Текст книги "Госпожа «Удачи»"
Автор книги: Андрей Чернецов
Соавторы: Владимир Лещенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Был тут даже агрегат, похожий на земной телевизор, правда, в деревянном корпусе («иллювизор», назвал это чудо техники юноша). Пахло пылью, крепким кофе и слегка – сандаловым деревом. Почему-то номер этот вызвал у меня ассоциацию с домиком для ручных хомячков. Только колеса для бега не хватало. Ну так я и не хомяк!
Я сразу же вцепилась в Гаруна мертвой хваткой.
– Все! Хватит шариться по моей новой собственности! Вот тут и заночуем, ты на одном диване, я на другом! И не вздумай шутить… Если чего… – я грозно сунула ему кулак под нос. – А теперь я в душ. Смою с себя, наконец, дорожную пыль. А ты пока располагайся… Если скучно, можешь посмотреть свой иллювизор. Надеюсь, он исправный.
Помахала ему ручкой и скрылась в ванной.
Я сильно сомневалась, имеется ли в кранах горячая вода – слишком уж запущенной и нежилой показалась мне новая собственность. С чего бы тут оказаться исправной сантехнике? Однако едва повернула бронзовую ручку крана, выполненную в виде головы грифона, как из смесителя полился кипяток.
Ух, до чего же славно вновь ощутить блага цивилизации.
Вернувшись в комнату, заметила, как Гарун захлопнул входную дверь, два раза повернув в скважине ключ.
– Ты что, выходил? – подозрительно вопросила я парнишку.
Тот засмущался, покраснел и проблеял что-то невразумительное.
«Наверное, в туалет бегал, – решила я. – Ванна-то была занята».
Мы улеглись каждый на своем диване, надо сказать, довольно широком и рассчитанном не меньше чем на двоих, и принялись болтать.
– Кстати, что ты там говорил насчет привидений? – поинтересовалась я.
Парень некоторое время не отвечал. Я даже подумала, что он заснул. Но нет. Вот он перевернулся на бок, опершись о локоть. Одеяло сползло с его плеча.
– А ты что, так-таки ничего и не знаешь о своем приобретении, ханум?
– Нет, а что? – с любопытством уставилась на него я.
– Так отель-то и закрылся оттого, что здешние привидения, точнее, одно, самое настырное, не давало житья постояльцам.
– Как закрылся?! И давно?
– Да уж года два или три, – вздохнул паренек. – И никакие маги не могли справиться с призраком и изгнать его. Вообще-то, он живет здесь уже двести с лишним лет, но активность стал проявлять в последнее десятилетие…
– Вот же гад! – воскликнула я в сердцах. – Чтоб этого козла Карима черти слопали! И вообще, все вы козлы!
– Кто? – не понял студент.
– Мужики! И по этому поводу не вижу причины не выпить, – вздохнула я, успокаиваясь. – Сгоняй-ка, дружок, за ромом. Там, по-моему, еще четверть бутылки осталось. На закуску захвати каких-нибудь фруктов.
– Есть, моя госпожа! – подскочил с диванчика маг-недоучка.
Его не было уже примерно пятнадцать минут, и я стала дремать, свернувшись калачиком, под теплым одеялом.
Мне привиделся чудесный сон…
Мы были вместе: я и Он…
Черты его лица невозможно было различить, только глаза, серые глаза, мерцающие загадочным блеском. Коротко подстриженные волосы, пахнущие горькими степными травами.
Его вкрадчивый нежный голос говорил мне необыкновенные слова, которые до сих пор никто еще не говорил. Слушала его, впитывая каждое произнесенное слово. На одно мгновение мне показалось, что я даже почувствовала прикосновение его губ…
«Алекс, Алекс…» – призывно шептали мои уста.
Я замерла…
Вот оно, то прекрасное прикосновение, которого я столько ждала. Ощутила вдруг, как по телу начинает растекаться волнующее тепло. Мне стало жарко, щеки запылали, но не от стыда, а от необыкновенного ощущения блаженства. Мои губы приоткрылись навстречу его губам, которые стали более настойчивыми и даже неестественно грубыми…
Я мгновенно открыла глаза и… увидела нависшую надо мною самодовольно улыбающуюся физиономию Гаруна, перегнувшегося почти пополам, чтобы дотянуться до меня и не уронить бутыль и фрукты, принесенные с кухни. Сон слетел, как будто его рукой сняло.
Следующую секунду я потратила на размышления: то ли дико завизжав, вцепиться ногтями в эту улыбающуюся физиономию, то ли молча врезать по ней ногой на развороте ударом карате, то ли демонстративно зевнув, бросить: «Отвали, мелкий», и отвернуться к стене?
Но тут Гарун заорал, подброшенный кверху неведомой силой. Тут же из-за двери раздался жуткий, леденящий душу вой, и в комнате воцарилась мгновенная тишина.
– У-у-у! Убирайтесь отсюда, негодяи-и! – непонятно, мужским, или женским голосом заревело из коридора. – Пошли вон! Вон! Вон! Развратники!!!
К воплю прибавилась пара непонятных, словно кто когтями скреб по полу, звуков за дверью – и Гарун молниеносно метнулся ко мне под одеяло. Мы прижались друг к другу, и только редкое дыхание и бешеный стук сердец теперь нарушали тишину номера в восточном стиле.
– Я до вас доберусь! Попомните, как развратничать! Ишь, хозяева нашлись!
К активным действиям странное нечто отчего-то не прибегло, и это удивило меня. Если это дух, то ему, вроде, ничего не мешает просочиться сквозь стену. Или хотя бы через замочную скважину.
Так продолжалось еще некоторое время. В коридоре гремело, визжало, стучало, но без видимых результатов. Потом, наверное, привидению (или что оно там было) надоело канителиться и оно куда-то запропастилось.
Когда все стихло, Гарун шепотом признался:
– У меня от этого ужаса даже волосы встали дыбом…
– Маг, а испугался какого-то привидения! – таким же шепотом ответила я.
– Потому и испугался, что маг, – молвил парень. – И знаю, что может случиться, если с таким вот привидением столкнуться… Ты вот ведьма, а тоже побаиваешься…
– Да никакая я не ведьма… – фыркнула я в ответ.
– Ну, мне-то виднее, – подмигнул маг.
– Вэк! Я на тебя, между прочим, разозлилась! – ответила, подражая интонациям привидения. – Тебе что было сказано?
– Ну… извини. Я вот подумал…
– Меньше думай, – я осуждающе уставилась на него. – Индюк тоже думал… Ты лучше скажи, как старушка наша с привидением уживается, сторожиха-то?
– А никак, – пожал плечами маг.
– Вот что, – наконец приняла решение. – Давай спать. Тут дела не простые, все надо обдумать на свежую голову…
Блондинчик, видно, умаявшись в битве с неугомонным призраком, повернулся на бок и тут же мерно засопел.
Сладкая дрема обволокла все мое существо.
«Доня, – донесся откуда-то издалека знакомый родной голос, – доня моя маленькая, я ж тебя предупреждал…»
Интерлюдия
«Детство босоногое мое»
«Доней» (доченькой) меня ласково звал дедушка. Не московский (генерал-лейтенанта Образцова я почти не знала, тот умер еще до нашего переезда в белокаменную), а дед Гнат с Прикарпатья.
Пока отец служил на Украине, я практически по полгода жила у дедушки в селе Верховина, которое Гнат по старой привычке именовал Жабьим.
В начале шестидесятых село переименовали, но у старожилов новое название не прижилось.
«Верховина, – фыркали они. – Да тут, куда ни глянь, везде Верховина!»
Намекали на то, что «Верховина» – это народное название всей высокогорной зоны Украинских Карпат.
А вот Жабье хоть и не очень хорошо звучит, но имеет богатую историю. Первое упоминание о нем датируется 1424 годом. Существует предание, что первым поселенцем в долине реки Черный Черемош был некий Жабка, от которого село и получило название. Но все те же дотошные старики утверждали, что деревня была так чудно поименована из-за того, что в заболоченной долине реки водилось много жаб.
Более же всего бывшее Жабье славилось тем, что именно здесь в XVIII веке зародилось движение народных мстителей опрышков, среди которых самым знаменитым был Олекса Довбуш.
Сказки о доблестном герое, бывшем не только великим воином, но и могущественным чародеем, рассказывал мне дедушка долгими зимними ночами. Днем же, когда не было метели и лютого мороза, мы на пару бегали по горам на лыжах. Дед Гнат на больших, «взрослых», а я на «детских», маленьких.
Старик учил меня читать следы на снегу.
«Гляди, – говорит, – вон лисичка пробежала. А тут зайчик с зайчихой петляли».
«А это?» – тычу пальчиком я в большущую вмятину в насте.
«О-о, – пыхтя трубкой, делает страшное лицо старик, – то кабан-секач себе лежбище для ночевки готовил».
Я со страхом оглядываюсь вокруг. Вдруг сейчас вон из-за той смерички жуткий свин выскочит. Что тогда делать станем мы с дедулей? Ружья-то с собой не захватили.
«Не боись, доню, – лукаво усмехается в усы Гнат, – он уже далеченько отсюда убег. А коли б не сбежал, так все едино нам шкоды не наделал бы».
Я широко распахиваю глаза от удивления.
Как это? Чтоб огромная дикая зверюга да не причинила людям вреда?
«Слово заветное знать надобно, – поясняет дедушка, гладя меня по головке. – Для каждой животины свое. Скажешь его, а зверь как домашний делается, ручным стает».
«Ой, диду, не может быть!» – не верю я.
«Так что ж я, брешу, выходит?» – супит седые кустистые брови Гнат.
Вытащив трубку изо рта, он что-то шепчет вполголоса.
И вот с мохнатой ветки той самой елки-смерички на снег осторожно спускается рыжая белочка. Сложив лапки на груди, застывает на мгновение, опасливо зыркая на людей черными бусинками-глазами. Но когда старик достает из кармана кусочек печенюшки, припасенной им для внучки, смело летит вперед и доверчиво взбирается на Гнатово плечо.
«На, мелкая, угощайся», – добродушно кормит зверька с руки дед.
«И я, и я хочу!» – так громко воплю я, что испуганная белка едва не дает стрекача.
Гнат успокаивает трусишку и, наклоняясь к моему уху, шепчет заветное слово.
«Поняла?»
Я киваю и повторяю услышанное.
Белочка перебегает с дедового плеча на мое плечико.
«Угости ее», – отдает Гнат вторую половинку печеньки.
Оранжевые лапки с крохотными коготками берут из моих рук лакомый кусочек. Острые зубки впиваются в сладкое печеное тесто.
Я глажу гладкую спинку зверушки, осторожно играю с пушистым хвостиком.
«А еще, диду?! – горят азартом мои глаза. – Можно зайчика позвать?»
Однако старик качает головой.
«На сегодня хватит. Да и угощения подходящего я не захватил. Ты ж не любишь морковку?»
Тяжело вздыхаю. Да, морковку я не жалую. Терпеть не могу, когда мама по утрам пытается напоить меня «полезным» морковным соком, «чтоб щечки были такими же красными». Вот же досада.
«А если я буду морковку кушать? – осторожно любопытствую. – Тогда зайца позовем?»
«Тогда конечно, – пыхтит трубкой дед. – И зайца, и зайчиху».
«Ой, давай скорей домой возвращаться, – тороплю его. – Что-то так морковного сока захотелось».
Проводив белку, мы возвращаемся домой. По пути Гнат рассказывает мне, какие еще заветные слова бывают.
Оказывается, можно не только приманить зверя, но и отвадить его, защититься от особо опасной животины.
«Это какой? – интересуюсь. – Медведя, да? Или тигра?»
«Ну, тигры, положим, у нас не водятся. Но есть и другие твари…»
«Какие?»
«Да вот хотя бы песиголовцы».
«Песиголовцы? – удивляюсь. – Это ж еще кто такие?»
Дедушка открывал мне таинственный мир волшебных существ, которые когда-то водились, а иногда встречались и в нынешние дни в Карпатах: вовкулаков– людей, превращавшихся в полнолуние в волков, поветруль– девушек, умеющих летать и помогающих влюбленным, упырей– мертвецов, выходящих по ночам из могил, чтобы сосать человечью кровь, потерчат– душ детей, умерших некрещеными.
Среди них отчего-то особенно заинтересовали меня именно песиголовцы – могучее и коварное племя человекообразных существ с собачьими одноглазыми головами на плечах.
Историй о них Гнат знал очень много. И про то, как трое братьев, забравшись в дом песиголовца, сумели спастись, ослепив хозяина. И как храбрая девушка зарубила топором песиголовку, решившую на дармовщинку угоститься ее капустой.
«А те люди тоже заветные слова знали?» – спрашивала я.
«Нет, доню. Слова эти не всем знать и говорить можно. Только некоторым людям».
«Таким, как ты?»
«Эге ж, мольфарам».
«А маме?»
«И маме. Она тоже знает».
«А мне, – с замиранием сердечка вопрошала я, – мне можно?»
«И тебе, – с любовью смотрел на меня дед. – Ты ж нашей крови».
Да, дед часто рассказывал мне свои чудные истории и заставлял запоминать дивные и заковыристые слова. Смысла многих из них я не понимала, но Гнат говорил, что пока и не надо, главное знать и уметь правильно их произносить. Чтоб применить, если вдруг понадобится.
Это зимой.
Но куда больше любила я лето, когда кругом все пестрело буйством красок и мы с дедом ходили на реку Черный Черемош на рыбалку, выбирались в Карпатские горы, собирая на Пушкаре и Мазурке грибы, а на Синице и Белой Кобыле – ягоды, и, конечно же, повсюду – травы и корешки.
Дедушка и соседская бабця Василина объясняли мне, для чего нужна каждая из травок, что она лечит, от чего помогает. Эта вот кровь останавливает, ту нужно заваривать, если вдруг живот заболит, такая способна поднять настроение, а такая – помочь заснуть.
Некоторые же зелья обладали и вовсе волшебными свойствами. Если правильно подобрать состав для отвара или настойки, то, приняв пару ложечек, один человек может полюбить или возненавидеть другого человека или продлить свою жизнь на несколько десятилетий.
Отчего-то травная наука мне не давалась. Скучно было запоминать все эти травы, цветки да корешки. Не в маму пошла, которая могла слушать рассказы бабци Василины о растениях днями и ночами напролет.
А вот камешки глазами в Черемош метать да из пальцев искры добывать мне очень нравилось. Особенно когда рядом вертелись соседские мальчишки. До чего же весело было глядеть на их удивленные рожи, когда я, не шевелясь и не отрывая взгляда от своего поплавка, швыряла мелкой галькой в ту сторону, где они удили рыбу.
«Эй, кто это балуется?» – возмущались парни.
Но никого, кроме девочки-тихони, дремавшей над своей удочкой, поблизости не было.
И надо же, у них рыба не клевала, хоть ты тресни, а эта малявка умудрялась за каких-то полчаса целое ведерко линей и карасей натаскать. Слово она, что ли, знает заветное, способное рыбу приманивать?
И знала. И такому меня дед Гнат научил.
А уж когда я, пригласив ребят вместе варить уху, разводила под котелком костерок без спичек, одним щелчком пальцев, те просто на землю падали от изумления.
В общем, много мне дал карпатский дедушка, больше, чем родной университет. Гнат сам был самым настоящим университетом.
На всю жизнь запомнились мне слова, сказанные стариком при расставании, когда он провожал нашу семью в далекую Москву:
«Карт в руки, доню, не бери. Перевернут они всю твою судьбу».
Словно в воду глядел карпатский кудесник – вон что из-за проклятущих картонок произошло…
Глава 3
Труба зовет
Утреннее пение птиц и усиливавшийся шум города за окном вывели меня из блаженного небытия.
Скосив глаза, увидела, что студент мирно посапывает на ковре. На лице паренька блуждала блаженная улыбка.
По привычке взяла телефон и обнаружила на нем непрочитанную эсэмэску следующего содержания: «Мы нашли друг друга. Нам хорошо. Возвращаемся в Москву или отдохнем тут. Просьба не беспокоить. Андрей, Алиса».
Странно, как это я вчера ее не обнаружила?
Проверила сеть.
«Билайн», увы, не брал и тут. А чего я хотела, тут же параллельный или еще какой другой мир.
Интересно, сколько бы стоил местный роуминг? Со связью, конечно, надо что-то решать. Без нее как без рук. Купить какую-нибудь местную симку, или что тут у них. На крайняк, обзавестись новой мобилой.
Настроение отчего-то слегка испортилось, и я не нашла ничего лучшего, как выместить досаду на соне.
– Подъем! – заорала ему в самое ухо. – Тревога!
Парень вскочил.
– Где?! Что?! – очумело затряс головой. – Какая тревога?! Почему тревога?
– Завтракать пора, – сбавила я тон до почти ласкового. – А то я прямо помираю от голода. Марш на кухню готовить завтрак, а я минут через двадцать-тридцать спущусь и оценю твои кулинарные подвиги…
Выпалив все это на одном дыхании, ласточкой слетела с ложа и скрылась в ванной.
– Вывод первый, – констатировала я, оглядев накрытый Гаруном стол и попробовав кусочек подгорелого тоста, – готовить ты не умеешь, даже самые простые блюда. Вывод второй – сервировать стол тоже. Значит, ни в повара, ни в официанты не годишься.
– Неправда! – попытался возразить студент. – Я неплохо омлет по-ахтиарски готовлю.
– Вот это, что ли? – я сморщила нос над тарелкой, наполненной буроватой массой, пахнущей какой-то бякой.
– Попробуй, – протянул мне вилку заискивающе улыбающийся паренек.
– Ты уверен, что ЭТО можно есть? – усомнилась я, осторожно отправляя в рот малюсенький кусочек Гаруновой стряпни.
И тут же выплюнула ее назад, ибо вкус блюда был таким же отвратительным, как и вид.
– Отравить меня вздумал?! – я накинулась на горе-повара чуть не с кулаками.
– Да ты что?! – орлом взвился маг-повар. – Это же шедевр нашей национальной кухни! Я его всегда отлично поджариваю.
– Кто тебе сказал?
– Мама, – скромно потупился юноша. – Ей очень нравится, когда я подаю это на завтрак. И брату тоже, старшему. Он у нас вообще любитель покушать.
– Ну-ну, – я не нашлась, что сказать. – Однако я предпочитаю что-нибудь более… традиционное. Из «континентальной» кухни, так сказать.
Придвинула к себе вазочку с хлебцами, намазала один маслом, положив сверху по куску сыра и ветчины.
Гарун, обиженно сопя, принялся за обе щеки уминать собственноручно изготовленную яичницу.
– Ладно, не дуйся, – наклонившись к нему через стол, растрепала юноше чубчик. – Признаться, я тоже не профи в готовке. Все некогда да и незачем было заниматься. Когда училась, в университетской столовке обедала, а потом… – махнула рукой. – Бары, рестораны всякие… Теперь, вижу, придется… Кстати, у меня к тебе есть деловое предложение…
– Какое? – навострил уши молодой человек.
– Ведь у тебя сейчас каникулы? – уточнила.
– Ну… да… – подтвердил Гарун, осторожничая.
– Извозом много зарабатываешь?
– Я не зарабатываю, – начал оправдываться студент. – Просто…
– Вот и славно, – перебила я, не церемонясь.
– Чего ж тут славного? – не понял моей радости мажонок.
– Значит, не станешь грустить почем зря по потерянному заработку. Тем более что я тебе компенсирую все материальные издержки. Надеюсь, – добавила на всякий случай.
– Каким образом?
– Предлагаю тебе место управляющего, или, скорее, своего секретаря.
– А-а, – разочарованно скуксился Гарун. – Секретаря-а…
– Именно, – подтвердила я. – Ты ведь местный, знаешь, что, где, как и почем. Поможешь с продажей отеля.
– Но у меня нет ни малейшего административного опыта… – удрученно развел руками парень, и только потом до него дошло. – Продать отель? Как?! Зачем?!
– А что мне делать с этой недвижимостью? – пожала я плечами. – Мне домой нужно. Кстати, не знаешь, почем отсюда билет до Земли?
– До Земли-и? – протянул парень и подозрительно прищурил око. – А тебе зачем? Это ж закрытыймир! Туда так просто не попадешь – да и вообще, по-моему, нормальным людям там делать нечего.
«А кто тебе сказал, что я нормальная?» – чуть было не ляпнула я, но вслух пояснила:
– Дела у меня там образовались. Срочные. Так сколько?
– Дорого, очень, – закатив глаза, прикинул в уме Гарун.
– Но если продать эту рухлядь, – обвела взглядом вокруг, – должно хватить?
– Пожалуй. Однако тут не все так просто. Чтобы попасть в э-э такие вот миры, нужен Проводник.
Он так и произнес, с заглавной буквы.
– Это еще что за тип? У вас здесь проводников мало? Большая жэдэ станция, вроде?..
– Специальный Проводник, для перехода между мирами.
– Не понимаю.
– Да и я не очень в теме. Порталы с переходами проходят на третьем курсе, а я на него только перешел. Но знаю, что Проводников в Ахтиаре не так много. Всего два или три. Остальные в Бахчисарае обитают. Столица все-таки…
– Хм, – озадачилась я. – А ты хоть кого-то знаешь из этих самых Проводников?
А сама отчего-то вспомнила парня с серыми глазами.
– Ну-у, – пожал плечами Гарун. – Конечно, кое-кого я знаю. Но сейчас с ними проблемы. Кого-то нет, кто-то в отпуске. Понимаешь, после каждого переходаПроводник должен отдохнуть, восстановить силы… В общем, раньше, чем через три-четыре месяца об отъезде отсюда тебе и думать нечего.
– У-у, – скисла я. – Что ж делать?
– Попробуй пока заняться отельным бизнесом, – посоветовал блондинчик. – Найми персонал, проведи тут модернизацию. Глядишь, и время пройдет незаметно.
– Фу-х, – я наморщила лоб. – Уболтал, однако. Но мне все равно нужен помощник. Пойдешь ко мне в управляющие? Персонал подыскать, мастеров для косметического ремонта. Чтоб подороже продать отель можно было. Соглашайся, а?..
– Шушукаетесь?
С царственным видом на кухню вплыла Зубейда.
Она осуждающе глянула на нас.
– А вам, собственно, какое дело? – возмутилась я. – Вы не забыли, что уволены? Или за выходным пособием явились? Так вынуждена вас огорчить. С баблом у нас туго…
Заметила, что сказала « у нас». Это что, я уже себя и блондинчика в одну команду зачислила? Ну-ну, Алина Рашидовна.
Ой, что это я?! Конечно, Марина Андреевна. И кто такая эта самая Алина? Отчего вдруг в голове всплыло это имя-отчество?
– Ишь, начальница выискалась, – язвительно крякнула бабка. – Когда захочу, тогда и уйду. Ну-ка, что вы тут лопаете?
Нимало не смущаясь, взяла чистую тарелку и положила себе преизрядную порцию сварганенного Гаруном омлета.
– Молодец, мурза, – похвалила, отведав блюдо. – Эстрагона в меру положил, я не люблю, когда с этой специей перебарщивают. И «утехи для желудка» самое то. Кстати, в мое время в омлет по-ахтиарски добавляли еще артишоки и сладкий карри. Ты не знал?
– Вам что, правда нравится ЭТО? – озабоченно глянула я на старуху. – Или вы издеваетесь?
– Куда вам, скьявам, понять столь высокое искусство, как кулинария, – с презрением оттопырила губу Зубейда. – Хуже вас готовят только орки или кобольды какие-нибудь!
– Я никакая не скьява, а журналистка, – уточнила в который раз.
– Это почти одно и то же, – невозмутимо парировала старуха с таким видом, словно речь шла о чем-то предосудительном.
– Может быть, – дипломатично вставила я, чтобы не вдаваться в дискуссию.
Не успевала я следить за мыслями этой пожилой энергичной женщины.
Зубейда направилась к холодильнику и достала целый поддончик с ванильным мороженым.
– Кстати, ты к тому же и маг неплохой, – облизав первую ложку, снова обратилась госпожа бин Рух к Гаруну. – Защиту-то какую сварганил, а? Как ты догадался, что нужно «Семь знаков Сулеймана» начертить?
Юноша, до этого словно язык проглотивший, судорожно сглотнул слюну.
– Благодарю вас, госпожа Зубейда. Чему-то все же меня учили два года.
– Не за что, мурза, – царственно кивнула бабка. – Но на большее не надейся. Да и это тебе удалось лишь потому, что я уже стала не та, что прежде, – погрозила костлявым пальцем. – В прежние-то годы… Бывало, от меня и архимаги удирали, так что на ходу подметки дымились.
– Что здесь происходит? – вмешалась я. – Какая еще защита? Кого останавливать?
– А ты что, вчера ничего не слыхала, милая? – прищурила на меня око Зубейда. – Как у вас кто-то выл за дверью?
– Ну, положим, – подтвердила я. – И что?
– Так то была я.
– Здрасьте, приехали, – хмыкнула я в ответ. – Делать вам больше было нечего, что ли, чтоб из себя привидение изображать?
– Почему же, собственно, изображать? – отчего-то обиделась бабка. – Мне никого изображать не надобно. Я сама по себе единственная и неповторимая. Правда, малец? – подмигнула Гаруну. – Ты когда меня раскусил-то?
– Когда вы… – студент запнулся. – Когда сказали, что знали моего прадеда. А тот умер сто пять лет назад.
– Угу, знала, – подтвердила старуха. – Он был первым, кому чуть не удалось меня успокоить…
Вздохнула и вновь заработала ложкой, с аппетитом поедая мороженое.
– Хрень собачья! – выругалась я. – Вы оба хотите сказать, что вот эта бабка… что вы и есть привидение?.. Которое обитает в этом отеле уже две сотни лет?
– Двести тридцать пять! – оторвавшись от десерта, уточнила Зубейда.
– Не морочьте мне голову! Да вы выглядите живее всех живых! Привидение… – я задумалась. – Привидение – это нечто нематериальное, воздушное, бестелесное – это в любой книге написано! У того же Оскара Уайльда, например. Что-то вы не шибко на призрака похожи! Самым натуральным образом сидите и нагло лопаете мое мороженое!
– Сама ты бестелесная! – рявкнула госпожа бин Рух. – Кожа да кости! И чего на тебя только парни засматриваются? Вот я в твоем возрасте была кровь с молоком. Впрочем, я и сейчас еще о-го-го… Ты как считаешь, мурза?
– Ну… – невнятно промычал мажонок, опасливо косясь на меня.
С пару минут я стояла с полуоткрытым ртом, переваривая ситуацию.
– Ты уверен? – наконец подала я голос. – Гарун, ты ведь не шутишь, это и впрямь привидение?
– Где уж шутить, такая качественная нежить! Наш профессор Абуюсуф в восторг бы пришел!
– То-то! – удовлетворилась его ответом бабка и обернулась ко мне. – Кстати, касатка, рот-то закрой, а то от этого морщины образуются. А в твои двадцать восемь уже следует задуматься о сохранении молодости.
Столь гнусный намек на возраст от дряхлой карги переполнил чашу моего терпения.
– Так, с меня хватит! – заорала я не своим голосом. – Немедленно выметайся отсюда, старая вешалка, или я за себя не отвечаю!
– И что ж ты мне сделаешь? – с любопытством посмотрела на меня Зубейда.
– А вот для начала!
Схватила со стола чашку с уже поостывшим, но еще довольно горячим кофе и выплеснула бабке на платье. Странное дело, однако напиток каким-то непостижимым образом собрался в коричневое облачко и завис в воздухе, не долетев каких-то пару сантиметров до старухиного одеяния.
Госпожа бин Рух хищно оскалилась, поддела облачко рукой и швырнула его мне в лицо. Коричневая жижа угодила мне прямо в лоб и растеклась, заливая глаза, нос и рот.
– Ведьма! – взвизгнула окрашенная в кофейный цвет я и метнулась вперед, горя страстным желанием вырвать бабке патлы.
– Сама такая! Скьява! Горная шаромыжница!
Зубейда, только что сидевшая на одном краю стола, непонятно как оказалась уже на другом.
Я судорожно посмотрела вокруг. Взгляд мой упал на приоткрытый ящик с ножами и кухонными молотками. Нет, это, пожалуй, не подойдет. Чего доброго, произойдет то же, что и с кофе. Одно дело – быть обрызганной малой толикой горячей воды, и совсем другое – увернуться от острого клинка или тяжелой отбивалки.
– Я полицию вызову! – пришла в голову счастливая мысль.
– По-олици-ю-у?! – передразнила меня старушенция. – Ну, давай, попробуй.
– А вот и попробую!
Подскочив к окну, я распахнула его и завопила что есть мочи:
– Караул! Полиция! На помощь! Грабят!
– Кричи, кричи! – издевалась карга. – Здешняя полиция это место седьмой дорогой обходит. И правильно делает!
Тут дверь на кухню распахнулась, и на пороге возникли двое полицейских в отчего-то чуть примятой форме. Не обратив внимания на неопрятность стражей закона, я с радостью бросилась им навстречу. Поинтересоваться, каким образом они вошли в дом, мне в голову не пришло. Видимо из-за расстройства чувств, вызванного зловредной старушкой.
– Полиция? – вскинула удивленно брови Зубейда. – Надо же…
И тут же… исчезла. Будто и не было ее тут вовсе.
Я от неожиданности чуть в обморок не грохнулась. Вот блин, на кого ж теперь заявлять?!
– Что у вас здесь происходит? – сурово насупил брови толстый полицейский с кожей зеленоватого оттенка.
«Что за тип?» – удивилась я.
– Да, что за шум, а драки нет? – поддержал напарника парень фигурой пожиже.
– Привидение ловим, – глупо улыбнулся им Гарун.
Правоохранители подозрительно зыркнули на паренька. Не издевается ли?
– Документики предъявите, господа хорошие! – потребовал пузатик, протягивая волосатую лапищу.
Студент, замявшись, извлек из кармана водительские права. Полицейский заграбастал документ и принялся самым внимательным образом изучать его. Прочитав имя владельца, удивленно пошевелил кустистыми бровями и принялся буравить взглядом лицо паренька, сличая с фотографией на удостоверении.
– Надо же, Воган, глянь, – протянул он мажонковы права напарнику.
Худой тоже прочитал. И тоже отчего-то удивился.
– Так, господа хорошие, – вмешалась я, потому что эти игры в гляделки мне надоели, – вы делом заниматься будете или нет?
– Бумаги кажи сперва, – грубо отрезал жирный. – А то, вишь, караул кричат, а сами неизвестно кто…
– Я – новая владелица этого отеля! – предъявила свои верительные грамоты. – И прошу вас избавить меня от присутствия наглой террористки. Вернее, меня терроризируют!
– Разберемся, – буркнул тот, кого назвали Воганом. – Где ваша террористка?
– Только что здесь была, – растерянно пожала плечами я.
– Была да сплыла, – ощерил желтые клыки толстяк. – Сквозь стену просочилась, что ли?
– Она может, – осторожно подтвердил Гарун.
– Не говори глупостей! – цыкнула я на него. – Найдите ее, господа офицеры, и вышвырните из моей собственности. Я в долгу не останусь.
Сделала красноречивый жест двумя пальцами.
– Ну, это само собой, – кивнул Воган. – Пойдем, что ли, Тован, обыщем… то есть осмотрим помещения.
– Ага! – непонятно с чего радостно загоготал толстяк, потирая руки.
Они удалились.
Я уселась за стол и с вызовом посмотрела на потупившегося и неловко переминающегося с ноги на ногу студента.
– Что случилось, парень? Тебя в детстве полицейским испугали? Или ты страдаешь от того, что подумает твоя любимая девушка, узнав, что ты переночевал под одной крышей с посторонней дамой?
Гарун сначала ничего не ответил. Потом поднял взгляд и в упор посмотрел на меня.
– Зря ты так… К тому же у меня нет девушки.
– Да? – не поверила я.
Он кивнул с самым серьезным видом.
– Кстати, чего это тебя бабка мурзой величает? – я покосилась на него подозрительным оком. – И менты почему-то твоей ксивой заинтересовались… Ты чего-то явно недоговариваешь, дружочек. Ну-ка, колись!
Показав кулак, двинулась на парня, намереваясь вытрясти из него если не душу, то признание.
Грохот где-то в глубине здания заставил меня застыть на месте. Показалось, что дом рушится.
– Что такое? – испуганно взглянула я на мажонка.
– Пойдем, посмотрим? – предложил тот.
Вооружившись большими разделочными ножами, мы покинули кухню.
Следы «обыска», проводимого Воганом и Тованом, были видны даже невооруженным глазом и произвели на меня удручающее впечатление.
Увидев, что вдоль всей лестницы, ведущей на второй этаж, вспорота и оторвана шелковая обивка стены, перевернуты старинные фарфоровые вазы с цветами, до этого мирно стоявшие на ступеньках, что самые ступеньки сломаны через одну, я пришла в ужас и в то же время озадачилась вопросом: когда ж они успели все это испоганить?
Взъярившись, словно тигрица, у которой пытаются отобрать законную добычу, я с воинственным воплем ринулась по следам полицейских. Студент еле поспевал за своей новой работодательницей.
Пробегая по коридору, я механически отмечала нанесенные моей собственности убытки.
Четыре сорванных со стены картины, три перевернутых и сломанных столика, два разбитых вазона с цветами, выдернутая из кадки пальма, расколоченное вдребезги старинное зеркало…
