Текст книги "Мобилизация"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А сам как думаешь? – Илья завел двигатель.

– Не знаю, – пожал плечами Пилигрим. – Нам туда, – он указал на разрушенные ворота, расположенные в глубине обширного помещения. – У него с торговцами конфликт вышел. Я точно знаю, был замешан в этом деле. Друг у меня есть, Серега. Мы еще мальчишками по разрушенным уровням лазали. Однажды нашли участок улицы, еще со времен войны обвалами отрезанный. Ну, там все сохранилось, словно время застыло с той поры, как Землю бомбили, представляешь?

– А Дайл тут при чем? – Илья вел «Кугуар» на минимальной скорости. Сразу за воротами начинались складские помещения. В стенах зияли огромные пробоины, в свете фар искрилось разлохмаченное стекловолокно, которым армировали бетон.

– В правый тоннель, – Пилигрим рукой указал направление. – Сразу за проломом будет съезд. Не пугайся, там подбитый «Фалангер» стоит.

– Я не из пугливых, – Илья свернул в указанном направлении. Внедорожник мягко перевалился через полуметровый огрызок стены. Действительно, у бреши застыл выгоревший остов боевой сервмашины. В огромном помещении брали начало три тоннеля.

– Вот я и говорю, – Сашка вернулся к теме, – нашли мы этот замурованный отрезок улицы, там еще магазин одежды был, мы внутри андроида нашли, разобрали его да в подсобке бокс с микроядерными батареями отыскали. Уже назад собрались, когда среди старого тряпья и пыли увидели трех кукол. Ну, манекены, понимаешь?

– Тоже андроиды?

– Не знаю, – пожал плечами Пилигрим. – До сих пор в толк взять не могу. Мы тогда испугались сильно. Их взрывной волной от разбитой витрины отшвырнуло, лежат, как живые, только пылью припорошенные. Три красивые девушки. Я с лица одной пыль смахнул, кожа у нее была странная, на пеноплоть совсем не похожа. Да и маркировка необычная, «NCGS42U». Я сколько по древним базам данных ни искал, совпадений нет. Как и информации. В общем, мы тогда убежали, а через пару дней вернулись.

– И что?

– Один из манекенов исчез. В пыли следы ног отпечатались. Сама ушла, представляешь?

– А две другие… девушки?

– Так и остались там. Пока Серега лет десять назад не проболтался торговцам. Ну, мы с ним вроде как дружили, он мне сказал, что собирается поднять манекены. Ято не против, у меня тогда другие дела были. Не знаю, каким образом Дайл узнал о нашей находке, вот только тем же вечером позвонил мне, попросил, чтобы Серега манекены торговцам не отдавал, а доставил ему.

– Зачем? – Илья насторожился, вспомнив разговор с Дайлом. Значит, старик действительно искал «наследие Фарагнея»? Только при чем тут манекены из магазина?

– А кто его поймет? Я к Сереге пошел, просьбу передал, а он уперся. Говорит, аванс от торговцев уже получил. Поссорились мы с ним тогда. Я только начинал первые самостоятельные вылазки. Ну, сам понимаешь, ни с торговцами, ни с Дайлом отношений портить не хотелось. В общем, мы с Серегой поступили так: манекенов в том магазине два оставалось. Один он забрал себе, второй я притащил Дайлу.

– А в чем конфликт?

– Да торговцы окрысились. Зачем им эти странные куклы сдались, я так до сих пор не понял. Ту, что Серега притащил, они вскоре туристической фирме продали. Может, видел, в здании космопорта девушка танцует?

– Видел.

– Вот это и есть один из манекенов из того магазина.

– А Дайл куда свой дел?

– Понятия не имею. Не видел я у него манекена. Он заплатил хорошо, да еще вот этот бронекомбез дал, сколько лет ношу, – прочный, надежный. Ни у кого такого нет.

– Действительно, история странная. И маркировка уникальная.

– Вот и я думаю, чтото тут нечисто. Торговцы просто так конфликтовать не станут. Чтото они хотели в этих куклах найти, но, видать, не вышло у них ничего.

* * *

Тоннель шел с постоянным плавным уклоном, уводя «Кугуар» все глубже, в недра разрушенного техногенного панциря планеты.

Они, без преувеличения, двигались сквозь эпохи. Тоннель, предназначенный для перемещения крупногабаритных грузов, смыкался с серым однообразным пространством. Коегде в своде и стенах зияли проломы, змеились трещины, но мысленный взгляд мнемоника проникал дальше и глубже. Его сознание выстраивало модель смежных конструкций, кибстек, подключенный к процессу, визуализировал данные в миниатюрной сфере голографического монитора.

Вандал подался вперед, некоторое время изучал формирующееся прямо на глазах, постоянно пополняющееся новыми деталями объемное изображение, затем покосился на Тернова.

– И ты это реально видишь? – недоверчиво уточнил он.

– Да, – скупо ответил Илья, не теряя концентрации.

– Имплантированные сканеры? Круто! – Вандал слышал разные небылицы о невероятных способностях мнемоников, но впервые воочию наблюдал результат работы имплантов.

Стек не разделял мнения Вандала. Способности Тернова его скорее напрягали и как, оказалось, не зря.

За стенами тоннеля располагались огромные залы древних промышленных комплексов, когдато работавших исключительно «на войну».

Фрайг его знает, что за твари скрываются в темных глубинах древних помещений. Неразумно тревожить их, привлекать внимание тотальным сканированием.

– Послушай, Тернов, приглушил бы свои импланты!

– Почему?

– Нарвемся изза тебя. Если без расширителей не можешь вести машину, пусть Пилигрим за руль сядет.

Илье не понравилось предложение Стека. Нет, он не боялся заблудиться в тоннелях, дорога на ближайшую сотню километров вела прямо, но восприятие подземелий резко сузится, сканирующее излучение «Кугуара» не проникало сквозь толстые экранированные стены.

– Я осматриваю прилегающее пространство не из любопытства.

Стек собирался возразить, но не успел.

Сильный толчок и глухой удар заставили Тернова резко притормозить. Ему показалось, что какаято тварь, секунду назад спрыгнувшая из расселины в своде на крышу «Кугуара», скатилась на пол тоннеля, и все окружающее пространство наполнилось жутковатыми тенями. Но сканеры не фиксировали движения, его замечал лишь взгляд!

– Ходу! – Вандал и Стек одновременно открыли огонь через проемы опущенных боковых стекол.

Тернов попытался прибавить скорость, но двигатель лишь взревел, колеса пробуксовывали.

– Наружу! – Пилигрим первым сообразил, что именно происходит, с силой толкнул дверь, но та едва приоткрылась: длинные, гибкие щупальца кольцами захлестывали машину, тянулись из пробоин в стенах, прорывались сквозь трещины в своде.

Пилигриму все же удалось выскользнуть из кабины.

Сашка не растерялся, короткими очередями он перерубил витки гибких, пронизанных тягами сервоприводов конечностей, освобождая задние пассажирские двери.

Стек и Вандал тут же выскочили из «Кугуара».

– Тернову помоги! – хрипло заорал Стек, исчезая во тьме.

Вандал выхватил плазменный резак и, ловко орудуя им, обрубил конечности непонятной твари, что вцепилась в «Кугуар», удерживая на месте многотонную машину.

– Выбирайся!

Тернов выскочил наружу и, ни слова не говоря, метнулся к пролому в стене тоннеля.

Тварь скрывалась гдето там, в глубинах огромного зала. Он воспринимал слабый энергетический всплеск, похожий на размытый, нечеткий клубок разлохмаченных нитей.

Выстрелами не достать… Между ним и целью громоздилось древнее оборудование, оставался единственный шанс – перехватить контроль над механизмом! Он ясно различал кинематику необычайно длинных манипуляторов, видел пронизывающую каждое «щупальце» энергосеть. Мысленный взгляд скользнул вдоль энерговодов, он искал, но не находил кибернетические блоки, которые управляли бы движением отдельных конечностей!

– Тернов, берегись! – Голос Стека донесся из глубин мрачного помещения, но было поздно: раздался свист рассекаемого воздуха, и гибкий манипулятор захлестнулся вокруг горла Ильи, дернул вверх, отрывая его от пола.

Прочное керамлитовое кольцо, защищающее шею, начало деформироваться.

Приводами гибких манипуляторов управляли живые нервные ткани, сросшиеся со структурой сервомоторов, тяг, усилителей!..

Рука в последний момент рванулась к оружию, мрак разорвала серия выстрелов, перерубленный манипулятор разжался, Илья рухнул на пол, а через секунду в глубинах зала рванул взрыв – это Стек добрался до убежища биомеханической твари.

Выстрелы в тоннеле стихли.

– Учись, мнемоник, – Пилигрим, тяжело дыша, присел рядом с Ильей, ткнул его кулаком в плечо. – Без обид. Забудь о своих фокусах. С гибридами они не пройдут.

К ним подсел Вандал.

– Танцы со смертью, – устало пробурчал он. – Во Флоте вас учили пользоваться оружием?

Тернов непроизвольно вздрогнул. Рассудок еще находился во власти шока, и мгновенная вспышка травматической памяти внезапно вытолкнула его сознание в заполненный кислотной взвесью тоннель станции «Танаис». На доли секунд он увидел атакующих двалгов, майора Пахомова, Захарьина и Джоргена, сдерживающих боевых особей чуждой расы.

Шквал огня, кислотные брызги, падающие тела…

«Их больше нет. Они погибли…» – пульсировала в голове тоскливая мысль.

– Тернов, ты чего?

Илья медленно обернулся. В его глазах таял колючий блеск.

– Я все понял, – холодно ответил он.

Вандал лишь пожал плечами.

– Еще никому не удавалось управлять гибридами, – СашкаПилигрим дружески хлопнул его по плечу. – Даже не пытайся.

Тернов кивнул.

– Тему закрыли, – Стек вынырнул из темноты. – Илья неплохо действовал для первого раза. Отдышались? – Теперь он обращался ко всем. – Тогда нечего рассиживаться. Машина в порядке? – он взглянул на Сашку.

– Даже краску не поцарапало, – со свойственным ему оптимизмом ответил Пилигрим.

– Проверь все. Вандал, помоги ему. Тернов, есть разговор. Отойдем?

Илья кивнул.

– Оружие возьми, – Стек неожиданно шагнул в сумеречные глубины огромного зала.

Тернов последовал за ним.

– Что хотел?

– Импланты заглуши.

– Зачем?

– Все объясню.

– Ладно, – Илья мысленным приказом отключил кибернетические модули, все кроме основного. – Что теперь?

– Впереди сотни километров пути. Нам не нужны постоянные проблемы. Улавливаешь мою мысль? Здесь нет привычной для тебя техносферы.

– Уже понял, – согласился Илья. Неудачная попытка перехватить управление над гибридным существом послужила хорошим уроком.

– Тогда мы поймем друг друга. Я о чем хотел сказать: дальнее сканирование только привлекает внимание.

– Предлагаешь мне вообще не пользоваться имплантами?

– Поверь, в подземельях от них больше вреда, чем пользы. Сервы не особо стремятся лезть на рожон, но для них существуют безусловные раздражители. Например, работа мощных сканеров. Этот эволюционировавший погрузчик ни за что не напал бы на нас, не улови он направленное излучение твоих имплантов.

– Но как ориентироваться? – спросил Илья.

– По старинке, – сухо ответил Стек. – Следи за звуками. Любые проявления окружающей среды важны. Вот, к примеру, слышишь?

Тернов обратился в слух.

Легким ветерком пахнуло в лицо, раздался шелест – это сквозняк выбросил из ближайшего помещения ворох листков пластбумаги.

– Замри. Гдето там люк открылся. – Стек уже находился за ближайшим укрытием, держал под прицелом пролом в стене.

Тернов привык получать более полную, мгновенную информацию об окружающем и сейчас, при выключенных имплантах, чувствовал себя неуютно.

«Сумеречное зрение», доставшееся ему по генетической линии матери, позволяло неплохо ориентироваться во тьме, но приемы сбора информации, которыми пользовались диггеры, казались Илье скудными, непривычными, нечеткими.

– Ты в равных условиях с противником, – голос Стека звучал в коммуникаторе едва слышным шепотом. – Машины изрядно поизносились за последнюю тысячу лет. Их сенсорика изменилась. Гибриды выращивают биологические органы взамен утраченных кибернетических компонентов.

– Для этого нужно обладать обширными знаниями и специальным оборудованием, – шепотом заметил Тернов, продолжая прислушиваться.

– Не заблуждайся. В конце войны научнопромышленный комплекс Альянса разработал миллионы генетических матриц, для испытания машин нового поколения, – Стек говорил тихо, но уверенно, не отрываясь от прицела. – Мы не раз находили полигоны с оборудованием для клонирования. Добавь сюда способность искусственных интеллектов искать новые способы самоподдержания и поймешь, почему гибриды уверенно заняли свою «нишу».

Шорох.

Тернов вжался в стену сбоку от пролома. Стек неодобрительно засопел, но ничего не сказал.

Вкрадчивые, приближающиеся шаги.

Илья вскинул оружие. Слова Стека лишь подтверждали информацию, полученную от Дайла. Процессы самоподдержания с использованием биологических компонентов привели к витку эволюции среди машин, образованию новых видов гибридных существ. Это утверждение уже не требовало доказательств. Шагающие лазеры с элементами живых нервных тканей, исполинское погрузочное устройство, с которым только что пришлось столкнуться, – все эти биомеханические формы возникли не на пустом месте, они использовали технологии, не получившие широкого распространения изза длительной блокады Земли.

Мысли нарушил тонкий всхлип сервопривода.

Звуки шагов стали отчетливыми, утратили «мягкость». Теперь к поступи гибрида добавился скрежет, позвякивание металла.

Стек сохранял хладнокровие.

– Никогда не лезь на рожон, если находишься в укрытии и чувствуешь чьето приближение, – продолжал он так, словно им не угрожала неведомая опасность.

В полуметре от Тернова в край пролома внезапно вцепилась рука.

Он с трудом подавил инстинктивное отвращение. Плоть, покрытая незаживающими ссадинами и порезами, выглядела ужасно.

Глухое, невнятное бормотание.

– Не шевелись!..

Илья уже понял, насколько неудачна выбранная им позиция. Если гибрид не один, то шансов уцелеть мало.

Стек уже видел обитателя подземелий, но не спешил открыть огонь.

– Поддержу… найти… нет… чувствую… – глухое невнятное бормотание действовало на нервы, ситуация становилась все неопределеннее.

Илья хотел тихо отступить на пару шагов, увеличить дистанцию, открывая возможность для маневра, но не успел.

Гибрид опередил его.

Он шагнул в пролом и тут же безошибочно повернулся к Тернову:

– Сэр… Нужна помощь?.. Плоть… Сюда!.. – человекоподобный гибрид ринулся на Илью, выкрикивая бессвязные фразы, нарвался на короткую очередь, но не остановился, царапнул кровоточащими пальцами по бронекомбинезону, а следом уже появились трое подобных ему созданий.

Илья врезал прикладом в голову бывшего андроида, попытался отскочить, но его уже окружили, ктото из гибридов вцепился в оружие, остальные тупо пытались разорвать экипировку…

Стек несколько секунд наблюдал за рукопашной схваткой из своего укрытия, затем выхватил «Гервет», подошел сзади и тремя выстрелами прекратил схватку.

– Вставай, – он протянул Илье руку.

– Почему не стрелял?.. – Тернов принял помощь, затем, преодолев отвращение, взглянул на обитателей подземелий.

Большинство сервосистем андроидов либо отсутствовало, либо находилось в плачевном состоянии. Взамен утраченной механики они использовали элементы биотехнологий. Мышцы без кожных покровов выглядели отвратительно, устройства, обеспечивающие насыщение крови кислородом и питательными веществами, располагались в грудной полости под защитой металлокерамических ребер.

– Почему не стрелял? – снова спросил Илья.

Стек пожал плечами.

– Хотел, чтобы ты понял: здесь дикие территории, а ты – законная добыча.

Илья хмуро кивнул. Урок усвоен. Злиться на Стека было бесполезно.

– Их раны не заживают. Кожи нет. Это нормально?

– Нормально. Привыкнешь. Ты был прав, биотехнологии – не панацея для машин. Большинство гибридов используют их неумело. Но есть примеры удачной адаптации, и лучше с ними не встречаться, поверь.

Илья вновь взглянул на жуткие биомеханические тела.

– Бред, – он покачал головой.

– К сожалению, не бред. Добро пожаловать в нашу реальность, Тернов, – ответил Стек. – Пошли отсюда. Я показал, что хотел. В следующий раз будь внимательнее, – он развернулся и зашагал назад, к тоннелю, где остался «Кугуар».

* * *

Катя проснулась поздно, когда солнце уже сияло высоко над горизонтом.

Она сладко потянулась, взглянула на крохотный экран кибстека.

Одиннадцать утра…

Несмотря на злоключения прошлых суток, пробуждение было приятным, а настроение светлым, радостным, словно лучи скупого на тепло осеннего солнца не просто озаряли комнату, а согревали душу, тревожили смутными, едва ли осознанными предчувствиями.

Некоторое время девушка не торопилась вставать с постели.

Мысли текли плавно, на губах Кати блуждала улыбка.

Она думала об Илье, представляла, как увидит его, выйдя в гостиную. Наверное, он давно проснулся и о чемнибудь беседует с Дайлом.

Катя внезапно смутилась. Что за мысли лезут в голову? Она встала, пошла умыться, но все равно украдкой думала о нем – молчаливом, иногда даже угрюмом, несущем в душе затаенную боль утрат, о которых не говорил.

«Тернов… – она умылась прохладной водой. – Ты совсем не похож на парней из города».

Вспомнилось, как они впервые встретились, едва не столкнувшись в дверях у торговца.

Прошло чуть более суток, а ей сейчас казалось – вечность.

Она привела себя в порядок и вышла из комнаты. Сердце отчегото билось часто, неровно.

В гостиной царил мягкий сумрак. Дайл включил затемнение стекол, словно утренний свет его сегодня не радовал.

– Катенька, проснулась? – Он обернулся на звук ее шагов.

– Доброе утро, – ответила она. – А где наш гость? Спит еще?

– Илья не ложился. Он уехал еще до рассвета.

– Как?! – Катя совершенно растерялась, новость ошеломила ее, скомкала чувства, заставила предательски дрогнуть подбородок. – Дайл, что же ты наделал! Зачем отпустил его?!

Старик подошел к ней, осторожно обнял за плечи.

– Девочка моя, у вас разные пути.

Она резко отстранилась.

– Откуда тебе знать?!

– Не горячись. Сядь, пожалуйста. Выслушай меня.

Катя бессильно присела на краешек кресла. Солнечное утро померкло, от чувства внезапной, горькой утраты на глаза навернулись слезы.

– Путь Тернова очень опасен, – Дайл присел в кресло напротив. – Ваша стычка в тоннеле со стаей сервов – сущая мелочь по сравнению с безумной попыткой добраться до «Европы»!

– И ты отпустил его?!

– А что мне следовало, удерживать Илью против его воли?

– А я?

– Катя, у тебя своя жизнь. Вы случайно встретились, и это еще не повод ломать собственную судьбу!

– Дайл, ты ничего не понимаешь! – На глаза девушки вновь навернулись слезы.

– Нет, понимаю! Ты рождена не для кровавых схваток. Катенька, он воин. Уж поверь старику, я столько прожил, что умею разбираться в людях. Его душа сжата в кулаке ненависти, и по пятам за Терновым идет смерть! Сколько раз я встречал таких людей в прошлом. Ты мотылек, а он свеча! Ничего хорошего из вашей случайной встречи не…

– Дайл, прекрати!.. – ее голос дрожал. – Ты не смеешь решать все за всех! Надо было разбудить меня! Если он идет своей дорогой, а я для него просто случайная знакомая, попутчица, пусть бы сказал сам!

– А разве он дал тебе повод думать иначе?

– Не играй словами! Не пытайся давить на меня логикой!

– Но что же мне делать? Я не мог допустить, чтобы ты приняла необдуманное, спонтанное решение, пошла на поводу у беспочвенных эмоций и сломала свою судьбу!

– Не тебе решать! – Катя порывисто встала. – Извини, я больше не хочу говорить, – в словах девушки прозвучала непреклонная мрачная решимость, от которой у старика мурашки пробежали по коже.

«Нет. Только не это, не сейчас…» – панически подумал он, вскочил, поспешил вслед за Катей, догадываясь, что именно происходит с ней, какие процессы внезапно начались под сокрушительным напором неконтролируемых эмоций.

– Катя, постой! Куда же ты собралась?! О чем ты вообще сейчас думаешь?!

Она, не оглядываясь, вышла из дома, решительно направилась к «Гесселю», который всю ночь приводили в порядок технические сервы.

– Катя, остановись! Тебе нельзя туда! Ты не готова!

– Почему? – Она остановилась, резко обернулась, обожгла Дайла взглядом. – К чему я не готова? Жить, не подчиняясь придуманным тобой правилам? Мы это уже проходили, помнишь?!

– Я же хочу тебе добра!

– Я выросла, Дайл, – голос Кати утратил резкие нотки. – Ты много для меня сделал, но это не дает тебе права решать мою судьбу, отнимать у меня чувства!

Старик онемел. Его жизненный опыт дал осечку. Он не сумел полностью просчитать реакцию своей воспитанницы на отъезд Тернова.

Все светлое, хрупкое, непрожитое, не востребованное в жестокой реальности современной Земли вдруг нашло точку опоры, ее чувства вспыхнули, как лесной пожар, им бы постепенно окрепнуть, но ведь нет, они усилились стократно, в один миг…

– Катя, постой!

– В чем дело, Дайл? – ей было очень тяжело говорить в вызывающем тоне, но Катя в эту минуту боялась лишь одного – внять его убеждениям, звучащим, как голос рассудка, остановиться, не сделать самостоятельного шага и затем всю оставшуюся жизнь думать о непрожитом, о своей внезапной потере, о человеке, который, сам того не подозревая, сумел…

А что он сделал?

Почему слезы наворачиваются на глаза, стоит лишь подумать о нем? И думает ли он обо мне?

Холодная стена.

Рациональное мышление. Именно это качество воспитывал в ней Дайл.

– Тебе не понять меня. Извини, – девушка открыла дверь машины. – Ты мыслишь рационально. А я хочу жить! – Катя чувствовала – еще немного, если она не уедет сейчас же, немедленно, то он найдет слова, доводы, чтобы погасить ее решимость.

– Я еду с тобой!

Она онемела от неожиданности, ее рука остановилась, не захлопнула дверь.

– Зачем?

– Ты не хочешь меня видеть? Отказываешься от помощи?

– Нет, но я не понимаю…

– Не понимаешь, что я люблю тебя, как отец? – Лицо Дайла исказила горькая усмешка. – Обещаю, я не буду навязывать свою точку зрения. Тернов хороший человек, и я сделал для него все, что мог. Дал «Кугуар», экипировку, оружие, проводников! Я позаботился о нем, понимаешь! Ради тебя я сделал для едва знакомого инопланетника, офицера Конфедерации, больше, чем мог себе позволить в других обстоятельствах! Не понимаю, почему вдруг так происходит?! Ктото посторонний врывается в нашу жизнь, и все рушится!

– Дайл, спасибо тебе. Но не говори больше ничего, – голос Кати стал холодным. – Не заставляй меня думать о тебе плохо. Я знаю, ты расчетлив, но не все в жизни измеряется привычными тебе мерками.

– Намекаешь, что я так и не стал человеком?

– Я совершила ошибку. Нельзя было ехать сюда, к тебе.

– Прекрати! Мы ведем бессмысленный спор. Я еду с тобой. Клянусь, больше не стану давить. Дашь мне несколько минут на сборы?

– Я поеду одна!

– Почему? Ну почему? – В голосе старика прорвалась тщательно сдерживаемая горечь.

– Это мое решение. Ты здесь ни при чем! Скажи, кто проводник? Каким маршрутом они движутся?

– С Терновым я отправил группу Стека. Они находились поблизости, пришлось воспользовался этим обстоятельством.

– Спасибо, Дайл, – Катя попыталась мягко закрыть водительскую дверь, но старик остановил ее движение.

– Ты не взяла ни оружия, ни экипировки! Ты хоть понимаешь, куда собралась и что там ждет? Ты хотя бы раз в жизни убивала?!

– Нет. И не хочу.

– Но боевые сервы и гибриды не знают об этом! Ты… – он запнулся, – ты выживешь, справишься, я знаю, но станешь другой! Понимаешь? Изменишься, необратимо!

– Мы бессмысленно спорим. Я не стану сидеть тут, зная, что Илья может погибнуть! Это невыносимо, ты понимаешь?!

– Да… К сожалению, понимаю… Подожди хотя бы минуту! Не уезжай! Я сейчас вернусь, – Дайл решительно направился к дому.

Катя проводила его взглядом. Внезапная вспышка чувств немного пригасла, но остался звон в ушах, легкое головокружение, горячие солоноватые дорожки слез на щеках.

«Что же со мной происходит?»

Кате казалось, что в одно мгновение она сошла с ума. Грядущее страшило ее, Дайл ведь был абсолютно прав. Весь ее прошлый жизненный опыт не подразумевал тех отчаянных, злых, бесчеловечных способов, которые считались порядком вещей в клоаке древнего мегаполиса.

Она пыталась идти по грязи, не испачкавшись в ней, творить добро там, где алчность и злоба смешивались в тяжких судорогах выживания, она создала для себя хрупкий и светлый мир, ускользала в него при первой же возможности.

Вот что поразило ее в Тернове. Илья шел навстречу смертельной опасности с холодной решимостью, но в отношении гибридов, сервов, людей он не испытывал злобы. Он воспринимал их как данность, такими, какие они есть.

Почему?

Катя не знала ответа. Душа Тернова была для нее полной загадкой и одновременно магнитом, который тянул к себе, заставляя за несколько секунд прожить всю гамму чувств, от предвкушения безоблачного счастья, до глубокого отчаяния…

И он ушел своей дорогой, даже не захотел проститься…

Горечь становилась все сильнее. «Я безразлична ему? Или Дайл надавил на Илью, заставил его уехать до рассвета?»

Мир необратимо менялся в эти мгновения, словно вся прошлая жизнь отдалилась, подернулась дымкой, за которую, быть может, уже и не заглянешь, не вернешься туда, где так тщательно оберегала себя от опрометчивых поступков, прислушивалась к голосу разума, позволяя лишь светлым эмоциям касаться души, влиять на поступки.

Громко хлопнула дверь.

Дайл подошел к машине, протянул ей крохотный кодон на тонкой цепочке.

– «Гессель» не выдержит. Возьми второй «Кугуар» из гаража, – он был мрачен. – Экипировка, оружие – все в грузовом отсеке.

Катя смахнула слезу, дрожащими пальцами взяла кодон активации.

– Я еду одна!

– Катенька, ты совершаешь ошибку!

– Но это мое решение! – Она спрыгнула с высокой подножки «Гесселя». – Дай мне совершить мои собственные ошибки, отец! Иначе я больше никогда сюда не вернусь!

Отец… Слово обожгло, на миг лишило сил, ведь она никогда не называла его иначе, как «Дайл»…

Катя уже открыла ворота, завела двигатель «Кугуара».

Он не решился встать на ее пути. Однажды Дайл совершил подобное, и это стоило двух лет разлуки, полного отчуждения.

Она отчаянно хотела жить.

Жить, любить, совершать ошибки.

Быть человеком.

Езжай… – он махнул рукой и отвернулся, не в силах смотреть вслед удаляющемуся «Кугуару».

* * *

Стек оказался абсолютно прав. За полтора часа «Кугуар» преодолел около сотни километров, и на пути не встретилось серьезных опасностей.

– Как в старые добрые времена, – произнес Пилигрим. – Помнится, весь путь до «Европы» занимал пятьшесть часов.

– Помолчал бы, накличешь беды, – недовольно отозвался Вандал.

Стек дремал. Тернов же никак не мог расслабиться. При отключенных имплантах его снедало постоянное чувство тревоги, словно он ослеп и оглох.

Бороться с неприятными ощущениями приходилось постоянно. Раньше Илья особо не задумывался, насколько серьезные и, как казалось сейчас – необратимые изменения психики вызвала «избыточная» имплантация.

Полученный от Стека расширитель сознания он подключил к стандартному гнезду основного импланта, но особого эффекта не ощутил. Функции микрочипа позволяли сканировать сферу радиусом в десять метров, поддерживать связь в рамках локальной сети группы и не более того.

Заметив, как Тернов в очередной раз поморщился, СашкаПилигрим беззлобно усмехнулся:

– Не буди лихо, пусть себе дремлет.

– Что за «лихо»? – насторожился Илья.

– Выражение такое, – отозвался Вандал. – Мы никого не тревожим, и к нам не лезут.

Тернова такая позиция откровенно напрягала, хотя логику диггеров он понимал. После многих веков автономного режима сканеры у большинства обитателей подземелий «битые», а у некоторых и вовсе отсутствуют. Но оставался одиндва процента механизмов, которые нельзя вот так просто взять и сбросить со счетов. Среди сервов и гибридов наверняка найдутся экземпляры, сохранившие полную функциональность.

– «Кугуар» отлично защищен, – словно отвечая мыслям Тернова, заметил Вандал. – Иначе мы не ввязались бы в это дело.

– Действительно – редкая модель?

– Уникальная. Дайл – мастер своего дела. Не понимаю, чем ты ему приглянулся?

– Не знаю, – Илья не хотел говорить о Кате.

– Сашка, притормози! – Стек, как оказалось, не дремал.

«Кугуар» преодолевал один из обвалов. Свод тоннеля рухнул, гора плотно спрессованных обломков преградила путь, и Пилигриму пришлось вести машину по оползню, сформированному дождевыми водами.

Впереди тьма расступалась, на фоне серого, затянутого облаками неба виднелись руины зданий.

– Мертвый квартал, – в словах Вандала прозвучала дрожь.

– Пилигрим, ты чего, глубже уйти не мог? – недовольно спросил Стек.

– Ага, так я тебе и полезу к реактору! Нет уж, – Пилигрим отыскал взглядом более или менее ровную площадку, свернул к ней. – Лучше уж «хирурги», чем доза радиации и «кроты»!

– Согласен… – поддержал его Вандал.

– Мне ктонибудь объяснит, о чем речь? – спросил Тернов.

«Кугуар» остановился.

– Ниже, под тоннелем расположены реакторы, – произнес Стек. – Раньше мы там без особых проблем передвигались, пока не случилась утечка. Конструкции просели, два энергоблока раскололо. Радиационный фон там теперь «зашкаливает», сканеры сразу же «гаснут», одни помехи, да еще кроты – бывшие инженерные сервы. Их катастрофа разбудила.

– Опасные противники?

– Поодиночке – нет, – ухмыльнулся Вандал. – Вот только они стаями по тоннелям бродят. Радиация им нипочем, специально проектировались для работы в зонах реакторов.

– И что их заставляет нападать?

– Забота о людях, – сухо ответил Стек. – Они локализовали очаг заражения, но стоит пересечь границу установленного периметра, все, – ты «нарушитель» и потенциальная угроза для «остального населения». Мы когда в первый раз на кротов нарвались, сразу не сообразили что к чему, пока они меня не отловили.

– И что? Попытались уничтожить?

– Нет. Поместили в карантин. Там есть старое радиационное убежище. Едва выбрался.

– А «мертвый квартал» того хуже, – заметил Вандал, взглянув в направлении руин. – Там раньше полевой госпиталь располагался. Теперь гибриды прочно в зданиях обосновались. Как у нас говорят – устойчивая группировка. Переподчинили хирургические модули, проводят операции. Отлавливают в округе животных, сами коечто выращивают, для апгрейда.

– То есть они адаптируют ткани живых существ для себя?

– Верно. В «мертвом квартале» у них чтото вроде базы. Исследовательский центр, коекакие производства, ну и полевые хирургические комплексы. Сюда покалеченные сервы со всей округи стекаются.

– Не понял? – удивился Тернов. – Зачем?

– Подлечиться, – мрачно ответил Пилигрим. – В «мертвом квартале» существует чтото вроде рынка технологий. Сюда тащат различные детали, информационные чипы, а местные гибриды в обмен проводят операции, заменяют поврежденные узлы покалеченных сервов на бионические протезы.

Илья даже не нашелся, что ответить, настолько шокирующей оказалась информация.

– У гибридов появились зачатки общественных отношений? – справившись с потрясением, переспросил он.

– Ну, типа того, – неопределенно пожал плечами Вандал.

– А разве невозможно обойти стороной этот «мертвый квартал»? – спросил Тернов.