Текст книги "Сага о Рорке"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Проклятие! Ты уверен?

– Взгляни сам.

– Нет-нет, я верю тебе… Выходит, псы Аргальфа нас опередили.

– Если похитители в поселке, мы отобьем принцессу.

Турн с сомнением посмотрел на своего юного товарища. Скажи кто-нибудь другой подобное, старый ирландец просто назвал бы его безумцем. Но Рорк был не простым воином, он был способен на такое, о чем любой другой боец мог бы лишь мечтать. И Турн вдруг подумал, что напасть вдвоем на отряд из полутора десятков вооруженных до зубов головорезов не такая уж и невыполнимая вещь.

Между тем Рорк продолжал изучать следы.

– Здесь несколько человек спешились, – сказал он задумчиво, – видимо, командир отряда послал их вперед разведать дорогу. На них сапоги из меха. Странно, будто ноги у них обмотаны шкурой. Лошади все подкованы, и следы очень глубокие.

– Наверное, мягкая земля.

– Нет, тут что-то другое. – Рорк потянул носом воздух. – Чувствуешь?

– Что я должен чувствовать? – Турн принюхивался, но ощущал лишь запах хвои и мороза.

– Пахнет дымом и паленой шерстью.

Турн ощутил неприятный холодок в животе. Он-то хорошо знал, что может означать на войне подобный запах.

Далекий, еле слышный звук заставил обоих воинов насторожиться. Поначалу Турн решил, что где-то кричат птицы, но Рорк покачал головой.

– Лошади ржут, – сказал он. – До них не больше мили. Они там, в долине.

Торопливо, проваливаясь временами в глубокий снег по колено, воины перебежали через дорогу от моста к ближайшей стене сосен и, укрываясь за стволами, добрались до шеста с желтым полотнищем. Рорк сразу заметил темные капли, запятнавшие снег у подножия флагштока.

– Кровь, – уверенно сказал он.

Сказав это, он сбросил с плеча лук и колчан. Лук и стрелы он очень кстати обнаружил в Фюслине, в доме погибшего головы фермаха. Рорк очень обрадовался находке, тем более что лук был на диво хорош, не тисовый, какими пользовались в Готеланде и воины, и охотники, а комбинированный, склеенный из роговых пластин и яблоневого дерева, легкий и очень мощный. Поискав немного, Рорк нашел и запасные тетивы, и колчан с двумя десятками очень хороших стрел. Накануне Рорк испробовал этот лук, подстрелив в лесу косулю для слепых в Фюслине, и решил, что такое оружие очень пригодится им при поисках принцессы Аманды. Турн тем временем расчехлил топор. У него не оставалось сомнений, что дела плохи. Следующая находка подтвердила самые худшие опасения: саженей через сорок воины натолкнулись на мертвое тело, лежавшее лицом в сугробе. Рорк перевернул труп на спину и отпрянул в страхе. Лицо неизвестного было серого цвета, безгубое, с отвратительными нарывами и складками вокруг носа и на лбу. Из груди мертвеца торчал глубоко ушедший в тело арбалетный болт.

– Проказа. – Турн сплюнул, поспешил отойти от трупа. – Лучше держаться от него подальше!

Следующие минут двадцать друзья осторожно пробирались в глубоком снегу, готовые при малейшей опасности нырнуть под защиту запорошенных снегом разлапистых елей и сосен. Запах дыма стал настолько отчетливым, что и Турн его учуял.

У изгиба дороги, ведущей на Балиарат, воины вновь остановились: прямо на дороге лежали два людских и лошадиный трупы. Воины были, по всей видимости, готами. Рядом с одним из убитых лежал в снегу изрубленный щит с гербом – черным медведем и тремя ключами. Одежду и оружие убитых и упряжь лошади убийцы унесли с собой, и вид посиневших изрубленных тел был ужасен.

– Нападавшим тоже досталось, – заметил Рорк, изучая место боя. – Видишь кровь? Там натекла такая лужа, что одного они точно прикончили. Драка здесь была хорошая: мыслю, что эти двое воинов дорого продали свою жизнь.

– Уходим, – сказал Турн. – Место открытое, заметят нас.

Вскоре они увидели поселок прокаженных. Укрывшись за поваленным деревом, воины принялись наблюдать за Балиаратом. Здесь тоже торчал флагшток с желтой тряпкой, которую лениво шевелил утренний ветер. Но не это заметили в первую очередь глаза Рорка. Большинство хижин было сожжено, и пепелища еще курились зловонным дымом. Часть домов сгорела не полностью, но их крыши провалились, остались лишь бревенчатые каркасы. Запах гари был очень острым. Кроме того, Рорк заметил пять или шесть тел, лежавших в снегу в разных концах поселка: скорее всего, это были те прокаженные, которые не успели спастись бегством. А еще он увидел огромный сруб, похожий на окруженную тыном крепость, и привязанных к длинной коновязи расседланных лошадей, а рядом с ними – человека, задававшего лошадям корм. Впрочем, и Турн почти одновременно с молодым антом разглядел этого человека и в изумлении вскрикнул:

– Черные гномы!

Заметив вопрос в глазах Рорка, Турн поспешно объяснил, в чем дело. Черными гномами викинги называли злобный и воинственный народ, живущий далеко на севере, где солнце светит лишь четыре месяца в году, а все остальное время года царит ночь. Черные гномы низкорослы и похожи на карликов, но при этом сильны, свирепы и живучи, в искусстве устраивать гибельные западни и ловушки им нет равных. Они вооружены костяными гарпунами, бронзовыми топорами, ножами и палицами из медвежьих костей. Пленников они зверски истязают, выкалывают им глаза, поливают ледяной водой на морозе, поджаривают на углях. Говорят, Черные гномы, как и пикты, пьют кровь убитых врагов, но Турн этого никогда не видел.

– Вон еще один. – Рорк показал пальцем в сторону небольшой деревянной башенки, расположенной снаружи у тына. В башенке был закутанный в меха воин, вероятно, часовой.

– Это они, – скрипнул зубами Турн. – Это они были в Фюслине.

– Всего четырнадцать лошадей, – заметил Рорк. – Двое против четырнадцати. Совсем немного, клянусь Перуном.

– А если там ансгримцы?

– Тогда мы всего лишь умрем.

– Мне что-то расхотелось умирать. – Турн пригоршней снега вытер пылающее лицо. – Пусть сдохнут эти крысы!

– Ветер меняется, – встревожился Рорк. – Нас могут учуять. Что-то надо делать, Турн.

– Не волнуйся, сынок, – успокоил его кузнец, – я знаю, как нам быть…

Караульный на башенке не чувствовал мороза. На его родине так холодно, что в этой благословенной земле зима может сойти за лето. Поэтому он с наслаждением вдыхал морозный воздух и думал о той награде, которую скоро получит от Господина.

Все знали, что Господин щедр. Так щедр, что даже боги не могут с ним сравниться. Когда герцог Гаэрден повел их в поход, Господин сказал Черным гномам: «Привезите мне маленькую принцессу, и каждый из вас получит столько золота, сколько сможет унести». В Полуночной стране, откуда Черные гномы пришли воевать в Готеланд, золота совсем не было. Оно было великой редкостью. Шаманы называли звонкий желтый металл священным, Слезами Солнца, назначали за него великую цену. За крохотную крупинку желтого металла можно было купить у шамана место у Большого костра предков в Стране мертвых. Или купить себе женщину – молодую, гибкую, с тяжелой грудью и пышными бедрами, с кожей, гладкой от рыбьего жира, костяными бусами в волосах и искусной татуировкой. А еще за малую толику желтого металла можно получить много оленей, тюленьего жира и песцовых шкур. Тот, кто вернется домой из похода на Готеланд, станет богачом.

Господин щедр. Господин добр. Господин позволяет все. Господину нравится жестокость Черных гномов. Он радуется, когда Черные гномы перегрызают глотки поверженных врагов, высасывая из жил живую, горячую, соленую кровь. Господин обещал повести Черных гномов дальше, на юг и восток, где много пищи, золота и ласковых женщин, где всегда тепло и нет долгой зимы. Велика будет награда каждому, кто верно служит Господину!

Оттого-то на черных губах караульного играла улыбка, и хищная радость зверя, почуявшего добычу, владела им. Вчера он захватил ту, на кого указывала длань Господина, и возвращение в Шоркиан будет приятным.

О тех, кто убежал, можно не беспокоиться. Большинство из них – больные белой болезнью, и Господину безразлично, что с ними будет. Воинов, охранявших принцессу, Черные гномы частью изрубили, но нескольким все же удалось уйти. Герцог Гаэрден сказал, что Господину нужна только девочка, а всех остальных следует предать огню и мечу. Оружие и платье убитых воинов Черные гномы поделили между собой, а вот рухлядь больных трогать остерегались, опасаясь заразы, сожгли их хижины вместе с жалким скарбом. Двух молодых служанок принцессы герцог Гаэрден отдал Черным гномам для развлечения. Белые женщины не так красивы, как женщины Черных гномов, у них нет замысловатой татуировки, и кожа у них бледная, как брюхо снулой рыбы, но на войне сойдет для минутного удовольствия любая женщина…

Мороз добьет тех, кто убежал. Смерть от холода – одна из самых легких, но белые этого не понимают. Одна ночь в лесу на таком морозе для них невыносима. Вон, один уже идет, шатаясь, наверняка обморожен.

Караульный не стал поднимать тревоги. Он некоторое время следил за одинокой фигурой, которая тяжело ковыляла к воротам Балиарата. Когда человек подошел ближе, глаза Черного гнома зажглись жадностью: на мужчине была хорошая баранья шуба, и серебряная бляха ремня ослепительно блестела в свете утреннего солнца.

Наемник спрыгнул с башенки и, переваливаясь на кривых коротких ногах, побежал к воротам. Здесь он преградил путь человеку в шубе.

Увидев перед собой Черного гнома, путник остановился. Это был старик, сутулый и худой. Когда наемник направил на него свой гарпун, старик вдруг закашлялся сухим надрывным кашлем, говорящем о застуженных легких. В глазах его был страх смерти и немая мольба.

Наемник знаками показал старику, чтобы он снимал шубу и пояс. Старик не понял, Черный гном повторил свои знаки, издав для убедительности несколько сердитых звуков, похожих на лай охрипшей собаки, и несильно ткнул гарпуном старика в грудь. Старик начал медленно снимать шубу, борясь с приступами кашля.

Шуба полетела в снег. Черный гном с алчным смешком наклонился, чтобы поднять ее, но старик, вдруг выпрямившись и расправив плечи, выхватил спрятанный за спиной боевой топор. Мгновение – и отточенная сталь опустилась на шею Черного гнома. Обезглавленное тело еще не упало в снег, а старик, размахивая топором, уже бежал к срубу.

– Э-хой! – кричал он. – Э-хой!

Наемник, кормивший лошадей, завизжал, бросился к прислоненному к стене сруба гарпуну, но Турн нагнал его и одним ударом разворотил ему череп от макушки до подбородка. Дверь сруба распахнулась, еще три или четыре наемника выскочили наружу, вопя и потрясая оружием. Их почерневшие от грязи и копоти лица были искажены яростью. Но тут что-то с шипением рассекло воздух: ближайший к Турну наемник завертелся волчком и упал, раскинув руки, со стрелой в сердце. Второму секунду спустя стрела пробила горло, третий получил стрелу в глаз. Еще одного наемника пущенная Рорком стрела пригвоздила к двери сруба, и Черный гном тряс головой, разевая рот, из которого толчками выплескивалась черная кровь. Тем временем с другой стороны выскочили еще несколько врагов. Турн перехватил окровавленный топор и бросился на них, осыпая врагов ирландскими ругательствами.

Враги опомнились – они высыпали из сруба, как тараканы. Но Рорк уже отбросил лук. За спинами наемников раздался злобный волчий вой. Седоволосый воин с занесенным мечом ворвался в самую гущу врагов. И началось: весь Балиарат наполнился стуком оружия, воплями ярости и ужаса, и шум битвы отдавался эхом от стены леса, наполняя собой долину, будто целая армия начала здесь сражение.

Рорк ошибся, Черных гномов оказалось вдвое больше. Теперь ему стало понятно, почему следы коней были такими глубокими – на каждой лошади ехали по два воина. Но это уже не имело значения. Рорк не испытывал ни волнения, ни страха, только холодная боевая ярость наполняла его. Ни щита, ни панциря, ни шлема у него не было, но ловкость и отменная координация давали ему огромное преимущество над наемниками. Первым на него кинулся крепыш в черной парке с палицей в руке. Рорк увернулся от палицы и нанес короткий вертикальный удар – кровь струей ударила в воздух, и наемник повалился в снег. Другому Черному гному Рорк распорол живот, третьего располосовал острием меча от горла до пупка. Острейший арабский булат без труда разрезал грязные шкуры и кожаные панцари наемников. Четвертый пытался достать Рорка копьем – юноша молниеносно прыжком увернулся от удара и насквозь пронзил врага ответным выпадом. Перехватить его удары было невозможно, увернуться от них не удалось никому: еще один из врагов в панике попытался бежать, но Рорк, ухватив меч обеими руками, обрушил его на затылок врага, да так, что кровь и мозг брызнули на бревенчатую стену сруба широким веером. Турн тем временем раскроил череп еще одному врагу.

– Берегись! – крикнул он.

Но сам уберечься не успел – из окошек сруба на викингов посыпались мелкие черные стрелы, и одна из них угодила Турну в бедро. Рорк двумя ударами прикончил еще одного наемника, однако вокруг него уже собралось шесть или семь Черных гномов, пытавшихся достать его длинными гарпунами. Их товарищи вопили из сруба, требуя открыть им Рорка для прицельного выстрела, но в горячке боя никто не обращал на их крики внимания. Черные гномы смекнули, что седой воин главный в этой паре витязей, и, только убив его, можно одержать победу.

– Турн, пробирайся в сруб! – крикнул Рорк.

– Поздно, сынок, – отвечал ирландец, – я ранен.

Снег под ногами Турна окрасился кровью. Рорк обнаружил направленный в него гарпун, сбил противника с ног и бросился к Турну. Однако тут ему дорогу преградил воин в длинной кольчуге с треугольным щитом и длинным мечом. Рорк узнал рыцаря, приезжавшего в лагерь викингов для переговоров от имени Аргальфа.

Рыцарь бросился на Рорка, пытаясь сбить его с ног ударом щита. Рорк сразу сообразил, чего ждет от него противник, – рубящего удара по щиту. Клинок Рорка глубоко врубился бы в щит, прорубив железную окантовку, но при этом неминуемо он застрял бы в разрубе. Поэтому Рорк прянул назад, увлекая врага за собой. Рыцарь нанес удар, целя в голову, но Рорк легко увернулся и сам достал противника режущим ударом по корпусу. Сталь меча скрипнула по звеньям кольчуги.

Дальше вражеский рыцарь нападал, а Рорк отбивал удары. Не то чтобы он устал в предыдущей схватке с Черными гномами, но это был первый в его жизни бой с профессиональным воином, отлично владеющим оружием. Черные гномы были наемниками, воин в кольчуге был рыцарем. Много лет его обучали драться любым оружием, от копья до топора, раскрывали ему самые сокровенные секреты владения мечом, которые рыцарь теперь один за другим применял против Рорка. Один из хитрых обводов вражеского воина едва не привел к тому, что Рорк лишился меча, – будь его рука в перчатке, меч неминуемо выскользнул бы из нее.

Черные гномы, похоже, были уверены в победе своего предводителя, уверены настолько, что даже перестали нападать на Турна, который получил неожиданную и очень нужную ему передышку. Наемники гиканьем и хриплыми криками встречали каждую яростную атаку своего начальника. И тут рыцарь решил использовать еще один способ сломить противника. Показав мечом на Турна, который без сил опустился на одно колено, рыцарь злобно улыбнулся, сказав по-норманнски:

– Сдавайся, или он умрет без оружия в руках!

Рорк ничего не ответил. У него вдруг появилась странная мысль; противнику мешает тяжелое вооружение. Кольчуга, щит, шлем с наносьем, который ограничивает обзор. При атаке в лоб рыцарь неуязвим, это ясно: он закроется щитом и тут же ответит смертоносным ударом. А если не в лоб? А если противник считает, что перед ним – храбрый, сильный, но плохо обученный викинг, умеющий лишь разбивать в щепы вражеский щит, чтобы потом достать за ним самого щитоносца? А если так…

– Твое имя, воин? – спросил он, стараясь дышать тяжелее, чем на самом деле: пусть враг решит, что сил у него не осталось.

– Я герцог Гаэрден, – ответил рыцарь. – Что тебе мое имя?

– Просто хочу знать, кого сегодня сожрут вороны, – сказал Рорк и атаковал.

Гаэрден поднял щит, закрываясь от удара. Он все делал правильно, удар Рорка должен был прийтись на щит. Но Рорк не собирался наносить удар. Неуловимым молниеносным прыжком он пронесся мимо Гаэрдена, оказавшись у него за спиной. Гаэрден начал разворачиваться, опустил щит. Рорк уже был тут как тут. Острие меча пробило кольчужный подшлемник, вошло в горло герцога под подбородком и вышло из затылка на ладонь. Глаза герцога закатились, он выронил меч, задергался в конвульсиях. Рорк рывком выдернул оружие. Икая и выплевывая кровавую пену, Гаэрден повалился в снег.

Рорк, переводя дыхание, осмотрел поле боя. Его даже не удивило то, что за те последние секунды, что понадобились ему, чтобы покончить с Гаэрденом, ситуация совершенно переменилась. Черные гномы вдруг разбежались, но не потому, что их предводитель погиб. В Балиарат ворвалось два десятка всадников-готов, приканчивая дикарей. И минуты не прошло, как в поселке не осталось ни одного живого наемника.

Перешагнув через еще вздрагивающего Гаэрдена, Рорк поспешил на помощь кузнецу. Турн сидел в снегу среди трупов зарубленных им Черных гномов, зажимая рану в ноге, из которой продолжала алой струей бить кровь. Кузнец был мертвенно бледен, губы его посинели.

– Пояс, – попросил он Рорка. – Дай пояс.

С помощью Рорка Турн перетянул раненую ногу кожаным ремешком, и кровь остановилась. Но Турн был очень слаб, горячка боя проходила, и теперь он даже не мог встать.

К викингам подошел предводитель отряда, так неожиданно и так вовремя появившегося на поле боя. Его лицо показалось Рорку знакомым, но юноша не мог вспомнить, где его видел.

– Мы восхищены, отважные норманны, – сказал гот, коверкая норманнские слова. – Вы славно дрались. Собаки получили по заслугам.

– Мой друг ранен, – сказал Рорк. – В доме есть знатные люди. Помоги им.

– Знатные?

– Принцесса Аманда, – сказал Турн.

– Клянусь адом! – воскликнул готский рыцарь и, ухватив поудобнее окровавленную секиру, бросился в сруб. Еще несколько воинов, попрыгав с седел, последовали за ним. Рорк услышал стук оружия, хриплые вопли – кое-кто из Черных гномов прятался в доме. Потом стало тихо.

– Жаль мне, – вдруг сказал Турн со слабой усмешкой. – Мы шли сюда спасать принцессу, а вся слава достанется готу.

– Это пустое. Слава находит храброго повсюду.

– Помнится, так говорил твой отец, – ирландец с изумлением посмотрел на своего молодого товарища.

– Я сын моего отца.

На пороге сруба появился военачальник готов, прижимая к закованной в панцирь груди маленькую девочку в куньей шубке. Волосы девочки были растрепаны, личико вымазано сажей и грязью. В ее широко распахнутых голубых глазах еще светился ужас от всего увиденного, но ручки девочки крепко охватывали рыцаря за шею.

Следом вышли улыбающиеся вооруженные готские воины, а за ними – невысокая, очень светловолосая девушка лет шестнадцати-семнадцати. Ссадины и кровоподтеки на ее бледном лице и руках и искусанные губы вкупе с разорванной одеждой говорили о том, что обращались с ней гораздо хуже, чем с ребенком. Выйдя на яркое солнце, девушка подняла над головой руки, словно хотела обратиться к светилу с молитвой, но вдруг подломилась в коленях и осела в снег.

Рорк бросился к ней, помог подняться. Во взгляде молодой пленницы были ночь и пустота. Сердце Рорка дрогнуло. Он вспомнил глаза матери, истекающей кровью на его руках после схватки с кабаном.

– Ты не ранена? – спросил он.

– Нет, – светловолосая девушка говорила по-норманнски. Взгляд ее остановился на лице Рорка. – Кто ты?

– Поблагодари его, сестра, – сказал подошедший воин в хауберке. – Если бы не он, тебя зарезали бы, как вторую девчонку. Там, за срубом, лежат еще тела. Лежать бы тебе вместе с ними!

– Бригитта? Бригитта умерла, – девушка вцепилась в руку Рорка, словно боялась, что он бросит ее, оставит в этом месте. – Ты норманн? Ты говоришь по-норманнски?

– Я Рорк, сын Рутгера. У тебя кровь на лице.

– Я Хельга, дочь Эйдрика. Ты тоже ранен.

Только сейчас Рорк заметил, что Гаэрден все-таки задел мечом его руку. Пустяковая царапина, никто ее не заметил, даже он сам. А эта девушка заметила.

– Моему другу и учителю досталось больше, – ответил он.

– Позволь, я перевяжу тебя.

Рорк больше не мог смотреть ей в глаза и отвел взгляд. Хельга оторвала полоску ткани от своей туники, старательно перевязала ранку на предплечье. Рорк поймал взгляды готских воинов: они смотрели на него и на девушку и улыбались.

– Хорошая повязка, – сказал он Хельге. – Благодарю тебя.

– Ты спас меня. Это я тебя благодарю.

Сигнал рога не дал Рорку ответить. Воины между тем бросили добивать раненых наемников и собрались у сруба. Принцессу Аманду взял на свою лошадь предводитель готов.

– Поедешь с нами, красавица, – сказал он Хельге, – если ты можешь ехать верхом, выбери себе любого коня. И тебя, рыцарь, я приглашаю присоединиться к нам. Почту за честь сражаться рядом с тобой.

– Сначала назови мне свое имя, храбрый гот, чтобы я знал, кто спас жизнь мне и моему учителю.

– Я барон Мейдор. Припоминаю, что я видел тебя в лагере норманнов. Если все норманны дерутся так же храбро и искусно, как ты, мы скоро очистим эту землю от заполонивших ее крыс.

– Моему другу нужна помощь лекаря, – сказал Рорк.

– Верно. Поэтому все мы поедем в Луэндалль. Туда едут ныне все, кому опротивело царствование Зверя. Обещаю тебе, что доставлю ее высочество в Луэндалль в целости и сохранности.

– У тебя слишком мало людей, барон.

– Здесь не все мои люди. После смерти моего сеньора, маркграфа Винифреда Леве, в Целемской битве я собрал остатки его людей и теперь командую большим отрядом. Мы защитим девочку, не беспокойся… так ты едешь с нами?

Рорк даже не взглянул на коня, которого услужливо подвел к нему один из готов. Он вновь ощутил на себе взгляд, который смутил его. Взгляд Хельги.

– Я не еду с вами, барон, – решительно ответил он. – Мой путь лежит на север, в лагерь дяди. Об одном прошу, господин: позаботься о моем друге!

– Слово рыцаря.

– Со мной все будет хорошо, – сказал Турн: он уже сидел в седле, куда вскарабкался при помощи двух дюжих готских воинов. – Жаль, я не могу сопровождать тебя.

– Встретимся в Луэндалле, – отвечал Рорк.

Мейдор отсалютовал юноше мечом, и отряд готов рванулся с места, в облаках снежной пыли пара покидая Балиарат. Рорк проводил их взглядом. В последний миг, перед тем как кавалькада скрылась за оградой сруба, ему показалось, что Хельга вновь посмотрела на него, обернувшись. Рорк почувствовал, как что-то кольнуло его сердце. Потом все скрылось: отряд исчез с глаз, оставив разрытый копытами снег и изрубленные трупы наемников на нем. Балиарат опустел.

Рорк посмотрел туда, где на утоптанном снегу лежало ничком тело Гаэрдена. Готы забрали вооружение и доспехи герцога, бросив труп предателя на съедение воронам. Рорк вспомнил другую картину – вечер в Фюслине, лиловый сумрак, безглазые тела на шибенице и замученную девочку в снегу, – и тяжесть на сердце как будто стала меньше. Из первого своего боя он вышел победителем. В первом своем бою он дрался против Зла и одолел его.

Захотелось пить. Пригоршней снега Рорк утолил жажду. В походной сумке были хлеб и мясо, но есть Рорку не хотелось. С едой можно подождать. Оставаться в этом месте ему больше не хотелось. Его ждал обратный путь, который ему предстояло совершить в одиночку. Начиналось главное испытание, и предчувствие грядущих событий и радовало сына Рутгера, и наполняло трепетом.

Карканье ворон, слетающихся на трапезу, стало громким и назойливым, черные птицы будто требовали у Рорка, чтобы он побыстрее ушел. Окинув последним прощальным взглядом поле боя, которое сегодня стало для него полем славы, Рорк направился к воротам, туда, где вставала стена зимнего леса.