Текст книги "Боец невидимого фронта"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 24

В фильмах работу разведчиков показывают по-другому. Показывают рестораны, фраки, драки, никак не отражающиеся на отливающем сталью цвете лица, соблазнения великосветских, с внешностью фотомоделей, девиц, погони на дорогих иномарках и вертолетах, чемоданы денег…

Поэтому разведчиками хотят быть все.

И Резидент тоже хотел. В детстве. Теперь расхотел. Потому что теперь знает, что это такое работа разведчика на самом деле.

Нет, фраки-драки тоже случаются, но не каждый день и даже не каждый год. А все остальное время разведчик «разводит канцелярщину», как какой-нибудь средней руки делопроизводитель. Берет бумажку в одном месте, читает, перекладывает в другое. Потом в третье. Потом подшивает…

Правда, бумажки перекладывает в голове и «подшивает» в памяти. Так надежней, так есть гарантия, что в них никто посторонний не заглянет.

Сегодня Резидент прорабатывал открытые источники. В виртуальном их варианте. Он набирал названия местных информационных агентств и газет и просматривал колонки с некрологами. Соболезнования по поводу смерти в результате тяжелой, продолжительной болезни он пропускал. Фамилии «безвременно ушедших» выписывал и набирал в строке поиска. Чтобы узнать подробности ухода.

Насильственных трупов в стране было больше естественных. По крайней мере среди покойников, удостоенных чести быть упомянутыми на страницах прессы. Многочисленные коллективы АО, ЗАО, 000 и им подобные скорбели о неожиданной утрате своих директоров, председателей, президентов и управляющих. Руководителей ЗАО и АОЗТ стреляли, взрывали, резали, травили, душили, топили, сжигали, выбрасывали из окон и с вертолетов с завидной регулярностью… Руководителям ЗАО и 000 жилось трудно, потому что не жилось.

Резидент рассортировал насильственные смерти по времени и месту действия, типу используемого оружия, характеру телесных повреждений и много еще по чему…

Бытовые убийства, где с жертвами расправились жены, дети и прочие близкие родственники, собрал в отдельной папке.

Вслед за ними отправил в архив случаи, где преступников, совершивших убийства, уже нашли. Таких было одиннадцать. В остальных убийцам с места преступления удалось скрыться, но милиция гарантировала их поимку в самое ближайшее время.

Отложил до лучших времен преступления, совершенные с помощью ножей, топоров, кастетов, кирпичей, дубин и тому подобного примитивного инструментария. Вряд ли серьезные люди будут бегать за директорами с кирпичами в руках.

Особой строкой учел несчастные случаи, отдающие душком, – разные там ДТП, выпадения из окон, утопления в собственных бассейнах и пр. К ним стоило присмотреться серьезней.

И на закуску оставил самое главное – стрельбу и взрывы. Так как именно их предпочитают профессионалы. Предпочитают дистанцироваться от жертв.

Таких случаев набралось по стране сотни полторы.

Или на самом деле их было больше? Хорошо бы проверить. Но если проверить, то уже не по газетам, уже по закрытым источникам…

Резидент схватил «дежурный чемоданчик» и отправился в аэропорт. Конечно, то, что он собирался сделать, он мог сделать и «дома». Но желательно было не дома.

В аэропорту он купил билет по одному из десятка бывших у него паспортов и через три часа и две тысячи километров был в небольшом, но довольно-таки цивилизованном городишке. Настолько цивилизованном, что там даже были Интернет-кафе.

Куда Резидент прямиком из аэропорта и отправился.

– Хочу у вас поработать.

– Пожалуйста, пройдите в кассу и…

– Вы меня не поняли, я хочу поработать очень плотно, и поработать один.

– Как один?

– Так. Не люблю, знаете, когда у меня кто-нибудь стоит за спиной.

– Но как я могу?..

– Какая у вас дневная выручка?

– Тысячи три-четыре.

– Я дам двадцать. И пять лично вам. И еще пять, если здесь завтра никого не будет. В том числе вас. Впрочем, я могу найти…

– Не надо искать…

На следующий день Интернет-кафе было закрыто по «техническим причинам». Но тем не менее было открыто. Для одного-единственного человека.

Резидент сдвинул столы полукругом, чтобы иметь возможность работать сразу на нескольких компьютерах. Он выводил на мониторы интересующую его информацию сразу из нескольких источников и, перебегая глазами с экрана на экран, сравнивал ее.

Интересно, очень интересно…

Открывал новые сайты и выделял и скачивал заинтересовавшие его факты и цифры.

Все более и более интересно… А что по этому поводу думает милиция?

Резидент нашел в сети провайдера, хваставшегося обслуживанием «центрального аппарата МВД» и «взломав» его сервер, влез в переписку Министерства внутренних дел с подведомственными им областными и городскими управлениями.

Чего там только не было!.. Учет шинелей и «демократизаторов», списки награжденных и уволенных из-за служебного несоответствия, нормы отпуска ГСМ и патронов к пистолетам Макарова… Но было и то, что нужно, – была стекающаяся из регионов статистика преступлений и докладные записки о ходе расследования наиболее громких из них.

Здесь было то, чего не было в прессе, были детали – расстояния, время, погода, результаты баллистических, взрыво-технических, медицинских и прочих экспертиз. Были калибры, марки оружия, химический состав взрывчатых веществ…

Чаше всего сильных мира сего расстреливали из «АКМов» и «АКСов», «ПМов», «ПСов», «ТТешников», «беретт», «кольтов» и пр. Случалось – из «ППСов» и «шмайсеров» времен Второй мировой войны, откопанных на местах боев и реставрированных «черными следопытами». Но мелькало и более серьезное оружие – снайперские винтовки, ручные пулеметы, гранаты Ф-1 и РГД и… И в двух случаях – снайперские винтовки В-94 калибром 12,7. Идентичные тем, из которых застрелили известного в подведомственной Резиденту области предпринимателя и генерального директора АО «Цветмедникель».

А как застрелили?

Хм, очень похоже застрелили.

То есть возможно допустить, что и там, и там могли действовать одни и те же преступники, располагающие новейшим стрелковым вооружением? Или не только стрелковым?

Резидент отсеял и внимательно изучил дела, связанные с применением прочего, не самого простого в обращении, оружия.

Гранатометы РПГ-16, 18, 22… Очень популярное в криминальных кругах оружие.

В двух случаях РПГ-27 и РПГ-29, которые производители называют еще «таволга» и «вампир». Это более современное оружие.

Хотя…

Нет, все же нет. Гранатометы теперь можно прикупить почти на каждом российском базаре, было бы желание и деньги. И, получается, по их наличию судить о профессионализме киллеров нельзя.

Так, что еще?

Одноразовый реактивный огнемет РПО-А. Считай, карманная 122-миллиметровая гаубица. И палили из нее… аж три раза, В бронированные «Мерседесы». И попадали.

Надо взять эти случаи на заметку.

Хорошо вооружены современные киллеры, куда лучше действующей армии…

А вот и ручной ракетно-зенитный комплекс «Игла». Тот, который почти со стопроцентной гарантией валит любые воздушные цели на высоте от десяти до трех тысяч метров включительно. Он-то зачем понадобился?

Ага, понятно, кто-то сбил из него вертолет, в котором находился президент нефтяного концерна. И там достали!

Конечно, «Игла» не банальный «АКМ», нужно его где-то достать, нужно уметь из него стрелять и попадать в цель. Впрочем, эту науку убийцы могли пройти в горячих точках. А приобрести… Приобрести в войсках или у сепаратистов.

Но все равно этот случай надо проверить.

Поехали дальше.

Девять взрывов фугасов, заложенных на пути следования автомобиля потерпевшего. Семь несерьезных. Там была использована «подручная взрывчатка» – артиллерийские снаряды, мины и толовые шашки, заложенные, если судить по «картинке» взрыва, как бог на душу положит, А вот два случая… Тоже с фугасами, но уже радиоуправляемыми фугасами направленного действия. Которые, не зная, как ставить, – не поставить. Здесь взрывы были гораздо менее мощными, но на порядок более эффективными. Здесь действовали специалисты. Большие специалисты.

Так, что еще?

Еще взрывы. Но уже не такие мощные – точечные, когда потерпевшему подкладывали бомбу в машину, квартиру или катер. Более всего подкладывали гранаты Ф-1. Это несерьезно, это уровень уволенных из рядов Вооруженных Сил прапорщиков.

Такие случаи пока в расчет можно не брать. Равно как сунутые под дверь толовые шашки и прочую взрывоопасную «самодеятельность».

Остается пластид. Использованный в общей сложности в семи случаях. Хотя пластид теперь тоже не редкость. Теперь все не редкость. Впрочем… Пластид пластиду рознь. Есть пластид, что называется, ширпотребовский, а есть разработанный по заказу ФСБ и Минобороны.

Был здесь такой?

Был! По меньшей мере в одном деле был. Может быть, и в других тоже, но указаний на это в переписке нет.

Итак, можно подвести промежуточный итог: в стране было совершено несколько заказных убийств – предпринимателя из подведомственного Резиденту региона, генерального директора АО «Цветмедникель» и еще нескольких предпринимателей, – которые, предположительно, совершили люди, обладающие профессиональными навыками и располагающие современным оружием, в том числе противоснайперскими винтовками И-94-М, 95-М, то есть модернизированный вариант, и пластидом.

Так?

Так-то так… Только что с того?

Ну да, застрелили и взорвали. Как будто первых? Эка невидаль! Мы теперь по уровню взрывов на душу населения уступаем разве только Сальвадору и Ираку в период боевых действий. Бандитские разборки не тема интереса Конторы.

Уворованное оружие?

Тоже мелковато.

Профессионалы, его использующие?

Их всех не переловишь.

Получается, он зря, с подачи энтузиаста Помощника, впутался в это дело? Или все же в нем есть какое-то второе, более значимое, дно?

Есть?

Может, и есть. Только как его отыскать?

В лоб не отыскать. Если в лоб, то быстро скатываешься к легким решениям. К воровству спецоружия и использованию в уголовных разборках наемников-профессионалов.

Может, подойти к решению этого вопроса с другой стороны? Совсем с другой… Например, не со стороны оружия, а с тех, кто посредством его был отправлен в мир иной? Может быть, это что-то прояснит?

Резидент ввел новую составляющую поиска – личности жертв. Для чего попробовал разобраться, чем они при жизни занимались. Чтобы понять, почему их убили. Вряд ли из-за пьяной ссоры в ресторане или дележки бабы. Из-за бабы из спецвинтовок с расстояния полтора километра не стреляют.

Так чем они там занимались?..

Черт его знает, чем занимались, – сталью, переработкой нефтепродуктов, выдачей кредитов, производством пластмасс, алюминиево-магниевыми сплавами, окатышем!.. То есть каждый своим. Так что проследить какой-то их общий интерес невозможно. Не было у них общего интереса, был у каждого свой И, значит, придется отказаться от очень соблазнительной идеи, что убирал их некто, желающий подмять под себя несколько предприятий одного и того же профиля, чтобы стать монополистом и диктовать цены.

Не так это!

Может, дело просто в случае? В свободном выборе целей для киллеров? Когда каждый раз заказчиком преступления выступало новое лицо, нанимавшее новых исполнителей. И все эти преступления никакой логической связи не имеют.

Может, конечно, и так. Вполне может быть, что так. И все же… И все же не так! Потому что почерк… И выбор оружия… И одинаковый рисунок на пулях по меньшей мере в двух случаях, тоже никак не связанных друг с другом!..

А раз эти преступления, пусть половина, пусть даже часть этих преступлений совершены одними и теми же лицами, то теория случая не проходит. Трудно представить, что доступ к убийцам имеет всякий желающий. Не может быть, чтобы каждый желающий! А если не каждый, то остается предположить, что убийства не случайны, что в них может присутствовать какая-то, пока не понятая закономерность.

Которую желательно выявить. Для чего проследить финансовые, бюрократические, производственные и прочие взаимные связи и интересы предприятий, где были убиты руководители, вникнуть в технологии. То есть стать чуть-чуть банкиром, чуть-чуть нефтяником, чуть-чуть производителем пластмасс…

Надо разобраться в частностях, чтобы понять общее. Чтобы хоть что-нибудь понять!..

Резидент зарылся в технологии. Он изучал, что и в каких количествах поступает на предприятие, с помощью чего и во что превращается, куда уходит и во что перерабатывается там, куда поступило.

Он прослеживал цепочку превращения сырья в конечный продукт, исходя из классической сыщицкой формулы: если хочешь найти преступника – ищи, кому было выгодно преступление. Пытался понять, кому тот продукт может быть нужен, кому позарез нужен, кому нужен во что бы то ни стало.

Он искал день.

Три.

Неделю.

И наконец нашел!

Нашел, что может связывать все эти производства и все эти убийства. Нашел то, чего менее всего ожидал найти. И то, от чего уже нельзя было отмахнуться, оправдывая себя тем, что это не масштабы Конторы, что это дело уровня горотдела милиции.

Нет, не милиции! Близко – не милиции!..

Ну, Курьер!.. Ну, не при дамах будь сказано, Помощник!.. Из такого пустячного пустяка такое дело раскрутил! Такое дело!.. Что, может быть, лучше было его и не раскручивать. Может быть, лучше было остаться от него в стороне!..

Глава 25

Подполковник Максимов, что называется, рыл землю. Фээсбэшники и вообще-то не любят, когда гибнут и пропадают их коллеги, а здесь история отдавала оргвыводами, так как была чистой воды самодеятельностью. Никто подполковника Максимова не уполномочивал вести расследование, которое он начал. И тем более кого-то куда-то посылать. Капитан Егорушкин был командирован в регион совсем с другими целями. И вдруг пропал… По факту его исчезновения будет назначено служебное расследование, местным комитетчикам прикажут отследить его контакты и маршруты, которые не совпадут с обозначенными в командировочном предписании, и с погон подполковника Максимова слетит минимум одна звезда.

Но дело даже не в звезде, дело в капитане. Который, если не доказать, что он погиб, пройдет по документам как без вести пропавший. Что отразится на компенсациях, льготах, пенсии оставшимся без кормильца родственникам. Но самое главное, исчезновение капитана даст повод подозревать его в чем угодно, хоть даже в предательстве. И виновен в этом будет не кто-нибудь, а он, подполковник Максимов.

Спасти честь капитана и заодно сохранить на погонах звезду можно, только доведя это дело до конца. Только победив. Потому что победителей не судят.

Время на это еще есть. Недели три-четыре. До обнародования результатов служебного расследования. Потом его от этого дела отстранят. Но это будет потом. А пока… Пока он, как непосредственный начальник капитана, имеет право провести свое расследование.

Подполковник Максимов срочно вылетел в регион.

– Мне нужна сводка всех происшествий, бывших в области за последние… Когда пропал капитан? Примерно дня три назад.

– За последние трое суток.

Вряд ли капитан ушел тихо, хочется надеяться, что не тихо, и тогда какое-нибудь происшествие в сводках может навести на его след.

Первое, на что обратил внимание подполковник, – на пожар в здании городского управления внутренних дел, случившийся трое суток назад. Как раз трое суток назад.

– Запросите в милиции, что сгорело во время пожара.

– Там все сгорело.

– Меня интересует не все, меня интересует лишь то, что имеет отношение к расследованию уголовных дел, – протоколы допросов, заключения экспертиз, вещдоки.

– Выдумаете?

– Я ничего не думаю. Я лишь хочу узнать, что у них сгорело.

Местные фээсбэшники направили запрос в горотдел милиции.

– Больше в городе никаких происшествий не было? – спросил подполковник. – Что-нибудь из того, что не вошло в сводку.

– Нет, значительных не было.

– А незначительные?

– Исчез следователь по особо важным с Петровки.

– Когда исчез?

– Три дня назад.

– Почему это не прению по сводкам?

– Мы не хотели раньше времени поднимать шум. Возможно, здесь нет криминала. Он мог отправиться в область или срочно уехать в Москву…

– Но командировку-то он должен был отметить?

– По идее – да. Но мало ли что… В «мало ли что» подполковник не верил. Давно уже не верил. После первого расследованного им дела не верил.

Там подследственные тоже все говорили «мало ли что» и «всякое бывает», а потом оказалось, что были шайкой сообщников, совместно убивших трех человек.

– Запросите министерство о его возможном местонахождении. И найдите людей, которые видели пропавшего следователя в последний раз…

В последний раз следователя Шипова видели выходящим из ресторана гостиницы, где он проживал, в сопровождении милиционера.

– Его вели насильно?

– Нет, он шел сам.

– Что значит «сам»?

– Ну так, сам. К нему подошел милиционер, что-то сказал, он встал, и они пошли к выходу.

– А потом?

– Что «потом»?

– Куда они пошли?

– К машине. Там милицейская машина стояла с мигалкой. Они сели и уехали.

– Номер машины не помните?

– Нет, не помню.

Значит, была милицейская машина. Которая увезла следователя по особо важным делам из ресторана и никуда не привезла.

Подполковник попросил представить ему справку о маршрутах ПМГ в среду с тринадцати до шестнадцати часов местного времени. И попросил привести обслугу ведомственной гостиницы, где проживал капитан Егорушкин.

– Меня интересует жилец семнадцатого номера.

– Того, что съехал, за проживание не заплатив?

– Так, значит, все-таки не заплатил?

– Нет. Ушел – и все, с концами.

– А как он уходил – вы, конечно, не видели?

– Ну почему, видел. За ним милиционер приехал, поднялся в номер, и они ушли. Вернее, вначале ушли, а потом милиционер вернулся, сказал, что они что-то в номере забыли…

Опять милиционер. Значит, вряд ли случайный милиционер.

Все это очень напоминает хорошо спланированную, под прикрытием милицейских мигалок, спецоперацию. Операцию изъятия свидетелей. Правда, непонятно, как они могли столковаться с милицией? Или они не столковывались?..

– В этот день происшествия со служебным транспортом имели место?

– Да. Одну машину захватили какие-то идиоты.

– Почему идиоты?

– Так они даже пистолеты не взяли. Раздели милиционеров, сунули в подвал, поездили немного и бросили машину.

Теперь понятно, откуда взялась машина.

– Чем занимался здесь пропавший следователь?

– Он нас в известность не ставил. У него были особые полномочия.

– Но какие-то документы он запрашивал, чем-то интересовался, с кем-то встречался?

– Да, интересовался.

– Чем?

– Примерно тем же, чем и ваш капитан.

– Так почему же вы молчали?!

Потому и молчали! Кому охота лезть в это, обрастающее трупами и пропавшими командированными дело. Тут лучше со своими догадками не высовываться.

Все это подполковник понял. Понял, что ждать инициативы от местных пинкертонов не приходится.

– Вы уточнили, что сгорело во время пожара?

– Так точно.

Милиционеры положили на стол выводы комиссии, расследовавшей последствия пожара в здании городского УВД с приложением списка утрат. Здесь были столы, плафоны, вешалки, коврики, стулья… И отдельным, с грифом ДСП, списком шли сгоревшие папки с уголовными делами,

А не из-за них ли случился пожар? Если припомнить, что дела сгорели сразу же после исчезновения капитана Егорушкина и следователя Шилова. Может, это события одного порядка?

– Вы можете вспомнить содержание этих дел? Хотя бы в общих чертах.

На расследовании взрыва в девятиэтажке, с единственным потерпевшим гражданином Шаминым Д.С. по кличке Хрипатый, подполковник споткнулся. Сам не понимая почему споткнулся.

Что его зацепило в этом материале?

Что?..

Кличка! Ну, конечно же – кличка! Ему была знакома эта кличка – Хрипатый. И была знакома не вообще, а во взаимосвязи с расследуемым делом.

Подполковник перебрал в памяти события ближайших недель.

Показания сексота! Именно там звучала кличка Хрипатый. Причем в контексте с пропажей его приятелей. И с мобильными телефонами, с помощью которых можно было достать кого угодно, хоть даже ментов на Петровке. Кажется, так это звучало в показаниях, – почти дословно вспомнил подполковник строки рапорта.

Так, может, это дело сгорело не случайно?

Подполковник просмотрел списки утрат до конца. Нет, другие дела его не заинтересовали. Большинство из них были обычной бытовухой. Кроме, может быть, мужика, убитого возле конечной остановки городского автобуса. Но там не прозвучали известные подполковнику клички.

– Возможно восстановить эти дела? – показал подполковник на дело Хрипатого и еще пару, совершенно его не интересовавших дел.

– Да, конечно, работа уже идет. Думаем, месяца через три-четыре…

Нет, три-четыре – это много.

– Я хочу поговорить со следователями, принимавшими участие в расследовании этих преступлений…

Следователи говорили неохотно, следователи мямлили что-то маловразумительное, примерно так же, как их подопечные перед ними. Но заветное слово прозвучало. Кто-то из следователей проговорился, что, по заключению экспертов. Хрипатый погиб в результате взрыва трубки мобильного телефона, которую кто-то неизвестный набил взрывчаткой.

Так, может, это имел в виду вор в законе Миша Фартовый, когда говорил про предложенные ему Губой мобилы, с помощью которых можно достать ментов на Петровке? А?

Тогда это меняет дело. Тогда можно не бояться, что с погон слетит звезда. А напротив, надеяться получить сверх имеющихся двух еще одну. Потому что это называется уже не самодурство, называется – предвиденье. И командировка капитана Егорушкина будет оправдана. Пусть задним числом, но оправдана.

Только нужны подробности. Нужны доказательства.

Подполковник вышел на оперативника, работавшего с сексотом, сообщившем о сходке.

– Скажи своему человеку, пусть он сведет меня с Мишей Фартовым.

– Это невозможно.

– Почему?

– Мишу Фартового убили.

– Когда?

– Убили дня два назад. А нашли вчера вечером.

– Кто его убил?

– Поговаривают – свои. Но оперативные данные этого не подтверждают. Его не приговаривали. А просто так, без санкции сходки, его вряд ли бы кто-нибудь тронул. Нет, это не уголовники, это кто-то рядится под уголовников.

Значит, и Мишу Фартового тоже… Значит, чистка продолжается.

* * *

Подполковник срочно вылетел в Москву. Где позвонил своему приятелю в Министерство внутренних дел.

– Мне нужен выход на воров в законе.

– А аудиенция у господа бога тебе не требуется? Я могу устроить.

– Я серьезно. Они убили моего человека.

– Того, о котором ты хлопотал?

– Да, того.

– Они не пойдут на контакт. Воры в законе не водятся с ментами. Иначе они перестают быть ворами.

– Здесь особый случай. Я ищу тех, кто в том числе мочит блатных. Кто замочил Мишу Фартового.

– Ты знаешь, кто замочил Мишу Фартового?

– Догадываюсь.

– Это хорошо. Но боюсь, этого будет мало.

– При каких условиях они согласятся на разговор?

– Когда будут считать, что он им выгодней, чем ментам. В этом случае они, возможно, пойдут на контакт. Неафишируемый контакт.

– Им это будет выгодно. Ты поможешь мне?

– С удовольствием. Особенно если ты отдашь мне убийц Мишки Фартового.

– Отдам. Через неделю.

– Хорошо, я помогу тебе…

Воры согласились на контакт, ворам было лестно, что мент, что не просто мент, а крутой мент, идет к ним с поклоном.

– За что пойдет базар?

– За то, что сказал на сходке Миша Фартовый.

– Он много чего сказал. Чего ментам знать не положено.

Нет, так разговор не получится. Как видно, надо начинать с комплиментов.

– Я скажу так – вы люди, уважаемые в своем деле… Согласный кивок воров.

– Я всвоем. Опять кивок.

– Не вы пришли ко мне – я к вам. Значит, мне это было нужно. Снова кивок.

– Но нужно не только мне. И вам – тоже.

Воры переглянулись. Кружева плетет ментяра. Когда это легавым нужна была помощь честных воров? И когда это воры нуждались в помощи ментов? Не было такого! Динаму крутит важный мент…

– Мягко стелешь, начальник. Только спать на твоей перине жестко. Потому что твоя перина – шконка.

– Не так! Я вас на шконку не сажал. Это не мое дело. Я крутых барыг сажал и импортных. – Так ты не мент?

– Нет, я из Большого дома.

Воры не удивились, они сразу почуяли, что это не просто мент, что это мент с зелеными лычками.

– Я не лезу в ваши дела. Ваши дела – не мои дела. Я не стану говорить о своих делах. Потому что это дела, которые касаются только меня. Но есть одно дело, которое мое дело, но и ваше дело.

Хорошо говорил мент из Большого дома. Как надо говорил.

– Я хочу узнать, кто кончил Мишу Фартового. И вы хотите знать, кто его кончил. Потому что тот, кто кончил вчера Мишу Фартового, может завтра кончить любого из вас. И надо вам это – лежать где-нибудь с дыркой в башке, когда можно не лежать?

Подполковник умел находить общий язык с уголовным элементом.

– У нас есть общие интересы. Ваш – чтобы вас не мочили. У меня – найти тех, кто вас мочит.

– Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

– Я знаю, что Миша Фартовый говорил за мочиловку. Но мне надо знать, что он конкретно говорил за мочиловку.

Воры переглянулись.

– Что ты предложишь нам взамен?

– Я уже предложил. Предложил найти того, кто замочил Мишу Фартового. Найти для того, чтобы он не замочил вас.

Ворам очень хотелось согласиться. Но они не могли согласиться так легко. Не могли позволить, чтобы последнее слово осталось за ментом.

– Тогда решим так – ты найдешь его и отдашь его нам.

– Но это невозможно.

– Ты найдешь и отдашь его нам, или разговора не будет!

– Ты отдашь его нам, и мы разорвем его на куски. Это последнее наше слово.

– Хорошо, отдам…

На том и столковались.

Воры вспомнили все, о чем толковал Миша Фартовый. Вспомнили про мобильники и про то, что кто-то неизвестный мочит всех, кто о тех мобильниках знает.

А раз мочит свидетелей, то не просто так мочит…

Подполковник запросил сводки происшествий по стране за последний год. Он сделал то, что сделал до него Курьер, ставший Помощником, что сделал вслед за Помощником Резидент, что сделал бы на его месте любой здравомыслящий человек. Он стал искать аналогии. Если вор в законе Миша Фартовый утверждает, что есть «мобилы», способные достать кого угодно где угодно, хоть даже в охраняемом доме на Петровке, и если после этого умирают и умирают все, кто мог знать о них какие-либо подробности, и умирает Хрипатый, у которого взрывается в руках трубка мобильного телефона, то можно предположить, что все это не слух, а реальность. Что такие мобильные телефоны есть и что кто-то хочет, чтобы о них никто не узнал. Настолько сильно хочет, что убирает свидетелей. Профессионально убирает.

И дело совсем даже не в мобильниках, потому что изобретение это не такое уж и новое, дело – в людях, которые за ними стоят. Которые не утраты мобильников испугались, а утечки информации. А раз так, то за этими мобильниками может тянуться какой-нибудь хвост. Потому как преступники больше всего боятся не найденных при них «стволов», а «стволов», за которыми числятся трупы.

Так, может, и в этом случае?..

Анализ происшествий принес ожидаемый результат.

Да, Хрипатый не был единственной жертвой мобильных телефонов. Было еще, по меньшей мере, две. Там тоже потерпевшим в куски разнесло головы, а из обезглавленных тел патологоанатомы выковыривали пластмассовые обломки корпуса телефонной трубки. Но и там следствие считало, что бомбы были лишь закамуфлированы под трубки.

А они не были закамуфлированы, они были сами по себе бомбами. Бомбами, по которым можно было еще и звонить!

Вот чего боялись неизвестные, убившие капитана Егорушкина и еще десяток потерпевших. Боялись, что начиненная взрывчаткой трубка попадет в руки правоохранительных органов. Целая попадет. И тогда станет очевидным их участие в других преступлениях.

Еще по меньшей мере в двух преступлениях!

А раз так, то в сети подполковника попалась очень крупная рыба. Которая прощает все. И даже смерть капитана Егорушкина!