Текст книги "Товарищ маг (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

В вагоне, в котором мы оказались, были не тяжелораненые бойцы, по крайней мере, местные врачи запросто могли им помочь.

– А где тяжёлые? – Спросил я у тёти. – Мне они нужны.

– Что-то ты на врача не очень похож, – проворчала она. – И соплюху эту зачем притащили? У нас тут раненые, детям не стоит на подобное смотреть.

Соплюхой она назвала Ваську, которая тоже увязалась за нами, и никто ей в этом не помешал, спокойно залезла в полуторку и поехала. Даже не знаю, зачем она постоянно следует за нами. Её бабушку убили, пока мы с немцами бились. Наверное, поэтому и держалась за теми, кто ей когда-то помог.

– Боюсь, она уже много разного насмотрелась, – сообщил я. – А вообще должны гордиться, что повидались с нашей Васькой, героиня партизанского движения. Ладно, мать, показывай, где тяжёлые лежат.

– Ну, пошли, сынок, – хмыкнула женщина.

Первым человеком из тяжёлых оказался танкист.

– Твою мать, – тихо выругался я, он был весь обожжён и в сознании, не кричал, просто скрипел зубами. Впрочем, тут вообще никто не кричал.

– Танкист, – сообщила мне женщина, с жалостью глядя на парня, целым у которого осталось только лицо, хотя сильно пострадали уши и нос. – Семь танков за бой сжёг, и два, когда уже сам горел.

– А Вы откуда знаете? – Удивился я.

– Рассказали, – проворчала женщина.

Я положил руки на обожжённую грудь, он был весь замотан, как мумия в бинтах.

– Ты что делаешь, ирод? – Женщина попыталась меня оттащить.

– Не мешай, – рыкнул я и приступил к делу.

Мои силы возвращались и я уже не был таким же дохляком, как раньше, что радовало. В танкиста-героя я влил даже больше сил, чем нужно. Он почувствовал облегчение, перестал скрипеть зубами, открыл глаза и посмотрел на меня.

– Лучше? – Улыбнулся я парню.

– Боль ушла, – прохрипел он. – Хорошо.

– Кто тут у вас лечащий врач? – Поинтересовался я у женщины. – Пусть запишут, что кожный покров будет три дня быстро восстанавливаться, а обгорелая слезать, это нормально. А после всё пойдёт как обычно.

– Погоди-ка, парень, а ты не тот самый кудесник, который…

– Не мешайте, видите же, люди мучаются, а Вы со своими расспросами.

Похоже, сплетни быстро расходятся, не только эта женщина узнала о парне, который умеет лечить наложением рук. В поезде имелся хирург, делающий операцию, я ему помог. При этом смог удалить осколок из груди раненого, удалял прямо так, без рук, отчего у пожилого мужчины чуть глаза на лоб не вылезли.

Глава 9

Составы тут стояли не просто так. Ожидали, когда проедут идущие на фронт, а шли они часто, вот и приходилось раненым выжидать. Силы ко мне возвращались, за несколько часов я смог вытащить из-за грани многих людей. Тех, кто был относительно легко ранен, я не трогал, врачи запросто могли справиться и без магии. Само собой, оставшись без дела, доктора высыпали на улицу и окружили меня, не обращая внимания на Звягинцева, просящего не тревожить загадочного доктора, мол, лечит по секретной методике, разработанной лучшими советскими учёными. Никто ему не поверил, стали расспрашивать меня, что и как. Врачи, по сути, это люди от науки, вот и не укладывалось у них в голове, что случаются такие чудеса, а по другому это назвать нельзя.

Достали своими расспросами и предположениями, пришлось уйти в одно из зданий, куда больше никого не запускали. В общем, отдуваться осталась Васька, ей внимание нравилось, правда, она уже была под подпиской о неразглашении, но о том, как мы сражались в тылу, болтала без умолку. Кстати, с меня тоже взяли подписку, никому не должен рассказывать о своих возможностях. На мой взгляд, это глупо, рассказывать нельзя, а сотни людей всё это сами видят, со всех подписку не возьмёшь.

Хорошо, что мы не уехали сразу, похоже, Звягинцев ждал дальнейших указаний. Поезда всё так же стояли, то и дело мимо проходили составы, идущие на фронт. Никакого прикрытия у поездов не было, разве что намалевали красные кресты, но как мне было известно, фашистов это особо не останавливало, раненых они бомбили с тем же рвением, что и войска, часто устраивая налёты на колонны беженцев. Вот и сейчас на улице кто-то заорал «воздух», пришлось выходить из помещения, не хотелось быть заваленным обломками здания.

Вдоль железной дороги летели немецкие самолёты, мимо проехал состав, на одной платформе которого была установлена зенитная точка. Они немного постреляли, но никаких успехов не достигли. Фашисты тут же наметили себе цель – три стоящих без движения состава, а зенитного прикрытия у них не было, значит, можно было спокойно сбросить бомбы, по крайней мере, они так думали.

– В укрытие, – один из сопровождающих начал меня подталкивать.

– Отвали, – толкнул я его и помчался к стоящим составам, а следом устремилась охрана. Звягинцев куда-то ушёл и видно приказал не спускать с меня глаз.

Несмотря на все мои усилия, первый самолёт, спикировавший на состав, сбросил бомбу, но повезло и он промахнулся. Бомба упала метрах в тридцати от насыпи, даже не повредив полотно. Сопровождение открыло огонь, может быть, пилот занервничал. Я кидал заклинания в быструю цель, но неудачно, не попал ни разу. Было у меня в арсенале более мощное и точное, такое как огненный шар, но не хотелось привлекать к себе внимание немцев. Со вторым самолётом, который, громко взвыв, понёсся к земле, повезло больше, я попал в пилота. Самолёт даже не вышел из пике, так и уткнулся в землю, после чего взорвался.

Два оставшихся так увлеклись, что проморгали наши истребители, но они успели развернуться и сбросить бомбы прямо в поле, но на этом их везение закончилось, оба самолёта были сбиты, недалеко смогли улететь. Один почти сразу завалился на левое крыло, которое обломилось и, кувыркаясь, понёсся к земле, а из второго даже успел выпрыгнуть лётчик. В городке ещё были солдаты, они помчались захватывать пилота.

– Не пострадал? – Ко мне подошёл Звягинцев.

– Нет, – покачал я головой. – Так и будем тут торчать?

– Едем в Смоленск, – сообщил мужчина.

– Зачем?

– Там полно госпиталей, – усмехнулся он. – Будешь и дальше нашим бойцам помогать.

В Смоленск мы поехали по главной дороге, просто влившись в военную колонну. Навстречу нам шли беженцы, тысячи, в основном старики и женщины с детьми, у многих на руках совсем маленькие. С транспортом у беженцев всё было плохо, видно забрали лошадей и приходилось идти пешком. Судя по тому, сколько сожжённой техники стояло на обочине, эту дорогу часто бомбили. В той колонне, к которой мы присоединились, не было зенитного прикрытия, похоже, с ним большие проблемы, из-за этого сотни людей гробили ещё на переходе, не давая дойти до фронта.

Один раз колонну начали бомбить прямо впереди нас. Гражданские тут же разбежались, стараясь укрыться в лесополосе. Там по пикирующим самолётам вроде даже работал зенитный пулемёт, один зацепили. Минут через тридцать поехали дальше, но добраться до Смоленска нам было не суждено. Вскоре появилось то самое место, где фашисты бомбили дорогу, ну а я решил оказать помощь, тут был всего один врач и три санитарки, а раненых очень много.

– Нам нужно торопиться, – остановил меня Звягинцев, когда я поднялся. – У вас ещё будет много работы.

– Тебе надо, ты и торопись, – надо сказать, что слова мужчины меня удивили. Сложилось впечатление, будто меня везут в Смоленск ради конкретного лица, похоже, ранение получил кто-то из начальства.

Мне хотелось помочь женщине, которая прижимала к груди своего ребёнка, она рыдала и просила о помощи. В общем, впала в истерику. Машину останавливать не стали, мне пришлось выпрыгивать на ходу, а следом за мной выскочил мой охранник, им всё же пришлось остановиться.

– Положи его на землю, – потребовал я, подойдя к женщине.

– Вы доктор?

– Доктор, – кивнул я. – Да отпусти ты ребёнка, он уже едва дышит!

На самом деле эта была девочка лет трёх, её сильно посекло, матери тоже досталось. Пришлось мне сначала вытаскивать осколки, не давая ребёнку умереть, а потом принялся стягивать раны. Сил на такую процедуру ушло немало, но в противном случае она бы просто умерла. Само собой, было сразу видно, как затягиваются раны, женщина быстро успокоилась и начала голосить как сумасшедшая про чудо. В результате ко мне подвели парня лет шестнадцати, раненного в руку, а когда люди обнаружили то, что я на самом деле лечу наложением рук, то народ попёр валом. Пришлось Звягинцеву и его бойцам разгонять любопытствующих, чтобы шли дальше и не толпились на одном месте, вдруг опять произойдёт налёт.

На этом наши приключения не закончились. Ещё минут через тридцать колонна встала, какое-то время постояла, а потом нас начали заворачивать. На дороге стояли командиры в высоких чинах, и какой-то генерал, размахивая пистолетом, заворачивал почти всех на просёлочную дорогу. Не минула сия участь и нас. Звягинцев вылез и подошёл к командирам, всё как полагается, отдал честь.

– Ты почему мешаешь движению⁉ – Тут же заорал генерал, а после ткнул ему в лицо карту и что-то на ней указал.

– Мне приказано, – начал, было, старший лейтенант, но его перебили.

– А ну-ка, смирно! – Заорал генерал. – Выполняй приказ или я тебя расстреляю за неподчинение!

Старший лейтенант хотел обратиться к майору из НКВД, который был в сопровождении генерала, но его проигнорировали.

– Куда едем на этот раз? – Уточнил я.

– Немцы прорвались, нужно защищать переправу, – проворчал он.

– Да не надо так расстраиваться, – попытался я его подбодрить. – Перебьём немцев и отправимся в Смоленск.

Похоже, генерал обратил на меня внимание и я ему не понравился.

– Что там за чучело у тебя сидит, лейтенант? – Спросил он у Звягинцева.

Я вообще не люблю, когда меня оскорбляют, тем более незаслуженно. Не удивительно, что армия отступает, если ею вот такие мудаки командуют, орёт про какой-то прорыв, а сам на дороге стоит, а не армией управляет. Ответить Звягинцев не успел, я его опередил.

– Это что за чучело у вас тут пистолетом размахивает? – Спросил я у стоящих военных.

– Что⁉ – Заорал генерал.

Надо сказать, что здоровья у него достаточно, смог вытащить меня из полуторки, думал, что зачарованный плащ мне порвёт, недоумок. Правда, на этом его успехи закончились, я ударил сразу же, как только очутился на земле, пока просто кулаком, не магией, он такого не ожидал и уселся на задницу. Этому человеку ещё повезло, если бы меня опередил Юра, то он бы снёс генералу голову, а так я ему дал знак, чтобы не лез. Тем не менее, охранник замер возле меня и уже достал меч.

– Арестовать! – Рявкнул генерал. Надо же, пистолетом больше не угрожает и на том спасибо.

– Все назад! – У Звягинцева прорезались командные ноты. – Это гражданское лицо, тем более он иностранец, а вы угрожали гостю нашего государства. Назад, я сказал!

Бойцы, готовые выполнить приказ генерала, неуверенно замерли, не зная, что им делать.

– Ты что себе позволяешь, лейтенант? – Спокойно спросил майор НКВД.

– У меня приказ от своего непосредственного начальника, – ответил мужчина.

– А у нас прорыв немцев.

– Это не даёт повод оскорблять гражданских лиц, тем более наш гость товарищу генералу ничего не сделал. Я вынужден доложить в рапорте обо всём, что тут произошло.

– Проезжайте! – Прошипел генерал.

Поехали мы не в Смоленск, а вслед за бойцами армии отражать нападение фашистов, точнее их прорыв.

– Ты можешь, наконец, снять свой плащ? – Зло спросил Звягинцев, когда мы отъехали. – Из-за вашего внешнего вида одни проблемы, ещё и твой охранник с этим мечом, всё внимание к себе привлекаем.

– Не могу, – покачал я головой. – А вообще, кого должно волновать, как я одет? Своё дело делаю, а остальное – не мои проблемы.

– Не только твои, – проворчал командир.

Мы прибыли к переправе, где уже окапывались советские подразделения. Тут уже имелось руководство, которое указало нам участок обороны, даже выдали лопаты, причём мне тоже.

– Держи, дружище, – сунул я лопату в руки Юрия. – Я доктор, а не воин.

– Бездельник ты, – заявил Звягинцев. – И как он только тебя терпит.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда тебя ранят, – усмехнулся я. – Мне нельзя, чтобы руки дрожали, поэтому, дорогие товарищи, копайте без меня.

– А может, – Юра сделал непонятный жест рукой, намекая на магию.

– Если наши генералы такой вой подняли, то силы мне ещё понадобятся, – вздохнул я. – Придётся тебе ручками поработать.

– А ты и ямы своими фокусами копать можешь? – Тут же подобрался Звягинцев, он вгрызался в грунт неподалёку, как и все его подчинённые.

– Нет, но разрыхлить смогу.

Долго ждать немцев не пришлось, вскоре раздался гул моторов и появились танки, а вместе с ними ханомаги – машины на гусеничном ходу, только первая пара колёс обычная, на ханомагах перевозили пехоту. Сходу атаковать немцы не стали, начали скапливаться вдалеке за горой. У нас ведь тоже имелись пушки, так что могли устроить им тёплую встречу. Подготовка шла недолго, после чего фашисты пошли в атаку: впереди танки, а за ними цепи пехоты. Похоже, им приказали взять эту переправу как можно быстрее, потому что к нам подходили свежие части, время работало на нас.

Чуть позже появились и самолёты, которые начали скидывать на наши головы смертельный груз. Сначала бомбардировщики, а потом по наскоро выкопанным окопам истребители прошлись пулемётами, после этого враг пошёл в атаку. Забухали уцелевшие пушки, заработали пулемёты, отсекая пехоту, а немец всё пер и пёр. Едва первый танк попытался пересечь брод, как тут же подорвался на мине, а за ним второй, но брод широкий, поэтому взрывы атаку не остановили. Пошли первые раненые, которых сразу утаскивали в тыл. Часть немецких танков вышла на крутой берег и затеяла дуэль с нашими орудиями, подавляя одно за другим. Крепкие танки оказались, видел, как в него ударил один снаряд и ушёл в сторону, не пробив.

– Ты куда направился⁉ – Закричал Звягинцев, когда я шустро заработал локтями, продвигаясь ближе к берегу, где засели наши передовые части.

– Ковать победу над фашизмом! – Ответил я. – Вы же не против?

Старший лейтенант, наверное, выругался, но из-за шума я ничего не услышал. Впрочем, он пополз следом за мной, как и мой охранник. Кстати, у меня и у Юры огнестрельного оружия не было, он сжимал в руке верный меч.

Полноценные окопы, связанные друг с другом, мы выкопать не успели, вот и приходилось ползать. Благо, что ближе к берегу с этим всё было в порядке, тут окопаться успели, не пришлось ползти на брюхе до самого берега. Танки, которые сейчас уничтожали наши пушки, прикрывала немецкая пехота.

– Нельзя так откровенно подставляться⁉ – Заорал Звягинцев. – Ты же понимаешь, что враги не должны знать о твоём существовании⁉

– Товарищ старший лейтенант, вы на самом деле считаете, что они не в курсе о моём существовании? У нас слишком много пленных, кто-нибудь всё равно сболтнёт. А вообще меня скорее ваши генералы пристрелят. Всё, не отвлекайте.

Всего танков было восемь, два наши подбили, осталось шесть против трёх орудий. Со стороны переправы в них тоже начали постреливать. Сил у меня хватило на все шесть, но выжал себя почти досуха, слишком далеко находились, а это очень важно. Вот немцы удивились, когда танки вспыхнули меньше чем за минуту, у пяти из шести внутренним взрывом оторвало башню, экипажи точно не уцелели.

Бой длился где-то час, немцы то шли в атаку, то откатывались назад. Больше я никакого вклада не внёс, Звягинцев от греха подальше попросил меня идти к раненым, я был не против. Через час пришли наши танки с пехотой и сходу вступили в бой, перейдя брод. Все, кроме нашего отряда помчались за удирающими фрицами, ну а мы отправились в Смоленск.

* * *

Оберст-лейтенант сидел в кресле и сверлил взглядом ефрейтора, у которого из-за этого потели руки и он суетливо вытирал их о грязные штаны. Жизнь Мюнса резко изменилась после того, как он остался единственным выжившим после нападения группы советских диверсантов на аэродром. Парень пошёл в армию добровольцем, причём прибыл на аэродром за два дня до нападения. Если бы он только знал, что его жизнь так изменится…

– Как так вышло, что советские диверсанты не смогли вас обнаружить? – В который раз задал один и тот же вопрос оберст-лейтенант.

– Я ходил в туалет, – ответил Мюнс. – Не в сам туалет, а за ангар, поэтому они меня не обнаружили.

– А почему вы не оказали помощь?

– Господин, у меня даже не было при себе оружия, – признался парень. К тому же всё закончилось очень быстро.

– Вы утверждаете, что когда пошли в туалет, то как минимум половина людей из охраны не спали?

– Не спали, это точно.

– И никто не оказал никакого сопротивления?

– Только караульные на вышках вроде бы стреляли, но недолго, их почти сразу убили.

– Вроде бы, – поморщился оберст-лейтенант.

– Простите, господин офицер, но я не солдат, я просто ремонтировал самолёты, помогал нашему инженеру. Толком ничего не видел, разве что как одного из офицеров русские забрали с собой.

– Не увидел у русских ничего странного? – Уточнил офицер.

– Один был с мечом, – сказал Мюнс. – Ну и ещё человек в плаще был, не в советской форме, больше ничего интересного, я из-за ангара не выглядывал, боялся, что обнаружат. Потом диверсанты облили всё горючим и подожгли.

После того, как ефрейтора увели, офицер ещё долго сидел в задумчивости, размышляя о том, что написать в отчёте. Расследовать это дело ему было поручено всего две недели назад, на фронте начали появляться слухи о каком-то колдуне, а учитывая пристрастие фюрера к подобным людям, решили узнать всё подробнее. На удивление слухи подтвердились, были пленные, которым колдун оказывал помощь, лечил их наложением рук. Были осмотрены несколько трупов со странными сквозными ранами, но не от холодного оружия или пуль, а как будто пролетел шарик и даже не заметил препятствия. Дальше – больше, по непонятным причинам рвались танки, гибли экипажи и везде, где происходили эти странности, фигурировал один и тот же человек в плаще.

День назад офицер узнал ещё об одном эпизоде. На этот раз свидетелями было сразу около двух десятков солдат вермахта. Меньше чем за минуту были уничтожены шесть танков, они просто взорвались. Сейчас такой человек у Советов вроде бы один, но мало ли что будет дальше. Немецкое руководство должно как-то реагировать на возникшую проблему. Тем более колдун очень быстро возвращал раненых советских солдат обратно в строй.

Глава 10

Как я и думал, в Смоленске меня ждала представительная делегация, правда, все на больничных койках и званием не ниже майора, вот почему Звягинцев так спешил, нужно было срочно вылечить командиров. Как по мне, это правильно, рядовых полно, а вот боевых командиров, способных принимать решения, уже сейчас нехватка, а эти все в бою побывали, иначе откуда тогда ранения. Не все из них были в бессознательном состоянии, некоторые просто лежали на кроватях и глазели на меня, видно их предупредили о том, что их будет лечить необычный доктор. Обычные врачи тут тоже имелись, собрались вокруг и смотрели на то, как и что я делаю. Ничего не поняли, только после первого пациента начали галдеть, пока их не попросили помолчать.

– Это ещё что за шарлатан? – Недовольно спросил какой-то мужчина, когда я к нему подошёл.

– Врач, – бросил я. – Ну или шаман, целитель, выбирай любое название.

– Без твоей помощи обойдусь, – проворчал он.

– Обходись, – невозмутимо пожал я плечами и пошёл к следующему больному, пока старший лейтенант что-то говорил болезному.

– Вы что тут устроили? – Снова начал ворчать он, только уже на Звягинцева. – Кого вы к раненым допускаете? Вы лучше узнайте, откуда он таким фокусам научился. Получается, не всю шваль ещё перебили, наложением он лечит!

Всё же Звягинцев его уговорил, а после подошёл ко мне и попросил вылечить и этого ворчуна.

– Перетопчется, – усмехнулся я. – Лечите его по старинке.

Не обращая внимания на возмущение людей, я вышел из палаты, даже доктора грозно нахмурились, похоже, какой-то важный чин. Настаивать не стали, а мы продолжили обход уже более скромных пациентов – нижних чинов и простых солдат. Раненых было очень много, будь здесь ещё с десяток таких же как я и всё равно не смогли бы всем помочь. Машины то и дело подъезжали с новыми пострадавшими во время боёв, не только с солдатами, но и с мирными жителями. На всех у меня просто не хватало сил, а ведь лечил только самых безнадёжных. Сколько тут было с менее опасными травмами вообще не счесть.

Больниц в Смоленске было полно, работы хватало. Наши войска то наступали, то отступали, вели тяжёлые бои, не давая немцам прорваться к Москве, чтобы успели подготовить столицу к обороне. Одним из дней Звягинцев протянул мне какие-то бумажки.

– Что это такое? – Удивился я.

– Без документов нельзя. Теперь ты и твой охранник – военные врачи, – сообщил мне Звягинцев. – Гордись.

– Спасибо, а можно мне лучше бумагу, что я иностранный господин? – Полюбопытствовал я.

– А чем тебя не устраивает Советский Союз? – Нахмурился мужчина.

– Не хочу никому подчиняться, – пожал я плечами. – Лечить продолжу, но кланяться в ноги каждому генералу не собираюсь.

– У нас не царская армия, – усмехнулся старший лейтенант, – так что…

– Насмотрелся уже. Не думаю, что некоторые ваши генералы ведут себя лучше, чем царские. При всём моём уважении ты и сам это видел, не нужны мне такие бумаги.

– Держи, – сунул он их мне. – Никто тобой особо командовать не будет, ты у нас на особом счету.

– У кого это у вас?

– У НКВД.

– Ладно, – вздохнул я. – Дальше видно будет, что с этими бумагами делать.

В одном из госпиталей я встретил старого знакомого, причём он очень обрадовался, когда увидел меня, Юру и Ваську.

– Артём Дмитриевич! – Воскликнул я, зайдя в палату. – Вот уж не ожидал тебя тут увидеть.

– Тише, товарищи, тут раненые, – возмущённо сказал врач, следующий за нами по пятам.

– Знал бы, что встречу, хоть бы тушёнки какой принёс, – сообщил я подполковнику. – Как так снова угораздило-то?

– Осколок, – поморщился он. – А ты, как я посмотрю, настоящим врачом стал?

– Да, вон даже документы выдали, больно часто их спрашивают в городе, – ухмыльнулся я.

– Товарищи, вы можете потом поговорить? – Влез в разговор Звягинцев. – Больные ждут.

– Ладно, давай взгляну на твою рану, – склонился я над старым знакомым.

После лечения подполковник даже вышел на улицу, где мы с ним пообщались. Тут он меня спросил, наградили ли меня за наши похождения в тылу противника. А когда я ему ответил, что нет, то даже покраснел, чем немало меня удивил.

– Мне дали звезду героя, – признался он. – Сам товарищ Сталин вручил.

– Этим можно гордиться, – улыбнулся я. – Заслужил.

– Да там больше твоя заслуга была. И в освобождении пленных, и захвате складов, а наградили только меня.

– Зато ты организовывал оборону с тем генералом, – усмехнулся я. – Что касается наград, так они мне не нужны, я ведь иностранец, сам знаешь. Вон, просил Ваську нашу наградить, сколько она раненых из-под обстрела вытащила, не счесть, а тоже ничего не дали. Чего про меня говорить?

Разговаривали мы с ним минут тридцать, после чего Звягинцев, подпрыгивающий от нетерпения, всё же заставил меня проследовать в машину. А около машины произошла неприятность. Едва я хотел залезть в кузов, как в меня начали стрелять, благо, что в спину, а не в голову, три выстрела. Само собой, я тут же грохнулся на землю, больно было так, что не описать словами, ещё и бравые бойцы НКВД навалились сверху, прикрывая меня своими мужественными телами. Раздался четвёртый выстрел, позже выяснилось, что убийца выстрелил себе в башку. Последнее было лишним, потому что тело ещё не успело упасть, как ему в глаз прилетел нож, посланный умелой рукой моего охранника.

– Хрен вам, а не мой плащ, – просипел я Звягинцеву. – Если бы не он, то пришлось бы сейчас три дырки латать.

Звягинцеву было не до меня, похоже, именно ему было приказано обеспечивать мою безопасность, а не просто следить за непонятной личностью. Тут же были перекрыты все подходы и вызваны дополнительные силы, а того фрукта в белой одежде, одного из больных, потащили на опознание. Враг проник прямо в госпиталь, наверняка он обитал тут не один день. Меня увезли в барак, где мы и заночевали.

– Господин, Вы как? – Заботливо спросил охранник, когда мы остались втроём, Васька суетилась у печи, готовила кушать.

– Нормально всё, не переживай, – отмахнулся я, после чего посмотрел на девушку. – Василиса, больше с нами не ездишь, ещё и тебя убьют.

– А кто Вам тогда помогать будет? – Тут же начала спорить девушка. В отличие от других, она меня не опасалась, хотя уже не раз видела, на что я способен.

– Ты и будешь помогать, за вещами нашими следить, кушать готовить. Ну, или в госпиталь отправляйся за ранеными ухаживать. У тебя неплохо получается, да и крови ты не боишься.

Девушка печально вздохнула, но согласилась с тем, что рядом со мной становится опасно. Никого из местных я сильно не обижал, по крайней мере, чтобы ко мне подослали убийц, значит, это дело рук немцев, а это плохо. Хотя ожидал чего-то подобного раньше, наверное, не было возможности подобраться или просто пока собирали информацию. Могли бы устроить засаду на дороге, так вернее, если подорвать или из пулемётов обстрелять.

Мысли материальны, в чём я и убедился. Охрану мне увеличили, возможно, это и спасло от смерти. Второй раз на меня напали именно на дороге, когда мы ехали в небольшой городок, где тоже был развёрнут госпиталь. Идущая впереди машина подорвалась, а потом из зарослей ударили пулемёты. Порадовало, что стреляли с одной стороны, иначе мне бы настал конец. Несколько бойцов упали, сражённые пулями, но они дали нам время укрыться с другой стороны дороги, имелась такая возможность. Не прошло минуты, как оставшихся в живых бойцов начали накрывать мины, не поленились фашисты миномёт с собой в тыл притащить.

Зажали нас основательно, от дороги в сторону лесополосы не отползёшь, придётся пересекать открытую местность, а это верная смерть. Мины ложатся рядом, но пока везёт, пристреливаются, не такое это точное оружие. Поднимать голову, чтобы дать отпор тоже не было желания. Если в группе врагов есть снайпер, а этого исключать нельзя, то быстро мне башку снесут.

– Идут! – Крикнул Звягинцев, посмотрев в сторону леса.

Я приподнялся и бросил заклинание, успев рассмотреть, что из леска вышла группа немцев и шустро мчалась к дороге. Отсиживаться тоже не вариант, закидают гранатами и всё. Не знаю, что бы мы делали, если бы мимо не проходил полк нашей пехоты, причём в колонне имелись лёгкие танки. Командир быстро разобрался, что к чему, тем более немцы были одеты не в нашу форму, а в свою, после чего дал приказ их атаковать. Обстановка резко изменилась, теперь немцам стало не до обстрела. Нужно отдать этим сволочам должное, уходить они не стали, да и по большому счёту просто некуда. От танка не убежишь, дали бой, но были быстро смяты.

– Никуда не уходи! – Прокричал мне Звягинцев. – Очень тебя прошу!

Мужчина вскочил и побежал туда, где добивали немцев, наверняка ему нужны пленные. Я немного повалялся, потом встал и пошёл оказывать помощь. В первой машине никто не уцелел, а вот в нашей двое бойцов хоть и были тяжело ранены, но я смог их вытащить, а после помог и красноармейцам, разбросанным по полю.

Трое суток меня вообще не трогали, но

бездействовать я не собирался. Охрану мою усилили, теперь главным в ней был какой-то старший сержант, Звягинцева куда-то вызвали и он пока не появлялся. Пришлось обращаться за помощью к этому молодому парню, а когда он услышал о моей просьбе, то только почесал затылок.

– Зачем Вам столько воды? – Удивился он. – Да ещё и в одном месте.

– Хочу кое-что проверить, – поморщился я. – А что, для вас это такая серьёзная задача найти ёмкость примерно в тысячу литров? Мне не нужна бочка, может, фундамент в разрушенном доме остался или яма какая-нибудь, главное, чтобы вода сразу не уходила. Не стоит так хмуриться, мне это не для баловства нужно. Только есть ещё одно условие, ёмкость не должна быть металлической, даже цветные металлы не подойдут, лучше что-то из бетона. Ах да, ещё понадобятся стеклянные бутылки, много, сможете это организовать?

Выслушав меня, парень помчался к своему начальству. Думал, сейчас начнут расспрашивать, зачем и почему, но ошибся. С бутылками тут было не очень, а вот качественный фундамент, который не пропускал воду, всё-таки нашли, он уже был заполнен водой, наверное, от дождей. Так вот, её оттуда вычерпали и навозили ровно тысячу литров, как я и просил. Будет забавно, если у меня ничего не получится, но сил вроде должно хватить.

Жидкость, которую я хотел создать из воды, часто использовали в моём прежнем мире, многие маги умудрялись её делать. Она разрушала металл, но для людей была абсолютно безвредна, можно даже пить, только жажду она утоляла не надолго. Придумали это заклинание лет за двадцать до моего появления в магическом мире, шуму оно наделало много. Тогда между собой воевали два королевства, один монарх его испробовал и был очень доволен результатам. Как и во многих армиях, перед серьёзными сражениями короли любили поболтать друг с другом, была такая традиция. При этом полки сходились на довольно близкое расстояние. Вот и тогда случилось то же самое, монархи пообщались и разъехались, после чего солдаты одной из армий начали закидывать своих супостатов кувшинами с такой водой, приведя в негодность их оружие и доспехи. Жидкость очень быстро разъедала весь металл, кроме зачарованного.

Правда, вскоре к этому заклинанию нашли, скажем так, противоядие, совсем простое, его могли использовать даже самые слабые маги. Таскать с собой кувшины перестали, а потом смогли договориться и его вообще запретили, аристократы надавили на своих королей. Кому такое понравится, вооружишь дружины за свой счёт, а все вложенные деньги уничтожат за несколько секунд. Среди разбойников такая жидкость ценилась, нападали на купцов, в сопровождении которых не было магов, обливали охрану и добивали безоружных, если получалось.

Тут магов не было, поэтому вряд ли кто-то сможет помешать нашим бойцам портить вражескую технику. Вести с фронта, который находился относительно недалеко, приходили не самые радостные, да и видел я, сколько привозят раненых, поэтому прекрасно понимал, что рано или поздно немцы должны прорваться. Я хоть и не историк, но был в курсе того, что под Москвой немцы будут, а значит, рано или поздно Смоленск падёт, очень хотелось этому помешать. Повторюсь, коммунизм для меня чужд, никогда не пойму того, что простой рабочий и инженер получают примерно равную зарплату. Только я каким-то образом начал ощущать, что люди, с которыми сражаюсь, постепенно становятся своими, они мне нравились. Абсолютное большинство – бескорыстные граждане, готовые разделить последнюю ржаную лепёшку на всю толпу. В моей прошлой жизни такого не было, там все пытались забраться повыше и нагадить на тех, кто ниже. Хотя много ли мне доводилось общаться с простым народом? Взять того же Юрия, он добрый и честный воин, готовый пожертвовать собой ради других. Он ведь мне не за деньги служит, а просто так, даже удивительно, что его подтолкнуло на этот шаг. Там понятно, я был знатным аристократом, служить таким великая честь, а тут я пока никто. Впрочем, не стоит на себя наговаривать.