Текст книги "Бесполезный человек (СИ)"

Автор книги: Андрей Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Никитин Андрей Николаевич
Бесполезный человек

1 Костюм

Звук чихания оббежал помещение, фальшивой нотой вонзаясь в поток музыки, льющейся из автомата. Сидящие за барной стойкой оглянулись. Бармен обвёл глазами посетителей, словно убеждаясь, что никто не испугался, затем посмотрел на вошедшего. Среднего роста молодой парень, в светло-синем костюме, с виду дорогом. Костюм немного поблёскивал, отражая свет продолговатых ламп помещения. Лицо парня было бледным, с носа текло, он казался простужен. Бармен брезгливо подумал о том, что парень приблизиться к стойке, и его придётся обслуживать.

– Аа-чху!

Парень вытерся рукавом.

– Извините, – сказал он.

Голос был виноватым, парень огляделся. У входа, за столиком сидели несколько человек, и о чём-то беседовали. Когда парень чихнул, все трое повернулись к нему.

– Аа-чху!

Парень снова вытерся.

– Извините.

– Будь здоров, парень, – сказал высокий плотный мужчина, одиноко сидящий за столиком, с другой стороны входной двери. Парень повернулся в его сторону.

– Спасибо. Никак не могу привыкнуть к этому воздуху. Аа-чху! Извините, – он вытерся рукавом, – какой сейчас год?

– Год? – удивился сидящий мужчина. Его лысина блестела в голубоватом и мутном от сигаретного дыма свете, – две тысячи шестнадцатый.

– О Боже! Далековато я попал! Аа-чху! Извините.

Парень достал из внутреннего кармана продолговатый предмет, похожий на шариковую ручку, сделанную из стекла. Посередине были две круглые кнопки красная и зелёная. Сверху горела красная лампочка.

– Мне нужно переждать ещё двадцать два часа, пока он зарядиться, – говорил парень, показывая лысому мужчине ручку, – мне нужно где-то отдохнуть. Вы можете мне помочь?

Один из мужчин, сидящих за столиком, и невольно слушавших разговор повернулся к собеседнику, и повертел пальцем у виска.

Лысый мужчина кивнул, и оглядел парня.

– У меня нет ваших денег, – говорил парень, – но думаю, я мог бы разменять золотое кольцо, чтоб переждать эти сутки.

Парень держал в левой ладони кольцо, которое снял с пальца, и лысый мужчина блеснул глазами, увидев на запястье парня золотые часы.

– Я помогу тебе, – сказал лысый мужчина. Он поднялся из-за стола, – пошли со мной.

Лысый вышел из бара, разглядывая в руке кольцо. Парень плёлся за ним, чихая на ходу.

– Спасибо вам, я не знал, что так выйдет. Думаю, за кольцо я могу получить и отдых и еду, правильно? Золото всегда ценилось, и люди могли за него получить приличное вознаграждение.

– Да. Правильно, – сказал лысый, спрятав в карман кольцо. Он оглянулся по сторонам, будто что-то искал. – Ты не здешний?

– Нет. Я... Аа-чху!

– ...я не отсюда. Но пока не могу вернуться обратно.

– Я понимаю. Не переживай. Я тебя напою и накормлю, и дам тебе ночлег.

Лысый мужчина, звали его Леонид, повернул в узкий переулок. Тут воняло тухлой рыбой, и дерьмом. Вдоль улочки были несколько контейнеров, из которых мусор выпадал на пол. Освещался только дальний конец улочки. Дверей не было, по обе стороны пролегали глухие стены, нелепо окрашенные матовым зелёным цветом. Парень резко остановился.

– Куда мы идём?

– Я тут живу, дальше по улице, – сказал Леонид, и дружелюбно улыбнулся.

– Я надеюсь, вы не собираетесь применить ко мне насилие? – спросил парень, – так как я вооружён.

– Нет, что ты. Конечно, нет.

Леонид осторожно посмотрел по сторонам, убедившись, что никого по близости нет.

Парень просунул руку во внутренний карман, и вытащил оттуда пистолет. Он глядел испуганным взглядом. Леонид не паниковал. Мгновенная мысль дёрнула руки в нужную сторону. Леонид выбил пистолет на пол. В следующую секунду он всунул нож в живот парню по рукоятку, другой рукой он обнял парня, прижимая его спину к себе. Со стороны казалось, что отец обнимает сына. Прозвучал неразборчивый стон. Нож резко вышел, вновь вошёл. Вышел, вошёл. Ещё удар. Ещё один. Бесчувственное тело парня упало на пол. Его руки лежали на животе. Леонид быстро оглянулся и присел, чтоб вытереть нож о костюм парня. Левой рукой он хотел снять часы, глаза бегали по теням переулка, уши сосредоточились. Снять часы не получалось, и он повернул глаза к запястью парня.

– Что такое? – спросил он, убрав руку. Он обратил внимание, что часы были словно вшиты в руку, снять их не представлялось возможным. Леонид оглядел тело. Безжизненные глаза устремлены в небо, рот приоткрыт. Кровь на зубах, тонкая плоска красного цвета стекает по щеке. Под телом парня начала образовываться лужа тёмного цвета. Белоснежные руки парня лежали на светло-синем костюме, из идеально гладкой ткани. Леонид глядел на руки и сперва не понял, что его смутило. Через несколько секунд он осознал причину беспокойства. На руках парня и на костюме не было следов крови. На пиджаке костюма не было даже следов входных отверстий, оставленных ножом. Леонид расстегнул пиджак парня, затем осторожно расстегнул пуговицы рубашки, заметив насколько она белоснежная и гладкая, будто только из химчистки. Леонид убрал руки парня, и раскрыл рубашку, оголяя торс. На животе были шесть глубоких порезов. Его тело было в крови. На рубашке не было следов входа ножа. Не было ни одной капли крови на её гладкой поверхности.

– Откуда ты, парень? – спросил Леонид в растерянности, и посмотрел на мёртвое лицо. Стеклянные глаза не моргнули, открытый рот не издал ни звука. Леонид полез рукой во внутренние карманы мертвеца, и достал оттуда предмет, похожий на авторучку. Вверху горела красная лампочка. Леонид нажал на зелёную кнопку, ничего не произошло. Он нажал на красную кнопку. Раздался щелчок, "ручка" словно превратилась в жидкость, и растеклась по полу, минуя крепкие пальцы мужчины. Леонид от неожиданности подскочил. Он оглянулся по сторонам, присел, и вновь полез в карман. Через секунду он достал несколько пластиковых карточек. На одной из них была фамилия Травицкий. На другой ничего не было. Леонид выбросил их в мусорный контейнер. Он глядел на костюм, и, усмехнувшись, решил кое-что проверить. Он взял пиджак за краешек двумя пальцами, ножом сделал надрез. На его глазах разрезанные куски сошлись вместе, полоса пропала, будто заросла, не оставив следов.

– Ну и костюм!

Решение пришло мгновенно. Леонид снял с парня пиджак, брюки и рубашку. Всё это он аккуратно свернул, и собрался уходить. На глаза попался пистолет, лежащий у стены здания. Мужчина поднял его и оглядел. Пистолет был на удивление лёгким. Вместо дула была сеточка, словно небольшой динамик. Леонид положил на пол одежду и принялся разглядывать рукоятку пистолета. Обоймы не было. Вместо этого, он обнаружил там полость, закрытую на защёлку. Внутри была батарейка.

Игрушечный?

Леонид направил пистолет на мусорный контейнер, нажал на курок. Пистолет слегка завибрировал, будто телефон при звонке. Ничего не произошло. Леонид глупо уставился на контейнер, надеясь увидеть в нём отверстие, но ничего подобного не было. Он проделал подобное ещё несколько раз, едва заметно содрогаясь во время вибраций. Ничего не случилось. Из-за контейнера вышла кошка, и резко остановилась, глядя на Леонида. Её глаза блестели, отдавая зелёным светом. Леонид направил оружие на кошку и нажал курок. Едва заметная вибрация от пистолета прошла по руке. Кошка резко подскочила, принялась бежать, но далеко не ушла. Её начало рвать. Комки липкой смеси вырывались из её рта, при этом она отступала назад, держа пасть открытой, будто ей в глотку засунули два пальца. Она рвала и мотала головой, в промежутках жалобно издавая отчаянное мяуканье, больше ставшее похожим на вой. Леонид посмотрел на пистолет, затем на кошку.

Он действует только на живые организмы!

Леонид засунул пистолет за пояс, быстро огляделся, поднял вещи и скрылся из переулка спешным шагом. Он ушёл в сильном возбуждении, и не узнал, что через десять минут кошка уже лежала без движений, а ещё через два часа умерла. Он не узнал, что её маленький трупик выкинут в контейнер, и когда её кости покажут миру свою матовую белизну, случайный свидетель подумает, что кошка была при жизни слепа. Подумал бы так и сам Леонид, если бы увидел её кости, так как в черепе кошки не было отверстий для глаз. Кость будто заросла, не оставив даже шрамов.

Через два часа, после того как Леонид вышел из переулка, от часов на запястье парня не останется и следа. Они превратятся в пыль, перестав служить мёртвому телу.

Примерно в то время, когда Леонид наносил удары ножом парню, в другом конце Киева Наталья Сугонова наносила удары мужу громкими словами. Невысокого роста девушка с голубыми глазами, гладки лицом, и маленькой родинкой с левой стороны шеи. Она вела себя гордо.

– Мне надоели твои загулы. Мне надоело твоё отношение ко мне! Я постоянно должна краснеть перед соседями!

– Насрать на соседей, – говорил Игорь Сугонов, шатаясь, и глядя слипающимися глазами в глаза жене.

– Ты почти каждый вечер приходишь пьяный. Я работаю на двух должностях, а ты и в копейку не ценишь моих стараний! От тебя никакого толку. Ты...

Игорь злобно глянул на жену, и резко влепил ей пощёчину. Звонкий звук шлепка промчался по квартире.

– Заткнись женщина!

Наталья отскочила, и сев на пол, заплакала, прикрывая лицо руками. Игорь ничего не сказал, ощутив долю вины. Он отвёл глаза в сторону, затем молча снял обувь и прошёл в комнату, тщетно пытаясь помириться с женой прикосновением руки. Наталья брезгливо отдёрнулась и продолжила сидеть на полу, лицом к стене. В этот вечер она вновь спала отдельно от мужа.

– Идеально! – торжественно говорил Леонид, глядя на себя в зеркало. Костюм сидел на нём как влитой, несмотря на то, что парень, носивший его, был на голову ниже Леонида, и уже в плечах. Лысый мужчина вертелся перед зеркалом, дивясь насколько хорошо костюм ему идёт. Леонид не появлялся больше в баре, и, поняв, что убийство могут приписать ему, собирался скрыться из города. С подобным костюмом он станет богатым, лишь следует знать, кому его всунуть. Он взял найденный пистолет и на всякий случай засунул его за пояс. Он собирался пойти на поиски приключений.

– Я не хочу, чтоб мы ругались, – говорила Наталья мужу, когда он два дня спустя пришёл трезвый. В глазах был упрёк, но стыда в них Наталья не видела. Эти несколько дней она не разговаривала с ним, держа в сердце обиду за длинные руки мужа.

– Я попробую измениться, – сказал он, но без уверенности.

– Как только я начала работать ветеринаром, и у меня появились клиенты, а ты начал пить. У меня такое ощущение, что ты только ждал момента, когда я уйду из дому, чтоб откупорить бутылку. Ты взрослый человек, Игорь. Подумай сам, хотел бы ты завести детей, купить, наконец, кондиционер, или начать собирать на машину? Или вся твоя жизнь будет проходить от выпивки к похмелью, как бешено вращающаяся карусель, оставляющая следы блевотины клиентов на полу? Изо дня в день, изо дня в день...

– Я понял. Хватит.

Игорь смотрел в пол. Руки лежали на столе. Наталья сидела напротив, и с грустью заметила, что он не воспринимает серьёзно её слов. Он стыдился своих поступков, стыдился себя самого, но ничего не мог поделать с тем, что каждый вечер выпивал. И в лучшем случае это было пиво.

– Я хочу с тобой серьёзно поговорить, Игорь. Да, я провожу на работе слишком много времени, и согласна, что мы редко бываем вместе, но и ты пойми меня. Пить это не выход. Это может погубить наш брак быстрее, чем летящий камень разбивает стекло. Я хочу, чтоб мы были вместе, Игорь. Я готова бросить работу ради тебя, я уйду, ты слышишь? Мы вновь поедем в Одессу, и будем жить у мамы. Я пойду на прежнее место, меня туда вновь приглашали. Ты вернёшься в порт. Только брось пить, Игорь. Я хочу, чтоб мы завели семью.

– Ты бросишь работу? – глупо переспросил Игорь, глядя на жену.

– Да, – она положила на его ладонь свою руку, – ради тебя. Всё равно когда я уйду в декрет, твой доход будет основным.

– Мне и тут неплохо платят.

– Две тысячи в месяц это неплохо? – она отвернулась. В глазах всплыл образ, когда они гуляли вдоль берега моря, держась за руки, и могли себе позволить много чего, почти всё. Любое развлечение, и затем волшебные ночи секса. Незабываемого секса.

Она повернулась к Игорю, и оценила его состояние: недельная щетина, заплывшие глаза. Пыльное пальто, кроме которого он ничего не надевал. Она осознала, что не помнит, когда они в последний раз мылись вместе в душе, и кроме отвратительного запаха изо рта мужа, не знала от него внимания.

– Ты стал другим, Игорь. Ты изменился.

– Ты пропадаешь на работе иногда неделями. Я не готов к такой жизни. Что мне делать? Тебе не нравиться, что я пью? Я брошу. Тебе не нравиться, что я общаюсь с друзьями? А с кем мне общаться? Ты хочешь вернуться в Одессу? Я не готов бросить всё, и уехать. Тут у меня началась новая жизнь. Уже полгода, как мы приехали в Киев, и ты получила хорошее место, но мы почти перестали видеться.

– Я поэтому и говорю, что давай вернёмся.

Игорь не ответил. Он был не готов, и по взгляду Наташа поняла, что их редкие встречи не слишком беспокоят мужа.

– Над этим надо подумать.

– Нечего думать, – сказала она, – я брошу всё. Ради тебя, Игорь.

– Нет, – сказал он, напугав жену резкостью в голосе, – езжай сама.

– Но мне нет смысла ехать без тебя. Я люблю тебя, и хочу быть с тобой. Что я буду делать без тебя?

Игорь не ответил, что-то хмыкнув. Он отвернулся и обдумывал дальнейшие действия. Молчание может многое сказать, иногда больше чем слова. Этим вечером молчание шепнуло Наташе на ухо, что муж её не любит так, как раньше. Уже не любит.

– Как дела, Витя? – спросил Леонид. Спросил угрожающе.

Виктор обратил внимание, что у лысого мужчины, с которым он имел свои счёты, в руках оружие. Но пистолет имел смешной вид, из-за того, что дуло было скрыто сеточкой. Костюм Леонида, наоборот имел потрясающий вид новизны и блеска. Виктор стыдливо подумал о своей немного мятой рубашке с узорами в виде ромбов, и светлых джинсах. В руках Виктор держал пакет, завёрнутый в плёнку.

Они стояли на заброшенной ферме, за городом. Тут раньше держали курей, до того, как хозяин фермы Пётр Личинов обанкротился, и повесился в собственном кабинете на втором этаже.

– Что ты хочешь? – спросил Виктор.

– Я хочу, чтоб ты исчез из города. И мне нужны мои деньги.

– Это не твои деньги, Лёня. А деньги Лося. Не забывай, что Лось тебя найдёт. Ты не скроешься. И убив меня ничего не измениться.

– Я рискну, – со злой улыбкой сказал Леонид.

– Они тебя найдут. Я договорюсь, если ты меня отпустишь, и у тебя будет два дня форы.

– Мне не нужна фора. Они не знают ничего обо мне, а твоё тело найдут не скоро.

– Послушай. Не делай глупостей...

Виктор попытался разговорить Леонида, и расставил руки, словно городской мим, делающий вид, что упирается о стену. Леонид нажал курок. В воздухе раздалась едва заметная вибрация. Виктор согнулся пополам, и из его рта вырвалась струя блевотины, едва не зацепив самого Леонида. Виктор сел на корточки, и начал тяжело дышать. Он вновь вырвал, затем ещё раз. Он упал спиной на пол, и начал мычать. Вид страданий не вызвал жалости в Леониде. Он спрятал пистолет за пояс, и, когда Виктор немного замолчал, начал тащить его за ноги в сторону старого подвала, где Пётр Личинов держал тонны корма для курей и уток. Леонид тащил тело, и глядел, как меняется лицо его жертвы. Его глаза не открывались. По краям рта застыли куски непереваренной еды и капли крови. Виктор стонал, руки его волочились по полу, оставляя полосы в пыльной земле.

– Когда тебя найдут, приятель, я буду уже далеко.

Леонид дотащил тело до ступеней подвала, и отдышался. Он глянул по сторонам, но голые стены, и пустые здания сообщили, что секрет останется в пределах территории фермы. Леонид толкнул ногой тело, и наблюдал, как крутясь по ступеням, Виктор скрылся в темноте подвала. Несколько секунд раздавались стуки и глухие удары. Затем всё смолкло.

– Прощай, приятель.

Леонид спешно ушёл, оглашая заброшенный пустырь глухими шагами.

– Наташа, я хочу тебя пригласить на прогулку.

Неожиданное заявление мужа польстило девушке. Она кокетливо повернулась и игриво смотрела на возлюбленного.

– И куда ты меня приглашаешь?

– На природу. Ты поедешь?

– Мы с тобой поедем на природу?

Игорь кивнул.

Это было необычно. Наташа потратила много времени на подготовку наряда и внешнего вида. Свидание. Муж решил разломать стену между ними решительным образом.

Они выехали после двух часов, когда начинала спадать жара. Июнь душный месяц. Духота в автобусе, и два довольных лица, смотрящих внутрь собственных отношений.

– Когда мы приедем, обещай, что сможешь себя контролировать. Я не хочу, чтоб ты напивался, и начинал вести себя непристойно.

Мимо них летели здания, витрины, транспорт и пешеходы. Всё это отдалялось и приближалось по мере поворотов. Наталья думала о пикнике на поляне за городом, где тень от деревьев освежает, а поющие птицы снимают напряжение и уносят далеко в мир нежного спокойствия, отрывая от проблем и неприятностей. Это было удивительно, это было странно, это было необычно, но это происходило с ней. И она была рада.

– Куда мы едем? – спросила Наташа. Мысль что она не спросила об этом раньше, заставила её улыбнуться. Ей было всё равно, куда ехать с мужем, но она не знала, что ему было не всё равно.

– Посидим, отдохнём. Хочу тебя познакомить со своими приятелями. Тебе не стоит их воспринимать, как отбросы общества.

– Боря и Кирилл? Эти алкаши?

– Не говори так.

– Как мне говорить? Я думала, мы будем одни. Я не хочу проводить время с твоими собутыльниками.

– Думай, что говоришь, женщина. Это мои друзья. Ты хочешь, чтоб мы были вместе или нет? Я не могу бросить их из-за того, что жена мне не позволяет выходить из дому. Как это будет звучать?

Наташа вспомнила последний раз, когда они принимали у себя гостей. Она два часа мыла пол от подобия коровьих лепёшек яркого цвета, оставленных милыми гостями, которым "не пошло". Эта процедура вспоминалась ей до сих пор, и её выворачивало при мысли об этой парочке.

– Везёшь меня на оргию? Нет уж, спасибо. Сам гуляй со своими пьяницами.

Наталья поднялась с сиденья.

– Наташа!

Она не обернулась, направляясь к выходу. Пассажиры, сидевшие рядом, и слышавшие разговор, сочувственно провели её глазами. Кто-то качал головой. Такого стыда женщина давно не ощущала, и не хотела глядеть по сторонам. Она подошла к водителю, и глянула в окно, чувствуя обиду и раздражение.

– Остановите на остановке, пожалуйста.

Сзади её звал муж, но она не хотела поворачивать голову. Ей было всё равно, что за остановка сейчас будет, она лишь хотела избавиться от общества мужа, и широко раскрытых глаз пассажиров, провожающих её. Автобус остановился, она вышла. Сквозь мутное окно она видела безразличное лицо Игоря, уткнувшегося в стекло. Глаза были безумно больны раскаянием и непониманием. Привычный взгляд, до отвращения часто липший к лицу её супруга.

Наталья стояла на окраине города. Трасса была пустой. Со скрипом автобус отъехал, и девушка ощутила облегчение. Быть в кампании с алкоголиками ей представлялось противным. Одновременно она ощутила себя свободной, хоть и на время. Муж обманул её и она кипела от злости. Она огляделась и заметила, что местность ей знакома. Через дорогу от неё красовалась табличка.

Птицеферма. Личинов и Коболев.

Это была ферма её отца. Она вспомнила, как ещё ребёнком бегала по ферме, и, вырвав у неосмотрительной курицы несколько перьев, вставляла их себе в кепку. Её отца нашли в 2006 году, висящим в петле, в собственном кабинете. Мать приняла распоряжение птицефермой в свои руки, но конкуренция и неопытность в подобных делах, не помогли ей поднять на ноги шаткий каркас бизнеса мужа. Когда всё рухнуло, мать вернулась в Одессу, и с горем в глазах пошла работать, стараясь устроить дочь. После того, как Наталья вышла замуж и сменила фамилию, она ни разу не появлялась на ферме отца, считая это место приносящим беду. Теперь, случайным броском судьбы оказавшись тут, ей захотелось войти внутрь, и отвлечься от того разговора, что заставил её ощутить себя голой.

Наталья перешла дорогу, вошла в раскрытые ворота. Забор был высоким и металлическим. Не было видно, что твориться внутри. Давно уже это место служило притоном для наркоманов и бомжей. Неприветливые стены, и обвалившаяся со зданий штукатурка, красноречиво говорили о пустоте и тихой грусти. Наталья прошла через двор, где когда-то она садилась в машину отца. Пустые вольеры, старые рыхлые здания, кругом тишина и покой. Она подняла старое куриное перо, испачканное помётом и грязью, и повертела его в руке. Глухой звук мычания привлёк её внимание. Она повернулась в сторону амбара, где внизу были ступени в подвал, и сделала несколько шагов в этом направлении. Мычание повторилось. Наташа распознала звук похожий на мычание коровы, и одновременно напоминающий голос козы. Наталья подошла к спуску в подвал, прислушалась. Она отчётливо расслышала чавкающие звуки. Кто-то жевал.

– Тьям-тьям-тьям.

В полнейшей темноте она не решилась спуститься, но кто мог жить в подобном мраке? Она отошла в сторону, и обнаружила, что напугана. Кто-то жевал что-то в тёмном подвале. Хороший сюжет для любителей жести. Она собиралась войти, но что-то мешало ей набраться решительности. Страх давил на голову, и отгонял от ступенек, как запах дыма гонит насекомых.

– Кто здесь?

Тишина невольно приостановила порывы женщины оглядеть кромешную тьму.

– Тьям-тьям-тьям.

Звуки жевания доносились до её сознания, и неожиданно перед ней промелькнул образ жаренных цыплят. Отец любил жаренную курочку. Он моргал дочери одним глазом, когда она бегала по двору фермы. Мол, выбери курочку, и сегодня вечером она посетит наш дом. Отец постоянно чавкал, когда ел.

– Тьям-тьям-тьям.

Наталья со страхом представила, какие последние звуки вырывались из сдавленного горла её отца, когда он висел в петле. Возможно подобное чвакание?

Из подвала шли звуки. Кто-то там жевал.

Зверушка?

Ступени темнели по мере близости дна и тонули во мраке. Любопытство толкало её вперёд, но здравый смысл держал за волосы, пальцем крутя у виска. Так она и стояла неподвижно, ожидая кто победит в этой схватке её собственного рассудка.

Бедное животное! Оно застряло, и не может выбраться оттуда.

Ей вспомнилась курица, дёргающая крыльями в припадке отчаянной попытки спасения. Курица, которую она видела на ферме отца. Сострадание шепнуло ей на ухо о жалости, и напомнило, что животные братья наши меньшие.

– Кто здесь? – крикнула она громче. Тишина.

– Тьям-тьям-тьям.

Наталья сделала шаг на ступеньку. Оттенок туфельки сменился на более тёмный. Звуки жевания резко прекратились. Женщина замерла, слушая стуки сердца. Через секунду она обернулась и побежала к воротам прочь от этого места.

Здравый смысл облегчённо вздохнул, и вытер пот со лба.

– Ну что Лёня? Собрался куда-то?

Леонид оглянулся, и понял, что его ожидали, устроив засаду. Он стоял возле шкафа, собирая вещи. Он не заметил, что в ванной прятался человек с пистолетом. Дуло было с глушителем. Леонид узнал в человеке знакомого, работавшего на Лося. Человека звали Дима. Он отличался твёрдостью и неподкупностью. Дима сложил руки внизу живота, одну на другую. Пистолет был в руке, дуло направлено в пол.

– Я никуда не собирался ехать. Думаешь, я совсем дурак?

– Если ты начал убивать людей Лося, то да, ты дурак.

Дима оценил светло-голубой костюм Леонида и взглядом сделал ему комплимент по этому поводу.

– Подожди, у меня есть предложение, но мне нужно поговорить лично с Лосем. У меня есть костюм, который ему понравиться. Это не просто костюм. И поверь мне, за этот костюм Лось сам убил бы кого угодно.

– Этот, что на тебе?

– Да.

– У него таких десять висит.

– Ты не понял сути.

– Тебе дали шанс, но вместо этого ты плюнул в лицо своего босса. Говори слова, которые желаешь, чтоб он запомнил.

Коронное выражение Лося, перед тем, как отправить кого-то на тот свет. Леонид понял, что его следующая фраза станет последней, и помешать этому ничего не сможет. Он резко достал из-за пояса пистолет и выстрелил в Диму. Ничего не произошло. Привычной вибрации не последовало. Леонид стоял с глупым лицом, и несколько секунд жал на курок. Дима инстинктивно отклонился, и выстрелил наугад в Леонида. Он попал в плечо. Затем он сделал ещё один выстрел и попал в голову.

Тело Леонида упало на пол, пистолет выпал из руки. Дима спрятал оружие и подошёл пощупать пульс. Леонид был мёртв. Дима поднял выпавшее из его рук оружие, и удивлённо уставился на дуло, где была сеточка. Он направил оружие на стену и нажал на курок. Ничего не произошло. Дима посмотрел некоторое время, открыл панель на рукоятке, где была батарейка, оттуда на пол выпало что-то похожее на пепел. Батарейка исчерпала лимит зарядов. Повертев в руке оружие, Дима бросил его на пол.

– Идиот, – сказал Дима, и, надев шляпу, вышел из дому.

Через два дня, в дом к Леониду приехала мать. Пожилая женщина похоронила сына. На похороны пришли немногие родственники, но наблюдавшие процессию завистливо заметили, как хорош покойный в красивом выглаженном костюме, на котором нет ни пятнышка ни заусенца.

2 Существо

Наталья долго думала о снах. Несколько дней ей снился сон о застрявшем в прутьях решётки животном, не способным выбраться самостоятельно. Животное звало на помощь, и лишь мычало, нетерпеливо выдираясь из своей ловушки. Она хотела поговорить об этом с мужем, но решила не нарушать их молчание, которое длилось третьи сутки. Она решила действовать.

Она приехала к ферме. Вошла внутрь. Некоторое время стояла перед спуском в подвал. В руках был фонарь. Из подвала шёл запах отходов, затхлости и навоза. Снизу раздавалось мычание. То же самое мычание, которое она слышал два дня назад. Ей вспомнилась курица, которая перелетая через забор, зацепилась за прут и дёргалась, пока не сломала себе ноги, а затем свернула шею. Было это на ферме отца. Наташа, тогда ещё маленькая девочка, спросила:

– Папа, что с ней случилось?

– Животные глупые существа, дорогая моя. Они не знают, что есть места, куда им лезть нельзя.

Смерть этой курицы и послужила причиной того, что Наталья пошла учиться на ветеринара. Она испытывала любовь к животным и постоянно ощущала вину, когда задумывалась над тем, что не может помочь всем и каждому.

Наталья наступила на ступеньку, затем ещё на одну. Дно подвала приближалось, очерчивая мрачные стены и грязный пол.

– Что ты делаешь? – кричал здравый смысл. Девушка остановилась, и задумалась. Страх бродил по её рукам, теребя свет фонаря.

Где же был здравый смысл раньше, когда я только собиралась в это мрачное место?

– Не слушай его, иди спокойно, он преувеличивает, – говорило любопытство.

Девушка продолжила спускаться. Слева была глухая стена, справа до пола решётчатое перекрытие. Наталья светила в разные стороны, намереваясь увидеть зверя, попавшего в западню. Ребристые полосы теней, отражавшие перила, бежали вдоль стены. Наталья заметила, что в подвале стоит почти мёртвая тишина. Сзади, за ступенями, она услышала едва заметное чавканье.

– Тьям-тьям-тьям.

Она спустилась вниз, и старалась сквозь старые ступени разглядеть, кто издавал подобные звуки. Сквозь щели ступеней она видела одежду. На полу лежала рубашка с узорами в виде ромбов, вся в грязи.

Человек?

Наталья отошла в сторону, чтоб лестница не мешала обзору. За лестницей она видела что-то на четвереньках. Сперва она решила, что это человек. На его ногах были светлые джинсы, но передвигался он на четвереньках, и было немного странно смотреть на это. Наталья держала луч фонаря на его нескладной фигуре, но положение, в котором человек передвигался не вызвало удивления, оно вызвало ужас. Замерев на месте, она наблюдала, как человек (другого слова она не могла подобрать), в джинсах но без верхней одежды, передвигался вдоль помещения. Она приложила свободную руку ко рту, сдерживая крик, когда обнаружила, что вместо рук у человека ноги, причём передние ноги такой же длины как и задние. Голову он склонил низко и что-то вынюхивал. Голова была странной формы, словно срезанная. Существо подняло лицо, направив нос в сторону Натальи, и принюхалось. Девушка рассмотрела это лицо. Глаз не было, не было даже выемок для глаз, рот был шире, чем у человека, нос больше. В том месте, где должны быть глаза, начинался срез головы. Она была в форме срезанного арбуза. Несколько секунд, прошедшие в тишине, показались годом, и когда существо вновь наклонилось и нюхало пол, Наталья медленно отступила к ступеням, и направилась наверх. Дойдя до вершины лестницы, она обернулась, глянув в темноту и осветив пустые ступени. Она попыталась пройти дальше к выходу с фермы, но ноги подкосились и она, едва не упав, упёрлась о стену, затем сползла на пол.

– Господи, что это? – простонала она. Она сидела напряжённо несколько минут. Когда она собралась встать, её вырвало.

– Ты ничтожество! – говорил Игорь, – ты выдумала эту историю, чтоб не уезжать отсюда.

– Нет, честно! Я видела это существо.

– Ты ничего не добилась на своей ветеринарной работе! Ты ничего не достигла, и хочешь уйти обратно в Одессу, сидеть в пыльном офисе, и продавать наркоту.

– Я работала фармацевтом, а не курьером. И это не наркота.

– Не имеет значения! Ты хочешь лишить меня общества друзей!

Игорь заходил по комнате. Он ничего не говорил, пытаясь подобрать обидное слово, и довольно улыбался, видя, как его жена сидела, прикрывая лицо руками. Наталья плакала, не видя того спасительного жеста, которым бы Игорь пытался подтянуть к себе их расходящиеся шлюпки, и тем самым спасти брак. Он не страдал и не боялся расставания. Для него стало важным лишь отсутствие жены дома. Чаша, скреплённая штампом в паспорте, выскальзывала из рук Натальи, и вот-вот могла разбиться. Их брак рушился, так как муж отдалялся с каждым шагом, как уносимый ветром клочок бумаги, игравший ранее важную роль, но теперь лишь занимающий место в кармане. Наталья убрала руки, и посмотрела на мужа.

– Ты не хочешь, чтоб мы были вместе.

– Я не хочу? – угрожающе спросил он, – я хочу! Но у меня не получается. Ты постоянно на работе, лечишь своих зверей, а о муже перестала думать.

– Ты не слушаешь меня.

– Что? То, что ты нашла в бывшем курятнике отца что-то живое, это уже сенсация? Я уверен, что это бомж, не способный стоять на ногах ползал, а ты приняла его за существо. Чего ты вообще ходила туда? Что искала?

– Я прошу. Поехали со мной, и ты сам всё увидишь. Последний раз. Если я не права, то мы сделаем так, как ты захочешь. Мы останемся тут, и я уйду с работы.

Игорь остановился, и оглянулся.

Он думал. Ему было наплевать на слова жены. Он предвкушал сегодняшнюю гульку под окнами дома, куда он выйдет, когда Наталья пойдёт на смену. Он видел её мольбу, но с досадой осознал, что она перестала быть важна ему. Она перестала быть для него женой, и этот факт заставлял его гневаться на неё, когда она отнимала время пустой болтовнёй.