Текст книги "Кто есть мистер Василий"

Автор книги: Андрей Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Морозов Андрей
Кто есть мистер Василий

Мурз

Who is Mr. Vasiliy?

(Кто есть мистер Василий?)

Поучительный рассказ с прологом и эпилогом для детей и юношества.

Пролог.

Василий медленно приходил в себя. Страшно болела голова...

* * *

Помучавшись немного мечтами о спокойном утре, Василий наконец осознал, что этот странный дребезжащий звук вовсе не призыв израненного мозга опохмелиться, а дверной звонок. Кто-то уже добрых пять минут названивал ему в дверь, как будто специально хотел вывести Василия из себя. Василий действительно вышел из себя. Мысленно оставив себя дремать на диване, он поплелся открывать дверь, попутно припоминая наиболее заковыристые образчики народной лексики. С готовностью обрушить их на незадачливого торговца чем попало или студента, собирающего подписи перед выборами, Василий отпер дверь.

По тут сторону порога оказались двое.

Один – солидного вида лысеющий тип чуть старше средних лет в дорогом костюме. Другой – молодой парень, облаченный в джинсы и свитер с очками на носу. Слегка отшатнувшись назад, первый, подавляя желание поскорее уйти при виде 'Василия после вчерашнего', совершенно серьезно спросил:

– Василий, не хотите ли стать президентом России?

'Подписи собирают!' – догадался Василий.

Ну и придумают же такую идиотскую рекламу для своей партии! – 'Не хотите ли стать президентом?' Ему захотелось проучить хулиганов, которые намеревались испортить и без того плохое настроение политическими дебатами. Василий устрашающе нахмурил брови, подтянул свои спортивные штаны и гаркнул, обдав гостей сочным запахом 'вчерашнего':

– Что? Да как вы смеете разговаривать в таком тоне с будущим президентом России!? Да еще будить его в такую рань! И вообще... Почему без вызова! Свободны! – Василий хлопнул дверью, едва ее при этом не высадив.

Через секунду снова раздался звонок. С готовностью дать обоим нахалам по роже и не один раз Василий открыл вторично. Старший тут же бросился к нему, радостно вскрикнув:

– Замечательно! Вы нам подходите!

С момента пробуждения не прошло еще и десяти минут. Василий расхаживал по единственной комнате своей квартиры, дымя сигаретой и, пытаясь унять нарастающую головную боль.

Оба гостя сидели на диване, периодически озираясь по сторонам.

– Что вам от меня надо? – начал допрос Василий. – Вы вообще-то кто?

Оба гостя, не сговариваясь, протянули ему визитки.

– Дубовский, – представился первый, тот, что был постарше. – Дубовский Александр Павлович.

– Импорт-экспорт, обналичивание-обезналичивание, – зачитал Василий визитку. – БезНасМэн?

– Да, да! – закивал Дубовский.

– Это не вы... – Василий напрягся, вспоминая одно давнишнее сенсационное разоблачение.

– Я, я! – горячо подтвердил Дубовский.

Тут же встал и представился второй:

– Котов, Алексей.

– А что такое Нью Фэйс Имидж... – Василий запнулся на иностранном слове.

– Имиджмейкинг, – подсказал Котов.

– Это что?

– Фирма 'Новое лицо', делаем людям новый имидж.

– Имидж?

– Ну, – Котов напрягся, пытаясь перевести это на русский:

– Внешний вид, образ.

– Ему уже сделали? – Василий повеселел и кивнул на Дубовского:

– Ему же после того случая было просто необходимо!

– Сделали, сделали! – подтвердил Дубовский. – Но мы к вам по другому поводу...

– Ладно, будем знакомы, – кивнул Василий, – Меня зовут...

– Василий! – прервал его молодой и напористый Котов. – Мы все про вас знаем!

– Откуда, интересно?

– Мы провели исследование. Хотели вычислить самого среднего человека в России. Самого среднего роста, среднего веса, самого среднего возраста, живущего в самом среднем городе.

– С самой средней внешностью! – добавил Дубовский.

– С самой средней внешностью, – подтвердил Котов. – В общем, понятно. Компьютер указал на вас.

– И что? – усмехнулся Василий. – Мне причитается приз?

– Нет, нет! Пока нет! – ответил Дубовский. – Мы просто хотим, чтобы вы стали нашим кандидатом на выборах президента России.

– Я!? – Василий оторопел. – Почему?

Двое переглянулись, видимо, пораженные тупостью собеседника.

– Вы же говорите, что я самый средний! – Василий был не на шутку удивлен. – Президенты... Они же такие...

такие...

– Какие? – Котов впился в Василия таким пытливым взглядом, будто Василий знал что-то такое о президентах, чего еще не знал он, эксперт в этой области.

– Э... – Василий развел руки в стороны.

– Они такие огромные, матерые человечищи!

– Оптический эффект при видео съемке! – прокомментировал Котов. Операторские уловки!

– Нет, – Василий плюхнулся на жалобно хрустнувшую табуретку и развил мысль:

– Они такие люди... особенные...

волевые... Вон этот, на Кубе, который. Фамилия еще такая неприятная...

– Кастро? – подсказал Дубовский.

– Он! – Василий ткнул в Дубовского пальцем. – Он! Это же такой Человек! А Ленин? А Сталин? Это же гиганты мысли, которые управляли государствами!

Василий наконец-то нашел нужное слово:

– Вожди!

– Так им что нужно было? – напомнил Котов. – Кастро и Ленину революции сделать, а Сталину – войну выиграть. На то они и вожди.

– А мне? – Василий поднял на Котова взгляд, до этого буравивший паркетный пол. – Что мне прикажете делать? Войну? Революцию?

– Ничего. Ровным счетом ничего! – предупредительно заметил Дубовский. В ближайшие восемь лет ни войн, ни революций у нас не будет. Вам надо будет просто побыть президентом.

– А это вы откуда знаете? – ехидничал Василий. – Тоже компьютер выдал?

– Нет, нет! – возбужденно залепетал Дубовский. – Революции и войны теперь начинают и выигрывают те, у кого больше всех денег. И президентов тоже выбирают тоже те, у кого больше всех денег.

– А денег больше у Вас? – догадался Василий.

– Деньги, связи. Связи, деньги, – одно перетекает в другое и обратно. Мы лишь имеем наибольшую сумму из двух этих слагаемых. Войны и революции при наших сегодняшних условиях капиталовложение не самое выгодное, хотя... может войну-то мы вам и организуем. Победоносная кампания на дальней границе с маленькой страной.

– Вы устроите – а мне отвечать? – спросил Василий. – Совсем за дурака меня держите?

– Не за дурака, – поправил Котов. – За среднего.

– И отвечать вам ни за что не нужно! – улыбнулся Дубовский. – Все будет точно по конституции. У нас лучшие юристы.

– Но войну-то надо выигрывать! – продолжал Василий. – Генералы у вас тоже лучшие? Или средние?

– Вам выборы надо выиграть, Василий! – ответил Котов. – И перевыборы. Начнем войну. Введем войска. А небольшие жертвы народ нам простит, если каждый день будет видеть, как наши танки мчатся вперед и вперед.

– А он будет видеть?

– Будет, – утвердительно кивнул Котов.

– Связи, деньги, – заулыбался Дубовский.

– Деньги, связи...

– И вы хотите, чтобы я все это начал? – Василий удивился тому, что ему показывают товар отнюдь не лицом.

– Не надо путать, – Дубовский помедлил, но снова повторился:

– Не надо путать. Все это уже началось.

Все что будет, может быть и без вас. Проще говоря, мы сейчас решаем, кто будет получать президентскую зарплату, отдыхать на президентской даче, ездить в президентской машине – вы, или кто-то другой.

– А есть и другие? – удивился Василий.

– Есть, – пояснил Котов. – Такие же средние.

– Но не самые. Не самые, – уточнил Дубовский. – Самый средний – вы, Василий. Вы сразу понравитесь почти всем, поэтому, возможно, мы сможем обойтись и без войны, и без других резких движений. Другие, менее средние, потребуют больших капиталовложений, чем вы при той же отдаче. Так что мы заключаем не только взаимовыгодную сделку, но и сделку выгодную для страны. По рукам?

– А мы не можем вообще ее не заключать?

– предложил Василий. – У вас же и так много денег. Чего вам еще надо?

За чем все это?

– Понимаете... – Дубовский загадочно улыбнулся. – Понимаете... Денег в этом мире становится больше. Денег прибавляется с каждым ударом палец о палец.

Василий тут же стукнул указательным пальцем правой руки по такому же пальцу левой:

– На сколько? И где лежат?

– У вас в кармане, – пояснил Котов.

Василий встал и похлопал себя по пустым карманам своих домашних 'Адидасов':

– Нету!

– У вас денег прибавляется ровно на столько, сколько я вам заплачу за удар пальцем о палец. А у меня прибавится на столько, сколько я получу с того, кому продам ваш удар.

Ясно? – доходчиво объяснял Дубовский. – Денег становится больше, а значит они дешевеют. Все деньги, не только 'деревянные' рубли.

Сегодня – вы самый богатый, завтра – один из самых богатых, после завтра – нищий, по сравнению с самым богатым. Чем больше денег есть, тем больше их нужно.

– Гонка за деньгами, да? – 'дошел' Василий. – Найти самый быстрый способ делать деньги – вот цель. Да?

Могу подсказать. Честно! Самый быстрый способ.

– Ну? – оживился Котов.

– Сто баксов, – гостеприимно улыбнулся Василий.

– Вы мне все больше нравитесь, – улыбнулся в ответ Дубовский, протягивая сто долларов одной бумажкой.

– Не продешевите. Так какой способ?

– Золотая антилопа, – Василий безразлично засунул столь вожделенную когда-то купюру в карман. – Мультик такой есть. Смотрели?

– Нет, – отрезал слегка сконфуженный Дубовский. – Телевизор не смотрю. Там в новостях всякую чушь говорят.

Говорят, например, что значительная часть банкнот в сто долларов, которые ходят на территории России... фальшивая.

Василий молниеносно достал купюру, смял и швырнул ее Дубовскому:

– Подавись!

Котов взял бумажку, расправил, проверил по всем правилам и доложил:

– Настоящая.

Дубовский забрал у него деньги и убрал их обратно в карман:

– Действительно, она настоящая.

Искренность – это хорошо, эмоциональность – это тоже хорошо. Но нужна еще выдержанность. И еще умение блефовать и определять блеф. Мой вам совет, Василий: не садитесь играть в карты, все проиграете.

– Уже, – раздосадованный Василий обвел взглядом свою квартиру, за последнее время изрядно потерявшую в ценных вещах.

– Вот видите! – укоризненно сказал Котов. – Вся страна в бедственном материальном положении и ждет своего спасителя. Вас, Василий. Вас!

– И мне придется опять всем что-то обещать? Опять врать? Как все эти болтуны по телевизору? – Василий опять взялся за моральную сторону дела.

– Это не вранье, – поправил Дубовский. – Вы говорите, что будете что-то делать. Если вы этого и не сделаете в конце концов, то вас не смогут обвинить в том, что вы не пытались.

Выполнения обещаний от вас ни кто и не требует! Если вы все их выполните, то за чем вы после этого нужны? И вообще, за чем после этого будет нужно все правительство, если все что нужно сделать будет сделано? Вы только начните, а уж постоянные сообщения о ваших успехах наша пресса обеспечит. Ну, что? Будете нашим кандидатом?

– Вашим?

– Извините, официально вас предложит в качестве кандидата группа авторитетных товарищей.

– Товарищей!? – хохотнул Василий.

– 'Группа господ' не звучит, – встрял Котов.

Василий решился. Самое страшное, что ему угрожало – стать президентом и серьезно поправить свое материальное положение.

– Где надо подписать? – спросил он с безысходностью блинчика на сковородке.

– Уже подписано, – Дубовский тоже встал, подошел к Василию и ткнул пальцем ему в лоб:

– Здесь!

Не прошло и двух недель с момента предложения Дубовского, а Василий уже был готов к исполнению обязанностей кандидата в президенты России. Для начала Дубовский и Котов отвезли его в контору Котова и привели самую обычную внешность в порядок, подобрали средний костюмчик средненького цвета, средненькую машину отечественного производства, договорились о простеньком средненьком ремонтике в прокуренной квартирке Василия.

Самого Василия обучали множеству необходимых для самого среднего человека тонкостей. Пришлось вырабатывать среднюю походку и корректировать словарный запас наиболее средними выражениями.

По истечении второй недели Василий предстал перед Дубовским, который, прохаживаясь по своему кабинету в офисе принадлежащей ему местной фирмы, находился в явно приподнятом расположении духа.

– Готовы? – спросил он, пожав руку Василию, появившемуся в постоянном теперь сопровождении загруженного работой Котова.

– Всегда! – ответил Василий. – Но к чему?

– Сегодня у вас пресс-конференция, – сообщил Дубовский.

– Уже ехать в Москву? – удивился Василий.

– Нет. Вся заинтересованная пресса еще вчера переехала в этот самый средний городок и ждет не дождется самого Василия, спасителя страны, предложившего чудо-программу для ее вывода из очередного кризиса.

– Кстати, о кризисе, – вставил Василий.

– Это не...

– Много будете знать, Василий, – холодно сказал Дубовский, усаживаясь в свое кресло. – Будете плохим президентом. А пока садитесь и слушайте.

Василий сел напротив Дубовского, а Котов обошел Дубовского и встал у него за спиной, напомнив Василию попугая на плече у Сильвера из 'Острова сокровищ'.

'Что кричим? – мысленно усмехнулся Василий. – Пиастры! Пиастры! Фунты, фунты! Доллары, доллары?' Тут же что-то внутри Василия больно дернулось. Сам хорош. За вывод Родины из кризиса деньги берешь!

– Сегодня, кроме того, – продолжил Дубовский, – презентуем недавно вышедшую книгу о вас. 'Диалоги с Василием'. Биографические очерки. Под редакцией автора с хорошей репутацией. Вам книгу придется прочитать и основные эпизоды запомнить.

Дубовский протянул Василию упитанную книжицу в суперобложке с портретом Василия, выдержанной в традиционных государственных цветах.

– Так быстро? – удивился Василий, перелистывая безупречную полиграфию.

– Ни чего срочного, – пояснил Котов. – Книга написана давно. Надо было только подставить нужные имена и даты.

– Небось, – предположил Василий, – расписали меня там героем? Волевым богатырем. Как это называется? А!

Художественное преувеличение. Во! Раскопали, наверно, тот случай на пожаре, когда...

– Нет, – оборвал его Дубовский. – Не раскопали. И не будем. Поймите, Василий, прошли времена, когда странам требовались в качестве правителей искусные полководцы, мудрые ученые, талантливые ораторы или изощренные политики. Время таких людей прошло. Посмотрите на экономически преуспевающие страны. Там ни боевых генералов, ни лобастых академиков, ни поэтов-импровизаторов в президентах не держат. Народы голосуют за себя. Самые обычные люди голосуют за самого обычного человека. Простого и понятного. А все эти геройства, приключения и прочее... в том числе и на пожаре...

оставьте в стороне. Если человек однажды перестал руководствоваться здравым смыслом, то где гарантия, что этого не произойдет снова?

Людям нужен простой и понятный президент, а не какой-то там лидер, который неизвестно куда всех поведет.

– В вашей обычности есть своя прелесть, – продолжил внушение Котов. Мы поработали в книге, чтобы вы стали совсем обычным. Художественное преуменьшение. Каждый избиратель проголосует не за вас, а за себя. Все проголосуют.

– Все ли? – насторожился Василий.

– Кроме пяти или десяти процентов, – отмахнулся Котов.

– Что? – Василий сделал озабоченное выражение лица. – И у нас нашлись боевые генералы, лобастые академики и поэты-импровизаторы? Не на всех хватило денег и связей?

– На пятьдесят процентов плюс один голос хватит, – успокоил его Дубовский. – Остальное – лишнее. У вас в друзьях все равно уже боевых генералов, академиков и поэтов больше, чем у всех остальных кандидатов вместе взятых.

– А во врагах? – ухватился за тему Василий.

– Врагов у вас нет, и не будет, – предупредил Котов. – Врагов теперь в политике нет.

– А кто есть?

– Есть вражки, – повеселел Дубовский. – Мелкие вражки. Их не надо побеждать или уничтожать, как врагов. Им надо иногда давать пинка, что бы они в ответ тоже махали ручками. Чем дольше идет борьба с вражками, тем выгоднее она тем, кто получает зарплату за ведение этой борьбы. Для вас беспроигрышный вариант.

Вражков мы вам подберем. Из уже существующих, или сами сделаем. У Алексея в его 'Новом лице' уже целая галерея готовых имиджей для них есть.

– Враги -вражки...

боги-божки... горы-горшки... – Василий мечтательно листал собственную биографию.

– Не боги горшки обжигают, – Котов привнес смысл в языковые изыскания Василия. – Это вы верно.

Президент Василий, вот кто будет их обжигать.

– Горшки, горшки... – задумался Дубовский и, наконец, его осенило:

– Горшков! Пусть будет Горшков! Алексей, найди мне губернатора, мэра или депутата с такой фамилией. Любого хоть чуть-чуть раскрученного в народе. Не найдешь, сделай сам и раскрути. Как тебе, а? Вражок – Горшков. Звучит?

– Да, – подтвердил Котов. – Займусь этим.

– Ладно, – Василий понемногу успокаивался, все больше веря в свою победу. – А что мне этим журналюгам сегодня говорить? Я же не политик, не депутат со стажем.

Мозги пудрить не умею. И что это за чудо-программа по выводу из кризиса?

– Программу написали лучшие специалисты в этой области, – продолжил успокоительные речи Дубовский.

– В области вывода страны из кризисов?

– Вроде того. С ними вы сейчас познакомитесь, а потом представите их прессе. Они будут отвечать на все вопросы о программе. На остальные вопросы вы будете отвечать сами, но с нашей помощью, – Дубовский достал из кармана вещицу, напомнившую Василию миниатюрный наушник от плейра, и указал на левое ухо Василия. – Воткните в ухо и послушайте.

Этот прибор был намного меньше обычного наушника-'банана' и прочно держался в глубине уха, не выдавая своего там присутствия при беглом взгляде в зеркало полированного стола.

– Мы будем отсюда смотреть трансляцию и вам подсказывать, – закончил инструктаж Дубовский.

Котов подошел к большому телевизору, занимавшему место в углу кабинета, и включил его. На экране появился зал, весь заполненный репортерами и операторами. Они ждали. Все они ждали его, Василия.

– Вы уверены, что это сработает? – уже в дверях спросил Василий.

– Да, – голос Дубовского откликнулся эхом в наушнике.

Пресс-конференция шла по плану. В зале у Котова был свой человек с камерой, и Котов вместе с Дубовским наблюдали, как Василий со своей командой вошел в зал под вспышки фотокамер и проследовал к длинному столу, водруженному на сцену актового зала бывшего дворца пионеров. Стол был заполнен микрофонами различных телеканалов и радиостанций, при помощи которых специалисты Василия объясняли залу тонкости его программы – опора на средний класс, поддержка среднего бизнеса, повышение уровня средней по стране зарплаты. Когда экономические тонкости утомили присутствующих, они обратили свои взоры на скромно восседавшего в центре стола Василия.

Назвав себя и свое издание, первый смельчак-журналист задал вопрос самому Василию:

– Скажите, Василий, а что вы намерены делать с политической оппозицией, когда придете к власти.

– Оппозиции не будет, – подсказал Дубовский в микрофон, стоя перед телевизором в своем офисе.

Василий его не услышал. Что-то определенно случилось с его наушником. Вместо реплик Дубовского Василий слышал только всевозможные помехи и посторонние звуки.

Ситуация стала критической, когда настырный писака повторил свой вопрос:

– Так что вы сделаете с оппозицией, Василий?

Дубовский замер в ожидании:

– Он что, не слышит меня? Надо прекратить!

– Поздно, – предостерег Котов. – Поймут, что что-то случилось. Пусть выпутывается сам. Вы ему за такие случайности и платите!

Выпутываться Василий умел плохо. От волнения и напряжения всех мысленных процессов он уже взмок с головы до пят. Наушник ни чем не мог помочь. Среди фона помех отчетливо раздавались только какие-то механические щелчки.

– Перещелкаем оппозицию, – выдал Василий от безысходности.

По залу прокатился невротический смешок.

– А как же свобода? – взмолился все тот же корреспондент. – Что вы сделаете со свободной прессой? Она ведь не будет спокойно смотреть на то, как вы щелкаете оппозицию.

Щелчки в ухе Василия продолжались.

– И прессу перещелкаем! – продолжил он, надеясь, что больше 'щелкать' никого не придется.

Смех среди журналистов стал еще громче.

Один из них встал и, представившись, еще раз проверил Василия на изворотливость:

– И что же тогда будет? – спросил он. – Что будет, когда вы всех перещелкаете?

Помехи не прекращались. В ухе Василия щелчки сменились монотонным гудением.

– Загудим! – весело парировал вопрос Василий.

Среди всеобщего хохота поднялся следующий:

– Василий, если вы станете президентом, то кто займет кресло премьер-министра?

Долгий гудок в ухе оборвался. Начались короткие гудки. Василию пришло в голову, что они очень похожи на телефонные. Такие бывают, когда...

– Занято! – выдал Василий. – Это кресло уже занято.

Котов замер перед экраном с открытым ртом. Дубовский лишь многозначительно улыбался, глядя на то, как задают его подопечному очередной вопрос:

– Скажите, Василий, не собираетесь ли вы после избрания президентом ввести новую государственную символику.

Новый герб, флаг или гимн, например. Или вы поддерживаете нынешнюю символику?

– Гад! Хорошо свое дело знает! – процедил Котов. – Тут что не скажи, а часть голосов потеряешь. Или тех, или этих.

Василия больше беспокоило другое. Он помнил цвета флага, помнил, что гербом работает птиц с двумя головами, но вот музыка и слова гимна на ум не приходили. То ли Василий не помнил слова, то ли их и не было. Наушник по-прежнему молчал. Только помехи пронзительно свистели в пустоте эфира.

Повинуясь скорее собственному внутреннему голосу, нежели интересам дела, Василий встал, поправил пиджак, поднес один из микрофонов ко рту и засвистел в такт свисту помех. Вставшие вместе с Василием специалисты из его 'команды' поймали мелодию и тоже начали воспроизводить ее всевозможными способами. Спустя несколько секунд уже все, кто находился в зале дворца пионеров, поняли – рождается новый гимн России. Мелодия зазвучала громче, весь зал встал, вливаясь в музыку своим насвистыванием.

– Великолепно! Записывайте, Александр Павлович! Записывайте! -взмолился Котов.

– Уже! – Дубовский приглушил звук у телевизора и заметил:

– Не нужны ему наши подсказки. Подсказки у него уже все записаны.

Он постучал себя указательным пальцем по лбу:

– Вот здесь.

– Все, это конец! – именно таким возгласом отметил конец первого месяца избирательной кампании Василий, вломившись в офис Дубовского. – Они все узнали!

Василий шлепнул свежую газету на стол, но тут же замолчал, когда увидел, что Дубовский уже читает такую же.

– Вы про это? – усмехнулся Дубовский, ткнув в пальцем в статью. – Чушь. Кого удивит то, что предприниматель Дубовский поддерживает кандидата Василия. Кого это удивит теперь, когда Василием называют каждого пятого новорожденного мальчика, и почти вся страна просто влюблена в Василия. Все здоровые силы общества объединяются вокруг Василия. Сенсацией было бы, если бы я не поддержал вашу кандидатуру. Раньше надо было. Месяц назад такая статья стоила бы мне легкого беспокойства.

– А про мое беспокойство вы уже и не вспоминаете? – разгорячился Василий. – Тогда, на первой пресс-конференции я чуть не погорел.

– Чуть. Это главное.

– Но кто-то эти помехи же устроил. Уж не те ли вражки, которых вы для меня подготовили?

– Нет, – отрицательно помотал головой Дубовский. – Нет. Это могли быть и мои вражки. И вражки Алексея.

Котова. Черт с ними! Это вообще могла быть случайность!

– Случайность!? – не унимался Василий. – А эта газета! Знаете, откуда я про статью узнал?

Сегодня на очередной пресс-конференции встает какой-то мужик из заграничной газеты, зачитывает отрывок и спрашивает – 'Ху из мистер Василий?' – 'Кто такой мистер Василий?' – И что вы ему ответили? Дубовский сделал вид, что искренне заинтересовался переживаниями Василия.

– Я спросил у него, чем я ему не понравился.

– А он?

– Сел и заткнулся.

– Так чего вам еще надо? – не понял Дубовский.

– Я не знаю, чего мне надо, – вскипел Василий, – но мне точно не надо, чтобы моя бывшая жена, которую я уже месяца два как терпеть не могу прибегала ко мне с распростертыми объятьями.

Василий обнял руками воображаемого себя:

– Васюнчик! – передразнил он. – Васюнчик, миленький, я так соскучилась!

– А вам не сказали, что она придет? – удивился Дубовский.

– А вы знали? – еще больше удивился Василий.

– Это было самое предсказуемое, – Дубовский открыл томик 'Диалогов с Василием' и полистал. – Еще не дочитали? По книге вы с ней вроде и не разводились вовсе. Счастливая средняя семья. Это не я сказал. Все семьи счастливы одинаково, а несчастливы по-своему. Так что вас не устраивает?

– Мне что теперь, опять с ней жить? – все сильнее возмущался Василий.

– Успокойтесь, – махнул рукой Дубовский.

– Жить вас с ней ни кто не заставляет. Вы все время в делах, она все время занимается благотворительностью и милосердием. График загруженный, вы друг друга и не увидите.

– И она, конечно, согласилась, когда вы ей все это предложили. Сколько вы ей заплатили? – напрямую спросил Василий.

– Ни сколько. Это был тонкий расчет.

Все, что ей нужно, она возьмет сама.

Разговор на темы общественной морали прервал Котов, втащивший в кабинет толстую пачку свежей прессы.

Завалив стол газетами и журналами, он порадовал Дубовского:

– Рейтинги снова поднимаются! И еще поднимутся после сегодняшнего. Василий просто молодец! Как он этого!?

– Котов сделал серьезное лицо, видимо изображая Василия, и грозно произнес:

– А что, не нравлюсь!

Дубовский рассмеялся, а Котов продолжил:

– Все газеты пишут про Василия!

– Что пишут? – Василий с презрением к печатному слову начал рыться в принесенных Котовым материалах.

– Разное. Плохое, очень плохое, отвратительное. Хорошее, очень хорошее, замечательное. Не все ли равно? Главное – пишут и говорят про Василия. Ну а что ложь, а что правда решит наш мудрый народ, за которым и право выбора.

Василий выудил газетку с интересной фотографией на первой полосе. Кое-какие места на фотографии были для приличия закрыты черными прямоугольниками.

– Это я? – спросил он про человека на фотографии.

– Вы! – подтвердил Котов.

– А кто это рядом со мной?

– Что вы так это воспринимаете! – всполошился Котов. – Обычный компромат. Монтаж. Подадите в суд, газету закроют.

– Что, вражковская газета?

– Нет, моя, – вмешался Дубовский. – Всегда держу пару таких на случай.

– Так это...

– Да, да, – кивнул Дубовский. – Для пользы дела. Оскорбившие чувства Василия наглые охотники за сенсациями будут строго наказаны.

Васлий вышел из себя окончательно. Его долготерпению пришел конец:

– А завтра для пользы дела что смонтируете?

– Показать? – осведомился Котов.

– Дети у меня начнут находиться, да?

Родственники по всей стране, да? Все сразу бросятся к Василию дружиться, да? И вражки, и дружки. Всем я понравился, да? И вершкам, и корешкам? ДА?

– Да, – спокойно подтвердил Дубовский. – Именно это и было предусмотрено.

– Все было предусмотрено, – добавил Котов. – Все.

– И это? – Василий швырнул на стол удостоверение кандидата в президенты и ключи от купленной для него машины. – Хоть я и самый средний, совесть у меня все-таки есть. Пусть и самая средняя.

– И мозги все равно средние... – все так же спокойно прокомментировал Дубовский. – Если не хуже.

– Игра окончена, я ухожу! – заявил Василий, расстреливая горящими глазами то Дубовского, то Котова.

– За костюмчиком, – Василий направился к двери. – Человека пришлите.

У двери он обернулся:

– Каюсь, друзей не нажил. Но вот пару настоящих врагов теперь иметь буду. До свидания! – Василий хлопнул дверью и стремглав пронесся по приемной к лестнице вниз мимо уютно устроившегося у самой двери человека с газетой. С первой полосы газеты смотрело лицо Василия, окруженное черными прямоугольниками.

Такое же лицо смотрело и в газету. Точно такое же, среднее лицо. Из кабинета высунулся Котов:

– Василий! – обратился он к ожидавшему аудиенции. – Заходите!

Увидев абсолютную копию Василия, Дубовский даже растерялся:

– Пластическая операция? – предположил он.

– Вы что! – отмахнулся Котов. – Мы же не кого-нибудь избираем, а самого обычного человека. Когда тот Василий согласился, мы стали сразу искать замену на всякий случай и нашли.

– Но как похож!

– Так средний же. Средний рост, средний вес... Такого добра тут много. Надо уметь искать. Даже зовут так же, только поумнее малость. Так психовать по мелочам не будет.

– Тогда держите! – Дубовский протянул новому Василию удостоверение кандидата. – Теперь кандидат – вы, а не этот...

– Болван, – закончил за него Котов.

– Алексей! – с упреком произнес Дубовский. – Как вы можете! О покойниках только хорошо или ничего!

Все трое расхохотались.

Киллер усердно протирал кирпичи, подготовленные для дела, сидя на крыше дома, в котором проживал Василий. Нет, это будет не громкое политическое убийство!

Это будет несчастный случай на обычной улице, как обычно в такое время пустынной и безлюдной. Обычный несчастный случай, произошедший с обычным Василием, а не с кандидатом в президенты, который жив, здоров и улетает в очередную предвыборную поездку.

Киллер заметил, как к дому подъехало такси. Из него вышел Василий, хлопнул дверью и пошел к подъезду мимо припаркованных в ряд машин. Водитель такси посигналил 'будущему президенту' на прощанье, но тот лишь выругался в ответ. Пройдя немного, он остановился возле подаренной ему машины и с размаху высадил ногой заднюю фару.

– Вот так! – громко сказал он.

Киллер чертыхнулся и взял другой кирпич, тот, что показался ему самым тяжелым. Василию оставалось пройти всего пару шагов до того места, над которым затаился готовый к броску убийца. Василий сделал шаг и увидел на асфальте блестящую монетку.

Киллер специально положил ее, чтобы выиграть больше времени для прицеливания. Но Василий не стал нагибаться за деньгами. То ли вспомнил, то бесплатный сыр только в мышеловке, то ли просто лень было.

Кирпич все же просвистел. Он обрушился всей своей массой на голову Василия, но киллеру показалось, что попал не по центру – Василий, возможно смертельно раненный, покачивался, готовый упасть.

– Контрольный! – прошипел киллер, отпуская в полет второй кирпич.

Кирпич сочно раскололся, ударившись точно в макушку Василия. Жертва упала, а киллер слез с крыши самого среднего дома, чтобы подобрать свою монетку и уехать на машине с разбитой задней фарой. Убрав блестящий рубль в карман, он наклонился над бездыханным телом. Пульса не было.

– Похоронный костюм – бесплатно, – шепнул он Василию и укатил куда-то по средней улице среднего города.

* * *

Эпилог.

Василий медленно приходил в себя.

Страшно болела голова...

Андрей Морозов, май 2000 года

Страна медленно приходила в себя.

Страшно болела голова...

От автора:

Вы себе не представляете, как трудно найти фамилию для героя книги так, чтобы эта фамилия с одной стороны не была простым набором букв алфавита, как это бывает с фамилиями всех 'русских' в зарубежных фильмах, а с другой стороны ни с чем бы во всемирной истории не ассоциировалась. Хотел я сделать имиджмейкера Кошкиным, но потом вспомнил, что так звали главного конструктора танка Т-34 и назвал имиджмейкера Котовым. Сразу же встал вопрос – что делать с бизнесменом Дубовым? Придумал 'Дубовский'. Только сейчас понял, что одной буквы ему не хватает до Пушкинского персонажа. Опять все менять? Или нет? А может они родственники? Дальние. Точно! Только по дороге за двести без малого лет одна буква из фамилии выпала.