Текст книги "За горизонт"

Автор книги: Андрей Дьяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 6
Нефтяники

Каждый раз, когда с очередным порывом ветра доносилось эхо автоматных трелей, отчаянно хотелось одного – развернуться и со всех ног мчаться на выручку. Вот только делать это ни в коем случае нельзя. С таким ростом, да в глубоком снегу проще и быстрее стать обузой, нежели помощником. Перехватив оружие, Глеб с удвоенной энергией принялся штурмовать снежные наносы. Отбушевавшая метель покрыла улицу россыпью искрящихся в свете фонаря барханов. Там, где прогнившие от времени крыши не выдержали тяжести обильных осадков, вездесущий снег завалил верхние этажи, и теперь город-призрак, захлебываясь под напором природной стихии, исторгал его липкими комьями из чернеющих зевов оконных проемов.

Заплутать паренек не боялся. Идти-то всего ничего – обратно по Добрынина, затем пересечь мост с аналогичным названием, а там уже и «Автодизель» по правую руку. Кожа под влажной резиной страшно зудела, да и ноги, каждый раз проваливаясь в рыхлую кашу по колено, заплетались все больше. Но это всего лишь мелкие неудобства по сравнению с тем, что могло ожидать экспедицию в ближайшее время…

К хлопкам далеких выстрелов добавился шум двигателей.

«Моторизованный отряд? Расклад не в пользу Тарана…» – не на шутку забеспокоился Глеб. Пытаясь на слух определить количество преследователей, он не сразу обратил внимание на новый, отчетливый звук, источник которого находился где-то неподалеку. Когда в магазине напротив снова хрустнуло битое стекло, мальчик вскинул «Бизон» к плечу и застыл изваянием, наблюдая за черным провалом выхода.

Секунда… Другая… Если внутри и был кто живой, то ничем более свое присутствие не выдавал. Самое правильное в сложившейся ситуации – затаиться и выждать, пока чужак, будь то зверь или человек, не покажется из укрытия. Но как раз времени-то на игры в «прятки» у паренька не оставалось. Озираясь через шаг, он осторожно, бочком, миновал перекресток, все больше удаляясь от подозрительного дома. Когда позади остался целый квартал, мальчик вздохнул было спокойно, но очередной шорох, теперь уже из углового здания, заставил перейти на бег.

Сомнения исчезли – кто-то или что-то неотступно следовало по пятам. Как назло, очередной отрезок пути проходил через открытое пространство, но сразу за транспортной развязкой уже виднелись заводские цеха, и после недолгих колебаний Глеб решился на маршбросок. Стоило вступить на мост, как со стороны оставшихся позади домов донесся душераздирающий треск. Проломив оконную раму, со второго этажа вывалилась на снег огромная продолговатая туша неведомого зверя. Пропорциями и цветом волосяного покрова мутант отдаленно напоминал черного хоря, только был не в пример крупнее своего миниатюрного предка. Вытянутая морда твари тотчас поднялась над сугробом, и бусинки влажных глаз уставились точно на добычу. Шумно всхрапнув, зверь тягучими волнообразными скачками бросился вперед.

Анатомия широких, напоминающих ласты, лап позволяла хищнику передвигаться с поразительной скоростью, не проламывая, а всего лишь немного приминая снежный наст. Голова с приоткрытой клыкастой пастью бешено раскачивалась, лишая всякой возможности прицельным выстрелом повредить мозг твари. А палить по огромной туше Глеб сразу же счел затеей бесполезной и заведомо проигрышной. Не оглядываясь более, он со всех ног устремился на середину моста, к своему единственному шансу на спасение.

Черным пятном выделяясь на фоне сереющего сумеречного неба, бронированный корпус БТРа приближался слишком медленно. Мальчик бежал, напрягая все силы, но зловещее сопение за спиной становилось все громче. От быстрого бега легкие горели огнем, а сердце готово было выскочить из груди. Но, несмотря на донимавший тело жар, по спине вдруг пробежал неприятный холодок, и мальчик почти физически ощутил, как острые клыки, прокусывая ткань защитного комбеза, смыкаются на туловище, рвут сухожилия, перемалывают хрупкие ребра…

Страх придал дополнительных сил, и на крышу колесного реликта Глеб взлетел за доли секунд. Хвала неизвестным мародерам, потолочный люк был открыт нараспашку. Ужом проскочив внутрь, паренек с воплем отдернул ноги и откатился вглубь десантного отсека, когда бронетранспортер содрогнулся под весом взбешенного неудачей животного. Клацая пастью и басовито урча от нетерпения, хорь-мутант засунул в отсек острорылую голову и принялся рывками проталкивать туловище в нутро машины. С кривых клыков на сиденье-скамью обильно текла тягучая слюна. В какой-то момент зверь изогнулся в молниеносном неуловимом движении, и фонарь, вырванный из дрожащей руки мальчика, с хрустом исчез в пасти хищника.

Вместе с кромешной тьмой, плотным непроницаемым саваном окутавшей внутреннее пространство железной ловушки, сознанием Глеба овладела паника. То и дело оскальзываясь в скопившейся на днище зловонной каше из талой воды и сгнивших листьев, он на ощупь пополз к водительскому отделению. Как назло, дорогу преградил кронштейн подвесного сиденья стрелка. Мальчик взвыл от отчаяния и, дернувшись, проскочил препятствие. Рука уткнулась в бесформенный комок отсыревшей материи. Швырнув увесистый предмет в сторону зверя, Глеб трясущимися руками сорвал с плеча оружие и, не думая, выжал спусковой крючок. Вместе с оглушительным грохотом и вспышками пламени, в свете которых удалось различить морду зверя с зажатой в пасти сумкой из-под шлемофонов, залязгали в диком рикошете смертоносные пули. Если хоть часть из них и попала в мутанта, тот не придал этому никакого значения и продолжал, судя по звукам, ожесточенно трепать сумку.

Глебу же импульсивный поступок обошелся дорого. Бедро обожгло внезапной болью, из-под прорванной штанины засочилась кровь. К счастью, шальная пуля прошла по касательной, и полученное ранение не мешало опираться на пострадавшую ногу. Завывая от ужаса, мальчик нащупал-таки рычаг люкового замка и дернул что было силы. Запорный механизм вполне ожидаемо не сдвинулся ни на дюйм. В дело пошел откидной приклад «Бизона», и после третьего удара с хлопьями ржавой трухи в образовавшуюся над головой щель пролился бледный сумеречный свет. Откинув крышку водительского люка, мальчик выбрался наружу и под весом собственного тела скатился с борта машины на землю.

Когда за край брони ухватилась когтистая лапа, непослушные пальцы Глеба уже нащупали чеку «лимонки». Спустя мгновение смертоносный шарик с гранеными боками, описав короткую дугу, исчез внутри люка. Мальчик упал в снег одновременно со взрывом, сотрясшим корпус бронетранспортера. Из закопченного нутра повалил дым, зато скрежет когтей и яростное шипение разом прекратились.

С глухим стоном поднявшись с земли, оглохший на одно ухо паренек обернулся, поднял ствол и выжидающе уставился на чадящий гарью проем, но хищное рыло мутанта все не появлялось. Выждав для верности с полминуты, он закинул «Бизон» на плечо и нетвердой походкой двинулся к заводским воротам.

* * *

Нефтяник так и не понял, что за сила сорвала его со снегохода, отправив прямиком под ноги рослого незнакомца в экзотическом, явно ручной работы, бронекомбинезоне. Железный «конь», всхрапнув движком, подпрыгнул на сугробе и завалился на бок, а в лоб горе-водителю уткнулось вороненое дуло АК-74.

От удара о землю маска респиратора съехала набок, а горнолыжные очки залепило снегом. Чертыхнувшись, нефтяник утер лицо рукавом куртки и зажмурился, обреченно ожидая скорой расправы. Секунды проходили одна за другой, но выстрела так и не последовало. Вместо этого взвыл рядом мотор, и обладатель «калаша», оседлав снегоход, умчался прочь.

С противоположной стороны переулка донесся рокот сразу нескольких движков – подоспел арьергард высланной в погоню группы. Обдав незадачливого бойца ледяной крошкой, передний транспорт резко затормозил.

– Где он?!

Вместо ответа нефтяник махнул рукой, указывая дорогу. Выговорить хоть слово, только что чудом избежав смерти, он сейчас был не в состоянии.

– Упустил, урод?! Ответишь по всей строгости!

От голоса взбешенного командира хотелось с головой зарыться в снег. Но того сейчас больше занимал ретивый беглец, нежели проштрафившийся подчиненный. Выкрутив ручку газа, головорез вместе со свитой укатил прочь.

Снегоход под ногами трясся и стонал, изношенная конструкция грозила в любую минуту рассыпаться на составляющие, но Таран упорно выжимал из агрегата все возможное. Сбросить преследователей с хвоста так и не удалось. Юркие снегоходы с легкостью находили себе дорогу в тесных дворах и проулках. Завладев транспортом, сталкер решил, что наконец-то сможет избавиться от назойливого «эскорта», но дышащий на ладан двигатель развеял надежды в пух и прах.

На территорию завода угнанный снегоход влетел под аккомпанемент из свиста пуль и азартного улюлюканья следовавших по пятам нефтяников. Таран гнал практически вслепую, с выключенной фарой, и если б не ночная темень, исход погони мог бы оказаться совершенно другим. Поворот, короткая прямая, еще поворот… До ангара оставалось меньше сотни метров, когда наперерез размытым пятном метнулось нечто огромное и стремительное. Разум еще не идентифицировал источник угрозы, а рефлексы уже бросили тело в затяжной прыжок. Сталкер кувырнулся в снег в тот самый момент, когда черный хорь на полном ходу протаранил многострадальный снегоход. Агрегат жалобно звякнул и заглох, а мутант, оглушительно фыркнув, повернул хищную морду в сторону человека.

Ситуация складывалась патовая. С одной стороны стремительно приближались вооруженные до зубов бойцы Ордена, с другой – скалилась и припадала к земле, изготовившись к атаке, лютая зверюга. Заметив в руках сталкера автомат, хорь угрожающе раззявил пасть и зашипел еще громче. Не иначе как уже успел познакомиться с «гремящими палками» двуногих. Это вселяло определенную надежду. Быть может, пальба вспугнет хищника?

Передернув затвор, Таран прицелился, но стрелять не потребовалось. Зверь, учуяв новую угрозу, привстал на задних лапах на манер «тушканчика на стреме» и беспокойно завертел усатой мордой. Спустя мгновение из-под ворот ангара пробился яркий свет, и железную створку с лязгом сорвало с петель под напором бешено ревущего «Малютки». Вырулив на оперативный простор, ракетовоз остановился, а по периметру огромного кузова, выжигая мрак по всей длине заводского проулка, зажглись прожектора.

Хорь-переросток жалобно тявкнул и, разбив лоснящимся боком край кирпичной кладки, юркнул в подвальное окно. Нефтяники тоже оказались не готовы к столь торжественной встрече: слепящий свет сбивал с толку, мешал целиться. Один из преследователей, не справившись с управлением, на полном ходу воткнулся в торчавшую у стены трансформаторную будку. По остальным слаженно ударили станковые пулеметы, с одинаковой легкостью перемалывая и ветхое железо, и хрупкие человеческие кости. Два снегохода, лишившись седоков, по инерции пролетели еще несколько метров и, кувырнувшись в сугроб, зачадили густым дымом. Еще один вспыхнул, подобно свече, вместе с трупом водителя, даже после смерти не покинувшего своего железного «коня».

Уйти из-под плотного огня чудом удалось лишь самому нерасторопному нефтянику. Отстав от своих, он влетел в проулок последним и, развернув снегоход, спасся бегством. Успел ли боец разглядеть цистерну на горбу ракетовоза? Хотя рокот спаренных «Кордов» не мог не привлечь внимание обитателей лагеря, все еще оставалась надежда, что путешественников оставят в покое.

Доковыляв до бронированного борта, сталкер влез по скобам и нырнул в гостеприимно распахнутый люк.

– Па-а! – радостно вскрикнул Глеб, с ходу прыгнув на Тарана.

– Тихо ты, зашибешь! Дай хоть противогаз сниму!

– Ты цел? В тебя не попали? Что с Пешеходом? – тараторил мальчик без умолку. – А я такую зверюгу завалил! Мигалыч, вон, до сих пор не верит! Мы только что «Малютку» запустили! С первого раза завелись, представляешь? Здорово мы этим ушлепкам врезали!

Отодрав неугомонного мальца от шеи, сталкер заметил на штанине сына кровавое пятно. В прорехе разорванной ткани виднелась бинтовая повязка.

– Царапина, – перехватив обеспокоенный взгляд командира, успокоил Безбожник. – Ничего серьезного.

– Все на борту? – Подцепив из оружейного шкафа пару автоматных рожков взамен пустых, Таран устремился к водительской кабине. – Мигалыч, рули к реке! Уходим!

После переборки двигатель урчал ровно и басовито. Разгоняясь, ракетовоз устремился в город. Запруженный автомобилями проспект Октября не стал помехой для многотонного транспорта. Бесцеремонно расталкивая гнилые фуры, вминая в снег легковушки, «Малютка» продрался к набережной сквозь паутину прибрежных улочек и, чихнув напоследок струей сизого дыма, выкатился на лед.

– Фары вырубай! Попробуем втихую проскочить.

– Есть, командир! – Щелкнув тумблером, старик навалился тщедушным телом на руль, напряженно вглядываясь в темень за стеклом.

– Экипажу приготовиться! – зазвучал в отсеках голос Тарана. – Стволы, «намордники» держать при себе. Дым, Индеец – в пулеметные башни! Натаныч, аптечку приготовь! Аврора, от Глеба ни на шаг! И пристегнитесь там…

Сталкер как в воду глядел. Над черными силуэтами домов, оставляя в небе изогнутый дымный след, взмыла к свинцовым облакам ярко-красная сигнальная ракета. Следом, где-то на берегу, загорелись сразу две бело-желтые точки и, стремительно набирая скорость, понеслись к тягачу.

– РПГ по правому борту! – как-то буднично и без истерик объявил Таран. – Резко лево руля на раз… два… три! Пошел!

Два взрыва, практически слившись в один, распахали ледовую корку в опасной близости от бронированного борта. Корпус ракетовоза ощутимо тряхнуло, лохмотья изорванной резины на одном из задних колес застучали по раме. Едва не завалившись на бок, ракетовоз вильнул, прошел юзом несколько метров, но все же выровнялся благодаря поразительному чутью Мигалыча. Запоздало загрохотали в ответ пулеметы, росчерки трассеров беспорядочным веером заметались вдоль береговых построек.

– Отставить! Не хрен вслепую садить!

Орудия смолкли, зато где-то впереди и наверху зажглись мощные прожектора, заливая пространство перед собой ослепительным светом.

– Мост на пути! – гаркнул путеец по рации.

Под широкие пролеты древней конструкции, наперерез набравшему ход тягачу, уже выкатывались гурьбой обветшалые «КАМАЗы», внедорожники с торчащими поверх срезанных крыш пулеметами и целое сонмище юрких снегоходов. Судя по тому, что новых попыток подбить «Малютку» из гранатометов не последовало, нефтяники углядели-таки на корпусе ракетовоза цистерну с драгоценным горючим.

– Огонь, огонь, огонь! – заорал Таран и до боли в пальцах сжал гашетки «Кордов».

Акватория Волги расцвела густой россыпью огненных вспышек. Стреляли и с закованной в камень набережной, и с Октябрьского моста, и из кузовов пыхтящих гарью грузовиков. Броня тягача стонала и гудела от частых попаданий. Зловещий дробный стук по внешней обшивке заставлял инстинктивно втягивать голову. Когда одно из обзорных оконец брызнуло осколками разбитого стекла и грохот боя ворвался внутрь жилого отсека, Глеб стащил побледневшую Аврору на пол и скорчился рядом, успокаивающе приобняв подругу. Девочку колотило. Зажмурившись, она прижалась головой к груди паренька и затихла. Ее губы едва заметно шевелились, без конца повторяя какие-то слова.

– Держись! – всхрапнули динамики.

Мощный удар едва не вышиб Индейца из пулеметного гнезда. Основательно приложившись головой о прутья защитного колпака, огрызок проводил осоловелым взглядом зарывшийся в снег «КАМАЗ». Погнутая передняя ось, подобно обломку кости, торчала из-под ржавого днища, сплющенная кабина словно побывала на огромной наковальне. По измаранному снегу от разбитой машины тянулся мокрый след – то ли бензин, то ли кровь…

Водитель ближайшего снегохода, обогнув препятствие, сорвал респиратор с лица, заорал что-то злое и высадил по «Малютке» длинную очередь. Искаженное ненавистью лицо нефтяника вкупе с образом развороченного «КАМАЗа» надолго врезалось в память. Рядом с головой лязгнула о решетку, высекая искры, шальная пуля. Это стало последней каплей. Индеец сдался. Выскользнув из ложемента, скатился по лесенке в отсек, под защиту надежной брони.

– Что, паря, обделался? – оттеснив дрожащего огрызка, Безбожник полез наверх, в огневую башню.

Ракетовоз содрогнулся еще несколько раз, сбивая встающие на пути грузовики. Хвала вавилонским технарям, клиновидный отвал все еще держался. Теперь, когда «Малютка» поравнялся с транспортами загонщиков, огонь с берегов поутих. Нефтяники оказались не такими безмозглыми, чтобы лупить по своим.

– Не дайте им расстрелять колеса! – в голосе Тарана звенела сталь. – Индеец, «субару» на девять часов! Крупный калибр в кузове! Дым, «УАЗик» и «Хаммер» на семь – твои!

Вспомнив про мудреную защиту – наследство все тех же вавилонских умельцев, Мигалыч досадливо стукнул себя по лбу и ударил по кнопке на приборной панели. С отчетливыми хлопками сработали спрятанные в специальных гнездах пиропатроны, перерубая трос-стопор. С бортов ракетовоза, отсекая уязвимые колесные ниши от вражеского огня, упали многосекционные железные створки.

Прогрохотав по гулкому пандусу, Геннадий скорчился за броней кормовой стрелковой ячейки. Аккумулятор под ногами преданно подмигнул зеленым глазом, кустарная рукоять пускового механизма удобно легла в ладонь, предусмотрительно расчехленный авиационный пулемет с готовностью загудел, раскручивая роторную коробку. Совместив прицел с ближайшим джипом, мутант зловеще ухмыльнулся и вдавил гашетку. Сноп пламени и дикий вой на секунду дезориентировали зеленокожего стрелка, но когда в глазах прояснилось, Дым с удовлетворением заметил черную проплешину на снежном полотне и чадящую густым дымом груду «Хаммера». Залп скорострельного орудия развалил автомобиль практически пополам.

Второй джип, вильнув, круто ушел вбок, а высаженная вдогонку очередь лишь полоснула по краю кузова, содрав задний бампер. Водитель счел за лучшее уйти из зоны поражения убийственного агрегата и, ударив по тормозам, прекратил преследование.

Безбожник, подменив Индейца, тоже справился со своей целью, и когда подбитый «японец» кубарем покатился по льду, погоня внезапно сошла на нет. Уцелевшие транспорты сбавили скорость, отворачивая к берегу. Следом устремился рой разномастных снегоходов. То ли Орден счел дальнейшее кровопролитие и трату ресурсов бессмысленной, то ли военачальники здраво рассудили, что этот бронированный орешек им не по зубам.

– Оторвались, кажись… – объявил Мигалыч.

– Все целы? – перебил Таран.

В короткой перекличке не отозвался лишь Дым.

– Кто-нибудь, гляньте, как там наш здоровяк. Он во внешнем кузове.

В тот самый момент, когда повеселевшая Аврора с готовностью подскочила к переходному тамбуру, створка шлюза отъехала в сторону, но вместо Геннадия на пороге стоял облаченный в пятнистый комбез штурмовик Ордена.

Глеб как раз прилаживал взамен разбитого стекла железную заплатку, и атака нефтяника застала его врасплох. Все случилось за считаные мгновения. Мальчик кубарем скатился в проход, срывая с плеча «Бизон». Незнакомец коротко размахнулся и смел Аврору с дороги ударом приклада, однако секундной заминки Глебу хватило, чтобы нажать на спусковой крючок. Штурмовик словно налетел на невидимую стену, когда короткая очередь стеганула по бронежилету. Последняя пуля все же нашла прореху в защите, угодив в кадык. Боец захрипел, схватился руками за развороченное горло и завалился обратно в тамбур. Какое-то время мальчик еще смотрел, как скребут по полу ботинки нефтяника, затем, опомнившись, метнулся к напарнице.

Девочка лежала без движения. Прикрытые веки еле заметно подрагивали, дыхание было частым и прерывистым, а по мертвенно-бледному лицу из безобразной раны у виска стекала кровь.

– Аврора, – робко позвал Глеб. – Аврора, ты что? Вставай, слышишь? Открой глаза!

Мальчик потряс подругу за плечи, но без видимого результата.

Будто сквозь вату пробился извне далекий голос Безбожника:

– В сторону! Разойдись! Свет дайте! И чистую воду! Быстро!

Картинка смазалась и поплыла. Замелькали перед затуманенным взором спины подоспевших взрослых. По отсеку распространился резкий запах медикаментов. Сознание Глеба схлопнулось до одной-единственной мысли. Будто заведенный, он без конца повторял про себя:

«Очнись… Очнись… Очнись…»

* * *

– Как он оказался на борту?

В тесном пространстве кают-компании голос сталкера звучал оглушительно громко. Теперь, когда Ярославль с его оккупантами остался далеко позади, пришло время зализывать раны и подводить нерадостные итоги. Разбор полетов устроили на первой же стоянке.

– Видать, со снегохода сиганул, – предположил старик наконец.

– Гена, как нефтяник проник в кузов? Ты же был внутри!

Мутант угрюмо жевал самокрутку, уставившись в пол. Затем все-таки поднял глаза на командира.

– У Натаныча пулемет заело. Ну я и полез через крышу, подсобить.

– А наружный люк в решетке оставил открытым…

– Да кто ж знал, что этот хмырь орденский сунется! – Дым в сердцах стукнул кулаком по дверце оружейного шкафа, от чего на металле появилась внушительная вмятина. – Бой-то вроде как закончился!

– Вроде как? – Таран подошел к приятелю вплотную, посмотрел холодно снизу вверх. – Ты это сам решил или была команда «отбой»?

Повернувшись к Индейцу, сталкер смерил его недобрым взглядом.

– А ты? Где должен быть во время боя? Как так вышло, что Безбожник оказался в огневой башне вместо тебя?

Огрызок, насупившись, терпеливо молчал. Оправдываться сейчас было бы глупо. Да и нечем.

Раздача «тумаков» прервалась внезапно. Встретившись взглядом с сыном, Таран вдруг осекся. Заготовленные слова так и не сорвались с губ.

– У тебя все кругом виноваты! – Паренек смотрел прямо, с вызовом. – Только не забывай, по чьей воле мы оказались в западне.

– Пешеход обладал ценной информацией, – попытался оправдаться сталкер. – Ты же сам понимаешь, что без его карт…

– Без его карт мы прекрасно справлялись до сих пор, справились бы и дальше! – выдержав тяжелый пристальный взгляд, Глеб расходился все больше. – Это ты взял Пешехода в команду! Это ты не желал видеть очевидных фактов! И в том, что Аврора до сих пор лежит без сознания, виноват только ты!

Последние слова мальчик выкрикнул, более не сдерживаясь, – эмоции требовали выхода.

То ли скудный свет стал тому виной, то ли просто игра теней, но на мгновение Глебу показалось, что рослая фигура у стола сгорбилась, плечи поникли, и когда командир наконец заговорил, ни от кого из замерших в напряженном ожидании членов экипажа не ускользнула усталость, сквозившая в голосе командира.

– Ты прав, Глеб. А я виноват. Я – глава экспедиции, и вся ответственность за случившееся только на мне. Ты ведь это хотел услышать? – Так и не дождавшись ответа, сталкер обернулся к остальным. – Если считаете, что я плохо справляюсь с функциями командира, готов сложить с себя полномочия. Выберем нового, и дело с концом.

Первым не выдержал Мигалыч. Когда старик поднялся со своего места, на морщинистом лице его читалось крайнее возмущение.

– Слишком просто для тебя, Таран… Взять и уйти в тень. Умыть руки. Сдаться. – Больной глаз путейца безостановочно дергался от волнения. – Никто не обещал безмятежной прогулки. Надеяться на авось глупо. Мы знали, на что шли. Добраться до Владивостока – сама по себе задача не из легких, даже до Катастрофы это представляло определенные трудности. Что уж говорить о нынешних временах… Но если уж мы взялись за дело, должны смотреть на ситуацию трезво. Без твоих знаний и сноровки, командир, наши шансы равны нулю. Если кому и под силу привести нас к цели, то только тебе.

Индеец и Дым согласно закивали. Речь Мигалыча не оставила их равнодушными. Только Глеб продолжал хмуриться, обдумывая услышанное.

Когда в отсек тихо вошел Самуил Натанович, никто поначалу не обратил на врача внимание. Всклокоченный и угрюмый, он прошел к столу, нервно оправил складку на видавшем виды медицинском халате.

– Пульс нитевидный. Температура ниже нормы. Зрачковый рефлекс слабый. Не хотелось бы этого говорить, но… бедняжке грозит кома.

Теперь на Безбожника были устремлены взгляды всех пятерых. Казалось, сейчас Самуил Натанович продолжит, скажет что-нибудь обнадеживающее вроде «не все еще потеряно», но он лишь вздыхал горько и растерянно теребил край халата.

– Доигрался?! – Глеб в бессилии сжал кулаки.

По щеке мальчика текла одинокая слеза.

– А ну перестань, молокосос! – неожиданно сорвался старик. – Не смей разговаривать с отцом в подобном тоне!

– С отцом? – окрысился паренек, недобро скривившись. – Если бы с отцом… Мой настоящий отец никогда не ошибался, ни в друзьях, ни во врагах! Мой отец никогда не ставил близких под удар, не заключал с врагами сделок, не сомневался! Даже перед смертью, защищая торговый обоз от веганцев, мой отец сражался без сожаления!

– Твой отец до конца своих дней подносил веганцам питье!

В кают-компании разом повисла вязкая, удушливая тишина. Сталкер зажмурился, до крови закусил губу, медленно приходя в себя. На смену затопившей рассудок ярости пришло осознание неотвратимости происшедшего.

– Что… Что… ты сейчас… – Губы мальчика дрожали от волнения. – Ты… знал… моего папу?

Говорят, сказанного не воротишь. Слова, оброненные в запале, жгут и ранят не хуже удара хлыста. И шрам от такого удара навсегда остается на сердце… С содроганием проследив, как переменился в лице приемный сын, Таран остро захотел повернуть время вспять. Отмотать жизнь на несколько секунд, а лучше – месяцев назад и запустить по-новой, но, на сей раз, сделать все иначе, правильно. Прожить, не совершая чудовищных ошибок, способных за короткое мгновение перечеркнуть, растоптать ростки того хрупкого и сокровенного чувства единения, что могут испытать лишь по-настоящему близкие друг другу, родственные души…

– Твой отец взял с меня слово, что ты не узнаешь… Я не сдержал обещание… и больше не вправе скрывать это от тебя… Нам есть о чем поговорить, Глеб…