Текст книги "Пришлый. Месть ради мести"

Автор книги: Андрей Платонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 20

Прогулки по ночному лесу в дождь то еще удовольствие. Я не знаю, как наш пленник находил путь в лесном мраке, но шел он уверенно. Когда я его спросил: «Как он находит дорогу в такой темноте?», он сослался на какие-то видимые только ему метки на деревьях. Будем надеяться, он нас не обманул и приведет, куда нам надо, иначе я за себя не отвечаю. На всякий случай я постоянно был наготове и прощупывал округу на наличие пульсов. Пока наличия людей я не обнаружил. Странное дело: я могу ощущать только пульсы людей – животных же не слышу.

По моим расчетам три часа мы уже шли точно. Таким грязным и мокрым я не был даже после трехдневного марша до таверны. Идти по лесу – это не по дороге топать.

– Долго нам еще тут грязь месить? – раздраженно прошептал я.

– Еще около часа и мы на месте, – ответил мне наш провожатый.

После этих слов мы двигались еще где-то полчаса, и вот я услышал пульс. Судя по всему, человек находился на дереве метрах в сорока. От него нас скрывал кустарник, темнота и дождь.

– Стойте! – крикнул я шепотом – кричать шепотом умеет каждый студент.

– Что случилось? – обеспокоенно повернулся ко мне несостоявшийся убийца.

– Далеко ли до первого «секрета»? – задал я вопрос.

– Да еще минут двадцать, не мень… – договорить он не успел. Мастер, стоявший при моем вопросе сзади парня, профессиональным движением зажал ему рот и перерезал глотку – мой знак он понял правильно.

– Ох, как я не люблю лгунов, – ответил я на молчаливый вопрос Нурпа, – «секрет» вон на том дереве.

– Надо привыкать к тому, что связанный враг бывает опаснее свободного. Он же вел нас прямо на «гнездо» лучника. Вот гад! – не упустил возможности поучить меня мастер.

– Часового надо снять, и снять надо его тихо. Мы же не знаем, какие у них условные сигналы, – начал очередной урок Нурп, – Действуем так: ты по кругу обходишь гнездо со стороны лагеря – оттуда он нападения ждать не должен, а я его в это время отвлеку тут. Как услышишь треск, вали гада. Понял?

– Понять то я понял, только где сторона лагеря? Я в лесу вообще не ориентируюсь, – потупился я.

– Вон к тому дереву по кругу отползешь, а от него к «гнезду», – со вздохом произнес мастер. – Начинаем считать. На счет двести ты должен быть готовым к броску.

Ползти по грязи было делом противным и очень выматывающим, но лучше рыть носом мокрую землю, чем получить стрелу в печень. Держа в руках арбалет, я медленно закапывался в грязь. Дождь скрывал лишний шум и ухудшал видимость. Тучи закрыли луну и звезды – темнота была, хоть глаз коли, но даже в таком кромешном мраке я мог разглядеть каждую деталь.

До двухсот я досчитать не успел. На счете сто девяносто два раздался громкий треск со стороны, откуда мы пришли. Не теряя времени, бросился к дереву с часовым, арбалет пришлось бросить, чтоб освободить руки. В момент, когда раздался треск, до дерева было еще метров десять. Моему прыжку позавидовал бы сам Бубка – я долетел до третьей ветки сразу. Выход силой, и еще один прыжок – зацепился за бревна «гнезда». Еще один выход, и я стою перед удивленно вытаращившим глаза часовым.

Бью ему ножом в живот и затыкаю рот свободной рукой, прежде чем человек смог что-то предпринять. Вместе с разбойником валимся на бревенчатый настил «гнезда». Человек подо мной пытается что-то мычать, а, может, кричать от боли, но я держу крепко, нож по-прежнему воткнут ему в живот.

– Где второй секрет? – спрашиваю я, уставившись ему в глаза своим фирменным алым взором, а чтоб вопрос звучал еще убедительней немного повернул кинжал.

Раздался приглушенный вой, раненый от страха и боли готовый на все протянул руку, указав направление. Мне большего и не надо. Дальше мучить бедолагу я не стал – второй удар пронзил сердце часового.

Осматривать и обыскивать труп времени не было. Когда придет смена неизвестно, поэтому действовать надо как можно быстрее. Спустился одним элегантным прыжком – высота в пять метров для меня теперь ничтожна.

– Ну, ты прямо акробат, – проговорил, подошедший мастер.

– Ото ж. Второй «секрет» вот там, – указал я рукой, – пойду, разведаю его точное место расположения – действуем по тому же плану.

– Надеюсь, этот секрет достаточно далеко, чтоб не услышать здешний шум, – пригладил мастер свои промокшие насквозь усы.

– Я тоже на это надеюсь, – бросил я и направился в сторону следующего противника.

Пришлось проползти метров пятьсот, прежде чем я услышал пульс. Определив место расположения «гнезда», отполз к мастеру, который двигался метров в пятидесяти за мной.

На этот раз мы сговорились, с какой скоростью будем считать, поэтому во время треска я находился аккурат под нужным деревом. Положив арбалет, я повторил предыдущий прыжок, но на этот раз он вышел не так удачно. Я немного не долетел, за нужную ветку мне удалось ухватиться лишь кончиками пальцев. Ветка была сырая, и провисел я буквально пару мгновений, затем пальцы соскользнули, и, ломая нижние ветки, я полетел спиной вниз.

Удар о землю выбил дух, на пару секунд я потерялся. Когда пришел в себя увидел лучника, высунувшегося из гнезда. Его оружие уже разгибалось после выстрела, а стрела уже летела мне в грудь. Резкий поворот в сторону позволил мне избежать встречи с оперенной вестницей смерти. Правой рукой я нащупал оставленный перед прыжком арбалет, произвел кувырок назад через голову, еще одна стрела воткнулось в то место, где я только что лежал – лучник тоже не терял времени. Как только я начал разгибаться, выстрелил. Арбалетный болт просвистел на расстоянии ладони от плеча разбойника. Попасть, не попал, но часовой дернулся, и третья стрела также не достигла цели, хотя и просвистела на расстоянии волоса от моего уха. Мысли закрутились в бешеном темпе, я растерялся, поэтому решил обдумать ситуацию за ближайшим деревом, куда и прыгнул, спрятавшись от обстрела.

Лучник наложил следующую стрелу, и тут же выпустил сове оружие, схватившись обеими руками за горло. Простояв еще мгновение, он вывалился из «гнезда». Я Выглянул из-за своего укрытия и увидел Нурпа, выходящего из кустов.

– Едрить тебя в дышло, Пришлый, когда ты только из арбалета стрелять научишься? – завел свою песню мастер.

– Ладно, не заводись, мой косяк.

– Какой еще косяк? Ты сейчас о чем? – вытаращил на меня глаза де Горс.

– Моя ошибка, говорю, исправлюсь.

– Смотри, чтоб на тот свет не загремел, прежде чем исправишься, – буркнул Нурп, – тебе повезло, что у него лук не натянут был, а то нашпиговал бы тебя стрелами пока ты в грязи отдыхал после падения.

– А чего он не натянут-то был?

– Ох, Пришлый, учишь тебя, учишь. Да в такую погоду тетива мигом отсыреет и от лука толку не будет никакого. Да даже и в сухую погоду лук натянутым никто постоянно не держит – чем дольше лук в натянутом положении, тем больше он теряет в убойной силе. Это у тебя арбалет из особой стали. Сталь эту – древние мастера делали, она своих первоначальных свойств не потеряет, и поэтому арбалет тебе можно взведенным носить. А дерево, оно что? Если постоянно согнутым его держать, оно скоро и разгибаться не будет. Все, хорош болтать, надо двигаться к лагерю.

Через полчаса осторожного хода мы, наконец, вышли к лагерю. Найдя походящее местечко метрах в пятидесяти от него, мы залегли для разведки обстановки. Чтоб изучить лагерь полностью нам пришлось периодически менять точки наблюдения. Как говорит мастер: «Никогда не недооценивай своего противника» и «Разведка еще никому не мешала». Лагерь состоял из четырех больших шатров и костерка посередине. Костер был разожжен под навесом, который защищал от дождя сидящих возле него часовых. После тщательного осмотра со всех сторон, можно было сделать вывод: в лагере имеется пятнадцать живых человек, во всяком случае, столько я услышал. В одном шатре пятеро, в одном двое и в остальных по трое. По всей видимости, лагерь погружен в сон. Двое часовых грелись около огня и о чем-то между собой переговаривались.

– Поразительная беспечность, – пробормотал мне на ухо Нурп, – бери их тепленькими.

– А что ты хотел? Нас ждут только завтра, а больше им некого опасаться.

– Все равно не нравится мне все это.

– Обычный лагерь, что тебе не нравится? Снимаем часовых и режем всех к чертовой бабушке.

– План такой: я подползаю к парочке часовых на минимально возможное расстояние, чтоб остаться не замеченным. Затем одним выстрелом снимаю обоих – брони у них нет, если стрелять по одной линии, должно получиться. Потом режем остальных: ты в правый шатер, я в левый. Потом убиваю людей в шатре, где пятеро, ты караулишь шатер с атаманом, думаю, где двое – это он и есть. Ну и заваливаемся к атаману и с пристрастием спрашиваем его о том, кто ему на нас донес.

– План нормальный, за исключением одного но… – начал критиковать Нурп, – чтоб одни выстрелом снять обоих часовых, да чтоб они шум еще не подняли – это надо быть таким мастером арбалета, что тебе и не снилось. Ведь болт может отрикошетить от кости, он может нанести второму часовому не смертельную рану, и тогда драка с кучей бандитов нам обеспечена. Может, мы и побьем их всех, но рисковать своей шкурой мне что-то не очень охота – у меня, в отличие от некоторых, раны не заживают через час. Так что часовых надо снимать по-другому.

– Ну и как их снимешь, если они сидят друг напротив друга? – спросил я, расстроенный, что моя отличная мысль не прокатила.

– Они сидят возле костра, а это значит глаза их к темноте не привычные, поэтому сбоку к ним можно подобраться на расстояние броска ножа. Мы с тобой с разных сторон подползем к охранникам сбоку, и ты снимешь одного выстрелом из арбалета, а я второго броском ножа.

– Давай, так и сделаем, – согласился я с опытным воином, – стреляю на счет двести.

При счете сто пятьдесят три я выполз на позицию. Поймал в прицел свою мишень, по уговору левую, и стал отсчитывать оставшиеся секунды до выстрела. Я напряг весь свой слух, пытаясь услышать, как крадется мастер: лишь шуршание дождя и звуки разговора пары будущих мертвецов. Слов разобрать я не мог – расстояние было не настолько маленьким. Жалко ли мне было мою жертву? Может, и жалко, но я старался об этом не думать, в мыслях у меня бежали лишь цифры, отсчитывая последние секунды жизни разбойника: сто девяносто восемь, сто девяносто девять. Двести – щелкнуло в моей голове вместе со щелчком арбалетной тетивы.

С расстояния в десять метров промазать тяжело. Только что пытавшийся что-то сказать человек повалился на бок, а болт, пробивший его голову, улетел в лес. Его собеседник открыл рот для крика, но вместо этого схватился за метательный нож в своем горле и упал на спину. Почти сразу после этого на освященный пяточек выскочил мастер и быстрым ударом в сердце добил свою жертву. На мою цель он даже не взглянул, и без этого понятно – разбойник мертв. Нурп указал мне рукой на левый шатер и, обнажив кинжал, двинулся к правому. Мой шатер оказался закрыт. Не зная системы открывания тутошних палаток, решил долго не возиться. Прорезав ножом дыру в стенке, быстро заскочил внутрь. В правой руке кинжал, в левой арбалет. Окинул взглядом спящих, взгляд наткнулся на открытые глаза одного из бандитов:

– Трево… – вырвался из его горла крик, одновременно со свистом арбалетного болта, пущенного ему в грудь.

Может, бандиты нас сегодня и не ждали, но спали они все с оружием под рукой. Двое оставшихся первым делом схватились за рукоятки своих клинков, а потом уже открыли глаза. Один из них, правда, больше ничего сделать не успел. После крика, я не тратил времени даром: перекинув кинжал обратным хватом, вонзил его разбойнику в солнечное сплетение. Второй успел не только открыть глаза, но и попытаться ударить меня лежащим у него под рукой мечом. Все-таки меч не создан для боя в тесных помещениях – его длинное лезвие при взмахе застряло в пологе шатра. Прежде чем человек сообразил, что же ему делать дальше, я совершил прыжок, распластавшись во весь рост (негодяй находился в другом углу палатки) и ударил кинжалом в грудь. Глухой звук и отлетевший кинжал заставили меня замешкаться. Мой противник не упустил возможности для контратаки. Выпустив застрявший в ткани меч, он врезал кулаком мне по челюсти – там что-то хрустнуло, голова мотнулась, и в ней появилась мысль: «Этот гад спал в нагруднике». Второй рукой гад выхватил кинжал и ударил мне в лицо. Но я уже вышел из ступора. Выпустив нож с арбалетом, перехватил его руки у кисти и врезал вражине лбом в переносицу. Глова мужика мотнулась назад, обнажая шею. С диким рычанием я впился в обнажившуюся плоть, врывая мясо – зубы у меня поэффективней иного ножа будут. Из разорванного горла ударила фонтаном кровь. Я выплюнул выгрызенный клок и отшвырнул залитое кровью тело в сторону. Разбойник был еще жив и даже пытался остановить кровавый поток руками. Но я на него уже не обращал внимания, жить мужик будет недолго.

Выбравшись из палатки, огляделся. Мастер как раз подходил к шатру с пятью разбойниками. В одной руке у старика блестел клинок, на второй висел круглый щит.

– Иди к атаману, тут я разберусь! – крикнул де Горс, заметив меня.

В Нурпе я не сомневался – спорить не стал. Выхватив сабли, подскочил к самому роскошному шатру. Нескольким быстрыми движениями проделал в нем дыру и заглянул внутрь: подушки, пустые бутылки, девушка, привязанная к бревну и дыра в пологе со стороны леса. Вот черт! Далеко он уйти не мог – форы у него не больше полминуты, а по лесу в темноте не особо-то побегаешь. Я быстро прислушался к окружающему миру: на гране чувств расслышал пульс – попался голубчик.

Это обычным людям в темноте по лесу бегать тяжело, я же несся как бешеный лось – мое зрение позволяло бежать как днем, а учитывая мои ночные силы, итого быстрее. Через минуту я уже практически нагнал свою жертву.

– Стой! Тебе все равно не уйти, – крикнул я убегающему. Но тот почему-то лишь прибавил ходу. Плешивый ломанулся через кусты, не разбирая дороги.

Я уже практически схватил гада, но разбойник на полном ходу влетел в обрыв. Мне чудом удалось остановиться на самом краю. Ломая ветки и кости, Атаман с криком покатился вниз. Но вот, крик оборвался. Оборвался в моей голове и пульс Плешивого. Проклиная этого бегуна по пересеченной местности, я осторожно полез вниз. Дорогу искал по сломанным веткам. Пару раз чуть не повторил путь несчастного атамана, но спустился все-таки без происшествий. Хорошенько пошарив внизу, обнаружил беглеца. Плешивый Атаман неподвижно сидел у сухого дерева, оперевшись спиной на ствол. Кончик ветки, торчащий у него в шее под подбородком, я увидел только когда подошел вплотную. Мерное шуршание дождя разбавила русская речь из слов, которые нельзя произносить в приличном обществе. Кто же меня теперь выведет на заказчика? Не везет – так не везет. И чего этому атаману не сиделось в шатре? Тяжело вздохнув, я полез обратно на верх.

Вернулся в разбойничий лагерь расстроенный дальше некуда. Нурп сидел у горящего огня, вместе с ним грелись у костра еще шесть человек в оборванной, грязной одежде: четыре молодые девушки, один парень и мужик среднего возраста.

– Это кто? – спросил я, присаживаясь рядом.

– Рабы ихние. В оставшемся шатре было пятеро и одна у Атамана. Где Атаман?

– Мертв.

– Как?

– Дело дрянь, – произнес мастер после моего рассказа.

– Да уж, хорошего мало, – вздохнул я.

– Вы-то как тут оказались? – спросил я у молчавших все это время пленников.

– Да, кто как, – шмыгнула носом одна из девиц, – кого одного на тракте подловили, кто с караваном шел.

– И давно вы тут?

– Да, кто как, – ответила та же девушка, – я дольше всех. Их вот, – ткнула она пальцем в мужика и молчаливо сидевшую девушку, – только вчера привели. А я атаману нравилась, поэтому и держал. Остальных девиц убивали, как надоедят. В среднем месяц тут они жили: готовили, стирали, да этих зверей ублажали. А как что не по ним, разговор короткий: отволокут в лес, да голову отсекут.

– Ну, зачем им девушки еще понятно, но мужиков-то к чему они держали? – задал я вопрос.

– К чему держали, я не знаю, только мужики в плену были до первой облавы, а потом пропадали.

– Ладно, сегодня вам всем повезло – вы свободны. Можете идти по своим домам.

– Спасибо, родненький, – заголосили хором девки. – Как же нам тебя благодарить? Чем же отплатить тебе? Ведь и не думали уже домой-то вернуться.

– Нечего меня благодарить – не за вами шел, – оборвал я поток слов.

Надо было собрать трофеи, но при свидетелях обыскивать трупы было как-то неудобно. Правда, неудобно было только мне – Нурп без малейшего смущения стал шарить по карманам ближайших мертвецов.

– А ты че расселся? – обратился он ко мне, – иди, обыщи тех, что в палатке и сходи к трупу Плешивого. Кто из нас молодой?

– А вы все лучше отдохните, – обратился мастер уже к бывшим пленникам, – завтра идти далеко.

Делать было нечего, пришлось идти.

Через пару часов мы с мастером собрали в уцелевшей палатке все более-менее ценное: мечи, копья, одежду, а также продукты. Деньги, серебреные изделия и наиболее нормальное оружие оставили себе, остальное утром предложили разобрать бывшим невольникам – утащить с собой весь хлам все равно не получится. Первым к куче трофеев подошел мужик, он подобрал себе подходящий кинжал и меч, на остальное не обратил внимание.

– Видно, человек знает, с какого конца за меч браться, – прошептал мне на ухо мастер, – из оставшегося хлама выбрал лучшее.

Потом начал копаться парень, пытаясь выбрать более-менее ценные вещи.

– А мы что стоим? – вскрикнула бойкая девушка. – А ну хорош слезы лить, бери что есть, хоть домой не с пустыми руками вернетесь.

Ее поддержали еще две девушки – одна так и осталась сидеть.

– Видимо из богатой семьи, – поделился своими соображениями Нурп, – крестьянки даже после пережитого думают о доме, о семье, что лишними ноготки не бывают. Вон как за дележку активно принялись.

Дележка проходила еще часа три, пока я не устал и не крикнул:

– Через десять минут выходим! Кто останется, из леса будет выбираться сам.

А еще через пятнадцать минут мы с мастером шли во главе отряда с тюками на спине. Ничего не несла только молчаливая девушка, да у странного мужика только меч блестел в руке. Особых разговоров и криков не было – каждый думал о пережитом.

Мы с мастером шли шагах в пяти впереди – это позволяло общаться, и не быть услышанными остальными членами отряда:

– Не нравится что-то мне этот мужик, – проговорил я мастеру шепотом.

– А чего тебе в нем не нравится? – удивился мастер, – мужик как мужик.

– Ты же сам меня наблюдательности учил. Вот и приметил я в этом мужике одну странную вещь, – тут я сделал театральную паузу – люблю, знаете ли, на нервах поиграть.

– Что за вещь? – не выдержав, спросил Нурп.

– Шрам у него над правым глазом – вот что за вещь.

– Думаешь это наш посланец?

– Думаю да. В совпадения я уже давно не верю. Но проверить все же стоит.

– И как мы это проверим?

– Есть у меня одна задумка. Его надо спровоцировать на нападение. Для этого ему необходимо создать все условия. Как выйдем на тракт, нам надо разделиться. Ты пойдешь провожать одну из групп, я же пойду к Ролесту, если он увяжется за мной – это будет сигналом к готовности. Буду ждать ночного нападения – скорее всего, он захочет зарезать меня спящим.

– Ну, что ж, давай попробуем, – кивнул мастер.

Дальнейшая дорога до тракта проходила молча.

– Кто до Ролеста, может пойти со мной, остальным желаю счастливого пути, – произнес я, выйдя на дорогу.

– Еще раз спасибо, и пусть хранят вас ваши боги, а чужие не трогают, – невпопад попрощались три девушки и пошли, возглавляемые бывшей любовницей Атамана.

– Я не могу позволить женщинам идти одним по таким опасным дорогам, – чопорно произнес де Горс. – Я вас провожу.

– Мы будем вам очень благодарны, – ответила предводительница.

– Ну, а мы тогда двинули домой, полдня у нас еще есть, – обратился я к оставшимся людям.

Глава 21

Не останавливаясь ни на обед, ни на отдых, мы шли до самого вечера – каждый хотел быстрее попасть домой, где тепло и сухо. Вечером я приглядел подходящую стоянку для ночлега, и мы начали разбивать лагерь. Парня с мужиком послал за дровами, девушку назначил разводить костер и кухарить. Сам же принялся ставить предусмотрительно взятый в стане разбойников шатер. Провозился до полной готовности ужина – делал-то я это впервые. Хорошо хоть дождь перестал. За ужином попытался завести беседу, но разговор не клеился – все витали где-то в собственных мыслях. Ну, не очень то и хотелось. Значит, самое время приступать к плану.

– Спасибо за ужин, пора бы и на боковую, а то ночь не спал. Устал как собака. Глаза закрываются, – произнес я и направился в шатер.

Лежать с закрытыми глазами и не уснуть было делом довольно сложным. Ведь я действительно не спал всю ночь. Но заснуть – означает подвергнуть себя опасности. Через некоторое время услышал, как кто-то зашел в палатку и улегся спасть. Борьба со сном продолжалась. Когда же, наконец, что-то прояснится? Прошло часа три, больше никто в палатку не заходил. Я уже думал, что остальные два человека остались спать у костра, и мне придется бороться со сном до самого утра, как услышал шорох – кто-то осторожно влезал внутрь шатра. Я приготовился. Нужно выждать момент, когда открыть глаза, а то может быть слишком поздно. Каждая секунда тянулась словно час, я напрягся словно пружина, готовая в любой момент выстрелить. С закрытыми глазами очень сложно определить, где находится человек, и что он делает. Но вот, пришло ощущение: надомной кто-то склонился – дальше ждать нельзя. Я открыл глаза, как раз вовремя: перед моим лицом навис мужик со шрамом. В его руке блестел занесенный для удара нож. Наши взгляды встретились, он резко опустил свое оружие, метясь в сердце. Недостаточно быстро. Моя реакция и скорость была выше на порядок. Перехватить руку с ножом было не сложно. Затем последовал удар ладонью в грудь – он отлетел к выходу из шатра. Поднявшись, я выволок его наружу и швырнул в сторону. Девушка все еще сидела у костра. При моем появлении, она уставилась на нас удивленно испуганными глазами. Парень вылез из палатки, потирая спросони глаза.

– Что происходи? – спросил он заспанным голосом.

– Ничего! Идите спать. Тут я разберусь сам, и вам лучше этого не видеть.

Я подошел к распластавшемуся в грязи ублюдку.

– Кто ты такой!? Кто тебя послал!? – задал я давно интересующие меня вопросы.

Он молчал. Я уже собирался применить свой наводящий ужас взгляд. Но тут испуг в его глазах сменился злобным торжеством, рот искривился в зловещем оскале. Взгляд бандита был устремлен куда-то мне за спину. Обернуться я не успел – боль пронзила все мое тело. Она была настолько невыносимой, что мой мозг отключился.

– Что случилось? – была первая мысль. Но ответа на это вопрос в моей голове не нашлось. В сознание меня привела жажда – она опять правила бал. Сосредоточиться оказалось чертовски сложно. Уши словно набили песком. Я приоткрыл глаза: все как в алом тумане. Мир я обозревал через полуприкрытые веки. Мужик со шрамом и девушка стояли возле костра и целовались, парень замер у палатки. Судя по всему, я лежал на земле на том же месте, где меня застигла боль. Боль не ушла и сейчас. Любое микроскопическое движение заставляло сжимать зубы, чтоб не завыть. Что же все-таки произошло? Неправильность ситуации приводила меня в замешательство. Почему эти двое целуются? Сфокусировав на парочке взгляд, увидел два миниатюрных окровавленных стилета в руках у дамочки.

– Ах, ты ж стерва!

Они, наконец, оторвались друг от друга, и мужик что-то начал рассказывать своей даме. Я напряг слух.

– …онью мне в грудь, – услышал я сквозь песок в ушах.

– А твой коронный удар: «Два стилета в почки», как всегда великолепен, дорогая, – продолжал бандит.

– Спасибо, милый, я так старалась. Я давно мечтала о том, как мы будем работать вместе.

– В этот раз нам очень повезло, родная. Нам достанутся и накопления банды Плешивого Атамана, и начальник стражи нам заплатит за голову этого неудачника.

Стараясь пересилить боль, я потянулся к арбалету – благо он все еще был у меня на поясе. Сомкнув ладонь на рукоятке, потянул оружие. Миллиметр за миллиметром, арбалет снимался с ремня. Возможно, удастся зацепить гадов.

– Наконец-то мы сможем переехать в город, я устала ждать, когда ты разнесешь свои послания.

– Да, милая, все наши мечты сбудутся.

– А что с этим будем делать? – указала она на испуганно стоящего у шатра парня.

– А что с ним делать? В расход его, – при этих слова парень вздрогнул, закатил глаза и едва не потерял сознание.

– Можно это сделаю я? Он такой миленький. Может, еще и поиграю с ним, – произнесла молчунья, поигрывая стилетами.

Девушка не спеша подходила к парню – было видно: она наслаждается его страхом. Парень все больше трясся в предчувствии неминуемого, но почему-то не бежал. Может, знал – это бесполезно. И тут произошло то, что не ожидал ни я, ни шрамированный, ни дамочка со стилетами. Парень поднял к груди согнутые в локтях руки: на его приоткрытых ладонях начала появляться изморозь, от них пошел пар как от сухого льда, зрачки закатились. Девушка замерла в нерешительности. Взгляд ее был направлен в белые глаза парня. Пересилив себя, сделала еще один шаг в его сторону. Парень резко выбросил вперед руки: от них в сторону девушки метнулось облако пара. Зрачки парня вернулись на место, из носа хлынула кровь, и он осел на землю. Девушка замерла на полушаге. Сквозь ее кожу стали видны голубые вены, глаза покрылись корочкой льда, тело, волосы и одежду покрыл иней. Простояв так пару секунд, она повалилась в грязь – в той же позе, в какой стояла.

– Дорогая, что случилось!? – тормошил ее подскочивший мужик, – скажи мне что-нибудь, пожалуйста.

– Нет, этого не может быть, а как же наши планы? – плакал он, обнимая холодное тело.

– Ты мне за все ответишь! – посмотрел он на обессилено лежащего парня, – я буду рвать тебя голыми руками! – прокричал мужик, тряся угрожаемым оружием для убедительности.

– Ну, все, молись своим богам, ублюдок!

Поцеловав мертвую девушку, мужчина встал. Он задержался еще на несколько мгновений – посмотреть на покойную. Этот шанс я упустить не мог, другого, возможно, у меня не будет. Превозмогая боль, вскинул арбалет и нажал на курок. Куда попал, уже не увидел – новый приступ боли снова меня вырубил.

***

Синк всю свою жизнь прожил в деревне. Он был сыном зажиточного крестьянина – старосты. Несколько лет назад в доме у отца останавливался проезжий дворянин и забыл свою дорожную библиотеку, а возвращаться за ней наверно поленился. Так в доме у старосты появилось немного книг. Сам староста был грамотным – должность обязывала. И детей своих грамоте пытался учить. Дети читать учились с неохотой. Только Синк с детства полюбил книги. Те несколько фолиантов в доме отца он перечитывал много раз. Никакой серьезной информации в них не содержалось – это были истории людей. В них писали про героев и магов, про королей и принцесс. Книги стоили дорого, но иногда все же отец покупал своему чаду новую. Синк «проглатывал» ее в тот же день. Он мечтал стать таким же сильным и смелым как герои на прочтенных страницах.

Так бы и жил парень у себя в деревне, если б однажды в их сарае не случился пожар. В нем в это время находился Синк – он учил свою маленькую сестричку доить корову. От чего возник пожар не ясно, но он моментально охватил все здание. Парень подхватил сестру на руки, но бежать уже было некуда – всюду плясал огонь.

Парня охватила паника, он метался по всему сараю, пытаясь найти выход, но пламя было везде. Оно подбиралось все ближе. Сестренка кашляла у него на руках, он и сам задыхался. Но паника и страх вдруг резко прошли, вместо них Синка охватила ярость – ярость от своего бессилия и слабости. В этот момент в нем что-то изменилось. Он почувствовал, что может… – что он все может. И он пошел сквозь огонь к выходу из сарая, крепко прижимая к себе сестренку.

На улице отец и брат парня со слезами на глазах таскали воду из колодца и плескали в бушующее пламя, мать сидела на коленях в пыли и рыдала, закрыв лицо руками. Они ничего не могли сделать – огонь разгорелся слишком сильно. Селяне с ведрами бежали им на помощь, но каждый понимал – уже поздно.

Тут отец с сыном замерли как вкопанные. Сквозь пламя шел Синк с маленькой девочкой на руках. Парень с девочкой были окутаны какой-то белесой аурой – пламя тухло, лишь дотронувшись до нее. Люди в немом изумлении смотрели на чудо.

После этого события Синк два дня пролежал пластом. В отличие от всех остальных, Синк понял сразу – он маг. После того как встал с кровати, он пытался повторить то, что сделал в сарае – безуспешно. Он не помнил, как у него это получилось, не знал, что нужно делать, чтоб это повторить. Его магическими способностями нужно научиться пользоваться, их нужно развивать. Но как? Маги за свое обучение берут такую огромную плату, что не каждый дворянин ее потянет, а не то, что сын крестьянина, хоть и старосты. Выход был один – учиться по книгам. Книги по магии тоже стоили очень дорого, и отец вряд ли сможет позволить тратить на них деньги – кроме Синка у него было еще два ребенка. Парень решил уйти в город на заработки. Он будет работать, а на вырученные деньги покупать книги, и тогда он станет великим магом. Не откладывая свое решение в долгий ящик, сын старосты собрал вещи и отправился в Столицу. Отец не стал ему мешать – двадцать второй год шел парню, не маленький.

До Столицы будущий маг так и не дошел. По дороге на него напали бандиты, ограбили и взяли в плен. Взаперти Синк пытался обратиться к своему магическому потенциалу, но тщетно. Он уже успел попрощаться с жизнью, как их спас этот странный человек. Синк очень обрадовался, когда спаситель позволил набрать себе что-нибудь из вещей бандитов – ведь потом это можно продать, а полученных денег, возможно, хватит чтоб купить книгу для начинающего мага. И тогда он, наконец, сможет управлять своей силой. А когда он сможет это сделать, его уже никто не посмеет обижать или брать в плен.

До Столицы было идти еще около трех недель, а Синку так не терпелось получить деньги за скарб бандитов. Он решил пройтись вместе с их спасителем до Ролеста – там все продать, и там же, наверняка, можно купить книгу по магии. Радуясь своей неожиданной удаче, парень направился с отрядом в Ролест.

Его разбудил странный шум. Синк открыл глаза: воин, освободивший их, выволакивал из шатра мужчину – его товарища по несчастью. Синк вышел посмотреть, что все-таки происходит.

Из вопросов, заданных мужчине со шрамом, сын старосты догадался, что второй человек его в чем-то подозревает. И неизвестно чем бы это все закончилось, если б не девушка: она словно тень скользнула за спину воину и воткнула ему в спину два стилета, которые выхватила из рукавов. Потом девушка подошла к мужчине со шрамом, помогла ему подняться и впилась ему в губы в страстном поцелуе.