Текст книги "Пикник необученных"

Автор книги: Андрей Измайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Измайлов Андрей
Пикник необученных

А.ИЗМАЙЛОВ

(А. и Б.Стругацким с уважением)

ПИКНИК НЕОБУЧЕННЫХ

...Так и врезал бы по носу. Ишь, гнида паршивая! В "Зону", в "Зону". Нюхал ты её когда-нибудь, "Зону"-то? А "Ведьмин студень" пробовал? А "газированную глину"? А "мясовёртку" с "гремучим гарниром"? Нет, Длинный, тебе ещё в институте колбы подносить, да за девочками мазаться. В "Боржч" тебе, Длинный, ходить, а не с Рыжим в "Зону".

Вот точно! Отвлёкся на минутку, а он, Длинный, уже к "дьяволову супу" руки тянет. Дал я ему кулаком по пальчикам. Посинел он весь, ртом воздух сосёт, но молчит. И правильно молчит – я как в "Зону" хожу, нервным делаюсь. Так что лучше молчи, Длинный. И руки не протягивай. Кит-коротышка уже тянулся к "дьяволову супу", и Зинкер-лысый тоже тянулся, и Доцент-болячка... Царствие им небесное. Упокой, Господи, их души грешные.

А что это у тебя, Рыжий, по правому борту? "Смерть-спагетти", "молотая мерзость", "чёрная каша"? Знакомая картинка! Но почему же тогда под ложечкой сосёт? И Длинный притих. Соображает, что не Институт ему здесь. Лаборанток-девочек в "Зоне" нет – штанишки его паршивые стирать.

Вот они, проклятые! Нет, Рыжий, не зря ты в "Зону" ходишь! Глаз ты себе, Рыжий, навострил. И дымок тот дальний неспроста курился, и вонь эта неспроста. Не наврал Алекс-ящик. Зря, выходит, Курильщик ему в "Боржче" под дых задвинул. Есть они, "кручёные судороги"! Еле живой тогда Алекс-ящик из "Зоны" выполз. Руки-ноги отнялись, неделю откачивали. Ну, мы чуть левее возьмём. Рыжий на такие удочки сроду не попадался.

Дальше легче стало. Вся пакость эта – "брызги компотные", "поганый шпрот", "мясной салат" – это Рыжему раз плюнуть. Но Длинный и есть Длинный. Выпустил я его из вида, он и вляпался в "газированную глину". Рожу скорчил, как Гуталин, когда воду простую пьёт. "Рыжий, -стонет, – ты только не бросай меня, Рыжий. Я тебе премиальные отдам. За весь год..."

Саданул я ему по ушам, чтобы не ныл в "Зоне" и чтобы меня с собой не ровнял. А сам думаю, что помучаешься ты, Длинный, животом с неделю. Ох, как помучаешься. И даже Хирург-убивец тебе не поможет. Думаю я так, а сам потихоньку ползу себе и на "Зону" – ноль. Как будто и нет её.

Выбрался на травку. На спину перевернулся. Длинного с себя скинул. Смотрю – небо над головой синее, трава под рукой зелёная. Длинный рядом охает, тоже зелёный. От Института толпа бежит, руками машут, кричат что-то. А я и не слышу ничего. И не вижу. Мутно в глазах как-то. Давно ты, Рыжий, слезу не пускал. А сам шепчу: "Выпустила, проклятая! "Зона", сволочь! Ноги моей тут больше не будет. Завязываю начисто! Только в "Боржч"! Что же ты со всеми нами делаешь, "Зона"?! Родная наша, кормилица! Столовая наша институтская. Ни ногой сюда больше. Пусть до "Боржча" два лишних квартала бежать! Пусть я на лекцию опоздаю! Пусть мне Доцент-болячка выговор вкатит. Но в "Зону" я не ходок. Провалиться мне на сопромате, если не так. Это я, Рыжий, вам говорю!..