Текст книги "Окно на Европу"

Автор книги: Андрей Богусевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

– Паркуйся за тем пикапом, Дима, – встретила меня Ксюша, – там выезд удобней. Ты молодец, вовремя приехал, – продолжила она, когда я вышел из машины, поставив ее на сигнализацию.

– Времени достаточно было, – ответил я. – Вообще-то, мне не нравится опаздывать, и в людях этого не понимаю. Если человек все время опаздывает, то лучше с ним дел не иметь. Это жизнь так показывает, – улыбнулся я девушке.

– Тут наши мнения с тобой совпадают. Нам на третий этаж.

Девушка пошла вперед и набрала код на домофоне.

– Кто там? – послышался мужской голос в динамике.

– Виктор Сергеевич, это я, Ксения.

– Заходите, – коротко ответил голос, и дверь в подъезд со щелчком открылась.

Мужчине было лет пятьдесят. Он не смахивал на коллекционеров из фильмов. Те обычно ходили в парчовом халате по квартире, на стенах висели картины и обязательно фигурные ножки у мебели. Нет. Тут все обстояло просто. Человек у себя дома ходил в джинсах и футболке. Ремонт в квартире, конечно, оказался качественный. Дорогой ламинат, крашеные стены и хорошо подобранная со вкусом современная мебель. Много разной аппаратуры – от телевизора на полстены до музыкальной техники с огромными колонками. Виктор Сергеевич оказался моего роста и спортивного телосложения. Никаких усов или бородки, которые в моде последнее время, простая стрижка и карие проницательные глаза. Лицо самое обыкновенное, я бы сказал – не запоминающееся, но приятное.

– Вы Дима? Ничего, что я так обратился? Мне вас так Ксенья называла, так у меня в памяти и отложилось.

– Зовите меня Дмитрий. Мне так удобнее. А вы Виктор Сергеевич? – протянул я ему руку.

– Верно. Выпить хотите? Содовой, или сок, может, кофе?

– Нет, спасибо. Ксюша, может, ты чего хочешь? – посмотрел я на девушку.

– А я хочу колу. У вас есть кола?

– Сейчас принесу. Вы пока присаживайтесь, – показал он на диван.

В этот момент позвонили в дверь.

– Это, наверно, Симон Моисеевич – оценщик. Надо же, почти не задержался, а говорил, что позже подойдет.

Хозяин вышел в коридор впустить гостя, а мы с Ксюшей разместились на диване.

– Я вас приветствую, молодые люди, – зашел в комнату седоватый человек еврейской национальности, с небольшой сумкой в руках.

Многое в жизни меняется, но эта ниша – ниша ювелиров и оценщиков – твердо укрепилась за этим народом. Я как-то и не представлял, что может быть кто-то другой.

– Добрый день.

– Добрый день, – почти одновременно поздоровались мы с ним.

– Симон Моисеевич, кофе будете? – поинтересовался у гостя хозяин.

– Лучше просто воды, Витя. Кофе мне сегодня уже хватит, боюсь, плохо спать буду. У меня же давление, – скорчил немного жалостливую гримасу оценщик. – Может, приступим к осмотру монет? – и еврей слащаво улыбнулся, потирая руки.

На столе одновременно с монетами появились лупа и прибор с химикатами для определения металлов. Виктор Сергеевич присел рядом на диван с кружкой кофе и сверкающими глазами разглядывал монеты, хотя и не подавал вида, что они ему так сильно интересны. «В карты ему лучше не играть, – подумал я, – глаза его выдают».

Симон Моисеевич в первую очередь осмотрел медную монету, затем серебряную. Взвесил серебряную на маленьких цифровых весах, которые можно купить практически везде. Китайский рынок рулит. Заполонил все страны своим товаром. Оценщик разглядывал, взвешивал, что-то записывал и измерял. Смазывал химикатами и после осмотра каждой монеты улыбался. Когда он закончил манипуляции над золотой монетой, у него даже вырвалось: «Вещь!» Потом отодвинул на середину стола все три монеты, положил лупу в сумочку и сказал:

– Витя, я закончил. Все, как ты мне и говорил. Медная монета 28 грамм, и сохран хороший, не могу сказать, что отличный, но это не китайская штамповка, а настоящая старая монета, хотя патины на ней нет совсем. Не знаю, почему так сохранилась. Может, потому что лежала в таком месте, где не смогла окислиться? Серебряная монета 28 грамм, 925 проба. Очень редкая монета, по крайней мере, в наших постсоветских странах я такой не встречал. А память у меня еще хорошая, можешь мне поверить. Вес золотой монеты – 15,5 грамм, проба 0,999. Не подделка. Хотя и такой монеты мне не встречалось. Рисунок удивительный. Не могу сказать, какой год, даже приблизительно, похоже на Византию, но могу ошибаться. Эти монеты – стоящее вложение, если подытожить все сказанное. Молодой человек, – обратился ко мне Симон Моисеевич, – если вы в цене не сойдетесь, обращайтесь ко мне.

– Симон Моисеевич, – заговорил хозяин квартиры, – ну зачем же так сразу? Не надо у меня перехватывать клиента.

– Да, да, не прав. Прости, Витя, не удержался.

– Хорошо, – продолжил Виктор Сергеевич, – поговорим, Дмитрий.

Но тут в разговор вступила Ксюша.

– Я уже говорила с вами насчет цены. Просто хочу напомнить. Медная монета восемьсот евро.

Когда я услышал цену на медную монету, мои глаза расширились. Хорошо, что я в это время ничего не пил, а то наверняка поперхнулся бы.

– Серебряная – пять тысяч евро, – продолжала Ксюша, – и вы согласились со мной. Что же касается золотой, то предлагаю цену в тридцать семь тысяч евро.

Наверное, мне тоже нельзя играть в карты. Потому что мои глаза в этот момент лезли на лоб. Эмоции зашкаливали. Блеф, как выяснилось, не мой конек.

– Ксюша, девочка, – заговорил Виктор Сергеевич, – не надо так спешить. Посмотри на эти монеты, они все из одного «горшка». Серебряная и золотая имеют один рисунок.

– Ну и что? – не унималась девушка.

– Пойми, это значит, что редкость уже может быть не единичная, и их цена не должна быть заоблачной. Симон Моисеевич, ну хоть вы ей скажите.

– Тут я с Витей соглашусь.

Еврей продолжал прятать свой инвентарь в сумку, но уже вознес палец поучительно вверх.

– Когда продается на аукционе монета – это хлопотно. Требуется подготовка мнения людей. Надо провести монеты через коллекцию. Лучше через какого-то известного коллекционера и при хорошем коллекционном доме. Должно пройти время, чтобы у всех монета улеглась в памяти. Потом спустя время создать рекламу и выставить на более дорогой аукцион. Как вы понимаете, на все это надо время и вложения, чтобы можно было заработать денег. А еще куча посредников и организаторов. Придется много вкладывать и средства заморозятся на пару лет.

– Вот, что я тебе и пытаюсь объяснить. Дмитрий, – обратился хозяин ко мне, – вы можете гарантировать, что в течение хотя бы пяти лет похожие монеты не появятся на аукционе?

Наступила тишина. Все взгляды обратились ко мне. Я молчал.

– Насколько я понимаю, вы сам посредник, и делите процент с продажи монет вместе с Ксенией?

– Вы правы. Мне монеты оставил мой друг и уехал. Он, буду с вами честен, сказал мне цену, которая ему подойдет, и дал добро на продажу, если все срастется.

– Удивительное доверие в наши дни, – обронил фразу еврей.

– Мне доподлинно известно, что он нашел только три монеты и ближайшие два года не собирается еще раз посетить те места. Но сто процентов гарантии дать не могу.

– Вот! Вы же умные люди, Ксюша. Давай не будем выстраивать песчаные замки. Мое предложение – тридцать тысяч евро, и остановимся на этом.

– Тридцать две! – не унимался мой агент в юбке.

– Н-ну, хорошо, – выдавил из себя Виктор Сергеевич. – Это только ради тебя и ради памяти о твоем отце. Тридцать две за золотую, пять за серебряную и семьсот за медную.

– Восемьсот! – поправила своего знакомого Ксюша.

– Хорошо, восемьсот. Только в прошлый раз ты мне озвучивала семь сотен, – не согласился с ней хозяин квартиры.

– Ну и что? – без тени смущения заявила Ксюша. – А сегодня сказала восемь сотен. Она стоит того. – Девушка откинулась на спинку дивана. – Если мы договорились, то слово за Димой.

Все опять посмотрели в мою сторону.

– За три монеты тридцать семь тысяч восемьсот евро? – уточнил я.

– Да! – подтвердила Ксюша. – И деньги сразу, и наличными, – уточнила она.

– Если Дмитрий не против, тогда сразу вопрос и закроем, – сказал Виктор Сергеевич, допивая последний глоток кофе.

– Тогда давайте совершим сделку, – наконец выдал я. – Цена сделки обоснована и приемлема. Я согласен.

– Ну, вот и отлично, – улыбнулся хозяин. – Только, прежде чем отдать вам деньги, я хочу, чтобы вы, Дмитрий, дали мне слово. Если вдруг ваш знакомый захочет продать подобную монету или вы сами, то первым, кто будет знать об этом, буду я. Поймите меня правильно, мне необходимо время для того, чтобы увеличить ее стоимость и заработать немного. Это бизнес.

– Понятно. Чего тут непонятного. Даю вам слово.

– Хорошо, – спокойно и с удовлетворением закончил Виктор Сергеевич и выложил на стол деньги. Можете пересчитать.

Пока Ксюша пересчитывала, ко мне обратился еврей.

– Дмитрий, могу я взглянуть на ваш перстень?

Даже не ожидал такого вопроса. На моей руке надет тот самый перстень, что дал мне Кладус, только перевернулся камнем на внутреннюю сторону руки. Сняв перстень с руки, протянул его оценщику.

Виктор Сергеевич подсел к еврею ближе.

– Это золото? – спросил у меня хозяин.

– Не знаю, но, думаю, да. Не проверял еще.

– В смысле не знаете? Он у вас недавно?

– Да. Нашел вчера с металлоискателем. А что? – посмотрел я в глаза еврею.

– Хотите, я проверю? Бесплатно. Я и так сегодня уже заработал.

– Давайте. Мне самому интересно.

Проверка заняла немного времени. Перстень, как и монета, оказался пробы 0,999 и весом в двенадцать грамм.

– Это топаз в камне, – начал Симон Моисеевич. – Его стоимость отдельно от перстня около трехсот долларов. За эту вещь можно выручить пару тысяч долларов, если вы найдете покупателя.

– Если я найду? – переспросил оценщика я. – А вы можете найти покупателя?

– Дмитрий, давайте начистоту.

– Хорошо, – согласился я.

– Мне уже много лет, и бегать искать покупателей, чтобы получить свой процент, мне неинтересно. У меня большой опыт в этом деле. Мне гораздо приятней самому заработать. Я готов у вас его выкупить за две тысячи, чтобы самому потом продать дороже. У вас, как я понимаю, нет таких связей и знакомств, как у меня и Вити. Вот вам мое предложение – две тысячи долларов. У меня с собой есть как раз такая сумма. Если вы согласитесь, то ваш день пройдет не зря и у меня тоже будет хорошее настроение.

– А я согласен!

– Что?

Симон Моисеевич, наверное, не ожидал такого быстрого ответа от меня, поэтому не сразу поверил в то, что услышал.

– Вы согласны?

– Да. Он ваш, за две тысячи.

– Хм-м. Какой сегодня хороший день, Витя!

Еврей улыбался и явно был рад сделке. Наверняка он знал, кому сплавить перстень дороже. Причем намного дороже.

– Вот ты гад, Димка! – толкнула меня в бок Ксюша. – Оставил меня без процента. А мы с тобой договаривались, что сделки веду я.

– Не переживай. Мы с тобой еще не общались по поводу моей коллекции.

– Вы тоже любите нумизматику? – спросил Виктор Сергеевич.

– Да. Уже лет десять.

– Нам надо с вами, Дмитрий, чаще общаться, – заметил хозяин квартиры.

– Согласен. Но уже полседьмого и мне надо ехать. Честное слово, время поджимает.

– Вы оставили после себя хорошее впечатление, Дмитрий, – так попрощался еврей.

– Приятно иметь с вами дело, – более сухо, но с улыбкой на лице пожал мою руку Виктор Сергеевич.

Мы с Ксюшой вышли из подъезда, и перед тем как уехать, я вручил девушке честно заработанные деньги.

– Тут две тысячи сто долларов, – протянул я девушке деньги. – По курсу евро к доллару будет где-то так. Спасибо тебе большое. Не ожидал, что ты так быстро все устроишь. Тебе цены нет.

– Это не все. С тебя еще ужин, – улыбнулась девушка.

– Это даже не оговаривается. Ужин за мной. Но мне пора. Извини – спешу.

За двадцать минут до закрытия я влетел в магазин «Охота и рыбалка» и, почти не рассматривая, приобрел два арбалета. У меня было только пару требований к изделиям. Они должны быть блочные, один пистолетного типа до тридцати сантиметров в длину, второй желательно не сильно громоздкий и мощный. Мне понравились те модели, что мне предложил продавец. Первый – небольшой с пистолетной рукоятью, в комплекте три стрелы, три гарпуна, запасная тетива и стальные шарики. Стрел докупил еще двенадцать штук. Взводился арбалет рычагом с тыльной стороны и имелся предохранитель. Скорость стрелы, как писалось в инструкции, до сорока метров в секунду, но продавец состроил мимику недоверия заявленным данным, пообещав мне результаты приблизительно рядом, около таких цифр. Также он уверенно добавил, что метров на пятнадцать-восемнадцать бить будет. Шарики намного легче дротиков, их скорость будет выше, но убойную силу они не проверяли – это мне предстоит выяснить самому. Хорошая игрушка для ближней дистанции.

Второй арбалет мне сразу понравился. У него имелись обратные блочные дуги. С такими дугами арбалет выглядел компактно и в лесу между деревьев пробираться удобнее. Отличная балансировка, компенсаторы, можно докупить более мощные блочные дуги для увеличения дальности стрельбы, прекрасный предохранительный механизм, который без стрелы не отпускает тетиву. Это очень важно, когда арбалет всегда наготове и тебе остается только вложить стрелу. Скорость полета стрелы – выше ста метров в секунду, а при усиленных дугах и все сто двадцать. Правда, вес четыре целых и три десятых килограмма, в сравнении с первым арбалетом, вес которого девятьсот грамм, не очень меня радовал. Но прицел, который шел в комплекте, придется снимать, ведь в том мире его показывать нельзя. Благодаря этому можно снизить вес арбалета. В походе небольшой вес играет большую роль. Поэтому докупил и ко второму арбалету двенадцать стрел и запасную тетиву, а потом прикинул, что будет лучше сразу взять усиленные дуги, чем потом жалеть, и выложил за все чуть больше двух тысяч долларов. Без двух минут до закрытия магазина мне все это упаковали и выдали карточку со скидкой в пять процентов. Такого быстрого покупателя в магазине, наверное, еще не было.

На дорогу домой по полупустой трассе ушло около часа. Поток автомобилей вечером устремился в город, а мой путь лежал в обратную сторону, в лесное хозяйство. Моя уверенность, что сова выжила, возрастала с каждой минутой, по мере приближения к ветеринарной клинике. Врач стоял на крыльце домика, опершись на перила, и докуривал сигарету.

– Прошу прощения, Геннадий… Извините, отчество забыл.

– Иванович. Ничего, можно просто Геннадий.

– Хорошо. Простите, Геннадий, много дел было. Месяц закончился, люди зарплату ждали. Пока в банк, пока проверил дела на точках, заказы, туда-сюда побегать пришлось. Замотался.

– У вас своя фирма?

– Нет. Куда мне… Пару мест арендую. Продажа оргтехники, 3D-принтеры, гаджеты разные. Бизнес небольшой, но на жизнь хватает. Вот все, что вы написали в списке, – достал я пакеты из багажника.

– Спасибо. Вы знаете, Дмитрий, мне в какой-то момент показалось, что вы не приедете. Оставили птицу, и все. Но потом почему-то сомнения ушли. Только время тянулось. За своего филина не спросите?

– Это филин? Не сова?

– Точно я и сам не скажу. Семейство одно. У вашей птицы перья над головой как ушки. Такие торчат обычно у филинов, хотя есть и сова ушастая. Одно знаю точно – у филина лицевой диск не так отчетливо просматривается, как у совы, и он крупнее. Ваша птица крупная. Склоняюсь больше к филину, – подытожил свое решение Геннадий.

– Так, как там мой филин? Живой?

– Живой. Сидит, пугает меня. Уже пару часов как оклемался.

– Пугает? – усмехнулся я.

– Да. Смешно так. Горло надувает и произносит: «Пу-у!» Спрашиваю: «Чего пугаешь?» Я его лечу, а он тут пугать вздумал. Интересная птица, сидит, ухает, или смеется, но не улетает. Выбраться не пытается на волю, а ведь он не привязан.

Дверь Геннадий открыл аккуратно, чтобы не спугнуть филина. Ярко-оранжевые глаза уставились на меня.

– Пу-у! – крикнула птица и замахала крыльями, но с места не сдвинулась.

– Она что, узнала вас? Какая умная.

– Ух-у, ух-у-у-у! Аха-аха-ха-а! – завелась она.

– Наверно, узнала. Ну что? Пуша! Буду тебя звать так. Домой поедем? – поднес я руку, и филин вспорхнул, перелетая мне на руку.

– Точно, признала вас. Теперь вы ее хозяин. Если возникнут проблемы, заезжайте. Вот мой номер телефона. Нахожусь почти всегда тут. Звоните.

– Спасибо большое. Как-нибудь заскочу к вам.

– Дмитрий, вы охоту любите?

– Да. Рыбалку, охоту, по лесу бродить. Это мне нравится.

– Отлично. Я сам любитель всего, что вы перечислили. Может, по осени поохотимся вместе, раз вы тут рядом живете?

– Я только за. Всего доброго, – попрощались мы с Геннадием и покатили с Пушей к себе домой.

Повернув на съезд, ведущий к моему дому, птица оживилась. Начала издавать разные звуки и вздувать перья. Как будто чувствовала, что мы ближе к порталу.

– Сиди смирно, Пуша. Сейчас я открою заднюю дверь, мне надо достать вещи, а ты, пожалуйста, не вылетай.

Птица смотрела на меня своими оранжевыми глазами и крутила головой, но сидела спокойно.

– Это другой мир. Твой дом рядом, но не тут.

«Вот же балбес», – посмеялся я сам над собой. Ей еще про космос начать объяснять, и можно в «дурку» записываться.

Все-таки филин вылетел, как только дверь багажника отворилась. Я даже отпрыгнул в сторону с испуга. Птица взлетела в воздух, но улетать не стала, а приземлилась рядом со входом в дом. Она сидела и смотрела в небо. Тут нет привычных для нее двух спутников планеты. Наверное, она ощущает разницу в давлении от них. Животные вообще более чувствительны к такому. Звезды рассыпались по нашему ночному небосводу и редкие облака проплывали над деревьями. Птица смотрела вверх, как мореплаватель, открывший новые земли, причаливающий сейчас к берегу.

– Залетай, – открыл я дверь в дом. – Бардак только не делай! Мы завтра обратно пойдем через портал, и надолго. Убирать тут некому, а я хочу вернуться в чистое жилье.

Первым делом я поставил телефон на зарядку. В машине он как следует подзарядиться не успел. Потом разобрал вещи. Выгрузил соль и упаковал в бумагу. Поскладывал в рюкзак все покупки, и только потом налил себе кофе.

На смартфоне звякнуло сообщение. Это Степаныч пытался до меня достучаться: «Набери меня в любое время – Степаныч».

Время пол-одиннадцатого, еще не так поздно. Нажал на «вызов», и после третьего звонка трубку подняли.

– Алло, – прозвучал знакомый голос бригадира.

– Добрый вечер, Степаныч, это Дима.

– Дима! Как хорошо, что ты перезвонил. Студент тебя несколько раз набирал, но с тобой связи не было. Ты бассейн смотрел? Мы закончили его устанавливать, и плиткой там все выложили.

– Если честно, то не видел. Сейчас выйду на улицу. Только с города вернулся, у меня времени на это не было. О-о-о, да вы тут все обустроили! Даже упавшее дерево от веток освободили. Спасибо.

– Нравится?

– Очень. Когда вам деньги заплатить?

– Вот по этому вопросу я и хотел тебя побеспокоить. Можно я в пять утра к тебе заеду? Впереди выходные, а мы хотели с семьей уехать рано, на отдых. Я бы тебя на неделе набрал, но брату денег одолжил, и мне очень надо. Понимаю, что пять утра – слишком рано, но нам ехать далеко.

– Заезжай. Только хлеба мне захвати. Сегодня был в магазине, а хлеб купить забыл. Бутерброд не с чем делать.

– Захвачу, Дима, захвачу! Буду в пять! – обрадовался Степаныч.

– Пу-у! – птица напомнила о себе.

– Что, Пуша, тоже хочешь домой побыстрей? Рано утром человек за деньгами заедет, и мы сразу отправимся обратно. Мне еще надо зарядить телефон и на 3D-сканер взглянуть.

Телефон брякнул ровно в пять. Честно говоря, мне так хорошо спалось, что даже голову не поднял, чтобы посмотреть, кто там трезвонит. Когда же телефон зазвонил в очередной раз, сон отошел на второй план, а мне пришлось подняться.

– Алло, – сонным голосом ответил я на звонок, не смотря на табло, от кого он.

– Дима, это Степаныч. Мы подъехали.

– Кто «мы»?

– Дима, проснись уже. Я тебе вчера говорил, что с семьей на отдых собрался.

– А-а, Степаныч, – наконец дошло до меня. Сейчас открою.

В дом вошел бригадир с пакетом в руке.

– На. Свежий. Ночной выпечки, – и протянул мне пахнущий пакет.

Хлеб оказался еще теплым.

– Спасибо большое. Так, деньги… Куда я их положил? Что-то сон не проходит, крепко спал сегодня. А-а, вспомнил! На кухонном столе! Вчера отложил вам за работу и оставил на столе. Еще подумал, что кофе делать буду и увижу.

Степаныч засмеялся.

– Бывает. Что, забегался? Дел много?

– Не то слово. Навалилось как-то все. Начало месяца, всегда такое. Вот, держи! Тут, как договаривались, и даже чуть больше – за скорость. Так ты сразу на отдых? – увидел я в окно машину, полную людей.

– Да. Мы всей семьей, и студент с нами со своей девушкой.

Мне в окно как раз помахал рукой Саня.

– Отдых – это замечательно. Хорошей дороги вам!

– Спасибо, Дима. Студент, заводи! – прокричал Степаныч, и пожал мне руку. Чего надо будет – звони!

– Обязательно, – ответил я, закрывая дверь за ранним гостем.

– Пу-у! – раздалось позади меня.

– И тебе доброе утро, Пуша. Что, уже готова домой лететь?

– Пу-у! – повторила птица, тараща на меня свои оранжевые глаза.

– Можно я хотя бы душ приму и кофе с бутербродом выпью?

Но филин только голову набок наклонил и перелетел на диван.

– Вот и правильно. Посиди пока, подожди.

Через двадцать минут кофе было выпито и бутерброд съеден. Еще пару бутербродов отправилось в рюкзак. Телефон и сканер снял с зарядки и выключенными положил во внутренний карман рюкзака. Открыл окошко в хозпомещение и протянул руку. По телу пробежала теплая дрожь. Дверь в этой комнатушке закрыл изнутри и осмотрелся. Все ценное еще вчера убрал в другое место, а кроме лопаты, веника и всякого хлама, брать тут нечего.

– Готова? – подошел я к птице. – Садись на руку.

Поднял филина и протянул его в проем. Меня вместе с ним ударило статическим разрядом. Не больно, но птица вырвалась и вылетела на ту сторону окна. После протянул рюкзак в окно и вылез сам. Солнечное, тихое утро Европы встретило теплым ветерком. Лес жил своей жизнью. Многоголосье птиц звучало веселой мелодией, встречая новый день.