Текст книги "Приговоренные"
Автор книги: Андрей Троицкий
Жанр:
Полицейские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава седьмая
Девяткин вышел из последнего вагона электрички. Перрон был пуст. За платформой глубокий овраг и посадки сосен в три ряда, за ними снежное поле, граница которого сливалась с серым небом. По другую сторону насыпи уходила вдаль кирпичная стена, за ней – территория цементного завода.
Девяткин подумал, что экстрасенс Елена Белова живет слишком далеко от Москвы, да и место здесь не самое живописное. Он поставил на землю тощий портфель, вытащил из кармана кусок бумаги, на котором был нарисован план местности, и зашагал вдоль обочины дальше, размышляя о случившемся.
В составе оперативной бригады он был вызван в район Строгино. На берегу Москвы-реки, на задах спасательной станции, нашли расчлененный обезглавленный труп мужчины. Точнее, фрагменты тела, упакованные в пакеты и сложенные в огромный мешок. Пришлось заняться бумажной работой, исписать несколько страниц протокола. А потом накоротке переговорить с судебным экспертом, мрачным парнем, насквозь провонявшим формалином.
Эксперт сказал, что убийство, видимо, произошло недели три назад, где-то на квартире. Тело расфасовали по пакетам, сложили в мешок. Труп распиливали ножовкой, а не рубили топором. Значит, убийца человек опытный и осторожный, боялся потревожить соседей.
«Ищите голову, – посоветовал эксперт. – Без нее личность погибшего не установим». «Поищем», – неуверенно пообещал Девяткин. И подумал, что убойный отдел получил еще одно безнадежное дело, которое никогда не будет раскрыто.
Через полчаса, помахивая портфелем, он вышел на асфальтовую дорогу, прошел вдоль улицы, остановился у нужного дома и, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь портфелем. Послышались шаги, тихие ругательства. Наконец упала цепочка, щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась.
– Кого еще черти принесли? – спросил из темноты хриплый голос. Мужчина, не дожидаясь ответа, выдал порцию отборной брани, закашлялся и добавил: – Я как раз хотел ружье зарядить, проверить, не сырой ли порох, и тут ты нарисовался… Вовремя.
– На себе проверь, олух. – Девяткин с силой пнул ногой дверь и вошел в полутемную прихожую. – Я из полиции.
– Прошу прощения, гражданин начальник, не разглядел спросонья, что начальство пожаловало. Завтра мне в рейс. Отсыпаюсь. Да, такие дела шоферские…
Девяткин снял кепку и посмотрел на отражение в тусклом зеркале. Борис Панкратов, сожитель Беловой, стоял навытяжку, по-солдатски выпятив богатырскую грудь.
– Вы по делу пожаловали? Или как?
– Ты вот что, Боря… Отставь свои умные вопросы. Исчезни из дома часа на полтора. У нас с твоей подругой разговор серьезный. А ты прогуляйся, воздухом подыши…
Боря исчез в темноте коридора, а из кухни вышла женщина лет сорока, одетая в пестрое ситцевое платье в цветочек и жилетку, сшитую из кроличьих шкурок. Светлые волосы зачесаны на затылок, лицо можно назвать приятным, даже красивым, если бы не печать усталости и ускользающий взгляд светлых глаз. Равнодушных и пустых.
– Вы – Юрий Иванович? – спросила она.
– Он самый, – покашлял в кулак Девяткин.
– Проходите в комнату. Сейчас я горячего чая принесу с клубничным вареньем. Любите?
Гость хотел из деликатности отказаться, но передумал.
Девяткин выложил из портфеля пластиковый альбом, где рядом с фотографиями Джейн воткнули снимки ее отца, крупного предпринимателя из Чикаго, и шестилетней дочки Кристины. На край стола легла тонкая папка, хранившая несколько страниц печатного текста: подробное описание похищения Майси. Весь тот несчастливый день, расписанный по минутам. Сверху еще три страницы, сколотые скрепкой: краткая биография американки, справка из московского представительства компании «Хьюз и Голдсмит» о работе, которой она занималась в России.
Хозяйка сидела за столом напротив Девяткина и молча наблюдала за гостем, отметив, что тот чем-то раздражен. Наверное, думает, что напрасно потерял время, притащившись сюда, а со временем и у него туго. Потом придвинула к себе бумаги, внимательно посмотрела на фотографию Джейн и спросила:
– Эта женщина – ваша добрая знакомая? Старая подруга, да?
– Разве вы не умеете читать чужие мысли? – удивился Девяткин. – Странно. Я почему-то думал, что это для вас – как семечки щелкать.
– Зачем читать чужие мысли, если можно просто спросить?
– Джейн мне не подруга, – покашлял в кулак Девяткин. – Мы познакомились около года назад. Тогда она была в Москве в краткосрочной командировке, занималась аудитом большой коммерческой фирмы. Уехала по делам в Таджикистан и там пропала. Ни звонков, ни писем. Ее американское начальство серьезно забеспокоилось… Но Джейн нашлась. Ей помог выбраться из переделки один юрист. Ну, это длинная история. Она хороший человек и собой недурна. Но у нее есть большой изъян: притягивает к себе неприятности, как магнит железо. В тот раз я посоветовал ей больше не возвращаться в Россию. Она не послушалась.
– А по вашей линии хоть что-то есть? Свидетели, улики?
– Почти ничего. Кроме трех граждан. Они видели непосредственно момент похищения. С их помощью мы составили портрет предполагаемых преступников. Это лучше, чем ничего. Но далеко мои изыскания не продвинулись.
– Что-то еще?
– Ну, Майси прожила в Москве более месяца. Угроз в ее адрес не поступало, иначе она рассказала бы об этом начальству или обратилась бы в полицию…
Загрохотал засов железной двери, вспыхнула под потолком лампочка. В комнату вошел знакомый Джейн молодой человек со шрамами на лице. Он бросил на кровать резиновые сапоги с короткими голенищами, пару шерстяных носок, свитер и старую куртку с чужого плеча. Через пять минут Сапог и Палыч вывели закованную в наручники Джейн в коридор, длинный и темный. Первым в полумраке прокладывал путь Сапог. Он тяжело пыхтел и шепотом матерился. Остановился, чтобы прикурить сигарету, взглянул на Джейн и сказал:
– Сейчас мы уезжаем из города. Если вздумаешь исполнить какие-то номера… Кричать, звать на помощь или еще что, знай: себе хуже сделаешь.
Из коридора попали в помещение, похожее на огромный колодец. Стены выложены красным кирпичом, вверх поднимается металлическая винтовая лестница. Когда поднялись по ступеням, Сапог долго не мог найти ключом замочную скважину. Наконец открыл дверь. Джейн увидела закопченные стены старых зданий, обступивших полутемный хозяйственный двор. С неба сыпал крупный снег, в лицо ударил холодный сырой ветер. Она набрала полную грудь воздуха и задержала дыхание. После подвальной вони запах снега казался настолько сладким, что голова приятно закружилась. Прямо к двери уже подогнали светлый фургон с замазанным грязью номером.
Хлопнули дверцы, повернули ключ. Джейн сидела на ватном тюфяке, стараясь устроить руки так, чтобы стальные браслеты не сдавливали запястья до боли. Напротив нее на таком же тюфяке развалился Палыч. Он подложил под спину скатанный рабочий халат и, привалившись к стенке, закурил. Фургон медленно тронулся с места, переваливаясь на неровной дороге, набрал ход, но вскоре затормозил. Видимо, проезжали проходную завода или фабрики. Послышались мужские голоса – это Сапог переговаривался с вахтером. В грузовой отсек никто не сунул носа. Машина набрала ход и резво побежала в ночную темноту.
Елена Белова прочитала пару страниц, потом перелистала альбом с фотографиями и задала вопрос:
– Тут написано, что Джейн занимается консалтингом. Она кого-то консультирует? У меня всего восемь классов сельской школы. Я эти слова плохо понимаю.
– Она специалист по оценке земли и недвижимости. Заводов, жилых построек. Придет, скажем, к вам в дом, пройдется по комнатам и скажет, за какие деньги его можно продать, что тут плохо, что хорошо. В фирму «Хьюз и Голдсмит» обращаются богатые люди со всего мира, которые платят большие деньги за разные консультации.
– Ну, мой-то дом хороший, – сказала Белова. – И продавать я его не стану. А что в нем плохо, я и сама знаю. – Она снова склонилась над бумагами и вдруг показала на фотографию бывшего милиционера Зобова.
– Этот тип вместе с преступниками. Константин Зобов говорит, что сидел в машине в тот момент, когда из булочной выволокли женщину. Он якобы подумал, что Майси пьяная, а рядом с ней – ее дружки, собутыльники. Поэтому он и не высовывался.
– Разве не так? В чем ошибка?
– Его «Волга» сзади заблокировала машину Майси. А когда женщину увезли, Зобов дал задний ход, хотел развернуться и уехать другой дорогой, через дворы на соседнюю улицу. Но в эту минуту подъехал наряд дорожно-постовой службы, и Зобову пришлось тормознуть. То есть в свидетели он попал случайно.
– На этот раз вы ошиблись. – Девяткин поднялся, открыл портфель, собрал бумаги и альбом. – Ошиблись… Этот человек – бывший сотрудник милиции. Три года назад комиссован по ранению. Когда вышел из больницы, предложили бумажную работу в нашем главке, но бумажная работа его не интересовала. Всю сознательную жизнь он работал с трудными подростками. Имеет награды и благодарности. Его репутация вне всяких сомнений. Жаль, что отнял у вас время.
– И мне жаль, – кивнула Белова. – Вас проводить?
– Сам дорогу найду.
Девяткин вышел в прихожую, надел плащ и кепку, потянул на себя ручку двери. И остановился, будто услышал команду «замри». Поставил портфель на пол и, вернувшись в комнату, остановился на пороге. Белова по-прежнему сидела за столом и смотрела на него сверху вниз своими пустыми глазами, в которых нельзя разглядеть ни радости, ни боли.
– Откуда вы взяли, что имя свидетеля – Константин Зобов? В следственных материалах указана вымышленная фамилия. И откуда вы знаете, что у него «Волга»? В справке сказано «автомобиль темного цвета», марка не названа.
– Откуда вы знаете, что небо сегодня серое? И снег идет? – усмехнулась Белова. – Наверное, об этом говорят ваши чувства. Зрение, осязание… Что-то похожее и со мной. Я просто знаю – и все. Иногда я знаю нечто такое, чего знать совсем не хочется. И помогаю людям, которым не хочется помогать. Например, вам.
– Сейчас не до эмоций. Вы можете сказать хотя бы что-то о судьбе Джейн?
– Мое предсказание вам не понравится.
– Говорите.
– Женщина пока жива и здорова. Вскоре похитители вывезут ее далеко, за море. В чужую страну. Там есть горы и долины. Вместе с Джейн будет мальчик лет семи. Он инвалид от рождения. И еще с Джейн будут какие-то люди, про них я ничего не знаю. Этих людей убьют и Джейн тоже убьют. А вот мальчика… Я точно не знаю, что с ним случится. Выживет он или нет. Все произойдет гораздо быстрее, чем вы думаете. У вас мало времени. Вы не сможете помешать злодеянию…
– Все. Хватит. На этот раз вы точно ошибаетесь.
Девяткин вышел на воздух, под мелкий дождик, и поплелся к электричке той же дорогой. Сев в поезд, он думал о том, что следствие стоит на месте, попусту потеряно много времени и с гадалкой ничего не вышло. Впрочем, того и следовало ожидать. По всему видно, что женщина страдает психическим заболеванием. Ею должны заниматься врачи, а не полиция. Через пару минут он задремал и не просыпался до самой Москвы.
Глава восьмая
Хозяин юридической фирмы Юрий Полозов молча выслушал Радченко и, когда тот кончил говорить, стал глядеть в потолок и постукивать кончиками пальцев по гладкой поверхности письменного стола. Это означало, что босс впал в состояние глубокой задумчивости.
– Итак, Димыч, вместо семилетнего мальчика тебе пытались подсунуть труп пятидесятилетнего дядьки с разбитой мордой? – подвел итог размышлениям Полозов. – Но ты раскусил негодяев-медиков, уличил их в подмене.
– Кроме шуток, если бы я этого не сделал, Коля Степанов числился бы умершим. Живой человек пропал бы без следа…
– Да, да, – рассеянно кивнул Полозов. – Очень трогательная история. Слезу вышибает. Сердце разрывается. Хочется выпить успокоительного. Я сам люблю детей. Но наша задача – не поиски несчастного сироты. Мы получаем деньги за другие вещи. Мы ищем Джейн Майси.
– Я считаю, что, если появится ясность с этим мальчишкой, мы приблизимся к Джейн. Эти истории связаны между собой, я в этом почти уверен. Но в данный момент у меня нет ответов на самые простые вопросы. Кто именно звонил в морг и требовал быстрее провести вскрытие и кремацию Степанова? Кстати, имя гражданина, лежавшего на секционном столе морга, неизвестно.
– Это как же?
– При себе пострадавший имел квитанцию из прачечной на имя Николая Степанова. Других документов не обнаружено. Судя по всему, это какой-то бродяга и услугами прачечной он не пользовался. Кстати, как установило вскрытие, мужчина скончался от побоев. У него обширная внутренняя гематома мозга.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Я не интересуюсь жизнью бродяг.
– Чтобы стала ясна логика наших противников. Кто-то очень заинтересован, чтобы мальчик числился мертвым, но при этом остался жив. Надо решить головоломку. Кто-то звонил в морг из полиции и городского управления здравоохранения. Звонившие настаивали на скорейшей кремации того бродяжки. У нас есть человек в московской телефонной компании. Он навел справки. Звонков в морг из официальных инстанций не было. Звонили с мобильного телефона, который записан на одну старуху, проживавшую в Ногинске, под Москвой. Кстати, старушка скоропостижно скончалась месяц назад. Несчастный случай. С платформы свалилась на пути. Как раз под колеса электрички. Впрочем, это к делу не относится. Но телефон каким-то чудом остался цел. В данный момент этот телефон выключен.
– Что-то много смертей, – выразительно поморщился Полозов. – Мне это уже не нравится.
– Дальше будет больше, – пообещал Радченко. – Слабо надеюсь, что сам выберусь живым из этой мясорубки.
Дима улыбнулся, давая понять, что последние слова – шутка. Но Полозов юмора понимать не захотел.
– Слушай, ты умнеешь прямо на глазах, – сказал он. – Если так пойдет дальше, даже не знаю, что с тобой делать. Наверное, надо повысить тебя по службе и выписать еще одну премию. Это логично. Премию ты точно заслужил… Послушай: до меня дошла утечка информации. Вроде бы пустяк, недостойный внимания. Но если разобраться… Короче, майор Девяткин, который официально занят поисками Джейн, посетил одну ясновидящую. Она предсказывает будущее, ищет пропавших людей… Я мистику не люблю, но понимаю: у ментов нет никакой информации по Джейн, и они хватаются за любую дерьмовую соломинку. Вот и до экстрасенсов дело дошло. Но раз уж Девяткин завернул к этой бабе, и тебе туда можно съездить. Позолоти ей ручку. Авось что-то подскажет. – Полозов положил на стол адрес, начирканный на листке перекидного календаря. – С этого момента будешь заниматься только Джейн. И больше ничем. Я разговаривал с главой фирмы «Хьюз и Голдсмит». Он дельный человек. Что важно: у старика большое доброе сердце и много денег. Я не хочу разбить это доброе сердце, а заодно и лишиться гонораров. Навсегда забудь о пропавшем мальчике-сироте. Это не пожелание, а приказ. Начни с ясновидящей, а дальше видно будет. Фирмачи ждут, что мы спасем Джейн. Или ты хочешь, чтобы богатые иностранцы ушли к нашим конкурентам? Этого ты добиваешься? Что ж… Пусть так и будет. Но в этом случае твой ребенок останется без дачи. А потом от тебя, нищего, никчемного существа, уйдет жена. Обязательно уйдет, вместе с ребенком – помяни мое слово. Как тебе нравится такая перспектива?
Некоторое время назад
В тот вечер Джейн отпросилась с работы пораньше. Она надела плащ, на лифте спустилась вниз, решив, что дойдет до ресторана пешком, а позже вернется за машиной. Джейн шагала по мокрому от дождя тротуару и думала, что идет на встречу со старым знакомым, адвокатом Аланом Раеном. Он работал на одну большую фирму из Нью-Йорка, занимался гражданскими делами и в прошлом, случалось, помогал Джейн в делах или давал дельный совет.
Теперь Алан сказал, что помощь нужна ему самому. Возможно, Джейн – единственный человек в этом городе, кто может решить одну деликатную проблему. Точнее, дело касается не самого Алана, а его старой знакомой, школьной подруги, некоей Лайзы Бейкер и ее мужа Стива. Пару дней назад Лайза с мужем приехали из Канзас-Сити, чтобы встретиться и поговорить с адвокатом. Алан выслушал своих друзей и понял, что в одиночку ему с этим не справиться.
– Они очень милые и добрые люди, – сказал адвокат по телефону. – Стив – специалист по монтажу промышленных холодильников, Лайза – домохозяйка. Они пытались усыновить ребенка в России, но испытали горькое разочарование. По русским законам иностранцы могут усыновить только тяжелобольного ребенка или ребенка-инвалида, от которого отказались русские усыновители. В одном из детских домов встретили хорошего мальчика. У ребенка ампутирована выше локтя левая рука. Мальчишка к ним привязался. Мои друзья собрали все документы, должны были начаться судебные слушания по делу об усыновлении. Но вся эта история затянулась надолго, и конца ей не видно. Слушания переносят, требуют все новые бумаги. Впечатление такое, будто кто-то нарочно мешает моим друзьям. Лайза и Стив в отчаянии.
– Но чем я могу помочь? – удивилась Джейн. – Я работаю в конторе, которая занимается рутинными делами, не имеющими отношения к усыновлению детей. Консультация иностранных бизнесменов, экспертиза объектов недвижимости или земли. Эти дела по моей части. Но дети… Скорее это твое поле деятельности.
– Я в России бывал один раз. Сопровождал босса на международном совещании бизнесменов. Все мои знакомства в Москве – это швейцар из гостиницы «Националь» и горничная оттуда же. А вот ты уже потеряла счет командировкам в Москву. Ваша фирма выполняла работы, заказчиком которых было правительство этой страны. Ты прекрасно знаешь русский язык. Но даже не в этом дело. У тебя в Москве масса полезных знакомств. Я не сказал, что помочь моим друзьям легко, но ты можешь это сделать. Если захочешь. Все расходы, разумеется, за их счет. Плюс тебе гарантирована хорошая премия…
– Если я соглашусь помочь, то не ради премии. Послушай, Алан, во время прошлой командировки в Россию я попала в одну неприятную историю, которую даже сейчас вспоминать страшно, чудом выбралась из этой переделки живой. И дала себе слово не возвращаться обратно.
– Да, да, я знаю, – перебил Алан. – Но это дело прошлое. Ты должна вернуться хотя бы для того, чтобы побороть свой страх. Может быть, и лететь никуда не придется. Возможно, все решат два-три звонка нужным людям, а? Вечером мы с Лайзой и Стивом встречаемся с ресторане «Неон». И ты подходи к четырем, поболтаем.
– Мне надо подумать, – неохотно произнесла Джейн.
Она сидела возле телефона полчаса, потом позвонила Алану и сказала, что придет в ресторан. Но никаких предварительных обещаний дать не может. Сейчас Джейн шагала по улице и думала, что разговор отнимет не более часа. Возможно, она сможет дать этим людям несколько практических советов. Но Джейн ошибалась. Она не могла знать, что в этот вечер ее жизнь изменится навсегда…
Метрдотель довел Джейн до дальнего столика у окна, где ее терпеливо ждали. Она присела на стул, за руку поздоровалась с Аланом, седовласым представительным мужчиной, и его друзьями и отметила про себя, что Лайза и Стив выглядят рассеянными и усталыми. Но все равно они очень приятная пара. Нечасто встретишь людей, которые так дополняют друг друга. Не удержавшись, она сказала:
– Мне кажется, вы очень подходите друг другу.
– Спасибо, – ответил Стив. Кажется, он был искренне тронут похвалой. – Вообще-то я того же мнения.
– Где вы остановились? – спросила Джейн.
Тут встрял Алан, он назвал какую-то гостиницу на окраине города и добавил:
– Я предложил пожить у меня. Но Лайза…
– Мы просто не хотели мешать личной жизни Алана, – объяснила Лайза. – Одна общая знакомая говорила, будто он встречается с шикарной женщиной. Их отношения зашли так далеко, что останавливаться уже поздно. Подруга Алана не просто леди, это бизнес-леди. Она входит в совет директоров крупного трастового фонда. И Алан без ума от своей подружки. Алан, это правда? Ну что, у вас все очень серьезно? Или вопрос слишком бестактный?
– Ну, после развода мне было тяжело одному, – вздохнул Алан. – Я познакомился со своей теперешней подружкой на одной скучной вечеринке, где было полно адвокатов и бизнесменов. Думал, это легкое увлечение, но… Но все оказалось не так-то просто. Появилась надежда на глобальные перемены в личной жизни. Ее зовут Нэнси. Как и все шикарные женщины, она полна сомнений и предрассудков. Кроме того, ее работа мешает нашим отношением развиваться стремительно. Но я готов ждать столько, сколько потребуется.
– Да, ждать ты умеешь, – заметила Лайза.
– Надеемся, что ты не забудешь нас. Ну, когда станешь посылать друзьям и родственникам приглашения на свадьбу, – улыбнулся Стив и надолго замолчал.
Когда подошел официант, Джейн даже не открыла меню и карту вин. Она уже пару раз бывала в этом ресторане и знала, что нужно брать, когда очень голодна. Заказала еще одну «Маргариту» и рыбу, жаренную на вертеле, с гарниром из грибов, овощей и сладким мексиканским картофелем.
– Алан сказал, что мы с мужем были в России? – спросила Лайза. – Уже три раза.
– Конечно, сказал, – кивнула Джейн.
Она подумала, что сейчас Лайза начнет свой рассказ, и не ошиблась. Лайза заговорила тихим грудным голосом. Они с мужем хотят усыновить мальчика по имени Коля из детского дома, что находится за три сотни километров от Москвы, где-то под Калугой. В Москве у супругов Бейкер есть адвокат Илья Земский, по мнению Лайзы, очень толковый специалист. Он по мере сил старается помочь, но адвокат в России – далеко не самая значительная фигура, особенно если речь идет об усыновлении детей иностранцами.
Земский сказал, что взять ребенка из столичного приюта куда сложнее, чем из провинциального города. Московские чиновники, от которых зависит оформление всех бумаг, твердо уверены, что граждане США – самые богатые люди на земле. Остается только покрепче взять их за вымя и выдоить до последнего доллара. Поэтому в Москве приходится платить за каждую бумажку, каждую подпись и печать. А сама процедура усыновления растягивается на долгие месяцы. Провинциальные чиновники о взятках, которые хапают их московские коллеги, могут только мечтать. Оформление документов в провинции занимает меньше времени.
– Дело движется? – спросила Джейн.
– Как сказать. С одной стороны, вроде все движется, а с другой стороны – стоит на месте. Хотя адвокат говорит, что все не так уж плохо. Надо только набраться терпения. Колеса бюрократической машины крутятся слишком медленно, но все-таки крутятся. Ну и так далее. Он утешает нас как может.
– По-моему, эти колеса давным-давно остановились, – произнес Стив и улыбнулся странной улыбкой, в которой сквозили печаль и безотчетная тоска.
Лайза продолжала рассказывать, что год назад, во время первого приезда в Россию, знающие люди свели их с Ильей, и он возил гостей по периферийным детским домам для сирот-инвалидов. Во время одной из таких поездок они и познакомились с шестилетним мальчиком Колей, не по годам смышленым и очень добрым. За свою короткую жизнь он видел много горя, но не озлобился, не затаил обиду на людей. В пустом коридоре детского дома мальчик подошел к Лайзе и Стиву, когда они ждали заведующую, посмотрел на гостей снизу вверх и спросил:
– Мне нянечка сказала, что вы мои новые мама и папа. Она пошутила, да?
Адвокат Илья Земский, копавшийся в портфеле, прервал свое занятие и перевел вопрос на английский язык. Стив и Лайза переглянулись. Лайза присела на корточки, посмотрела в голубые глаза ребенка. И повернулась к адвокату:
– Переведите прекрасному мальчику, что нянечка его не обманула. Мы и есть его новые папа с мамой.
Адвокат пожал плечами и перевел. Мальчик обнял Лайзу за шею правой рукой, заплакал, а потом долго не хотел отпускать. Тогда Лайза сказала Земскому, что с сего дня поиски ребенка закончены. Родители уже нашли своего сынишку.
– Да, волокита с усыновлением затянулась. – Джейн вытерла губы салфеткой. – А в таких случаях надо сменить адвоката. Вы говорили, этот Земский молодой парень? Значит, опыта мало. Нет связей.
Никто ей не ответил. Джейн подняла взгляд. Стив отрешенно смотрел на улицу, на потоки дождя и желтые пятна фонарей, Лайза, положив локти на стол, опустила голову. Она вытирала платком слезы, руки ее дрожали. Слезинка, смешавшись с тушью для ресниц, скатилась с кончика носа и упала на белоснежную скатерть, оставив на ней темную точку.
Встреча с ясновидящей Еленой Беловой едва не сорвалась. Радченко остановил темный «БМВ» у забора и, толкнув калитку, пошел к бревенчатому дому, спрятанному в глубине сада. Осторожно перешагнув через лужу, Дима с опаской покосился на пустую собачью будку, поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыл заспанный небритый детина, одетый в майку без рукавов и длинные трусы. После долгих расспросов, к кому и зачем пожаловал гость, хозяин принялся изучать удостоверение члена Московской коллегии адвокатов, словно хотел запомнить его слово в слово.
Адвокатам сожитель Беловой доверял больше, чем ментам. Документ снова оказался в кармане Радченко, а мужик в трусах представился Борей. Поежившись от холода, он провел гостя в натопленную кухню и объявил, что не далее как вчера днем Елена Белова была госпитализирована в районную психиатрическую больницу. Ничего страшного не случилось, просто после приезда мента по фамилии Девяткин Елена страдала от головной боли. Она все время лежала на кровати, отвернувшись к стене, и часами рассматривала рисунок обоев, почти ничего не ела, не отвечала на вопросы. Такие приступы с ней случались и прежде, но не слишком часто. Что-то заклинивает в голове или кровь становится слишком густой – это точно неизвестно. Боря спрятал подальше ружье с патронами, опасную бритву, три острых ножика, что нашлись в доме, а заодно и моток капроновой веревки. Подумал-подумал и вызвал врача. От греха подальше.
– Но я же говорил с ней по телефону позавчера, – сказал Радченко. – И она ни на что не жаловалась.
– Она и мне не жаловалась.
– У меня к ней важный разговор.
– Тогда тебе лучше в районную психушку съездить, – Боря подтянул трусы и на клочке бумаги записал адрес. – Посетителей после обеда пускают. На доброй машине туда ехать час, не больше. Я бы тебе компанию составил, но мне завтра в рейс. Надо отоспаться и кое-чего из одежды простирнуть.
– Что-нибудь передать ей из вещей?
– Ничего не надо. Ты вот что… И конфеты ей купи. Шоколадные – лучше всего.
Боря выпустил Радченко из дома и в окно наблюдал, как тот идет через двор и садится в машину. Проводив «БМВ» взглядом, он горько вздохнул, утешил себя мыслью, что дорогая машина – это пустой перевод денег, которых и так немного, и пошел стирать свои тряпки.