Текст книги "Баранова балка"

Автор книги: Андрей Ковтун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Придя домой, Вовка кинул книги на стул и, не раздеваясь, плюхнулся на кровать:

– Ноги моей больше в этой школе не будет!

Дед, вернувшись из магазина и увидев внука в такой позе, спросил:

– А чего это ты разлегся? И не в школе? Может, захворал?

– Захворал. Голова болит. Дед поверил.

– Оно ж такое время. Уже не зима и еще не весна. В такую погоду и болеют чаще всего. Сейчас я пойду чаю согрею.

Он направился в кухню, а Вовка продолжал лежать, глядя в одну точку. Понемногу он начал приходить в себя, и мысли его тоже обретали какую-то систему. А вдруг Ассистент – это не Юрий Михайлович? Может же такое быть? Может, существует кто-то третий, который брал из тайника записки и передавал их Ассистенту? Неизвестно, как он проникал в физкабинет, но все же такой вариант не исключается.

Эта мысль настолько заинтересовала и обнадежила Вовку, что он встал и оживленно заходил по комнате. А ведь все можно проверить! И очень даже легко! Взять фотоаппарат, отнести его Юрию и сказать, что уже все раскрылось, что игру можно прекращать. Как он на это среагирует?

Вовка схватил фотоаппарат и, на ходу надевая шапку, побежал в школу.

– Куда же ты? – крикнул вслед ему Павел Михайлович, но внук этого уже не слышал.

Шел урок, и в коридоре никого не было.

"Это как раз и хорошо. Никто мешать не будет", – подумал Вовка и постучал в дверь физкабинета.

Вышел Юрий Михайлович.

– О, пришел наконец. Ты почему не на занятиях?

Не отвечая, Вовка протянул ему фотоаппарат.

– Это ваш?

И, увидев замешательство на лице учителя, добавил:

– Я ведь знаю, что ваш. Возьмите, он мне больше не нужен.

Учитель взял аппарат и, ничего не говоря, смотрел на Вовку. Потом вдруг спохватился и сказал:

– Мне обязательно надо поговорить с тобой. Но сейчас у меня урок...

– А у меня уже нет уроков. И не будет, – ответил Вовка и, засунув руки в карманы, пошел на улицу.

* * *

Домой Вовка идти не захотел. Дед действительно думает, что он заболел, и начнет приставать со всякими лечениями. Горячим молоком поить, а может, еще и в постель укладывать. А разве тут улежишь, когда каждый мускул дергается? Сейчас бы подраться с кем-нибудь как следует – вот это было бы кстати. Сейчас бы он и с тремя справился, да жаль, никто не нарывается, все сейчас в школе. А он больше туда не пойдет. Не надо, чтобы Юрий смеялся над ним. Небось, думает: "Ну и макуха же этот Калашник. Я его как первоклашку купил".

Пошатавшись бесцельно по улицам, Вовка направился в Баранову балку. Золотая пора там еще не началась – трава еще не оживает, и в курене пока сыро – но пройтись можно. А заодно и на свою криницу поглядеть: как она там поживает?

Криница была цела и невредима. Вода в ней и зимой не замерзала, а сейчас сбегала по ракушечнику весело и звонко, будто радуясь наступавшей весне. Вовка наклонился к струйке и выпил несколько глотков Вола была холодная, даже дух забивала и сводила скулы, но именно этот холод немного остудил его разгоряченные чувства.

"А что, собственно, случилось и почему я проклинаю весь белый свет? – думал он, отходя от криницы и приходя в себя. – Сольце как светило, так и сейчас светит. Балка тоже лежала тысячу лет и еще лежать будет. Вот пригреет солнце, зазеленеет трава, и мы с Санькой такой курень тут снова отгрохаем..."

Но, подумав о курене, он вдруг обнаружил, что уже не испытывает того нетерпения и той радости, которые были у него прошлой и позапрошлой весной. Видно, повзрослел он за последнюю зиму, да так оно, конечно, и было. Сколько волнующих минут пережил он, выполняя задания Ассистента, каким важным и необходимым считал он свое секретное дело. И все это оказалось самой настоящей кинокомедией.

Настроение его, начавшее было оживать, снова упало, и он, уже не разглядывая по сторонам, понуро начал подниматься вверх по тропинке. Ладно, как бы там ни было, а надо идти домой. Дед, наверное, переживает, зачем его огорчать?

Дед действительно переживал.

– Где ты шляешься, трясця его матери? Лечиться надо, а он...

– Да не болен я, дед. Уже все прошло.

– Мудришь ты что-то, хлопче. То у него болит, то не болит... Ну ладно, это после. Там к тебе гости пришли.

– Где?

– В зале. Иди балакай. Человек уже целый час дожидается.

Войдя в залу, Вовка увидел своего классного руководителя. Увидел, остановился.

– А, это вы?

– Я. Пришел поговорить.

– А зачем вам время на меня тратить? И так полгода возились. Записки всякие писали, задание выдумывали. А вам же тетради проверять надо или еще чего-нибудь.

– Тетради, говоришь? – не сразу ответил Юрий Михайлович – Это ты верно заметил. Их тоже надо проверять. Но нас обоих сейчас не тетради интересуют,.. так ведь? Я пришел тебе все объяснить и надеюсь, ты меня поймешь. Садись, разговор у нас долгий будет.

Вовка нехотя сел.

– Как ты думаешь, – продолжал учитель, – зачем я затеял с тобой эту игру?

– Ясно зачем. Поразвлекаться хотели.

– Значит, именно так понимаешь? Ну хорошо. Тогда давай сделаем вот что. Для начала сравним двух людей: Калашника нынешнего и Калашника прошлогоднего. Похожи они друг на друга или нет?

Вовка молчал, не зная, стоит ли вообще продолжать этот разговор.

– Ну ладно, тогда отвечу я, – сказал учитель. – Это совершенно разные люди. Вспомни, каким ты был осенью. Как бочка на палубе, иначе и не скажешь.

– Какая еще бочка? – хмуро отозвался Вовка.

– Обыкновенная. На корабле все, каждая вещь закреплена на своем месте. А бывает, что в шторм какую-нибудь бочку сорвет и гоняет туда-сюда по палубе. И сама она покорежится, и другим вреда наделает. А бывает, что и за борт вылетит. Вот такой и ты был раньше. А все потому, что не было у тебя в жизни цели, не было хорошего, интересного дела. Так ведь?

– Не знаю. Вы учитель, вам видней.

– Видней. Вот я и решил тебе такую цель поставить. Пусть все это было в виде игры, но ты за это время многому научился. У тебя исчезли двойки, тебя сняли с учета в детской комнате милиции, да мало ли что еще можно перечислять! Одним словом, ты стал парень что надо. И вот, учитывая все это, скажи мне теперь: хорошая это была игра или плохая?

– Хорошая, – каким-то глухим, будто охрипшим голосом произнес Вовка. – Такая хорошая, что лучше, наверное, и не бывает. Но... но для меня, Юрий Михайлович, это была не игра.

– А вот теперь, Володя, мы подошли к самому главному в нашей беседе, – учитель сделал паузу, давая Вовке возможность сосредоточиться. – Ты говоришь: не игра. Ну и отлично. Давай и не считать это игрой. Давай все, что мы делаем, рассматривать как твою подготовку к службе в Советской Армии.

Вовка вскинул на него глаза, в которых уже начал зажигаться интерес.

– Допустим, ты захочешь стать офицером и будешь поступать в военное училище, – продолжал Юрий Михайлович. – Есть десятки училищ ракетных, танковых, связи. Есть и училища пограничных войск.

Вовка уже слушал, стараясь ничего не пропустить.

– И вот если ты туда поступишь, выучишься, разве не пригодятся тебе на службе те качества, которые ты вырабатывал в игре: смекалка, находчивость, ловкость?

– А где эти... пограничные училища? – быстро спросил Вовка.

– Я не знаю точно. Слыхал, что есть, кажется, в Ленинграде. Да это в военкомате можно проконсультироваться. И какой бы род войск ты ни выбрал...

– А в Ленинграде – там экзамены сдают или так?

– Да, конечно. Экзамены везде сдавать надо.

– А по каким предметам? – Вовку уже опять охватило знакомое волнения и азарт. – И по алгебре тоже?

– Ну и заводной же ты парень, – усмехнулся классный руководитель. – Ты ведь не завтра туда собираешься ехать. Может, пройдет какое-то время, и ты передумаешь. Может, кем-то другим стать захочешь. Хороших профессий сколько угодно.

– А хоть бы и тыща! Мне других не надо. Мне эта хорошая.

– Но не забывай, что туда хотят поступить многие. Там конкурс.

– Эх, Юрий Михайлович, не знаете вы меня! Да я как засяду за учебу – трактором меня от книг не оттянете. Может, не верите?

– Верю, – серьезно сказал учитель. – За последние месяцы ты уже кое-что доказал. Характер у тебя есть. Ты даже школу с медалью закончил бы, если б захотел.

Вовка широко открыл глаза. Об этом он как-то не задумывался, он ведь только в седьмом классе. Но если... В общем, тут надо все серьезно обмозговать, времени у него достаточно.

Он встал, вытянулся и шутливо отдал честь:

– Товарищ Ассистент! Сообщаю вам открытым текстом: все будет в порядке.

Они оба засмеялись, а потом Юрий Михайлович сказал:

– Я рад, что ты все понял. А утром, честно признаться, испугался. Думал, что ты сгоряча опять сорвешься и опять станешь бочкой на палубе.

Вовка смутился:

– Я утром, конечно, того... Но бочкой я уже не стану, Юрий Михайлович. Я ведь и правда многому научился за зиму.

– Ну, и прекрасно. Будем считать, что нерешенных вопросов у нас не осталось? – сказал классный руководитель, вставая.

– Вот теперь уже все ясно. Хотя... Еще одно. Не знаю, как и спросить. Ну, когда уже станешь пограничником, когда все будешь уметь и служба будет идти отлично, тогда могут... ну... на задание послать? Туда, в логово врага?

Учитель понял.

– Этого, Володя, тебе никто сказать не может. Это уже – как судьба сложится. Но в одном я уверен твердо: чем больше человек знает и умеет, тем больше пользы принесет он Родине. Мы об этом уже говорили, помнишь?

Вовка понимающе кивнул. А Юрий Михайлович поднял свой портфель, открыл его и достал оттуда фотоаппарат. Ту самую "Смену", которую Вовка ему сегодня отнес.

– Возьми. Насовсем. Пусть это будет память о нашей, как ты говоришь, законной игре.