Текст книги "Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было"

Автор книги: Андрей Балабуха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Макбет исторический.
Путь к трону

В XI веке Шотландия была молодым государством, лишь недавно образовавшимся в результате слияния под властью Кеннета I Мак-Альпина двух королевств: населенного преимущественно скоттами Альбана и Дальриады, где обитали пикты. Увы, объединение это не принесло желанного покоя: изнутри страну раздирали феодальные междоусобицы, с севера и востока ей постоянно угрожали викинги оркнейского ярла[88]88
  Расположенные к северу от Шотландии Оркнейские острова были захвачены викингами в X веке. В хрониках о Торфинне сказано: «Он был крепок и силен, но очень уродлив; серьезен и жесток, а также очень умен».


[Закрыть] Торфинна, а с юга – англичане.

Такова была историческая сцена. А теперь поговорим о героях.

Право наследования было в Шотландии чрезвычайно запутанным, и потому проблемы эти частенько решались при помощи насилия. Теоретически, согласно провозглашенному Кеннетом I Мак-Альпином закону о престолонаследии, короли скоттов должны были жениться на пиктских принцессах, причем первородная принцесса наследовала состояние отца[89]89
  Закон этот распространялся не только на царствующий дом, но и на дома его вассалов.


[Закрыть]. Однако король шотландский Боэда[90]90
  Нередко пишут, будто жена Макбета, леди Груох, являлась дочерью короля Шотландии Кеннета II. Это не так – ее отцом был Боэда, сын Кеннета III.


[Закрыть], отец леди Макбет – собственно, леди Груох, как нарекли ее при рождении, – нарушил закон (что всегда бывает чревато самыми непредсказуемыми последствиями) и назначил своей наследницей молодую вторую жену (мачеху и, для вящей путаницы, тезку нашей героини; для простоты изложения назовем мачеху леди Груох-старшей, а падчерицу – леди Груох-младшей). Оскорбленный попранием своих прав и ожиданий, муж леди Груох-младшей, тан Морийский Гилкомгайн, отправился на тестя походом и убил его, удовлетворив в результате жажду мести, но не приблизившись к желанному наследству. Тем временем овдовевшая королева, леди Груох-старшая, собрала войско и, обрушившись на владения тана Гилкомгайна, прикончила убийцу своего венценосного супруга. Беременной леди Груох-младшей пришлось искать убежища у мужнина двоюродного брата – Макбета, тана Росского, который вскоре стал ее вторым супругом (причем, судя по всему, по любви, тогда как первый ее брак являлся типичной династической сделкой, заключенной, когда леди Груох-младшей было десять лет от роду).

Вся эта запутанная история приведена здесь с единственной целью – показать, что через жену – принцессу, незаконно лишенную наследства, – Макбет имел обоснованные права на шотландский престол. Впрочем, он и сам обладал не меньшими по праву рождения. Ведь его матерью была Доада (или Дональда – источники именуют ее по-разному) – дочь короля Шотландии Малькольма II Мак-Кеннета (которому наш герой соответственно доводился внуком) и Бланайды (дочери грозного верховного короля Ирландии Брайана Боройме[91]91
  Брайан Боройме – взойдя на престол в 976 г., этот монарх неуклонно упрочивал лидирующее положение своего государства в ряду ирландских королевств, затем изгнал данов и к 1002 г. стал безраздельным властителем острова. Впоследствии даны еще раз попытались захватить Ирландию, но были наголову разбиты в 1014 г. в битве при Клонтарфе (чуть севернее современного Дублина). Однако в этом жестоком сражении пал и сам Брайан Боройме (тогда же, кстати, погиб и оркнейский ярл Сигурд, отец ярла Торфинна, с которым пришлось иметь дело обоим шотландским королям, о которых идет речь – Дункану I и Макбету). Увы, преемника, способного удержать в узде непокорных ирландцев, не нашлось, и на полтора века в стране воцарился хаос.


[Закрыть] от его первой жены, Дейдры).

Тем временем в 1034 году другой двоюродный брат Макбета – молодой Дункан, rex Cumbrorum[92]92
  Rex Cumbrorum (лат.) – правитель кимвров.


[Закрыть], или король валлийцев Стратклайда – захватил престол, в сражении при Хантерс-Хилле смертельно ранив собственного деда, короля Малькольма II.

Он не только пришел ко власти сомнительным даже по тем временам путем – его права на трон также представлялись весьма спорными[93]93
  Его отец, Эриний из клана Ирвинов, был сенешалем королевских угодий, таном Дула и светским аббатом Данкелда, уступая в ранге только самому королю. В 1004 г. он женился на Беток (или Беатрис), старшей дочери короля Малькольма II Мак-Кеннета, прапраправнучке Кеннета I Мак-Альпина. Этим-то родством по материнской линии их сын Дункан и оправдывал свои притязания на трон.


[Закрыть]. Настолько, что едва он водрузил на себя корону, как в стране вспыхнула целая серия мятежей. Остается добавить, что, вопреки шекспировскому панегирику, «старый добрый король Дункан» в действительности был недалеким, порывистым и весьма испорченным молодым человеком, чье шестилетнее царствование не принесло славы ни ему, ни Шотландии. Презрев советы опытных военачальников, Дункан I вторгся в Англию и захватил город Дарем. Плохо спланированная кампания оказалась для шотландцев роковой, и Дункан I, понеся значительные потери, с позором отступил, вызвав новое недовольство собственной знати.

Однако основная борьба развернулась между Дунканом I и его могущественным родичем, оркнейским ярлом Торфинном, который в этой борьбе оказался столь успешен, что расширил свои завоевания до реки Тей. «Его люди растеклись по всей побежденной стране, – повествует оркнейская сага, – и сожжены каждая деревня и ферма, чтобы ни хижины не осталось. Всех, кого находили, они убивали; а старики и женщины, укрывшиеся в лесах, заполняли страну горестным плачем. Некоторых норвежцы уводили в рабство. Затем ярл Торфинн возвратился на корабли, порабощая страну всюду по пути».

Последнее сражение (на этот раз морское), в котором Дункан I понес очередное поражение, произошло в проливе Пентленд-Ферт. Вернувшись и высадившись в окрестностях Бергхеда, близ залива Мори-Ферт, Дункан I столкнулся здесь еще с одним, причем довольно малочисленным отрядом викингов, и вновь был разбит. На этот раз терпение приближенных лопнуло, и недовольство переросло в открытый вооруженный мятеж, который возглавили первые таны королевства – Макбет, которому в ту пору как раз исполнилось тридцать пять лет, и Банко. 14 августа 1040 года Дункан I «пал в бою близ Ботгованана, что по-гэльски, как считают, означает “Хижина кузнеца”» и, невзирая на всю спорность своих прав на престол, был со всеми положенными почестями погребен в королевской усыпальнице на острове Айона. Двое его сыновей – старший, Малькольм, и младший, Дональд – бежали; первый нашел убежище в Англии, второй – на Гебридских островах.

Как видите, роли Макбета и Банко в этих событиях совершенно равнозначны, а ни о каком коварном ночном убийстве спящего гостя речи не идет вовсе. Так что вся история леди Макбет, вечно смывающей с рук несуществующую кровь, полностью рождена поэтическим вдохновением Шекспира.

Макбет исторический.
Царствование

В том же 1040 году при активной поддержке морийских, росских и кавдорских кланов новым королем Шотландии был провозглашен Макбет, чьи права на престол были если и не бесспорными, то, как мы уже знаем, весьма основательными. Он был коронован в Сконе[94]94
  Там хранился особый прямоугольный камень (т.н. Камень Сконе), на который вставал в момент коронации всякий шотландский король. Согласно легенде, этот камень был принесен в Дальриаду св. Фергюсом и еще VI–VII веках играл для скоттов очень важную религиозную и ритуальную роль. (Затем в 1296 г. он был увезен английским королем Эдуардом Длинноногим в Лондон, где и хранился – многовековая боль шотландцев! – до тех пор, пока уже в царствование ныне правящей Елизаветы II не был наконец торжественно возвращен; тем самым свершился акт, символизирующий торжество идей политкорректности).


[Закрыть] – старинном замке, где эта церемония происходила всегда, начиная со времен Кеннета I Мак-Альпина, который, уже будучи королем скоттов, был увенчан здесь и короной пиктов.

И началось семнадцатилетнее царствование, о котором в хронике сказано: «Все эти годы страна процветала».

Почувствовав, что власть в стране держит теперь твердая рука, оба главных противника – английский граф Сивард Нортумберлендский и оркнейский ярл Торфинн – если даже не присмирели, то во всяком случае поумерили притязания и начали проявлять разумную осторожность. В результате на границах стало спокойнее, а население получило долгожданную передышку от разорительных набегов, что с течением времени не могло не привести к экономическому подъему. Последнему немало способствовало и снижение налогов, которое новый король смог себе позволить, поскольку не откупался от противника, не платил отступного после поражений, как его предшественник Дункан I, а неизменно одерживал победы, причем малыми силами своего хорошо обученного и высокопрофессионального войска. Макбет был не только мужественным солдатом, о чем и Шекспир говорит без обиняков (нельзя же ведь обходиться одной черной краской!), но и талантливым полководцем.

В стратегически важных пунктах по королевскому указу были возведены каменные твердыни (увы, ни одна из них не дошла до нас в первозданном виде, и потому историки спорят, какие из уцелевших замков высятся на тех же местах и, может быть, частично сложены из тех же самых камней).

Кроме того, Макбет окончательно объединил север и юг страны, завершив наконец политический процесс, начатый Кеннетом I Мак-Альпином и длившийся без малого два столетия. Отныне существование устойчивого Шотландского королевства представлялось вполне вероятным.

Для патрулирования границ и поддержания порядка были организованы летучие кавалерийские отряды. Им же вменялись и функции разъездных судов, отправляющих на местах правосудие именем короля. Кстати о правосудии. До Макбета на территории Шотландии действовали и старое пиктское право, и законы скоттов; независимые скандинавские поселения подчинялись собственным правилам; то же можно сказать о живших там англах и бриттах. За первые два года царствования Макбет (не сам, разумеется, но люди, им подобранные, и по его воле) на основе всего этого создал единый и достаточно непротиворечивый свод, отчего подавляющее большинство подданных вздохнуло с облегчением, поняв, что можно, а чего нельзя. Была проведена и законодательная реформа в области прав наследования, дабы впредь избегать кровавых распрей, подобных тем, о которых говорилось выше. Надо сказать, начинание оказалось успешным: так, например, когда умер Торфинн Оркнейский[95]95
  В 1064 году, уже после гибели Макбета.


[Закрыть], обширные владения, захваченные им в Шотландии, вернулись к первоначальным обладателям почти бескровно; впервые право явно возобладало над силой.

Макбет был первым шотландским королем, которого церковные документы называют «благотворителем церкви», – согласно отчетам аббатства Святого Андрея, он поднес щедрый дар монастырю в Лох-Ливене и не только раздавал милостыню нуждающимся соотечественникам, но даже послал деньги беднякам Рима. Кроме того, он оказался первым из шотландских монархов, кто предложил свою службу папе римскому – это произошло во время предпринятого им в 1050 году паломничества в Вечный Город. Кстати, сам факт этого паломничества красноречиво свидетельствует, сколь устойчивым было положение в государстве, – не всякий монарх тех времен мог позволить себе на многие месяцы покинуть страну, а вернувшись, найти ее тихой и спокойной.

В отличие от шекспировской, историческая пиктская принцесса Груох, во втором замужестве – леди Макбет, была не только вошедшей в легенды красавицей, но и любящей женой, к счастью, не дожившей до гибели венценосного супруга, – она скончалась тремя годами раньше.

Реальный, а не шекспировский Банко, тан Лохаберский, пал в одной из схваток с викингами. Трудно сказать, действительно ли он являлся прародителем дома Стюартов, однако и военачальником, и воином был первостатейным. И еще – до последнего дня оставался верным другом и соратником своего сюзерена.

Однако приверженцы Малькольма, сына Дункана I, неустанно предпринимали попытки низложить Макбета. За участие в одном из таких заговоров был лишен титула и владений Макдуф, тан Файфский, – и это, пожалуй, единственный эпизод, где Шекспир близок к фактам. Сын Макдуфа был казнен, а сам тан бежал в Англию, где при дворе короля Эдуарда Исповедника все эти годы интриговал, добиваясь вооруженной поддержки, принц Малькольм.

Наконец в 1054 году, снисходя к просьбам Малькольма и с молчаливого согласия короля Эдуарда, могущественный граф Сивард Нортумберлендский предпринял вторжение в Шотландию. Его войска продвинулись на север до самого Дунсинана, где были встречены лично возглавившим армию Макбетом. В яростной битве полегло три тысячи шотландцев[96]96
  Эрнест и Тревор Дюпюи в своей «Всемирной истории войн» утверждают даже, что до десяти тысяч.


[Закрыть] и полторы тысячи англичан, включая Осберта, сына Сиварда. Трудно сказать, кто все-таки одержал победу, – обе стороны оказались вконец обескровлены. Макбет отступил к своим северным крепостям[97]97
  Утверждение, будто он бежал с поля боя, относится к числу легендарных и ничем не подтверждено; к тому же оно мало вписывается в образ неустрашимого воина, каким встает Макбет в равной степени как со страниц хроник, так и со страниц шекспировской трагедии.


[Закрыть], а Сивард, осознав бесперспективность продолжения кампании, вернулся в Нортумберленд. Однако Малькольм с Макдуфом, располагая лишь незначительными отрядами своих приверженцев (или просто обиженных королем – без таковых, увы, никогда и нигде не обходилось ни одно царствование) продолжали действовать на свой страх и риск и три года спустя добились наконец успеха: в незначительной схватке при Лумпанане[98]98
  Согласно хроникам Сконе, это произошло 15 августа 1057 года.


[Закрыть] близ Абердина удача изменила Макбету. Так погиб[99]99
  Если верить преданию, Макбет пал от руки Макдуфа, однако никаких свидетельств, подтверждающих это, не существует; лишь в одном из источников глухо упоминается «смертоносная стрела», которая, согласитесь, оружие отнюдь не рыцарское.


[Закрыть] тот, кого современные историки называют «последним из великих шотландских королей».

Осиротевший скипетр подхватил двадцатипятилетний Лулах, сын леди Груох от первого ее брака с Гилкомгайном, таном Морийским, – бездетный Макбет еще при жизни провозгласил его своим наследником и преемником, а по одной из версий – даже соправителем. Однако его царствование оказалось коротким – полугодом позже он пал в сражении при Эсси близ Страбоги, пытаясь защитить трон от притязаний Малькольма. Но вот что показательно: и Макбет, и Лулах были с почестями погребены на острове Айона, в усыпальнице, многими столетиями служившей шотландским королям, – в отличие от Шекспира, даже непримиримые противники не пытались обвинить их в узурпации власти.

25 апреля 1058 года в Сконе был коронован сын Дункана I, вошедший в историю под именем Малькольма III Большеголового. В результате долгой, упорной и кровавой борьбы он сумел вернуть своему дому власть, но под его властью Шотландия перестала быть самостоятельным королевством. Единственное его достижение – введение взамен привычных танских титулов новых для Шотландии графских, которыми он незамедлительно принялся награждать сподвижников, помогавших ему в борьбе за престол.

Макбет сегодняшний

Но почему все-таки эта древняя история многим не дает покоя и ныне? А в том, что дело обстоит именно так, нетрудно убедиться, просто подсчитав число регулярно выходящих книг, посвященных царствованию Макбета, или заглянув на один из интернетовских сайтов, посвященных истории Шотландии, – там постоянно появляются все новые и новые материалы и ведутся горячие дебаты. Неужели причиной всему лишь желание оспорить Шекспира, упрекнуть великого драматурга в отступлении от исторической правды?

Разумеется, нет.

В XX веке с легкой руки английского историка Арнольда Дж. Тойнби родилась новая если и не научная дисциплина, то по крайней мере, скажем так, область профессиональной деятельности, получившая название альтернативной истории. В ней, в частности, сформулировано понятие точки бифуркации – исторической развилки, от которой события с равной вероятностью могут начать развиваться по разным направлениям. И царствование Макбета, по мнению многих историков, является одной из таких точек.

Альтернативная история исследует не реальный, а возможный ход событий; не то, что было, но то, что могло бы быть. Причем это вовсе не праздная игра ума – изучение несбывшегося помогает глубже понять причины подлинного хода событий.

Хотя правление Малькольма III Большеголового и продолжалось целых тридцать пять лет, к великим королям его никто не причисляет.

Ко власти он пришел с помощью англичан. Два года спустя, в 1059 году, когда власть его более или менее упрочилась, Малькольм III нанес визит королю Эдуарду Исповеднику и до самого конца его царствования жил с англичанами в мире. Однако стоило его благодетелю скончаться, как Малькольм III, унаследовавший все худшие отцовские черты, незамедлительно предпринял набег, понимая, что унаследовавший английский престол король Гарольд Саксонец (более известный как Гарольд Несчастный) слишком занят сейчас упрочением власти и отражением викингов норвежского короля Харальда III Хардрада[100]100
  То есть Грозного. Кстати, он был женат на русской княжне Елизавете Ярославне, дочери нашего знакомца, великого князя киевского Ярослава Мудрого.


[Закрыть], чтобы отважиться еще на карательную акцию. Малькольм опустошил страну, – тот самый, заметьте, Нортумберленд, чей граф Сивард столько помогал ему в борьбе против Макбета; он настолько разошелся, что не побоялся даже святотатственно нарушить покой мощей св. Катберта[101]101
  Св. Катберт (635–687) – английский монах и епископ.


[Закрыть] на Святом Острове.

Вскоре, одержав 14 октября 1066 года в битве при Гастингсе победу над войсками короля Гарольда, измотанными предшествовавшей битвой с норвежцами[102]102
  Имеется в виду битва, состоявшаяся 25 сентября 1066 г. при Стамфорд-бридже. Хотя Гарольду Несчастному и удалось застать противника врасплох, тем не менее сражение выдалось небывало жестоким и кровавым. Оно длилось несколько часов, прежде чем норвежская армия уступила. Из трехсот кораблей, отплывших в Англию, в Норвегию вернулись только двадцать четыре. Харальд III Хадрад погиб. Тяжелейшие потери понесли и хускарлы короля Гарольда, – единственная на тот момент в Англии регулярная армия, – а также нортумберлендское и уэссекскское ополчения.


[Закрыть], Вильгельм, герцог Нормандский взошел на английский трон под именем Вильгельма I Завоевателя. Сын Гарольда Несчастного, Эдгар Этелинг, не питая ни малейших надежд на венец, вместе с матерью и сестрами оставил Англию в расчете обрести убежище в Шотландии. Малькольм предоставил беглецам королевский дворец в Данфермлине, и Маргарет, одна из сестер Эдгара, настолько покорила сердце шотландского короля, что вскорости тот предложил ей руку и сердце[103]103
  Скорее всего, он к тому же предполагал, что через такой брак получит пусть и сомнительные, но все-таки права на английский престол – ведь еще вопрос, удержится Вильгельм Завоеватель у власти или нет.


[Закрыть]. Предложение, разумеется, было принято, и некоторое время спустя состоялось торжественное и пышное бракосочетание. Эта королева явилась, надо сказать, благословением королю и народу и вполне заслуженно была причислена впоследствии к лику святых – немного сыщется в истории женщин, способных сравниться с королевой Маргарет.

Но если в семейной жизни Малькольм III преуспел, то во всем остальном – никоим образом. Его противостояние с Вильгельмом I выливалось в непрерывные стычки, которые шотландец неизменно проигрывал. В конце концов Вильгельму это надоело – в 1072 году он решительно вторгся в пределы Шотландии и заставил Малькольма III признать свой сюзеренитет, – отныне Шотландия становилась вассалом английской короны. Вооруженные столкновения, правда, с этим не прекратились, хотя и велись по-прежнему неудачно для шотландцев. Однако их монарх не уставал грезить английским троном. И продолжалось это до тех пор, пока в очередной раз вторгшись в Англию, Малькольм III не погиб в битве при Олнуике[104]104
  Там 13 ноября 1093 г. сошлись шотландцы, возглавляемые Малькольмом III, и англичане под командованием короля Вильгельма II. Шотландцы были разгромлены наголову, а сам Малькольм III и его старший сын Эдуард пали на поле боя.


[Закрыть].

Так представляла себе костюм Макбета в 2001 г. английская художница Таня Маккаллин, готовя эскизы к постановке одноименной оперы Джузеппе Верди в петербургском Мариинском театре

Нельзя не признать, что все тридцать шесть лет своего правления он оставался королем слабым.

Макбет же был правителем и мудрым, и могущественным. Так что не погибни он тогда, при Лумпанане, – Шотландия могла бы как минимум сохранить независимость. А иные историки даже утверждают, что он мог бы занять английский трон с неменьшим успехом, чем Вильгельм Завоеватель. И тогда история пошла бы совсем иным путем…

Невзирая на всю сослагательность, предположение это не может не греть душу шотландцам. Но нам, остальным, важнее другое – извлечь из густой шекспировской тени подлинное лицо человека, которого по праву называли не узурпатором-убийцей, а Макбетом Благословенным. Ей-богу, хотя бы такую малость он заслужил.

Совсем недавно в связи с предстоящим в 2005 году тысячелетием со дня рождения Макбета группа из двадцати депутатов шотландского парламента выступила с настоятельным требованием очистить память великого короля, оболганного Шекспиром (и, как мы с вами знаем, не только Бардом, но и Рафаэлем Холиншедом, и Гектором Боэцием, и многими поколениями их последователей).

Начинание, конечно, благое. Но как вы думаете, сможет оно сколько-нибудь преуспеть?

Лично я уверен в обратном – увы, против сложившегося мифа бессилен даже парламентский билль…

Глава 4.
Единственная любовь Синей Бороды

О пресловутой личности, в просторечии именуемой Синей Бородой, высказывались мнения самые различные, самые странные и самые ошибочные. <…>

Я знаю, эта попытка реабилитации будет встречена молчанием и предана забвению. Разве может бесстрастная голая правда восторжествовать над обманчивым очарованием лжи?

Анатоль Франс

Чернокнижник и душегуб

Сказку о Синей Бороде в детстве читали все. А позже, в школьные годы, все узнавали о Жанне д’Арк и ее патриотических деяниях. Но мало кому приходило в голову, что эти двое – соотечественники и современники. А уж о том, что их связывало друг с другом, не задумывался, наверное, почти никто…

Но – по порядку.

Вынесенные в подзаголовок слова – едва ли не самые мягкие из характеристик Жиля де Лаваля, члена одного из знатнейших родов страны – семейства Монморанси, барона[105]105
  Барон – в интересующую нас эпоху это слово подразумевало не носителей низших аристократических титулов, как в более поздние времена, а знатнейшие фамилии королевства, пэров Франции.


[Закрыть] де Рэ, сеньора де Блезона, Шемийе, Ла Мот-Ашара и проч.[106]106
  А вот полный перечень владений Жиля де Рэ, наглядно свидетельствующий, что он был не только знатен но и несметно богат. По отцовской линии ему достались помимо трех упомянутых выше имения Амбриер, Сент-Обен-де-Фос-Лувен; по материнской он унаследовал Бриоле, Шантосе, Энгранд, Ла-Бенат, Ле-Лору-Ботро, Сенеше, Бурнеф и Ла-Вульт; наконец, благодаря женитьбе он стал обладателем Тиффожа, Пузожа, Шабанэ, Гонфоланка, Савенэ, Ламбера, Грэс-сюр-Мэна и Шато-Морана. Мало кто из сеньоров Франции (и не только Франции!) мог с ним тягаться.


[Закрыть], первого барона и предводителя дворянства герцогства Бретань, а также маршала Франции, благодаря женитьбе ставшего вдобавок свойственником короля Карла VII. По крайней мере, так обстоит дело на страницах хроник, созданных позже второй половины XV века. И даже в середине прошлого столетия Хейзинга[107]107
  Хейзинга Йохан (1872–1945) – голландский историк и философ-идеалист, автор трудов по истории культуры Средних веков и Возрождения («Осень средневековья» и др.); основу культуры он видел в игре как высшем проявлении человеческой сущности.


[Закрыть], уж на что великий знаток эпохи, а все равно в своей «Осени Средневековья» не называет Жиля де Рэ иначе как «чудовищем». А с тех пор как около 1660 года Шарль Перро сделал его прототипом своего персонажа – Синей Бороды[108]108
  Справедливости ради замечу, что под пером множества исследователей в кандидатах в прообразы Синей бороды побывали многие: англичане – король Генрих VIII Тюдор и лорд Уильям Даррелл по прозвищу Свирепый; наш соотечественник Иван IV Грозный; португальский аристократ граф Мануэль Гоши; римский дворянин Франческо Ченчи; французский дворянин Бернар де Монрагу, а также едва ли не все мужские представители славного флорентийского рода Медичи. Но все-таки подавляющее большинство историков и литературоведов сходятся на том, что прототипом Синей Бороды послужил именно барон Жиль де Рэ.


[Закрыть], этим именем вот уже более трех столетий пугают детей, современные же феминистки усматривают в нем чуть ли не основоположника мужского шовинизма и сексплуатации.

Кстати, именно Перро, дабы ввести в сюжет романтическое начало, представил Синюю Бороду женоубийцей. В действительности же 26 октября 1440 года исторического Жиля де Рэ сожгли на мосту в Нанте за убиение в ритуальных целях 140 христианских детей, а также за сношения со врагом рода человеческого, коему маршал якобы продал душу в обмен на секрет философского камня, обладающего способностью обращать в золото ртуть и свинец (всего обвинительное заключение включало сорок девять пунктов!). Да и пресловутая синяя борода также целиком и полностью на совести сказочника – факт, лишний раз доказывающий, сколь важна литератору филологическая точность: в XIV–XV веках синебородыми называли тех, о ком сегодня говорят: «выбрит до синевы» или «итальянская синева на щеках» (замечу кстати, что итальянцы среди предков барона имелись).

До 1439 года Жиль де Рэ числился в героях отечества – стремительно возвышающийся военачальник из числа друзей дофина[109]109
  Дофин – начиная с XIV в. – титул наследника французского престола (от названия расположенной на юго-востоке Франции – на территории нынешних департаментов Изер, Дром и Альпы Верхние – исторической провинции Дофине, которую король традиционно предоставлял во владение старшему сыну).


[Закрыть]. Те же хронисты, что потом не жалели для него черной краски, поначалу рисовали куда как привлекательный портрет… Неужели же облик этот являлся лишь обманчивой личиной? Многие уверовали, будто так оно и было. Многие разделяют эту веру поныне. И мало кому приходит в голову заинтересоваться, каким же образом произошла в одночасье столь разительная перемена.

Разумеется, Жиль де Рэ вовсе не был святым[110]110
  Впрочем, в истории человечества не сыскать воителя кроткого и смиренного – за исключением, говорят, индийского царя Ашоки, да и тот не родился, но стал миротворцем, пережив душевное потрясение как раз на поле битвы.


[Закрыть]. Хладнокровный и расчетливый в бою, умелый солдат и талантливый стратег (уж не сказались ли гены предка, Бертрана дю Геклена[111]111
  Бертран дю Геклен (1320–1380) – самый знаменитый из французских полководцев XIV в., коннетабль Франции в царствование Карла V; развернув против англичан партизанскую войну, он освободил значительную часть Франции, захваченную британцами после битв при Пуатье и Кресси. Прославился не только воинскими и полководческими подвигами, но и удивительным бескорыстием.


[Закрыть]?), в жизни барон бывал и вспыльчив, и скор на расправу. Мягкий с друзьями, он мог оказаться равнодушен и даже жесток[112]112
  Современники утверждают, что барон без малейших угрызений вешал пленников, неспособных заплатить подобающего выкупа; справедливости ради замечу, что на эти его поступки, нимало не протестуя, взирала Жанна д’Арк, причисленная впоследствии, 9 мая 1920 года, к лику святых.


[Закрыть]. В то же время он никогда не опускался до обмана; кодекс рыцарской чести действительно являлся для него законом; и, наконец, он умел любить – любить преданно, беззаветно и безоглядно. А предметом его высокой страсти была Орлеанская Дева.

К ней и перейдем – сперва к личности легендарной, а затем и к подлинной.