Текст книги "Иконописец"
Автор книги: Андрей Белов
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
С завода Геннадий Иванович шел хмурый и поникший. А ведь почти месяц назад он уже знал, что завод готовится к закрытию, но эта весть, как и всегда бывает, когда долго ждешь плохих новостей, прозвучала неожиданно и потрясла всех. Как пошел подписывать обходной лист, до того сжало грудь слева, что впервые почувствовал свое сердце и слезы навернулись на глаза. За последний месяц, отпрашиваясь под тем или иным предлогом с работы, благо руководство шло навстречу, искал завод, на который можно было бы поступить на работу. Бесполезно: приема нигде не было ни на какую должность.
Шел он домой, да вот только ноги не слушались, и как увидит он бар, кафе или какое другое заведение, где водки выпить можно, так они сами старались повернуть к ним. Хотя эти торговые точки и принято называть «увеселительными заведениями», а народ не только с радости, но и с горя туда идет. Так издревле было на Руси: грусть, радость, тоску, веселье и все мало-мальски выбивающее человека из его жизненной колеи пытался он оставить на дне стакана водки в кабаке. Сколько веков прошло с тех пор, как были кабаки на Руси, а нет-нет да и сейчас частенько слышишь упоминание его – прижилось это слово: «кабак», и может, не столько в русском языке, сколько в русской душе с ее вечной и беспричинной тоской, с ее одиночеством, с ее постоянными исканиями ответов на одни и те же вопросы многих поколений русских людей.
Хотя и говорят, что горе от радости недалеко ходит, а в жизни частенько одна беда притягивает к себе еще и другую. Вдоль всей дороги от завода до ближайшей автобусной станции – дороги, по которой шел основной поток заводчан, – по обочинам сидели бомжи, калеки, попрошайки: со всего города съехались, прослышав про закрытие завода, надеясь выпросить хоть сколько-нибудь денег у проходящих мимо них людей, надеясь на жалость, родственность душ будущих нищих и сегодняшних. То тут, то там слышались одни и те же слова: «Такая уж страна – от сумы да тюрьмы не зарекайся». Обгоняя Геннадия Ивановича, быстрым шагом тяжело дыша, шел грузный заместитель начальника цеха, тоже уже бывший, и по всему было видно, что он решительно знал, что ему сейчас необходимо. Однако Геннадий Иванович все же спросил:
– Куда бежим, Михалыч?
Михалыч остановился, остановился и Геннадий Иванович. Оба повернулись назад, чтобы еще раз взглянуть на вчера еще родной завод, которому не один год отдали оба. Они уже отошли далеко от предприятия и смотрели сквозь смог на нечеткие очертания зданий цехов: завод находился в низине, как в яме, и круглый год над ним висел дым, даже если наверху было ветрено. Зимой весь снег вокруг завода был грязного цвета, и, как поговаривали, это темное пятно зимой было видно даже с самолетов. Михалыч немного отдышался и ответил:
– Геннадий Иванович, я тут знаю одну забегаловку, она неподалеку: чисто, культурно, закуска вполне приличная, цены терпимые, и водка не отрава какая-нибудь – пить можно. Идемте вместе?
– Нет, сослуживец ты мой бывший, не поможет это, спасибо за приглашение, но не пойду.
Не одни они шли после смены с упавшим настроением: рядом, грязно матерясь, шли работяги из разных цехов, постоянно призывая собеседников обсудить все, что произошло и как жить дальше за стаканчиком-другим; брели задумчиво инженеры, размышляя хватит ли дома оставшейся после вчерашнего водки, или заранее прикупить чекушку; а уж женский состав бухгалтерии и других административных отделов, те, шумно ругаясь, визгливо и не без слез шли гурьбой, бестолково обсуждая сам факт случившегося. Стихийно среди женщин образовалась довольно большая группа, решившая сейчас же идти в храм и поставить там свечку. Вот только в какой храм идти и кому свечку ставить, женщины никак не могли прийти к согласию. Бывшие работницы обогнали Геннадия Ивановича, и чем окончился спор, он не слышал, но про себя подумал: «Ох, и как же это по-русски: чуть что случится, так женщины – за свечку, а мужики – за стакан».
Официально завод прекращал свою работу из-за безденежья, спада производства, из-за отсутствия заказчиков на его продукцию. Но люди-то не вымерли – остались, значит, остались и все потребности в стране. Многие понимали, что государственные заводы банкротят специально, чтобы потом почти даром передать их с помощью залоговых аукционов в частные руки под видом различных акционерных обществ, совместных предприятий…
Шли 1990-е годы: сокращения работников, закрытие производств, невыплаты зарплат по шесть месяцев и больше; люди искали, где бы еще подработать в нерабочее время, ломали голову, у кого бы из родственников занять денег. Те, у кого были огороды, вновь стали сажать картошку, как много лет назад; социализм приказал долго жить, а взамен процветали беспредел, преступность, воровство, грабежи. Женщинам приходилось носить сумочки, плотно прижав их к груди, чтобы не вырвали обнаглевшие до крайности подростки или не вытащили кошелек, разрезав бритвой сумку, освободившееся уголовники, которых тогда, с радости, новая власть отпустила на волю в большом количестве: кому-то вообще закрывали статьи, переводя их из уголовных в административные, кого-то отпускали по амнистии или по условно-досрочному освобождению.
В общем, лихие годы – они и есть лихие.
Геннадий Иванович был широкоплечий мужчина, лет этак тридцати-тридцати трех, невысокого роста, взгляд задумчивый. Его можно было принять за сельского жителя: морщины как у крестьянина, работающего весь день на ветру в поле, но, главное, руки – руки землепашца, широкие и натруженные. Рубашку носил дешевую, в клетку, брюки гладить не любил – так и ходил, без «стрелок». Не сразу и поверишь, что этот неказистый мужчина с деревенской внешностью успешно окончил один из самых престижных московских ВУЗов и ходил уже в должности начальника цеха. Имел двух детей, за которых был безмерно благодарен жене: мальчика Павла шести лет и девочку Вику, на год младше братика. Семью свою очень любил, и даже прожитые совместно годы не охладили его чувства к жене и не переросли, как часто с годами во многих семьях происходит, во взаимное уважение и дружбу взамен любви. Был он малопьющий, потому так и не завернул в какое-либо заведение, а вспоминая по дороге семью, никому из нищих ничего не дал. «Сами жить на что будем, не знаю», – думал он.
Ему предстояло сказать жене, что теперь он безработный, и он даже представить себе боялся, что с ней будет. Дверь в квартиру открыл своим ключом: знал, что дети еще в детском саду, а жена работает в полторы смены и заканчивает позже. Не зная, куда себя деть, сел за письменный стол, облокотил голову на локоть и стал смотреть в окно, не обращая никакого внимания на то, что там за окном происходит. Вдруг на подоконник сел воробей и, посидев там немного, ежесекундно оглядываясь на человека у себя за спиной, вскоре вспорхнул и улетел по своим воробьиным делам. Вспомнилась бабушка: она любила подкармливать птиц крошками хлеба, приговаривая: «Как говорил Иисус: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их…», а мы все равно покормим их, лишнее не будет». От нее осталась старая икона Николая Чудотворца, которая и сейчас висела в углу его комнаты. Никто в его семье не молился, и икона висела как память об ушедшем близком человеке. Родителей своих не помнил: он совсем еще младенец был, когда случилась та страшная автомобильная авария, в живых остался только он один. Два года он прожил в детском доме, пока бабушка не забрала его к себе. За те два года он хорошо осознал сиротскую долю. Может, потому так и ценил отношения с женой, которая была для него не только женой, но и другом, и любовницей, а по жизни и матерью, и отцом. Будучи по характеру подкаблучником, он боготворил жену, и ему даже страшно было подумать, что мог ее и не встретить. Хоть бабушка и была верующей, но маленький Гена к вере так и не приобщился: ему было тяжело в церкви, там он испытывал тоску по родителям, пытался вспомнить их лица и не мог.
Жена нет-нет да и говорила мужу:
– Может, снести икону куда-нибудь, где их оценивают? Вдруг она денег немалых стоит?
Но Геннадий Иванович стоял на своем:
– Пусть висит как память о бабушке.
Две маленькие фотографии паспортного формата советских времен, матери и отца Геннадия, стояли прислонясь к иконе, но из-за малости их размера невозможно было составить себе представление ни о внешности, ни тем более о характерах изображенных людей.
Опустив взгляд на письменный стол, Геннадий увидел много детских неумелых рисунков-каракулей: дети учились рисовать. Детей он любил безмерно и, взяв бережно несколько рисунков, аккуратно погладил их. «А ведь я когда-то неплохо рисовал, учительница даже восторгалась, уговаривала после окончания школы идти в специальное училище, продолжить обучение изобразительному искусству», – вспомнил Геннадий и грустно усмехнулся.
«Может, надо было прислушаться к ее словам?»
Он взял со стола чистый лист бумаги и попытался нарисовать лицо жены, детей – не получилось: вроде и похоже выходило, а все равно не они.
Тогда Геннадий стал осматривать комнату: «Что бы еще нарисовать?» Взгляд его упал на икону Николая Чудотворца. Вскоре весь лист бумаги покрылся изображениями лика святого. Сам не осознавая того, принципы канонической иконописи он ухватил быстро, рука твердо выводила линии, но глаза – глаза в отличие от глаз на иконе были живые: глаза человека много страдавшего и пережившего. «А что? Получается! И не хуже, чем на иконе, – подумал он, посмотрев на свои рисунки. – А что глаза живые, так это мне даже больше нравится. Ведь что-то помнит до сих пор рука – помнит! Но кому нужны сейчас иконы, если богом стал золотой телец?»
Хлопнула входная дверь квартиры, потом послышались быстрые шаги младшей, подбежавшей сзади к отцу, и вскоре из-за спины он услышал: «Мам, посмотри, а ведь хорошо у папы получается!» Младшая была в восторге. Из комнаты жены, куда супруга сразу же ушла переодеваться, мельком взглянув на рисунки, послышалось:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
