Текст книги "Заповедник"

Автор книги: Андрей Егоров

Соавторы: Евгений Гаркушев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Мы-то вовремя убрались из челнока, – откликнулся Сумароков. – А вам, по всему выходило, конец настал… Мы потом даже песок копали – искали ваши следы, – зачем-то соврал он.

– И ничего не нашли, – фыркнул Кияшов.

– Но как им удалось выжить? Вот в чем вопрос. – Яловега с подозрением сощурился. – Я же своими глазами видел, что они в челноке оставались, когда его полностью искорежило…

Новоприбывшие с подозрением уставились на Инну и доктора Химеля.

– Потом расскажем. Разве это сейчас важно? – Инна всплеснула руками. – Надо же – и вы уцелели…

– Мы забрались в оружейный ящик, в противном случае, боюсь, вы бы нас не увидели, – поправляя очки, сообщил доктор.

– Что, вдвоем, в такой тесноте?! – обрадовался механик. – Ну ты, Михаил Соломонович, времени не терял. А?

– Прекратите! – потребовал Химель, краснея.

– Если вы здесь давно, значит, можете рассказать поподробнее, что это за место такое, – сказал Байрам Камаль.

– Кое-что мы действительно выяснили, – подтвердил Химель. – Полагаю, тут что-то вроде санатория на орбите. Мы здесь уже два дня. Я имел беседу с одним из инопланетян. Так что некоторые подробности мне действительно известны. Если хотите, я мог бы…

– Что? – не поверил своим ушам Кияшов. – Ты что несешь, Михаил Соломонович? Два дня назад мы только выходили из подпространства…

– Да вы что? – изумился Химель. – А мы провели больше недели на каменном плато… Чего только не пережили… Что только не передумали…

– Кто-то из нас явно бредит, – выдавил сквозь зубы Яловега.

– Или у кого-то вживленные воспоминания, – предположил Сумароков.

– Насчет воспоминаний не знаю. – Байрам Камаль пристально посмотрел на доктора Химеля. – Нас. конечно, могли усыпить в пещере… Но я вздремнул всего один раз… Да и то – минут на десять. Мои часы редко ошибаются.

– Может быть, мы провели в аппарате пришельцев больше чем час? – предположил Делакорнов.

– Нет, ровно тридцать минут, – сообщил Байрам. – Моему хронометру я доверяю, как самому себе. И тридцать семь часов прошло с тех пор, как мы покинули орбиту, на которой остался «Семаргл».

– У меня хронометр не такой хороший, но его сломать тоже непросто, – заметил Химель. – Видите, шестое декабря двенадцатого года – по абсолютному календарю, конечно. А мы потерпели аварию двадцать девятого ноября.

– Странная штука выходит, – резюмировал Байрам. – Что ж, давайте хотя бы немного отдохнём. Потом вы расскажете нам свою историю, а мы вам – свою.

– Каюты тут удобные, – обрадовала всех. Инна. – Только кресла все с дырочками – для хвостов.

– С дырочками – не с выступами, – фыркнул Яловега. – Задницу не натирают. Мне не терпится пожрать и в кровать. Они вас кормили хотя бы?

– Да, – ответил Химель, – и неплохо. Надо признать, они весьма гостеприимны.

– Мхом? – уточнил Кирилл Янушевич.

– Возможно, эта субстанция называется мхом, впрочем, кормили нас не только им одним…

– Ладно, посмотрим, чем тут угощают. – Яловега сглотнул слюну. – Ну чего, по каютам, что ли? А то видеть вас всех уже не могу! – Он хмыкнул.

– Встречаемся здесь, через восемь часов, – сказал Байрам. – Нам действительно нужен отдых. Думаю, Михаилу Соломоновичу есть что нам рассказать.

ГЛАВА 3

Кажется, все это происходило только вчера…

Словно шустрый кузнечик, едва касаясь рифленого металлического пола, из челнока выскочил Сумароков. Следом за ним выбежал Новицкий с автоматом наперевес.

Скрежетал, оглушая, раздираемый снаружи неведомой силой металл.

– Нужно выяснить, кто нас атакует! – запоздало прокричал Байрам Камаль. Держа на изготовку мощный фотонный излучатель, он кинулся к выходу.

Снаружи раздался пронзительный визг Коли. Там происходило нечто жуткое.

– Нужно смываться! – завопил Яловега, отталкивая плохо соображающего после удара головой Химеля. Он попытался обойти и Байрама Камаля. Но опередить разведчика оказалось не так-то просто. Возле люка возникла давка, Байрам оказался здесь первым. Не мешкая ни секунды, он нырнул в узкий проем, перекувырнулся в воздухе и покатился по песку.

Среди общей суеты Михаил Соломонович ощутил приступ дурноты, схватился за стену и сполз по ней на пол.

– Химелю надо помочь! – закричала Инна, но ее услышал только Кияшов.

– Оставайтесь пока здесь, – пробормотал старпом. Выражение лица у Кияшова было более чем красноречивым – спасать Химеля в этой ситуации – себе дороже, можно не успеть выбраться из корабля. – Мы пока разведаем, что к чему… К-хм… Или вам тоже надо высаживаться?.. Я даже не знаю…

Металлический борт челнока угрожающе прогулся внутрь. Инна не успела отскочить, получила сильный удар в плечо и оказалась на полу рядом с доктором.

– На выход! – закричал Кияшов, бросился к люку и спрыгнул на песок.

Входное отверстие за его спиной стремительно искривлялось. Раздираемый и сминаемый борт съехал в сторону, закрывая выход. Что-то корежило челнок, словно банку отвратительной колы американского производства.

– Мы попались, – выдохнул Химель, – и ты из-за меня пострадаешь, девочка… Впрочем, к чему лицемерить… Не пострадаешь… Мы погибнем.. – Большие губы доктора задрожали. – Я… я…

Борта челнока все быстрее сдвигались, грозя раздавить их.

– Быстрее, Михаил Соломонович, сюда! – проявила решительность Инна. – У меня есть идея!

– Куда, Инночка? Куда, зачем? – прошептал Химель, стирая со лба пот. – Разве не все бесполезно в этой страшной ситуации…

– Вставайте! Лезьте в ящик! – помогая доктору подняться, Инна старалась перекричать жуткий скрежет, доносившийся снаружи. – Оружейный ящик не пробить даже из импульсной винтовки. В нем достаточно места для нас двоих!

Титановый контейнер из-под оружия и боеприпасов действительно был рассчитан на самые серьезные нагрузки. Но смогут ли в нем поместиться два взрослых человека? Глядя на металлический коробок, доктор Химель всерьез засомневался и покачал головой, словно прощался с жизнью.

Инна распахнула крышку, вышвырнула из контейнера три импульсные винтовки и два брикета пластиковой взрывчатки – все, что осталось от богатого боекомплекта спасательного челнока.

– Давайте, Михаил Соломонович! Времени нет!

Химель не заставил себя долго упрашивать, он кулем повалился на дно титанового ящика, прямо на мягкие связки винтовочных ремней. На него, не особенно церемонясь, забралась девушка. Доктор взвыл, когда Инна случайно наступила ему на руку, и застонал от боли и разом накатившей на него дурноты. В металлическом ящике было душно, опять начала болеть ушибленная голова. Не слушая стонов Михаила Соломоновича, Инна захлопнула крышку, еще больше наваливаясь на него. Тут же контейнер тряхнуло с новой силой и поставило на попа. Два мощных удара оглушили людей, затем наступила тишина. Такая, что Михаил Соломонович услышал, как учащенно колотится его сердце.

– Держит! – проговорила Инна. – Нас бы уже раздавило, если бы мы остались в челноке.

– Да, – выдохнул Химель, стараясь отстраниться от девушки, что в условиях замкнутого пространства контейнера габаритами сто восемьдесят на семьдесят и на семьдесят пять сантиметров сделать было весьма затруднительно. Маленький, скрючившийся в три погибели доктор носом уткнулся в девичью грудь. Инна, вывернув голову под неудобным углом, дышала ему в макушку.

– Вам нехорошо, Михаил Соломонович? – спросила она, почувствовав под собой активное шевеление.

– Хорошо… То есть нет, конечно… Хорошо, что вы догадались сюда спрятаться, Инна, – пробормотал Химель. – Вы – просто молодец!

– Думаю, нас скоро вытащат отсюда, – заметила Инна, – главное – продержаться хотя бы немного…

– Если, конечно, наши спутники сами останутся целы. – Михаил Соломонович вздохнул. – И если челнок не провалился в какое-нибудь ущелье. Вы не знаете, с чего это вдруг его стало так корежить? Может, он куда-то сполз? В расщелину, например? Идут же на этой планете тектонические процессы… Или что-то вроде того, – доктор Химель замолчал, испугавшись перспективы оказаться жертвой тектонических процессов, происходящих на этой столь отдаленной от Солнечной системы планете.

– Кругом пустыня, – сказала Инна. – Здесь нет никакой расщелины.

– А станут ли они нас вытаскивать из расщелины? – гнул свою линию Михаил Соломонович. – По странному стечению обстоятельств, от экипажа остались именно те, кто палец о палец не ударят для нашего спасения… Или я не прав?

Инна задумалась.

– И Делакорнов куда-то пошел… – заметила она наконец. – Негодяи, они его буквально вытолкали наружу! А я-то хороша – могла бы заступиться за мальчишку…

– Делакорнову сейчас, наверное, лучше, чем нам, – мягко заметил Химель…

Тонкий запах дорогих духов щекотал доктору ноздри. Казалось бы, думать сейчас нужно о том, как спастись, что им делать в этой непростой ситуации… Но на Михаила Соломоновича вдруг снизошел неуместный приступ жизнелюбия. Он вспоминал о том времени, когда последний раз водил девушку в ресторан. Это было на орбитальной станции неподалеку от Проциона-11, девять лет назад… А уж так близок с моделями – они, понятное дело, девушки непростые – он вообще никогда не был.

Ящик подбросило, и он стал качаться, словно кораблик на волнах среди безбрежного океана. Ощущение было столь необычным, что Михаил Соломонович всерьез перепугался. К тому же его почти сразу замутило – всякую качку доктор не переносил, будучи подвержен приступам морской болезни.

– Что это? – проявила беспокойство Инна.

– Кажется, плывем, – задумчиво изрек Химель. – В лазоревые дали неизведанных миров…

– Да вы поэт, Михаил Соломонович! Раньше за вами не замечала…

– Что вы, я самый обычный медик… Которому повезло попасть на космофлот… Полагаю, сейчас мы плывем по какой-нибудь подземной реке.

– Почему подземной?

– Да потому, что наземных рек рядом не было, – пояснил Химель. – Челнок провалился в какую-то воронку, присыпанную песком. Его борта смялись, а оружейный ящик упал в воду. И сейчас нас несет неведомо куда. Никто нас никогда не найдет! Бедные мы, бедные…

– Может быть, – согласилась Инна и через некоторое время добавила: – А вы действительно считаете, что тяжелый металлический ящик может плавать?

Химель задумался. Думалось рядом с девушкой плохо… Спустя минуту Михаил Соломонович выдал неутешительный вердикт:

– Пожалуй, что нет. Что ж, тогда наше положение ещё хуже, чем мне представлялось поначалу. Значит, мы плывем не в воде, а в лаве. В расплавленной горной породе, плотность которой, конечно, выше плотности воды. В лаве и обычная железка будет плавать. А тем более та, у которой внутри – воздух… И мы.

– Но мы бы давно изжарились в таком случае, – возразила Инна.

– А вы разве не чувствуете, как жарко?

– Мне не жарко, – ответила Инна.

Тут Михаил Соломонович осознал, что в пот, должно быть, бросает только его одного. Захотелось расстегнуть воротник, он пошевелил рукой и вспомнил, что воротник у него уже расстегнут.

Странная качка все не утихала.

– Здесь темно, – заметил Михаил Соломонович. – Но мне почему-то кажется, что я вас вижу, Инна.

– Да, и я вас вижу, – ответила девушка, – хотя ящик бронированный, герметичный… Ой, а вот и нет, не герметичный! Я щелку нашла!

Химель зашевелился, пытаясь тоже что-нибудь разглядеть, но не преуспел в этом начинании.

– Надо же, все вокруг розовое… И голубое, – объявила девушка. – Мы летим, Михаил Соломонович! Земля внизу! Под нами!

– Как внизу! Мы же сейчас упадем! – запаниковал Химель. – Но, если бы мы падали, здесь была бы невесомость. Как в космосе при отсутствии силовых установок!

– Я же не говорю, что мы падаем. Мы летим! Нас кто-то поднял и несет. Куда, интересно?

– Не падаем?! – Химель шумно выдохнул. – Тогда, наверное, нас взяли на борт внеземляне. Разумные существа. Наконец-то они появились. Впрочем, могли бы и раньше объявиться! Не заставляя нас пережить все эти кошмары.

– Почему вы решили, что это внеземляне? – осведомилась Инна.

– А кто еще может, Инночка, нести контейнер в полтонны весом? Только те, кто построили пирамиду. Разумные существа. Они не дадут нас в обиду хищникам. Наверное, не дадут… Слава богу, мы спасены.

Странное путешествие продолжалось еще около часа. Инна разглядывала в щелку планету внизу и молчала. Химель хотел было расспросить девушку о ее прежней жизни, до полета на «Семаргле», но передумал. Не хватало еще, чтобы эта красивая молодая женщина подумала, что он к ней пристает. Пользуясь случаем, так сказать.

Инна же считала, что Химель еще не оправился после плевков ядовитых гадов, укусов и падений, и старалась не давить на доктора. Тот понимал ее попытки отстраниться, по-своему: девушка не хочет, чтобы он к ней прикасался. Наверное, ей неприятно, что его потный лоб упирается в ее пышную грудь. Так они и пытались вжаться каждый в свой угол контейнера. Не получалось. Близость соблазнительной девичьей груди не позволяла думать о чем-нибудь еще, и доктор Химель углубился в воспоминания о временах своей бурной студенческой молодости…

Спустя час контейнер качнуло, послышался грохот, Инну и Михаила Соломоновича ощутимо тряхнуло.

– Прилетели, – констатировал Химель.

– Да уж… – откликнулась Инна. – И как теперь выбираться отсюда?

С наружи послышались странные звуки. Вовсе не то, что они ожидали услышать. Там кто-то изощренно, замысловато и громко ругался по-русски:

– Ишь долбоклювы гладкошерстные! Замухрыжистые звероящеры! Сволочуги чешуекрылые! Вы что притащили, твари паршивые?! Вы мне арсенал приволокли?! Мне аптечка нужна! И пища, дятлы вы недоразвитые!

Ругань сменилась курлыканьем и квохтаньем.

– Что это? – прошептала Инна.

– Кажется, инопланетяне, – неуверенно произнёс Михаил Соломонович.

– А почему они по-нашему говорят?

– Загадка природы… – вздохнул доктор. – Если бы все необъяснимые вещи, что с нами происходят, можно было рационально объяснить, я был бы счастлив, но, увы, с тех пор, как сломался генератор удержания, все катится в тартарары и мы ничего, ровным счетом ничего, не можем контролировать.

Отборная брань и еще более громкое курлыканье приблизились, и кто-то постучал по крышке контейнера.

– Может, попробуем помочь инопланетянам выпустить нас отсюда? – предложил Химель шепотом.

Ответить Инна не успела. Крышка распахнулась, и они наконец-то увидели яркий, солнечный свет. После тьмы контейнера пришлось зажмуриться. Прикрывая глаза ладонью, Михаил Соломонович отчаянно щурился, силясь что-нибудь разглядеть…

Солнце садилось. Возле оружейного ящика возвышался силуэт, очертаниями напоминающий человеческий. Доктор Химель попробовал разглядеть незнакомца, но глаза резало, зрение возвращалось к нему слишком медленно.

– Опа! Сладкая парочка! – раздался тот же противный голос, который недавно ругался по-русски. – Что за глупые твари! Нет чтобы пожрать принести! А они вас притащили.

Инна привыкла к освещению первой. И наконец рассмотрела окровавленного ворчащего человека.

– Новицкий! – воскликнула она. – Это вы?!

– А вы кого ждали? – штурман фыркнул. – Гляди-ка, со всеми удобствами их доставили. Прямо в ящике. А меня несли по-простому – в когтях. Поцарапали всего, ексель-моксель-перемоксель, шнапс-крамапс – растудыть ее в качель…

– Друг мой! – Химель был несказанно рад появлению Новицкого, хотя прежде этого самовлюбленного и грубого человека терпеть не мог.

– Друг, друг, – проворчал Ян. – Посмотри, что ли, мое брюхо, Химель, раз вас так удачно сюда доставили… Распороли мне его эти звероящеры… Напрочь распороли… Еще немного, и кровью истеку.

Инна выбралась из титанового ящика, огляделась. Контейнер стоял посреди скальной площадки, размерами примерно тридцать на тридцать метров. По краям ее сидело едва ли не полсотни крылатых монстров, так досаждавших им после посадки челнока на планету. Делакорнов называл их сфицерапсами…

– А что эти? – девушка кивнула на летающих ящеров.

– Что? Принесли меня сюда в когтях, – хмыкнул Новицкий. – Не обижают. Даже удивительно. Наверное, за птенца своего приняли.

– Вы, конечно, очень похожи на их птенца, – засмеялась Инна.

– Хватит болтать! – рассердился Новицкий. – Химель! Давай смотри, что у меня с животом!

Доктор изумленно озирался вокруг. Реплика штурмана привела его в чувство, он подошел к Новицкому и приподнял очки.

– Расстегните куртку, Ян, – попросил Химель.

Штурман выполнил просьбу, и Михаил Соломонович ощупал ткани вокруг раны.

– Царапина, – констатировал он. – Даже зашивать не надо. Продезинфицировать было бы неплохо…

– Чем ее здесь дезинфицировать? – сквозь зубы выдавил Новицкий. – Или у вас есть что?

– Увы, мой друг. – Химель развел руками. – Лекарственные препараты я захватить не успел. Хорошо, что мы сделали всем прививки. Иначе на этой планете у нас было бы совсем мало шансов выжить.

– Хватит пугать, – махнул рукой Новицкий, – не так уж тут и плохо. Надо просто уметь с ними ладить.

– Интересно, как вы будете ладить с хищником, если он пытается вас съесть? – возмутился Химель.

– Вы только посмотрите на них, – Инна обернулась к мужчинам, – не обращают на нас никакого внимания, словно так и должно быть.

– Вы правы, – заметил Михаил Соломонович, – поразительно, просто поразительно. Как вы думаете, если мы подойдем к ним поближе…

– И думать забудьте, – накинулась на Химеля Инна, – вы что же, хотите, чтобы они вас до смерти заклевали? Я никогда не забуду, как этот молодой симпатичный механик опрометчиво протянул руку к чудовищу, называя его лошадкой. И чем все закончилось…

– Не пыли! – рявкнул Новицкий. – Эти безобидные. Я уже к ним подходил.

– И что? – заинтересовался Химель.

– Что-что, да ничего, мягонько так клювами своими к центру подталкивают, чтобы вниз не свалился. Да тут все равно деться некуда! Кругом обрыв, мы ж в скалах.

– Да, действительно некуда. – На лице Михаила Соломоновича отразилось отчаяние. – Но что-то же можно предпринять, чтобы выбраться отсюда?

– Можно, – согласился Новицкий и сел на землю. – Да вы садитесь, в ногах правды нет… Есть у меня одна идея. Можно, к примеру, в ваш оружейный ящик залезть и со скалы в нем сигануть! – Он хохотнул.

Инна оглянулась, закрыла крышку контейнера и уселась на него. Доктор Химель пристроился рядом.

– Остается ждать. – Он покивал, пребывая в задумчивости. – Кто знает, может быть, сигнал SOS, посланный со «Семаргла», дошел до Земли и нас уже ищут.

– Хочу напомнить, Химель, – Новицкий скорчил угрюмо-скептическую физиономию, – когда сломался генератор удержания и мы вышли из подпространства, нас вышвырнуло черт знает где. Сколько отсюда будет идти радиосигнал до Земли – один главный космодесантник знает. Несколько лет – наверняка.

Доктор Химель приуныл.

– Вы – просто законченный пессимист, Новицкий, – сказала Инна, – а я вот верю, что нас непременно найдут. И наверное, уже ищут.

– Ну да, конечно… – Новицкий хмыкнул, поднял с земли булыжник и запустил в одного из сфицерапсов. Тот обеспокоенно заклокотал, взмахнул крыльями и снова замер. – Сидят, твари! – штурман с ненавистью оглядел их окружение. – А как я балакать по-нашему начинаю, они сразу волнуются. Особливо когда ругаюсь. Не нравится им, когда называют их по-всякому. А с другой стороны, кому понравится, гы…

– Скорее всего, они просто улавливают в вашем голосе враждебные интонации, Ян, – предположил доктор Химель. – Животные – очень чувствительные существа. Им известно, что вы проявляете недовольство ими, а они, в свою очередь, проявляют недовольство вами, но по-своему. Я бы вам посоветовал не нервировать их. Кто знает, что у них на уме и почему мы до сих пор живы. Возможно, они переменят свое отношение.

– Не нервировать, говорите? – выражение лица штурмана сделалось шкодливым, он поднял с земли очередной булыжник и взвесил в кулаке. – А вот интересно, попаду я с такого расстояния вон той твари в башку или нет?

– Новицкий! – вмешалась Инна. – Прошу вас, не провоцируйте их. Вам мало того, что погиб почти весь экипаж? И потом, сейчас вы рискуете не только своей, но и нашими жизнями!

– Да? – Штурман засмеялся. – Скажешь тоже, рискуете… вашими… жизнями… Да они безобидные. Гляди. – И запустил булыжником в голову ближайшего сфицерапса. Камень попал птице в лоб и отскочил. Сфицерапс заклекотал, взвился в воздух и принялся кружить над людьми.

Доктор Химель и Инна наблюдали за его полетом со страхом, Новицкий напротив – возбужденно размахивал руками и кричал:

– Эй, давай иди сюда. Сюда иди, я тебе говорю! Чего, сдрейфил, носатый?

Покружив так некоторое время, сфицерапс уселся на место и замер без движения.

– Ну что, видели? – Новицкий самодовольно поглядел на доктора Химеля и Инну.

– Это было глупо! – Инна едва не кинулась на штурмана с кулаками. – Вы просто дурак! Как можно подвергать нас такой опасности?! Разве…

Она осеклась, услышав позади шорох.

– Инна! – выкрикнул доктор Химель.

Два сфицерапса молнией метнулись к ним и оттолкнули девушку от штурмана. Действовали они согласованно и решительно. Затем вернулись на свои места.

– Видали? – Новицкий захохотал во все горло, шлепая себя ладонями по ляжкам. – Они меня еще и защищают?! Во тупые твари!

– Мне так не кажется. – Химель смотрел на сфицерапсов с неподдельным интересом. – Похоже, они действительно принимают нас за своих птенцов. И просто наводят порядок, чтобы мы, чего доброго, не столкнули друг дружку вниз. Но как такое могло произойти? Разве могут эти инопланетные звери…

– Эй, вы чего, Химель, так головой стукнулись, что теперь размышляете вслух?! – перебил доктора Новицкий. – Я вам битый час твержу, что они считают нас своими птенцами. А вы только сейчас докумекали. Ну и тормоз же вы, Химель! – Штурман снова захохотал.

– Оставьте ваш оскорбительный тон, – вступилась Инна за доктора.

– А ты чего его защищаешь? Так в ящике сроднились, что теперь не разлей вода, да?

– Прекратите паясничать! – с раздражением потребовал Михаил Соломонович. – Давайте лучше подумаем, как мы можем использовать это новое обстоятельство.

– Очень просто. Когда они будут учить нас летать, мы научимся и улетим отсюда к чертовой матери… – Штурман затряс головой в новом приступе бурного веселья.

– Вы, Новицкий, по всей видимости, совсем не умеете конструктивно мыслить, – глядя на штурмана с нескрываемым раздражением, заметил Химель.

– Зато у меня хороший хук справа. – Штурман продемонстрировал Михаилу Соломоновичу внушительный кулак. – И те умники, что говорили, будто я не умею конструктивно мыслить, недосчитались зубов.

– О господи! – выдохнула Инна. – Я этого просто не вынесу! Ну почему из всех, кто был на борту, здесь оказались именно вы? Ну почему?

– Стечение обстоятельств, – пожал плечами Новицкий. – Я с детства очень удачливый. И сейчас удача меня не подвела. Звероящеры у меня еще попляшут! Наверное, я стану их королем!

Химель опасливо поглядел на штурмана. Похоже, полет в когтях крылатых созданий, окрещенных Делакорновым сфицерапсами, плохо подействовал на нервную систему штурмана. Он и прежде был не вполне адекватен, а сейчас вел себя совсем как буйнопомешанный. Разве нормальный человек объявит себя королем инопланетных чудовищ?

– От Сумарокова я вполне могла ожидать подобного заявления, – Инна покачала головой, – но вы, Новицкий… Вроде бы давно вышли из возраста любителей стерео…

– А чего, стерео я люблю. – Губы Новицкого растянулись в улыбке. – Ты, Инночка, просто не понимаешь… Главное в любой шобле, чтобы тебя приняли за своего. И тогда проблем не будет.

– Где-где, простите? – спросил Химель.

– В шобле. В смысле, в коллективе единомышленников, – хмыкнула Инна. – Это сленг. Причем сленг самого низкого пошиба.

– Во, поняла правильно, – оскалился Новицкий. – Пойдешь ко мне королевой, Инка? Надо ведь будет учредить династию! Ты, конечно, не в моем вкусе – мне такие тощие не нравятся. Да и молодая, опять же. Но молодость – не порок, когда вокруг один злой рок… – штурман хмыкнул. – Так что я тебя, пожалуй, в жены возьму. Не с крылатыми же звероящерами мне жить. А ты, Химель, можешь на должность домашнего доктора и советника претендовать. Чтобы было кому заботиться о моем здоровье!

Инна демонстративно отвернулась от штурмана. Доктор подошел к девушке поближе и прошептал:

– По-моему, это бред. Тяжелое потрясение, серьезные нагрузки. Рана, опять же… Хоть она и не выглядит серьезной, какое-то количество крови он потерял…

– Да, крыша у него съехала основательно, – кивнула Лазуренко. – Странно вообще-то, что мы так долго держимся… Новицкий – первый.

Штурман, время от времени предпринимавший разные угрожающие движения в сторону сгрудившихся у края обрыва сфицерапсов, с подозрением оглянулся на Инну и Михаила Соломоновича.

– Сговариваетесь против меня? Напрасно! Думаете обвести меня вокруг пальца? Не выйдет! Я здесь буду главным! И только я! И лучше не стойте у меня на пути!

Химель воздержался от комментариев, хотя ему очень хотелось покрутить пальцем у виска. Он мягко ответил Новицкому:

– Что вы, друг мой, никто не пытается оспорить у вас право быть королем птеродактилей… Но мы с Инной хотели бы все же остаться людьми… Если вы, конечно, не возражаете.

– Ты за себя говори, Химель, – проворчал Новицкий. – А Инку я заберу. Тебя, если что не так, прикажу им вообще отсюда сбросить.

– Вы дичаете на глазах! – прокомментировала заявление штурмана Инна.

Новицкий усмехнулся:

– Не люблю тощих… Но норовистые мне нравятся. Так что упрямься пока давай. Скоро птички будут мне служить и делать все, что я скажу. Тогда и посмотрим, как вы запоете!

Солнце между тем опустилось за горный кряж, на отрогах которого находилось «гнездо» сфицерапсов. Небо еще оставалось светлым, но, как всегда бывает в горах, сумерки надвинулись быстро. На фоне розовых облаков тьма под скалами казалась непроглядной.

– Спать пора, – заметил Химель. – Столько времени на ногах… Вы не боитесь, Инна?

– Чего? Этих крылатых? Или тех, кто может сюда забраться? Или нашего друга Новицкого?

– Не знаю, – смутился доктор. – Может быть, нам стоит покараулить…

– Какие из нас караульные? А Новицкому доверять нельзя.

– Так уж и нельзя, – послышался голос из темноты. – Я всех вас спасти хочу… А ты, Химель, не клей мою будущую королеву! Ты еще предложи ей лечь к тебе поближе… Ты что, и правда надеешься, что тебе силенок хватит защитить ее в случае чего? Да ты даже приласкать ее как следует не сможешь! У нее аппетиты, наверное, немаленькие. Как же, как же… С самим Зотовым шашни крутила…

– Заткнись, Новицкий! – возмутилась Инна. – Вот же гад! И не вздумай даже приблизиться ко мне – со скалы сброшу! Я, между прочим, два года восточными единоборствами занималась. Чтобы всякая сволочь не цеплялась. Бывает в нашей работе такое…

– Ладно, я тебя не трогаю – чего орешь? – оскорбился штурман. – Пошутил я просто. Хоть вместе ложитесь… В ящик свой, аки в гроб. Так вас хоть проконтролировать можно будет. Чтобы не сбежали.

– Холодно в ящике, – сказал Химель, воспринявший предложение Новицкого всерьез. – И на камнях холодно… Да и одеты мы вовсе не для ночевки в горах.

– Как-нибудь потерпим, – вздохнула Инна. – Все-таки мы живы… По-моему, тут тепло ночью. Лишь бы дождь не пошел.

Новицкий слонялся где-то у края скальной площадки и, похоже, переругивался со сфицерапсами. Во всяком случае, пытался что-то втолковать птицам. Те отвечали ему тихим курлыканьем и звонкими щелчками.

– Совсем сбрендил, – прошептала Инна. – Что мы дальше-то делать будем, Михаил Соломонович?

– Отдыхать, – ответил доктор. – Надеюсь, Яну не придет в голову на нас нападать. Мне-то, положим, ничего не грозит… А вот ты можешь стать объектом его грязных домогательств. Но если он только посмеет, – от возмущения Михаил Соломонович раскраснелся и учащенно задышал, – если он только посмеет, – повторил доктор, – то я за себя не ручаюсь… Я просто не знаю, что я с ним тогда сделаю!

Инна засмеялась:

– Хорошо, Михаил Соломонович. Но вы не беспокойтесь – я и сама могу за себя постоять. Лишь бы не съели нас ночью…

– Не для того нас судьба берегла, – не слишком веря своим словам, пробормотал Химель. – Даже не знаю, что это приключилось с Новицким. Раньше он таким дикарем не был.

– Наверное, человеку нужно оказаться в определенных условиях, чтобы проявилась его истинная сущность, – заметила Инна.

– Человек должен всегда оставаться человеком. – Михаил Соломонович покачал головой. – Но думаю, вы правы. Человек – слабое и дикое создание. Где-то в глубине нас по-прежнему живет звериный инстинкт. Почувствовав безнаказанность, отдельный индивидуум, прежде вполне нормальный, вдруг может совершить такое… Вы знаете, к примеру, что во время переворота на Проционе-2 абсолютно нормальные люди, пришедшие к власти, сотнями распыляли тех, кого они считали своими врагами. Включая их семьи. Стариков и детей…

– Да, я что-то слышала об этом, – кивнула Инна.

– И это человек двадцать пятого века. – Химель вздохнул. – Если бы речь шла о дикарях двадцатого и двадцать первого веков. Бесконечные войны одного и постоянный террор другого, я бы еще понял. Но в конце двадцать пятого века, и такое…

– Давайте спать, Михаил Соломонович, – предложила девушка. – Может быть, завтра за нами уже прилетит спасательный катер.

– Давайте, – немедленно согласился Химель. – В подобную перспективу верится с трудом. Но что нам остается? Только надежда.

Несмотря на присутствие сходящего с ума Новицкого и стаи остроклювых монстров, ночь прошла относительно спокойно. Химель изредка вскрикивал во сне. Доктору снились зубастые твари, которые носились за ним по чужой планете и по коридорам «Семаргла», куда он каким-то чудом вернулся. А Инна видела сон, в котором она оказалась в прошлом и готовилась ко второму туру конкурса красоты на Луне.

– А сейчас мы затянем тебе корсет потуже! – верещала противная толстая костюмерша, хватая девушку за талию.

– Мне не нужен корсет! – возмущалась Инна. – у меня и так тонкая талия!

– Ты что, дура? Без корсета тебя и на сцену выпускать нельзя, да ты толстая, как пентюшка с Венеры 3! – кричала тетка.

И Инна понимала, что костюмерша права. Весь предыдущий месяц она объедалась, набрала пять лишних килограммов и сейчас думает не о том, как лучше выступить и понравиться комиссии, а о том, чтобы побыстрее вернуться в гримерку и пожевать макарон. Пусть даже низкокалорийных, необработанных, приготовленных из специализированных лузианских манюшек, подходящих только для похудания… Ма-ка-рон!

Тетка все хватала и хватала девушку за талию, сдавливала корсет и вопила:

– Сейчас мы все исправим!

Проснулась Инна от голода и от боли в спине, в которую врезался острый камень. В метре от нее прерывисто дышал и вскрикивал во сне Химель. Сфицерапсы неподвижно сидели по краям гнездовья. Новицкий куда-то запропастился. Не слишком раздумывая о причинах его отсутствия, Инна опустила голову и снова забылась тревожным сном без сновидений.