Текст книги "Попадос и два ствола (СИ)"

Автор книги: Андрей Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22. И снова – попал!

– Эй, уважаемый, – со значением и уверенной неторопливостью, очень весомо произносит кто-то у меня за спиной, – Придержи коней…

Данное обращение, произнесенное с подобными интонациями – в моей практике почти всегда предвещало наезд. В той или иной форме.

Впрочем, в контексте только что случившегося – было бы странно ожидать чего-то иного.

Оборачиваюсь и быстро охватываю взглядом всех персонажей, стоящих на невеликой площади.

Источник шума определяю сразу же и почти со стопроцентной гарантией.

Уверенный голос с ленивой наглецой, явно принадлежит здоровенному хмырю мрачного вида, наблюдавшему за моим конфликтом с местным населением, с крыльца местной столовой.

Небольшие медвежьи глазки. Поломанные, прижатые уши-лепешки.

Накачанная шея. Массивное тело. Мощные кисти рук.

Вероятнее всего – молодость данного индивида прошла в кислом запахе пота и лапанье мужских гениталий на борцовском ковре спортзала.

Ну, а в настоящем: похоже, что передо мной – местный уличный туз бубей.

Он здесь первый парень на деревне?!

Невесело.

Опасный малый. И уверенный в себе, как алабай в курятнике. С таким говорить – все равно, что в дуло танка кричать.

Подобные гуси понимают только размашистый удар в мошонку. И чем больнее, тем доходчивей.

В честном бою с подобным монстром – ловить нечего! Этот танк просто переедет меня гусеницами, как палисадник из штакетника.

Ну, а мне здесь репутацию нужно нарабатывать. Может – и не все еще потеряно. Глядишь, Федя замолвит словечко и будет у нас с местными – мир, дружба, бубль гум!

Если же позволять каждой торпеде наезжать на себя, то и остальные, рано или поздно, обязательно тоже захотят попробовать.

Громила неторопливо подходит.

Расплываюсь в широченной улыбке, надев самое доброжелательное лицо из возможных:

– Да, родной, конечно! Видишь – замер. Все будет, как скажешь, – выпускаю ружье из рук и пока он в недоуменном осмыслении – хватаю за грудки и пробиваю головой в область клюва.

Вероломно и подло, согласен, но изящно, а главное – эффективно!

Громила шлепается на ягодичные мышцы и отваливается на спину в пыль.

В звенящей мертвой тишине моя рука совершенно импульсивно ложится на кобуру.

Остальные кинутся?

Как скальпелем разрезаю взглядом лица поселковых…

Нет – больше никто не торопится… Хорошо!

Ну, что: тогда победа нокаутом в первом раунде – присуждается Коту!

И обойдемся без оваций, пожалуй!

Замечаю Фединого дружбана – Серого, выскочившего из-за здания столовой, с ножовкой в руке и опилками на руках и джинсах.

Развожу ладони и слегка заламываю бровь: «Ну, вот так вот получилось. Не виноватый я – он сам пришел»!

Вместо ответа, бородач тоже в молчании, непонятно качает головой и всем своим мрачным видом демонстрирует полнейший и дикий пессимизм.

– Ты чего, бессмертный? – наконец-то опомнившись, пронзительно голосит беременный лампасник, на самой грани отделяющей крик от визга, – На шерифа бросаться!

Стреляю взглядом в плотника. Тот кивает и сконфузившись, перекошено пожимает одним плечом.

Твою же маму! Так этот буйвол – местный законник, а не рыночная «крыша»?! Ох, ты ж…

Это просто эпическое фиаско, Котяра! Вот – попадос-то!

Да ведь на нем не написано! Хоть бы каким значком или кокардой обозначили своего слугу правопорядка!

Селяне с карабинами выпучивают глаза до предела невозможного и смотрят на меня, как на панду, бесцеремонно заявившуюся на рынок в шляпе с пером, коньках и с барабаном!

Такого они здесь точно еще не видели и не ожидали. Какой-то непонятный, пришлый хрен с бугра, среди бела дня, в самом центре города, внаглую втесал представителю здешней власти!

Тьфу ты – вот же меня угораздило, а!

Нда – не все коту масленица! Удачно подобрал ружьишко – ничего не скажешь.

Вот же Кот – лошара! И так далее…

А куда это они все смотрят?

Резко оборачиваюсь, одновременно уходя с линии возможной атаки с тыла.

Здрасьте вам!

Если мне не изменяет интуиция – сюда, похоже, сам полковник Забара пожаловал!

…На площадь, как на сцену, величественно вступает тройка новых персонажей.

Возглавляет процессию мужчина лет сорока пяти. Как и большинство местных – упакованный в милитари прикид. Высокий и хорошо сложенный. Можно даже сказать – атлетически!

Холодные голубые глаза, волосы песочного цвета, светлые усы.

Одежда тщательно выглажена. Берцы сияют, как у кота… Гм… В общем – словно перед парадом.

А не то, что некоторые могли подумать…

Мужик абсолютно спокоен и неспешен. Держится так, словно стоит ему только взглянуть на небо: и тут же пойдет дождь, подует нужный ветер или, наоборот, из-за сплошных низких туч – сразу же торопливо выглянет солнце. С четким докладом о своем прибытии!

Я, как и он – тоже безмятежен и смиренен, с чистым и открытым ликом, как монах с тридцатилетним стажем. Во всяком случае – внешне. Сейчас так надо!

– Спрашивать, что здесь происходит – не буду! Сам все видел, – произносит нарядный мужчина так, словно в граните каждое слово отчеканивает, продолжая идти вперед.

Голос с брутальной «мужской» хрипотцой. Фактурный дяденька. Ну, просто – образцовый самец и прирожденный лидер. Особенно для женщин. Особенно в возрасте – 30 плюс.

Идеальный объект преклонения и обожания репродуктивных самок, тоскующих по крепкому мужскому плечу!

За ним, словно приклеенный, следует до безобразия накачанный бройлер.

Типового проекта – «Понтярщик».

Из тех мужиков, что ходят вразвалочку, небрежно поигрывая «крыльями» широчайших мышц спины – широкоформатно расправив накачанные плечи и расставив мясистые руки в стороны, гораздо больше необходимого.

Ну, подобных самовлюбленных павлинов, на пляже все видели.

И конечно, не обходится без батюшки-замполита, с лошадиной челюстью и рахитично висящим брюхом. С постной рожей праведника и пронырливым взглядом биржевого брокера.

Прямо – правящий триумвират! Наполеон Бонапарт и его консулы!

Все по классике!

Конечно, сразу же понятно, что «бройлер» и «замполитопоп», хоть и принадлежат к сливкам местного общества – однако, по сути, являются только статистами. Кордебалетом.

Прима-балерина и первая скрипка этого оркестра – полковник.

Незаметно принюхиваюсь…

Нет, не померещилось – от него даже парфюмом несет!

Это показатель, как не крути. Хладнокровный и уверенный в себе дядька! А мне вот, в те близкие к растерянности, первые минуты – даже в голову бы не пришло, что-то подобное заказать.

Ведь не скидывали же им парфюмерию в бонусных поставках, о которых Федор рассказывал?

В мою сторону здешний правитель смотрит холодно, но со странным интересом.

Чего это он?

А, ну да – возможно, я здесь первый дурачок, который местного блюстителя порядка о землю приложил!

Ну, что же – хоть так войду в историю.

Возможно, имя Кота попадет в местные городские легенды, летописи и предания.

Кот первопроходец. Будь, как Кот… но сначала хорошенько подумай – а оно тебе надо?

Полковник не спешит говорить. Над площадью нависает густая тишина.

И как у этого военного, даже молчание – таким весомым получается?

Пока он не откроет рот – похоже, даже мухи мимо пролетать опасаются.

Окружающий народ тоже безмолвствует в ожидании вердикта начальства.

А лихо этот Забара их тут выдрессировал! Без команды – никто даже не думает чирикать.

Видно, жесткая и нелегкая рука у явно прямого, как угол, дяденьки!

Так они здесь и до диктатуры запросто докатятся.

Хотя, с другой стороны: «Лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со средним избирателем». И это не кто-нибудь, а сам сэр Уинстон Черчилль сказал. А уж этот монстр большой политики, как никто разбирался в людской сущности.

Наконец, полкан расставляет все точки:

– Сдайте оружие и проследуйте под арест до выяснения, – бросает он, смотря будто сквозь меня.

– А если, мне некогда? На самом деле. К тому же, ваш слуга закона не представился, раз уж на то пошло. Откуда мне было знать? – без иронии и ненужного выёживания – «пробиваю» бесповоротность его решения я.

Смотрит холодным и бесстрастным, совершенно чугунным взглядом и молчит.

Сейчас от него несет горелым порохом, как от ствола после выстрела. Про порох – я в переносном смысле, конечно…

Решаю немного обострить. Но в пределах разумного. Чисто для облегчения процесса прояснения обстановки и моего положения.

– Полковник, моё время, сейчас, действительно крайне дорого – близкий мне человек попал в беду и находится в опасности.

Молчит, будто не слышит, сука портупейная!

Продолжаю говорить, а что мне еще остается-то? Хотя уже вижу, что смысла в этом не имеется.

– Послушайте, господин-товарищ, полковник Забара, если вам так хочется – вы и играйте в солдатиков и следствие. А я, готов принести извинения за случившееся недоразумение, полностью компенсировать физический и моральный ущерб пострадавшему и внести штраф в городскую казну, если потребуется.

– Сдать оружие, – полковник неторопливо расстегивает кобуру на поясе, а ствол его помошника-бодибилдера, уже упирается мне в поясницу.

Становится совсем уж нереально тихо.

Воздух густеет до практически невозможного состояния.

У меня за спиной напряженно сопит «ширококрылый». Как бы этот бройлер мясистый, от усердия, сверх меры курок не передавил!

– Да ведь я и правда – неплохой парень! Точно вам говорю, – смотря глаза в глаза, доверительно сообщаю полковнику, – Может, где-то даже и вовсе – хороший. Скворечники в шестом классе делал. Или в пятом? – сморщив лоб, поднимаю глаза к небу и глубоко задумываюсь…

– Не паясничай, – без прелюдий перейдя «на ты», морщится он.

– Да, я – шут, я – циркач и что же?

Пусть меня так зовут вельмо-ожи

Как они от меня далеки-и-и, далеки

Никогда не дадут руки…*

– Он не один! С ним – еще вот эта девица, – указывает на Маргошу казак-оружейник, – Они еще «Вепря» на продажу принесли. А карабин этот – вон, его соседа, – всплеснув ладошками, похмельный есаул призывает в свидетели худого торговца обувью.

– Вы кто? Откуда? – спрашивает Забара, обратив своё внимание на Марго.

– Меня зовут Маргарита. Я и правда с ним, – кивает на меня девушка, – Мы мирные люди. Живем в степи, на северо-востоке от вас. Это Кирилл – он никого не грабил и тем более не убивал. Только тех – кто сам бандит и убийца. У нас этого оружия – половину вашего поселка вооружить хватит. И, между прочим, мы еще и вашего поселкового разведчика спасли! Федю-Мустанга. Скажите им, Сергей! – в свою очередь вызывает свидетеля защиты моя адвокатесса.

Не выходя из плотной кучки зевак – плотник утвердительно кивает.

– Где вы остановились? – уточняет полковник.

– Мы собирались у Федора переночевать, а утром уйти. Нам и правда – человека спасать нужно.

– От кого? – уточняет Забара.

– От похитителей. Они на наш лагерь напасть пытались, но не получилось. А вот девушку Кирилла с собой увели.

– Ну, а разведчика, вы от чего спасли?

– Сначала Кот… ну, Кирилл – вместе с ним от обезьян отбился, а потом мы уже втроем – от каких-то… негров.

Похоже, что Забару всерьез проняло. Он во все глаза смотрит на Марго, явно определяя – не сумасшедшая ли перед ним.

И не его одного. По толпе понеслась волна негромких возгласов и удивленно-недоверчивых шепотков.

Ухмыляюсь с ветеранским превосходством: "Вот так-то, салаги! Уяснили – на кого рычать вздумали"!?

Полкан переводит взгляд на меня…

«Всё так»? – читаю я в этом взгляде.

Серьезно киваю в ответ.

Полковник задумчиво хмыкает.

Может, прикажет отпустить..?

Да, хренушки! Размечтался, Котяра наивный! Вроде не маленький, а до сих пор в сказки веришь!

– Оставайтесь там, где и планировали. Я за вами пришлю. Будем разбираться, – решает поселковый лидер.

Взмахом руки он дает приказ: «Увести»!

Терять мне, похоже, уже нечего – один черт, сегодня ничего не светит, и я вместо конвоира отчеканиваю:

– Цу бефель, хер оберст**! – выделяя голосом слово «господин»…

Решив, что раз уж пошло такое веселье – всю дорогу до местной каталажки, я развлекаюсь сам и веселю встречных жителей:

«Устал я греться у чужого огня

Ну, где же сердце, что полюбит меня»..?

И далее по тексту.

И все это, моим-то хрипатым голосом, очень далеким от мелодичности.

Скоморошничаю от всей души! А чего стесняться-то уже?! Все равно попал, как кур в ощип. Или "во щи"? Да – параллельно!

Однако, народу, кажется, вполне «заходит».

Вот и славно, трам-пам-пам!

Барышня с психфака идет позади и активно пытается оказывать арестанту моральную поддержку. Бурно маячит ладошками каждый раз, когда я оборачиваюсь.

Типа: «Не вешай нос! Все будет хорошо! Я тебя вытащу»!

Вот бы мне её наивный оптимизм.

А то, вполне возможно, что оставшимся мне дням – уже не кукушка, а черный ворон отсчет вести начал.

Безразлично скольжу глазами по жилым модулям и попадающимся навстречу прохожим.

Они же – пялятся с нескрываемым любопытством.

«Интересно, за что этого кренделя замели»? – читается в каждом первом взгляде, провожающем арестанта.

Скучно им тут, видать. Небогата поселковая жизнь на события и развлечения.

Стоп!

Я резко останавливаюсь и идущий следом конвоир, натыкается на мою спину.

– Чего застыл? Двигай, давай, – он слегка подталкивает меня карабином.

– Погоди! Десять секунд! – прошу я, глядя в затылок удаляющегося мужчины, с повязкой на голове.

На ней – тот же орнамент, что был у пары, зашедшей в наш лагерь, за несколько дней до нападения.

– Марго, мухой сюда! Видишь того типа?

Она кивает.

– У него такая же повязка, как у тех, кто на нас напал.

– Поняла! Что мне делать?

– Давай за ним! Только аккуратно – не спугни! Не выпускай его из поля зрения. Ни на секунду не выпускай!

– А дальше? Может, к полковнику обратиться?

– Обратишься. Но только, в самом крайнем случае: если этот кадр – из поселка лыжи намылит. Сейчас он налегке. А без вещей сорваться не должен. Мне с ним самому, без властей, разобраться проще будет.

Она кивает.

– Только не упусти его! Это наш шанс найти Юльку! И другого – может не быть!

– Я все поняла, Кот. Как-нибудь постараюсь привлечь Федю – у него же здесь друзья, может они помогут? – она оглядывается на удаляющуюся спину, – Все, Кот! Уходит! Я побежала!

– Осторожнее! – напутствую девушку я.

Оборачиваюсь к закурившим охранникам и на миг задумываюсь – а не вырубить ли мне этих, явно не слишком расторопных селян, и не рвануть ли следом за Марго и персонажем в повязке?

Нет – не вариант! А вдруг он еще долго рассчитывает здесь тусить?

Если же я нападу на конвой, то из поселка мне надо бежать быстрее лани.

Так что, подожду совершать резкие телодвижения. Оценив перспективы на успех как слабовероятные и следовательно неразумные – отказываюсь от замысла. Однако, соблазн, все-таки был велик и продолжал, время от времени терзать мою, разлохмаченную последними событиями душу.

Все – хватит!

Авось и Марго его не упустит…

Сворачиваем в какой-то «переулок» и вскоре оказываемся на не слишком просторном пятачке, ограниченном исключительно двойными модулями.

Две капсулы украшены самодельными вывесками.

«Администрация» и «Полиция».

Однако меня, вопреки ожиданиям, ведут не к участку, а помещают в безымянную полубочку, скромно присоседившуюся рядом с гнездом закона и порядка.

Наверное, она – пока и является местной каталажкой.

В узилище пусто.

Устраиваюсь на одном из раскладных кресел, подмигиваю конвоирам и интересуюсь – положена ли здешним заключенным кормежка?

Одинаково пожимают плечами и выходят, оставляя меня куковать в гордом одиночестве.

В спину витязям правопорядка – летит душевное завывание: «На Колыме, где тундра и тайга кругом, среди замерзших елей и болот»…

Дверь капсулы закрывается…

Интересно, они меня, хоть не расстреляют на рассвете?

А то ведь: «каков поп – таков и приход», как правило.

Полковник санкционирует. Подпевалы, без долгих прелюдий, по быстрому, осудят «военным трибуналом», да и шлепнут мальчишечку у ближайшего к городу оврага.

И полечу я на местную радугу…

Драматизирую, конечно. С доступной в моем положении иронией.

Маловероятно, что полковник здесь уже настолько авторитетен, чтобы влегкую людей без достаточных оснований к смерти приговаривать.

Когда-нибудь после – возможно, но еще не сейчас…

Чтобы, по кругу не гонять мысли о Юльке и возможных последствиях недавнего инцидента – оцениваю послевкусие от того немногого, увиденного в поселке. Все равно ведь – заняться больше нечем.

Может мне и показалось – но, как-то не слишком весело у них тут.

А местами – даже весьма нервозно.

Не у каждого встречного прохожего во взгляде это отражается, но у многих напряженность в глазах такая, что того и гляди – на улицу выплеснется!

А вот у меня, наоборот, за последнее время, нервы изрядно потолстели.

Впрочем, при такой нескучной жизни – это совершенно неудивительно!

В потолок смотреть быстро надоело и я закрываю глаза. Раз уж влип – то хоть попробую отдохнуть и по максимуму восстановить силы.

Они мне вот-вот понадобятся.

Не верю, что заключение продлится долго.

Уже завтра буду свободен. Скорее всего.

Моя интуиция не слишком часто дает ложные прогнозы. Хотя, конечно, и она не застрахована от ошибок…

С подобными оптимистичными мыслями, я незаметно для самого себя, перехожу в энергосберегающий режим…

* Ария «Мистера Икса».

**«Слушаюсь, господин полковник».

Глава 23. Бунт на корабле

Прихожу в себя, не потому что окончательно выспался – я бы и до послезавтрашнего утра легко продрых, а от непонятного шума снаружи.

Что там за суета?

С интересом прислушиваюсь.

За стеной капсулы раздается шмелиный гул толпы, время от времени прорезаемый отдельными выкриками, напоминающими команды.

И шум и крики – не слишком напоминают веселую и довольную ярмарочную, праздничную разноголосицу. Да и толпа, похоже, не слишком-то велика.

Чего это там у них?

Одно понятно – невидимые мне персонажи собрались не для поздравлений кого-нибудь с хеппи бездей. И до новогодних гуляний еще далековато…

Да и, вообще, что им делать именно здесь?

За пропавшего владельца карабина линчевать меня собрались?

Да ну – бред какой! В таком случае – они сделали бы это гораздо раньше. Да и не верю я в способности своих соотечественников, в плане самоорганизации. Слишком аморфными и ведомыми стали. А, может, и всегда такими были…

Хотя, судя по тональности звуков и отдельным крикам, которые мне удается разобрать – происходящее за стеной – все-таки, больше на народные волнения похоже.

Что: «Акела промахнулся»? Интересно где же?

Путч у них тут случился? Мятеж и переворот? Те самые «вторые», которые всегда хотят стать «первыми» – бунт замутили? Тот самый: «бессмысленный и беспощадный»?

Да ну – тоже чушь! И чего только в моем положении не нафантазируешь!?

Ни одна порядочная революция – без стрельбы не обходится. А здесь тихо, как на выборах главы поселкового родительского комитета…

Совсем близко – сразу за дверью капсулы, кто-то бурчит на два голоса.

Ключ подслеповато шерудит в замке моего узилища.

Оп-па!

Вот и обо мне вспомнили! Попросят освободить помещение или новых жильцов подселят?

А может униженный шериф мстить пришел?

Сейчас разделает меня, как бог черепаху!

Дверь распахивается. На темном полу «камеры» появляется сероватое пятно света.

Настороженно всматриваюсь в фигуры двух людей на улице.

Это Федин сосед – Серый и с ним еще какой-то малый. Оба вооружены и держат свои карабины на груди.

– Здорово, Кот! Выходи – амнистия, – басит плотник, – Федор за тебя попросил. Чтобы освободили. Так что, ты можешь прямо сейчас до него двигать. Забрать свое барахлишко и идти куда хочешь. Но можешь и остаться – нам здесь любой боец лишним не будет. Тем более, Мустанг рассказал, что ты свой парень. И жизнь ему спас вместе со своей подружкой…

– Где она? – перешагивая через порог, перебиваю бородача я.

– Ждет тебя у гостиницы. С нами идти – категорически отказалась.

– А у вас тут, вообще, что за фестиваль? – я смотрю на удаляющуюся, плотную кучку людей.

– Смена караула! – в веселой улыбке, скалит зубы спутник моего освободителя.

– А что – прежний уже устал?

– Не совсем. А вот «достал» всех – просто до предела. На Земле наелись! Вот мы и решили – уволить всех их к нехорошей маме.

– Ну, так как – ты с нами, Кот? – снова включается Серый.

Задумываюсь. Лояльное ко мне лично поселковое руководство не помешает, а возможно даже в дальнейшем будет весьма и весьма необходимо!

– А что делать-то нужно? У меня просто со временем – полный завал! Честно – парни! Дикие траблы! Мне…

– Я в курсе, – кивает Серый, – Федя рассказал о твоей беде. Пока помочь не можем – у самих каждый ствол на счету будет, возможно. Мы в принципе интересуемся – на перспективу. Подумай о переезде сюда, как все свои дела разгребешь.

– Подумаю, – обещаю я, заранее зная, что не пойду на это, – А вы что, свою революцию еще не закончили? «Гражданская война» намечается, или что? Где ваш полкан-то? Просто стрельбы я не слышал.

– Без неё обошлось. Всех, кого надо – «теплыми», прямо в кроватях взяли. Забара пока под охраной. Его окружение тоже, – плотник жмет крепкими, широкими плечищами, – Ну, а мы проведем выборы руководства! Прямо сегодня. Там и посмотрим. А насчет «гражданской войны»: да, кто бы знал – возможна она или нет?

– А вы что – не слишком уверены в поддержке большинства населения?

– Нет, – с сомнением качает головой Серый, – За полковника, думаю, тоже немало голосов будет.

– И стволов, – словно разговаривая сам с собой, напоминаю я, – Тогда, лучше его убить. Прямо сейчас – пока еще не поздно. Насколько я рассмотрел этого человека – он всегда будет слишком опасен для вас.

– Нет. Это уже перебор. Все-таки Забара – первый начал создавать поселок.

– Вот именно поэтому. И в идеале – нужно устранить еще и самых ближних к нему. Не всех, но хотя бы тех, которые имеют хоть какие-то политические перспективы и потому тоже представляют опасность.

– Нет! Не стоит начинать новую жизнь с насилия, – похоже, Серый тверд в этом убеждении и с этой позиции его не сдвинешь… Да и некогда мне.

Его спутник, явно менее категоричен в данном вопросе. Я вижу в его глазах согласие с моими словами.

– Тогда, что вы собираетесь с ним делать?

– Отконвоируем подальше – и пусть себе идет, куда хочет.

– А если полковник выиграет выборы? Да, пускай даже сейчас и проиграет, но через какое-то время – решит возвратиться? А он решит: сто к одному!

– За это время мы дадим людям полную свободу действий и покажем, что можно жить и без жесткого управления. Своим умом и интересами.

Открываю было рот, чтобы поинтересоваться, а спросили ли мятежники у жителей поселка – нужна ли им свобода выбора и самостоятельная ответственность за свою судьбу?

Но, не произношу ни слова. А какой смысл?

Похоже, что местные Че Гевары – на всю голову романтики!

Такие – у власти долго не удержатся. На мой взгляд, конечно.

Впрочем, буду рад ошибаться.

– Ну, а в случае, если победит полковник – тогда, скорее всего, нам придется покинуть поселок. Если к тебе придем – дашь «политическое убежище»?

– Без вопросов, парни! – говорю я, про себя подумав, что в случае проигрыша, им еще надо будет очень постараться – целыми и невредимыми выбраться отсюда. Ох и нагнут они сами себя вприсядку, подобным нерациональным чистоплюйством.

– Ну что – тогда я побежал?

– Давай, удачи, Кот! И подумай о нашем предложении, – протягивает руку плотник-бунтарь.

Прощаемся…

Марго обнаруживаю неподалеку от местного отеля.

Мои вещи, кстати, тоже уже при ней. Федина супружница доставила. Отлично.

Принимаю доклад: «Объект на месте. Вчера закупался всякой всячиной и шарашился по городу. Контактировал с очень многими – идентифицировать и запомнить всех не получилось. Уйти из поселка не пытался. Слежку за собой, вроде, не обнаружил».

– Молодец Мата Хари. Представлю к награде. А если серьезно – спасибо, Рита!

В двух словах обрисовываю девушке картину произошедших в городке изменений.

– Может, тогда, нам лучше обратиться к новым властям? – предлагает она, – Пусть арестуют этого человека и допросят?

– Нет, – с сомнением качаю головой, – Это, похоже, совсем не те люди, которые могут и будут действовать жестко. Разведут слюни. Презумпцию невиновности, адвокатов, право хранить молчание – канитель, в общем. Про адвокатов и права – я не буквально, но смысл ты поняла, – вздыхаю, – Да и не до нас, этим наивным мятежникам сейчас. Как бы к вечеру им самим на допросе не оказаться... Я лучше сам с этим персонажем побеседую. Где-нибудь в степи. Без лишних глаз и прав человека. Это эффективней будет.

– Хорошо. А если ты ошибаешься?

– Принесу свои искренние извинения и отпущу его на все четыре стороны, – фыркаю я, – Ты со мной? Решай сама – я не настаиваю. Сейчас.

– Я с тобой, – не задумываясь, кивает Марго.

Удивила! Не тем, что решила поддержать меня, а тем, что не заморачивалась по поводу этого выбора.

– Спать хочешь?

– Да, не особо, – пожимает плечами она.

– Еще день проскакать сможешь?

– Легко, – рисуется своей выносливостью девушка.

Не переоценила бы свои силы!

– Нет уж: пока время есть – ты, давай, хоть сидя, как-нибудь покемарь, – предлагаю я и королева, не возражая, соглашается. Расстелив коврик, бездомной кошкой мостится прямо на траве, в ближайшем «переулке», между жилыми капсулами, свернувшись калачиком и положив головушку на мою свернутую куртку.

– Толкнешь, если что, – поручает мне она и моментально вырубается.

– Да уж, не забуду, – обещаю я, неизвестно кому, – Куда же я без куртки-то…

Вместе с рассветом поселок понемногу просыпается и буднично начинает жить своей умеренно активной, повседневной жизнью.

Большинство его обитателей, похоже, пока еще даже не подозревают о смене руководства.

Впрочем, всё, как всегда и везде – наверху интриги, перевороты и прочие страсти-мордасти, внизу – сонное болото и повседневные заботы о хлебе насущном…

Есть!

Похоже, удача сегодня с нами! Всё происходит вполне вовремя! Марго успела вздремнуть почти целый час, когда крендель в повязке, появляется с вместительным рюкзаком на спине и при оружии.

Ну, и куда же ты намылился? Надеюсь – к своим? Если, конечно, я не выдаю желаемое за действительное и этот парень – действительно «свой» для Юлькиных похитителей. Поживем – увидим!

Во всяком случае – пока он движется к той окраине поселка, что у реки.

Поднимаю Марго.

Немного выждав, следуем за своей целью.

Выбираемся из городка и снова оказываемся в степном раздолье.

Объект преследования ведет себя вполне спокойно. Чешет бодро, не оглядываясь и, судя по всему – даже не подозревает, о нашем к нему интересе.

И все же, мы хоть и крадемся, как цыгане-конокрады по ночной деревне, тип в повязке – может засечь слежку в любой момент.

Трава еще не настолько высока, чтобы надежно скрывать крадущихся людей.

Вот и приходится корячиться, пригнувшись и двигаясь близким к гусиному шагу способом.

Долго мы такой стиль передвижения не выдержим.

– Где-то тут, сейчас овраг должен быть, кажется. Почти параллельно нашему пути, – вспоминает запыхавшаяся Марго, – Может, по нему пройдем, а? Хоть немного спина разгрузится и ноги отдохнут. А то я скоро сдохну!

– Точно! Умница – девочка! – пыхчу я в ответ, – Овраг – это просто здорово! Только мы с тобой по нему на обгон пойдем! А то он быстро кончится и снова придется раком загибаться!

– Ладно! – кивает она, – А дальше что?

– Хороший вопрос, – одобрительно хмыкаю, – А дальше: твой выход! Ты актрисой никогда не мечтала стать?

– Ну, так – как всех девчонок, периодически накрывало. А ты это к чему? – подозрительно прищуривается девушка.

– На «Оскар» хочу тебя номинировать, – немного нервно гыкаю я, – За роль раненой потеряшки в фильме: «Женское коварство не имеет границ».

– Не поняла?

– Чего же тут непонятного? – удивляюсь я, – Сценарий прост, как сама жизнь. Ты, моя прелесть – ложишься у него на пути. Громко и жалобно кричишь: «О, боги – моя нога! Спасите-помогите, люди добрые! Не дайте сироте пропасть в расцвете лет»! Он подходит. Пусть даже без желания помочь, а с целью, цинично воспользоваться ситуацией – надругаться над беспомощной красоткой или ограбить её… Нам его мотивы совершенно не важны… Ну, а дальше – все в лучших традициях кинематографа: благородный герой появляется из-за кустов, направляет на злодея ствол или бьет того по голове и всё. Дело в шляпе!

– Ну, и что дальше? – интересуется она.

– Побеседуем, – размыто отвечаю я.

– А если он не захочет?

– Чего не захочет? Говорить не захочет? Да, куда же денется? Уверяю тебя, что найду доводы для убеждения – даже не переживай.

– Как раз в этом-то – я не сомневаюсь. Имела возможность наблюдать, – хмыкает она, – Я, сейчас, про «надругаться»… Может он, вообще, не по девочкам? – смеется Марго, но взгляд девушки выдаёт её внутреннее напряжение.

– Ну, тогда все еще проще: он увидит великолепного самца, выпрыгивающего из кустов и забудет обо всем на свете. И делай с ним – что хошь! – и немного помолчав, добавляю, – Все будет хорошо – не волнуйся. Обещаю!

Пристально взглянув мне в глаза – девушка молча кивает…