Текст книги "Особое задание (Киберхаг)"
Автор книги: Андрей Ливадный
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Спасибо, Кирилл. Ты мне очень помог.
Вронин внимательно посмотрел на Немершева. От Вадима не ускользнуло, что в душе лейтенанта идет какая-то борьба.
– Погоди, командир. Это не все. Тебя не интересует источник слухов?
– Чтобы набить морду? – Вадим усмехнулся. – Мне, Кирилл, сейчас не до того.
– Понимаю. И все же выслушай меня внимательно. Я тоже не вчера родился. Тебя заперли в госпитале, якобы на реабилитацию, а нас вдруг начали усиленно готовить, постоянно тренируя по новой, не совсем внятной методике, потом с нами на занятиях по курсу мнемонической защиты вдруг оказывается группа из четырех офицеров. Они из ведомства Стангмаера. Занимались по ускоренной программе. Одновременно осваивали новые аппаратные модули своих имплантов. Один из них проговорился, что их готовят для акции зачистки, мол, придется прибить двух киберхагов.
– В первый раз слышу такой термин, – насторожился Вадим.
– Я тоже. Старший в группе – капитан Доргаев. Мне он не понравился. Неприятный тип. И слишком много болтает для разведчика.
– Например?
– Например, о том, что два киберхага развели на Зороастре крутого спеца из нашего подразделения. Намек был более чем прозрачный.
– И ты решил копнуть?
Вронин кивнул, наполняя бокалы.
– Ты не ошибся, командир. Обе девушки – люди, – он отпил маленький глоток и добавил: – Только искусственные люди. Или, по-другому, – киберхаги.
Немершев все больше мрачнел, слушая Вронина.
– Так, Кирилл, давай по порядку. Откуда сведения?
– Из разведуправления флота.
– Ты влез в их сеть?!
Вронин пожал плечами.
– Слушать будешь?
– Буду.
– Тогда не перебивай вопросами. Скажу все, что узнал. У Стангмаера сейчас только предположения, косвенно подтвержденные расшифровкой записей сканеров космопорта Элио. Предположительно «Киберхаг» – этот термин был почерпнут из архивов Альянса – один из самых долгосрочных исследовательских проектов времен войны. Он длился пятнадцать лет и по документам привел к нулевому результату. По частично сохранившейся документации можно судить, что работы велись над созданием точной копии человека с применением искусственно созданных биоматериалов. Техническое задание включало условие – киберхаг должен проходить через любой сканирующий комплекс, не вызывая тревоги. И еще, у них переменное сознание. С одной стороны – обычный человек, но стоит включиться боевым программам… – Кирилл усмехнулся. – Дальше идет область чистых догадок, командир. Никто не знает, на что они способны. По документам проект загнулся. Где были расположены производства и лаборатории – неизвестно. Но подробный анализ файлов сканирования выявил у двух девушек, посетивших Элио и скрывшихся после этого в системе Зороастра, очень странную аномалию – их мышцы имели включения из лайкороновых нитей. А это – усилитель мускулатуры, созданный на основе искусственных биоматериалов.
Вадим молча выслушал Вронина. На душе было ой как тяжело, но вида он не подал, только спросил, сухо, негромко:
– Что управляет их сознанием?
– Неизвестно. В руки Стангмаеру попали лишь общие требования к техническому заданию. Никакой конкретики.
– Отдаешь себе отчет, как рисковал?
– Отдаю, – глаза Кирилла блеснули. – А ты не рисковал, когда не раз спасал мою жизнь? Так что не будем. Я ведь знаю, ты не остановишься. Потому и полез.
– Значит, они пустили по их следу «волкодавов»? Как эти парни в деле?
– В деле я их не видел. Конечно, опыт силовых операций у них есть. Явно не мальчики. Реакция хорошая, крыша на месте, впечатление отморозков не произвели. Особый отдел, чистильщики. Не знаю я специфики их подготовки, но в компьютерных системах разбираются. Не на нашем уровне, конечно. Многие из элементарных приемов явились для них откровением.
– Что за новации в их имплантах?
– Смена программ. Дыры в обеспечении залатали, плюс пара стандартных блокираторов удаленного доступа.
– Значит, группа зачистки, говоришь?.. – Немершев все больше мрачнел. – Ты с ними хорошо познакомился? Ребята нормальные? Ну, не считая их командира, этого Доргаева…
– Знаешь, Вадим, у нас и у разведки понятие «нормальный» немного разнятся.
– Ладно, поставим вопрос по-другому: спасать их стоит?
– Спасать?
– А ты как думал, Кирилл? Если добытые тобой сведения – правда, и экспериментальная модель искусственного человека была создана, разведка флота только погубит своих людей. Силовые акции тут неприменимы.
– А как же быть? – нахмурился Кирилл.
– Я тебе ответил на вопрос. Когда ты просил сказать «да» или «нет». Надеюсь, ты меня правильно понял.
– Сам попробуешь разобраться?
– Ясное дело, к Стангмаеру не побегу. Хватит, поработал в контакте с его ведомством. У меня отпуск, ты случаем не знаешь, до какого времени?
– Я так полагаю, пока те ребята не «зачистят» объекты.
– Значит, надолго. И с рецидивами, – Немершев произнес эти слова сумрачно, без тени иронии. – Спасибо, Кирилл. Ты мне очень помог.
– Планируешь возвратиться во взвод?
– Человек только предполагает. Располагают нами в данный момент иные силы. Посмотрим, как все сложится, – не стал зарекаться Вадим. – Если удачно – вернусь. Исчезну – значит, не судьба.
– Постой, что значит «исчезну»?!
– Не напрягайся. Я в последнее время не загадываю далеко вперед. Попробую решить вопрос, хотя бы в рамках «узкого» эпизода.
– Помощь нужна?
– Справлюсь. У тебя все равно отпуск еще не скоро. Ты и так помог, Кирилл.
* * *
Он постоянно думал о ней.
Образ Лори притаился в душе, прижился в ней, прошел некоторую трансформацию, став чуточку размытым и в то же время грустно-идеализированным.
Кто из нас не стремится сохранить в душе хотя бы призрак мечты, чего-то близкого, несостоявшегося, упущенного и вспугнутого?
Вадим поначалу терялся, не понимая, как ему поступить с памятью о произошедшем, ведь в момент встречи ни он, ни она не знали друг о друге ровным счетом ничего.
Всего лишь тот волшебный танец…
Одно Вадим понимал со щемящей очевидностью: не было ни капли фальши или лжи в их внезапно вспыхнувшей взаимной симпатии.
Он не жалел о случившемся, не пытался усмотреть коварство злого рока в последовательности событий, ведь не будь он тем, кем был, они бы попросту никогда не встретились.
Вопрос о дальнейших действиях перед ним уже не возникал. Если, покидая территорию базы ВКС, он еще смутно представлял свои действия, но уже задумывался над тем, какими способами искать ускользнувшую из его жизни Лори, то после разговора с Кириллом Врониным все сомнения отпали. Информация, так своевременно полученная от друга, помогла быстро сориентироваться и уже не испытывать сомнений в принятии решения.
В отличие от Стангмаера Вадим был намерен отыскать Лори, поговорить с ней, взглянуть ей в глаза, прежде чем судить, кто она на самом деле.
Конечно, учитывая последовательность происходящего, Немершев являлся заинтересованным лицом, не мог позволить себе встать «над событиями», да и не хотел этого. У начальника разведывательного управления своя правда, свои критерии, и Вадим не собирался их осуждать. В данном случае он оказался ближе к реальности, чем генерал Стангмаер.
Что толкнуло капитана на подобный шаг? Почему его волновала судьба двух человеческих подобий, созданных в лабораториях Альянса исключительно ради продолжения войны?
В этом и заключался трудный, но осознанный выбор Немершева: он являлся одним из немногих людей, кому понятие «искусственный разум» было знакомо отнюдь не понаслышке, более того, у Вадима имелись свои взгляды на данный вопрос и собственные критерии оценок. Он был твердо убежден, что между искусственным интеллектом и человеком лежит пропасть. Многие не различали тонкостей, особенно когда биокибернетические технологии существенно расширили границы понятий, дав машинам элементы плоти, а человеку кибернетические расширители мироощущения.
Как тут разобраться, кто есть кто, если между двумя крайностями лежат примеры заимствования матриц сознания? Война стерла грань дозволенного, люди шагнули за нее, и теперь каждый случай приходилось рассматривать в отдельности. Многим такая разборчивостьбыла попросту ни к чему. Немершев же постепенно сформировал собственный взгляд на проблему и, как следствие, делил носителей искусственного рассудка на несколько категорий. Прежде всего, он не строил иллюзий относительно чистого «машинного разума».
Сложные самообучающиеся системы были созданы задолго до войны. Примером тому может служить удачная, проверенная временем и суровыми испытаниями колониальных проектов модель андроида, известная как «Хьюго-БД12». Оснащенные искусственными нейросетями машины этого класса, общаясь с человеком, запоминали его реакции на события: слова, движения, мимику, после чего воспроизводили их с определенной степенью достоверности, что, в свою очередь, привело к возникновению устойчивого мифа об адекватности сознания человека и наиболее продвинутых моделей андроидов.
На самом деле это не так.
Вадим на личном опыте неоднократно убеждался: чтобы кибернетическая система была способна реагировать на ситуацию подходящим по смыслу сочетанием слов или действием, отражающим чувства и эмоции, присущие человеку, для этого она должна быть… человеком. Не больше и не меньше.
Большинство кибернетических систем, самообучаясь человеческим реакциям в процессе общения со своими создателями, всего лишь приближаются к прототипу, но не становятся равнозначными ему. Самообучившаяся программа не может мыслить точно так, как мыслит человек, и потому считать сложную искусственную систему аналогом или подобием человеческого рассудка нельзя [20]20
Знающий человек всегда отличит программу от живого существа, скажет, что ее ответы всего лишь похожи на ответы разумного существа, но не более. Алгоритм самообучения тут – лишь запоминание вариантов ответов, полученных от людей (чем их больше, тем «живее» машина), комбинация этих вариантов и выбор из них тех, которые наиболее соответствуют реакции человека на предложенную ситуацию. Таким образом, машина лишь рационально копирует человеческое поведение, но не сопереживает совершаемым действиям или произносимым словам.
[Закрыть].
Машина, каким бы сложным ИИ она ни обладала, никогда не научится чувствовать.
У нее неизбежно сформируются свои уникальные реакции на события, и потому отличить машину от человека можно всегда. По крайней мере Немершев был в этом полностью уверен.
Многолетний опыт подсказывал ему – Лори не имитировала чувства. Она ощущала их.
Но если это так, мог ли он остаться в стороне от событий, уехать куда-нибудь в отпуск, забыть о ней, выбросить проблему из головы?
Нет.
Эх, Кирилл… Не слишком ли легко ты добыл столь необходимую мне информацию?
Возможно, тебе позволилиее узнать? Элементарно подтолкнули меня в спину?
А даже если и так… Кто еще способен справиться с проблемой? Но одного не учел генерал Стангмаер, – Вадим твердо знал, что если Лори и ее подруга окажутся людьми, пусть искусственно созданными, но людьми, – он встанет на их защиту.
Глава 5
Окраина. Сутки спустя…
Легко ли попасть на вновь открытые планеты?
Вадим не строил иллюзий по поводу сложности поставленной перед собой задачи. На цивилизованных мирах, образующих Конфедеративное Содружество, ему вряд ли удалось бы отыскать подходящий транспорт, осуществляющий рейсы в сектора пространства, традиционно считающиеся опасными.
Логичнее всего действовать через миры Окраины.
Таким образом, путь капитана Немершева лежал через скопление Омикрона, включавшего в себя двенадцать обитаемых систем, где он мог рассчитывать на получение необходимой информации.
Ближайший коммерческий рейс, на который ему удалось достать билет, отправлялся от орбитальных комплексов Элио через два часа, и Вадим решил, что так будет лучше, – официально он числился в отпуске, никто не запрещал ему покидать пределы Центральных Миров, но все могло измениться, к тому же откладывать задуманное он не любил.
…Седьмой Омикрон встретил его кипучей, суетливой, бьющей через край жизнью. Как и на других мирах Окраины, процедура доступа на территорию планеты отличалась демократичностью, а сам космопорт, возводимый за счет средств Центральных Миров Конфедерации, находился в стадии затянувшегося незавершенного строительства.
В детстве Вадим, как и многие мальчишки, мечтал вовсе не о карьере военного. Он грезил невероятными приключениями, ему хотелось стать исследователем, первооткрывателем, искать новые миры, пройти по следам неуправляемых рывков через аномалию космоса и найти потерянные колониальные транспорты времен Великого Исхода, или, как еще называли ту далекую эпоху, – Первого Рывка.
Юношеские мечты не угасли, они, как выяснилось, лишь дремали под тонкой скорлупой отчуждения, морального вакуума, который образовался в душе в силу специфики рода занятий.
Десять лет жизни, посвященные борьбе с реликтовыми кибернетическими механизмами, не оставили ощущение приключения. Вадим стал прагматиком, научился трезвому образу мышления и сам не заметил, как замкнулся в себе, воспринимая лишь ограниченный мир интересов, связанных непосредственно со службой.
Иначе и быть не могло. Он рисковал не только своей жизнью, но и жизнями подчиненных, а потому не имел права на ошибку. Но, оказывается, все относительно, и в душе галакткапитана Немершева еще не угасла искорка авантюризма, она лишь ждала своего часа, чтобы стать ярче, явственнее, вновь осветить и согреть мечты далекой юности.
Эти мысли пришли к нему внезапно, пока он стоял, глядя на панораму строящегося космического порта, вдыхая свежий воздух, доносивший запахи неведомой жизни, впитывая ощущение свободы и одновременно проникаясь мятежным, пытливым, ищущим духом колонии, расположенной на границе с неизведанным.
Он испытывал в эти минуты неловкое чувство раздвоения, словно все, чем он жил до этого, внезапно превратилось в прошлое, к которому уже не будет возврата.
«Почему? Что во мне изменилось?»
Разве его чувства и мысли являлись предательством по отношению к друзьям, подчиненным?
«Нет», – ответил себе Вадим. Он прекрасно понимал: с его уходом взвод не станет слабее. Не потому, что сам он был плох, не нужен, а в силу прямо противоположных причин, – за десять лет он успел вырастить, воспитать преемников, которым давно следовало уступить дорогу. Взять того же Кирилла Вронина. Явно засиделся в лейтенантах…
«А как же я? – промелькнула мысль. – На штабную работу?»
Такая перспектива не устраивала Вадима. Он уже не раз отказывался от подобных предложений. Специфика службы в подразделении особого назначения диктовала напряженный ритм жизни, он не мыслил себя без космоса, вне отношений, сложившихся на борту патрульного крейсера Конфедерации.
Именно в силу этих причин он так тяжело переживал случившееся.
«Я ничего не смогу вернуть». – Мысль все еще ранила, но уже не несла ноток фатализма. Он все отчетливее понимал: прошлое необратимо, но настоящее и будущее еще не предопределены.
* * *
Жизнь на любой планете Окраины первоначально сосредоточена вокруг космического порта. Отсюда начинают свой рост поселения, здесь неровно бьется сердце колонии, все административные, материальные и человеческие ресурсы сконцентрированы в зонах первичного терраформирования.
На карте космопорт и прилегающие территории, как правило, имеют четкую границу, вне которой простирается враждебная человеку биосфера. Плотность застройки внутри периметра биологической защиты велика, но здания не превышают нескольких этажей, и потому порт выглядит массивно, фундаментально, он господствует над асимметрично разрастающимися кварталами поселения, как символ безудержной экспансии человечества.
Это не высокие слова, так оно и есть на самом деле.
Молодые колонии Окраины могут сколько угодно культивировать идеи планетных суверенитетов, но на практике жители пограничных миров больше всего опасаются внезапной изоляции от остальной части человечества. Настоящие космополиты живут именно тут. У них еще не сформировались консервативные привычки, они, конечно, дорожат созданным, но понимают, осознанно или интуитивно, что могут в один миг потерять все, случись в колонии глобальная катастрофа (а такое происходит часто), и единственной надеждой на спасение останется канал гиперсферной частоты – тонкая, незримая, неосязаемая нить, вливающаяся в общечеловеческую сеть Интерстар, связующую отдельные цивилизации.
Немершев думал, что его встретят настороженно, но ошибся. Он часто слышал мнение, что граждан Центральных Миров недолюбливают на Окраине, и был удивлен, когда понял, что это не так.
Здесь все было намного проще и понятнее, чем рисовала галактическая пресса.
– Добрый день, – офицер сил внутренней безопасности смотрел на него дружелюбно, без дежурной улыбки, но и без предубеждения. – Надолго к нам?
– Как получится, – пожал плечами Вадим, протягивая свое удостоверение личности.
– В первый раз на Окраине?
Немершев был вынужден кивнуть. «Удивительно, – подумалось ему, – я ведь действительно в первый раз прилетел в молодую колонию, хотя вся жизнь посвящена дальнему космосу. Парадокс». Он усмехнулся собственным мыслям.
– Многие летят сюда с предубеждением, – произнес офицер, вводя данные со статкарточки в кибернетическую систему. – Но мы хорошо понимаем свои жизненные интересы. – Он вернул Вадиму удостоверение личности и разблокировал турникет. – Добро пожаловать.
Это все? Проверка окончена?
– Офицер, вы даже не поинтересовались целью моего прилета.
– Я нелюбопытен. Если могу чем-то помочь, спрашивайте.
Немершев на секунду задумался, а потом решил, что нет смысла заниматься сомнительными поисками, когда можно получить предварительную информацию.
– У меня действительно есть вопрос. Где я могу найти опытных пилотов, которые хорошо знают навигацию сектора?
– Это несложно. Капитаны и владельцы частных кораблей обычно собираются в барах. Там заключается большинство сделок. Пусть вас не смущает слово «бар», на самом деле это нечто вроде клубов, своеобразный аналог коммерческих зон.
– Спасибо.
Вадим прошел через турникет и, кивнув дружелюбному офицеру, отыскал взглядом указатель направлений.
* * *
Помещения космопорта в этот час выглядели полупустыми, но стоило Вадиму перешагнуть порог «клуба», как он тут же погрузился в весьма своеобразную атмосферу, действительно имевшую мало общего с низкосортным заведением.
Сюда приходили не для того, чтобы напиться или бездумно скоротать время. Несколько смежных залов блистали великолепием местной экзотики, площадки танцполов пустовали, музыка не грохотала, а лилась, гармонично сочетаясь с меняющимися пейзажами на огромных настенных экранах.
Людей было много, одни сидели за столиками, другие группировались у стойки, их облик был живописен, Вадим невольно отметил, что не видит привычного отпечатка корпоративности, и это выражалось не только в одежде. Он попытался понять, какие чувства вызывает у него смесь экзотики, индивидуальности и некоей деловой атмосферы, царящей в клубе.
Однозначное мнение составить не удалось. Чтобы немного освоиться, он отыскал взглядом свободное место у ближайшей стойки.
Ждать бармена не пришлось, он тут же обратил внимание на незнакомца и протянул ему тонкий электронный планшет со списком напитков, но не стал проявлять назойливого любопытства.
Немершев смог по достоинству оценить сдержанность, не имеющую ничего общего с напускным равнодушием.
Странно, он ожидал встретить в колонии совершенно иную атмосферу.
«А что я ждал увидеть здесь? Разгул человеческих страстей? Интересно, а как должен выражаться этот пресловутый „разгул“?»
Средства массовой информации явно драматизировали ситуацию на Окраине. Вадим поймал себя на стереотипном мышлении, которое никак не сочеталось с действительной обстановкой.
Что ж… Еще один жизненный урок. Не суди и не судим будешь. Даже список предложенных барменом напитков включал в себя помимо местных экзотических названий вполне приемлемый для Вадима стандартный набор. Он заказал себе Диахр [21]21
Диахр – древовидная форма с планеты Флиред. Знаменита своим соком, скапливающимся в соцветиях. Сок Диахра обладает целым рядом ценных фармакологических свойств. Произрастает исключительно в условиях климата родной планеты. Все попытки привить Диахр на иных мирах окончились неудачей.
[Закрыть], зная, что по вкусу сможет отличить подделку.
Минут через десять бармен вновь обратил внимание на Немершева. Народа у стойки поубавилось, многие ушли, заняв освободившиеся столики неподалеку, и он, протирая бокалы, обратился к Вадиму:
– Еще Диахра?
– Пожалуй, – галакткапитан двинул по стойке пустой бокал. – Мне казалось, что Диахр не растет нигде, кроме Флиреда.
– Верно, – кивнул бармен. – Нам привозят концентрат именно оттуда.
– Но это как минимум семь смен ведущих горизонталей гиперсферы, – заметил Вадим. – Не далековато?
– Неплохо разбираетесь в навигации. Хотите знать, есть ли на планете корабли, способные выйти к Флиреду без промежуточных всплытий? [22]22
Промежуточное всплытие – существуют разные виды гиперпривода, обычно у небольших кораблей накопители энергии рассчитаны на один-два прыжка, затем корабль вынужден подниматься из аномалии в трехмерный космос для зарядки гипердрайва.
[Закрыть]
Вадим посмотрел на плотно сбитого, уже немолодого бармена. Тот явно работал тут не из нужды. Да и бурное прошлое можно было прочесть на его лице, покрытом бронзовым загаром, оттеняющим несколько заметных шрамов. Наверняка бывший пилот. Такой загар не заработаешь, прозябая на планете.
– Да, мне интересно. – Немершев взял вторую порцию Диахра и протянул бармену сложенную купюру банка «Галактика-Центр», с таким расчетом, чтобы тот не сразу смог различить ее номинал. Он знал, что наличные в ходу на Окраине, и заранее позаботился о некоторой сумме, чтобы не рассчитываться при помощи карточки. Меньше следов, плюс невольное уважение со стороны жителей окраинных планет.
– Пилоты у нас отличные, а корабли – не чета торговым и даже войсковым транспортам, – бармен вернулся к поднятой Вадимом теме, неуловимым, профессиональным жестом спрятав банкноту. – Сюда еще не добрались корпорации [23]23
Седьмой Омикрон станет вотчиной корпорации «Эхо» намного позже, спустя столетия после описываемых событий.
[Закрыть], так что свободная торговля процветает, а у независимых пилотов свои принципы ведения бизнеса. Мы летаем не на старых развалюхах, как это принято считать. Корабли, конечно, не новые, но каждый, – в глазах пожилого пилота мелькнули искорки гордости, – собран по индивидуальному проекту. Торговля – не такое простое дело. Чаще бывает выгоднее сменить семь ведущих горизонталей, чем покупать товар у посредников. Мы летаем везде, где можно торговать и получать прибыль.
Собственно, это Вадим и хотел услышать.
– А если у меня есть интерес к определенному сектору пространства?
– Думаю, не проблема. Как далеко?
– PQ-212.
Он не ошибся, бармен был пилотом. Он даже не задумался, прежде чем произнести:
– Всего три прыжка. По меркам Окраины – это недалеко. Думаю, найдется с десяток ребят, постоянно бывающих там. Нужно доставить груз, как я понял?
– Нет. Я хочу попасть на одну из планет сектора. Но прежде было бы неплохо поговорить с кем-то, кто бывал там не так давно.
– Сейчас устрою.
Очевидно, суммы, отданной за Диахр, с лихвой хватило, чтобы получить не только отменный напиток, но и заручиться расположением пожилого пилота.
Немершев сидел вполоборота к залу и видел, как к стойке направился молодой человек. Низкорослый, коренастый, с грубыми чертами лица, явно уроженец Эригона, планеты с суровым климатом и высокой гравитацией.
– Знакомьтесь. Это Соул. Рекомендую, – бармен оставил их, переместившись к дальней части стойки, где появились новые посетители.
– Привет, – Соул сел, облокотился о полированную древесину (роскошь по меркам центральных миров) и выжидательно взглянул на Немершева.
– Меня зовут Вадим. Мне нужна справка по соседним с Эрихаймом системам.
– Бизнес?
– Пока не знаю. Слышал, что там выгодно торговать. Решил проверить.
– И правильно, – Соул оценивающе окинул взглядом Немершева. – Я был в этом секторе около месяца назад.
– И как?
– Там идет война. Поэтому спрос на товары весьма узок. Оружие, пищевые концентраты, некоторые виды экипировки. Большие партии грузов мы туда не возим, планеты не контактировали до последнего времени с Конфедерацией, и торговля носит меновый характер. А вывозить оттуда практически нечего. Кроме андроидов, разумеется. Прекрасные бытовые машины серии «Хьюго», одна беда – в центральных мирах они запрещены к ввозу, а на Окраине особого спроса на них нет. Не доросли мы еще до моды на человеческие подобия, а рабочей силы и без того хватает.
– Андроиды «Хьюго»? – Вадиму даже не пришлось изображать заинтересованность. – Не думал, что они до сих пор выпускаются.
– Только на одной планете, насколько мне известно. Там вообще между соседними мирами идет непонятная война. Три системы расположены близко друг к другу, но на самом деле это не скопление. Просто они долго находились в изоляции и поддерживали контакт только между собой.
– Это колонии Первого Рывка?
– Только одна. Две другие, насколько я знаю, были колонизованы силами Альянса. Там до сих пор полно боевой техники.
– И что они не поделили?
– Темная история. Да и люди там странные. Друг с другом бьются насмерть, а к пришельцам относятся неизменно радушно. Производят андроидов и не используют их в боях, а отправляют на экспорт. Между собой грызутся из-за чисто местной и достаточно древней истории. Одна планета технически развита, две другие даже не имеют собственных космических кораблей. Раньше они, как я знаю, жили мирно. Но на моем веку там уже шла война. С Нормана на два других мира хлынул поток поселенцев, это сильно не понравилось местным, хотя свободных территорий навалом.
– Значит, колониальный конфликт?
– Можно назвать и так. Ума не приложу, что они делят. На Нормане тоже хватает незаселенных территорий, хотя условия жизни там скверные, планета молодая, горячая. Но лично по мне, чем воевать, запустили бы схему терраформирования…
– А андроидов производят в колонии Первого Рывка? – прервал его вопросом Вадим.
– Нет. Машины собирают все на том же Нормане. Саргон – вот мир, колонизированный раньше других. Там сейчас осталось очень мало людей. На Карлосе чуть больше, но эта планета – бывший форпост Альянса.
– Как и Норман?
– Нет, – Соул немного тянул гласные, демонстрируя настоящий эригонский акцент. – На Нормане целая сеть крупных военных баз времен Первой Галактической. А Карлос так, опорный пункт, не более того.
– Вижу, вы превосходно разбираетесь в картографии и истории сектора. Таких сведений нет даже в архивах Конфедерации. Я наводил справки, но практически ничего не смог узнать. Меня интересуют возможные поставки андроидов модели «Хьюго». Это может стать очень выгодным предприятием. У меня есть свои каналы реализации, через антикварные магазины.
В глазах Соула промелькнул интерес. Арифметика была проста – андроидов можно выменять на пищевые концентраты. Имея стабильный канал реализации древней модели бытовых машин, можно заработать огромные деньги всего за несколько рейсов.
– В чем загвоздка?
– Я не привык действовать вслепую, – ответил Немершев. – Мне нужно все увидеть самому. Возьмете пассажиром? Не бесплатно, естественно.
– Да не проблема. Только с орбиты мало что можно понять.
– А я высажусь на планету. Как часто вы там появляетесь?
– Ну, раз в месяц летаю стабильно.
– Вот и отлично. Я посмотрю, как можно организовать бизнес, если случится оказия, слетаю на соседние миры, а после вы меня заберете. Я оплачу оба рейса как пассажир. Идет?
– Да я же сказал: не проблема. Мне лишние деньги не помешают. В цене сойдемся, много не сдеру. Вот только народ там… непонятный. Жалеть потом не придется?
– Разберусь. – Вадим ободряюще улыбнулся. – Зато, если сумею наладить контакт с производителями, мне понадобится надежный, знающий человек для рейсов между Окраиной и Норманом. Да, кстати, я слышал, там недавно пропал торговый транспорт.
– Вот чего не знаю, того не знаю, – развел руками Соул. – Врать не буду.
– Ладно. Пойдем за столик, потолкуем о цене.
* * *
Поиск усложнялся. С одной стороны, покладистость и опыт Соула снимали множество вопросов, но информация, полученная от него, настораживала. Разветвленная сеть военных баз Альянса на Нормане, плюс странное, настораживающее обстоятельство: андроидов серии «Хьюго» производили там, где, по идее, такое производство не могло существовать в принципе. Вадим бы еще понял, занимайся этим колонисты, чьи предки в далекую эпоху Великого Исхода осваивали планету с помощью подобных машин, но при чем здесь военные базы Альянса?
Нелогично. Немершев не мог припомнить случая, чтобы на военных базах производили бытовую технику. Может быть, речь идет о пехотных модификациях, созданных на основе древней модели?
Нет, Соул не такой простак, он бы отличил пехотного дройда от знаменитых «Хьюго-БД12». Торговец с его опытом просто обязан различать подобные нюансы. Да и на Элио Вадим собственными глазами видел дройдов серии «Хьюго»… с интегрированными боевыми модулями, отключенными и в то же время способными реактивироваться в любой момент, например, по внешней команде. Кстати, такую же модель они обнаружили на складах подвергшейся зачистке базы Эрихайма… Интересное совпадение.
Вопросов по системе Норман много, но исходя из информации, полученной от Кирилла Вронина, интересующий Вадима транспорт ушел к системе Саргона.
Немершев в задумчивости сидел перед терминалом компьютера в гостиничном номере космопорта.
Саргон. Не было никакой достоверной информации по данному миру.
Поискать в сети Интерстар?
Вадим знал, что большинство колоний эпохи Великого Исхода получали название, созвучное с названием колониального транспорта, с борта которого осуществлялась высадка на планету. К примеру, Кассия была колонизирована с борта «Кассиопеи».
«Можно попробовать», – подумал он, задавая кибернетической системе алгоритм поиска.
Ответ пришел достаточно быстро.
«Жаль, что я не представился Соулу историком, помешанным на эпохе Первого Рывка. Тогда можно было бы договориться о высадке на интересующую меня планету».
После получения дополнительных сведений Вадим справедливо опасался действовать через Норман, понимая, что там не все чисто: система военно-промышленных баз – это не шутка, даже спустя три столетия. И конфликт достаточно странный.
Надо подумать.
Он развернулся к голографическому монитору.
«Колониальный транспорт „Саргон“. Дата постройки 2231 год. Стартовал из Солнечной системы в 2232 году. Невозвращенец. Сведения о судьбе экипажа и колонистов отсутствуют».
Вот даже как… Значит, планета Саргон была повторно открыта военно-космическими силами Альянса и сразу засекречена, поскольку сведения о ней не попали в архивы. Интересно. Конечно, если название колониального транспорта и планеты не случайное совпадение.
Вадим внезапно подумал: нужно найти убедительный повод, чтобы предварить высадку на Норман посещением Саргона.
Он взял мобильный коммуникатор и набрал номер.
– Соул?
– Да, слушаю.
– Это Вадим. Узнал?
– Ну конечно. Что случилось?
– Слушай, такое дело. Ты собирался только на Норман?
– Почему же? Я обычно облетаю все планеты. Одними дройдами корабль не загрузишь.
– А как ты относишься к здоровой конкуренции?
– В смысле?
– Какая из планет основной заказчик вооружений?
– Традиционно я продаю большие партии оружия на Саргоне. К конкуренции отношусь недобро.
– Ладно. А как тебе такой вариант: мой знакомый может поставлять партии вооружений оптом. А ты реализуешь их на Саргоне. Война там, как я понял, завершится не скоро, верно?
– Не по коммуникатору, – предостерег Вадима пилот. – Я подумаю. Встретимся вечером в баре.
– Договорились.
* * *
Система Саргон. Трое суток спустя…
Светило Саргона едва взошло над далекой линией горизонта, когда спускаемый грузовой модуль завершил предстартовые процедуры и вновь взмыл в небеса.