Текст книги "Точка разлома"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Для Тима все происходящее выглядело сущим адом, он мгновенно оглох, ослеп, на зубах скрипела пыль, казалось, что вырванная в небо земля повисла удушливыми шлейфами, а холм, состоявший из обломков зданий, медленно проседает, раздаваясь в стороны под весом боевой машины.

Однако большинство участников внезапного боестолкновения не обращали внимания на подобные «мелочи». Сталтехи, очнувшись от секундного оцепенения, открыли ураганный ответный огонь, отсекая бронепехоту, двигавшуюся вслед за БТР, а вскипевшие энергии боя тут же привлекли внимание различных обитающих неподалеку исчадий техноса – сквозь разрывы дымопылевой завесы оглушенный Тим с ужасом заметил, что со стороны ближайших руин, появились ажурные шары.

«Это же «перекати-зоны»!» – мгновенно сообразил он, потрясенно наблюдая, как эволюционировавшие роботы стремительно приближаются к месту схватки, словно их подталкивали, заставляя подпрыгивать на кочках и рытвинах, ураганные порывы внезапно поднявшегося ветра.

Жуткие очертания десятка «перекати-зон» промелькнули в поле зрения и исчезли, скрытые завесой дыма. Испуганный, растерянный взгляд Тима остановился на древовидном металлорастении, которое в этот миг с протяжным скрежетом рухнуло поперек оврага, закрыв боевой машине часть секторов обстрела.

Металлические ветви, покрытые окислами, дрожали, роняя шелуху окалины. Сотни мелких насекомоподобных механизмов градом сыпались на землю, расползаясь в разные стороны, среди ветвей то и дело возникали сполохи зеленоватого мерцания, вниз с влажными шлепками падали Н-капсулы, тут же превращаясь в лужицы серебристого расплава, – дикие колонии скоргов активировались при ударе о землю и начинали охоту, парализуя и поглощая мелких механических «насекомых».

Неподвластный рассудку ужас парализовал сознание Тима.

Скорги!

Он оцепенел, не зная, что делать: бежать ли через огонь разрывов или забиться в сомнительное укрытие, из которого нет выхода?

Бой тем временем продолжался.

БТР попятился, не прекращая вести прицельный огонь по сталтехам, двигавшиеся следом бойцы в бронескафандрах залегли, оказавшись метров на двадцать выше по склону. Они не видели Тима, он же ощущал их присутствие по сиплым, отрывистым очередям «карташей» да разрядам ручных армганов – лучи лазеров четко проявлялись при прохождении через взвесь мельчайшей пыли, которой был напоен удушливый воздух.

Второе металлическое дерево внезапно начало крениться, издавая рвущий нервы скрежет и лязг.

Для неподготовленной психики – зрелище ужасающее. Тима трясло, голос рассудка подсказывал, что торчать у выхода из убежища – глупый, ничем не оправданный риск, но он по-прежнему не мог пошевелиться, лишь судорожно хватал ртом горьковатый, пыльный воздух да часто смаргивал, с ненормальной, самоубийственной жадностью впитывая взглядом детали непостижимого сумеречного ада, разверзшегося перед ним. Закрепленная на лбу видеокамера продолжала непрерывную запись событий, но Тим сейчас позабыл обо всем, жуткая реальность поглотила рассудок, он растворялся в окружающем, задыхаясь от ужаса, потеряв способность к осмысленным действиям.

Древовидный автон сочно-медного цвета рухнул, накрыв своей разлапистой «кроной» большую часть склона противоположного холма. Этим не преминули воспользоваться оставшиеся в живых боевики Пламенного Креста. Заняв укрытия среди сплетения металлических ветвей, они лихорадочно готовили к бою какую-то установку, состоявшую из массивного треножного станка и закрепленного на нем тупоносого генератора.

Военные потеряли фанатиков из вида, их внимание сосредоточилось на новых исчадиях техноса, появившихся в пространстве между холмами. Три или четыре «перекати-зоны», сплевывая росчерки лазерных разрядов, стремительно катились вниз по склону. Огонь импульсных орудий практически не причинял вреда ажурным «изделиям техноса», пули и снаряды лишь царапали тонкие, но чрезвычайно прочные детали их остовов, рикошетили, вспарывая землю, кроша бетон, причиняя лишь случайные, минимальные повреждения эволюционировавшим роботам Зоны.

Соотношение сил менялось на глазах.

В Сосновом Бору, особенно в непосредственной близости от Барьера, господство военных казалось неоспоримым, по крайней мере именно так преподносили ситуацию средства массовой информации. Сейчас Тим наблюдал прямо противоположное. Отряд, пришедший на выручку патрулю, попал в крайне затруднительное положение. БТР, несмотря на отличную защиту и внушительную огневую мощь, явно не справлялся с обилием целей – всё новые и новые «изделия техноса» подтягивались к месту схватки, вступая в нее без всяких сомнений и предварительной разведки.

– Отходим! – раздался неподалеку от укрытия Тима возглас одного из военных. – По связи передали, в полутора километрах группа бронезавров! Двигаются сюда! Повторяю приказ: отходим!

Все смешалось. Понять, кто теперь нападает, а кто защищается, казалось попросту нереальным. Десятка три различных механических тварей атаковали первые попавшиеся цели, некоторые останавливались, выпускали манипуляторы, начиная мародерствовать на останках поверженных противников, и тут же сами становились жертвами более сообразительных и осторожных порождений техноса.

БТР попятился. Его башенное орудие работало в режиме беглого огня, на дистанциях прямой наводки, но эпицентр схватки, будто магнит, притягивал все новых и новых механоидов. В широкой части оврага внезапно вспух ослепительный плазменный волдырь, неохватные стволы двух рухнувших металлорастений мгновенно превратились в гейзеры расплава, ударившие на огромную высоту.

Тим заорал от ужаса.

Его крик глох под дыхательной маской. Трудно передать чувство оцепенелого бессилия, овладевшего им. Смерть дышала в лицо. Вокруг полыхали взрывы, падали раскаленные, сбитые пулями ветви металлорастений, в дыму возникали и тут же пропадали зловещие контуры механических тварей, в овраге, куда угодил плазменный разряд, что-то извергалось, выбрасывая тучи пепла и фонтаны вязкой, багряно-оранжевой магмы.

Объективно, начавшееся вдруг светопреставление продолжалось всего десять-пятнадцать секунд, затем обжигающая ударная волна от особенно сильного взрыва тяжкой судорогой рванула во все стороны, мгновенно свивая тучи пепла и дыма в тугие смерчи, открывая полуослепшему Тиму новые подробности происходящего: по склонам холмов плясали языки пламени, в воронке, покрываясь тонкой пленкой окалины, рдело озерцо расплавленного металла, боевики секты, чей генератор опрокинуло, а укрытия сожгло, вынужденно развернулись, вступив в бой с зашедшими им в тыл «перекати-зонами»…

«Мамочка…» – беззвучно шептали побелевшие губы. Тиму казалось, что его распухшую голову обернули несколькими слоями ваты, одежда тлела, он вялыми движениями загасил несколько очагов жгучей боли и вдруг замер, неестественно вытянув шею.

По склону соседнего холма, сносимые ураганным ветром, ползли серые, плюющиеся огнем шлейфы пыли, словно там двигалась колонна тяжелой бронетехники.

Тим, обмирая от ужаса, присмотрелся.

Контуры атакующих танков выглядели чудовищными, невозможными – группу из четырех машин, принадлежащих к разным эпохам развития танкостроения, объединял лишь один признак: над многотонными исполинами поработал технос, реконструировав их на свой лад.

«Бронезавры…» – ухнула в голове Тима обреченная мысль.

Их корпуса закрывали наплывы серебристой брони, башни древних танков оплетало ажурное кружево металлоконструкций, они двигались стремительно, вспарывая склон траками гусениц, ведя огонь в движении. Несколько прямых попаданий снесли гребень возвышенности вместе с укрытиями, где искали спасения боевики секты Пламенного Креста, группа механоидов, попытавшихся между делом приступить к эволюционному пиршеству, стала следующей жертвой ураганного огня – механические твари одна за другой тонули в пламени взрывов. Через минуту «бронезавры», учинив настоящий разгром, принялись зачищать местность из крупнокалиберных импульсных пулеметов, добивая разную «мелочь», оставшуюся в зоне эффективного сканирования.

Шары «перекати-зон», высоко подпрыгивая, попытались ретироваться, но модифицированные техносом танки вдруг рванулись следом за ними. Вскарабкавшись на холм, расположенный метрах в ста от укрытия Тима, они замерли, ворочая стволами, затем вновь открыли ураганный огонь из импульсных орудий.

Казалось, всё – опасность миновала, но куда там. Из раскаленных зарослей металлокустарников показались новые виды механических тварей, привлеченных признаками боя. Они двигались по дымящимся склонам, выпуская манипуляторы, подбирая различные детали поврежденных механизмов. Тим не раз слышал рассказы о том, как эволюционировавшие «изделия техноса» в буквальном смысле разбирают на запчасти пострадавших в схватках «собратьев», присваивая их узлы, системы и агрегаты в качестве апгрейда.

Ему казалось, что этот кошмар будет длиться вечно.

Четыре «бронезавра», разделавшись с пытавшимися скрыться ЭРЗами [11]11
  ЭРЗ – эволюционировавший робот зоны.


[Закрыть], начали разворачиваться, когда в небе над злополучными холмами раздался нарастающий гул и вдруг, разрывая полог свинцовой облачности, в небе появились два хищных, стремительных силуэта «драконов» – захваченных техносом боевых вертолетов, неоспоримых хозяев отчужденных пространств…

Через мгновенье позиция «бронезавров» потонула в огне – «драконы», в чьих очертаниях еще угадывались контуры знаменитых Ка-85 «Пустельга», ударили по ним плазменными ракетами и тут же, заложив крутой вираж, обрушили шквал снарядов на группу мародерствующих механоидов.

Бетонная плита, козырьком выступавшая над головой Тима, внезапно прыснула трещинами, серия взрывов потрясла окрестности, и… наступила ватная тишина, лишь исковерканные корпуса двух рапторов со скрежетом катились вниз по склону, подпрыгивая на ухабах и рытвинах.

Тим сидел, зажимая ладонями кровоточащие уши, не чувствуя, как пылает кожа лица, его взгляд неотрывно следил за хищными силуэтами «драконов», которые пронеслись между холмами, сминая тяжелые пласты удушливого, раскаленного воздуха, и вдруг, покачиваясь, застыли в воздухе, задействовав режим автопарения.

На склоне противоположного холма среди поникших, оплавившихся ветвей металлорастений, рассыпая искры из развороченных корпусов, чадило не менее десятка механоидов, из-под пепла виднелись фрагменты тел в покрытой окалиной боевой броне, на берегу медленно остывающего озерка расплавленного металла смрадно чадили останки сталтехов, – нестерпимый жар обугливал ошметья плоти, из-под дымящихся лохмотьев экипировки вытекали ручейки серебристой субстанции…

У Тима все плыло перед глазами. Его уже не била нервная дрожь, внезапно навалилась дикая усталость, безразличие ко всему, даже к собственной судьбе. Он сидел, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону, что-то шепча потрескавшимися губами, не чувствуя крови, сочащейся из ушей, лишь его полубезумный взгляд блуждал по окрестностям, замечая, как внезапно усилившийся ветер стал комкать тяжелые, свинцово-серые тучи, сбивая их в плотную, угрюмую массу.

Первые капли дождя коснулись земли, начали скатываться пыльными шариками, затем вдруг взвихрились ядовитым маревом, а через секунду все потемнело, хлынул ливень, и распадок между холмами вдруг заволокло желтоватым туманом – дождь, хлещущий по земле, был кислотным.

* * *

Из желтоватого сумрака появилась фигура сталкера.

Тим вздрогнул.

«Монгол!.. Живой!..»

Экипировка сталкера, изрядно пострадавшая в бою, шипела, истекая тонкими завитками токсинов – кислотный дождь разъедал ее.

– Тим?

Он хотел откликнуться, но из горла вырвался лишь хрип.

Монгол сам заметил его, шагнул под прикрытие потрескавшегося бетонного козырька, присел на корточки, хмуро и настороженно озираясь, затем вдруг вскинул автомат, с недобрым прищуром целясь в желтоватую мглу.

Из сумрака медленно выдавилась фигура… сталтеха!

Тим обмяк, не понимая, почему Монгол вдруг опустил автомат, не выстрелив в приближающееся исчадие техноса.

Существо, возникшее из клубящейся, ядовитой пелены, вызывало невольную дрожь.

Капли кислотного дождя скатывались по его глянцевитой, пронизанной серебристыми прожилками броне, поднятый визор боевого шлема открывал взгляду обезображенное скоргами лицо. Черты вроде бы человеческие, но тонкая сетка серебристых нитей, паутиной окружающая глаза, пара крупных вытянутых металлизированных пятен на правой щеке придавали лицу незнакомца застывшее, неживое выражение.

Две модернизированные техносом «Пустельги» угрожающе приблизились, казалось, если б не узость распадка между холмами, они бы заняли позиции за спиной странного существа, над его плечами, но он, ощутив бьющий из-под лопастей ветер, лишь досадливо поморщился, мотнул головой, и оба «дракона» послушно поднялись выше, соблюдая безопасную дистанцию.

– Монгол, дружище! – произнес сталтех, как-то странно наклонив голову. – А я все думаю, кто же тут войну устроил? Развлекаешься?

Сталкер не высказал ни удивления, ни оторопи, ни радости.

– Здорово, Макс, – спокойно ответил он. – Ничего я не устраивал. Так получилось – постреляли друг в друга с Молохом да разошлись краями.

– Ну-ну… – Макс многозначительно окинул взглядом исковерканные, дымящиеся склоны. – Вижу, как вы «краями» разошлись. – Он задержал взгляд на трупах в тяжелой боевой экипировке Пламенного Креста. – Ну, ты, Монгол, даешь. Весь букет. Разве что егерей для колорита не хватает.

Сталкер лишь пожал плечами в ответ:

– Сам знаешь, «мотыльков» нынче развелось, что скоргов в «жестянке». Им до каждого выстрела дело есть. Сунулись, по зубам получили, а дальше по нарастающей. Чугункам только повод дай, со всей округи сбежались.

Макс кивнул. В принципе все понятно. Спрашивать у Монгола, что именно он не поделил с Молохом, вроде бы неудобно. Захочет – сам скажет.

– А тебя каким ветром в Сосновый Бор занесло? – словно бы между прочим поинтересовался сталкер.

Макс усмехнулся, хищно, белозубо. Здесь как раз никакой тайны не было.

– За группой сталтехов шел. Думал понаблюдать за ними спокойно. Кто ж знал, что ты тут войну устроишь?

– Так получилось, – повторил Монгол. – Хотя, признаться, рад твоему появлению. Разговор есть.

– О нем? – Макс недобро взглянул на Тима.

– С ним сам разберусь. Тут груз странный через Барьер протащили.

– Кто? – Макс снова наклонил голову, словно прислушивался к неуловимой для других мелодии.

– Молох.

– Я с фанатиками сейчас не воюю. У них свои дела, у меня свои.

– Не спорю. Но ты взгляни, может, подскажешь? Я пару образцов взял, а что с ними делать, ума не приложу.

– Ладно. – Макс скользнул взглядом по оружию Монгола. – Тот самый «калаш», из которого Приор Глеб мне пулю в висок влепил? – неожиданно спросил он.

– Тот самый, – кивнул Монгол. – Я оружие не меняю.

Глава 2

Отчужденное пространство Соснового Бора…

– Действительно, странный груз. – Макс, завершив сканирование, выпрямился. – С виду – энергоблоки. Такие удобно использовать в качестве НЗ, если вдруг вдали от энергополей «Сердце зверя» разрядится. Но есть в них подвох. Внутри каждого – небольшая изолированная капсула. А вот для чего она – понятия не имею. Тебе бы Антрациту их показать. Он-то точно разберется.

– А где сейчас Антрацит?

– Последний раз в Ордене его видел. Сейчас умные люди в одиночку, как раньше, не работают.

– А ты типа глупый? – усмехнулся Монгол.

– Я осторожный, – в тон ему ответил Макс. Он что-то передал через мью-фон, и из клубящейся мглы выступили двое бойцов в легкой экипировке, вооруженные «карташом» [12]12
  «Карташ» – сленговое название импульсного пулемета системы Карташова.


[Закрыть]и «мегерой» [13]13
  «Мегера» – импульсный дробовик. Эффективен на малых расстояниях.


[Закрыть]. Судя по обилию металлизированных пятен на лицах, их удалось вырвать из лап техноса, что называется, «в последний момент». – Я тоже, как видишь, в одиночку не хожу.

Монгол прищурился.

– А «драконы»?

– Тренируюсь. Форму поддерживаю, – отшутился Максим. – Какой-то ты напряженный, Монгол. Чего-то недоговариваешь. Ты пацана куда вел?

– Да его Молох в плен взял за Барьером. Я отбил парня, хотел отправить в ближайший лагерь проводников. Пусть бы обратно его вывели, с какой-нибудь оказией.

– Дело, – кивком согласился Макс. – И все же, почему такой хмурый?

Дождь постепенно пошел на убыль. Пыль и пепел прибило к земле, видимость значительно улучшилась. По дороге, что петляла за холмами, двигался изрядно потрепанный патрульный БТР. Военным хватило здравого смысла, чтобы отступить, не ввязываясь в бессмысленную бойню, когда «изделия техноса» поперли со всех сторон.

– Непонятного ходока я привел, – ответил Монгол, что-то просматривая через сталкерскую сеть. – Вроде при имплантах, от Славки пришел, а неспокойно на душе.

– Куда же он делся? – Макс обвел пытливым взглядом панораму недавнего побоища.

– Отстал по-тихому. В руины ушел, пока я с Молохом препирался.

– Как назвался-то?

– Гонтой.

– Что-то не припомню такого. Не из Хистеровских?

– Нет. Говорит – вольный бродяга.

– А что в сети?

– Нет такого. – Монгол поджал губы. – Развел он меня.

– А ты по всей базе данных поищи, – посоветовал Макс.

Монгол послал новый запрос, и через минуту его бровь удивленно приподнялась.

– Слушай, а ты прав! Он оказывается из «жженых», тех, что Катастрофу пережили!

– Так в чем проблема?

– Мертв он. Вот уж четыре года, – еще раз сверившись с базами данных, ответил Монгол.

– Может, просто в сети не светился? – предположил Макс. – Если из «жженых», то неудивительно. Многие из них меняют позывной, ходят под другими именами.

– Сам взгляни. Гонта группу вольных сталкеров возглавлял. Его Хистеровские егеря положили. Здесь все четко зафиксировано. Четыре года назад в Академзоне. Они Светлый Тоннель искали. Ну, ты слышал, да?

Макс кивнул.

Легенда о Светлом Тоннеле ходила давно. Говорили, что под Новосибирском существует старая подземная железнодорожная ветка, проложенная еще в прошлом веке. Если верить слухам, то во время пульсаций в подземелье проникает ослепительный свет. Те, кто видел его, больше не возвращались. О причине исчезновения сталкеров толковали разное, но самым устойчивым из бытующих мнений была легенда, что свет тоннеля не простой. Он часть Узла, аномалия внутри аномальных пространств, единственный путь возвращения во Внешний Мир, но доступен он не каждому. Только те сталкеры, что остались чисты душой, способны пройти по нему – свет пульсации сжигает в тоннеле скоргов, не оставляет в теле ни одного импланта, открывает дорогу назад, во Внешний Мир. Ну а если душонка у сталкера грязная, продажная, то тоннель отправляет его в Узел, в самое адское пекло, откуда уже нет возврата.

Макс относился к легенде скептически.

Он допускал, что тоннель существует и связан с иными пространствами Узла, но не верил в легенду о Возвращении. Вряд ли в отчужденных пространствах найдется хоть один сталкер, чью душу можно назвать чистой. Выживание на грани человеческих сил – процесс жестокий. Разве что кто-нибудь из старых, переживших Катастрофу, оказавшихся невольными заложниками отчужденных пространств, мог бы попытать счастья.

Промелькнувшая мысль заставила Макса вздрогнуть.

– Тело Гонты нашли?

– Нет сведений, – отозвался Монгол. Они оба подумали об одном и том же: а вдруг? Вдруг Гонта сумел пройти? Но зачем он в таком случае вернулся в отчужденные пространства?

Легенды Пятизонья не возникают на пустом месте. Макс был одним из немногих, кто на своей шкуре испытал материализацию некоторых загадочных и зловещих верований.

В душе каждого сталкера, вне зависимости от его мировоззрения и уровня циничного материализма, никогдане умирала безумная надежда на чудо. Границы аномальных пространств беспощадно захлопывались за спиной однажды имплантированного человека, дороги назад не существовало, за границей Барьера сталкеров ждала лишь мучительная смерть, но…

– Нужно бы проверить, кто он на самом деле… – в голосе Макса чувствовалась внезапная нервозность. – Что думаешь, Монгол?

– Не стыкуется у меня информация. Не тянет он на «джинна» [14]14
  «Джинн» – человек, переживший формирование отчужденных пространств, находившийся непосредственно в зоне катаклизма. Иначе – «жженые сталкеры», обладающие сверхспособностями в силу того, что их стандартные импланты (вживленные еще до Катастрофы) подверглись изменениям в момент первой пульсации.


[Закрыть].

– Почему?

– Да мутный он какой-то. Элементарных вещей не знает.

– Или просто придуривался, чтобы тебя с толку сбить, – предположил Максим.

– Может, и так, – подумав, кивнул Монгол. – Проверить действительно нужно. Вопрос: где теперь искать этого Гонту и что мне делать с Тимом?

– О парнишке не беспокойся. Его отведут в безопасное место. – Макс обернулся к своим телохранителям. – Захар, забери «мотылька». Переждите в нашем бункере. Я скоро вернусь. – Он взглянул на Монгола. – Ну что, пошли? Квартал руин невелик. «Драконы» отыщут Гонту.

Мнения Тима никто не спросил. Он даже не успел толком понять, что происходит, как две модернизированные техносом «Пустельги» сорвались с места, исчезнув из вида.

Монгол и Макс последовали за ними.

Тим медленно обернулся, невольно содрогнувшись от вида двух изуродованных скоргами сталкеров.

– Пошли, пацан, – негромко произнес Захар. – Тут недалеко, но нужно спешить. Вояки вскоре снова нагрянут. А нам с ними встречаться ни к чему.

* * *

Он убегал.

Тьма гнездилась по углам помещений, тусклый свет полудня врывался сквозь перекошенные оконные проемы, падал косыми столбами, рассекая сумрак опустевших квартир.

Выбитые двери, сломанная мебель, отметины от пуль, трещины по стенам и потолку, фрагменты внезапно остановившейся жизни, серебристый узор забравшихся на немыслимую высоту ползучих металлокустарников – всё мелькало перед глазами, проносилось мимо, в такт бешеным ударам сердца, броскам от укрытия к укрытию, от простенка к простенку.

Он заблудился. Потерял чувство направления в изматывающей гонке. Форсированный режим метаболического импланта задействовал все резервы организма, но и это уже не помогало. Его гнали, методично окружая с разных сторон, не убивая, но и не давая шанса остановиться, перевести дыхание.

Шаги по лестницам. Торопливая скребущая поступь в коридорах. За стенами здания – ровный деловитый гул: две захваченные техносом «Пустельги» фиксировали его перемещения при помощи сканеров, держали на прицеле, но медлили, не стреляли, хотя могли в любую секунду обрушить шквал огня, разнести фрагмент здания вместе с упрямым, не желающим умирать сталкером, поставив жирную точку в непонятном преследовании.

«Сердце зверя», интегрированное в бронекостюм, почти разрядилось, сервоусилители мускулатуры уже начали притормаживать, расширитель сознания сбоил – его силы иссякли, и теперь оставался только один выход: принять бой.

Сталкер уже отчаялся вырваться живым, но и сдаваться на милость эволюционировавших исчадий техноса не собирался.

Сердце колотилось в груди как бешеное. Перед глазами плавала багряная муть, импланты гнали в рассудок потоки данных, но он не успевал обрабатывать их, реальность рассыпалась осколками ощущений, дробясь на фрагменты, уже не складываясь в осмысленное и полное восприятие окружающего.

Внезапно впереди полыхнул дневной свет, стены раздались в стороны, разбегаясь иззубренными огрызками, он увидел просевшую плоскость перекрытия разрушенного этажа, низкие, стремительно несущиеся над самой головой космы свинцовой облачности и хищный силуэт облитой серебром, давно утратившей камуфлирующую окраску «Пустельги».

Захваченный техносом боевой вертолет плавно и неторопливо разворачивался, курсовые импульсные орудия, готовые взорваться огнем, держали на прицеле одинокую фигуру сталкера, который, пробежав по инерции еще несколько метров, остановился, понимая: всё, дальше пути нет, до соседнего здания пятидесятиметровая пропасть…

Он резко присел, вжался спиной в огрызок стены, палец соскользнул к вариатору типа боеприпасов, переключая ИПК в режим стрельбы из подствольного гранатомета.

– А ты выносливый, – раздался из темноты здания чей-то голос.

Сталкер невольно вздрогнул.

Твари… Уже и человеческую речь имитировать научились…

– Гонта, не дури. Твой организм на пределе. Одна плазменная граната ситуации не изменит. Подумай. Я мог убить тебя…

– Так чего медлил? – хрипло огрызнулся сталкер.

– Хотел узнать, сколько ты продержишься.

– Что тебе надо, тварь?

– Принял меня за сталтеха? – в голосе послышалась усмешка.

– А кто ты?

– Ну, встань, взгляни.

Гонта уже немного отдышался. Палец лежал на сенсоре подствольного гранатомета. Огрызок сходящихся углом стен не давал увидеть, кто же на самом деле вышел из сумрака задания на продуваемую всеми ветрами площадку.

Гул рассекающих воздух лопастей глушил звуки шагов.

А вдруг и правда не сталтех? Уж больно голос на человеческий похож. Хотя… Он тут же вспомнил, как несколько раз в косых столбах света мелькала облитая серебром человекоподобная фигура, как били ему вдогонку тугие очереди, прошибая в бетонных стенах дыры размером с кулак, наполняя помещения едкой пылью… Кто, если не сталтех, способен на бегу вести огонь из крупнокалиберного ИПК?

Он привстал.

Палец ныл на бугорке сенсорной гашетки. Надави чуть сильнее – и плазменная вспышка поглотит с десяток квадратных метров просевшего перекрытия.

Дрожь…

В первый миг он отчаянно выругал себя за то, что попался на уловку и чуть было не совершил рокового движения, но что-то удержало.

Человека, остановившегося в нескольких шагах от импровизированного укрытия Гонты, действительно на первый взгляд было трудно отличить от сталтеха, и виной тому была не только пронизанная серебристыми нитями бронированная экипировка. На левой щеке поблескивали уродливые ртутные пятна, вместо волос топорщился короткий металлизированный «ежик», глаза были густо оплетены въевшимися в кожу прожилками металла, но взгляд незнакомца был живым, изучающим, в нем мелькали искорки неподдельного интереса.

Два «дракона» по-прежнему резали лопастями мглистый, влажный воздух. Сталкер машинально отсканировал лицо незнакомца, и подсказка тут же была найдена в базах данных.

– Ты – Макс? – полуутвердительно произнес Гонта.

– А ты догадлив. Слышал обо мне, да?

Гонта сипло выдохнул, с усилием сглотнул.

Кто же не слышал о Максе? Он и еще девять сталкеров несколько лет назад, сами того не ведая, стали жертвами эксперимента, проводимого мнемотехниками Ковчега. В них внедрили зародышей сталтехов – колонии скоргов, которые должны были полностью преобразовать человеческие тела, превратить людей в исчадия техноса, подконтрольные главарю Ковчега – Генриху Хистеру.

Гонта понятия не имел, кто сорвал эксперимент. Ходили слухи, что Макса спас один из приоров Ордена, остановивший трансформацию при помощи мнемотехнического воздействия, но правда это или нет – история умалчивала. Не вызывал сомнения другой факт: спустя год после тех событий Макс начал планомерно истреблять боевиков Хистера, стремясь добраться до лидера группировки, базирующейся в бункерной зоне бывшего новосибирского Академгородка.

«Но что ему от меня-то понадобилось?» – Гонта взглянул на Макса, вновь испытав невольную дрожь.

– Говорят, до Катастрофы ты был городским диггером? – Макс пристально смотрел ему в глаза. – Жил в Новосибирске и хорошо знаешь подземелья?

Гонта невольно вздрогнул.

– Я никому об этом не рассказывал!..

– Только ему. – Макс обернулся.

Из сумрака здания появилась еще одна фигура. Коренастый сталкер был вооружен старинным «калашниковым». На его скуластом лице играла недобрая усмешка.

– Как видишь, Монгол жив, хоть ты и бросил его погибать, даже не предупредив об опасности.

– У него свои глаза и сканеры есть, – пренебрежительно ответил Гонта. – Я ему ничего не должен.

– Да? А вот мне кажется, что ты хотел избавиться от свидетеля. Ведь у тебя не было ни малейшего повода к столь черной неблагодарности. Монгол спас тебе жизнь, не бросил за Барьером, когда ты оказался в своем бронекостюме, как перевернутая черепаха в панцире, а ты его – в расход. Так поступают немногие, даже в этом жестоком мире.

– И что?

– Ты не сталкер. – Бровь Макса чуть приподнялась. – Настоящий Гонта погиб четыре года назад. Может быть, ты дашь разумное объяснение этой маленькой нестыковке?

Гонта понимал, что его положение в данный момент безвыходно. Бежать некуда, ответить на брошенное в лицо обвинение нечем, разве что пулей, но Макс контролировал два изделия техноса, и они вряд ли выпустят его живым. Скорее мгновенно изрешетят из орудий, стоит только дернуть стволом в сторону Макса. Да и Монгол противник опасный, раз ему все же удалось выбраться живым из той заварухи с фанатиками и сталтехами…

– Я сталкер. – Гонта упрямо поджал губы. – Одиночка.

Макс покачал головой.

– Твой мью-фон не работает на частотах техноса. – Он вскинул взгляд. – Это как минимум странно для «жженого», не находишь?

– Я не обязан отчитываться перед тобой, – дерзко ответил Гонта.

Макс смотрел на него уже без любопытства.

– Есть два вида сталкеров, – наконец, придя к некому внутреннему выводу, произнес он. – Те, кто выжил после Катастрофы, став обитателем отчужденных пространств поневоле, и те, кто пришел сюда с определенной целью. Мне кажется, что ты – нечто третье, верно?

Гонта сумрачно промолчал.

– Хорошо. – Макс проявил терпение. – Ответь мне на один вопрос – и разойдемся миром.

– Ну?

– Светлый Тоннель существует?

Гонта вздрогнул, его лицо побледнело, это было видно даже через полупрозрачное забрало боевого шлема.

Теперь у него не оставалось иного выхода – только убить Макса и Монгола.

– Ну? Я жду! Ответ будет?

Гонта лихорадочно соображал, как действовать, кого валить первым, когда в ситуацию внезапно вмешалась третья сила.

– В укрытие! – вдруг заорал Монгол, метнувшись под защиту невысокого огрызка стены.

Макс рефлекторно отреагировал, а вот Гонта растерялся, остался стоять посреди открытой площадки, лишь слегка пригнулся, озираясь, отчаянно пытаясь понять: что произошло?!

Две ракеты, выпущенные с полуразрушенных этажей соседних зданий, ударили по «драконам».

Для модифицированной техносом «Пустельги» разрыв зенитной боеголовки не несет фатального исхода, но в данном случае оба запуска были произведены буквально в упор, маневр уклонения и даже лазерное противодействие безнадежно запаздывали, шрапнельная начинка ракет хлестнула по броне «драконов», оставляя рваные дыры в бортах, превращая сложную внутреннюю начинку в дымящееся крошево…

Обе «Пустельги» рухнули в теснину улицы.

Макс, потеряв контроль над подбитыми «драконами», мгновенно переключился на противника. Доли секунд потребовались ему, чтобы оценить обстановку, понять, кто так дерзко атаковал их.

– Гонта, ложись! – Он резко привстал, полоснув длинной очередью по оконным проемам, где притаились боевики секты.

Монгол все понял без слов.

Били с двух сторон. Прицельные, беспощадные снайперские выстрелы следовали один за другим, даже выпущенная Максом очередь не вразумила боевиков.

Гонта, сбитый с ног взрывной волной, корчился метрах в десяти от ближайшего укрытия.

– Его шрапнелью задело! – проорал Макс.