Текст книги "Смертельный контакт"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Поддавшись новому, но чрезвычайно сильному, манящему ощущению, он пошел по коридору в ту сторону, куда (в его восприятии) уводили тонкие, едва просматривающиеся на фоне материала стены пульсирующие трассы.

Через пару минут их стало больше, часть «нитей», чем-то похожих на разветвленные капилляры кровеносной системы человека, уходила вглубь корабельных коммуникаций, но он не стал отклоняться от основного коридора, который, по показаниям сканирующих систем, проходил через все «модули», совпадая с осью симметрии и вращения составных частей семисотметровой конструкции.

* * *

Тишина угнетала. Натянутые нервы готовы лопнуть, каждый шаг требует усилия воли.

Встроенные видеокамеры скафандра вели постоянную съемку, данные, полученные от сканирующего комплекса, так же фиксировались в отдельные файлы, и Логинов, слыша собственное дыхание, подумал: а почему не озвучить увиденное?

– Я внутри инопланетной конструкции, – начал он. – Думаю, это космический корабль.

Коридор, прямой, как стрела, вел его все дальше. На борту царила невесомость, но специальное покрытие подошв скафандра, внутренней части перчаток, а так же наколенников и налокотников, позволяли Андрею двигаться в привычном вертикальном положении относительно пола. Такой способ перемещения требовал определенного навыка: нога ставилась ровно, на всю площадь подошвы, обеспечивая за счет специального молекулярного покрытия плотное сцепление с любой твердой поверхностью. Чтобы нарушить образовавшуюся связь приходилось начинать каждый новый шаг со скользящего движения, тогда подошва легко отрывалась от пола.

При желании, используя покрытие материала гермоперчаток, Андрей смог бы стремительно продвигаться в условиях невесомости или же напротив, мгновенно затормозить свой полет. Что немаловажно – сцепление с твердыми поверхностями обладало такой степенью надежности, при которой он мог вести огонь из личного оружия, не рискуя, что возникающая в момент выстрела реактивная тяга отшвырнет его назад, заставив беспорядочно вращаться или того хуже – ударив о какое-либо препятствие.

…Заметив темное пятно на материале стены, он остановился.

– Странно. Вижу отверстие неправильной формы, около полуметра в диаметре, с оплавленными краями. Рядом, – он подался вперед, – рядом выщерблины, как будто от попадания пуль.

Взгляд Андрея скользнул по сторонам, но не обнаружил обломков. Часть переборки в районе отверстия испарилась под воздействием высоких энергий.

– Двигаюсь дальше, – продолжил комментировать он свои действия, не обнаружив за дырой ничего примечательного.

Там располагалась прослойка, в которой между материалом облицовки и самой переборкой тянулись кабели.

– Энергетическая активность в обнаруженных магистралях отсутствует. По-прежнему вижу таинственное мерцание, в виде пульсирующих нитей, окруженных напряженной аурой. Но они расположены за толстой переборкой, которую лишь оплавило, но не смогло пробить попадание из неизвестного мне вида энергетического оружия. Хотя, – тут же добавил он, – здесь могла произойти техническая катастрофа и тогда оружие не при чем.

* * *

Уже четвертый час Логинов двигался по тоннелю, постепенно приближаясь к носовой части космического корабля.

Продвижение затрудняли аварийные переборки, блокирующие проход через каждые пятьдесят метров. Некоторые из них оказались опущены лишь наполовину, оставляя достаточный зазор, чтобы Андрей мог протиснуться в него, иные были пробиты: препятствия полуметровой толщины зияли дырами, прорезанными при помощи энергетического оружия.

Попадались и наглухо блокированные участки, «чудес», как на входе в корабль, больше не происходило, но ощущение направленного на него взгляда не покидало, постоянно поддерживая невероятное моральное напряжение.

Остановившись подле очередного препятствия, Андрей позволил себе короткий отдых.

Оглядевшись по сторонам, он продолжил комментировать увиденное:

– Теперь я уже не сомневаюсь, что нахожусь внутри космического корабля. Системы сканирования проникают через материал межпалубных перекрытий, и на некоторых участках я вижу под собой огромные трюмы, в которых складированы сотни тысячь тонн грузов. Какие-то детали, механизмы, точнее о характере наполнения низлежащих отсеков сказать не могу. Сейчас передо мной очередная аварийная переборка, на этот раз полностью опущенная, и не подвергавшаяся воздействию какого-либо оружия. Придется искать обходной путь.

Завершив фразу, Андрей приступил к методичному обследованию примыкающих к опущенной переборке стен.

На этот раз положение показалось ему безвыходным, тупиковым. Если в предыдущих случаях выручали повреждения обшивки, в виде проплавленных дыр, ведущих в смежные с тоннелем отсеки, через которые удавалось обойти опущенную переборку и вновь вернуться к магистрали, то теперь…

Он застыл, внимая внезапно обострившимся чувствам.

Показалось, что в коммуникаторе слышен звук: периодически повторяющийся сигнал, не речь, а именно звуковой сигнал, переданный на радиочастоте.

Определить пеленг на источник радиоволн оказалось несложно. Сигнал исходил из глубин коридора, на уже пройденном отрезке пути.

Андрей медленно развернулся, стараясь не совершать резких движений, чтобы не потерять сцепление подошв скафандра с полом.

Восприятие вновь обострилось, теперь внимание сосредоточилось не на звуке, а на распознавании несущей волны, передающей сигнал от передатчика к приемному устройству боевой экипировки.

Зрительный образ вновь ткал в сознании иллюзорную картину: пульсирующий свет, не воспринимаемый «нормальным» зрением, ритмичными сполохами озарял коридор на пройденном участке пути.

Метрах в двадцати от него угадывался источник сигнала – нестерпимо-яркая фиолетовая точка.

Он решил вернуться и проверить.

– Как будто кто-то играет со мной… – собственный голос прозвучал хрипло, неузнаваемо. – Я двигаюсь к источнику сигнала.

Фразы, произнесенные вслух, не давали ему окончательно утратить связь с реальностью, возвращали из мира восприятия энергий, напоминали, что он по-прежнему остается человеком.

Ослепительная точка все ближе.

Еще пара осторожных шагов и она… угасла.

В полу коридора зияла дыра, Андрей прекрасно помнил, как обходил ее несколько минут назад, не наблюдая при этом никакой энергетической активности.

Ни зрение, ни сканеры и сейчас не различали по краям уродливого отверстия каких-либо устройств, способных генерировать излучение.

Внизу, метрах в десяти под уровнем магистрального тоннеля, внезапно зажегся еще один маячок, теперь уже не такой яркий, но ясно различимый.

Одновременно Андрей уловил еще один сигнал: вновь проявились пульсирующие в толще стен нити, но теперь по ним текли небольшие утолщения, – они двигались в сторону носовой части инопланетного корабля, как будто кто-то пытался указать ему путь… или заманить в ловушку?

Прежде чем скользящим движением оторвать подошвы скафандра от пола и начать спуск, Логинов дал себе минуту на отдых, одновременно пытаясь понять возникшую ситуацию.

– Не понимаю, с чем я столкнулся, – вновь стал комментировать он свои мысли.

Случиться могло всякое, и, быть может, его голос, записанный на запоминающие устройства боевой гермоэкипировки, спасет в будущем кому-то жизнь.

– У меня нет возможности уклониться от «приглашения». Если только вернуться назад, на борт «Витязя» и убираться отсюда, но что это даст? Куда я полечу, что стану делать? Если выживу, ведь буду потом мучиться, спрашивать себя: а если бы я продолжил путь?

Нет, отступать бессмысленно. Что странно – на борту чужого корабля повсюду явные следы штурма, но, не смотря на вакуум, царящий в большинстве отсеков, тут нет мертвых тел членов экипажа. Нет и каких-либо обломков от автономных механизмов, осуществлявших высадку, или напротив, защищавших корабль. Создается впечатление, что коридоры, отсеки и палубы тщательно прибраны. Остались только те следы боя, которые невозможно устранить без серьезного ремонта…

Он опять взглянул вниз, где по прежнему тускло светил «маячок».

– Похоже на некую автоматическую систему. Мало того, что меня впустили внутрь корабля, теперь, же, помогают обойти препятствия, выбрать не очевидный, но единственный существующий путь. Вопрос: куда он ведет? Общее сканирование, осуществленное с борта «Витязя», не выявило работы бортовых источников энергии. Реакторы корабля погашены. Но тонкие нити, которые я «вижу» в толще переборок, – реальны. Они появились не сразу, периодически исчезали, и вот теперь видоизменились. Их энергетическая природа не вызывает сомнений. Слабые токи, обретающие в моем восприятии вид сигнатур, создают некий указатель направления. Скорее всего, они пущены по информационной сети корабля. Буду следовать за «огоньками». Иного выхода я не вижу.

Собственный голос помог Андрею собраться с силами и немного сбить нарастающее нервное напряжение. Сейчас главное – быть осторожным и не наделать глупостей.

Он оторвал от пола сначала одну ногу, затем вторую, сразу попав под воздействие невесомости, затем перевернулся, и начал спуск, оттолкнувшись руками от края пробоины.

Маячок угас, но тут же включился новый, расположенный метрах в пятидесяти по направлению к носовой части корабля. Туда же стремились и небольшие энергетические сгустки, теперь сигнатуры, наблюдаемые в толщи переборок, из пульсирующих нитей превратились в пунктирные цепочки, они как будто обозначали для него габариты некоего тоннеля: пунктиры постоянно изгибались, помогая ему увидеть и обойти препятствия. Через некоторое время Андрей убедился: некто, используя общепонятный способ целеуказания, действительно прокладывает для него оптимальный маршрут, – по мере продвижения он успешно огибал различные препятствия, возникающие в виде покореженных, местами оплавленных агрегатов, неизвестного предназначения.

Логинов теперь двигался в пространстве огромной, лишенной внутренних переборок палубы.

Ему потребовалось около получаса, чтобы преодолеть сотню метров извилистого маршрута, проложенного меж различных препятствий.

Наконец впереди появилась глухая, мощная переборка, по-видимому, отделяющая полусферическую носовую часть корабля от иных отсеков, и тут же указующие сигналы побежали быстрее, уведя его вертикально вверх, к небольшому овальному отверстию.

Технический проход, по стенам которого ровными рядами тянулись различные кабели, оказался коротким, люк через которой он проник в него, был выжжен ударом плазмы, точно такой же выбитый ударом энергетического оружия проем располагался в десяти метрах от него.

Пунктирные линии сошлись сосем близко, теперь они окружили Андрея, световые маячки больше не включались, он достаточно быстро преодолел теснину технического тоннеля и еще раз нырнув «вниз», внезапно оказался под куполом огромного сумеречного помещения.

* * *

Вновь включился светлячок сиротливого маячка.

Оттолкнувшись от свода отсека, Логинов продолжил движение, проплыв в невесомости над амфитеатром таинственных устройств.

Наконец ему удалось достичь пола и закрепиться на нем, используя подошвы скафандра для надежного сцепления.

Интуиция подсказывала, что вокруг протирается некий пост управления. Логично, что сигналы, исходят именно отсюда.

Он осторожно, стараясь не зацепить блоки аппаратуры, направился по пологому, похожему на пандус спуску, к центральному сектору «амфитеатра», где неожиданно заработал передатчик, чей слабый сигнал не сумел бы пробиться через мощные межпалубные переборки.

Какая-то из подсистем огромного космического корабля, созданного чуждой расой, пыталась связаться с ним. Андрей остановился, внимательно осматриваясь по сторонам. Свет фонаря, закрепленного на гермошлеме, выхватывал из тьмы подробности: блоки аппаратуры, с погашенными индикационными огнями, возвышались вокруг, немые, непонятные, их не коснулось разрушение, а вот расположенные между ними огромные, продолговатые «чаши», некогда закрытые колпаками из полупрозрачного материала, подверглись целенаправленному уничтожению. Материал, похожий на пластик, сгорел, от него остались лишь замысловатые почерневшие потеки, да несколько осколков, валявшихся на полу. Внутри продолговатых емкостей громоздились обугленные кристаллические массы, совершенно непонятного происхождения и предназначения.

Осмотрев очаги разрушений, Логинов продолжил спуск, ориентируясь по показаниям систем сканирования.

Пост управления оказался огромен, очевидно он был полностью автоматизирован, потому что Андрей не нашел ничего похожего на кресла или иные приспособления, где могли бы располагаться астронавты. Из-за размеров помещения и обилия в нем различных устройств, он почти что четверть часа пробирался к источнику слабых, едва уловимых сигналов, пока за очередной глыбой спекшейся от воздействия высокой температуры кристаллической массы, не заметил слабое сияние.

Он обогнул препятствие, подошел ближе.

Цилиндр из дымчатого материала, похожего на стеклопластик, плотно заполняли кристаллические образования, на этот раз нетронутые разрушением. Контейнер, по всей видимости, был поднят из открывшейся в полу ниши уже после того, как содержимое семи огромных «чаш» подверглось методичному уничтожению.

Если верить показаниям сканеров, сигналы исходили именно отсюда.

Андрей внимательно рассматривал три скопления кристаллических образований, образующих плотные колонии, соединенные между собой ажурными, причудливо изгибающимися нитями, собранными из крохотных едва различимых невооруженным взглядом кристаллических крупинок. Внутри цилиндра вихрился мутный газ, колонии кристаллов светились, картина была совершенно фантастическая, – осколок иного, непонятное устройство, или, быть может все-таки организм, заключенный внутри автономной системы жизнеобеспечения?

Сигналы не ослабевали, но понять, расшифровать их, Логинов не надеялся.

Он ошибся.

Внезапно заработал интегрированный в кибернетическую систему боевого скафандра программно-аппаратный модуль автоматического переводчика.

В первый момент Андрей испытал сильнейший шок.

Можно понять его состояние: после боя в системе Новой Земли, прыжка, поглотившего триста лет реального времени, картин гибели нескольких космических флотов, открывшихся его взгляду в неизвестной звездной системе, отчаянья и надежды, обманутого ожидания встречи с боевыми товарищами, длительного, полного нечеловеческого напряжения путешествия по отсекам и палубам исполинского корабля иной расы, он в довершении цепочки загадочных событий внезапно услышал ровный голос, синтезированный аудиосистемой модуля автоматического перевода:

– Ты – помогать Мы. Мы – помогать Ты.

Часть 2. Чужие

Глава 4

Одной из узловых станций, где сходились древние торговые пути, являлась система Нерг.

Исполинский комплекс, выстроенный в незапамятные времена цивилизацией Армохонтов, включал в свой состав сотни терминалов, вакуумных доков, стапели двух космических верфей, – пространственная конструкция, вытянувшаяся в трех измерениях, была собрана из отдельных модулей и, вероятно, ее современный облик формировался не одно столетие.

Транспортный узел обращался по эллиптической орбите вокруг четвертой планеты системы, где в древности шла активная разработка месторождений полезных ископаемых.

Сейчас непригодная к жизни планета представляла печальное зрелище: на ее поверхности, среди многочисленных открытых выработок и шахт, постепенно разрушалась брошенная за ненадобностью планетарная техника, управлять которой уже не сумел бы ни один из смертных. Исполинские самодвижущиеся комплексы все еще проявляли признаки функциональности, – они перемещались по поверхности мертвого мира, под покровом ядовитых облаков, пытаясь отыскать среди отвалов древних разработок потерянный смысл былого предназначения.

Транспортный узел древней межзвездной сети был не только обитаем, но и поддерживался в сносном техническом состоянии, впрочем, в этом не было заслуги представителей различных космических рас, наполнявших жилую часть комплекса шумным, бурлящим движением жизни.

Менее успешные, не имеющие собственных достижений научно-технического прогресса наследники могучей, но канувшей в лету цивилизации Армохонтов, не создавали ничего нового. Они эксплуатировали уникальное наследие, чаще всего не задумываясь ни о чем, кроме собственных сиюминутных проблем и чаяний.

И, тем не менее, уникальный комплекс продолжал функционировать. Его окружали так называемые «врата» – автоматические пробойники метрики пространства, созданные по утраченным ныне технологиям. Их надежности, простоте конструкции и функциональности оставалось лишь поражаться. Спустя сотни лет после исчезновения своих создателей уникальные системы продолжали бесперебойно работать, получая энергию от горячего, молодого светила системы.

Множество загадок таили в себе древние космические сооружения. Однако мало кто из ныне живущих пытался постичь тайны былого. Большинству обитателей станции достаточно и того, что комплекс функционирует, позволяя им вести прибыльную межзвездную торговлю.

Контролировали транспортный узел Ц'Осты.

Они редко появлялись на глаза торговцам, ведя замкнутый образ жизни. Каждый корабль, проходящий через систему древних врат, был обязан причалить к вакуумным докам и отдать определенный процент товара, в качестве платы за пользование древними устройствами Армохонтов.

Никто не пытался оспорить или нарушить сложившееся положение вещей. Торговцы, вне зависимости от расы, которую они представляли, прекрасно понимали, что соблюдение правил, установленных Ц'Остами, поддерживает минимальный порядок и хоть как-то регламентирует межзвездный бизнес. К тому же большинство торговцев справедливо полагали, что именно Ц'Осты поддерживают комплекс в рабочем состоянии, иначе, зачем бы им брать в качестве платы за проход не только диковинные товары, но и полезные ископаемые, часто перевозимые транспортными кораблями?

* * *

Появление корабля Эшрангов не вызвало на узловой станции особого интереса.

Пришвартовавшись к свободному вакуум-доку, средних размеров транспорт выдвинул герметичный рукав переходного тоннеля, по которому на борт «Н-болга» (так на языке Армохонтов именовалась узловая станция древней транспортной сети) проследовал единственный пассажир.

Эшранга поглотили запутанные недра станции.

Несколько часов спустя он появился в баре центрального сегмента, где по традиции собирались все не занятые в данный момент капитаны и члены экипажей космических кораблей.

Нужно сказать, что появление нелетающей птицы было встречено холодно – большинство существ, собравшихся тут, относились к так называемым «молодым» или, если выражаться точнее, «младшим» расам обитаемого космоса, в то время как Эшранг являлся представителем древней цивилизации, правившей в космосе (согласно утверждениям новейшей истории), наравне с Армохонтами, еще до нашествия загадочных механоформ.

Чем вызвана неприязнь «младших рас» к более древним существам, объяснить просто. Если об исчезнувших Армохонтах сохранились преимущественно положительные воспоминания, то Эшранги снискали себе дурную славу. Вмешательство во внутренние дела планет, использование противоречий, возникающих между многочисленными планетными цивилизациями, сугубо в своих личных целях, являлись обычной практикой для Эшрангов. После исчезновения Армохонтов и трагических, ныне скрытых вуалью таинственного забвения событий многовековой давности, цивилизация Эшрангов, раздробленная на враждующие друг с другом кланы, утверждала свою власть любыми доступными способами, постепенно подминая некогда свободные звездные системы…

…Эшранг не обратил внимания на внезапную тишину, воцарившуюся в баре после его появления.

Проследовав к свободному столику, он неуклюже взгромоздился на спинку универсального кресла,[17]17
  Универсальное кресло – сложный полуавтоматический механизм, способный «подстраиваться» под анатомическое строение различных существ, вне зависимости от их габаритов и расовой принадлежности. В данном случае Эшранг воспользовался специально выдвинувшимся вместо подголовника валиком, в который смог привычно впиться когтями.


[Закрыть] вцепившись в нее своими мощными когтистыми лапами. По-прежнему игнорируя повышенное внимание к своей персоне, Эшранг дождался, пока завсегдатаям бара не наскучит пялиться на него.

Как только шум голосов вновь наполнил помещение, он характерным жестом поманил к себе официанта.

Универсальный язык межрасового общения, разработанный еще до нашествия механоформ, базировался на фонемах[18]18
  Фонема – минимальная единица звукового строя языка. Фонемы служат для построения и различения значимых (несущих смысловую нагрузку) единиц языка – морфем.


[Закрыть] Армохонтов – цивилизации, гуманоидного типа. По структуре тела Армохонтов можно сравнивать с людьми, по уровню развития, они, конечно, находились намного выше человеческой цивилизации, – даже среди древних рас обитаемого космоса Армохонты занимали особое положение. Именно они стояли у истоков формирования внепространственной транспортной сети, их космоверфи снабжали кораблями все без исключения союзные цивилизации, однако высочайший уровень технического развития оказался палкой о двух концах: нашествие чуждых механоформ выявило факт абсолютной зависимости Армохонтов от создаваемой ими же техники. Говоря проще, цивилизация гуманоидных существ не смогла существовать вне рамок созданной ими же техносферы, и, как это ни печально, погибла одновременно с разрушением последней.

От Армохонтов осталось многое: полуразрушенная транспортная сеть, сотни космических кораблей, десятки тысяч планетарных машин, – все цивилизации обозримого космоса до сих пор использовали технику Армохонтов, которая постепенно ветшала в отсутствии должного ухода и технического обслуживания.

Лишь на нескольких узловых станциях древней космической сети существам цивилизации Ц'Ост частично удалось проникнуть в тайны древних технологий, по крайней мере, они заявляли, что контролируют полуавтоматические системы «Н-болгов», и теперь только они – Ц'Осты единственные в обитаемом космосе, кто в состоянии осуществлять техническое обслуживание всех типов космических кораблей и управлять сохранившимися после нашествия механоформ каналами внепространственной транспортировки.

Соответствовали ли их заявления истине – понять сложно. Техническое обслуживание космических кораблей на узловых станциях типа «Н-болг» действительно осуществлялось, но в условиях регресса, утраты большинства знаний, трудно дать ответ, действовали ремонтные механизмы самостоятельно, руководствуясь заложенными в них программами, или ими действительно отдавали распоряжения Ц'Осты?

…Эшранг, сделав заказ, вновь принял надменный вид, застыв будто изваяние, и лишь его глаза под кожистыми веками продолжали жить, цепко, внимательно осматривая полутемный зал.

Олг (так звали Эшранга) курировал данный сектор пространства уже не первый год, и независимая станция системы Нерг являлась его постоянной головной болью. Здесь собирались наиболее дерзкие наемники и торговцы, сама станция была прекрасно защищена, и являлась одним из немногих оплотов вольнодумства.

Дело в том, что, не смотря на жестокую борьбу между кланами, в отношении «младших рас» Эшранги придерживались единой политики. Независимость некоторых планет и узловых станций «Н-болг» одинаково раздражала все группировки Эшрангов, и задачей Олга на протяжении многих лет являлся сбор информации, устройство провокаций, всяческое ослабление единства и усиление распрей между отдельными расами, населяющими современный космос.

Независимость системы Нерг обуславливалась ее крайне неудобным, удаленным расположением, и исправной работой систем противокосмической обороны «Н-болга». Чтобы захватить станцию требовался, как минимум, полнокровный боевой флот, и ни одна из группировок пока что не решалась идти на подобную жертву.

Олг прекрасно понимал: если он сумеет отыскать способ захвата огромного комплекса, то его положение в клане не только упрочиться, но и приобретет качественно иной статус.

Он не строил иллюзий относительно хитрых Ц'Остов, но и не оставлял надежды, что находясь на станции он сумеет подгадать подходящий момент, столкнуть лбами вольных торговцев, или нанять группу авантюристов, – он искал любой способ устроить смуту и «под шумок» овладеть управлением уникального комплекса.

Он действовал осторожно, – такова была натура Эшрангов, они никогда не бросались в бой, предпочитая действовать окольными, обходными путями, без риска для собственной жизни.

Ц'Осты конечно подозревали его в недобрых намерениях, но ничего не могли доказать, и были вынуждены терпеть периодические появления Олга.

…Сейчас он исподволь наблюдал за собравшими в отсеке станции существами, делая вид, что полностью погружен в собственные размышления.

В основном среди посетителей бара выделялось три категории существ: Хонди – разумные насекомые,[19]19
  Разумные насекомые цивилизации Хонди – здесь идет речь об отдельных представителях сообществ насекомых, способных вести самостоятельную жизнь вне «муравейника». По непроверенным данным, возникновение «внешних Хонди» стало реакцией разумных насекомых на необходимость иметь своих представителей среди цивилизаций обитаемого космоса. «Внешние Хонди» (словосочетание является буквальным переводом) выращиваются в особых условиях, их метаболизм корректируется на ранних стадиях развития личинки, в процессе «воспитания» Внешние Хонди получают практически всю информацию накопленную муравейником. Кроме прочего – отличные бойцы.


[Закрыть] Умры – теплокровные разумные млекопитающие, которых, пользуясь привычной для человека терминологией, следовало отнести к семейству кошачьих, и, наконец, Цириты – разумные существа, обладающие эзоскелетом.

Ц'Осты, присутствующие в помещениях бара, пришли сюда не отдыхать, а работать.

Следует отдельно остановиться на облике этих удивительных существ. Ц'Осты развивались в условиях явно неблагоприятной внешней среды, жестокой конкуренции видов, что не преминуло сказаться на особенностях строения их организмов. Никто не мог похвастаться, что определенно знает, как выглядит Ц'Ост. Дело в том, что эти существа обладали не только способность к мимикрии кожных покровов, но и умели трансформировать свое тело, придавая ему формы окружающих предметов.

Прислуживали в баре сервомеханизмы, созданные еще во времена технического расцвета цивилизации Армохонтов. Их вид был довольно жалок, не смотря на утверждения новых хозяев «Н-болга» о том, что вся техника находиться под полным контролем и содержится в надлежащем функциональном состоянии.

Механизмы, чем-то похожие на уменьшенные копии Циритов, с ярко выраженным туловищем и восьмью членистыми конечностями-манипуляторами подносили еду и напитки, общаясь с представителями различных цивилизаций, благодаря встроенному синтезатору речи и программе, оперирующей словарем универсального межрасового языка, заработанного еще Армохонтами.

…Эшранг, погрузив клюв в узкий, высокий сосуд с напитком, продолжал исподволь контролировать всех посетителей бара.

Сначала его привлекла группа Умров, но после минуты пристального наблюдения заинтересованность, появившаяся было во взгляде нелетающей птицы, потускнела, а затем исчезла вовсе.

Нет, они не годились. Слишком агрессивны и самоуверенны, к тому же их ненависть к Эшрангам уже стала притчей.

Взгляд Олга равнодушно скользнул по Циритам, задержался на многочисленных Хонди, а затем, не найдя ничего интересного, стал внимательно изучать отдельных представителей «младших рас».

Три колонии разумных кристаллов с Алгита ненадолго привлекли его внимание. Вообще, по мнению Эшранга их нельзя было причислять к самостоятельным цивилизациям космоса. Разумные кристаллы никогда бы не вышли за пределы биосферы родной планеты, не понадобись в свое время Армохонтам альтернативные системы управления, призванные продублировать работу бортовых компьютеров, в условиях нештатных ситуаций.

Разумные кристаллы, или как их стали называть – Алгиты, идеально подходили на роль дублирующих систем, здесь казалось, сама природа позаботилась о техническом решении, столь необходимом для поддержания работоспособности корабельных информационных сетей в случае утраты централизованного питания. Алгиты никогда не создавали орудий труда, они не строили городов, не изменяли природу своей планеты, но, тем не менее, сумели развиться до уровня существ, осознающих факт собственного бытия. Соединяясь между собой в сложные структуры колоний, разумные кристаллы создали непрерывную цепь накопления и анализа данных, – знания об окружающем мире не утрачивались, каждый новый Алгит, отпочковавшийся от колонии, использовал информационные ресурсы зрелых особей, таким образом, у них возникло понятие «история», появились непрерывные во времени массивы данных, где концентрировалась вся информация об окружающем мире, собранная многими тысячами поколений.

Армохонты не устанавливали контакта с Алгитами, не спрашивали их желания поступить на службу, и путешествовать в пространстве, они взяли множество образцов только отпочковавшихся от колонии молодых кристаллов, и начали культивировать их на космических станциях. В процессе роста вновь образованные колонии разумных кристаллов получали строго дозированную и тщательно отобранную информацию, поневоле образуя информационно-управляющие центры, пригодные для интеграции в структуру космических кораблей.

Нужно сказать, что совершенное «насилие» открыло для разумных кристаллов новые горизонты. Они продолжали осознавать себя, но совершенно не противились той роли, что была отведена для них Армохонтами. Постепенно Алгиты, уже не мыслящие себе жизни вне космических кораблей, шагнули на новую ступень развития, – теперь единение кристаллов стало идентифицировать себя с понятием «разумное существо».

На протяжении тысячелетий Алгиты исправно служили Армохонтам, но когда началось вторжение механоформ, и огромное количество космических кораблей оказалось разрушено, мыслящие кристаллы, благодаря герметичным, имеющим огромный ресурс автономии капсулам, сумели не только выжить, но и добраться до узловых космических станций, пользуясь лишь теми маломощными средствами передвижения, что входили в конструкцию спасательных модулей.

Конечно, уцелели далеко не все, а тем Алгитам, которым посчастливилось достичь обитаемых систем, не нашлось места в раздираемом противоречиями послевоенном мире. На кораблях и станциях, что пережили нашествие механоформ, существовали свои, узкоспециализированные колонии мыслящих кристаллов, не нуждающихся ни в каких «расширениях», – ведь после упомянутой трансформации сознания, каждая колония воспринимала себя, как личность, и любое смешение вело к пагубным последствиям – у Алгитов наступало «раздвоение сознания» результатом которого (в подавляющем большинстве случаев) становилась гибель обеих колоний.

В современности отдельные Алгиты, не связанные с конкретными космическими кораблями, проживали на узловых станциях, пользуясь щедрым гостеприимством Ц'Остов. Некоторое время ходили слухи, что Алгиты выдали метаморфам (так в просторечье называли Ц'Остов) многие тайны технологий Армохонтов, знание которых позволило последним взять под свой контроль сохранившиеся «Н-болги», но подтвердить или опровергнуть подобные слухи было чрезвычайно сложно: метаморфы помалкивали, да и находящиеся на положении «гостей» Алгиты отказывались обсуждать подобные темы.

Некоторое время понаблюдав за кристаллами, медленно перемещавшимися по поверхности специального стола, покрытого тонкой пленкой питательных веществ, Эшранг перенес свое внимание на четверых Звенгов.

Еще одна раса гуманоидного типа.

Чтобы не утомлять читателя весьма специфическим восприятием Эшранга, следует заметить, что внешний вид (да и повадки) Звенгов разительно напоминали земных мартышек. Низкорослые, щуплые, необычайно подвижные, можно сказать – непоседливые, они с одинаковым проворством использовали в одних и тех же целях все четыре конечности. Их ладони с тремя гибкими многосуставчатыми пальцами находились в постоянном движении, и только хвост, покрытый разноцветной, отливающей мягкими полутонами шерсткой, почти всегда оставался неподвижен. Дело в том, что уникальная цветовая гамма растущей на хвосте шерстки, насыщенность и ширина чередующихся полос, на девяносто девять процентов определяли индивидуальность каждого Звенга.