Текст книги "Рейдер (СИ)"

Автор книги: Андрей Буянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Вынужден с вами проститься, господин лейтенант-коммандер, – он коротко склонил голову. – Честь имею!

Я склонил голову в ответном поклоне.

– Честь имею, господин инспектор…

Понимаю, что это не правильно: я ведь не настоящий офицер говорить такие вещи, а так, призывник. Да и есть ли честь у представителей спецслужб в понимании кадрового военного? Тот еще вопрос. Пилл усмехнулся, видимо разделяя мои чувства, и выйдя из-за стола, уверенной, быстрой походкой направился к выходу.

Привычно оплатил счет, вышел на аллею, вдохнул полной грудью. Нестерпимо захотелось закурить, грустно усмехнулся, пошарил по карманам, прекрасно зная, что там ничего не найду: не откуда, да и не с чего – бросил давно, еще на Земле. В груди что-то защемило, машинально потер рукой, ясно, что иного выхода у меня нет…

Существует только одна возможность найти нужное количество материала для корабля расы искусственного интеллекта, очевидная для всех с самого начала, и которую я старательно не замечал, закрывал глаза, гнал от себя. Как слепец, не понимая неизбежности.

Пиратство, каперство, корсарство. Как ни называй, а все равно это очень, очень грязное дело.

Наивный дурак, боящийся запачкать руки. На что я рассчитывал? Что империя, погрязшая в войне, пришлет мне полный ремкомплект? Или что все необходимое чудесным образом найдется на ОПЦ? Купить? Ха-ха… Не зря Тогот надо мной посмеялся! Денег не хватило бы, даже без учета того, что сейчас идет самая настоящая война и дефицит в комплектующих во фронтире уже не просто ощутим, а давно стал нормой. Война, хрен бы ее побрал…

Сжал кулаки. Я уже видел, что такое война, пусть и не с близи, а из рубки корабля, свечкой уходящего в небо пылающего Бегаза. Я слышал слова благодарности в голосе неизвестного, подрывающего себя термоядерной боеголовкой, перекрывая плацдарм высадки. Страшно представить, что сейчас там творится.

Я не давал присяги империи Аратан, не являюсь ее военнослужащим и формально давно рассчитался со всеми своими долгами. Но на планете этой империи меня выходили, сделали гражданином, дали путевку в жизнь, а то, что я связался со службой безопасности… Мог бы прожить и без этого, уж самым необходимым меня бы обеспечили. В отличие от некоторых, торгующих мороженным 'мясом'… Не думал я тогда, что на мою долю выпадет что-то подобное.

И уже тем более не гадал, что придется мне поучаствовать в каких-то тайных и секретных операциях. Мог ли отказаться? Конечно, мог… Тогда, в самом начале. А сейчас выбора у меня нет, я сам у себя его отнял, когда согласился на последнее предложение Нолона. Теперь я слишком глубоко во всем этом увяз, сам того не заметив, уже давненько сражаюсь на вполне конкретной стороне в офицерском звании, и от меня кое-что, но зависит. И теперь с чистыми руками остаться не получается. Их придется запачкать, хочется мне того или нет, потому что идет война, а у меня есть приказ.

Уши уловили звук, похожий на колокол. Невольно поморщился: вот уже и глюки начались!

Звук повторился, затем еще и ещё раз. Он доносился из дальнего края аллеи, до которого я не дошел, да и не планировал доходить в принципе. Зато теперь я бежал туда со всей возможной для меня скоростью, не обращая внимания на оборачивающихся мне вслед прохожих. Бежал на звук колокола, теперь я в этом был уверен, бежал, боясь, что он сейчас ускользнет, растает как наваждение, рассеется в огромном пространстве станции, и я навсегда потеряю его след. Почти у самого шлюза переборки на другой уровень осмотрелся, увидел проулок, свернул в него…

И остановился как вкопанный: передо мной, сверкая ослепительной белизной стен, стояла отрезанная половина колбы грузового контейнера, а наверху, под полукуполом, выкрашенном золоченой краской, в своеобразной звоннице, бил колокол! Эхо отражалось от стен окружающих часовню боксов и уходило ввысь, теряясь в объеме станции.

Не веря глазам, прошел вперед, коснулся руками деревянных дверей, встроенных в прорез в стене… Они неожиданно подались внутрь.

Я стоял в широкой арке прохода, а передо мной, прямо на противоположной стене, рельефно выплавленный в пластике покрытия, глядел на меня грустными глазами образ…

Под невысоким куполом струилась музыка. Какая– уловить сразу не получилось, да и не пытался я, если честно, заходя внутрь и осматриваясь по сторонам. Перед образом стоял маленький алтарь, по сторонам висели лампады, сделанная под латунь подставка для свечек стояла поодаль, на ней сиротливо догорал одинокий свечной огарок.

Провел пальцем по подсвечнику, стряхнул с него пятно налипшей пыли… Странно, слой пыли явно не за день скопившийся, наверное, даже не за один год в условиях станции-то. Подошел поближе, провел ладонью над пламенем… Ха, голограмма…

Поднял голову. Да, неожиданно, если без эмоций… Меньше всего подобное здесь ожидал встретить.

Пальцы сами сложились в троеперстие, и я, достаточно неумело, перекрестился. А почему нет? Я все же крещеный.

Еще раз, уже более цепким взглядом, огляделся по сторонам.

В углу, закрытом от взгляда отворенной створкой двери, на стене просматривались надписи. Подошел поближе, присмотрелся… Текст выполнен так же, как и рельеф образа: выплавлен на пластике внутренней обшивки. Ладонью стряхнул пыль и прочитал вслух, с непривычки спотыкаясь на 'ятях'…

– Милостью… Божьей казак Петр Фомин… М-да, дела.

Я подошел чуточку поближе, уперся ладонью о стену и погрузился в чтение…

Текст повествовал о том, что эту часовню собрали нескольких русских казаков, раненных в восемнадцатом году под станицей Ново-Дмитриевской, как я понял, в самом начале гражданской войны, и очнувшихся уже на борту крейсера содружества. Кроме того, была ссылка на автоматическую ячейку банка ОПЦ и кодовый символ, состоящий из нескольких письменных фраз, указанных здесь же, в конце текста. Все это, в том числе и 'кодовые фразы', были написаны кириллицей и на русском, откуда напрашивался вывод о целевой аудитории. Вот, значит, как… Можно сказать, конкретное приглашение от попавших в содружество соотечественников.

На сеть пришло сообщение от Тогота, о том, что аварская эскадра запросила коридор стыковки на станцию. Черт!!! Надо срочно убираться отсюда, иначе все может кончиться для меня весьма плачевно. Времени в обрез, им на это понадобится около часа, в лучшем случае полтора, а мне только до дока добираться двадцать минут… Черт! Как не хочется сейчас отсюда уходить, мало того, что нашел, наконец, ниточку, которая может развязать клубок накопившихся вопросов, а то и дать ответы на вопросы, которые я еще даже для себя и не сформировал а тут… Ну что за жизнь-то, блин, пошла!

Зафиксировав в памяти скан текста, я уже вовсю несся к посадочной площадке. Вызванная транспортная кабинка опустилась возле шлюза, дверь откинулась вверх, вперед выползло кресло, я прыгнул в него, кресло втянулось внутрь, дверь стала медленно опускаться. На схеме станции просмотрел положение указанной ячейки и тут же глухо выматерился: она находилась на противоположном конце станции.

Когда я ввалился в рубку, Скиф уже закончил прогрев маршевых двигателей. Тогот сидел в соседнем кресле, заканчивая предварительную настройку оборонительных систем.

– Чего так долго? – он быстро окинул меня слегка расфокусированным взглядом, дыхнул застарелым перегаром, снова уставился в обзорный экран. – Связался с Нолоном?

Я уже полулежал в пилотском кресле, синхронизируясь с системами корабля, поэтому, не поворачиваясь и не открывая глаз, огрызнулся.

– Издеваешься?

– Значит, не связался, – Тер довольно оскалился. – Так я и думал.

Искин сообщил по общему каналу о получении разрешения на старт, пшикнул последний куб стравливаемой атмосферы, ворота двинулись в стороны, открывая усеянную тысячами бисеринок звезд панораму бескрайней пустоты. Я плавно повел корабль вперед, аккуратно корректируя вектор антиграва, выходя на рекомендованную траекторию удаления. Диспетчер принял курс и скинул маршрут до точки выхода из зоны ответственности. Я включил маршевые двигатели – корабль рывком рванул вперед, поминутно наращивая ускорение.