Текст книги "Попали (СИ)"

Автор книги: Андрей Макаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 17

Дороги никуда не ведут – они уже там, куда ты только собираешься придти.

Старая китайская поговорка

Серый обозревал готовящийся к отправлению 'табор' и незаметно, как ему казалось, обгрызал на правой руке когти. Потому что то, что там выросло, ногтями уже не назовёшь. Когтищи хоть и были втягивающиеся, но всё равно доставляли массу неудобств. Так он уже пару раз чуть не выколол себе глаз, а в другой раз, забывшись, расцарапал пузо. И хорошо, что ещё только пузо. Нет, такие украшения ему на руках были не нужны. К счастью когти были довольно мягкие и поддавались 'маникюрному' воздействию с помощью зубов.

К походу были готовы уже все обитатели замка, понятно что только те из них что остались живы. Всего их набралось шестнадцать человек и три овцебыка. Или ездовых бизона, он в этом не очень то и разбирался, видел только, что на обычных коров эти твари не похожи. На них сгрузили самые тяжелые пожитки. Но и народ тащил на себе всякого хохарья немало. А первоначально они похоже вообще планировали весь замок с собой захватить. Но тут проявила неожиданную хитрость и смекалку его мелкая подружка. Не требуя, что бы те бросили непосильным трудом нажитое имущество, а попросту выкупив у них часть наиболее громоздких шмоток. Таких как шкафы сундуки кровати и прочее и прочее и прочее. Причём денег она ни у кого не просила, по видимому найдя в замке известную только ей денежную заначку.

Итого обозревая проходящую мимо него колонну и грызя когти на правой руке Серый подбивал баланс так сказать имеющимся у него людским ресурсам.

– Итак, что мы имеем?! Мелкая вредная девчонка – одна штука. Пацан, бабка похожая на ведьму и с таким же как у ведьмы характером что занимается готовкой еды, военный в звании фельдмаршала, маньяк работавший раньше палачом и домработница лет сорока на вид с фигурой как у сушеной воблы все по одной штуке. Да ещё кузнец, пожалуй, тоже сюда относится, к крестьянам его не правильно будет отнести, все же у мужика профессия есть. Теперь трое архаровцев из вчерашних крестьян, которым фельдмаршал разрешил взять мечи и прочую амуницию и освобожденные им же от переноски тяжестей. И вышагивающих теперь с видом бывалых вояк. Ну и все остальные собственно крестьяне или там работники да хоть пейзане как не назови один хрен имеем небольшую толпу тупого быдла в количестве шести человек работать не любящих и при любой возможности готовых радостно сачкануть. Но на этот случай у нас имеются маньяк и фельдмаршал что одного, что второго эти мужички боятся как огня. Похоже даже больше чем нас с Ломом. Лома того вообще скорее уважают чем боятся, и с чего бы это интересно?! Он столько народу перебил и ему почёт и уважение, а мне шепотки за спиной и косые взгляды! Тоже кого-нибудь прибить что ли?!

– Он оглядел свирепым взглядом проходящих мимо него аборигенов. Те, вжав головы в плечи и отводя глаза, постарались побыстрее прошмыгнуть мимо.

– Ну чё?! Двинулись?!

Незаметно подкравшийся со спины Лом, громко сказавший это над самым ухом, заставил Серого вздрогнуть от неожиданности.

– Чё ты ко мне подкрадываешься?!! Так и заикой недолго оставить!

– Гы гы, да у тебя паранойя, никто к тебе не подкрадывался! Да и нечего терять бдительность! Будь всегда начеку, кругом враги!

– Это ещё надо разобраться у кого из нас паранойя… Да да, двинулись уже, как видишь.

Караван неспешно попылил по полузаросшей тропинке, которую только условно можно было назвать дорогой.

Где то примерно через час:

– Лом Лоооом, а давай вон там срежем. Гляди отсюда с холма видно, что дорога петлю делает, так зачем нам лишние километры нарезать?!

Ещё где то через час:

– Срежем, говоришь?! Ну ну! Правильно о таких долбоклюях ещё Суворов говорил 'Пусть по колено в грязи – зато на полметра ближе…'. Ты чё, не видишь, что ты нас в натуральное болото завёл?! И теперь в сторону уводишь всё дальше от того места где надо было повернуть к выходу на дорогу?!

– Нормально Лом, всё путем мы по тропинке идём! Значит, куда-нибудь точно выйдем!

– Что-то я никакой тропинки тут в глаза не вижу!

– Главное что я вижу! Ты присматривай за народом, что бы ни отходили от того места где я прошел, тропинка довольно узкая.

– Присматривай…я тебе что смотритель или смотрящий или может надсмотрщик?!

Ещё примерно через час:

– Куда ты завёл нас Сусанин – герой?!

– Не знаю робяты я сам тут впервой… Серый с готовностью продолжил начатый приятелем стишок.

– Давайте отрежем Сусанину ногу…

– Постойте ребята, я вспомнил дорогу!

– Чё реально вспомнил?! Не звезди мне, сча точно ногу отрезать будем!

– Да вон гляди, островок какой-то в болоте! Сейчас обсушимся, отмоемся, хавчика горяченького сготовим…

Лагерь не спеша обустраивался. Солнце ещё стояло довольно высоко но сегодня уже идти больше никуда не собирались. Всех вымотал этот затяжной марш-бросок по болоту который им неожиданно устроил Серый.

Создание маломальского уюта на небольшой пустынной проплешине среди болот, на которой даже кустов не росло, могло стать большой проблемой, если бы не Лом. Обеспечивший всех сначала чистой водой для помывки, а потом и одеждой. Так что местные оказались в затруднительном положении, то ли выбросить свои шмотки, из домотканой ткани по качеству готовой поспорить с мешковиной, или же всё же отстирать их.

Вообще большинство присутствующих были довольны всем происходящим. За пару дней им удалось увеличить свои капиталы на столько, сколько в обычных условиях им пришлось бы трудиться лет пять. И их благосостояние всё продолжало улучшаться.

В конце концов отстирывать грязную одежду никто не стал, за исключением военного и трёх 'юных ратников' которым было лет по сорок, да и тот ограничился тем что заставил их привести в порядок доспехи и сапоги.

К хорошему привыкаешь довольно быстро и каждый из присутствующих на том островке кто с презрением выбрасывал в болото свою старую и грязную одежду уже видел себя в недалеком будущем как минимум владельцем собственного дворца.

– А я ему значит кричу, сюда иди, типа! А он от меня бежать, я за ним! На, на ему. А он всё убегает, да шустро так, я думаю ну всё не догнать, поднял камень ну из земли такой глиняный и в черепушку его гнилую зафинтилил. И он всё, сразу сдох!

– Че то ты раньше, вроде бы по-другому рассказывал! Ха ха.

– Да ты чё Лом, так всё и было, он сразу от меня хотел свалить! Это я за ним бегал!

И, Серый принялся по новой пересказывать, свою встречу с зомби. С каждым разом всё более приукрашивая историю. Постепенно у рассказа появлялись всё новые подробности и сглаживались шероховатые места в повествовании. Так его байка уже в скором времени грозила приобрести некие черты эпичности в духе древнегреческих мифов и трагедий. Где боги бились с титанами а герои били и тех и других, причем не особо напрягаясь и с перерывами на обед.

– Серый, тебе сколько ложечек сахара в чай класть?

– Пять ложи!

– Не ложи а клади!

– А вот класть мне ни чего не надо.

– А жопа у тебя не слипнется?

– Тебе чё, жалко что ли?!

– Не жалко, но смотри, если ты его не сожрешь… Понятными тебе игровыми терминами скажу, что ресурс это невозобновимый!

У Лома доставать еду всё так же не получалось, и сахар не был исключением. Но был один нюанс, тот предмет, о чьём местоположении он точно знал он мог всё же получить. А уж сахарницу в собственной квартире он знал досконально.

– Там у меня килограмма два всего, и так то можно было бы растянуть надолго, но кто его знает когда нашего отсутствия хватятся… А потом сломают дверь в квартиру всё по переставят а может и вообще выбросят или сожрут. Эх, тяжела участь попаданцев…

– Как ты сказал?

– Попаданцы говорю мы с тобой.

– Вот что за поганые слова ты вечно придумываешь?!

Попаданцы, попуданцы, в-попу-данцы. Лично я никакой не 'в-попу-данец'.

– А кто ты такой?

– Не, ну есть же нормальное слово 'эмигрант'!

– А вот не хрен засерать русский язык погаными англицызмами! Я сказал попуданцы значит попаданцы! Попа… папа…

– Во во, и я про чё, поганое слово!

– Это у тебя мозги поганые, и язык поганый, любое слово можешь опошлить! Или ты думаешь я забыл, как ты смеялся над словом 'Гомо Эректус'?!

Обиженно бурча под нос, что никогда не понимал этих 'ура патриотов' что носят американские джинсы и презирают Америку, Серый тем не менее поспешил свалить подальше от приятеля. Получать в лоб кружкой было неохота, а у того за этим дело не заржавеет. Нервы у Лома и раньше были не к черту, а в последнее время ситуация только ухудшилась.

Глава 18

Образование есть то, что остается после того, когда забывается все, чему нас учили.

Альберт Эйнштейн.

Спрятавшись в шатре, что специально для него, ну и ещё для мелкой девчонки, установили мужики, Серый участия в дальнейших событиях не принимал. Лишь слышал, какую-то невнятную возню, но так как опасной она ему не показалась, то и проявлять любопытство он не стал.

А дела снаружи тем временем обстояли таким образом, что мастер Лерой, бывший замковый палач, а ныне подсобный рабочий с непонятным статусом, собирал растущие в изобилии на болоте вокруг их временного лагеря цветочки. И он как раз тянулся за наиболее красивым из тех, что уже удалось собрать, собираясь потом сплести из них венок на голову юной госпоже в надежде, что это несколько притупит её враждебное отношение к нему. Так вот собирал, он значит тихо и мирно цветочки никого не трогал, ну помимо цветов правда он ещё собирал одну интересную травку, что, будучи добавлена в пищу приводит к скорой и мучительной смерти человека этой пищи отведавшего, но это отношения к делу не имеет. Собирал, он значит, цветы и надо же было такому случиться, что не удержался и, поскользнувшись, рухнул в болото. Конечно, совершенно случайно в это же время там оказался бывший капитан замкового гарнизона Артемий. Который незамедлительно бросился ему на помощь, после того как стало понятно что мастер не утонул сразу и более того, что на его крики уже сбегаются люди.

Вот только, помогая ему вылезти из болота, очевидно по природной забывчивости не заметил, что в левой руке продолжает держать небольшой узкий нож. Которым чуть было случайно и не ткнул в печень вытаскиваемого за шиворот мастера.

Если бы не рука Лома что в последний момент сдавил кисть капитана так что у того хрустнули кости и нож выпал только булькнув в трясине.

Он уже давно наблюдал за вроде бы бессистемными перемещениями 'вояки'. Тут надо пояснить особенность организма старшины Игнатьева, что никак не мог перестать 'жить войной'. Обычный человек в состоянии быть бдительным и настороженным лишь от случая к случаю в отличие от тех же диких зверей и ещё Лома, который просто физически не мог расслабиться. Что послужило тому причиной неизвестно. Была в том виновата черепно-мозговая травма, перемешавшая ему нейроны неведомым образом, или же это был чисто психологический выверт сознания, но было так как есть.

Коронная 'фишка' ниндзя, когда тот по много часов сидит в выгребной яме что бы подкараулить расслабившегося на толчке самурая, с Ломом бы у него не прокатила. Тот не расслаблялся даже в туалете или во сне, спя вполглаза. Или как сейчас за вечерним ужином на природе после изматывающего пешего перехода по болоту.

Конечно, всё имеет свою цену, и 'живущий войной' организм состарится быстрее. Недаром на войне считают год за три, и Лому так же грозит ранняя седина. Но, по крайней мере, в неблагоприятных для жизни условиях у него неплохие шансы до этой самой седины дожить.

Оттащив в сторонку 'вояку' который попытался было 'взбрыкнуть', так что Лому пришлось от души врезать ему в солнечное сплетение. Придерживая в тоже время, что бы тот не упал, так как привлекать внимание к своей небольшой воспитательной беседе он не хотел. Хотя всем было и не до них. Люди были заняты сначала вытаскиванием пострадавшего из болота а сейчас большинство из них толпилось возле него причем полезным делом, отмывания того от вонючей болотной жижи, была из них занята лишь малая часть, а остальные, по привычке любой толпы, просто стояли и глазели.

Дав отдышаться своему 'собеседнику' ударил ещё раз. А когда тот оклемался, поднёс к его носу кулак. Для большей надежности заставив этот кулак переливаться в языках пламени.

'Вояка' отстраняясь от удерживающего его за плечо Лома, отклонил голову назад и, вдохнув запах своих паленых усов, похоже, проникся пониманием всей ошибочности своих поступков.

А Серый в это время приставал к девчонке зашедшей в шатер. Ему так и не удалось выяснить её имя, то как к ней обращались местные больше напоминало титул чем имя собственное, так как и к нему они обращались похожим образом. Разница была не значительной и вполне укладывалась в лингвистические рамки по употреблению таких обращений к различным полам. Возможно, у женщин здесь вообще не было личных имен или же простым людям не положено было к вышестоящим обращаться по именам. Как бы то ни было он во всем планировал рано или поздно разобраться. Но пока что ему было не до разгадывания загадок.

Так как во всех обозримых окрестностях лиц женского пола было всего три, причем две из них на конкурсе красоты проиграли бы даже лошади. То и выбора, собственно, на кого сбросить накопившееся в нем сексуальное напряжение, для него не стояло.

Притянув к себе девчонку он стащил у неё с верху до пояса платье, частично оголив её тело и заставив опуститься на колени прижал спиной к центральному столбику, что держал в палатке крышу. После этого приспустив штаны достал член и похлопал её им по губам. А когда та открыла рот, чтобы вероятно возмутиться подобным его поведением, ловко засунул его ей во внутрь. И держа её одной рукой за волосы начал энергично раскачиваться бедрами. Та, обхватила сверху своими руками его руку, и поначалу, что-то возмущенно мычала. Но так как девчонка и не думала кусаться, то Серый не особо к ней и прислушивался. Наконец он достиг кульминации и, совершив последние пору махов бедрами, взорвался ей в рот неудержимым потоком. Напоследок в порыве оргазма излишне сильно сжал волосы девчонки в своей руке, и вышел из неё. Та возмущенно стукнула его кулачком по ноге и, сбросив его руку, потерла голову. Серый, натянув штаны, смущенно погладил её по голове. Девчонка аккуратно утерла рот платочком, и не думая отплевываться и сейчас возилась с платьем, расправляя его. Приподняв волосы, развернулась спиной к Серому, что бы тот застегнул пуговки на спине. Тот помог ей привести в порядок одежду, и притянув к себе поцеловал в ухо а потом подул в него, та хихикнув вывернулась из его рук и выскочила на улицу.

Серый выглянул следом и увидел как давешний спасенный им от виселицы хмырь, который сейчас, почему то разгуливал в одних кальсонах и сапогах, вручает ей венок из цветов.

Хотя это скорее был не венок, а диадема, так как большинство цветов собранных этим человеком были безнадежно испорчены, затоптанные во время его спасения из болота. Причем даже не спасателями затоптанные, а толпившимися на берегу зеваками.

Та благосклонно приняла это незамысловатое украшение и, надев на голову, покрутилась на одной ноге ловя на себе взгляды, мол как ей обновка, идёт ли?! Все присутствующие, включая и Серого, не замедлили высказать своё 'одобрямс'.

Тут он заметил, что его подзывает Лом, причем стараясь это делать незаметно.

Серый, не будь дурак, понял, что тот не хочет привлекать внимания к их разговору. И как бы прогуливаясь, отправился в дальнюю часть островка, куда вскоре подошел и приятель.

– Слушай Серый, ты же в детстве вроде бы в самодеятельности участвовал?! В драмкружок, какой-то ходил? Да, нет?!

– Ну, ходил, в школе ещё, месяца два. А чё?!

– А то! Ты можешь у вон того, твоего фельдмаршала, как ты его называешь, забрать чашку с кашей и сделать вид, что хочешь из неё пару ложек навернуть?

– Ну это дело то нехитрое… А на хрена?

– Давай! Действуй! Некогда болтать, объяснения потом. Только ты смотри, правда её не сожри, каша почти наверняка отравленная! Все, давай пошел!

Двигаясь в сторону цели, он недовольно бурчал под нос, что Лом его хочет отравить и вот если он умрет то тот еще, потом пожалеет и плакать будет, да поздно уже станет.

Забрал миску вместе с ложкой у ещё только собиравшегося приступить к трапезе 'фельдмаршала'. Выпрямился, и неторопливо перемешал кашу потом зачерпнул полную ложку, и разинув пошире рот наклонился над миской делая вид что, ща как всё сожрет за два приёма максимум. Хотя, что делать дальше если ничего не произойдет, он не очень представлял. Не есть же в самом деле, для большей достоверности, отравленную кашу. Но ничего больше делать ему и не пришлось. Заголосивший, как старуха на базаре у которой украли гуся, выскочивший непонятно откуда мастер Лерой выбил у него миску с кашей и ползая вокруг на коленях принялся, по-видимому, каяться в грехах.

Серый отпихнул его ногой, сапог на которой тот порывался поцеловать и перевернув ложку вывалил находящуюся в ней кашу на землю после чего саму ложку забросил в болото а вслед за ней пинком отправил туда же и миску.

Тихонько подошедший Лом пнул ползающего на коленях бывшего палача и добившись таким образом его внимания показал тому на валяющиеся на земле остатки пищи и после этого потряс у того перед носом выставленным указательным пальцем. После чего уже показал два пальца и после этого с многозначительным видом провел большим пальцем по горлу. Так буквально на пальцах объяснив тому, что живет тот только до следующего нарушения дисциплины. И, похоже тех, кто не понял его нехитрой пантомимы, среди присутствующих не было.

Выдав, глупо хлопавшему глазами 'вояке', алюминиевые миску и ложку, Лом счел инцидент исчерпанным.

А до того похоже только сейчас стало доходить, что оказывается не только ему бывший палач не нравится, но и тот в отношении его, отнюдь не пылает братской любовью. Но, однако же, он ничего предпринимать в ближайшее время по этому поводу не собирался. Дважды, за неполный час, побывав на волосок от смерти, он чувствовал, что необходимо несколько сбавить обороты. И если и решать вопрос с мастером Лероем, то только тогда, когда его новых знакомых не будет поблизости.

Глава 19

Ученик колдуна без учителя, является существом, которое опасно и для себя и для окружающих, и оно должно быть умерщвлено как можно быстрее… на алтаре Сета.

Тот-Амон.

Злой и не выспавшийся Лом поднял всех, как только на небе едва забрезжил рассвет.

Места на ночь в шатре ему не досталось, а попытка достать палатку закончилась полным провалом. Так что он, замотав голову в два слоя противомоскитной сеткой и проворочавшись полночи, наконец-то задремал, когда его укусила выползшая из болота пиявка. Матерясь сквозь зубы, он посыпал её солью, и с удовольствием смотрел, как она корчилась пока не издохла. Но больше уснуть толком так и не смог, находясь до самого рассвета в легкой полудреме. Продолжая в полусне-полубреду, вяло ругать неправильных пиявок, что так больно кусаются, хотя их укусы вообще не должны чувствоваться. И вообще весь мир тут, какой-то неправильный, и его просто необходимо весь разрушить до основанья, а затем мы свой мы новый мир построим, кто был ничем – тот станет всем…

Так во сне переживая стихотворные строчки 'интернационала' он не столько проспал, сколько промучился до рассвета.

И сейчас прервав всем утренний, самый сладкий сон, удовлетворения от сделанной гадости, к большому его сожалению, у него не наступило. Наоборот раздражение у него только росло от того что все двигались как сонные мухи, норовя заснуть на ходу. Да ещё и видно было плохо, так он пару раз уже запнулся, едва не пропахав землю носом, не разглядев впотьмах колышки от шатра.

Так что в путь двинулись все равно лишь, когда окончательно рассвело. Пока собрали имущество, навьючили его на ездовых бизонов, перекусили по быстрому, времени уже прошло порядочно. Но оно и к лучшему, потому что глупо ходить ночью по болоту. Пусть оно уже и значительно обмелело, напоминая скорее заболоченную равнину, но мало ли какие ямы там ещё могут встретиться на пути.

Впереди опять шел Серый. Он никаких ям не боялся, утверждая, что видит тропинку, и по ней и идет. Не утруждая себя даже проверкой перед собой дороги с помощью длинной палки, которую ему попытался навязать Лом. Но тот только отмахнулся от него.

Так не спеша и без происшествий двигались загребая ногами вонючую грязь в течении пары часов. Хотя не все шли пешком, девчонка и старуха ехали на бизонах, умостившись посреди тюков. Так как передвигайся те наравне со всеми, то скорость движения их 'табора' значительно бы упала.

Местность постепенно повышалась, пока наконец примерно ещё в получасе ходьбы не показалась ясно различимая граница за которой уже точно была твердая земля.

Но перед тем, как те до неё добрались, с ними случилось ещё одно происшествие.

– Гляди, такого ты встречал?!

– Да, вроде бы. Только этот ещё и грязный.

– Ну, давай показывай, как ты их побеждаешь.

– Не, ну вот почему опять, грязный, вонючий зомби?! На болоте водяные должны жить, или там, кикиморы, на худой конец! Ща, я ему покажу кузькину мать!

Размахнувшись, Серый кинул свой меч, что таскал на поясе в неторопливо бредущего, куда-то мертвеца, что пока не обращал на них внимания.

– Сдохни сссука!

Тот, вцепившись в прилетевшую в него 'железяку', рухнул на месте.

– Не, ну ты тока глянь, эта тварь мне меч погнула!!! Как я его теперь в ножны засуну?!

– А ты его в руках носи. Гы гы.

– Ага, щаззз. На хрен он мне не сдался!

– Гляди, вон там ещё двое.

– Ну всё, хана вам кролики! Всех убью, один останусь!

И Серый побежал к видневшимся впереди, по ходу их движения, очередным зомби. На бегу размахивая пустыми ножнами от меча.

Не добежав, сходу, метров за пять, метнул своё оружие в одного из них, присовокупив к этому привычное уже пожелание 'сдохнуть'. И оставшись с голыми руками против второго, направил на того с грозным видом фигу.

– Сдохни!

Но тот, однако, и не подумал последовать этому дружескому совету. Довольно шустро заковыляв к Серому, вытянув в его сторону руки и раззявив пасть.

Вот тут Серый слегка струхнул и разозлился. К его счастью разозлился все же сильнее. И как бы толкнул в сторону врага всю свою ненависть к этому ходячему трупу, один из которых, не так давно и так позорно гонял его по холмам. Сопроводив это ещё одним пожеланием для того сдохнуть.

На этот раз результат был. Зомби, зашатавшись, рухнул. А Серый облегченно выдохнул воздух из груди.

Эта победа, не столько даже над зомби, как над самим собой подняла его боевой дух на небывалую высоту.

– Э, как я его?! Видал?!

– Вон ещё один ковыляет. Спорим, что не сможешь повторить?!

– Да как два пальца об асфальт!

– Эй ты, айда сюда! Стоять. СТОЯТЬ!!!

На этот раз, сопроводив команду волевым импульсом в сторону цели, он добился желаемого результата.

– О, то-то же!

– СИДЕТЬ!

– АПОРТ!

– Гры ррыыыыыр

– Да не меня апорт, собака ты дикая! Лом Лом, херали ты ржёшь?!! Отстрели эту падлу, пока он меня не покусал.

Наконец перестав хохотать, тот внял просьбе приятеля бегавшего кругами от своего 'питомца'. И прилетевший в голову мертвеца огненный шар положил конец существованию неправильно понявшего команду зомби.

– Ты Серый, хоть знаешь то, что значит команда 'апорт'?

– Ну, 'взять'.

– А кого именно взять?! Эх ты, некромант недоучка!

Так они неспешно и передвигались, когда как-то незаметно, наконец-то кончилось болото. Сделали небольшой привал возле мелкого ручейка, что втекал в оставленную позади трясину. Отмылись, поели горячей похлебки и двинулись дальше.

Им ещё несколько раз встречались праздношатающиеся мертвецы. Серому даже удалось один раз науськать одного зомби на другого. Но дальнейшим его планам по дрессировке трупов положило конец то, что в этой битве его 'питомец' позорно проиграл, потеряв голову. В буквальном смысле. А в дальнейшем Серому не давал уже шанса поэкспериментировать его приятель, который, заявив что 'и так еле тащимся' теперь издалека расстреливал огненными шарами немногих встреченных мертвецов. Не давая Серому к ним приблизиться на расстояние, с которого у того получалось на них воздействовать.

Но Серый все же вывел для себя закономерность, что если он в зомби чем-нибудь кинет, сопроводив это высказанным вслух или же даже мысленно пожеланием, то никаких волевых усилий от него почто что и не требуется для того что бы зомби уже окончательно упокоился. А вот если же он пытается на того воздействовать на расстоянии никак к тому не прикасаясь даже при посредничестве подручных предметов, то усилий для этого требуется в разы больше. И уж когда он попытался не просто приказать трупу окончательно сдохнуть, а отдавать другие команды, то у него было после этого такое чувство, что он затащил мешок цемента как минимум на третий этаж. К счастью это довольно быстро прошло.