Текст книги "Не молчи, или Книга для тех, кто хочет получать ответы"

Автор книги: Андрей Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой автор рассказывает про то, что новость бывает полезной и не очень

Итак, что же означает это такое знакомое и ясное слово «информация»?

Информация – это новость.

Понятно?

Вроде да. Несложно.

То есть вопросов не возникает?

Что вы имеете в виду?

Имею в виду спросить: а что такое новость? И кто, собственно, определяет: некое известие или там сообщение является новостью или нет?

Вы – Миклухо-Маклай.

Я? Чего вдруг?

Для примера. Итак. Вы – Миклухо-Маклай. Вы приплыли к туземцам...

Ужас!

Сейчас не об этом. Сейчас о том, что есть новость. Представляете, сколько у туземцев для вас найдется новостей? Да, в общем, все будет новостью. Вся их жизнь. При этом заметим, что для самих туземцев в их жизни новостей не будет вообще, а вот в вас, в вашей команде, в вашем корабле – новостью будет все.

И чего?

А того, что новость – понятие абсолютно субъективное.

То, что для одного человека является новостью, для другого – повторение пройденного.

Общение людей – это, помимо всего прочего, еще и обмен новостями. Это могут быть сплетни. А может быть и что-то новое в понимании мира, чем один человек делится с другим.

Существует немалое количество людей, которые стесняются спрашивать. Им неловко от собственного незнания. Им представляется, что все вокруг такие умные, а вот они сейчас спросят какую-нибудь глупость, и все начнут над ними смеяться.

Когда человек берет интервью– не знать не стыдно. Стыдно – иметь возможность узнать и не использовать ее.

Может быть, то, что я сейчас скажу, покажется излишне пафосным, однако я убежден: в повседневной жизни решение взять интервью – это поступок человека, который не желает, чтобы им манипулировали обстоятельства.

Повторим еще раз: жизнь всяко течет, даже когда вы на нее не влияете и ее не анализируете. Всяко вы куда-нибудь да приплывете. Можно вообще ничего не спрашивать и все равно куда-нибудь добрести.

Само по себе решение взять интервью – это борьба с течением. Это – не желание плыть по воле волн, а стремление двигаться по собственной воле. Это поступок, другими словами, некоторое событие, выпадающее из общего течения жизни.

Ага. Два раза. Когда я спрашиваю у продавщицы, свежая ли сметана, я, что ли, поступок совершаю?

Конечно. Можно же быстренько схватить подешевле и помчаться по своим делам.

Любой вопрос, даже самый, казалось бы, обыденный – это попытка понять мир или самого себя.

Ну, вы дали пафоса!

А мы ничего, кроме мира и самих себя, не познаем. Больше объектов для изучения не дано нам. Без умения брать интервью ни себя, ни мир познать невозможно.

Интервью – единственный жанр человеческого общения, который уничтожает незнание и о мире, и о самом себе.

То, что называется «телевизионной карьерой» у меня началось по-настоящему, когда я попал на «Авторское телевидение» к продюсеру Анатолию Григорьевичу Малкину. Анатолий Григорьевич – человек сложный, очень, скажем так, бережливый в отношении денег, люто ненавидящий всех, кто покинул его телекомпанию, и готовый чуть ли не физически их уничтожить, но при этом – личность очень талантливая. К тому же – замечательный педагог.

И вот я, относительно молодой и безотносительно амбициозный, прихожу к продюсеру и заявляю с порога: хочу, мол, Филиппа Киркорова на передачу пригласить. Гордое мое сообщение не производит на Малкина ровно никакого впечатления, и он спрашивает довольно лениво:

– А у тебя есть к нему вопросы? Вот у тебя лично – есть?

Теперь-то я понимаю, что, в сущности, опытный продюсер поинтересовался: а есть ли такая новость, которую лично я хотел бы выведать у этой звезды? Я понял, что такой новости нет, то есть, по сути, нет у меня к Киркорову вопросов. К слову скажу, когда вопросы появились – появился и Филипп Бедросович в «Ночном полете».

В самом конце нашей книги мы побеседуем еще о специфике теле– и радиоинтервью, однако здесь замечу вскользь: если у вас есть возможность выбора собеседника, надо выбирать того, к кому у вас – у вас лично – есть вопросы, то есть собеседник является для вас носителем некоей новости – про самого ли себя или про дело, которое он делает.

Это такой профессиональный журналистский совет?

Да, это совет журналистам.

Это совет только журналистам?

Нет, это совет не только журналистам.

Почему у многих людей так часто возникают проблемы: как заговорить? с чего начать? о чем спрашивать незнакомого собеседника?

Потому что мы часто забываем: надо не просто так вежливо себе беседовать – это скучно. Надо искать у собеседника ту новость, которая для вас интересна.

Каждый человек знает что-то, вам неведомое. Лично вам.

Вы можете себе это представить? Каждый! Любой проходящий мимо вас гражданин; всякий человек, рядом с которым вы трясетесь в автобусе или метро; первый попавшийся вам на глаза житель вашего города или деревни, – знает что-то такое, что вам не известно. Знает новость.

Контакт в интервью устанавливается разными способами, и мы еще поговорим какими именно. Но сейчас важно понять вот что: если вы стараетесь в разговоре узнать то неизвестное, носителем чего является ваш собеседник, то контакт возникнет почти наверняка. Каждому человеку приятно и лестно осознавать, что он знает что-то такое, что известно только ему.

Однажды я ехал на поезде в Грецию. Путь долгий: сначала – до Софии, а потом оттуда на машине – до искомой точки. Всю дорогу я разговаривал с проводниками: они оказались носителями той информации, которую я не знал. Например, один проводник рассказал, как поспорил со своим коллегой, что провезет от Софии до Москвы живого(!!!) барана. А для этого надо было пересечь несколько границ: болгаро-румынскую, потом румыно-украинскую, а потом украино-российскую. Коллега сказал:

– Врешь! Не провезешь! Я погранцам стукну – барана поймают.

– Провезу!

Поспорили на ящик коньяка.

Граница. Входят пограничники, знающие про барана. Заходят в купе к проводнику. Все как положено: один проводник спит под одеялом, другой бодрствует. Весь вагон облазили – нет барана. Так продолжалось на всех границах. Когда доехали до Москвы, проводник сбросил одеяло, и оказалось, что на полке мирно спит ... баран. Его просто опоили водкой, которую бараны – не дураки! – очень любят. Ящик коньяка был выигран.

Однако прямо скажем, информация, рассказанная проводниками, была интересной, но вряд ли она когда-нибудь сгодится мне в повседневной жизни.

Как? У вас нет планов работать проводником?

Ни одного!

Но сейчас не об этом. Внимание! Делается важный вывод: когда мы идем брать интервью, наша цель – получить полезную новость, то есть узнать что-то такое, чего мы не знаем, но что может пригодиться нам в дальнейшей жизни.

На самом деле, разговор с проводниками – это было не интервью. Цель беседы была не в получении информации, а в получении удовольствия, то есть максимально нескучно провести время в длинной поездке.

Когда вы беседуете с незнакомыми людьми, то ваш разговор превращается в интервью не тогда, когда вы задаете вопросы, а когда вы ставите своей целью узнать полезную новость.

Поэтому так раздражают люди, которые в обычном светском разговоре вдруг начинают относиться к собеседнику с дотошностью журналиста, дабы узнать мелкие, незначащие подробности.

Но когда, скажем, вы идете к начальнику спрашивать, повысят ли вам зарплату, – надо четко понимать, что новостью для вас будет именно ответ на этот вопрос.

Можно иначе сказать: ответ на этот вопрос – цель, которую должна поразить ваша стрела. Начальник может много рассказывать про проблемы на работе, про свои личные проблемы, даже анекдотом новым вас потрясти – все это не будет новостью.

Новость в интервью – это то, чего вы не знаете, но хотите узнать.

Незнание необходимой новости – главный побудитель интервью.

Побудитель – некрасивое слово.

Согласен. Зато понятное и запоминающееся.

Если вы спрашиваете у человека дорогу, новостью для вас будет объяснение, как пройти к нужному месту.

Если вы спрашиваете у девушки: «Ты меня любишь?» – новостью будет ответ именно на этот вопрос.

Если вы спрашиваете в ДЭЗе: «Когда будет горячая вода?» – новостью будет не описание причин ее отключения, а дата включения.

Любой человек является носителем какой-нибудь уникальной информации. Начать общение – значит попробовать узнать эту информацию. Начать интервью – значит попытаться выяснить не просто новость, а ту, которая нужна именно вам.

А сам человек может быть новостью?

Какой хороший вопрос! И ответ на него позитивный: может.

И все?

Нет, не все. Но подробности – в следующей главе.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой автор размышляет об одиночество по-русски и рассказывает, какие шаги должен сделать тот, кто хочет от этого одиночества избавиться

Может ли человек сам по себе быть новостью? То есть не та информация, которую он сообщает, а он, сам по себе?

Поэт, помнится, восклицал: «Талант – единственная новость, которая всегда нова!» Поэт прав, конечно. Но хочется добавить к сказанному: человек – тоже новость, которая всегда нова.

Это ж представить только! Население Земли составляет примерно 7 миллиардов человек. Из них более 130 миллионов живут в нашей стране. И при этом каждый из них является носителем своей уникальной информации, потому что проживает свою, уникальную жизнь, из которой делает свои, уникальные выводы.

А почему же вокруг столько одиноких людей?

А потому что люди эти не хотят, ленятся или просто не умеют брать интервью.

Интервью– это универсальный способ избавиться от одиночества. Если вы начали познавать человека как новую для вас информацию, вы не будете одиноким.

Хотя справедливости ради заметим, что быть одиноким в нашей стране – дело почетное. Как-то так уже повелось, что в России уважают одиноких.

Очень часто нам кажется, что одинокий и умный, одинокий и глубокий, одинокий и думающий – это синонимы. А душа компании, весельчак, балагур – человек подозрительный, скорее всего, поверхностный и неглубокий.

Издревле оно ведь как пошло? Выйдет русский человек на крыльцо: над ним – бескрайнее небо, перед ним – бескрайние просторы, а он, посередине, маленький и никому не нужный. Одинокий, другими словами.

Когда будущую императрицу Екатерину Великую привезли в Россию, ее – принцессу маленького европейского княжества – более всего поразило, что можно долго ехать, ехать, ехать, – и ничего нет. Лес, поле, и все...

Русских людей часто считают ленивыми. Это неверно. Мы – не ленивые, мы – раздумчивые. Русские просторы столь велики, что очень трудно преодолеть их с помощью какого-нибудь дела, работы. Куда проще пересечь российские просторы с помощью мысли.

Может, поэтому горевать мы любим больше, чем работать? А извечная русская любовь к пьянству – это не любовь к веселью, как скажем, у немцев или французов, а любовь к совместным раздумчивым беседам.

В русской литературе нет авантюрных писателей, нет своего Александра Дюма. Да и детективщиков великих – нет. Самый наш знаменитый детектив «Преступление и наказание» – рассказ про одинокого человека. И юмор у нас в литературе всегда – со слезами на глазах. Нет у нас ни своего Гашека, ни своего Джерома Клапки Джерома. У нас Гоголь да Зощенко. Одно из самых смешных произведений в мировой литературе «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» заканчивается, как известно, фразой «Скучно на этом свете, господа!»

Интересно, как по-разному трактуется само понятие «одиночество» в России и на Западе. На Западе одиноким считается человек, не встроенный в социальную жизнь. То есть, если встроился – уже не одинок. А ежели ты какой клошар, то есть бомж по-нашему, то одиночество – тебе диагноз.

У нас же бомж может иметь массу друзей и одиночество свое не ощущать вовсе. Потому что в России одинокий – это тот, кто не имеет рядом других, себе подобных.

Почувствовали разницу? Молодцы. Тогда продолжим.

Тот, кто не может найти рядом других, себе подобных, он кого в этом будет обвинять? Себя? Возможно. И это к чему приведет? К страданиям... Мол, бессмысленный я, одинокий чел, нет мне в жизни счастья, никому я не нужен, потому что я неинтересный, тупой, как старый нож, и бессмысленный, как выкинутый фантик. И буду тут страдать.

Но можно же и других обвинять?

Легко. Но результат будет, в сущности, тот же самый. Вот я, мол, такой классный, особенный, ни на кого не похожий, отдельный человек, и этот мир, бессмысленный и беспощадный, понимать меня на фиг не хочет, поэтому я буду тут сидеть, одинокий и непонятый, как страус во льдах или белый медведь в пустыне, что, в сущности, одно и то же. И буду страдать.

То есть и в том, и в другом случае вывод один: страдаю я тут, просьба не беспокоить. Поскольку страдания одинокого человека – и почетны, и естественны.

Страдания чем хороши?

Тем, что в них можно купаться.

А для русского человека, который воспитан на христианстве, приправленном Достоевским, страдать – любимейшее дело. А тут еще... Бездонное небо над головой, просторы эти бескрайние... Ощущение собственной непонятости порождает ощущение собственной уникальности, что приятно. Поэтому сиди тут, страдай, купайся в одиночестве.

На мой взгляд, одиночество – это не беда, а вина человека.

Какой ужас! Как же так! Как вы только можете так говорить? Когда вокруг... Столько... Одиноких... Непонятых... Ля-ля-ля... Вы, автор, не гуманист.

Кричать: я гуманист! – глупо. Но если гуманизм – это любовь к людям, то она не в том, чтобы смотреть, как человек купается в одиночестве, но в том, чтобы помочь ему из одиночества выйти.

Вы знаете, как это сделать?

Знаю.

Ну-ну... Интересно, интересно...

Для того чтобы выйти из одиночества, надо сделать три шага.

Всего-то?

Всего-то. Но это потребует определенных усилий воли и, главное, желания.

Итак.

ШАГ ПЕРВЫЙ. Честно признаться себе, что Вам не нравится Ваше одиночество, и Вы хотите с ним бороться.

Видите обращение с большой буквы написано? Потому что обращаюсь я не вообще к читателю, а вот буквально к Вам – тому, кто держит сейчас в руках мою книгу.

Не, ну правда: чтобы решить любую проблему, надо честно признаться себе в том, что она есть. Именно как проблема.

Это очень трудный шаг. Сделать его мешают и наш менталитет, и наша лень. Оно, конечно: купаться в страданиях легче. Плакать по ночам в подушку и твердить: ничего, Лермонтов тоже страдал от одиночества, потерплю – так надо, – конечно проще. И привычней.

Поссориться с одиночеством – сложней и неожиданней. Не легко сказать: одиночество, я тебя не люблю, я хочу с тобой расстаться.

А вы какое одиночество в виду-то имеете, автор? Вот Христос тоже был в пустыне одинок – разве Он страдал? Или, скажем, писатели там, художники всякие – они же в одиночестве сидят, творят шедевры (или не шедевры).

Так. Спокойно. Не надо приплетать Христа и классиков. И даже не классиков. Я вот тоже эту книжку пишу в одиночестве, но не страдаю по этому поводу. Разве непонятно, про какое одиночество мы говорим?

Непонятно.

Понятно. Мы говорим про то самое одиночество, которое становится для человека проблемой, которое приводит к страданиям, а то и к фрустрации.

Куда?

Не куда, а к чему. Объясняю. «Фрустрация» – слово латинское, переводится как «тщетное ожидание», «обман». Это болезнь такая – фрустрация –психическое состояние, которое характеризуется тревогой, досадой, внутренним дискомфортом, общей напряженностью.

Оно вам надо?

Не надо!

И я говорю: не надо. Поэтому мы ведем речь об одиночестве, которое может к этой самой фрустрации привести. А чтобы к этой самой фрустрации одиночество не привело, нужно сделать второй шаг.

Куда?

Вот здесь вопрос кстати.

ВТОРОЙ ШАГ. Если первый шаг – это осознание того, что вам не нравится быть одиноким, то второй шаг – это понимание того, что вы готовы с одиночеством бороться.

По сути, это выбор: либо понимать, что одиноким быть плохо и страдать; либо понимать, что одиноким быть плохо и бороться с этим. Поэтому осознать «плохость» одиночества – недостаточно. Надо принять решение о том, что вы выходите с ним на тропу войны. Вы не просто не принимаете одинокую жизнь, но готовы с ней бороться.

Сложности, которые, конечно, возникнут в этой борьбе, пугают вас меньше, нежели фрустрация и прочие кошмары, к которым может привести принятие одиночества.

И тогда можно делать следующий шаг.

ТРЕТИЙ ШАГ. Выйти из дома в большой мир и пойти к людям.

Нет, конечно, никаких гарантий, что, выйдя в этот самый большой мир, вы сразу отыщете других, себе подобных. И даже что не сразу отыщите – гарантий нет.

Но, если вы из дома не выйдете, вы гарантированно останетесь одиноким.

Значение слова «гарантированно» понятно?

Да.

Хорошо. Вы выйдете в этот мир, вооруженный пониманием того, что вы устали от своего одиночества и хотите с ним бороться.

И вот тут-то вам и поможет умение брать интервью. Потому что без этого самого умения победить одиночество, то есть расшифровать человека как информацию, невозможно.

А что, нет таких людей, которые счастливы в одиночестве? Которым с самим собой – хорошо? Которым плевать на то, что другой человек – сам по себе информация? И которым, соответственно, совершенно не нужно умение брать интервью, поскольку не собираются они раскрывать других людей?

Есть.

Нет.

Не знаю...

Наверное, есть...

Это не ответы, а прямо-таки наглость какая-то! Вы – автор? Значит, отвечайте конкретно.

Отвечаю. Наверное, люди, которые искренне и радостно купаются в своем одиночестве, словно акула в океане, существуют. Я, правда, больше встречал тех, кто либо кичиться своим одиночеством, считая его признаком собственной неординарности; либо тех, кому лень бороться с одиночеством, и они убеждают всех и себя в том числе, что быть одиноким хорошо.

Вы их судите?

Разумеется, нет. Каждый живет по тем законам, которые ему кажутся правильными, и никто не в праве человека за это судить. (Если, конечно, законы эти не заставляют человека агрессивно вторгаться в жизнь других).

Но таких людей – как говаривал поэт – я не хочу вставлять в книжку. Они к интервью не имеют никакого отношения.

Отчего же?

Оттого, любезный друг, что любая беседа – не устану это повторять – это возможность открыть другого человека.

Тем же, кто не хочет никого открывать, не нужны ни беседа, ни ее законы. Правда, как он будет существовать в нашем мире, не знаю. Но это – его дело.

Мы же продолжим разговор с остальными.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой
автор говорит о том, как важно выбрать собеседника самому, ну и вообще – о том, как его, собеседника, выбрать

Знаете ли вы, что ужасно портит нашу жизнь?

Отсутствие денег!

А еще больше, чем отсутствие денег?

Какой кошмар! Что же это такое?

А ведь в самом начале книги говорили мы о том, что куда больше, чем отсутствие денег, портит нашу жизнь необходимость выбора. Вот эта вот самая необходимость поганит нашу жизнь буквально ежедневно.

Вы никогда не видели человека, который, даже листая меню в ресторане, практически доходит до истерики, выбирая между мясом и рыбой. А женщину, подбирающую платье, в котором она пойдет на светский раут? А мужчину, выискивающего слова для любовного признания?

Выбор – тяжелая штука. Одно успокаивает: человек создан таким существом, которое должно выбирать. Возможность выбирать – для нас такая же жизненная необходимость, как дышать или есть.

Если человек лишен возможности выбирать, значит, он раб.

Этот вывод напрямую относится и к выбору собеседника.

Собеседника для интервью надо стараться найти самостоятельно, исходя из собственного выбора.

А почему так?

Да потому что, если этот выбор сделали за вас, – вас лишили творчества. А интервью – это ведь творческий акт.

Раб не бывает творцом.Раб просто обязан быть исполнителем, в противном случае, у него начнутся серьезные неприятности.

Милое дело... А если я – журналист, и меня посылают брать интервью не к тому, к кому мне пойти хочется, а к кому посылают? Или, положим, я – молодой специалист, и меня все время отправляют к начальству, куда ни один нормальный человек по доброй воле идти не хочет?

Плохо дело. Если вы идете на интервью, как раб, то вам остается лишь исполнять чужую волю, чужое задание.

Раб в интервью превращается в некий диктофон, который честно и бесстрастно записывает то, что ему говорят. Ни больше и ни меньше. Беседу никуда не двигая.

Формальное отношение к делу – это вообще привилегия рабов: под плеткой надсмотрщика не больно-то займешься творчеством. Понятно, что раб не может быть ведущим (ни в принципе ведущим, ни ведущим беседы), потому что ведущий (и в принципе ведущий, и ведущий беседы) – это творческая профессия.

Другими словами: если мне навязали собеседника, мне следует пойти и удавиться, как бессмысленному рабу. Или все-таки есть еще какой-нибудь выход?

Если вам навязали собеседника, вам следует про это забыть.

То есть это как?

Забыть, что собеседник выбран не вами. Убедить себя, что это свободный выбор. (Чуть позже мы поговорим о том, что человек способен убедить себя в чем угодно).

Тут ведь как все происходит?

Вот вы сами выбрали собеседника. Ура! Вперед! Крылышки вырастают, вам интересно, и вы летите побеждать.

А вот вам собеседника навязали. И чего вы начинаете делать? Начинаете предаваться излюбленному развлечению нашего человека, а именно страдать. Доказывать самому себе, что ничего из беседы не выйдет, нужно провести ее как получится. Какие крылья в такой ситуации? Оковы на ногах! Вот вы и плететесь проигрывать.

Не стоит развивать в себе рабскую психологию: мол, нет у меня выбора, пойду поговорю с этим козлом, раз уж так нелепо сложилась моя жизнь. Даже в такой ситуации имеет смысл развивать психологию творца, убеждать себя в том, что вы сами – вы лично! –давно хотели поговорить именно с этим человеком. И как же вам – непосредственно вам –повезло, что ваша мечта осуществилась.

Вот вам для примера – вполне житейская, не журналистская ситуация. Жена требует от мужа пойти поговорить с начальником про что-нибудь неприятное. (Про приятное, как известно, с начальниками не разговаривают, про приятное беседуют с людьми). И вот пока муж не убедит себя в том, что такой разговор ему, мужу, необходим, – никуда идти не следует. Без толку. Ну, разве перед женой отчитается, но это будет единственный результат.

Не такой уж маленький, если вдуматься.

Да, но наша книга не про семейные отношения. А вот хорошее интервью в такой ситуации взять нельзя.

Короче говоря, вывод таков: если жизнь не предоставляет вам свободу при выборе собеседника, надо сделать вид, что свободу эту вы предоставили себе сами.

Понятно. Ну а когда выбор есть, как его осуществить?

Выбор есть? Здорово! Первым делом надо порадоваться, что так все отлично складывается.

А вторым делом?

Порадоваться свободному выбору – это очень важно.Вы еще не начали интервью, а у вас уже есть маленькая победа: вы сами выбрали того, с кем говорить. И теперь ваше интервью, помимо прочего, будет еще и доказательством того, что ваш выбор верен. И вы, конечно, расстараетесь, чтобы самому себе это доказать.

Теперь что касается того, самого главного критерия, который необходим при свободном, самостоятельном выборе собеседника.

Возьмем простую бытовую ситуацию: вы хотите спросить дорогу в незнакомом городе. К кому обратиться?

Если дело происходит в России, лучше всего обратиться к бабушке, потому что российские бабушки путешествуют редко, и пожилой человек, скорее всего, местный житель, хорошо знающий свой район.

Помню, как я потерялся в Вене. Туристов – тьма, местного жителя не найдешь. И вдруг я увидел пару, которая усаживалась на велосипеды. Туристы на велосипедах ездят редко. Я оказался прав, и гостеприимные венцы долго и подробно на смеси разных языков объясняли мне, где моя гостиница.

Вывод? Ищите бабушку?

Ищите компетентного собеседника,а именно такого, который обладает нужной вам информацией.

Казалось бы, чего проще? Выяснил, какой дяденька (или тетенька) отвечают за нужную вам информацию, и пошел к нему (или к ней) за интервью.

Но вот тут кроется подвох. Как в импортных странах, точно не знаю, но в России должность вовсе не определяет знание.Другими словами, человек может называться главным ответственным за... условно говоря... выпечку пирогов, но ничего в этом не понимать. А повар может никак красиво не называться, но в выпечке разбираться блестяще.

Когда у вас есть возможность выбрать собеседника, надо выбирать не того, кто носит погоны, а того, кто делает дело.

Например – не приведи господи! – заболел кто-то из близких. И мы хотим отыскать светилу в области этой болезни: заведующего чем-нибудь, а лучше даже академика. Между тем светилы (и не только в медицине) нередко оказываются «дутыми», а какой-нибудь малоизвестный врач, который сотнями лечит подобных больных, как раз и сможет помочь.

Так как же искать компетентного человека? Компетентный – это тот, кто может предоставить нам максимальную информацию.

Но если он ее еще не предоставил, мы не можем оценить его компетентность. Что же делать?

Нужны верные источники.Чаще всего – это люди, которые вам скажут: вот этот человек компетентен, а этот нет.

Вообще, близкие люди нередко предоставляют более надежную информацию, чем официальные источники.

Но тут надо помнить вот о чем: людям вообще-то очень нравится выглядеть компетентными, и они могут не то чтобы вас обманывать, а просто хвастаться знаниями, которых у них на самом деле нет. Поэтому безусловно можно верить лишь той информации, которую предоставляют люди, вас любящие и знающие.

А если невозможно собрать предварительную информацию, как искать собеседника тогда?

Тогда поможет интуиция.

А что, интуиции можно верить?

Не можно, а нужно.

А что такое интуиция?

На мой взгляд, интуиция – это голос Бога, звучащий в каждом человеке.

В одной из проповедей великого священника Александра Меня есть такие слова. Вне зависимости от того, верующий ли вы человек или нет, прочитайте их внимательно: они, правда, того стоят: «Человек есть амфибия... существо, которое по природе своей призвано жить в двух измерениях, в двух мирах. Мы не духи, но мы и не просто биологические существа, мы принадлежим иному измерению» [1]1
  Мень А. О Христе и Церкви. Беседы и лекции. М., 2002


[Закрыть].

Интуиция – это голос из того самого, иногомира. Мы ведь имеем возможность говорить с Господом где угодно: в Храме; стоя перед иконой дома; в чистом поле. Да вообще нет такого места, где человек не мог бы воззвать: «Помоги, Господи!»

А у Бога есть только одна возможность говорить с нами – это интуиция.

Мистика. Все, что вы с уважаемым отцом Александром Менем утверждаете, – это мистика.

Да, это мистика. Если кому-то так больше нравится, – пожалуйста.

Однако что такое мистика? Это ведь не то, чего нет, а то, что мы сегодня объяснить не можем. Мистика – это, если можно так выразиться, детство открытия. Когда мистика подрастает, она очень часто превращается в совершенно научное открытие.

Ну хорошо. А если я не верю в Бога?

Бог существует вне зависимости от того, верите вы в него или нет.

Это софистика.

Это правда. Ладно, вы вовсе не верите в Бога, а в науку верите?

Конечно!

Так вот, есть такой, чисто научный, термин: межличностная аттракция.

Кого позвать?

Межличностная аттракция – это никак не объяснимый и ничем не мотивированный процесс предпочтения одних людей другими.

Вот и получается: одни говорят – интуиция, другие – межличностная аттракция. Но имеют в виду, в сущности, одно и то же.

По сути, нам нужно понять, что, если вам хочется пойти за получением информации не к этому человеку, а к тому, – это нормально. Это происходит не «непонятно почему», а потому что есть интуиция – голос Бога, она же – межличностная аттракция. И этого неосознанного шага бояться не нужно.

Мне кажется, что глава была столь же важной, сколь и длинной, – имеет смысл подвести итоги.

С удовольствием.

Если у вас нет возможности выбрать собеседника, надо убедить себя в том, что ваш выбор был свободным.

В противном случае – ну просто очень противном – вы обрекаете себя на формальное, нетворческое, неинтересное ведение интервью. Вы превращаетесь в раба.

Если выбор есть, надо выбирать компетентного собеседника, ориентируясь на те источники информации, которым вы доверяете.

Это очень важно помнить: выбирая собеседника осознанно (а не доверяя интуиции), вы должны ориентироваться не на те источники информации, которые принято считать компетентными, а на те, которым доверяете именно вы.

Если же такой возможности нет, то никогда не надо бояться выбирать собеседника, доверяя своей интуиции. Скорее всего, в этом случае вами руководит Бог.

Возможно, во время разговора человек просто предоставит вам информацию – уже здорово!

А возможно, он сам раскроется... Ведь беседа...

...единственный способ узнать и понять другого.

Да! Именно поэтому... точнее, и поэтому, я считаю, что интервью – понятие философское.

Почему, почему?

Я же обещал поговорить об это подробнее? Чудесно! Дальше и поговорим.