников. Те в свою очередь не спускали с него глаз. Никто из них решительно ничего не понимал. И поэтому все ждали приказа командира.

– Ого! – осклабился Гвоздь. – На тебе, сюрприз! Один сосунок, а такой крутой, да?

«Видно, этот Шрулик тоже мочилу нанял», – подумал он.

– Считаю до трех, – услышал он в ответ. – Раз, два…

– Не, пацан, ну че ты кипешишь? – Гвоздь продолжал ехидно улыбаться: – Щас и стволы на пол, и руки за голову…

Он снял с плеча «калашников» и сделал вид, будто собирается его бросить. Но вдруг одним махом перехватил за рожок и дал очередь, целясь в то место, где еще только что возвышался силуэт. Бойцы поняли командира и тут же последовали его примеру.

Пули с глухим свистом врезались в каменную стену. Затем послышался звук разбитого стекла. Фонарь погас и упал на землю. Воцарилась тьма.

– Крюк, иди глянь, как там этот урод, если жив, то добей, – приказал Гвоздь, доставая из кармана мобильник. – Да не ссы, чуть что – я прикрою.

Крюк не больно-то торопился выполнять это поручение.

– Васька, давай ты тоже, – добавил Гвоздь. – Один справа, другой слева…

Подсвечивая себе вспышкой мобильника, Крюк вплотную подошел к стене и начал внимательно осматривать ту ступеньку, на которой еще совсем недавно стоял незнакомец. Тонкий луч прыгал по шершавой каменной стене, а затем спустился чуть ниже.

Крюк увидел небольшую нишу в стене, а затем луч отразился от белков глаз незнакомца.

– Вот он, сучара! – завопил Крюк, целясь из обреза. – Здесь эта сука, жи…

Договорить он не успел. Пуля попала ему прямо в сердце. Васька в этот момент на полметра оторвался от стены, взвел курок, и…

Неизвестный противник мгновенно среагировал на этот звук. Васька вскрикнул и рухнул на каменный пол.

– Эй, братва, что там? – спросил Гвоздь.

Он ничего не видел, но хорошо понимал, что происходит. Тем более, ответа не последовало.

В его отряде остался всего один боец – Лешка Вилка. Молоденький пацанчик с большими предъявами, но совсем бестолковый.

Где-то за спиной послышались торопливые шаги. Потом мат. Бегущий споткнулся, упал, поспешно вскочил на ноги и продолжил свой бег.

«Свалил, урод! – подумал Гвоздь. – Вот ссыкло, вот скотина!»

Но убежал Лешка совсем недалеко. В тоннеле, через который он пытался выбраться, послышались глухие звуки. Гвоздю они были хорошо знакомы. С таким звуком обычно крепкий кулак вонзается в физиономию противника.

Гвоздь понял, что попал. То есть попал конкретно. Он был один в темной комнате, а врагов было как минимум двое.

Но его правая рука по-прежнему держала сегодняшнюю обновку – новенький АКМ-47. Патронов в магазине осталось еще не меньше половины.

– Предложение о сдаче оружия остается в силе, – послышался голос. – Считаю до трех. Раз, два…

«Не-а, солдаты никогда не сдаются», – вспомнил он фразу из какого-то американского фильма. И пустил очередь, ориентируясь исключительно на голос.

Навыков ведения боя в кромешной темноте у Гвоздя не было никаких. Потому и неудивительно, что он промахнулся. Пули одна за другой отскакивали от шершавой каменной стены – примерно в метре над целью.

Зато его противник оказался куда более опытным стрелком.

Через мгновение пальба прекратилась. Гвоздь схватился за живот и выпустил из рук автомат. Его предсмертные муки были короткими. Вторая пуля попала точно в голову.

Слепой выполз из укрытия и зажег запасной шахтерский фонарик. Он бегло осмотрел место битвы и понял, что медицинская помощь никому из противников уже не понадобится.

Понял он и другое: его жертвами стала мелкая шушера, нанятая за пару бутылок водки в местном шалмане. Главного ликвидатора среди убитых не было. Не им оказался и тот парниша, которого так умело нейтрализовал Шрулик, притаившийся в засаде, чтобы отрезать противнику путь к отступлению.

Значит, ликвидатор все еще слонялся где-то по тоннелям катакомб. Без встречи с ним было никак не обойтись.

* * *

Эта ловушка была спланирована еще вчера, вскоре после битвы с гопниками возле заброшенного завода.

Милиция уехала с места событий только через час. Все это время Слепому и Шрулику приходилось прятаться среди проржавевших железных конструкций одного из цехов. То есть времени для размышлений оказалось предостаточно.

Паша не знал, откуда взялся этот его благодетель. Тот тоже не спешил представляться по форме, и на все вопросы отвечал уклончиво. Впрочем, можно было догадаться, что это вовсе не бандит из конкурирующей группировки.

В центр Керчи они возвращались пешком: на всякий случай, Глеб решил не заказывать такси на такой странный адрес. Шрулик показывал короткие тропинки, а Слепой старался от него не отставать.

Вскоре справа по курсу показалась какая-то забегаловка, работавшая круглосуточно.

– Слушай, а не побрезгуешь, если я тебе, чисто, сто грамм проставлю? – Шрулик вспомнил, что надо бы отблагодарить своего спасителя.

– Не побрезгую, – ответил Слепой. – Тебе и вправду выпить не помешает. И даже не сто грамм, а все двести. Но только не больше, понял?

И действительно, руки у Шрулика по-прежнему тряслись – то ли от недавних переживаний, то ли после вчерашнего.

Глеб тоже заказал себе рюмку коньяку. Но лишь только пригубив, отставил ее в сторону. Напиток оказался паленым. Зато водка была самой что ни на есть настоящей, и остановиться в итоге пришлось именно на ней.

Немного придя в себя, они вернулись к своим баранам. Шрулик был парнем, в принципе, неглупым, и он прекрасно понимал, что странная история с погрузкой РПГ для него пока еще не закончилась.

А Глеб за время пути успел состряпать кое-какой план. И вот как раз в кафе в доверительной беседе за рюмкой водки он и озвучил свой сценарий. Шрулик кивнул головой и задал только один вопрос:

– А что с мамой-то делать? Она ж если узнает обо всем этом, так ее сразу кондратий хватит.

Услышав этот вопрос, Слепой задумался. Действительно, Шрулик беспокоился не зря. Мама – она одна в жизни. И ее надо беречь. Тем более, что ей действительно угрожает опасность.

– Скажи, а твоя мама в лотерею играет? – спросил вдруг Сиверов.

– Нет, а что?

– Жалко. Ну да ладно. Это ты решил сыграть в лотерею. Мало ли что на тебя накатило по пьяной лавочке? И вдруг выиграл путевку… Ну, скажем, в военный санаторий под Ялтой. Идет?

– Да, идея толковая, – согласился Шрулик, уже скумекав, о чем речь. – Но бабла у меня нет на такие путевки.

– Этот вопрос мы решим, не волнуйся, – заверил его Слепой. – Только вот… по условиям лотереи, выезд уже сегодня. Прямо сейчас.

Наутро Глеб приобрел в ближайшей фирме подходящую путевку, сам отправился к маме Паши под видом представителя лотереи, поздравил с выигрышем и торжественно вручил приз. А потом заявил, что на сборы у нее всего полчаса – путевка ведь горящая.

Мама очень удивилась: откуда такая спешка? И тогда Шрулик вовремя подыграл. Он сказал, что выиграл в лотерею уже месяц назад, но из-за своего пьянства совершенно об этом забыл.

В итоге женщину удалось благополучно сплавить прямо в автобус, направлявшийся в санаторий. Место рядом с ней занял еще один отдыхающий – веселый молодой человек с украинским прононсом. В самый последний момент Сиверову удалось подсуетить ей в качестве охраны местного тихаря – капитана Павлищенко.

Слепой решил, что этого будет вполне достаточно для ее безопасности. Ведь основной мишенью удара станет не мать, а все-таки сын.

Логику действий противоположной стороны можно было легко предугадать. Упустив важного свидетеля, эти ребята не успокоятся, пока не исправят свой промах. Таковы уже принципы их работы.

С другой стороны, Слепой понимал, что подобное развитие событий – также и в его интересах. Он получит шанс снова схватиться за кончик оборванной вчера вечером нити.

Шрулик быстро вник в ситуацию. И из благодарности перед своим спасителем добровольно согласился выступить в качестве приманки.

Весь следующий день они провели в доме Павла, ожидая, пока незваные гости не проявят инициативу.

Мусорное ведро на кухне было уже переполненным, и над ним роились мошки. Шрулик хотел было вынести его к ближайшему контейнеру, но странный недавний знакомый, представившийся Глебом, не позволил ему это сделать.

– Так а в чем проблема? – удивился Шрулик.

Глеб потащил его к окну, слегка отогнул застиранную занавеску и показал на двоих пацанов лет по семнадцати, тусовавшихся как раз напротив дома.

Они активно делали вид, что занимаются ремонтом допотопного мопеда. На асфальте были разложены какие-то инструменты, а мотор этой колымаги отделили от остального ее «туловища».

Но делать вид получалось у этих ребят из рук вон плохо. Пока один медленно протирал колеса тряпкой, второй, покуривая, уставился на окна хижины Шрулика. И смотрел на них не отрываясь.

– Если вылезешь один, то с ходу получишь пулю, – сказал Слепой. – Так что до вечера мы никуда выходить не будем.

Павлу так долго торчать дома было непривычно. Как правило, он просыпался, одевался и сразу исчезал на сутки-другие. А если и отлеживался на своей кровати, то только в полуневменяемом состоянии.

Но сегодня был совсем другой случай. Глеб категорически запретил ему пить. И взглянув на свое жилище трезвым взглядом – в кои-то веки! – Шрулик пришел в ужас.

Было видно, что старому дому давно не хватало мужских рук. И чтобы скоротать те медленные часы, которые оставались до вечера, а заодно и успокоить нервишки, Паша взялся за мелкие ремонтные работы: позаколачивал щели, поменял прохудившуюся доску на полу в кухне, разобрался с протекавшим краном…

Глеб чем мог ему помогал, хотя ремонтник из него был никудышный. К тому же, нельзя было забывать и про безопасность.

Слепой пришел к выводу, что их противники не решатся на штурм частного домика. Все-таки вокруг были другие дома, в которых жили люди. Резня в таком оживленном районе могла привести к самым плачевным последствиям для бандитов. И поэтому они будут выжидать удобной возможности.

Слепой решил предоставить им такую возможность. Ведь ему тоже хотелось повстречаться с бандитами именно в тихом и укромном местечке. Тем более, Глеб не забывал, что он – не на родине. Агент спецслужб другого государства вынужден действовать на территории самостийной Украины исключительно на нелегальном положении. А действия планировались активные.

План был весьма рыхлым, и Слепой понял, что без импровизации не обойдется и на этот раз. Именно так оно, в конечном итоге, и случилось.

Расправиться с местными бандюганами оказалось для Глеба не очень-то трудной задачей. Но он ни на секунду не забывал и о существовании второй группы, которую возглавлял намного более опытный боец.