Текст книги "Переработанные стихи"

Автор книги: Андрей Белый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Андрей Белый
ПЕРЕРАБОТАННЫЕ СТИХИ

ЛИРА

Звучи же, – о бледная

Блеснь!

Молчи же, – страдание

Мира!

Дыхание – звонкая

Песнь.

Душа – семиструнная

Лира.

Летайте —

Над лепетом лет!

Блистайте,—

Небесные руны!

Зови,

Легкоперстный

Поэт,—

И рви

Свои тонкие

Струны!

1900, 1921

ШОРОХИ

Вы ль,—

– Мои

Небыли?

Ты ль,—

– Быстрый

Свет?

Были ли,

Не были ль —

– Искры,—

Поэт?

Гарево —

– Пыли —

– Из марева —

– Лет!

Нет,—

Не измеривай!..

Дерево —

– Там —

– Пляшет

Листвой

Оголтелою —

– В гам.

Машет

Рукой

Омертвелою —

– Нам…

Падает —

– Падает —

– Падает —

– Ночь…

Дай,—

Изнемочь!..

Прочь,—

– Постылая,—

Прочь!

Прыснула —

Прочь —

– Острокрылая —

Ночь…

Прыснула

В выспрь —

– Острокрылая —

Быстрь…

Падаю —

– Падаю —

– Падаю —

– Я…

Не превозмочь

Тебя,—

Быстрь

Бытия.

1900, 1929

«Восток побледневший…»

Восток побледневший,

Восток онемевший,

Восток прозаревший —

– Как инок,

Запевший,—

Над тенью осинок,

Над ленью лозинок,

Над сенью долинок —

– Восток

Онемевший!

Березы сквозные;

Рои – росяные,

Цветы вырезные…

– А белые,—

Эти —

Мы в лете скрывали;

И в лете узнали:

Мы, – дети, – сказали,—

– Что эти —

О свете!

Август 1901, 1921

РОССИЯ

Те же – росы, откосы, туманы…

Над бурьянами —

Рдяный

Восход;

Холодеющий шелест поляны,

Голодающий бедный народ.

И в раздолье, на воле – неволя;

И суровый,

Свинцовый

Наш край —

Нам бросает с холодного поля,

Посылает нам крик: —

– «Умирай».

Мараморохи по полю носят:

Те же стаи несытых смертей

Под откосами

Косами косят —

Под откосами

Косят

Людей.

Свищут желтые, желклые травы;

И грозит горизонтов кольцо: —

Свистоломами точит

Суставы;

Пустоплюями мочит

Лицо.

Отголоски собачьего лая…

Тучи – взапуски. Небо – взадуй…

Коловерть,—

Сумасшедшая, злая…

Смерть,—

Пади: и меня – расколдуй.

1908 (25)

ЛЮБОВЬ

– «Да, может быть, – сказала ты,—

Не то…»

– «До нового, – воскликнула

Сирена,—

Свидания…» Но знали мы:

В ничто

Кипучая перекипает

Пена.

– «Не верю я, что – навсегда…»

И вот —

Я вопрошал: твои глаза

Не лгали…

Нас омывал сквозной

Водоворот.

И волны в плач глаза

Перелатали.

Едва серпом юнели

Небеса;

А под рулем смелели светом

Пены;

На корабле надулись

Паруса;

За мелями отпели

В ночь сирены.

И вот тебя в безбрежность

Понесло;

На горизонте бледном,

Золотистом,

Взволнованное облако

Взошло,

Омолненное ярким

Аметистом.

В водовороты, в дым дельфинных

Игр

Белел корабль, как лебедь

Улетавший.

И запад гас, как полосатый

Тигр,

Заоблачные лапы

Распластавший.

1901 1921

О ПОЛЯРНОМ ПОКОЕ
(говорит виолончель)

1

В хрустальные

Дали,—

– Где —

– Ясным

Стеклярусом —

– Пересняли

Блисталища: стаи пoляpныe

Льдин —

И —

– Где —

– Блеснью

Янтарные

Копья

Заката – изжалили

Слепшие

Взоры —

– В печальные

Стали

Буруна —

– Отчалила шхуна.

2

И —

– Парусом —

– Красным,

Как ясный рубин,—

И —

– Окрепшею

Песней —

– Под зорькой —

– Отчалили —

– В хлопья

Тумана —

– Поморы.

3

Заводит —

– Разрывами

Вод

Свою песнь —

– Ходит

Водами,—

– Носится —

Горькое море!

И —

– Год

Осиянный —

– За годами

Бросится

Там —

– Ураганами

Менами,

Брызгами

Вод

Разрывными —

Слетит —

– В коловорот

Разливанный.

4

Ничто не изменится!..

Только —

– Мятежится

Море,

Да тешится

Кит—

– Проливными

Фонтанами —

– Пенами,

Взвизгами,

Взрывами

Вод—

– В коловорот

Разливанный…

5

И над каменным

Кряжем —

– Невнятными

Майями

Дальних

Печальных

Годин —

Быстро выпала

Ворохом

Белого пепла

Зима…

И —

– Окрепла

Хрустальною пряжей

Полярная тьма.

И —

Осыпала —

– Пламенным

Мороком —

– Пятнами

Спаянных льдин.

Июль 1901, 1922

МУТИ

Поле убогое:

Плесени пней:

В них рогорогое

Тменье теней.

Вымутнен куревом

Плесенный пруд:

В небе лазуревом

Вытянут прут.

Полнится мутями

Всё бытие:

Полнится жутями

Сердце мое.

– «Лапою темной

Тебя обойму…»

Лапою темною

Брошен во тьму.

1901, 1929

СТРАХ

Жду – твой глагол из пламени приять.

Жду – знамений… Но ужас,—

– Дух гнетущий,—

Как вор,

Как тать,—

В горах

Ползущий.

Косматый прах бормочет в облаках,—

Метет горе всклокоченные —

– Суши…

Как раб

В норе,—

Спасаю

Душу…

Из тучи злой летучая змея

Иглой огня меня пронзит —

– Бесцельно…

Душа

Моя

Скорбит

Смертельно.

1901, 1931

ВОЛНЫ ЗАРИ

В весенние волны зари

Прордели кресты колоколен.

Гори, мое сердце, тори:

Опять я свободен и волен.

Опять посылает мне даль

Вздыхающий, тающий отдых:

Свою голубую эмаль,

Свой кроткий, пурпуровый воздух.

И – первую, легкую тень,

И – ласточек легкие визги;

Опять отрясает сирень

Лучистые, чистые брызги.

И веет вздыхающий лес

Мне запахом пряного нарда…

У склона воздушных небес

Протянута шкура гепарда.

1902, 1918

ДОРОГА

И тот же шатается

Колос,

И той же прохладой

Пахнёт;

И ветер – серебряный

Голос —

Серебряный волос

Взовьет.

И та же певучая

Стая,

Визжа, вылетает

Из дней,—

Над нивой воздушно

Шатая

Летучие пятна

Теней.

Туда ж, – к голубому

Чертогу,—

Означит всевидящий

Бог —

Взметаемой пылью

Дорогу;

И – плачет пастушечий

Рог.

Как пыль световая,

Взвиваясь,

Как облачко, тая

В слезах,—

Как жаворонок

Заливаясь,—

Я жизнь окрылю

В небесах.

Март 1902. 1931

ОВЕС

Даль, – как стекло:

Над золотистой нивой —

– Шумит овес…

Всё, всё – прошло!

С души нетерпеливой —

– Слетел вопрос.

Кипят колосья

Над межою тою —

– Как злая шерсть;

Слетает солнце

Краснозолотое —

– В седую персть.

Завеют тени

Призрачного мира —

– Сквозной волной,

Дыша в поля,

Как золотой порфирой —

– Замглеет зной.

Нет – ничего!

И – ничего не будет —

– И ты – умрешь…

И рухнет мир…

И Бог его забудет…—

– Чего ж ты ждешь?

Ось мировую

Время расшатает —

– Потухнет свет.

Во мгле пустой,

Как дым седой, растает,—

– Полет планет.

Росеет луг…

Слетает, холодея, —

– В перловый жар,

Оранжевою

Ржавчиною рдея,—

– Багровый шар.

Пространства гаснут,

Прахом распадаясь;—

– И – я; и – ты…

Там – жизни нет:

Грозят, туда бросаясь,—

– Мои персты.

Июль 1902, 1931

Н. В. БУГАЕВУ

1

Запламенел за дальним перелеском

Янтарно-красным золотом закат.

Кузнечики назойливые треском

Кидали в нас. Вился дымок из хат.

Садились мы, и – что-то, полный смысла,

Ты вычислял, склонившись над пеньком.

И – нить плелась. И – складывались числа.

И – сумерки дышали холодком.

Ты говорил: «Летящие монады

В зонных волнах плещущих времен,—

Не существуем мы; и мы – громады,

Где в мире мир трепещущий зажжен.

В нас – рой миров. Вокруг – миры роятся.

Мы станем – мир. Над миром встанем мы.

Безмерные вселенные глядятся

В незрячих чувств бунтующие тьмы.

Незрячих чувств поверженные боги,—

Мы восстаем в чертоге мировом».

И я молчал. И кто-то при дороге

Из сумерок качался огоньком.

Твои глаза и радостно, и нежно

Из-под очков глядели на меня.

И там, и там – над нивою безбережной —

Лазурилась пучина бытия.

И чуть светил за дальним перелеском

Зеленоватым золотом закат:

Кузнечики назойливые треском

Кидали в нас. Стелился дым от хат.

2

Цветут цветы над тихою могилой.

Сомкнулся тихо светлой жизни круг.

Какою-то неодолимой силой

Меня к тебе приковывает, друг!

Всё из твоих отворенных оконец

Гляжу я в сад… Одно, навек одно…[1]1
  Стихи Вл. С. Соловьева.


[Закрыть]

И проливает солнечный червонец

Мне пламенное на руку пятно.

И веяньем проносится: «Мы – боги,

Идущие сквозь рой миров, – туда,

Где блещет солнце в яркие чертоги,

Где – облака пурпурная гряда…»

1903, 1914

«Прошумит ветерок…»

Прошумит ветерок

Белоствольной березой;

Колыхается грустный венок

Дребежжащей, фарфоровой розой.

Черных ласточек лет;

Воздух веющий, сладкий…

С легким треском мигнет

Огонечек лампадки.

Ты не умер – нет, нет!

Мы увидимся вскоре…

Не замоет потоками лет

Мое тихое горе.

Над могильным холмом

Из-за веток сирени

Бледно-белым лицом

Тихо клонится гений.

Август 1903, 1922

ЦЕРКОВЬ

И раки старые; и – мраки позолоты;

В разливе серебра– черна дыра киота;—

И кто-то в ней грозит серебряным перстом;

И змея рдяного разит святым крестом.

Под восковой свечой седой протоиерей

Встал золотым горбом из золотых дверей;

Крестом, как булавой, ударил в ладан сизый:

Зажглись, как пламенем охваченные, ризы.

Два световых луча, как два крыла орла…

И, – тяжело крича, дрожат колокола.

Июль 1903, 1921

КЛАДБИЩЕ

Ветров – протяжный глас, снегов —

Мятежный бег

Из отдалений…

Перекосившихся крестов

На белый снег

Синеют тени…

От нежных слез и снежных нег

Из поля веет

Вестью милой…

Лампад

Горенье в ряд

Берез —

Малиновеет

Над могилой…

Часовня бледная

Серебряной главой сметает

Иней,—

Часовня бедная

Серебряной главой – блистает

В сини…

Тяжелый дуб, как часовой,

Печально внемлет

Звукам муки —

Косматый снегами, – в суровый вой

Подъемлет

Руки…

И бросится

Его далекий стон:

Сухим

Порывом…

И носится

Оцепенело он —

Глухим

Отзывом…

И только —

– Вышину

Мутит

В сердитом

Беге

Вьюга…

И только —

– В тишину

Звучит —

Забытый

В снеге —

– Голос друга…

1903, 1922

УСАДЬБА

Чугунные тумбы

Торчат под крыльцом;

Проросшие клумбы;

Заброшенный дом.

Дворянских фамилий

Облупленный герб;

И – заросли лилий;

И – заросли верб.

Там ставнею сорванной

Хлопнет окно;

Там жизни оборванной

Темное дно —

Кушетки, козетки,

Куранты, чехлы

И мертвые предки —

Проблекли из тьмы.

Под сводами арок

Тенеет порой

Там плачущих парок

Бормочущий рой.

Июнь 1903, 1925

ПОЭТ

Бальмонту

О,—

– Поэт,—

Твоя речь

Будит

Грусть!

Твоя

Речь —

Будет

Пусть —

– Верч

Планет,—

Смерч

Веков,—

– Меч

Планет —

Световой

Вой

Миров —

– В горнем мареве

Мрака,—

– Блеснувший,

Как дым,—

– Золотым

Колесом

Зодиака.

Май 1903, 1929

АРГОНАВТЫ

1

Дорога

Долга…

И, простершие строго

Рога

Золотые,—

– Под облако —

– В дымы седые

Трубят —

– Аргонавты,—

Став

С нардами:

– «Длани

Свои простирайте

Огню!

– И – из солнечной ткани

Свою надевайте

Броню!»

И два раза —

– Рога —

– Проговорили

Строго…

2

Вода —

Мельк

Алмаза —

– И – Блески

Червонца

И лал,

Нестерпимый

Для глаза —

– Стоусый,—

Стоносый,—

Льет русые

Росы —

– Диск

Солнца —

– В тимпанные

Трески

И —

В визг…

Арго,—

В ветер

Натягивая —

– Парус

Бледно перловый,

И —

– Вздрагивая

В бирюзовый эфир —

– Кузов

Клонит…

3

Всё —

Минет…

Шар —

Тонет…

Жар —

Стынет.

И небо

В рубинах

Над нами;

И—

– В синий эфир

Улетая —

– Уже

Над орлами —

– Наш Арго,

Наш Арго,—

– Наш

Арго —

Забил —

– Золотыми

Крылами.

1903, 1929

ТЕЛО

В неизносный,

Косный

Ком —

– Бьется

Сердце,—

– Светоем.

Телo

Бренное

И пленное —

– Бьется —

– Солнечной

Вселенною.

Очи – прянут:

Станут

Свет —

– В золотые —

– Ливни лет,—

– В золотое —

– Бездорожие…

В уши —

Грянут

Трубы —

– Божие!..

Суши

Каменные

Жгла —

– Сила пламенного

Молота…

Души —

Божьи

Зеркала,—

– Отражающие —

Золото.

1903, 1929

БРЮСОВ
Сюита

1

Свисты ветряных потоков,

Рвущих черный плащ;

Тучи мороками рока

Вспучит горный хрящ.

В тьмой объятию стремнину

Маг, объятый тьмой,

Бросил белую лавину…

Шаг оборван мой.

Из-за скал, как клекот злого,

Горного орла,

Бьет магическое слово

В сердце, как стрела.

Взвивший молнийные муки

Мертвой головы,

Мертвый маг, сложивший руки.

Вставший в выси – вы.

1903, 1929

Москва

2

Грустен взор. Сюртук застегнут.

Сух, серьезен, строен, прям;

То, над книгою изогнут,—

Труд несешь грядущим дням

Вот бежишь: легка походка;

Вертишь трость готов напасть:

Пляшет черная бородка;

В острых взорах – власть и страсть…

Пламень уст, – багряных маков,—

Оттеняет бледность щек —

Неизменен, одинаков,—

Режешь времени поток.

Взор опустишь, руки сложишь;

В мыслях – молнийный излом:

Замолчишь в изнеможешь

Пред невеждой, пред глупцом.

Нет, не мысли, – иглы молний

Возжигаешь в мозг врага…

Стройной рифмой преисполни

Вихрей пьяные рога,—

Потрясая строгим тоном

Звезды строющий эфир: —

Где-то там – за небосклоном —

Засверкает новый мир;

Там, за гранью небосклона,—

Нет, не небо, – сфера душ:

Ты ее в земное лоно

Рифмой пламенной обрушь!

Неизвестную туманность

Нам откроет астроном: —

Мира каменная данность —

Мысль, отверженная числом.

В строфах – рифмы, в рифмах – мысли

Созидают бытие:

Смысли, сформулируй, счисли,—

Стань во царствие твое!

Числа, рифмы, сочетанья

Образов и слов, поэт,—

Становленья, восставанья

Всех вселенных, всех планет!

Все лишь символ… Кто ты? Где ты?

Мир, Москва и «Скорпион»!

Солнце, дальние планеты!..

Все течет, как дальний сон.

С быстротою метеора

Оборвавшийся к нам маг,—

Стал печатного набора

Корректурный черный знак.

1904–1929

Москва

3

Свет, – как жегло; и воздух – пылен;

День, – как пустой стеклянный страз;

В него ты выпучил, как филин,

Огонь непереносных глаз.

Твой голос – звуки афоризма;

Шаг – стуки похоронных дрог;

Мысль, – как отточенная призма;

Всклокоченная бровь – издрог.

Как пляшущие жабы, – речи;

Как черный бриллиант, – глаза.

Ты, как Атлант, взвалил на плечи

Свои пустые небеса.

Докучное, как бормашина,

Сплошное, мировое все,—

Шипит, как лопнувшая шина,

Жужжит, как злое колесо.

Изверженный тоской железной

Из этой звездной высоты,—

Как некий стержень бесполезный,

Как кукла вылитая, – ты!

Изогнутый дугой упорной

В наш бестолковый перепуг,—

Взвивай из мороков свой черный,

Всегда застегнутый сюртук.

1907, 1931

Москва

4

Разрывая занавески,

Ветер – винт перевертней —

Кружевные арабески

Завивает надо мной.

Плещут тюлевые шторы;

Тени ползают в окне,

Как невидимые воры

В душном, обморочном сне.

Ты ль, вытягиваясь в нише,

Пылью пепельною встав,—

Под железный желоб крыши

Взвил невидимый состав?

Ты ль, скривляясь тенью злого,

Губы к уху перевлек,—

Черной, мерочной полою

Перерезав потолок?

Словно вздох, зефира тише,

Словно дух небытия,—

Легколепетней, чем мыши,

Легколепетное: —

                               – «Я!»

Сгинь, – покоя нe нашедший,

Оболгавший свой позор.—

Бестолковый, сумасшедший,

Теневой гипнотизер!

В синем дыме папиросы

Bстали синие персты;

Прожужжали, словно осы:

«Сгинем,—

– Минем —

– Я —

– И ты!»

1931

Кучино

5

В Бездну

Безвременья

Падай,—

– Из бездны

Безвременья,—

– Непеременною сменой,—

Кольцо

Бытия!

Прядай,

Седая

Струя —

– Из безвременья —

На бытие мое!

Ты, – незнакомое

Время,

Обдай мне лицо

Своей

Пеною!

Мертвенный немень,—

Рыдая,

Я

Падаю!

Времени

Нет уже…

Падаю

В эту же —

– Бездну

Безвременья.

1929

Кучино

6

 
Я обменял свой жезл змеиный
На белый посох костяной.
 

В.Брюсов

Туманы, пропасти и гроты…

Как в воздух, поднимаюсь я:

Непобедимые высоты —

И надо мной, и вкруг меня…

У ледяного края бездны

Перебегает дым сквозной:

Мгла стелится передо мной.

Ударился о жезл железный

Мой посох бедный, костяной —

И кто-то темной, из провала

Выходит, пересекши путь;

И острое скользнуло жало,

Как живоблешущая ртуть;

И взрывом дьявольского смеха

В раскаты бури снеговой

Ответствует громами эхо;

И – катится над головой

Тяжеловесная лавина…

Но громовой, летящий ком

Оскаленным своим жерлом

Съедает мертвая стремнина.

И вот уж – в пасти пропастей

Упали стоны урагана;

Скользнули на груди моей,

Свиваясь, лопасти тумана,—

Над осветленной крутизной,

Затаяв ясными слезами…

И кто же?

          …Брат передо мной

С ожесточенными очами

Склонялся; и железный свой

Он поднял жезл над головой…

Так это ты?..

…Не изумленный,

Знакомый протянулся так:

И жезл упал, не обагренный,

На звонкий, голубой ледник.

– «Зачем ты с ледяных окраин

Слетел, как кондор, месть тая,—

Исподтишка. Зачем, как Каин,

Ты руку поднял на меня?

Как трепетанье коромысла,

Как разгоранье серебра,—

Твои двусмысленные смыслы,

Твоя опасная игра!»

– «Мы горных искусов науку

И марева пустынных скал

Проходим вместе», – ты сказал…

Братоубийственную руку

Я радостно к груди прижал.

Твои исчисленные мысли

В туман раек точенный повисли,

Как грани горного ребра;

И ты, двуликий, – свет и мгла,—

На грани и добра, и злa.

Пусть шел ты от одной долины,

Я от другой (мой путь – иной):

Над этой вечной крутизной

На посох бедный, костяной

Ты обменяешь жезл змеиный.

Нам с высей не сойти, о маг;

Идем: наш одинаков шаг…

Стоят серебряные цепи,

Подняв в закат свои огни;

Там – лeдяныx великолепий

Оденем чистые брони.

Поэт и брат, – стезей порфирной —

В снега, в ветра, – скорей, – туда —

В зеркальные чертоги льда

И снегоблещущего фирна.

1909, 1929

Бобровка

7

Проклятый, одинокий

Бег,—

В косматый дым, в далекий

Снег…

Обвалы прядают,

Как молот:

И – скалы падают;

И – холод.

Переползает

Злая тень;

Как меч, перерезает

День;

И вниз,

Как зеркало стальное,

Ледник повис

Броней сквозною.

С тропы крутой —

Не оборвись!

Ясна обрывистая

Высь…

Седая, гривистая

Лопасть —

Слетает: стой!..

Чернеет – пропасть.

Бежишь, смеясь;

Сквозной ручей

Поет, сребрясь

Струной: «Ничей!»

Над мутью сирой

Лед зернистый

Слетел порфирой

Серебристой.

Луч солнечный

Пропел над тьмой…

Омолненный,—

Слепой; немой,—

Как кондор, над ужасным

Пиком,

Прозолотел прекрасным

Ликом.

Неизъяснима —

Синева;

Как сахарная

Голова,—

Сребрея светом,

Как из пепла,—

Гора из облака

Окрепла

……………

Истают быстрые

Года,

Как искры

Золотого льда,—

Под этой звездной

Пеленою,—

Над этой бездной

Ледяною

1907 1929

Москва

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Как – пыли —

– Вьет!

Как —

– Тени

Пали

В пропасти!..

Как —

– Ветер —

– Из ковыли —

– В дали —

– Рвет —

– Платана —

– Лопасти!

Как —

– Из тумана —

– Пены

Нижут —

– Взмои —

– Перегонных

– Вод!

Так —

– Смены

Поколений —

– Слижут

Мглой

Плененный

Род…

Круги —

– Миров —

– Нарушены…

Беги!

И – верть!

И – смерть!

Дома —

Разрушены…

Сама —

– Не держит —

– Твердь…

Дым —

На полях.

Сухие

Мяты,

Тьмы…

Бежим —

– Куда-то,—

– Тьмой —

– Объяты,—

– Мы!

1903, 1930

ЛЕОПАРДОВАЯ ЛАПА

Пыль косматится дымом седым;

Мир пророчески очи огнит;

Он покровом, как дым, голубым

В непрозорные ночи слетит.

Смотрит белая в тухнущий мир

Из порфировых высей луна;

Солнце – выбитый светом потир,—

Точно выпитый кубок вина.

Тот же солнечный древний напев,—

Как настой, золотой перезвон —

Золотых, лучезарных дерев

В бирюзовый, как зовы, мой сон.

Тот же ветер столетий плеснул,

Отмелькал ожерельями дней,—

Золотистую лапу рванул

Леопардовой шкуры моей.

Июнь 1903, 1931

СУМАСШЕДШИЙ

Я – убежавший царь;

Я – сумасшедший гений…

Я, в гаснущую гарь

Упавши на колени,—

Всё тем же дураком

Над срывом каменистым

Кидался колпаком

С заливистым присвистом;

Влез на трухлявый столп

В лугах, зарей взогненных;

И ждал народных толп

Коленопреклоненных.

Но вышли на луга,

В зубах сжимая розы,

Мне опустив рога,

Испуганные козы.

В хмуреющую синь

Под бредящим провидцем —

Проблеяли: «Аминь!»

Пристукнули копытцем.

Август 1903, 1931

МОГИЛЫ ИХ

Памяти М. С. и О. М. Соловьевых

– «Пора, пора!» —

Фарфоровые розы

В рой серебра

С могилы их зовут.

– «Пора, пора!»

Стоят, как дым, березы.

Ветра, как дым,

Седым порывом рвут.

Играет прах;

Бряцает взмах кадила…

Рой серебра,

Осолнечная брызнь…

Над нами – глаз —

Лазоревая сила!

Над нами, в нас —

Невидимая жизнь!

1903, 1931

ВЛАДИМИРУ СОЛОВЬЕВУ

Тебе гремел – и горный гром Синая;

Тебе явился бог…

Ты нас будил: твоя рука сквозная

Приподымала рог.

Как столб метельный, взвившийся воздушно

Из бури снеговой,—

Не раз взлетал над чернью равнодушной

Огромный голос твой.

Стою, осыпан белокрылой, свежей,

Серебряной пургой…

Мне сны твои, – здесь, над могилой, – те же,

Учитель дорогой!

Лазурные, невидимые силы

Над родиной – взойдут!

Пускай ветра венок с твоей могилы

С протяжным стоном рвут.

И тот же клич тысячелетней злобы,

Как бич, взметает мгла…

Ночь белые, атласные сугробы

На гробы намела.

Я слушаю слетающие звуки:

Вздыхая мне венком,

Бросая тень, мне простирая руки

Над красным фонарьком,

Твой бедный крест, – здесь, под седой березой, —

Из бледной бездны лет,—

О камень бьет фарфоровою розой:

«О Друг, – разлуки нет!»

И бледных лент муаровые складки.

Как крылья, разовьет:

Спокойно почивай: огонь твоей лампадки

Мне сумрак разорвет.

1903, 1931

ЛЕТО

1

Над одуванным бережком

Жарой струит: переливает:

Пушинки легкие летком

В летениик белый улетают.

Вскипит зеленый лепетай,

Ветвистым лапником присвистнет;

Звепеньем комариных стай

Густой ознойный воздух виснет,—

Над пересушенным листом

И над муругим мухомором…

В полях пройдет пустым винтом;

Дохнет: полуденным измором.

2

Высокий вихорь пылевой,

Народ ругая, но… не очень,—

Густой, косматый головой

Взвивает чернохохлый клочень;

Затеяв дутый пустопляс,

Заколобродит по дорогам,

Задует мутью в рот и в глаз;

И – разрывается над логом.

3

Тропой обрывистой меня

Из дня уводит в прелый тинник —

Глухая, хрусткая лазня

Сквозь сухорукий хворостинник;

Журчит железистый ржавец;

И – моховатое болото,

Где из гнезда шипит птенец,—

Слепой, бесперый, желторотый;

И там, где травы – ползунки,

Где в жар пересыхают броды,

Там – сероперые чирки;

И – пестроперые удоды.

4

Уже слезливые кусты —

Алмазноглазы, сыры, сыты;

Уже с небесной высоты

Слезятся в вечер лазулиты.[2]2
  Топаз


[Закрыть]

И молний миглая игра

Очнется к ночи; месяц – льдинка…

И – ночи первая пора…

И – неба первая звездинка.

1904, 1920

ПЕТЕЛ

1

И ночи, и дни

Как в туманах…

Встал

Алый, коралловый

Рог!

Я – устал,

Изнемог;

Ноги – в ранах…

Лай психи…

Огни…

Город – гроб…

Иглы терний —

Рвут лоб.

Свете тихий,

Вечерний!

2

Гарь

Стелет волокна;

Фонарь

Поднимаю на окна

– «Откройте —

Мне двери!

Омойте —

Мне ноги!»

И жути,

И муть…

Точно звери

В берлоге

– «Я—

Светоч!..»

– «Я—

Двери!»

– «Я—

Путь!»