Текст книги "Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Лавистов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Первый «тараканий» ход мы обнаружили минут через пятнадцать после начала движения. Правда, и шли мы медленно… Дуст уже дважды делал «выстрел» по подозрительным воронкам, ему казалось, что «тараканы», припав к земле, так и ждут, пока мы приблизимся. Сомневаюсь, что он хоть в кого-то попал… А вот «ход», то есть дырка в земле, гораздо опаснее. Она была закупорена изнутри травяной «пробкой», обильно смоченной водой. Так что сквозь пепел пробивалось неожиданное сочетание цветов: угольно-черного, серого и зеленого, на фоне обожженной земли. Травы вокруг «пробки» не было – выгорела дотла, и почти правильный круг прямо посреди склона был хорошо заметен. Кстати, у гоблинов зрение черно-белое, так что их ошибка может быть связана с этим.

– Дыра на три часа! – заорал Дуст. Вот сейчас он молодец – первым заметил! – Давай, Колдун, Тигра!

За «пробкой» могли прятаться лучники, так что Колдун поспешил вскинуть свой огнемет, и струя огня залила склон.

– Так, так их! – в лихорадочном возбуждении кричал Дуст, – еще дырка должна быть, запасная! Ищем все!

В этот момент целый кусок склона просто сполз вниз – гоблины не стали ждать, бросаясь на нас грязно-зеленым клубком, ощетинившимся короткими копьями и грубо выкованными ятаганами. Они были на расстоянии семи-восьми метров, и это было нашей ошибкой. Подловили! А как еще зачищать? В дыму же все, и не видно ничего! Единица у меня давно была выставлена. Так что я покрепче сжал рукоять, вдавливая автоматический предохранитель, и нажал на гашетку. Струя огня, вырвавшаяся из ствола моего «ружья» смела гоблинов, как струя воды смывает с тела мыльную пену. Визги «тараканов» затихли, Колдун поддержал меня из своего ЛПО, а Дуст только мычал сладострастно – не хотел последний выстрел тратить. Не знаю, сколько их было: десять, двадцать, а может, сорок, но двух наших выстрелов хватило. От жара я щурился, глаза заливал пот, и это помогало не присматриваться к тому, что мы наделали. – Отходим! – чужим голосом приказал Колдун, и наша тройка, руководствуясь одними инстинктами, отбежала прочь от устроенного нами же огненного ада. – Нет, так нельзя! – опомнился Дуст, когда между нами и залитой огнем «дырой» было уже метров пятьдесят, то есть нормальная дистанция для работы «густой» смесью. У нас, «штрафняков», смесь, конечно, была «жидкой», для работы на двадцать – двадцать пять метров. – Там туннель целый! По диаметру – центровой! Надо обратно идти! Яйцо найдем – задачу выполнили! Колдуну не понравилось, что распоряжается Дуст, какой «центровой» нашелся, но он смолчал. Я тоже. Вот значит как! Понятно, кто стучит. Я Дуста с самого начала подозревал. Все на него указывало: второй в неполной огнегруппе, вместе с «замком», но начинал-то в полной, на «выходы» ходил. А потом удостоился перевода. За какие такие заслуги?

Ладно, продолжим пока… Пламя уже опадает, оно интенсивно горит всего три – четыре минуты, запах напалма нестерпим, но и его перебивает запах горелой плоти гоблинов. Надели противогазы – нет никакой возможности работать без них. А то что в них видно плохо, да стекла «иллюминаторов» приходится постоянно протирать – тут уж ничего не поделаешь. Хорошо хоть мембрана есть, чтобы разговаривать. А то выдали бы старые, да еще просроченные, как сигнальные патроны, как бы перемогались? Придется его раз в три минуты снимать – от обоняния я не собирался отказываться, все равно на зрение особо полагаться не приходится.

Мы подошли к обрушившейся стенке туннеля. Можно пройти, если согнувшись. Приподнял противогаз, мгновенно натянул его снова. Мой желудок поднялся к горлу, сжимаясь там в микроскопическую, но болезненную точку, и рвотные позывы я задавливал исключительно силой рассудка: я и так все уже выблевал, мне нечем, просто нечем! Да и запах-то уже фильтрами противогаза отсекается! Да и отмывать потом противогаз неохота!.. – Давай, Тигра, вперед, ты поменьше габаритами, ты влезешь! – стволы огенемета Дуста были направлены на меня, и меня это взбесило. Все, Дуст, конец тебе! – Еще раз направишь на меня ствол, я тебе ночью в глаза толченого стекла насыплю! – совершенно спокойно пообещал я стукачу. Пусть думает пока, что у меня в планах вернуться в казарму… – Лопатку дай! – обратился я к Колдуну, злобно буравящему глазами затылок Дуста, – Я слово волшебное знаю: «Пожалуйста»! Я посмотрю, как там чего, но лопатка нужна: вдруг завал! Колдун вздрогнул, скорее от моего «Пожалуйста», чем от чего-то еще, и протянул мне свой шанцевый инструмент. Шанцевый от слова шанец. А шанец – это маленький такой шанс. Шанс отбиться, если в туннеле я нарвусь на «тараканов». Заточена, тем более, лопатка была прекрасно… Чем МПЛ отличается от ЛПО? Да тем же, чем НТП от НТР. Одной буквой… Внимательно осмотрев свод туннеля, как бы не обрушился после огненной бури, я, согнувшись в три погибели, вошел в этот поземный ход, придерживая левой рукой стволы огнеметного «ружья», а в правой держа на отлете свой «шанец». Использовать в туннеле огнемет может только идиот. О! Рифма… Сами же сгорим или задохнемся, в случае чего. Единственная надежда, что я если не учую, то хоть услышу «тараканов» до того, как они на меня набросятся. А драконье яйцо найти кровь из носу нужно. Весна – время вылупливания дракончиков. Именно весной обостряется телепатическая связь дракончиков с родителями, поэтому-то мама-дракониха или папа-дракон и прилетают… Неплохо было бы, если бы прилетели оба, но по нашим временам неполная семья – обычное явление… Запах напалма уступал тяжелым запахам гоблинского жилья, запаху испражнений, гниения, и почему-то удушающему запаху псины, ощущавшемуся даже несмотря на противогаз. Аккуратненько надо, аккуратненько… Пещеру я обнаружил по какому-то внутреннему чувству пустоты: от туннеля она была отгорожена сливающейся со стеной соломенной циновкой, обмазанной глиной. Не знаю уж, какой процент приходился на дерьмо и прочие ингридиенты «шпаклевки», но замазана циновка просто атас! Отогнув ее в сторону, я увидел довольно глубокую пещеру, а в ней тех, от кого следовало бы держаться подальше – гоблинов, занятых какой-то нехорошей волшбой. Шаманы! Запашок от этой волшбы шел такой, что становилось ясно – темными делами заняты «тараканы», очень темными. Не могу их за это порицать: многие считают, что если все против тебя, то ради выживания биологического вида можно пойти на все, на любое преступление. На любую жертву. Жертву? Кого это они в жертву приносят? И что там такое у них по центру капища?

Ни секунды не сомневаясь в правильности своих действий, я посильнее зажал рукоятку управления огнем своего ЛПО и опустошил второй баллон огнесмеси в пещеру. Пришлось, правда, немедленно после этого отпрыгнуть в сторону от входа и прижаться спиной к стенке туннеля. Ух ты, чуть внутрь не засосало! Похоже, в пещере воздуховод есть, так что внутри прямо как в печке оказалась, с приличной тягой! Зуб даю, хоть он и «прижился», что на жертвеннике у гоблинов как раз яйцо дракона лежит. Не яичницу же шаманы на полтораста персон готовят? Понимаю, если кого разумного темным богам, той же Кали в жертву приносят, но яйцо дракона? Дракон же неразумен – просто хищник! Хотя бабло любит… В отличие от галок и сорок, тащащих в свое гнездо всякие стекляшки, дракон предпочитает золото. Золото он отличает от всех металлов, и как ему это удается? Вот и говорите после этого про дракона всякие гадости. Может, и неразумный, но не дурак! И кстати, по поводу души… Если гоблинам для жертвы нужен был кто-то, кто обладает душой, так один древний философ из пришлых, Аристотель его фамилия, считал, что душой обладают все живые существа и даже растения. Странно, но эльфы считают так же… А гоблины? У них тоже есть душа? Есть, нет, не в этом дело. А в том дело, что хватит выжидать уже, пора…

Я заглянул в пещеру, где догорали остатки моего заряда. Яйцо дракона, похожее, скорее, на неожиданно правильной формы гранитный валун, красовалось довольно сложными цветовыми переливами, едва видными в поднимающемся вверх дыме. Огнестойкое, кто ж сомневался… Оно одиноко стояло между трех растрескавшихся от жара и покрытых копотью камней, на которых еще недавно были намалеваны какие-то мерзкие рожи и колдовские знаки. От шаманов, равно как и от всего прочего, что находилось в пещере, остались только обгоревшие останки. А яйцо стоит… В мешочек получилось или всмяточку? Ну не вкрутую, не вкрутую, это я печенкой чую… Пойду, порадую Дуста с Колдуном. Так, а что за звуки посторонние? Кто там скребется, как мышь за обоями? Это изнутри яйца звуки! Дракончик-то, похоже, жив! И ему пора вылупляться!

Тот же Аристотель утверждал, в печени находится центр всех чувств и желаний. Желаю, чтобы драконы-родители побыстрее прилетели! Время-то уходит, «псы» уже могли и третью волну пустить… Со всеми возможными предосторожностями я выбрался наружу, ничуть этому не порадовавшись: небо застилали тяжелые черные клубы дыма от сгоревшей огнесмеси, по ветру носился пепел, к одежде липла жирная сажа, все было отравлено продуктами горения. Остановился рядом с «дыркой», не выходя наружу, осмотрелся. Огнегруппа в противогазах, не знаю уж, какое купе, скрылась за вершиной холма. На перезарядку идут? Быстро отстреляться и бежать на перезарядку – основной принцип огнеметчика на этой операции. Вот если бы «тараканы» имели огнестрельное оружие…

Как поступить: сигнализировать о находке и собрать вокруг себя кучу огнеметчиков, чтобы на командном пункте колдуны запутались в большом скоплении «искр» в следящих амулетах? Или рискнуть, втихую разобравшись с Дустом и договорившись с Колдуном? Второй вариант, без разговоров… А где ж они? Дуст стоял на коленях и пытался вытащить короткую черную стрелу из бедра лежащего на спине Колдуна. Близко к тазу, слишком близко… Дуст уже успел отломать древко стрелы и теперь тщетно пытался ухватиться пальцами за скользкий от крови наконечник, почти полностью ушедший в мясо. Похоже, артерия задета, вон крови сколько натекло… А наконечник стрелы зазубренный. И конечно, стрела отравленная: рядом с Колдуном из земли торчал уже использованный одноразовый шприц универсального антидота. «Замок» лежал на обезображенной огнем земле, глаза у него закатывались. И выглядел он хреново.

– Перетяни! – ремнем перетяни! – заорал я, но тут же увидел, что поясной ремень на Колдуне застегнут так, что тело нехуденького пятидесятилетнего мужика стало похоже на песочные часы. По военной моде начала XIX века мундир перетягивался в пузе так, что дышать животом было невозможно, отчего грудь у «военных» была, действительно, колесом… Отчего их называли не иначе как «удавленниками»… «Хрипун, удавленник, фагот…» Глупо, как же глупо…

– Поднимай его, и побежали! – заорал на меня Дуст, переставая дергать стрелу за наконечник. Колдун с трудом сфокусировал на мне взгляд и прошептал одними губами, которые уже стали чернеть: «Зря… лопатку… отдал…» Потом по его телу пробежала короткая судорога, и он умер. Лопаткой он бы, конечно, стрелу на лету перерубил…

– Где лучник? – спросил я у Дуста.

– Да сжег я лучника! – небрежно махнул он в сторону, – вылез из норы, стрельнул и снова нырнул! Я туда последний баллон слил. – Свой огнемет Дуст убрал за спину, засунув ствол ружья за ремень подвесной. Последний выстрел, значит, на лучника использовал. Ну-ну…

– Берись за ноги, я уж за подмышки подхвачу!

Можно рубануть Дуста наискось по шее той самой лопаткой. Но это не только неумно, нерационально, это просто от трусости, и исключительно от нее. Вздохнул и принялся снимать с пояса Колдуна чехол от лопатки. Лопатка теперь мне пригодится…

– Ты что делаешь, Тигра полосатая? – удивлению Дуста не было границ, – Я ж тебе говорю: за ноги берись! И лопатку сюда давай!

– Хочешь зрения лишиться? – поинтересовался я, решив проверить, помнит он мое обещание насчет «толченого стекла» или нет. Судя по тому, что заткнулся, помнит… Вот и прекрасно. Я подвесил лопатку на ремень, продев его в специальные петли брезентового чехла, и ухватился за ноги Колдуна. Жалко мужика…

Носок сапога ударил мне под ребра, когда я был в наклонном состоянии, так что меня аж в воздух подбросило. Это с баллонами за спиной! Упал я на четыре точки и тут же на меня обрушился второй удар – сверху. В голове поплыло, но следующий удар ногой я принял на локоть, а затем, захватив бьющую ногу, с силой нажал ладонью на головку бедренной кости врага. Дуст упал, у него должен быть подвывих тазобедренного сустава. Не вставая, я запрыгнул на противника, ткнув его коленями, отклонил предплечьем летящую в глаза руку с растопыренными пальцами, получил кулаком по правой почке, и с силой ударил мерзавца в кадык. Тот захрипел, попытался схватиться за горло, и я, понимая, что теперь уже ничего не попишешь, повторил удар. Все. Теперь все… В голове шумело, вздохнуть нормально не получалось из-за отбитого ливера, но я все же встал и, первым делом, осмотрелся. Все те же тучи пепла, черный дым, испаханная воронками земля, выгоревшая трава, от которой то тут, то там поднимались дымки. Будни спецбатальона… Подумал-подумал и подошел к Колдуну. У него один выстрел должен был оставаться. У меня один, Дуст все свои использовал, а вот Колдун не успел. Вот ведь гадство! Вдвоем было бы веселее… Снял с «замка» баллоны, отложил в сторону его ЛПО, достал у него из кармана самодельный нож, которым Колдун угрожал Крошке, сунул в сапог. Спасибо… Подтащил Дуста и положил его рядышком с бывшим жителем города Мышкина. У «мышкинцев», насколько я помню, была традиция маленькую такую глиняную мышку в кармане носить … к деньгам… Прощай, второе купе! Как вы жили вместе, так и померли. Взял «ружье» Колдуна, отошел на пяток метров, натянул противогаз и надавил на спуск. Такое вот огненное погребение… Логика Дуста понятна: после смерти кандидатом на «замка» был бы именно он. И присвоение мной саперной лопатки Дуст, наверное, воспринял как попытку его подсидеть, если такое выражение уместно в штрафной роте. Карьерные игры, не всегда видимые и принимаемые во внимание в нормальном обществе, в закрытых коллективах, и особенно в армии, ведутся очень рьяно. А я этого не учел. В результате два трупа вместо одного. А должен был сообразить, что тут не песочница на детской площадке, чтобы из-за лопатки нюни распускать. Тут лопатка – символ власти, не больше не меньше… Сжегши тела своих товарищей, я потерянно выпрямился и задумался: дальше что мне делать? Ну не возвращаться же в одинаре к командному пункту! Есть, впрочем, одна идейка… Выхватив лопатку, я устремился обратно, к яйцу дракона. Яйцо… Зародыш… Почка тоже зародыш. Не та, которая у меня болит – хорошо, Дуст, гаденыш, с левой бил – а та, которая на дереве. Почки набухли и распустились… Печень и селезенка тоже, как в том анекдоте… Главное, чтобы дракончик из яйца не вылез раньше времени! Яйцо дракона уже не стояло между камней гоблинского алтаря. Сдуло потоком воздуха, да еще детеныш, видимо, раскачал, и оно вывалилось за пределы тех границ, которые определили для яйца «тараканы». А трещин в скорлупе – ни одной! Это хорошо! Я прижался к яйцу лбом, сосредоточился…

«Кто я? Кто я???» – Голос терялся в многочисленных посторонних звуках, писках и визгах несуществующих созданий. Они возникали перед моим внутренним взором, двоились, троились, переливались, переходили из одного состояния в другое. Выявить среди этой какофонии тоненький голос детеныша дракона было нелегко. Но он был настойчив и постепенно становился все сильнее, заполняя всю голову. Неожиданно я понял многое из того, о чем прежде не только не слышал, но и представления не имел! Понял, как дракон точит когти о камень. Понял, как это больно – когда режутся зубы. Понял, зачем драконам золото: они обкладывают им яйцо, а затем плюют на него своей слюной, насыщенной выделяемыми особыми железками веществами, благодаря которым их слюна воспламеняется в воздухе. Золото начинает плавиться, и дракончик получает стимул к тому, чтобы вылупиться… Дракон ориентируется на «поплывшее» золото, потому что иначе можно не до конца «прогреть» или уж безвозвратно «перегреть» яйцо… Позвольте, золото плавится при температуре чуть большей, чем 1000 градусов по Цельсию… А горение нашей огнесмеси, напалма почти что, происходит при той же температуре… Ай да я! Ай да огнеметчик! Это я, значит, дракончика пробудил? Что ж, побеседуем!

«Я дракон! Я летаю, я летаю, я летаю!» – Я попытался представить себе небо, режущий глаза и ревущий в ушах от безумной скорости воздух… Как еще объяснить, что такое полет? «Я силен! Я молод! Я здоров! Я быстр!» – тут, главное, не переборщить, а то будет всю жизнь носиться как савраска без узды… «Мои зубы – кинжалы! Мои когти – мечи! Мне нет равных! Всех порву!» – с презрением и чувством превосходства перелистнуть в голове страницы Атласа животного мира, не сосредотачиваясь конкретно ни на одном хищнике – «маленький» может испугаться… Теперь «курс молодого бойца». Я попытался как можно полнее представить нечисть и нежить, точнее, свои ощущения того, какие они. «Этих – убивать без разговоров!» Все, свой долг тем, кто меня учил, я отдал…Особых подробностей не надо, папа-мама всему научат! А теперь про людей и про их оружие. Главное – оружие пришлых, особенно пулеметы и средства ПВО. Траектории, траектории… и еще: военно-воздушные силы! Ну, если вырастет, будет не дракончик, а истребитель-перехватчик! В хвост самолетам я его, по крайней мере, научил заходить… И на дирижабли он теперь будет смотреть как начинающий боксер на боксерскую грушу… Про драконских девушек не буду рассказывать – пусть природа работает! Да и когда еще у дракончика половое созревание начнется!.. Что теперь? А-а-а! «Сейчас прилетят родители! Они будут кормить, заботится, они хорошие, они СВОИ!» «Какие? Какие они?» – нетерпение и радость… А я знаю? Я их не видел никогда… «Они как ты, но больше, гораздо больше и сильнее!» Так, а теперь самое главное! «Родители – свои! Все остальные – чужие! Но есть одно существо, оно СВОИ! Вот я!» – Тут я попытался представить себя, любимого, во всех подробностях! А в ответ тишина, только некоторое недоумение… Да, непохож я на дракона, непохож… Нет, так дело не пойдет! «Это я освободил тебя от плохих и злых!» – и вспомнить гоблинских шаманов, сгинувших под струей огнемета. Ага, забеспокоился! «Это я дал тебе тепло! И знания!» – и представить струю огня, омывающую яйцо. Вот теперь порядок! Теперь дракончик за меня в огонь и в воду! «Вылезай!» – Я оторвался от скорлупы, весь мокрый как мышь. Фууу! Чистокровным эльфам легче бы далось… Почему в Пущах эльфийских нет нечисти, да и нежить туда ни ногой? А потому что «беседуют» с детенышами животных вот так, до рождения. Дело это трудное, небезопасное и хлопотное. Не каждый зверь, особенно хищник, позволит приблизиться к себе или к гнезду. С деревьями «беседовать» проще. Потому и называется этот процесс «древесной беседой»… Жаль, напалм горит дольше, чем может выдержать любой, даже самый терпеливый аэрбол… И эльф из Полуденной пущи в «заповеднике манулов» у Кемменамендатура попытался проделать со мной почти тот же фокус… Можно, конечно, задаться вопросом, если эльфы такие умные, так почему они не натравят на «пришлых» всяких животных, диких и не очень? Внушат, что эльфы – свои, люди – чужие, и в атаку! Как бы не так. Животным практически невозможно объяснить, что кто-то там «свой». Для диких животных – все чужие. Даже животные одного вида. Сожрать детеныша при голоде – нет проблем! Схарчить «близкого родственника», когда он отвернулся – за милую душу! Кто заснул, того и съели – закон жизни. Какие уж тут атаки…

Темно-фиолетовая, в красную крапинку скорлупа треснула. На место папы или мамы я не претендую. Буду повивальной бабкой, Сократом буду, короче! В появившуюся трещину высунулась маленькая, сморщенная нежно-зеленая лапка. Лягушонок…

Глава 2, в которой герой совершает безумный поступок исключительно от отчаяния, а затем пытается расхлебать последствия

Вылезал дракончик довольно долго. Если яйцо размерам было похоже на здоровенный чемодан для дальних путешествий, то лапка дракончика была какой-то трогательной… Ладошка-то размерами, как моя. Лапка то высовывалась из яйца, то пряталась там. Трещина все расширялась, пока не опоясала собой всю скорлупу, так что маленький дракончик мог бы уже и выбраться на свободу. Но он предпочел только боязливо высунуть мордочку. Неприятная, конечно, но покажите мне младенца, который был бы красив не только с точки зрения его родителей… Дракончик раскрывал пасть и тонко пищал. И еще он кашлял, прям как человек. Задыхается? Точно ведь, задыхается… И что делать? Противогаз на него надеть? Спустя секунду я уже надевал на дракончика противогаз. Тот попытался помотать башкой, сбросить с себя маску противогаза лапками, но куда маленькому дракону против взрослого полуэльфа! Тельце небольшое, четырехлапое. Чешуя еще не сформировалась, не окрепла… Башка непропорционально большая, тяжелая. Хвостик маленький, морковкой. Маленькие кожистые крылышки, на которых, конечно, нельзя летать. Не удержат в воздухе… Дракончик был неимоверно смешон в противогазе. Увидишь такого – не заснешь! Вот это зверюга получился! Дракончику противогаз активно не нравился, и пока мы с ним боролись, скорлупа окончательно развалилась. Лапки-то не обожжет?

Ах я скотина тупорылая! Зачем я сжег тела Колдуна и Дуста, когда на них столько шмоток было надето нужных! Теперь придется своими жертвовать! Я содрал с себя «чехлы» и нацепил их на передние лапки дракоши. Как его называть-то? «Младенчик» тут же начал мусолить завязки «чехлов», хотя зубов у него еще не было. Будет Грызик. Хорошее имя! Ну что, боец второго взвода штрафной роты спецбатальона «О» Грызик, готов к прохождению службы? И я завернул отчего-то дрожащего дракошу в свою гимнастерку, оставшись во «вшивчике». Если еще и баллоны Колдуна на него навесить, будет «кукла»!

Искусством делать «куклы» нынче владеет каждый эльф. Но далеко не каждый эльф способен стать снайпером. Я вот в своих способностях не уверен. Тут терпение нужно, терпение и сосредоточенность. А еще аккуратность и некий педантизм. Этим всем я похвалиться не могу. Но куклы делать умею и даже представляю, где и как их размещать, чтобы с их помощью стрелки противника обнаружили себя… Один вопрос: делаю я из Грызика «куклу» или нет? Если делаю, то это свинство. Его ж застрелят. Не говоря о том, что существует опасность, что папа-мама могут не признать маленького. Многие дикие животные не принимают своих детенышей, если те побывали в руках у человека. К счастью, я не совсем человек…

Ладно, Грызик, пошли на улицу, маму-папу встречать. Чтоб, когда прилетят, мы совсем готовы были…

Если для Грызика я пока еще свой, то для его родственников – совсем даже чужой. Еще что нехорошее про меня подумают. «Растление малолетних» припишут… Приписали же «превышение полномочий»… Смешное будет знакомство с родителями. Улететь на драконе из района боевых действий было бы неплохо… А еще неплохо бы иметь губозакатывающую машинку… Дракончика они возьмут за шкирняк, как кошка котенка, и унесут. Если их двое, то один будет отвлекать вояк, а другой проводить спасательную операцию… Если дракон один, то просто прилетает и хватает… А я выведу Грызика и сяду с ним в обнимочку. Если не плюнет в меня дракон, то подхватит… Хороший план, неисполнимый только… Вообще не подлетит. Ладно, риск – благородное дело. Отдавай-ка, брат Грызик, гимнастерку и «чулки», пропитались они твоим запахом… Выскочив из туннеля и с некоторой тревогой слушая, не началась ли интенсивная стрельба, я быстро провел корректировку плана, так, чтобы он из заведомо неисполнимого стал просто безумным. Как там Семен говорил, рыба я, «подлипала»? Точно… так и поступим. Выбросил свои баллоны и баллоны Колдуна из кокона ремней для их переноски. В одной «системе» Грызлик полетит, а в другой… Поместил Грызика в кокон, затянул ремни «поперек живота», сделал из своего «рюкзака» страховку для себя, и связал две «системы» ремнем. Спрятался в «дыру» туннеля, а дракончик пусть снаружи посидит. Пусть дракон сына хватает, я «пристяжным» вагончиком поеду! Главное, отцепиться вовремя! А на это ножик от Колдуна в наследство остался… Стрельба, кажись, началась! Точно, пулемет работает!

Рвануло так, что я язык прикусил! Вылетел из пещеры, как пробка из бутылки!

***

Дракона-маму, похоже, успели подранить. Что-что, а стрелять «пришлые» умеют… Если бы не рана, дракон проявил бы больше осторожности и разобрался в том, что тащит не только своего отпрыска, но и «зайца»-безбилетника. Я чуть не пробил головой перекрытие гоблинского туннеля, когда незамеченная мной «мамочка» в крутом пике упала камнем с неба, ухватила Грызика за шкирку и потащила ввысь. Ну, и я вслед полетел, довесочком… Умная и хитрая тварь не стала набирать высоту сразу, а метнулась между холмов, закладывая такие виражи, какие не снились и лихим вертолетчикам из далекого прошлого «пришлых»… Что-что, а за два века, прошедшие после Переноса, «облизывать» ландшафт дракон научился. В дыму, застилающим становище гоблинов, заметить нас было сложно. Я скорчился в своей «люльке», сделанной из «переноски» для баллонов ЛПО, ветер рвал одежду, хорошо хоть, противогаз успел надеть, решив не пренебрегать и минимальным шансом защитить башку и особенно глаза. Сколько там кил в драконе? Под полторы, а то и две тонны, должно быть. Заметит он мои сорок пять кило? Конечно, заметит, поэтому надо сделать ручкой до того, как он решит, что драконьи боги не только вернули ему сынишку, но и выдали компенсацию за моральный ущерб в виде вкусного полуэльфа, еще и красиво упакованного… Стремительный полет дракона крайне затруднял ориентацию в пространстве, тем более что летающий ящер постоянно менял направления полета, высоту и скорость, как будто просчитывая варианты и не давая людским стрелкам ни одного шанса. «Заблудился я в небе – что делать? Тот, кому оно близко, ответь…» Хорошие стихи, жаль, не мои. Когда в голове ни одной мысли – своей мысли – тут же начинают лезть чужие, еще и рифмованные…

Единственно, на что я рассчитывал, так это на то, что пулеметчик из оцепления не выдержит и даст мне знать… По первое число даст… Я бы, на месте человека, точно не выдержал, засадил бы по дракону очередь, невзирая на возможные последствия. Выдал бы «птичке» аусвайс на небо…

«Вот я выстрелю в гуся, Что из тучки возник, Посмотри, моя дуся, Он головкой поник…» – говаривал еще один поэт, тоже из пришлых…

Дракон стал резко набирать высоту, и мне стало не до поэзии: уши заложило так, что из глаз сами собой выдавились слезы, тут глотай слюну, не глотай – бесполезно! Где-то далеко снизу раздались выстрелы, и я понял, что мы все-таки миновали оцепление без потерь. Выстрел, попавший в цель, то есть в меня, я бы не услышал… Надеюсь, в Грызика не попали, да и мамашу надо поберечь, ей уже досталось…

Все, вырвались из «котла». Если не ошибаюсь, мы летим куда-то на север. Где солнце? Вот солнце! На север, на север… Как там шакалюга один вместе с тигрой говорили? А мы уйдем на север… А мы уйдем на север…

Долго лететь на большой высоте драконица не стала – воздух разрежен, крыльями надо же держаться за что-то… Снизилась, и я попытался сориентироваться. Подо мною лес. Лес и лес, и обратно к обжитым местам идти по лесу придется долгонько. Но и не «стропы» же сейчас резать – разобьюсь! Вот если над озером каким будем пролетать… То-то озерные монстрики обрадуются… Движения дракона перестали быть рваными, непредсказуемыми, обрели плавность, дракон явно летел на своей «обычной» высоте в несколько сот метров, с «крейсерской» скоростью, сравнимой со скоростью ПО-2. Поменьше будет, чем у «Аиста», но зато разгоняться и снижать скорость дракон может в секунды. Надо считать про себя, потом на примерную скорость умножить, да получить расстояние… А это что подо мной? Туманом нехорошим, желтым каким-то все заволокло… Дурное болото? То-то дракон опять высоту набирает. Маленькое ведь болотце, не больше двух километров в диаметре, а хмари в воздух напустило! Да запах мерзкий… Подо мной, так, что можно было разглядеть отдельные шерстинки на бугристой собачьей башке, пролетела какая-то небольшая тварь на перепончатых крыльях, оглашая окрестности заунывным воем. Чуть не обосрался! Но постеснялась, зараза, добычу у дракона из лап рвать – уважает! Кто это был? Имп какой-нибудь мелкий, летающий.

Так, это что по курсу? Горы? Если горы, то туши свет… Если дракон их перелетит, то попаду я прямиком в неизвестность – в Неизведанные Земли. А что, логично для дракона именно там гнездо держать. Пришлые туда ни ногой, дураков нет. А других опасностей для летающих и бронированных ящериц нет. Хотя в Академии что ни год, то новые планы разведки обсуждаются. Казалось бы, чего проще – направить дирижабль, и разведать все… А потом спустить туда экспедицию… Делов-то! Еще полчаса лету до них, минут сорок максимум…и будет Петя Корнеев первопроходцем. Если вернусь, книгу напишу «Хождения за три гряды горныя», потому как уже отчетливо видно, что горы поднимаются высоко, трех-четырехтысячники сплошной стеной идут, а перед ними гряда поменьше. И перед этой грядой опять-таки что-то вроде предгорий, с холмами. Как бы еще Дурных болот не было. Вот уж не хотелось бы. Дракон, кажется, целеустремленно летел ко второй гряде. Правильно: и от Дурных болот далеко, и безопасно – не как в лесу на равнине все-таки, и пещеры подходящих размеров найти можно, и под контролем все… Мне сверху видно все, ты так и знай… Остаются кое-какие вопросы… Дождаться, пока дракон приземлится или прыгать? Если прыгать, то с какой высоты и при какой скорости? Я же не спецура, не тверской егерь, не гурка-алху, я такие штуки не обучен делать… А по всем легендам выходит, что смельчаков, забравшихся в логово дракона ждет ужасная смерть… если, конечно, они не Великие Герои. Ага, покажите мне героя, чтобы он сорок пять кило весил, да вооружен был саперной лопаткой и ножом-самоделкой… Не хочется мне проверять истинность или ложность древних легенд… Будем прыгать… По ходу движения. И надрез на ремне надо прямо сейчас начинать делать.

Чем дольше летел дракон, чем дальше от обитаемых земель он уносил меня, тем полнее я убеждался в собственной непроходимой тупости, узости и наивности. Отчего я решил, что смерть от когтей и зубов дракона лучше, чем жизнь в спецбатальоне? Обрезать ремни и оказаться на безлюдной земле со сломанным позвоночником – конечно, гораздо веселее, чем ходить на «выходы» со штрафной ротой и регулярно получать в сопатку от «псов». Даже если удастся приземлиться без потерь, то пробираться через леса, через болота, через Дурные болота… А вот, кстати, вопрос на засыпку – а как гоблины украли у дракона это яйцо? Прям-таки прошли через горы, вошли в пещеру и украли? И потом обратно – через горы до границ Ярославского княжества, подальше от Дурного болота?