Текст книги "Скопление Ширана"
Автор книги: Андрей Ливадный
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Ад техногенного боестолкновения бушевал всего лишь минуту, но его последствия были воистину ужасны.
Северная часть периметра превратилась в дымящиеся руины, две БМК горели, на месте компьютерного центра образовался клубящийся гриб, под которым скрывалась исполинская воронка.
Третий истребитель, похожий на факел, медленно падал, прочерчивая зримую дугу на фоне черных, затянутых тучами небес.
В этот момент со стороны разбитых укреплений рванул первый порыв настоящего шквалистого ветра, который принес с собой тонны песка.
В серо-желтой мути мгновенно потонули контуры зданий.
Шайгалов, оглушенный, дезориентированный бесновавшимися вокруг взрывами, нашел в себе силы включить резервный канал связи:
– Всем наверх! Истребители сбиты. Подразделениям выдвигаться к северной стене периметра. Командирам взводов действовать по обстановке!
«Главное – отбить атаку, пережить эту ночь» – вот единственная мысль, которая глухо ломилась в виски полковника с болезненным ритмом участившегося пульса.
Планета Сауд
Машины работали быстро и качественно.
Зураб Ахманов наблюдал за строительством с балкона южного крыла дворца, перед которым под защитой незримого стасис-поля древние механизмы, позаимствованные из консервационных хранилищ колониального транспорта, в данный момент выравнивали рельеф, формируя планировку будущего парка.
Мысли Зураба этим утром были далеки от вопросов межпланетного противостояния. Его фактически не волновали кровавые события, развернувшиеся на далеком Ширане. Штурм базы являлся вынужденной мерой. Ахманов знал полковника Шайгалова и прекрасно понимал, что тот не сдаст базу без боя. Ширан оказался единственной планетой, где гарнизон за год изоляции сохранил дисциплину и боеспособность. Выбирать тут не приходилось. Мысль о том, чтобы договориться с Шайгаловым, он отмел сразу, не тот человек полковник. Не станет он играть на инстинктах местного населения.
Зураб поморщился. Он не хотел думать о Ширане, но проблема сидела как заноза, постоянно напоминая о себе на уровне подсознания.
Откровенно Зураб хотел одного – спокойствия. Он устал от войны. Однако осуществить свою мечту, прожить еще много лет в комфорте и достатке он мог лишь при одном условии: все шесть обитаемых миров скопления должны находиться под его полным контролер. Главное, чтобы на свободе не осталось ни одного офицера или солдата Альянса. Эти миры должны быть полностью изолированы, все генераторы гиперсферных частот уничтожены, должна исчезнуть сама память о том, что вне скопления есть еще десятки, если уже не сотни обитаемых миров.
При рассмотрении данного вопроса любой солдат или офицер Альянса вставал у Ахманова как кость в горле. Он знал, что люди, прошедшие ад Галактической войны, не примут навязанных им правил. Они захотят жить своей жизнью, наплевав на утратившие значение звания. Что толку в его адмиральском мундире? После капитуляции Альянса любой боец, воспользовавшись современными знаниями, может стать маленьким царьком или божком в среде деградировавших цивилизаций.
Зураб не хотел провести отпущенные ему годы в крысиной возне междоусобных войн. Либо все, либо ничего.
Нарушив ход его мыслей, сзади раздались шаги.
Зураб обернулся.
По широкой террасе уверенной походкой к нему направлялся Рашид Кемранов – тот самый молодой, еще не обрюзгший воин, что встречал его на территории залитой кровью ремонтно-технической базы.
Сказать откровенно, Ахманов презирал этих людей. Поначалу ему казалось, что его этнические корни дадут свежие побеги в среде родственных цивилизаций, но слишком велика оказалась пропасть между адмиралом Военно-космических сил Альянса и деградировавшими наследниками древних народов.
«Впрочем, деградировали ли они?» – вот вопрос, который невольно задавал себе Зураб еще с памятного посещения этих миров десять лет назад, во время инспекции ремонтно-технических баз.
Дикие, не признающие ничего, кроме власти грубой силы, отвергнувшие все блага цивилизации племена– иного термина Зураб подобрать попросту не мог. С одной стороны, это, конечно, к лучшему. Невежество всегда дает действенные рычаги для управления массами, но, с другой точки зрения, ему становилось обидно от одной лишь мысли: неужели я потомок дикого, варварского народа?
Конечно, Ахманов был не прав в своих выводах. По пути регресса пошли многие колонии Первого Рывка, вне зависимости от этнического состава колониальных транспортов.
Он ошибался во многом, потому что не знал истории в надлежащем объеме. Выхватив лишь фрагмент знаний из широкого контекста исторического развития, Зураб считал, что вполне понимает сущность этих людей.
Он совершил главную ошибку, о которой пока не подозревал. – стал презирать их, плохо скрывая свои истинные чувства.
Рашид Кемранов всю ночь просидел над древними манускриптами.
Он был далеко не глуп, выгодно выделяясь среди прочих эмиров, но сейчас его рассудок столкнулся с проблемой, которую не мог разрешить.
Власть нового человека, несомненно, была велика, ее утверждали призванные им силы, против которых у Рашида попросту не было способов борьбы. Ранее, до появления Аль Ахмана, он не задавался глобальными вопросами, жил, как жили поколения предков, заботясь о благополучии своего рода. Что касается «людей неба», появившихся на Сауде, когда Рашиду едва исполнилось десять лет, то он ни разу не контактировал с ними. Род Кемранов кочевал далеко от земель, на которых расположилась военная база Земного Альянса, и по большому счету Рашиду не было до них никакого дела.
До тех пор, пока год назад не появился этот человек.
Он собрал всех эмиров (что само по себе являлось делом неслыханным) и без каких-либо пояснений объявил им, что наступает новая эра в жизни кочевых племен. Он пообещал великие блага, говорил долго, убедительно, но, как оказалось, пока Аль Ахман рисовал перед эмирами радужные картины недалекого будущего, прилетевшие вместе с ним механические исчадия одновременно появились во всех без исключения поселениях Сауда, безжалостно перебив стражу и захватив в заложники старших детей эмиров.
Ахман не страшился содеянного. Он спокойно объявил о том, что забирает наследников многочисленных родов Сауда для воспитания – через несколько лет они вернутся на земли своих отцов великими воинами, им будут подвластны ужасные механические создания.
Рашид не строил иллюзий по поводу данных обещаний.
Пережив первую неистовую вспышку ярости, он поклялся себе, что не умрет, глупо кинувшись на неживых телохранителей Аль Ахмана.
Их наследников взяли в заложники – это было очевидно для всех. Но что они могли сделать?
Реакция на событие была разной. Кто-то безропотно подчинился, решив, что раболепие вернет им надежду, кто-то воспринял похищение как факт, объявив наследником рода младшего из сыновей, Рашид же не спешил – он затаил лютую ненависть к человеку, оскорбившему его.
Чувство прижилось, словно змея, пригревшаяся на груди.
Оно не угасало со временем, лишь глубже въедалось в мысли, трансформируясь из горячих позывов к необдуманным действиям в холодную расчетливую ярость.
Вот и сейчас, приближаясь к новоявленному правителю, объявившему себя властелином шести звездных систем, о которых Рашид имел лишь смутное представление, он привычно натянул маску равнодушного послушания, стараясь не выдать истинных, клокотавших в груди чувств.
Он тысячу раз мог убить самозванца, но интуитивно понимал: это не станет решением проблемы, не вернет ему сына, и на место Аль Ахмана придет кто-то другой.
Нет. Этого нельзя допустить. Следовало понять врага, в точности узнать, откуда пришел Зураб, как он держит в подчинении такое количество преданных, лишенных души, смертельно опасных демонов, дающих ему безграничную власть над смертными.
– Приветствую тебя, великий Аль Ахман!.. – Рашид склонил голову.
– Здравствуй, Рашид. Какое дело привело тебя ко мне?
– Вернулись демоны с Ширана.
Зураб поморщился, и это не ускользнуло от взгляда Кемранова.
– Рашид, сколько я могу повторять – машины не демоны. Посмотри вокруг, – Ахманов обвел широким жестом панораму строительства, – разве демоны способны творить добро? Строить дома, разбивать парки?
– У них нет души. Я читал старые книги. Все, у кого нет души, – дети шайтана.
Зураб отвернулся: «Бесполезно, да и не нужно объяснять Рашиду, что такое кибернетические механизмы. Все равно не поймет. Пусть считают меня кем угодно, повелителем демонов, воплощением мистического зла, тем проще будет управлять ими, внушая ужас, а значит, пресекая на корню сами мысли о неповиновении».
– Ты хотел что-то еще, Рашид?
Кемранов кивнул.
– Говори.
– Когда к нам вернутся наследники?
– Скоро. Сейчас их обучают повелевать демонами, – с усмешкой произнес Зураб. – Когда твой старший сын вернется, он будет великим воином, способным понять, что такое цивилизация.
Рашид промолчал. В эту минуту он понял главное: его сын, даже если и вернется, уже никогда не будет прежним. Он уподобится людям неба, а это, по понятиям Кемрана, было равносильно предательству.
Ярость разгоралась в его душе с новой силой, но Рашид не видел выхода. Он не понимал наступивших перемен. Имея все качества полководца, Кемран знал, что порой терпение – лучшее оружие, но надолго ли хватит его выдержки?
– Какие вести принесли демоны с Ширана? – по-прежнему усмехаясь, спросил Ахманов.
– Идет бой, – лаконично ответил Рашид. – Металлические птицы погибли.
Он понял, что не зря заставил себя пересилить инстинктивный страх и подойти к тем исчадиям, что спустились с небес.
Внезапная бледность, пятнами проявившаяся на щеках Аль Ахмана, послужила Рашиду наградой за несколько секунд ужаса, когда равнодушная машина холодным, металлическим голосом ответила ему на заданный вопрос.
Ахманова действительно неприятно поразила новость, хотя потеря трех «Фантомов» была заранее просчитана – он сознательно шел на жертву ради того, чтобы сокрушить периметр базы, открыв путь сотням воинов-кочевников.
Гораздо хуже оказалось иное понимание: он услышал о потерях из уст Рашида.
«Но я не могу разорваться на части, мне не проконтролировать все исполнительные кибернетические системы», – подумал он. Чувство одиночества, нередко посещавшее его, вдруг подкатило к горлу с особой остротой.
«Я устал от борьбы, – думал Ахманов. – Я хочу покоя, а вынужден разрываться между сотнями проблем».
Он посмотрел на Кемранова и подумал, как здорово было бы иметь в своем распоряжении преданных офицеров – пусть бы они вели локальные бои, объединяя планеты, уничтожая инакомыслие.
«Одному мне не справиться. Ждать, пока взятым в заложники детям будут имплантированы устройства для нейросенсорного контакта, долго – они еще слишком малы, чтобы стать настоящими помощниками, твердой неколебимой опорой, силой, способной контролировать шесть звездных систем скопления».
Он вновь с сомнением покосился на Кемранова, который стоял, отрешенно глядя на маленькие фигурки кибермеханизмов, похожих с высоты террасы строящегося дворца на крохотных безобидных насекомых.
– Так ли ты боишься демонов, Рашид? – внезапно спросил Ахманов.
Тот обернулся, но ответил не сразу. Некоторое время он смотрел себе под ноги, а затем поднял взгляд и произнес:
– Прирожденный воин не знает страха.
– И ты не испугаешься, если я предложу тебе стать во главе отряда машин?
Опять недолгая пауза, за которой последовал короткий ответ:
– Нет, я не испугаюсь.
Ахманов задумался. Возможно, это выход? Трудно проверить преданность Рашида, но ее можно воспитатьв нем, внедрить в сознание в момент имплантации. Вопрос в том, выдержит ли его сформировавшийся рассудок резкие перемены в сознании?
Нет, одного Рашида мало. Если идти на риск, ставить эксперимент, то нужно подобрать несколько десятков кандидатов. Мнемоническое программирование сделает из строптивых воинов-кочевников послушных офицеров, в этом Ахманов не сомневался. Более того, подобная ситуация только укрепит веру остальных в могущество адмирала.
«Да, я должен рискнуть, иначе измотаю себя в мелочных проблемах, которые, к сожалению, неспособны эффективно решать чистые кибермеханизмы».
– Ты сможешь привести ко мне воинов, которые не побоятся командовать демонами?
– Смогу, – на этот раз Рашид ответил без промедления.
– Приведи их ко мне, – произнес адмирал, не заметив, что его собеседник слишком быстро дал утвердительный ответ, словно предчувствовал заранее, что такой разговор рано или поздно состоится, и был готов к нему.
– Я сделаю все, как ты приказал, великий Аль Ахман.
Пригревшаяся на груди Рашида змея шевельнулась, приподнимая голову.
Скоро ее яд вольется в кровь человека, посмевшего оскорбить главу рода Кемран. Пусть для этого ему самому придется стать кем-то другим – Рашида, как истинного воина, не волновали пути свершения мести. Главное – увидеть, как враг корчится у твоих ног. Ради этого он готов был пойти на все.
Бой был страшным.
Ослепительные лучи прожекторов тонули в вязкой пелене песчаной бури, сканеры боевой экипировки практически бездействовали среди тонн песка, поднятого в воздух неистовым ветром.
Казалось, сама природа Ширана, беснуясь, бросается на приступ разрушенных орбитальной бомбардировкой стен периметра.
– Серв-машины – вперед!
Шайгалов отдал приказ, понимая, что иначе базу не удержать – воины на земурах врывались в бреши нескончаемым потоком, они, в отличие от закованных в металлокевлар немногочисленных защитников периметра, прекрасно ориентировались среди природного катаклизма – выработанные веками инстинкты гнали верховых животных вдоль стен, по кругу, а оседлавшие их воины поливали безжалостным автоматным огнем все, что попадало в поле их зрения.
Учитывая количество нападавших, спустя четверть часа после бесноватой атаки «Фантомов» оборона была раздроблена на отдельные очаги, враг полностью овладел внутренним пространством укреплений, обезумевшие земуры несли своих всадников по бесконечно повторяющемуся кругу, шквал автоматных очередей хлестал по стенам и окнам, в сумеречном аду с неистовым напором кочевников не могли справиться даже кибернетические системы боевых машин – они выкашивали десятки нападавших, но на месте павших появлялись сотни безумных всадников.
Через десять минут у БМК закончились боекомплекты, и только «Хоплиты», выдвинувшиеся к проломам, продолжали вести огонь из зенитных установок.
Это был бой, перечеркнувший все имевшиеся когда-либо прецеденты.
Спустя полчаса Шайгалову не оставалось ничего, кроме отдачи рокового приказа: он снял программный запрет, разрешив серв-машинам открыть огонь из ракетных установок внутрь защищенного периметром пространства.
Три залпа, произведенные «Хоплитами», решили исход боя, одновременно поставив жирную точку в существовании базы Ширана.
Ракеты, выпущенные с короткой дистанции, уничтожили большую часть безумного воинства, но они пробили перекрытие подземных коммуникаций, повредив системы контроля и контуры охлаждения реактора.
Среди беснующейся песчаной бури из-под треснувших стеклобетонных плит в воздух удалили гейзеры перегретого пара.
– Все. Паша, кранты. – Шайгалов сменил опустевший магазин «шторма».
– Что предлагаешь, командир?
– Нужно эвакуировать людей. За час.
– Куда мы пойдем? – В голосе Кайманова прозвучали нотки обреченности.
– Ты поведешь людей к основному модулю колониального транспорта «Ширан». Нам ведь известны координаты места посадки, верно?
– И что с того?
– Мы улетим. Нам нет места ни на одной из этих планет. Нету, понимаешь?
– Понимаю. – Кайманов приподнял забрало боевого шлема и зло сплюнул. – Будем искать новую родину? А как же этот самозваный эмир? Так и останется властвовать тут?
– Его я возьму на себя. Выводи людей, Паша. Риган сможет поднять основной модуль колониального транспорта, мы с ним уже обсуждали данный вопрос.
– Готовился к худшему, командир?
– Готовился. Но не к такому. – Шайгалов посмотрел на клубящийся ядовитый пар, смешивающийся с порывам песчаной бури. – Мы обсуждали этот вопрос на случай, если базы будут обнаружены Флотом Колоний.
– Я выведу людей, не сомневайся. Но что задумал ты?
– У нас есть один «Фантом». Думаю навестить Сауд и поставить жирную точку в этом вопросе.
Планета Сауд. Низкие орбиты. Трое суток спустя после событий на Ширане
Зураб Ахманов стоял на террасе строящегося дворца.
Сегодня у него было отличное настроение. Наконец тутой узел проблем начал распутываться – с катастрофическим падением базы Ширана в скоплении не осталось воинских формирований бывшего Альянса, способных каким-то образом нарушить его планы.
Количество погибших его не волновало.
Был у Ахманова и еще один повод для оптимизма. Сегодня утром он отправил группу воинов во главе с Рашидом в автоматизированную полевую лабораторию, где они пройдут имплантацию и мнемоническое кодирование, получат толику современных знаний вкупе с психологической установкой на полное повиновение ему – Зурабу аль Ахману, единственному правителю шести звездных систем.
«Они выйдут из полевой лаборатории преданными, как собаки», – думал Зураб, глядя на панораму величественной стройки.
Он не видел, как в утренних небесах падали темные точки кассетных бомб.
«Бомболюки закрыты».
Лаконичное сообщение кибернетической системы совпало с тем моментом, когда компьютеры разделяющихся боевых частей послали сигнал о завершении маневра точного наведения на цель.
Полковник Шайгалов откинулся в противоперегрузочном кресле пилот-ложемента.
Внизу, под пухлой шапкой атмосферы, расцвели множественные огненные бутоны попаданий. Удар ковровой бомбардировки накрыл несколько десятков гектаров поверхности Сауда, где, по данным сканирующих систем, было сосредоточено девяносто процентов всех обнаруженных кибернетических механизмов, среди которых датчики зафиксировали лишь один сигнал, идентифицированный как «человек».
Полковник не сомневался, этим «человеком» был тот самый негодяй, что, воспользовавшись капитуляцией Альянса, решил создать собственную империю из шести звездных систем.
Нет! Пусть эти миры живут своей жизнью!
Шайгалов устал от войны и потерь. Он больше не хотел ни крови, ни мести.
Мы найдем, обязательно найдем свободную от поселений планету.
Словно подтверждая его мысли, сдавленно пискнули датчики систем обнаружения, отмечая бледный фантом появившегося в метрике трехмерного космоса основного модуля колониального транспорта «Ширан».
Полковник развернул истребитель.
Сауд. Месяц спустя
Рашид в окружении двадцати воинов стоял среди безобразных воронок.
Неведомая сила, обрушившаяся с небес, превратила в уродливые обломки огромный дворцовый комплекс.
Среди изувеченной техники и рухнувших зданий уже начала пробиваться трава.
Темнеющее вечернее небо постепенно наполняли звезды.
Рашид поднял взгляд и долго, пристально смотрел на мигающие колючие искорки далекого света.
Теперь, благодаря усилиям кибернетической системы полевого хирургического центра, он понимал многое.
Вокруг него валялись останки обыкновенных механизмов.
Демон тут был только один, но его плоть уже обглодали падальщики.
Возведенный в сознании Рашида мнемонический блок оказался бесполезен – воин не мог подчиняться мертвецу.
Теперь, обладая насильно транслированными в его рассудок знаниями, Рашид, дикая, свирепая натура которого не претерпела никаких изменений, с холодной ненавистью смотрел на далекие искры света.
Там обитали демоны во плоти, которые пытались поработить его народ.
Теперь он точно знал, что ему предстоит сделать в жизни.
Так, с пристального взгляда Рашида Кемранова, началась недолгая эпоха космического Халифата, а вместе с ней – Вторая Галактическая война.